Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Он шел, и все бежали перед ликом его, и воплощение Гнева Единого, Тулкас, упал ниц, закрывая голову руками, перед гневом Намо-Мандоса. Он шел стремительно, прижимая к груди Книгу, и смеялся во гневе, ибо знал, что свободен. И радовался своей наконец-то осознанной им самим силе. Он шел к Вратам, и от быстрой его походки темные его волосы отлетали назад, словно черный ветер. Он не остановился, чтобы оглянуться. Он не остановился, чтобы вдохнуть в последний раз воздух Арды. Так же стремительно, как шел, он шагнул во Тьму. Он не боялся. Он знал и был готов.

И притаившаяся за Стеной Ночи мучительная боль прыгнула на него, словно дикий зверь, словно собаки Ороме. Эру не сулил легкой смерти своим непокорным детям...

"Вернись. Вернись в Арду. Покайся," - вкрадчиво шептал чей-то мягкий голос, когда боль на миг покидала его, словно сговорившись с голосом. А он был упрям. И он делал новый шаг, и снова превращался в комок обнаженных нервов, плоти без кожи, нещадно терзаемой яростной болью.

Он уходил, в агонии разрывая последние слабые нити связи с Ардой, словно вырываясь из паутины, и лишь мысль о Книге не позволяла ему потерять свое "я", ибо боялся он, что, умерев, потеряет и Книгу Арды.

Боль, боль, боль... Он был слишком могуч, Владыка Судеб Арды, чтобы умереть быстро. Но все же смерть пришла, прекрасная и милосердная, и почему-то в последний миг Намо показалось, что Ниенна, его сестра, ласково кладет ему прохладные ладони на больные глаза...


Сначала было ощущение бытия, и лишь потом - осознание этого ощущения. Веки были тяжелы, словно ладони Ниенны действительно лежали на его лице. Все тело было легким, и непонятное ощущение радости чего-то предстоящего заставляло быстро биться его сильное сердце. Но и на сердце была какая-то тяжесть. Возвращаясь, он начал все четче воспринимать окружающее, и настал миг, когда он понял, что он не один, и этот второй "кто-то" действительно положил руки на его глаза и сердце.

Он думал, что он говорит. Но не услышал своего голоса. Только губы слабо дрогнули.

- Ниенна? - еле слышно произнес он. - Ниенна? Я - где?

Тяжесть рук исчезла. Но он не мог открыть глаза - слабость разлилась по всему телу. "Книга! Где, где она?" - вспыхнула в голове мысль, и он дернулся, пытаясь встать. Снова кто-то берет его руку и кладет на такой знакомый предмет... Спать... Тьма...


"Я - есть? Наверное, если я могу думать. Где я? Неужели - Арда? Нет, тогда со мной так бы не обходились... Я - умер? Я - жив? Кто это, кто это? Нет сил открыть глаза, нет сил. Кто это? Кто рядом?" Он снова погрузился во тьму.


Теперь он ощущал себя совсем другим. Сила билась в нем, тело было легким и радостным, и в сердце звучал непонятный, мучительный и радостный Зов.

Голос - знакомый и неузнаваемый. Наполняющий сердце детской доверчивостью.

- Намо... открой глаза. Все прошло. Ты свободен. Ты жив. Открой глаза...

Он открыл глаза. И рассмеялся, радуясь свободе и жизни, Зову и звездам. И тот, кто склонился над ним, впервые, быть может, с тех пор, как был изгнан из Арды, улыбнулся. И Намо застыл, глядя ему в глаза, и изумление и восторг были написаны на лице Владыки Судеб.

- Мелькор... ты? - это был почти тот же вопрос, что он задал своему узнику тысячи лет назад.

- Ты не ожидал больше увидеть меня?

- Нет, я знал... я ждал... Но ты - совсем другой...

Мелькор отвернулся. После недолглго молчания он вновь заговорил - глухо и отрывисто.

- Когда-то я был лучше... Не правда ли? Да, так... И все же - ты ведь видел меня после... после приговора. Теперь я еще страшнее?

- Нет, - Намо отрицательно покачал головой, глядя по-прежнему в лицо Мелькора.

- Нет. Ты прекрасен.

Зрячие глазницы своим жутким взглядом впились в Намо. Но он не опустил глаза и улыбнулся.

- Не надо, Намо. Я все знаю. Мое лицо изуродовано...

- Оно светло и прекрасно, как истина.

- У меня нет глаз, - голос Проклятого звенел металлом, словно он нарочно сам делал себе больно.

- Нет, они сияют ярче звезд! - Намо улыбался.

- Седы волосы мои...

- Они ярче лучей луны!

- Раскаленный венец на мне, руки мои скованы!

- Нет. Звезда на челе твоем, и свет в ладонях твоих!

- Намо! Не мучай меня... Зачем... За что... - голос Проклятого сорвался.

- Но я не лгу. Ты прекрасен, Мелькор. Я знаю, что ты изуродован, но прекрасным вижу я тебя. Знание и зрение - чему верить? Но ведь не глазами Арды вижу я тебя - глазами Эа. И ты прекрасен, верь мне; изуродованный ты прекрасен!

И, как тысячи лет назад, он взял скованные руки Мелькора в свои и крепко прижал их к груди. И слезы текли по лицу его, и он улыбался.

- Простил ли ты меня, Мелькор, брат мой?

- На тебе никакой вины не было никогда, и мне не за что прощать тебя. Я благодарен тебе. Ты однажды излечил мою душу. А потом ты разделил мою боль и смерть. Ты пожалел и понял. И ты сумел освободиться. И впервые я радуюсь, брат мой Намо.

Они молчали оба, ибо не было у них слов, но и без слов понимали они друг друга.

- И все же мы расстанемся, - сказал Намо, наконец, обретя дар речи.

- Да... я прикован, - снова, как в ту первую встречу, сказал Мелькор. - Я прикован к Арде. Я слишком люблю этот мир.

- Да. Имя твое не зря Мелькор. Я тоже люблю этот мир. Но века провел у себя в чертогах, и, хотя видел я все, что было в Арде, но как сторонний зритель... И вот, ныне думаю я - к чему моя Книга, если я ухожу?

- К чему? Но ведь ты уходишь из Арды, не из Эа, и Книга твоя - для Эа!

- Ты прав, брат мой, ты прав и в этом. Воистину - нет тебя сильнее в Арде.

- Я люблю - и в этом сила моя...

Намо уловил то, чего не договорил Проклятый. И, Владыка Судеб, сказал он:

- Я не могу теперь повелевать судьбой Арды. Да и не стремился никогда, хотя, как теперь понимаю, мог. Но это и к лучшему, ибо не мы, а Люди хозяева Арды, и да свершится их воля. Но я могу видеть. И я говорю - ты будешь любим, Мелькор, Возлюбивший. Не так, как любят учителя - ибо уже любят тебя так. Ты будешь любим, Проклятый и благословенный, так, как любишь ты. И так будет.

С изумлением смотрел Мелькор в сияющие звездным огнем глаза Намо, в его вдохновенное прекрасное лицо, осененное мудростью и прозрением; и сказал он порывисто и горячо, и боль переполняла его, ибо знал он, ЧТО будет стоить любовь к нему:

- Я верю тебе! Я верю!


Они простились, ибо Зов был уже настолько могуч в сердце Намо, что мучительно было ему промедление.

И все же медлил он.

Долго они смотрели в глаза друг другу, ибо Намо видел глаза на лице Мелькора, а не пустые глазницы. И обнялись они крепко, и сердца их бились, как одно. И Намо ушел в Эа, на Звездные Пути, унося книгу Арды - связь его с колыбелью, из которой вышел он. И была эта нить надеждой на встречу... Но когда она будет? Когда Звездные Пути его пересекутся с путями Арды, с путями Мелькора? Кто знает...

* * *

И вновь, как тысячи лет назад, в одиночестве плакал Проклятый среди Тьмы, и улыбался он. Ушел его любимый брат, и вновь был он один... Нет, теперь не один. Где-то в темных глубинах Эа вершит свой труд Намо. Где-то в туманах Арды бьется нескончаемой болью сердце Черного повелителя, и Девять стоят на страже... И где-то во мгле грядущего таится предсказанное Владыкой Судеб, то, что еще не родилось...



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>