|
|
|
Ассиди или Нолдорские страсти
Началось все с того, что однажды пришла мне в голову идея рассказа о компании толкинистов, решивших поглючить переход Нолдор через Хэлкараксэ, пройдя по льду Финского Залива. Идея эта, впрочем, возникла не на пустом месте, а на основе мучавшей меня еще с мая 98 года идеи поехать на берег Финского Залива и поглючить там Валинор. Когда я вспомнила об этом очередной раз, было начало января и, посмотрев в окно, я лениво подумала "В такую погоду глючить можно разве что Хэлкараксэ...". Мысль мне понравилась и из нее вырос рассказ "Хэлкалахта". В процессе написания рассказа мне очень хотелось пройти по следам своих героев, чтобы представлять о чем пишу, однако наша непостоянная питерская погода не давала мне этого сделать. Едва начавшиеся в конце января морозы буквально через неделю сменились очередной оттепелью. Рассказ уже давно был написан, а морозная погода так и не устоялась. В довершение ко всему по радио чуть ли не каждый день передавали страшилки о рыбаках, снятых со льдины, в том числе и в считанных метрах от гостиницы "Прибалтийская". Я уже примирилась с мыслью, что поход по льду раньше декабря нам уже не светит, как после трех дней очередных морозов Мэй сказала мне: "Я была на набережной, смотрела на залив - лед крепкий, а температура держится ниже нуля. Пойдем завтра!". Я радостно ответила "пойдем!". И мы пошли. В понедельник, 25 февраля, я проснулась от звона капели. Конечно, приятно просыпаться рано утром от звона капели, но не тогда, когда собираешься идти по льду! Однако градусник показывал -2 и, решив, что ночью теплее не было, а за сутки все равно лед не растает, я начала собираться. Встреча была назначена на четверть одиннадцатого у метро "Черная Речка" и первый, кого я там увидела, был Миакори. Тайренок вообще не собирался с нами идти. Тайренок всю ночь смотрел "Fushigi Yuugi" и теперь ехал домой, однако путь его пересекся с нашими (на что я, признаться и рассчитывала, назначая встречу на "Черной Речке", а не на "Старой Деревне"). Мэй была в потрясающем прикиде - этакой красной накидке, не то пальто, не то пончо, не то укороченный эльфийский плащ, кожаные штаны и светлые сапоги (кстати сказать, я, собираясь в поход, здорово сглупила - надев теплый свитер, теплые колготки и теплую кофту, я совсем забыла про сапоги и пошла, как обычно, в ботинках). Мы с Мэй стали хором уговаривать Миакори идти с нами, на что он согласился при условии, что ему дадут зайти домой на несколько минут. Странно, но несколько минут в исполнении Миакори были действительно минутами, а не двумя часами, как обычно бывает. Правда, терпения у народа хватило ненадолго, и когда мы вышли из подъезда, мы застали всю честную компанию во дворе. "Ассиди, а ты знаешь, что ты будешь Финголфином?" - вкрадчиво сказала Мэй. Я открыла рот, потом закрыла, потом открыла еще раз и ошарашено произнесла: "Какой из меня Финголфин?". "Такой же, какой из меня Финрод!" - парировала Мэй. Против такого аргумента мне возразить было нечего, хотя я считаю что Финрод у Мэй получился все-таки намного лучше, чем Финголфин у меня. Скорее всего Мэй решила, что раз я по жизни самая старшая в компании, то мне и быть Финголфином. "Миакори, веди нас на остановку", - сказала я. "Что, до трамвая Финголфином буду я?" - спросил Миакори. Я тут же достала блокнот с ручкой и записала сию концептуальную фразу. Трамвая не было долго. Даже слишком долго. Когда я езжу в гости к Хель, трамвай почему-то подходит каждые 15 минут, а сейчас он где-то задержался. В ожидании трамвая мы придумывали себе имена и квэнты. Миакори заявил, что из всех его личностей на подобную авантюру согласится только Нурико, на что я тут же радостно закричала: "Вот ты у нас Галадриэлью и будешь!". Как известно, одно из имен Галадриэль - Нэрвен, а Нурико - это парень, в которого вселился дух его умершей сестры-близнеца, так что он одевается, как девушка, и ведет себя соответственно. Галадриэль Миакори не устроила и он стал придумывать себе имя. "Первый иероглиф точно Айка, - задумчиво произнес тайренок, - а остальные не знаю...". Со знанием языка у нас было неважно, а с ударениями - тем более. Я начала ощущать преимущество навязанной мне роли - по крайней мере не надо было мучаться с именем (кстати, что Финголфин на самом деле Нолофинвэ, все благополучно забыли, даже я). Трамвай наконец-то подошел. Состояло сие транспортное средство из одного вагона, а желающих в него погрузиться было больше, чем достаточно, так что влезли мы чудом и исключительно на нолдорской наглости. Все семеро (а было нас пятеро девчонок и двое парней). Где-то за ЦПКиО я даже села. Мэй периодически пыталась призвать народ к порядку, но вживаться в квэнту в переполненном трамвае было выше наших сил. "Главное, чтобы мы не начали глючить соревнования по фигурному катанию, - изрек кто-то. - Или чемпионат мира по хоккею". "Тогда четвертый Сильмарилл отдадут канадцам!". Трамвай понемногу пустел, и когда он опустел окончательно, я осознала, что нам пора выходить. Как оказалось, от знакомых мне мест - Яхтенной и Беговой улиц - до кольца было совсем немного. Когда мы вышли из трамвая, мы обнаружили, что пошел снег. Густой снег и сильный ветер - как будто нарочно Манвэ решил помешать нам в нашем похоже. Ища проход между домами к заливу, я увидела впереди решетку, что развеселило нас еще больше. За решеткой гудели машины и, судя по звуку, что-то строили. Или рыли. Мы помянули нехорошим словом Валар, водрузивших еще одно препятствие на нашем пути, но тут я заметила, что, во-первых, в решетке выломана одна секция, а во-вторых, решетку без труда можно обойти, что мы и сделали. Мэй предложила что-нибудь спеть и мы с ней дружно заорали первое, что пришло в голову - песню Иллет "И вот пришла великая пора..." (ту самую, про которую на Зиланте-2000 Ниенна сказала "А теперь найдите Иллет и сообщите ей, что она написала хит"). Дойдя до слов "Пусть кровью захлебнется Альквалондэ, пусть в Лосгар догорают корабли", мы поняли, что поем что-то не то и замолчали. Я предложила спеть "Мой папа Феанаро", но и ее сочли неподходящей. По идее, вести отряд следовало мне. Но я не могла этого делать физически, ибо стекла моих очков оказались залеплены снегом и видимость, и без того плохая, упала почти до нуля. Командование пришлось взять на себя Мэй, чего, собственно и следовало ожидать. Ибо я натура созерцательная, а Мэй деятельная и организационные способности у нее, в отличие от меня, наличествуют. Так что если я и пыталась отыгрывать Финголфина, то он получился ушедший в себя и расстроенный настолько, что поручил руководство походом Финроду. Лед был достаточно прочным. Однако видимость оставляла желать лучшего. Когда отойдя метров двадцать от берега мы обнаружили, что окружены снежной пеленой со всех сторон и не видим ни только набережной Васильевского и ламп стадиона Кирова, но и даже домов по улице Савушкина, мы несколько испугались. Ибо куда идти, было неясно абсолютно. "По жизни говорю - нам не стоит туда идти. Не дойдем", - сказала Мэй. Решили идти вдоль берега, ориентируясь на береговую черту и рыбаков, чьи темные фигуры виднелись там и сям. Меня поход вдоль берега не устраивал, но что оставалось делать в условиях такого снегопада и такого ветра? Мы заговорили о воле Валар, о предательстве Нолдор, разумеется, среди нас нашелся скептик и заявил, что никуда мы не дойдем, а погибнем здесь и вообще Феанор хуже Моргота. Я не удержалась, посоветовала Феанора не трогать, а всю накопившуюся ненависть обрушить на Моргота и его соратников. Подействовало плохо. Двое наших крупно повздорили и собрались было драться, но Финрод вовремя их остановил. Опять-таки это следовало делать мне. И поднимать упавшего и чуть было не отступившего - тоже. Я даже толком не отследила, что произошло, ибо была поглощена борьбой с отсутствием видимости и плотным снежным покровом, для которого мои ботинки оказались слабоваты. Неожиданно снег кончился. И вместе с ним ветер. Мы огляделись и увидели все, чему и положено быть - дома на месте, стадион на месте, рыбаки по всему льду, и мы - в нескольких метрах от набережной. "Смотрите - буря кончилась! Теперь мы дойдем!" - радостно сказала Мэй. Мелькавшее за плотным слоем туч солнце было объявлено луной и мы, повеселев, двинулись дальше. Пройдя еще некоторое расстояние в южном направлении, мы обнаружили фарватер. Фарватер представлял из себе лед желтого цвета, на котором не держался даже снег. Пройти им не представлялось никакой возможности. Решили идти вдоль него, в надежде, что может быть в одном из мест нам попадется лед покрепче. Пока не попадался. Зато попалась ледяная гора высотой метра два, состоящая из голубых полупрозрачных глыб. "Какая красота!" - восхищенно сказала я. Уж не знаю, как среагировал бы настоящий Нолдо на такое, но я не могла отойти от привлекшей мое внимание льдины - все гладила ее рукой и пристально рассматривала. Красиво же! Ради одного этого стоило идти через залив. Мы дружно сфотографировались на фоне ледяной горы и двинулись дальше. Дальше обнаружился целый хребет, тянувшийся параллельно берегу, и, что хуже, - фарватер, идущий параллельно хребту. Причем с обеих сторон. Причем вплотную. Встал вопрос - как и куда мы идем? Мэй предложила идти на Крестовский остров, а не на Васильевский, мотивируя это тем, что ей в два часа надо быть дома. Однако и на Крестовский пройти было затруднительно - фарватер подходит едва ли не к самому берегу. Оставался один путь - по вершине ледяного хребта. И мы на него полезли... Приличных слов не было. Эльфийских тоже. Одни неприличные. Тонкий лед крошился под ногами, толстые глыбы лежали как угодно, но не горизонтально, ноги постоянно проваливались в щели между льдинами, а руки скользили по глыбам, не находя опоры. Я поняла, что там, где можно идти на четвереньках, нужно идти на четвереньках и плевать мне на нолдорскую гордость. Миакори изрек, что задница - важнейший инструмент альпиниста и продемонстрировал нам великолепный спуск на этом самом инструменте. Я шла, глядя исключительно под ноги и не думая вообще ни о чем - больше всего на свете мне хотелось лечь и умереть. Только чтобы не трогали. Мэй умудрялась не только идти сама, но и подбадривать остальных, а когда Миакори застрял обоими ногами, она первая бросилась к нему на помощь. Я тоже попыталась его вытащить, но я во-первых, стояла сзади, а, во-вторых, в той же самой щели, что и Миакори, так что окрестности залива огласил громкий вопль "Йомища фудзиварская, слезь с моей ноги!". Однако на каком-то моменте во мне все-таки проснулся Нолдо и, задумчиво посмотрев на лед, изрек: "Интересно, а почему тонкие льдины белые, а толстые голубые?". Рыбаки с любопытством смотрели нам вслед, а кто-то даже подошел вплотную к началу ледяного хребта, как будто собирался лезть за нами. Однако не полез. "Они там ловят рыбу, - заметил кто-то из нас. - А мы тут ловим глюки". Встал вопрос - отыгрываем ли мы или идем чисто по жизни, ведь количество стеба превосходит все допустимые рамки? "А что вам не нравится? - сказала я. - По вашему, Нолдор и там не смеялись? И не находили прекрасного даже во льдах Хэлкараксэ?". Пройдя больше половины длины ледяного хребта, мы обнаружили, что до берега Крестовского острова остался какой-то десяток метров, а лед на этом участке достаточно прочен. Мэй разведала дорогу и радостно замахала нам руками - идите, мол. Мы не пошли, а побежали и, добежав до берега, стали обниматься. "Вы такие хорошие, - сказала я, - даже жалко вас оркам на растерзание отдавать!" (а что поделать, если на грядущей кабинетке по "Лэйтиан" я оказываюсь в темной команде, а остальные - в светлой). "А ты и не отдавай!" - ответила Мэй. Я пообещала подумать. Мы отряхнулись от снега и пошли искать дорогу к метро. Первое, что попалось нам на пути - барьер, ограничивающий гоночную трассу вокруг стадиона. После ледяных завалов какой-то хиленький барьерчик препятствием для нас не был. Мы перемахнули через барьер и какая-то тетка, гулявшая по дороге стала объяснять нам про какие-то походы и скамейки. Тетка была весьма добродушной и общительной, а когда мы объявили, что пришли по льду из Лахты и что это у нас такой вид спорта - экстремальный туризм, она заявила, что мы молодцы. Обойдя стадион, мы оглянулись на пройденный путь и увидели медленно идущий по фарватеру ледокол с гордым названием "Капитан Папанин". Да, повезло нам его опередить. Ибо он по нашим следам прошел. А вот мы бы по его следам - утонули. 26.02.02 16:40 |