Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы
Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы


Г. Истлей

Вечером беззвездным и безоблачным

Алисе из Страны Чудес


Солнце клонилось к западу, и под высокими соснами потянуло сыростью. Сухо, прихотливо потрескивали ветки, костёр почти не дымил. Сидевшие вокруг него люди были почти неподвижны - не от усталости, а просто им, давно знакомым, не было нужды суетиться.

- ...Беззаветный закат, безответный зов

нагоняет тоску, наводит грусть.

- У тебя тоже получается. Оставь гитару, она не заслужила.

- Ах-х, суботта, хорошо...

Девушка в черном пальто бережно отложила гитару. Не сговариваясь, все смотрели на пламя, молча, бездумно. Скоро надо было возвращаться, и они это знали. Одинаковая усталость, что наступает после дня напряженной, плодотворной, успешной работы была написана на их лицах.

- У тебя волосы почти такие же рыжие, как хвоя, - негромко и быстро сказал высокий мужчина с добрыми живыми глазами.На тыльной стороне его левой ладони чуть белел шрам. Пять дней в неделю он работал водителем, и рубец у него остался после долгой поездки по слишком мокрой дороге слишком темным вечером.

- Осень... - рассеянно ответила девушка.

- В таких случаях надо говорить "спасибо", ты, очей очарованье, - без насмешки и как-то внимательно произнес парень, сидевший по другую сторону костра. Протянув руку, он взял гитару, но играть не стал. Снова помолчали.

- Ну что, может быть, уже пойдем?

- Посидим еще... Мы так редко собираемся.

Парень усмехнулся кисло, не глядя на нее, и взял из пакета еще бутерброд.

- Расскажи что-нибудь? - предложила девушка и, достав два, протянула один мужчине; тот аккуратно поставил "шалашом" в огонь еще хворосту.

Парень улыбнулся светло, словно вдруг что-то понял, и начал.

- Жили-были король с королевой, и была у них дочка. Звали ее Олаина Охотница.

- Красивая? - тут же поинтересовалась девушка.

- Как тебе сказать, четырнадцать лет, вся в прыщах... - рассказчик поймал взгляд девушки, полный искреннего возмущения, и с преувеличенной поспешностью продолжил. - Но ведь это сказка... Два человека решили, что она прекраснее всех на свете.

- Умная? - безжалостно спросила слушательница.

- Тебе чтоб сразу и умная, и красивая... Дура дурой, это точно. Жизни не видела, сидела себе за стенами дворца и почти даже не знала, что такое жалость, доброта... Думала, везде сахарные крендельки валяются. Классический случай. Отец ее очень любил, все за нее решал, все ей разрешал... И вот однажды пришла ему в голову мысль, что скоро надо бы уже и замуж ее выдавать. В честь своей дочери захотел король устроить рыцарский турнир, чтоб досталась она самому достойному.

- Турнир? И что, принцесса очень обрадовалась, что в ее честь будет пролита кровь? - в голосе девушки была легкая брезгливость.

- Э-ээ... Нет. Она не выносила вида крови и боялась мышей... Странно, правда? - и, на давая ей времени для ответа: - Турнир было решено проводить очень мягко, по тамошнему времени, без убийств и тяжелых ранений - ведь так пожелала сама принцесса, - любезно закончил парень. Девушка сухо кивнула.

- И вот настал великий день. Претендентов на руку королевны было не так много, но вполне достаточно, чтобы удовлетворить королевское тщеславие. В финал вышли двое, - седой старикан откуда-то с северных гор, про которого говорили, что он пользовался магией в поединках, потому что никто не мог продержаться в схватке с ним дольше десяти минут (некоторые считали, что все дело в силе воли, но это были в основном зрители), и юный паж... Красивый, смелый, еще не поумневший от жизни. Между прочим, он был лекарь по образованию... Да, там, откуда он был родом, это было почетное искусство.

- Ну и кто же из них победил? - несколько нетерпеливо спросила девушка.

- Подожди. Когда король это понял, он крепко обеспокоился: не хотелось ему посылать дочь не север, со стариком, да еще и небогатым. Приказал он остановить турнир и пошел к дочке. Так и так, говорит, надо тебе его спровадить, не согласен я на ваш брак. Ну, девчонка она была не совсем чтоб глупая. Попросила Олаина у папаши разрешенья обратиться к рыцарям с речью. И замерла площадь в предчувствии чего-то страшного, необычного и, если так можно выразиться...

- Рокового.

- Олаина, выйдя на балкон, приветствовала храбрецов, ломавших копья в ее честь. Оба вы, сказала она, проявили смелость, мастерство и удачливость, но хочется мне испытать вас по-особому, дабы смогли вы заслужить славу в этом подвиге.

"Чего ты хочешь?" - спросил паж.

"Я выйду замуж за того из вас, кто принесет мне сердце самого мудрого, самого правдивого дракона!"

И молчала толпа, и как-то неуютно стало принцессе в ее вышитом шелковом платье, когда рыцари вскочили на коней и ускакали прочь.

- А вернулись они?

- Через три года, одновременно, один с севера, другой с востока. Ни один из них не принес ей того, что она просила. За это время, правда, в королевстве произошли кое-какие изменения, и принцесса поумнела. Короля, к сожаленью, уже не было в живых. Олаина отвела пажа в сторону. "Благородный рыцарь, я верю, что ты отправился бы за любым сокровищем, какое бы я ни выбрала, и добыл бы его для меня..."

"Назови же его." "...Так верни мне мое собственное сердце. Оно не принадлежит мне больше. Седой рыцарь северной земли отнял его у меня тогда, на турнире."

"Ты этого хочешь?" - спросил паж.

Глаза парня встретились с глазами девушки.

- Нет, - прошептала она.

Парень устало откинулся назад.

- Идите, незачем вам возвращаться по темноте.

- А как же ты?

- Я потом. Сегодня полнолуние, заблудиться трудно.

- А чем закончилась твоя сказка? - спросил мужчина, снимая куртку с сучка, на котором она висела.

- Принцесса и седой рыцарь поженились.

Помолчали.

- Ну, до встречи... - они пожали друг другу руки, и парень поцеловал кончики пальцев девушки. "Она, наверное, решит, что мне хватит и сказки..."

Мужчина обнял девушку одной рукой, и они ушли с поляны.

"...Она... права? Конечно, нет!"

Три месяца спустя парень сидел у своего друга-писателя и нервно курил. Писатель должен был осудить рукопись, исправленный и дополненный вариант сказки. Мелкий почерк, чуть мятая бумага...

И вот что он прочел.

* * *

Помню, как простился с тобой, не зная, что - навсегда.

Мы сидим в какой-то крохотной хижине на подветренном склоне. Судя по облакам, скоро принесется буря из тех, какими славен наш край в июле. Нас трое, - Дин, мой паж и ближайший друг, Ог, горец по происхождению и охотник по призванию и я, Мерой-хине-Шшка, принц (младший из двух). Нам весело, - буря не может напугать троих опытных путешественников, какими мы тогда себя считали. Только мне немного обидно, - все утро пытался сочинить достойное "Послание Даме" (если кузина не получит сегодня до полудня мой ответ на "Глухого Горного Медведя", она решит, что я не только глухой, но и читать разучился), и теперь не могу его передать. Ты беспечен, как обычно. Ты говоришь, что смог бы вовремя приехать ко дворцу и спасти меня от поражения.

- Да ладно, Дин, посмотри на небо. Ты и полдороги не проскачешь.

- Спорим?

Но я не стал спорить. Тогда ты забрал у меня свиток, сунул за пазуху, вскочил на коня и, смеясь, был таков...

А потом на середине дороги нашли твой берет, и лошадь вернулась без седока.

...Тронный зал. Сестра сидит, опустив глаза, но я и так вижу, что они красны от слез. Интересно, кого она жалеет? Отец тоже невесел. Они меня понимают. Поймут ли, когда скажу, что намерен сделать? Ведь я просто боюсь смотреть в глаза встречным...

- Мне надо уехать. Надолго.

Молчат. Потом отец встал, обнял меня и прошептал на ухо (наверное, я все-таки выдал себя): "Я тоже знаю, что ты не виноват."

И я уехал. Друг мой, тебя не вернуть. Но почему я не могу винить себя в твоей смерти?

Впереди много возможностей. Нужно только найти человека, что не обвинил бы меня и не стал бы сочувствовать, узнав, что я сделал, и я смогу вернуться. Но где такого найдешь?..


Я проснулся рано. Надо съездить к леснику, посмотреть, принялись ли деревья. Сегодня такая хорошая погода.

После завтрака я спустился в подземелье, туда, где хранилась реликвия. В огромном сосуде из цельного хрусталя сияло оно немеркнущим светом, и блики бегали по поверхности камня. "Уже скоро", подумал я. Скоро должна определиться твоя судьба - или ты сгниешь под землей, или исполнится пророчество, и ты отдашь века без солнца за час жизни наверху. Оберег моих предков, прав ли я, разгадал ли твою загадку?.. Только одна может ответить мне, а если этого не случится, тайна твоя умрет вместе со мной, ибо у меня нет сына. Риск велик, ведь я даже не видел ее лица...


Я уложила волосы и побежала к отцу. Какой дивный сад я видела во сне!.. Листья мерцали в тишине цвета абрикосового варенья, и тонкий аромат плыл над землей... и никого...

Но отец был занят разговором с одним из этих ужасных старичков с плохими зубами. Что ж, придется подождать. Может, спеть?

- Олаина!

А я что, я ж только пою...

- Олаина!!! Немедленно прекрати!

- Ну почему, папа?

- Ну... Простудишься...

Похоже было, что ему стало гораздо легче, когда прибежал гонец; так забавно было увидеть отражение этого облегчения на лице гонца!.. Поговорив, папа повернулся ко мне и велел возращаться к себе в комнату и переодеться во что-нибудь приличное, к нам едут гости. Опять!..


* * *

- Эй, ты! До города далеко?

Верзила на телеге обернулся. Еще один рыцарь...

- Да ш полчаша, ешли прямо по дороге.

Усталый путник пустил коня вскачь. Полчаса, только полчаса, и можно будет переодеться в сухое и может быть даже помыться, а главное - поесть по-человечески. В городе царило весеннее оживление. Путник улыбнулся, но часом позже выяснил, что все немногочисленные постоялые дворы забиты, и радость его потускнела.

- Что здесь за праздник?

- Турнир! А вы что, не знали?

- Не знал.

- Так езжайте во дворец, там все рыцари собираются.

Во дворце тоже было шумно, всюду взблескивало железо, дамы и кавалеры раскланивались при встрече. Провинция, конечно, но могло быть и хуже.

- Здесь останавливаются участники турнира?

- Те, кто еще может назвать себя мужчиной, останавливаются не здесь, а на поле боя; а что до ночлега, то тебе надо только поймать эту крысу, малыш, и с ним договориться.

- Крысу?

- Да, забыл, как его зовут... Эй, казначей! КАЗНАЧЕЙ!

- Слушаю вас!

- Вот тут еще один... участник... турнира... Вина! ВИНА!

- Б-будет сделано. - и, отойдя подальше: - Спасу от вас нет, изверги.

Так и устроился новоприбывший, назвавшись для удобства пажом; никто не верил, что у него есть шансы дойти до конца, да и он сам не слишком на это рассчитывал. Суматоха, в холодном осеннем воздухе кружится пыль, куда-то несут связку факелов. Ожидание редкого зрелища, написанное на лицах слуг, мешалось с нервным напряжением на лицах их хозяев.


- Но, папа, это совершенно невозможно! А если он мне не понравится?

- Послушай, дорогая моя девочка, если он тебе не понравится, ты уже ничего не сделаешь, такие правила...

- Из всех этих... не скажу кого нет никого, кто мог бы даже петь приличным голосом! Почему ты смеешься? А как они едят... А моются ли они хоть раз в год?..

- Тебе придется согласиться. Это мое первое и последнее слово.

- Я не смогу, не смогу!..

Король вздохнул. Олаина в плохом настроении, значит, до завтра у него не будет ни минуты покоя. Недаром королева отказалась пойти ее уговаривать. По счастью, вон кто-то бежит по коридору.

- Здравствуй, король! - поклонился гонец.

- Какие новости?

- Твой праздник почтил сам рыцарь Самого Северного Замка!

- Никогда не слышал.

- Как! Он же в прошлом году сокрушил двух великанов, разнес трактир, отколотил посла Южного княжества, выгодно перекупил у Хитрого Рыцаря караван овец...

- О, это уже интересно, - у самого Хитрого Рыцаря?

- Хватит, я больше не могу!..

Но у главы государства больше не было времени слушать рыдания юной принцессы; расспрашивая посыльного, он удалился. Тем временем слезы на глазах несчастной высохли. "Сокрушил двух великанов?.." Надо на него посмотреть!

Через полчаса Олаина, наконец довольная своим внешним видом, спустилась в огромный зал, где обычно принимали посольства. К ее удовлетворению, там никого не было, кроме служанки, полировавшей шлем. Шлем - древний и очень неудобный, по мнению принцессы - висел обычно над камином, никому не мешал, и теперь, видя, что даже это чудовище подверглось чистке, она окончательно поняла, как относится к турниру ее отец. Олаина послала служанку за рыцарем Самого Северного Замка.

- Вы хотели меня видеть, ваше высочество?

- Да, я хотела выразить вам свою признательность. Ведь вы, наверное, очень занятой человек, и нашли время к нам приехать.

- А, вы про великанов. Это было нетрудно.

Рыцарь усмехнулся: ей так хотелось ему понравиться, а он еще даже не решил, стоит ли выигрывать турнир ради такого приза.

- Да, я очень занятой человек, как вы заметили.

- Я вам нравлюсь?

Он на секунду замер с открытым ртом.

- Нет, не слишком. Будь вы чуть-чуть постарше, - тут же добавил он, - и поумнее, вы были бы прекрасны.

- Спасибо.

Принцесса решила, что лучше такой комплимент, чем никакого.

- А что вы имели в виду - "поумнее"? Что, обязательно ломать голову над смыслом жизни? Или философский камень искать?

Чем-то ее глаза были сейчас похожи на свежеспиленное дерево - занозы, и свежесть, и поверхностная острота.

- А как же.

"Грубиян!" - подумала принцесса, удаляясь. "Эх... Но у меня нет выбора," - вздохнул рыцарь.

* * *

Настал великий день! Все вокруг пело, я готов был сражаться от рассвета до рассвета. Воинская отвага, которую ни разу прежде не доводилось проверять, выпрямила мне спину. Так вперед, за ту единственную, что сидит на полукруглом балконе! Наверное, никто до этого дня не разглядывал ее так пристально. Да, сейчас еще гадкий утенок, но через пару лет будет писаной красавицей. Сам не пойму, что мне в ней понравилось: умом не блещет, раздражительна, заносчива. Но есть что-то еще, не проявившее себя, дремлющее до поры, и если придется отдать за это жизнь... Что же, отдам, меня хорошо воспитали. Ведь это так мало - отдать за кого-то жизнь, это выбор пары минут. Мало, но иногда - единственное, что остается сделать. Люблю ли я ее? Люблю. Ее ли я люблю?..


Наконец настал этот волнующий момент! Я так нервничаю. Папа спокоен, словно каждый день проводит такие большие приемы. Вот что значит потомственный король. Или ему просто все равно, кому я достанусь?..


Настал решающий час. Скоро станет ясно, был ли я прав или ошибался - всю жизнь. За такую ошибку есть только одна цена - и судьбе все равно, готов ли я заплатить. Можно было бы отправиться за тридевять земель, найти там прекрасную леди, но я предпочитаю умереть на своей земле. Что было бы, если бы я ошибся - там? Никто и не узнал бы никогда о сокровище в подземелье замка, оно погибло бы навеки, ибо есть вещи ценнее золота. Что там - платок, колыхаясь, коснулся земли? Вперед...


* * *

Как странно было уезжать в тишине! И никто не пытался меня остановить Все смотрели, как на безумца или кого-нибудь похуже. Вот так впервые признали за мной полную самостоятельность - или полную ответственность? Черт его знает. Сгину, так споют обо мне пару песенок; но нет, я не дам им повода. Кстати, что думает обо всем этом мой... соперник?

- Слышь, не знаешь, зачем ей сердце? - немного нервно спросил я. Ответа не было долго.

- Каждому человеку нужно сердце, - ответил он со странной усмешкой. - Некоторым - немногим - для любви.

- Но зачем ей сердце дракона?

Еще одна усмешка.

- Может, захотелось найти смысл жизни? Драконья требуха обладает огромной магической силой ("Так он и вправду маг! Чем же я рисковал?"), и у нас... на Севере... до сих пор рассказывают, как одна дама поручила своему рыцарю принести ей то же самое.

- Ну и как, принес?

- Не знаю. ("А ведь и в самом деле - не знаю.")

Мы молчали до самой развилки. Там попрощались, и он поехал на север, а я - на восток, просто в другую сторону. Рядом не было никого, даже завалящего базарного певца. Что они поведают бедным потомкам?...


* * *

Медленно переступала по лужам уставшая лошадь. Ей было уже все равно, куда идти. Почти так же все равно было и всаднику. Дождь моросил с раннего утра, порывистый ветер трепал листву. Скорее всего, до ближайшего жилья еще несколько лиг...

Боковым зрением он заметил какое-то движение на склоне, поудобнее перехватил копье. Кто его знает, что это может быть. Прошло две минуты, никто на путника не нападал, и он почувствовал раздражение пополам с облегчением. А вдруг это просто заяц? Можно было пообедать...

- Господин! Господин!

Паж вздрогнул. Человеческий голос, здесь! Он уже не помнил, когда в последний раз его слышал. Столько дней ехал прямо на восток, надеясь, что там, за горами, кто-нибудь знает хотя бы куда ему повернуть. В лучших традициях, так сказать.

- Господи-ин! Помоги!

К нему приближалось существо с грязными соломенными волосами. Как странно, подумал Мерой, что-то происходит.

- Помоги!

- Да что случилось?

- Тролль! Громадный! Мама ушла, а Ламири он съел!..

- Какой Ламири? Какой тролль? Говори толком! - Паж не был трусом, но перспектива ночлега под открытым небом рядом с троллем не казалась ему чем-то привлекательным.

- Ламири, он мой брат. А мама заболела, она вниз спустилась, к знахарке, а папа лес пошел рубить, он когда еще вернется, а тро... тролль вчера пришел и Ламири...

- Так ты одна осталась?

- Нет, с Нуиме. Ты его убьешь? Он еще вернется, сегодня ночью!

Что за склонность к убийству, поморщился паж.

- Уходите отсюда, пока не поздно. Ничего вы тут не сделаете.

- Чем мне отблагодарить тебя? Ты такой храбрый! У этого три головы и семь рук, ну, может восемь, темно было, но ты же его убьешь, правда?

- Почему? - спросил Мерой недоуменно.

- Но ты же рыцарь, - ответило существо. Весь его облик, даже капля, повисшая на кончике носа, выражали крайнее удивление.

- Ну, рыцарь, - тоскливо согласился паж. "Против троллей необходимо высылать отряды стражи... нечто вроде дорожной службы... думаю, никакой рыцарь возражать не станет."

- А рыцари дерутся! А то мама вернется, а он ее... - твердая уверенность (так ребенок абсолютно точно знает, что взрослые не любят апельсинов) на ее лице сменилась жалобной гримасой.

- Да, если мама... Где он прячется?

Существо распахнуло синие глаза и сперва не могло подобрать слов от радости.

- Пойдем, покажу!

...На следующий день вернулись и мать, и отец детей. Чернобородый дровосек в нескольких словах объяснил, что до них в долине дошли слухи о чудовище, и он сразу решил вернуться. Казалось, он все ждал чего-то.

- А... не знаете, где здесь можно пересечь хребет? - дровосек вызывал невольное уважение.

- Ты уже не сможешь перейти горы в этом году.

- Мне очень надо. ("Я же рыцарь, я все время кому-то должен.")

- Ожинь, он спас Нуиме и Оннаду, проведи его.

- Хорошо, Ктамма. Но я тебе скажу: это опасно.

"Да неужели?"


Дорога трудна, а решиться уехать еще труднее. Должен ли я предоставить все судьбе или мне стоит вмешаться, когда к ней придет беда? Любимая, кем ты меня посчитаешь - трусом, дураком, предателем? Твой выбор будет тяжелее моего, - ведь я не стану тебя спасать. Я просто поеду добывать для тебя сокровище. Год и один день пути до замка, и столько же обратно...


* * *

- Эй, трактирщик!

Я проездил без остановки уже два года, и может быть, еще лет десять придется. Никто не знал, где кости самого мудрого дракона, самое точное (по крайней мере до сих пор не опровергнутое) указание гласило, что "он встречает соленый рассвет", и поэтому последние несколько месяцев я торчу на морском побережье. С тем же успехом я мог бы торчать где угодно, но здесь хорошее вино.

- Эй, трактирщик!

- Несу, несу, уже несу!

"Тоже мне, несушка. Полчаса ждать приходится." От нечего делать я прислушался к разговору за соседним столиком.

- ... Сам-то живой выбрался, повезло, а все, что в лодке было, - все потонуло! Чисто об скалу, как об стенку!

- Да, мерзкое местечко, я бы там в туман не плавал.

- Как вы вообще не боитесь! Ведь это страшное дело, что может случиться...

- Ну-ну, это во всяком случае безопаснее, чем торговать, - отвечал с шутливым испугом человек, похожий на капитана.

- Ох, и не говорите...

- О какой скале вы говорите? - спросил я из вежливости, потому что капитан уже начал на меня посматривать.

- О самой ужасной скале всего южного побережья, Грозе Торговцев, - ответил он, слегка усмехнувшись.

- Она и в самом деле так называется?

- Нет, так ее иногда называют.

- Очень смешно. - Толстяк торговец встал, обиженно дергая подбородком. - Спорю на тысячу золотых, ты сам не проплыл бы там в один из Туманных Дней.

Я припомнил кое-что похожее, и это мне очень не понравилось. Но я не успел вмешаться.

- Спорим. Отправишься со мной, чтоб все было честно?

- Нет, я не самоубийца.

- Могу я поехать с вами? - они оба пораженно посмотрели на меня, и я понял, что я - дурак. Но чтобы рыцарь отступил? Он сначала помрет...

- Вы в своем уме? Мы же только шутили.

Я подумал: "спасибо."

- В своем.

Еще одна пауза. Не хотел бы я услышать сейчас то, что он думал обо мне.

- Отлично! Люблю смелых. В понедельник к семи утра приходите на пристань, я вас встречу.

Трактирщик поставил мне еще одну бутылку, и мы втроем отметили пари.


После совещания отец отослал всех, кроме меня. Нам было о чем поговорить.

- И что ты думаешь обо всем этом?

- О чем? О том, что война подошла уже к самому замку, и не сегодня-завтра он падет? О том, что надо отослать женщин и детей в горы? О том...

- Нельзя отсылать их в горы, их перебьют.

- Их перебьют еще быстрее, если они останутся здесь!

- Хватит! Мне надоели твои истерики!

Я замолчала - самым непримиримым образом. Как он устал...

- Извини, мне надо подготовить вылазку.

Он вышел широким шагом. Опять он не дал мне сказать, что я его люблю.


* * *

В понедельник, ровно в семь, я стоял на пристани и оглядывался с тоской на уютную гостиницу. Все терялось в тумане. Дурак, дурак, трижды дурак, ты рискуешь не только своей жизнью. Странное пари для того, кто хотел оправдаться, не так ли?

- Доброе утро! - пропел голос за спиной.

- Доброе. А вы плавать умеете? То есть... Я не то хотел сказать...

- Да я понял. Я умею плавать.

Он все-таки чуть обиделся.

- Это здорово. А я... тоже умею.

- Это тоже здорово.

И мы пошли к его шлюпке.

...Три часа спустя он осторожно спросил:

- А вы вообще почему не в свое дело сунулись?

- Ну я же рыцарь...

- Вот несчастье, а я уж подумал, что вы просто спятили...

И нам стало весело - пока мы не подошли к Грозе Торговцев.

А возле скалы он стал предельно серьезен, и смог провести такую маленькую лодочку вдоль такой огромной скалы!.. Воистину, мореходы - одни из оставшихся волшебников.

И тут налетел ветер. Как будто специально ждал. Он мгновенно опрокинул суденышко, и я впервые пожалел, что меня не учили выживать в бушующем море. К моему великому счастью, капитан об этом догадывался, и сумел вытащить нас обоих на какой-то неширокий выступ. Теперь надо было думать, что делать дальше. Нет, дурья башка, сказал я себе, думать надо было тогда. Сейчас - не смей!

Капитан был спокоен, как на прогулке по рыбацкому поселку - иначе говоря, готов к любой неожиданности.

- Кстати, зачем вы сказали, что умеете плавать? Ах да; вы же рыцарь.

- Здесь есть какая-нибудь пещера или грот? Нас сдует!

- Есть парочка, но входы под водой! Я сейчас спрыгну и поплыву к берегу, а вы останетесь! Я вернусь и сниму вас!

Места действительно хватало - для одного.

- Нет, ни за что!

- Не будьте идиотом! Прощайте!

И он полез вниз, но я оказался быстрее - мне попросту было ближе прыгать. Я еще слышал, как он матерился там наверху. А потом вода закружила мир перед моими глазами, и свет погас...

"Ну здравствуй", сказал голос то ли у меня в голове, то ли под сводами пещеры. Сколько же времени прошло?

"Ты так хотел меня увидеть... Но, скорее всего, ты не сможешь этого сделать."

Боковым зрением я мог отследить какое-то движение, от чьего-то пристального взгляда прямо в затылок становилось неловко. Эта чистота, эта строгость! "Я виноват" - все, что могло быть ответом, но почему-то я промолчал.

"Кто здесь?" крутилось у меня в голове, но я сдержался, и спросил о том, что было важнее:

- Он жив?

...Зрение мое словно раздвоилось, я увидел себя стоящим на коленях перед высокой, красивой девушкой, лицо которой было словно подернуто дымкой; я говорил ей твердым голосом:

- Я был бессилен что-нибудь изменить. Он мог попытаться выжить, доплыть до укрытия, где волны были бы не так жестоки... Я даже не узнал бы об этом. И никто мог не узнать.

- Но вы же как-то остались в живых? Не говорите, что вам повезло. Что вы сделали?..

- Нет, - отчаяние захлестнуло мне душу. - Ложь.

Видение исчезло, но слова не принесли мне облегчения, потому что я знал, кого обвиняю.

"Нет. Да ты и сам это чувствуешь."

- Ложь. Ложь! Я не хотел.

"Ты уверен? Ты виноват в случившемся, о несчастном случае не может быть и речи, - по крайней мере, здесь и сейчас."

Я замолчал. То, что сказал и показал мне самый мудрый дракон не было правдой, не могло быть правдой. Я раздумывал, не проклясть ли мне кого-нибудь, например себя, или пари, или мир... И тут я услышал самое невероятное предложение в жизни.

"Ты ведь пришел за моим сердцем? Иди и бери его."

- Мне больше нет в нем нужды.

"Почему? Расхотелось завоевывать принцессу?"

- Мне больше нет в нем нужды, - устало повторил я. ("Я виноват... но не перед тобой.") - Потому что ты солгал.

"Да ты не только глуп и самонадеян, ты еще и труслив. Чем еще, кроме трусости, можно назвать эту попытку переложения ответственности на чужие плечи?"

- Мне все равно. Я прав.

"Не ты первый, кто пытался изменить свершившееся пустыми словами."

Впервые за все время нашего разговора какое-то иное чувство, кроме тупого неверия и горечи, посетило мое сердце, какое-то иное намерение, кроме как разбить свою голову о первый попавшийся камень, проникло в мои мысли.

- Ты ведь могуч, о Впервые Солгавший?

"Могучее многих; мне дана власть над временем."

- А если я сражусь с тобой, ты вернешь ему жизнь?

"Если ты согласишься отдать свою взамен, я соглашусь вернуть ему жизнь."

Память - вот причуда! - вырвала из прошлого ясный осенний день, разноцветные флаги, колышащиеся по ветру, полукруглый балкончик... ..."Ведь это так мало - отдать за кого-то жизнь, это выбор пары минут..." Да, мало, но иногда - единственное, что остается сделать.

А вон уже меч поблескивает у камня, рукоять - сплошное загляденье. Надо думать, у его теперешнего хозяина есть и вкус, и выбор. Почему же я медлю?

"Трус!"

- Нет, я не трушу, и ты это знаешь. Я не буду драться с тобой потому, что он жив. Я просто возьму и выйду отсюда - искать его.

"Как мне нравятся люди! Не все, конечно. Не каждый согласится рискнуть чужой жизнью ради исполнения своей мечты, не каждый откажется отказаться от нее - даже ради самого дорогого! Не каждый может додуматься обвинить другого."

- Я не обвиняю тебя - не в чем. Я обвиняю себя в риске - но не более. Нет больше на свете Ни Разу Не Лгавшего, - и в этом я тебя победил.

"Какая риторика! Что мне человеческие прозвища? Да ты забыл одну малость (капитан тебе говорил, слушать надо было): вход под водой, тебе не уйти."

Возразить было нечего. Я со вздохом разулся, снял тяжелый пояс с металлическими пластинами и побрел по наклонному полу вниз. У края воды (холодная!) постоял минуту, прощаясь с жизнью, потом шагнул вперед...

...Передо мной был лик (не рискну назвать его мордой или даже лицом) Ни Разу Не Лгавшего Дракона - моей совести.

"У нас мало времени. Знай же, что друг твой жив, и никогда не был мертв. Знай же и то, что сердце мое давным-давно завоевал в битве куда опасней и труднее другой великий рыцарь. Благодаря наложенному на меня в ходе боя заклятью, я не совсем мертв - в метафизическом смысле - и не вполне жив. Пророчества начинают сбываться - я ждал не напрасно. И знай, что я ни разу не солгал тебе. Ступай к королю Снежных долин, там найдешь ты себе кров, стол и достойный труд."

- Зачем?!

"Этого я не могу тебе сказать."

- Подожди! - вскричал я. - А как же принцесса? Ей было нужно твое сердце, чтобы найти смысл жизни!

"Интересно... А ты уверен, что ей есть смысл искать смысл жизни? Ты уверен, что он ей нужен, что она будет следовать ему до конца своих дней?"

- Кто-то говорил, что у нас мало времени, - проворчал я.

"Наверное, ты прав. Тогда она ищет не там. Прощай!"

И опять кружился свет, догоняя мрак, и голова моя пробила себе путь на поверхность...

Дикий вопль потряс окружающий мир, и откуда-то сверху рука схватила мой ворот и потащила куда-то... А я смотрел в самое синее небо, на самое яркое солнце в мире.

- Чудес не бывает, - потерянно бормотал капитан.

- Бывают.

- Смотри, они послали за нами шлюпку! Конечно, мы же не вернулись к сроку.

- Хорошо... Знаешь...

- Знаю. Спасибо.

И в его глазах я увидел отражение того, что прожил сам, и еще что-то, похожее на солнечный луч.

* * *

- Госпожа, к вам парламентер.

Так странно было, что теперь все считают меня главным начальником! Почти так же странно, как видеть это бескровное лицо, полускрытое простынкой.

- Госпожа...

"Значит, Энремм Честный прислал гонца."

- Впустите.

- Да никого я не посылал, я сам пришел!

- Вы!.. Вы!

- Я, я. И вы тоже.

- Как вы посмели прийти сюда после того, как убили моего отца!

- Да вот посмел, получается.

- Вы что же, до сих пор считаете, что можете добиться моей руки убийством самых близких мне людей?

- Я бы так не сказал. Одно ваше слово и...

Похоже, он ждал, что я его эффектно прерву, но мне уже было все равно.

- Вы достаточно умны, чтобы понять, что такие большие отряды не могут уйти незамеченными? Хотя... откуда я это взял?..

- Я отпустила в горы женщин и детей.

- Сдавайтесь, Олаина. У вас нет шансов.

- Вы ошибаетесь.

- Вас не поддержит ни один настоящий военный. Признайтесь, вас уже обвиняли в трусости.

- Вы ошибаетесь. - Но он был прав, и ему стало надоедать мое упрямство.

- Ну кого вы ждете? Труса или убийцу?

- Что?

- Старик из Северного Замка прекрасно знал, что с вами случится, но не поторопился вам помочь, не так ли? А из-за того молокососа погиб его лучший друг, и ему пришлось покинуть королевство.

- Не может быть!

- Уверяю вас, он послал своего друга на верную смерть из прихоти. Захотел передать письмо одной юной даме.

...Я отвернулась от окна и увидела, что он еще не ушел.

- Чего вы ждете?

- Вашего согласия.

- Никогда. Убирайтесь.

- Но почему?

"Дурак!"

- Если мне рассказали про ошибку, это еще не значит, что надо ее повторить. Теперь я просто обязана дождаться их возвращенья.

Он поклонился и вышел, а я собрала совет и наметила план завтрашнего выступления.

* * *

И вот я вернулся. Огонь прошел по твоей земле, но вы быстро отстроились, - даже трактир, где я услышал о турнире. Кто там скачет, поднимая облака пыли? Забавно...

Как ты похорошела! Глаз не отвести.

Поклон.

- Здравствуй, Олаина Кареглазая!

- Здравствуй, Олаина Гордая!

- Здравствуйте, благородные рыцари. Мне бы хотелось сначала поговорить с вами, Мерой.

... - Я был бессилен что-нибудь изменить. Он мог попытаться выжить, доплыть до укрытия, где волны были бы не так жестоки... Я даже не узнал бы об этом. И никто мог не узнать.

- Но вы же как-то остались в живых? Не говорите, что вам повезло. Что вы сделали?..

- Этого я не могу вам сказать. Я сам не знаю, как это получилось, но мы оба выбрались живыми.

Нас разделяла кованая решетка. Тени лежали на ее лице. Я видел по ее глазам, что она откуда-то знает о Дине, но не отвел своих. Вот оно, я достиг конца пути, я могу возвращаться!.. Она не обвиняет.

- Сражались ли вы?

- Не все подвиги приносят славу, - я вспомнил тролля и мысленно содрогнулся.

- Благородный рыцарь, я верю, что ты отправился бы за любым сокровищем, какое бы я ни выбрала, и добыл бы его для меня...

- Назови его.

- ...Так верни мне мое собственное сердце. Оно не принадлежит мне больше. Седой рыцарь северной земли отнял его у меня тогда, на турнире.

Что-то мелькнуло перед моими глазами: морось, соломенные волосы... "Ты же рыцарь!"

- Ты просишь невозможного.

Я поклонился и вышел, но в дверях меня окликнул Хайн дин Агм, рыцарь Самого Северного Замка (когда-нибудь я расскажу, как узнал его имя).

- Эй, Мерой! Погоди!

- Вы хотели что-то сказать?

- Я тоже не привез ей драконьего сердца.

- А-а...

- Так уж получилось, Мерой. Поезжай в Снежную Долину и будь счастлив.

- Откуда?..

- Этого я не могу тебе сказать.

Так отправился я в Снежную Долину, и нашел там не славу и не спокойную старость, а новые испытания и честь; но это уже совсем другая история.


И привез Хайн свою невесту в Самый Северный Замок. Там он помог ей слезть с лошади и предложил подождать его - он сейчас вернется.

- Ну, хорошо... - неуверенно отозвалась Олаина.

Через час он пришел обратно, неся в руке огромный, неправильной формы рубин, внутри которого горел неяростный, властный и мирный огонь, освященный веками молчания.

- Что это?

- То, что ты просила.

- Но ведь оно... ведь ему лет восемьсот, не меньше!

- Больше.

- И как же... оно всегда так горит?

- Сейчас разгорится поярче, если я не ошибся.

Рыцарь положил камень в снег; вокруг него сразу образовалась лужица.

- А что...

- Да ничего особенного, просто - я тебя люблю.

И когда он произнес эти слова, кристалл полыхнул ослепительным светом, и весна вернулась в Самый Северный Замок; но к чести принцессы надо признать, что она не сразу это заметила.

Так нашел свою смерть самый мудрый, самый справедливый дракон.


* * *

- Ну что, неплохо, - протянул писатель. - Только, знаешь ли, принцесса...

- А что такого с принцессой?

- Ты не обижайся, но по-моему, из-за нее не стоило таких гор ворочать.

- Да ладно тебе.

- А имя ей ты когда придумал?

- Вечность тому назад!

- А я думал - месяц, после того, как я тебя с Олей познакомил...

Оба посмеялись, но Сергей - так звали автора рукописи - вдруг встревоженно взглянул на часы.

- Мы же договорились о встрече! Я уже опоздал на полчаса!

- А где вы встречаетесь?

- У кинотеатра.

- Так он сегодня не работает!.. Стой, возьми там десятку из комода, хоть цветов купишь!

- Спасибо, старик, потом верну!..

У кинотеатра меня ждала Леди Пунктуальность. Я все понял уже по выражению ее лица.

- Ты сильно замерзла?

- А ты как думаешь?

- Кофе будешь?

- Тоже мне, студент! Чай, - буду. С лимоном.

- Понимаешь, задержался у Володьки, "сочинение" ему относил.

Она мгновенно простила мне эти ледяные полчаса.

- Ну и как? Что он сказал?

- Он сказал... Купить тебе цветы!

- Спасибо!

- Пожалуйста, Олаина!

Она задумчиво прищурилась.

- Что такое?

- Да ничего особенного, просто... вчера в музее ты назвал меня мадонной, сегодня - Олаиной...

Я остановился, взял ее ладони в свои и - не поверите! - встал перед ней на колени.

- Я ошибся. Больше не буду тебя выдумывать. Прости меня, пожалуйста, Ольга.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>