Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы


Ассиди

Поединок Финрода с Фелагундом

Встретились двое и каждый пел о своем. Разумеется, они не поняли друг друга.

Митчел Мэй. Из неопубликованного

Испортил песню, дурак!

М. Горький. "На дне"

Когда в конце прошлого года я узнала от Мэй, что Гортхауэр собирается делать кабинетку по поединку Финрода и Саурона, я могла сказать только одно: "Ну прямо-таки все помешались на "Лэйтиан"!". Помешались, действительно, если не все, то очень многие, и я в том числе. Мэй предупредила меня: "Ты учти, Финродом буду я". А я что, я и не претендую...

Разумеется, я тут же заявила Гортхауэру, что на эту кабинетку обязательно хочу, он спросила кем, и я задумалась. У меня не было никаких сомнений, что эльфом, но на какую сторону? В отряд к Финроду? Но я в последнее время играю только себя, а что в его отряде может делать Синдэ? Тем более мужских ролей я не играю в принципе. И тогда родилась совершенно извратная идея (как и многие другие мои идеи) - сыграть Эльфа Тьмы, одну из последних Эллери Ахэ, которая в настоящий момент пришла в Тол-ин-Гаурхот, дабы намекнуть Гортхауэру, что его, вообще-то, Учитель ждет.

Состав крепости на Тол-ин-Гаурхот был вообще великолепен. У нас имелись в наличии три эльфа (точнее эльфийки), пять орков (из них две женщины, причем, что характерно, трое оставшихся были парнями по жизни), один полуорк-полуэльф (неудачный генетический эксперимент), один волчонок и один человек. Ну и Гортхауэр, разумеется. Эльфов было восемь штук плюс Берен.

Перед игрой мы все поволновались изрядно. Особенно нас тревожил весьма пестрый состав команд - большинство новичков у светлых и большинство опытных игроков у темных. Гакхан, которого Гортхауэр очень хотел видеть на игре, придирался к каждому пункту правил, чем совершенно достал Мэй, и без того вымотанную. (И меня. Видимо, за компанию :) - Гортхауэр) Вдобавок перед самой игрой оба главных действующих лица простудились. Но геройство Мэй было неисповедимо и она явилась на игру даже простуженная. (А мое, значит, исповедимо? Буду знать :) . В общем, весело быть петь с сорванным голосом и т.д. и т. п. - Гортхауэр) Более того - она купила себе парик, дабы выглядеть адекватно. Я за месяц до игры купила себе черный прикид, ибо считала для себя недопустимым появляться в брюках и рубашке, хотя этого добра у меня было достаточно. Зато плащ у меня, единственной в темной команде, был не черный, а голубой. Тот самый заслуженный эльфийский плащ, сшитый в сентябре 94 года.

Как я уже сказала, у нас в команде было три эльфа. Причем почти из всех эльфийских племен. Я - Эллерэ, так долго прожившая среди Синдар, что меня все принимают за Синдэ, Элиан, Нолдэ-отступница (о сколько, сколько нолдоров в Аст Ахэ!) и Эльвен, Аварэ, подросток, воспитывавшаяся в Твердыне, а потом оттуда сбежавшая с целью погулять и посмотреть, короче непослушный ребенок одна штука. Только Ваньяр для полного счастья не хватало. В правилах было сказано, что темные играют по "Черной Книге", а светлые - по Сильмариллиону, причем имеется в виду отыгрыш менталитета, а не последовательность событий. Ох, как я устала каждому эльфу пересказывать краткое содержание Черной Книги! Я делала это раза три, когда в четвертый раз стала рассказывать, кто я такая, Финроду, я поняла, что с меня уже хватит, и так до конца и не рассказала. Так что он, бедняга, так и остался в уверенности, что я Синдэ.

Как я дожила до субботы, я не знаю. Как-то дожила. В последние несколько дней я могла думать только об игре, а в пятницу даже об игре думать не могла. Решила оставить все, как есть и пусть все идет, как идет. Встретились мы в 11 часов на "Проспекте Большевиков" и потихоньку направились на квартиру. Эльфы вышли раньше нас, ибо они собрались идти кругами через холмы. Цивилы, гуляющие с собаками по холмам, были объявлены орками. Пока мы переодевались, пока обустраивали квартиру, прошел почти час и вместо обещанных 12 игра началась в половину первого.

Тронный зал был великолепен. Зеленый ковер был закрыт черной материей, на которой висел меч. За троном тоже повесили черную ткань и на ней герб - языки пламени в круге. Трон состоял из двух предметов - стула и торшера, который стоял прямо за стулом и на который накинули черную ткань, чтобы он походил на высокую спинку. "Я же буду падать на трон после поединка, он не свалится?" - скептически спросил Гортхауэр. "Но ты же будешь падать на стул, а не на торшер?" - предположила я. Тем временем остальные приводили в порядок себя и фотографировались. Валона решила снять Балрога в прикиде, а он встал рядом с окном. "Что же ты встал против света?". "А я всегда против света!" - торжествующе ответил Балрог.

Но вот, наконец, все собрались в тронном зале и, после краткого представления, игра началась. Поединок начал Гортхауэр словами Ниенны:

Золотоволосый, ты держишься слишком гордо,
Словно корона венчает твою голову,
Вот мы и встретились, внук проклятого рода,
Вот мы и встретились, Финрод, король Нолдор.
Что с того, что ты не назвал свое имя,
Или ты думал, твой облик меня обманет?
Что же, король, ты решил, так начнем поединок
Магии песен, Света и Тьмы заклинаний.

Дальше пошло уже не по Ниенне и даже не по Профессору. Ибо хотя Финрод и пел про Валинор, Гортхауэр про Альквалондэ и не вспомнил. Я перед игрой опасалась за своего персонажа - вдруг Финрод увлечет ее своей песней? Не тут-то было! У нее с Валинором две стойкие ассоциации - казнь Эллери Ахэ и резня в Альквалондэ. Одну еще можно было как-то пережить, а две было слишком. Честно говоря, что они там точно пели, я не запомнила. Только помню, как я сжималась в комочек от песен Финрода и расслаблялась при звуке голоса Гортхауэра. А когда Гортхауэр спел "Жестокого" на слова Мистардэн, я пожалела, что нет с нами Миакори и мы не услышим его коронную фразу: "Ой, какая хорошая песня, а кто автор?". Один раз Мэй забыла слова и заглянула в шпаргалку, что дало ей потом повод говорить, что поединок она продула по жизни. Ну, я бы так не сказала. Я бы сказала, что силы были примерно равны. И я искренне переживала за Гортхауэра, который и так-то не в лучшей форме, а тут еще эти эльфы... Когда Финрод упал, поднялась суматоха, кто-то из Нолдор попытался зарезать Гортхауэра, его тут же скрутили... Мы растерялись обе - и я и персонаж. Вообще у меня персонаж всю игру вел себя как-то странно, что потом дало повод Балрогу сказать, что у меня не получилась Эллерэ.. ну не знаю. В первоисточнике не написано, как бы повел себя нормальный Эльф Тьмы в такой ситуации. Играть электричку- переездючку типа Гэлторна мне не хотелось. И я не думаю, что на мне никак не могла отразиться во-первых, смерть Гэлторна (а как ни крути, мы с ним были друзьями, мы просто не могли ими не быть), а во-вторых, война. Я просто не замечала, что происходит вокруг. Причем, кажется, по жизни не замечала.

Поначалу Финрода отделили от остальных и стали приводить в чувство. Я сама этим занялась, как-никак я эльф, и целитель к тому же. Как мне потом сказала Мэй, когда Финрод увидел меня, он подумал, что каким- то чудом спасся и находится у друзей - ведь что может делать Синдэ в цитадели Гортхауэра? Да, бедный король ошибся. Мне даже не дали с ним поговорить - когда он пришел в себя, его отвели в общую камеру и привязали там к швабре. Это был, конечно, самый большой изврат игры, но смотрелось оно страшно. Я удивляюсь, как Мэй по жизни такое выдержала, но как-то выдержала.

Я пыталась говорить с Гортхауэром, но это было невозможно и я оставила свои попытки. Точного содержания наших разговоров я не помню, запомнила только одну фразу. Я сказала: "Но я же Элдэ...", на что Гортхауэр усмехнулся: "Уже Элдэ? Уже не Эллерэ?". Я переехалась окончательно и от нечего делать стала строить Эльвен и Нэра, приговаривая "Развели тут детский сад". На причисление его к детям Нэр страшно обижался, но для меня он и был ребенком (кстати я не помню, сколько ему было точно - 17? 18?). (16 Нэру было по игре - Гортхауэр) Мнение моего персонажа о Гортхауэре, высказанное мною еще на командном сборе, было "Медицина в моем лице бессильна". Боюсь, про себя я могла сказать то же самое. Я еще удивлялась - отчего мне так плохо, отчего я так устала? Устанешь тут - сначала Финрода восстанавливала, потом с перееханным Гортхауэром общалась... а есть у моего персонажа такое свойство - чужие душевные страдания на себя перетягивать... На эльфов меня уже не осталось. Я пыталась беседовать с эльфами. Беседа наша с Эдэльхел (Тэль) была весьма несодержательна, ибо он ничего мне говорить не желал. Эльфы на меня реагировали адекватно - а как еще нормальный Нолдо отреагирует на эльфа на вражеской стороне? Вообще-то я не скажу, чтобы персонажу было особенно чем заняться - не потому что я не знала, куда себя пристроить или еще что, а потому что единственное ее занятие на тот момент - это ходить и страдать. Только она сама ни перед кем раскрыться не могла, ибо Мелькор далеко, а Элиан была постоянно занята.

Элиан, на мой взгляд, играла лучше всех. Ей удалось то, что не удалось мне - разговорить Гортхауэра. Об этом я, разумеется, узнала только после игры. Чего и следовало ожидать. (М-м, не то, чтобы очень разговорить, просто Элиан была единственной, перед кем я мог выговориться. - Гортхауэр)

Какие еще запомнились моменты... Ну да, конечно. Среди Нолдор была одна девушка, ушедшая вместе со своим возлюбленным (потом выяснилось, что все-таки мужем и не такая она уж молодая). Элиан и Валона (опять забыла, как зовут ее персонажа по игре (Инта, кажется - Гортхауэр) внушили ей, что она орк, дочка Валоны и выдали ее замуж за сына Элиан, Мутуза (тот самый полуорк- полуэльф, причем дебил) (Мотуз его звали - Гортхаэур). Я из чисто научного интереса эксперимент поддержала. Хельга играла великолепно! Потом, после игры, зашел разговор о том, что когда я ей что- то внушала, она не знала точно, что ей отыгрывать и надо было бы позвать за этим мастера, но я в тот момент была настолько в роли, что ни о каких мастерах и думать не могла. Но это, конечно, был изврат полный. Валона тоже играла великолепно, но не орка. С этим согласилась и Мэй тоже. (Я, пожалуй, тоже согласен. - Гортхауэр) Когда я заговорила об этом после игры, Валона многозначительно сказала: "Иртха - разнообразный народ!". Может быть и разнообразный, но не до такой степени. У нас с ней отношения были почти приятельскими, во что не очень-то верится. Мы даже начали хором петь "Мой папа Феанаро", но слушателей не было и мы ограничились одним куплетом (я решила, что песня вполне могла быть написана в Средиземье, причем Даэроном, который таким образом решил посмеяться над Маглором).

Что касается сюжета, то был на игре момент, повергший меня в недоумение. Гортхауэр допрашивал Берена в присутствии, кажется, меня, Эльвен, Элиан и Шета. Берен ничего, разумеется, не сказал, зато все сказал Гортхауэр. Якобы был какой-то вестник, которому известно все. И про Лютиэн, и про Сильмарилл, и даже про похищение Лютиэн Келегормом. Потом меня Гортхауэр после игры спрашивал, не перепутал ли он имена (Нет, он как раз и не перепутал, а вот кое-кто путался. Не помню уже кто пытался рассказывать мне о предательстве людей с востока во время войны, я сначала даже не поняла, о чем это он, а потом до меня дошло, что он Четвертую Битву с Пятой перепутал. Пришлось поправить. Это был чуть ли не единственный неигровой момент для меня). Меня несколько удивил такой поворот событий, так как становилось непонятным, зачем мы тогда вообще этих эльфов здесь держим? Я предлагала Гортхауэру отправить их в Твердыню, даже не один раз, он отпирался и мы опять ругались.

Я уже говорила, что мой персонаж плохо осознавал, что происходит в крепости. Защитная реакция такая. Когда я ближе к концу игры вошла в камеру, чтобы поговорить с Финродом, я заметила, что никого из Нолдор там уже не осталось и удивилась даже. А вот наш разговор с Финродом был весьма интересен. Если бы Мэй не так устала по жизни, он бы вышел еще интересней. Я только после игры поняла - именно Финроду удалось бы заставить меня раскрыться. Я уже почти это сделала, ему надо было чуть- чуть настоять на своем, но во-первых, Мэй была вымотана по жизни, а во- вторых, нам постоянно мешал Гакхан, то есть старый-старый орк Бурзул. Бурзул вообще меня невзлюбил и не хотел пускать в камеру, требуя письменного разрешения от Гортхауэра. Видимо решил, что раз я эльф, то доверять мне не стоит (и все от того, что играли по ЧКА-1, а не по ЧКА-2, а в первом издании отношения орков и Эллери не прописаны). Я не знаю почему, но моя Эллерэ почувствовала к Финроду глубокую симпатию. Она его воспринимала не как внука Финвэ, а как племянника Элвэ, а с Элвэ у нас были прекрасные отношения когда-то. Я пыталась рассказать Финроду свою историю, но объяснять в четвертый раз, кто такие Эллери Ахэ, было влом по жизни... И я ограничилась придумкой с картиной, точнее с гобеленом, который я делала, пока жила в Дориате в Век Оков Мелькора. По идее я тогда не помнила, кто я такая и откуда, но мне привиделся какой-то глюк и я изобразила на картине Лаан Гэлломэ, вид сверху с какого-то холма, а на холме сидят Элхэ и Йолли. Я сама не знала, видел Финрод эту картину или нет, тут я полностью положилась на Мэй. И Мэй меня не подвела. "Откуда ты знаешь про эту картину?" - спросил Финрод. "Так я сама и рисовала", - с грустью сказала я. И добавила: "Сейчас мне уже ничего подобного не сотворить...". "А почему?" - спросил Финрод. Вот тут-то мне бы и открыться! Но я по застарелой привычке стала отбыкиваться, заявила, что это я ему задаю вопросы, и вообще... Финроду бы чуть-чуть упорства и я начала бы плакаться ему в жилетку. Но тут вмешался Бурзул и стал требовать с меня отчета, что мне Финрод полезного рассказал. Честно говоря, я с трудом представляла себе, что именно мне нужно узнать у Финрода, ибо мы и так знали все. Да и почему я должна отчитываться какому-то орку, пусть и старшему в крепости, ежели я тут вообще лицо постороннее и подчиняюсь исключительно Мелькору и Гортхауэру. Тем не менее меня из тюрьмы вытурили. Так мы с Финродом и не договорили. А жаль. Потом я спросила у Мэй, как ее Финрод отнесся к моей эльфийке, и Мэй ответила, что он упорно не мог понять, что я здесь делаю. Ибо никакой враждебной магии на мне не наблюдалось. Да, а про Эллери Ахэ я ничего толком не объяснила, ибо достало по жизни. Помню кто-то из эльфов пытался меня обвинить в том, что я предала свой народ, что меня весьма позабавило. Кто кого предал, называется.

Еще до своей беседы с Финродом я поняла, что пора сворачивать, что игра заходит в тупик. Гортхауэр тоже это понял и приказал нам всем придти в тронный зал. Мы пришли и начался поединок дубль второй. Есть у Мэй такая хорошая песня "Я пою, чтобы сердце внезапно очнулось..."... Мы стояли и слушали, у меня уже не было никаких мыслей и никаких сил, я просто смотрела на Финрода и все. И тут Балрог вытащил кинжал и ударил Финрода в спину. Упали оба. Почему упал орк я так и не поняла. Элиан, разумеется, кинулась к нему, а я - к Финроду. Но он был уже мертв. Кстати, куда девался Берен, я не отсекла. Я тогда вообще никого не замечала, кроме Финрода и Гортхауэра. Тут Гортхауэр хлопнул в ладоши и сказал "Игра окончена". Собственно, игра и была окончена. Балрог хоть и испортил мастерам концовку, но ненамного. (М-м, на самом деле не испортил, хотя я сначала и растерялся. Но свою песню я все же спел, точнее проговорил текст. И говорил уже только Финроду. Так что получилось в итоге еще лучше, чем планировалось. - Гортхауэр)

Потом мы фотографировались, переодевались, приводили квартиру в порядок, нормально поели, наконец. На разборе игры Гакхан долго распинался про хитовую систему, а Балрог утверждал, что он всю игру провел на дырках в правилах. А по мне, так не надо было никакой хитовой системы, она только отыгрывать мешает. Уж на кабинетке, длящейся 4 часа, могли бы без нее обойтись. Когда я Финрода из нуля хитов поднимала, я не считала, сколько хитов у меня убавилось и ощущала слабость чисто по жизни. Бессознательно, наверное. Был прокол в описании действий песенной магии, точнее отсутствии такового. Был момент, которого я не видела - Финрод с эльфами в камере стали хором петь (причем пели они песню Арии "Встань, страх преодолей"), и Гакхан с Гэлли никак не реагировали, а когда Мэй после второго куплета сказала, что на них действуют магией и из них уходят силы, Гакхан тут же ее оглушил, а Гэлли побежала в тронный зал докладывать Гортхауэру. Это я помню - как она прибежала и сказала: "Там эльфы что-то такое поют, что нам всем стало плохо". Еще Гакхан жаловался на эльфов, что они неадекватно реагировали на пытки и издевательства, причем не только над собой, но и над другими. Мэй уже позже призналась мне, что половину происходящего она просто не воспринимала по игре, ибо народ уж слишком увлекся и выглядело все немножко ненатурально. Хотя в Финрода, распятого на стенке, я верю. Но даже в таком положении он не терял достоинства. Это я вам, как персонаж, говорю.

Что можно сказать в целом по игре? Я считаю, что игра удалась, даже несмотря на пестрый состав команд и дырки в правилах. Лично я жалею, что из-за недостатка времени не успела поговорить с Элиан и Финродом (точнее поговорить с Элиан и договорить с Финродом) и доиграть до конца все свои заморочки. Еще я поняла, что играть на темной стороне в принципе могу, но лучше этого не делать, ибо выходит что-то странное. И вообще - хоть я Нолдор по жизни и недолюбливаю, но к Финроду это не относится. Кажется, у меня появился еще один любимый персонаж в "Сильмариллионе", как это ни банально...

11.03.02 15:42


Новости Стихи Проза Извраты Юмор Публицистика Рисунки Фотоальбом Ссылки Гостевая книга Пишите письма



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>