Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы


Ассиди

Саратовские страдания
или
Последний шаг: от маразма к мистерии

В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов!

Грибоедов "Горе от ума"

Каждый сам растит свой кактус,
Каждый сам его жует.

Мицубиси Лэнсер

Мое отношение к саратовской игре "Последний шаг: от отчаяния к надежде" менялось в течении полугода от "на всякий случай заявлюсь, но наверное не поеду" до "костьми лягу, но поеду". Лечь костьми в некотором смысле пришлось - когда я по просьбе Мэй готовила декорации для Гаваней. Мы решили сделать стены Гаваней из листов ватмана (каковых было закуплено Мэй в количестве 10 штук), а потом их предполагалось сжечь (но из-за пожароопасной обстановки на полигоне сожжение отменили и Мэй радостно увезла их домой - авось пригодится еще на какую-нибудь игру). Эскиз сделала Мурка из Тамбова, а потом мы втроем (а на следующий день и вдвоем, ибо Мурка уехала) с Хёндаем стены раскрашивали. Вся моя комната была устелена непросохшими стенами Гаваней, банками краски и прочими рисовальными принадлежностями и когда мне позвонила по телефону подруга, я, находясь в полувисячем положении, протянувшись за трубкой через полкомнаты, сказала "Подожди минуточку, я приму хоть какую-нибудь позу". В среду вечером стены были героически дорисованы, а на следующий день завернуты в трубочку и вложены в пенку (так что Миакори, который нес мою пенку, было торжествено объявлено, что он тащит на себе стены Гаваней).

Посадка в поезд напоминала не то взятие Бастилии, не то штурм Морготом Аст Ахэ. Астраханский поезд подали довольно поздно, и одновременно с ним прибыла "Юность" из Москвы, в результате на платформу было просто не вступить. Наш 14-й вагон оказался в самом хвосте поезда, но за десять минут мы доползли только до третьего вагона и провожавшие нас с Кирой Миакори и Нару проклинали тот миг, когда они за это взялись. Однако пробка все-таки рассосалась и до своего вагона мы дошли и как ни странно, поезд без нас не уехал..

Сутки в поезде прошли достаточно весело. Мы пели песни, трепались, в спешном порядке дошивали прикиды и грузили окружающих пассажиров ролевыми играми. Больше всех не повезло нашей с Мэй соседке по купе, однако к концу дороги она уже поняла, что она цивилка. Помню, как в Мичуринске я лихорадочно бегала по платформе в поисках хоть каких-нибудь фруктов, кроме яблок, в итоге купила большой стакан слив, которые мы благополучно и съели. В Саратове мы переночевали у Эленкара (чистого сна в итоге получилось часа два, но и это хорошо), где нас очень вкусно покормили, а потом пошли на речной трамвайчик.

Речной трамвайчик опоздал на полтора часа. Что-то у него случилось с аккумулятором, или с мотором, но его все не подавали и не подавали. Мы уже собирались взять штурмом пришвартовавшийся теплоход "Яков Свердлов", но восемь человек для штурма было мало, а подходящего Феанора, чтобы зажечь толпу, у нас не было. Мэй хоть и собралась играть Феанора на сетевой игре, в настоящий момент настолько вошла в роль Кирдана, что для данной цели была непригодна. Поэтому пришлось дожидаться. Однако трамвайчик-таки подошел, мы благополучно погрузились и благополучно доехали. Те, кто собирались нас встречать, нас не дождались (разумеется, при опоздании на полтора-то часа), однако на берегу мы увидели Ольгу Поволоцкую и Келебрель, которые шли вообще-то за травами, но нас проводить взялись. Мы с Келебрель умудрились отстать и заблудиться, однако в конце концов вышли в Ангбанд, где я познакомилась наконец с Эланор и пообщалась на тему ее последних произведений. Хорошо, когда человек на конструктивную критику реагирует конструктивно - мне даже обещали подумать над сокращением раскритикованной мною вещи.

Время до игры было наполнено беготней по всему полигону. Мечты поспать хотя бы пару часиков остались только мечтами, ибо мне надо было согласовываться с Дориатом, Мандосом и феанорингами, да и побеседовть со знакомыми было бы тоже неплохо. Из-за постоянной беготни я не успевала помочь в оформлении ни Мандоса, ни Дориата, однако сделать чего-нибудь общественно-полезное хотелось. В очередной раз прибежавши в Мандос я обнаружила там грустную Эйлиан, озабоченную отсутствием топора (геройство Эйлиан было вообще неисповедимо, ибо Элронд, назначенный на роль Намо, на игру не явился и Эйлиан пришлось играть Намо самой, да еще и будучи простуженной) и решила раздобыть топор любой ценой. В Гаванях и у феанорингов мне заявили, что все топоры в Ангбанде. Прибегаю в Ангбанд. "Ребята, одолжите топор для Мандоса". Молчание. "Народ, если в Мандосе не будет топора, на игре не будет Мандоса!". "Так это же хорошо! - заорали орки. - Никто не погибнет!". Мне заявили, что все топоры отдали в Гондолин, я направилась в Гондолин и действительно обнаружила там топор, который и отнесла в Мандос с обещанием вернуть оркам.

Кстати сказать, география полигона была весьма своеобразная. За топором я шла по маршруту Мандос - Гавани - феаноринги - Гондолин - Ангбанд. У ангбандцев постоянно спрашивали дорогу в Гондолин, однако где находится Дориат, они не знали. В Дориат я ходила двумя путями - через Ангбанд и через Гавани. Джеффри рассказывал, что когда феаноринги возвращались к себе после выноса Дориата, они прошли мимо Гондолина и встретили толпу орков, направлявшихся этот самый Гондолин выносить. Мимо Ангбанда вообще шлялись все, кому не лень, в том числе и феаноринги. Эльтар потом рассказывал, что в Ангбанде было очень весело - где что лежит, знала исключительно пленная эльфийка (Эланор), а Мелькор красился еще час после начала игры (прямо по анекдоту - а Мелькор перед зеркалом примерял контактные линзы).

Неожиданно обнаружилось, что пора уже идти на общий сбор, а еще толком ничего не готово. Я быстро переоделась в прикид, сложила в мешок вещи и продукты и побежала относить их в Мандос. В спешке я не взяла тушенку (которая так и осталась неоприходованной) и не догадалась захватить брюки (а ночью с голыми ногами даже в длинном платье было прохладно). На общий сбор я, к счастью, не опоздала и даже пришла раньше основного состава Дориата. Нас представили друг другу и отправили по лагерям вроливаться и начинать игру. "Прохладно стало", - сказала я, - "скорей бы в Мандос". "А что, в Мандосе теплее?" "Да нет, просто у меня там шерстяное платье и плащ из сукна". Однако до Мандоса было далеко и пришлось греться у костра (ибо когда солнце село, в платье из синтетики и плаще из тонкой плащевки без подкладки стало совсем невыносимо). Перед игрой мы успели поругаться с Диором на тему того, как меня будут убивать феаноринги. Диор, честно говоря, был какой-то никакой и существовал исключительно ради того, чтобы заткнуть дырку. Мастерский ежик, что с него возьмешь. Мы уже договорились на эту тему с Князем, который понял, что я хочу, а наш, с позволения сказать, Диор, не понял, решив, что я хочу сломать игру всему Дориату (хотя о том, что я сложусь при выносе, речь шла еще в начале февраля, когда мы с Эйлиан договаривались о моей второй роли и в рассылке это было). В конце концов кроме персонажей, упомянутых в Сильмариллионе, существует немеряное количество непрописанных персонажей и в том же Дориате при нападении феанорингов погибла еще куча народа. Впрочем, что еще ожидать от человека, считающего, что феаноринги во время действия игры живут в Химринг. Я решила с ним по игре не общаться, тем более что в Дориате было куча хорошего народа - Кеменкири, Мурка, Аривен и еще кто-то. Тем более отношение моего персонажа к Диору неоднозначно. Как показала дальнейшая игра, я вполне справилась и без мастерских ежиков, и все получилось достаточно логично.

Итак наконец-то все собрались и стали проходить по одному через ворота, называя свои имена. Мы с Кеменкири шли последними. Я отпила вина (или это был все-таки сок, это я честно не отсекла) и попыталась представить себя Лайтинн из Дориата в последние годы его существования. Несмотря на то, что этой части своей квэнты я даже и не касалась (хотя некоторые эпизоды своей жизни пыталась записывать), у меня даже что-то получилось...

Как я выразилась позже, всю игру в Дориате Лайтинн жевала большой развесистый кактус. Кактус сей состоял из двух больших веток, одинаково колючих и неприятных - во-первых, уход Лютиэн, с которой они долгое время бьыли друзьями, во-вторых, страх перед феанорингами. Лайтинн очень хорошо помнила рассказ Ангрода про резню в Альквалондэ и после него не могла спокойно разговаривать даже с сыновьями Финарфина, а уж имена сыновей Феанора вызывали у нее приступ дикого страха (а что еще ожидать, если у нее все семейство ушло в Аман и кто-то из них точно погиб, Лайтинн об этом не знала, но догадывалась). Король Диор, как сказано в летописи, пытался возродить величие Дориата и развеять мрачные настроения своих подданных, однако в отношении Лайтинн это не удавалось. Нет, однажды она даже танцевала вместе с Нэллас и Эльвинг, но стоило Нимлот сказать Эльвинг, что та танцует не хуже Лютиэн, как Лайтинн отошла в темный угол и впала там в глубокую печаль.

Стоило Лайтинн прожевать ветку кактуса номер один, как в Дориат заявилось посольство феанорингов. Кто в нем был, ни я, ни Лайтинн не разглядели, Лайтинн со страху показалось, что все семеро сыновей Феанора со всей своей дружиной. Разговор с королем велся при закрытых дверях, однако до нас долетали отдельные слова, даже не столько слова, сколько интонация, с какой они были сказаны. Я запомнила, что феаноринги упорно называли Диора человеком. Лайтинн не уловила ничего, кроме опасности, от них исходящей. Кто- то сказал, что среди пришедших находится Келегорм - тот самый, что осмелился приставать к Лютиэн. "Как он посмел явиться сюда!" - говорили мы. Диор прогнал феанорингов ни с чем и сказал нам, что они не вернуться. У Лайтинн было на этот счет другое мнение, но она не стала спорить с королем (тем более он по жизни нас перед игрой предупредил, что этого лучше н делать, а можно только шушукаться по углам. Вот мы и шушукались).

Однако кроме жевания кактуса, у Лайтинн нашлись и другие занятия. В Дориате, кроме феанорингов, объявилсь другие, более приятные гости. Один - эльф-авари (имя, к сожалению забыла), пришедший от Куивиэнэн узнать, что случилось с ушедшими сородичами, и нолдэ по имени Фирнвен. Если с эльфом- авари Лайтинн с удовольствием беседовала, то Фирнвен вызвала у нее неприязнь с первого взгляда. Она пыталась намекнуть Нэллас, чтобы та оттащила Элуреда и Элурина подальше от Фирнвен, однако дети лезли к ней, как мухи на мед. Пришлось Лайтинн вызвать огонь на себя и самой беседовать с нолдэ. Понять друг друга им было явно сложно. (Надо сказать, что дети у нас были просто замечательные, особенно близняшки, но Лайтинн было как-то не до них, так что это я отсекала хороший отыгрыш детей, а Лайтинн не обращала на них особого внимания). Фирнвен сказала, что у нее погиб в Альквалондэ брат, Лайтинн подозревала, что у нее тоже, но точно она о судьбе своей семьи не знала. В своей глубокой печали Лайтинн дошла даже до того, что плакалась Галадриэль. Та предложила ей уходить подальше на восток (видимо потому что, туда ушел Даэрон), но Лайтинн не могла себе представить, как это она может бросить дом и куда-то уйти. Эту мысль она изложила Нэллас и та с ней согласилась. Тут Фирнвен попросила посторожить ее меч и удалилась с кем-то беседовать. Нэллас смотрела на меч, как на ядовитую змею, а Лайтинн задумалась. Фирнвен сможет защитить себя, если понадобится. У нее есть оружие. Почему бы Лайтинн не обзавестись каким-нибудь мечом? Может быть тогда ее никто не тронет, увидев, что она вооружена? Лайтинн пробежалась по закоулкам Менегрота и в одной из комнат нашла то, что искала - короткий кинжал с красивой рукояткой и, главное, легкий. Легкий и красивый - это были единственные критерии, устраивающие Лайтинн. Она засунула кинжал за пояс и пошла обратно к подруге. (На самом деле кинжал был мой, это как раз по поводу того, откуда он у меня взялся, мы поругались с Диором, но найденное мною в процесе игры решение было на мой взгляд логичным и красивым и вполне влезало в квэнту). Лайтинн сообщила Нэллас о том, что она тоже вооружилась, на что Нэллас искренне удивилась - зачем ей это. Потом заговорили о феанорингах и Нэллас рассказала, что ее сестра вышла замуж за феаноринга, причем произносила это прямо-таки с ужасом. (Позже они-таки встретились, но я этого не видела).

Эльф-авари предложил нам лепешки, изготовленные по рецепту авари в Куивинэнэн. Лайтинн попробовала и радостно улыбнулась - "а ведь когда мы там жили, они были точно такими же!". По-имоему, это было единственное радостное высказывание Лайтинн за всю игру в Дорате.

И тут на нас напали феаноринги. Я бросила недоеденную лепешку и заметалась по лагерю, не зная, что делать. "Где Элуред и Элурин? Найдите их!" - раздались крики. Лайтинн не задумывалась, что ей делать - оставаться или бежать. "Я их поищу!" - закричала она и стала бегать по Менегроту в поисках детей Диора. Детей Диора не нашли ни Лайтинн, ни я - спрятались они капитально. Говорят, они сидели за троном, но я их не заметила. Пока я искала детей, в зал ворвались феаноринги и началось сражение. Лайтинн наблюдала за этим из соседней комнаты. Когда пали Диор и Нимлот (убили еще кого-то из воинов, но на это она не обратила внимания), Лайтинн не выдержала. Она вытащила из-за пояса свое оружие и бросилась в тронный зал. Кто-то стоял к ней спиной и она не задумываясь ударила его кинжалом. Стоящий рядом обернулся и ударил ее (кстати, потом я упорно пыталась выяснить, кого я все-таки ударила и кто ударил меня, из чисто спортивного интереса. Никто так и не признался). Лайтинн упала. Она умерла не сразу. Она слышала, как в зал вошли остальные феаноринги, как они плакали по убитым братьям, но она уже ничего не думала. Она тихо лежала и помирала. Зато включилась я. Как иногда бывает, я протормозила и не поняла, что мне следует делать. Ольга меня подняла и я вместо того, чтобы лежать себе трупом спокойно, пошла за ней неприкаянным глюком, фотографируя особо выдающиеся сцены. А зрелище было, прямо скажем замечательное. Я прониклась. Это до чего надо было меня довести, чтобы мне стало жалко феанорингов! Я и Лайтинн - это не совсем одно и то же, но все равно, это моя пожизненная квэнта! Но от криков "наши братья мертвы" мне стало не по себе. Я даже обрадовалась, когда наконец, Ольга повела нас - меня, Нимлот, Келегорма и Куруфина - в Мандос.

Дорога в Мандос - это было одно из самых сильных впечатлений игры. Надо было пройти там первый раз и в темноте, чтобы этим проникнуться. Сначала мы шли по лесу (причем какой-то короткой дорогой, не как ходила я - мимо Гаваней). Было темно, наш путь освещали лишь звезды сверху, да фонарик Ольги впереди. Звезд было невероятно много и до них, казалось, можно было дотронуться рукой. И вдруг я увидела вдали россыпь огней. Это огни деревни за рекой? Или это звезды спустились на землю? Оказалось - это дорога, с двух сторон обставленая горящими свечками (потом, когда я бегала из Мандоса в Гавани и обратно, я относилась к этим свечкам чисто утилитарно - идя по ним не заблудишься, но это было уже не первый раз и это была Эйсет, а не Лайтинн). В полном молчании мы прошли по дороге и предстали перед троном Мандоса. На минуту я даже забыла, что это Эйлиан - так монументальна была представшая передо мной фигура, завернутая с головы до пят в серый плащ. Не думаю, что Элронд сыграл бы лучше. Мне, честно говоря, стало не по себе. Тем более, в руке у меня был этот дурацкий кинжал, который я прятала под плащ (пояса у меня на платье не было, а оставлять я его не могла - вдруг потеряется, тем более оружие не мое, одолженное, я по и жизни такая мирная, что игрового оружия при себе не имею). Я так с этим кинжалом и таскалась, пока до своих вещей не дошла. А Лайтинн мучалась тем, что она первый раз в жизни взяла в руки оружие и кого-то не то убила, не то ранила. Одно дело - на всякий случай запастись оружием, а другое - пустить его в ход. Но все произошло так спонтанно, что она даже не успела ничего подумать. Сначала Мандос беседовал исключительно с феанорингами, о чем, я не запомнила (а Лайтинн и не слушала), видимо о клятве, о чем же еще. Феанорингов он направил в Чертоги Уединения (сидеть под деревьями, сиречь колоннами, мерзнуть и размышлять о вечном), а нас с Нимлот - в Чертоги Грез пить горячий чай. (Чай, правда, был без сахара и это мое упущение - я впала в маразм и забыла, что в моей сумке с продуктами лежит полкило кускового сахара, я почему-то решила, что эту коробочку я оставила в рюкзаке в палатке). Потом Нимлот пошла по жизни переодеваться, а мы говорили с Эйлиан, точнее - Лайтинн с Мандосом. Лайтинн сказала, что она хочет только покоя, а больше ей пока ничего не нужно. Лайтинн хотела покоя, а я хотела поесть и попить кофе, и поэтому намекнула Эйлиан, что пора деролится. Мы оставили эльфийку тихо грезить в чертогах, и я пошла переодеваться.

Начала я свое бытие во второй роли с того, что поела и выпила чашку кофе. Голодный техмастер - никакой техмастер. Тем более, что за весь день я съела кекс с чашкой кофе утром и миску риса с тушенкой днем (ну еще тарелку супа ночью, но с этих пор почти сутки прошли). Тут мне уже было сложнее разобраться, где игрок, а где персонаж, но поскольку играла я все-таки себя, то я особо и не разбиралась. Эйсет - она все-таки не Лайтинн, на нее специально настраиваться не надо. После того, как я поела, мы пошли к феанорингам. Сэрмал сама вышла к нам навстречу и спросила, что им делать и будем ли мы еще с ними играть. По хорошему, хорошо было бы им выдать дух Феанора на поговорить, но ни Эйлиан, ни тем более я, Феанора бы не отыграли. Большее, на что я была бы способна - сыграть Мириэль, но она бы ничем нам не помогла. Так что мы отправили Васю спать, а Сэрмал - отыгрывать вторую роль эльфийки в Ангбанде (о сколько, сколько нолдоров в Ангбанде!).

Нельзя сказать, что в Мандосе я действовала исключительно, как игрок. Персонаж тоже был, это доказал наш концептуальный разговор с Мандосом об Искажении и судьбах мира. Я-таки втиснула в квэнту свою любимую заморочку - о том, что Эйсет была влюблена в Мелькора еще до сотворения мира, но потом его отвергла, ибо не приняла Диссонанс. Мелькор (в смысле Анжела) об этом не знал. И хорошо. Когда я перед игрой сказала Эйлиан, что хочу протащить эту заморочку, она согласилась, только велела не грузить этим души. Души я и не грузила, но Рамендик, если внимательно прислушивался, мог бы заметить, с какой интонацией я произносила имя Мелькора и какую паузу перед этим делала.

Не успели мы насладиться тишиной и покоем, как пришли мертвецы из Гондолина - Тургон, Воронвэ и Маэглин. Тургона посадили у костра пить чай, а потом он лег спать. Я хотела выпить еще кофе, но тут Эйлиан позвала меня и попросила идти подежурить под стенами Гаваней в ожидании отплытия Туора и Идриль.

В Гаванях полным ходом шла коронация Гил-Галада. Слышно мне было плохо, но достаточно, чтобы я прониклась. За стенами было очень удобно прятаться, правда тогда вообще ничего не было слышно, поэтому я то и дело из- за стен выглядывала. Но из-за костра меня, надеюсь, не было видно и я никому не помешала. Правда, мне потом рассказывал Джеффри, что он ходил к Гаваням на разведку, увидел мою темную фигуру и решил, что это стража и надо от нее прятаться. Так что я спугнула феаноринга (что для Лайтинн было очень приятно). Я не расслышала всех слов, что говорились в Гаванях. Мне запомнилось, как Сабрина пила за Маэглина, чтобы тот получил прощение (и он его в конце концов получил!). Еще мне запомнилось, как кто-то предложил выпить за Финвэ - первого Государя Нолдор. Разумеется, пили за ушедших (надеюсь, Лайтинн при этом хоть кто-нибудь вспомнил). Проторчав под стенами минут сорок, я поняла, что до отплытия Туора и Идриль еще много времени, подошла на всякий случай к Сабрине, и та сказала, что отплытие состоится после свадьбы Эарендила и Эльвинг, а свадьба еще нескоро. Тут как раз пришла Стелла и я попросила ее меня сменить, тем более что мы с Эйлиан об этом договаривались.

Попозже я опять пошла под стены Гаваней и застала там эту свадьбу, которая по сравнению с коронацией мне показалась скомканной. Возможно, виноваты феаноринги, не вовремя пришедшие с посольством. В очередной раз возвращаясь из Гаваней в Мандос, я наткнулась на Кирдана, который по просьбе Тас ходил не по игре задерживать феанорингов. Я осталась в глубоком недоумении - зачем было посылать Кирдана, отрывая его от игры, если есть целых три свободных техмастера - я, Ольга и Стелла (Майяна не в счет, она за костром и свечками следила).

Через некоторое время свадьба наконец совершилась и мне сказали, что Туор и Идриль прибудут в течении часа. Я радостно побежала относить эту весть в Мандос, и заодно что-нибудь съесть и выпить еще кофе. Сахар так и не нашелся, ибо про свой я забыла напрочь, а Ольга наоборот - думала, что сахар взяла, а на самом деле не взяла. Но звучало это хорошо: "Ольга, у тебя нет сахара?". "Он в троне Мандоса". Но в троне Мандоса сахара не оказалось, одни свечки. Так Мандос и жил ночь без сахара.

Когда в Мандос пришли дети Диора, мы попытались разбудить Нимлот для красивой с ними встречи. Нимлот проснулась и была рада отыграть, но куда-то пропали ее сапоги. Мы честно обшарили все вокруг, сапог не нашли и пришли к выводу, что на них спит Тургон. Потом понадобилось разбудить Тургона для разговора с Туором и Идриль, однако Тургон просыпаться не пожелал. "Ты Тургон?" - спросили мы. "Нет, я не Тургон", - ответил он и продолжал спать.

Только я поела, как настало время идти на вынос Гаваней. Я уже так сроднилась с этими Гаванями, что вызвалась идти сама. Так и вышло - в Гавани пошли мы со Стеллой, а Ольга отправилась встречать Эарендила (надо сказать, что Эарендил прибыл не туда, где его ждали, что доставило нам нсколько неприятных минут, ибо дорогу до пристани никто, кроме Ольги, не знал и сходить за ней было некому). Под стены Гаваней мы прибыли задолго до выноса, вытащили Фирнвен для согласования с Эйлиан, после чего она и послала Ольгу встречать Эарендила, а мы со Стеллой остались под стенами ждать выноса.

Надо сказать, вынос Гаваней показался мне менее впечатляющим, чем вынос Дориата. Оппозицию я вообще не отсекла, говорят, они сложились перед воротами, с другой стороны. Я услышала какие-то крики, после чего ворота распахнулись (мне показалось, их просто вышибли) и влетели феаноринги. Кое- кто успел убежать (например, Нэллас и еще несколько синдар из Дориата) и погибло не так много народу, как я ожидала. Запомнилось, как Найвен металась по Гаваням и искала Дирхавеля. Дирхавель так и не нашелся. А на краю тропинки стояли грустные Амрод и Амрас, видимо, ожидая того же Дирхавеля, который должен был их убить и сложиться сам. Однако к величайшему сожалению меня, как игрока, Дирхавель остался жив (а я так хотела длинный концептуальный разговор с Гаретом в Мандосе). И Найвен никто не убил, наоборот, она сама убила девушку из феанорингов, которую играла Ренна. Я была свидетелем их разговора, ибо стояла рядом в предчувствии, что кого-то вот-вот убьют (правда я полагала, что убьют Сабрину, с ней тоже было бы интересно побеседовать). Это было сильно. От мирной трактирщицы никто подобного, наверное, не ожидал. Ренну она сразу не убила, только ранила, но в конце концов она умерла, а мы со Стеллой стояли рядом в нетерпении, когда же наконец она умрет и мы пойдем в Мандос (а что, вполне себе концептуальная картина - ангел смерти над умирающей). А еще я ходила по полуразрушенным Гаваням и спрашивала каждого, лежащего на земле: "Ты труп? А ты?". Был очень впечатляющий момент, когда в Гавани прибежал Кирдан с воплем "Что здесь случилось?". Я чуть не подошла к нему объяснять, но потом сообразила, что это мне в квэнту не влазит. Говорят, у них был разговор с Маэдросом, но этого я не слышала - наверное в это время мы со Стеллой пошли таки отводить трупы в Мандос.

Уже стало светлеть, поэтому свечная дорожка выглядела чуть менее впечатляюще - звезды в небе ей уже не подыгрывали. Мучительно хотелось спать, а лучше всего - лечь и умереть, но, увы, сапожник без сапог, а Мандос бессмертен и его майяр тоже. О чем говорил Мандос с душами убитых, я не запомнла. Кажется, он спрашивал у феанорингов, доколе эльдар будут убивать эльдар. Потом я пошла разговаривать с единственным среди погибших человеком, но от крайней усталости, кажется, не сумела ему сказать ничего приличного. Надеюсь, он на меня за это не обиделся.

Потом было прибытие Эарендила и круг Валар. Я стояла с краю, уж не знаю, кого изображая. Видимо, Ниенну. Кира (Туор) изображал Ульмо, Вардвендве (Идриль) - Манвэ, что потом позволило кому-то заявить, что Эарендил родился от Манвэ и Ульмо (Эарнуру и не снилось). Только мы закончили круг Валар, как к нам пришел Миша Рамендик и с умоляющим видом попросил с ним доиграть.

"Отправь его по пути людей, - сказала Эйлиан, - и не мучайся". И мы с Мишкой пошли доигрывать. Волколаком он был весьма забавным, а его квэнта весьма извратной. Он, оказывается, загрыз Финрода в честном поединке (меня потом спросили, на чем был поединок, на что я задумчиво сказала "видимо, на зубах") и умудрился при этом выжить. "Я бы хотел поговорить с Финродом", - сказал волколак. Я представила себе, как я иду к Эйлиан с просьбой отыграть Финрода, поняла, куда она меня пошлет вместе с Рамендиком и таким предложением и сказала, что мы не можем ему предоставить такую встречу, ибо Финрода в Мандосе уже нет (причем когда я об этом подумала, в качестве источника у меня всплыли "Хроники Дома Финарфина", а вовсе не "Сильмариллион"). Дальше Рамендик заговорил о том, как нечестно Мелькор поступил с детьми Диора, что не надо было сразу их ломать, и выдал мне такую философию, что после разговора я сказала ему "Мишка, у тебя получился какой- то христиансткий волколак!". "Не христианский, а иудейский!" - поправил меня Рамендик. Хорошо, он хотя бы не грузил меня тем, кто умеет воевать в Средиземье, а кто нет, этого бы я точно не выдержала.

Расправившись с волколаком, я наконец-то смогла вздохнуть спокойно и отправиться спать. Игра закончилась, вместо Сильмарилла на небо взошло солнце и свечная дорожка была аккуратно потушена. Я пошла в Кирину палатку спать, заснуть мне почему-то не удалось и часа через два я отправилась бродить по полигону.

Увидев в пожизневом ангбандском лагере Анжелу, еще не снявшую прикид, я израсходовала на нее последний кадр пленки (как потом сказала Мэй "это не Моргот, а Муррр-гот) и подарила ей подобранную возле речного вокзала веточку с тремя каштанами. "Это тебе вместо кактуса, - сказала я, - можешь их жевать".

Таким образом игра окончилась благополучно, получился вполне себе Сильмариллион, за исключением того, что близнецы остались живы... ну ничего, феаноринги всегда найдут, где им сложиться. На то они и феаноринги.

А еще мне понравилось быть техмастером. К чему бы это?

Приношу свою благодарность всем, кто участвовал в игре и делал игру, и прежде всего:

- Фирнвен за саму игру и разговор в Дориате,
- Эйлиан за Мандос и все-все-все,
- Кеменкири за Нэллас,
- Юле за разговор с Галадриэль,
- всей команде Дориата за игру,
- всей команде Мандоса за игру и оформление,
- команде Гаваней за коронацию Гил-Гэлада,
- нашей питерской компании - Мэй, Кире и Эльтару за дорогу и за то, что выбрались в такую даль,
- Мурке и Хёндаю за стены Гаваней и моральную поддержку,
- Рамендику за волколака,
- Эленкару за предъигровое гостеприимство,
- Джеффри и Кариссиме за послеигровое гостеприимство.

Кого забыла, не обижайтесь, все было очень здорово. Жаль, я не видела других команд, кроме Дориата и Мандоса, только Гавани, да и то не все. Получилось просто отлично, хочу еще!

13-14 августа 2002 г.


Новости Стихи Проза Извраты Юмор Публицистика Рисунки Фотоальбом Ссылки Гостевая книга Пишите письма



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>