Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Фред

Ты и я ( Дорога домой)

Спасибо:
R.T. – за тебя и за меня;
А. Свете А. – за все хорошее (а иного и не было);
Ю.Ш. – за терпение, разговоры и особенно один вечер в Хайфе;
Эсвет – за рассказ "Аннатар", Коту Камышовому – за постановку вопроса;
Хатулю, Гарету, Mith, Эрфароту и прочим, кто невольно подарил мне смелость написать это.


1

Вот, опять ты меня проклинаешь. Мол, лучше бы "его" никогда не нашли... Лучше! Всем лучше – и миру, и тебе, и мне... Ты... Маленький ты. Не выдержать тебе – меня. И – что в итоге?
Меня сделали. Создали. Вернее – создал, один. Давно, так давно, что не уже смысла кричать: "А меня спросил?!" Не спросил, да и не спросит. Угораздило же меня! Вот об этом-то создатель мой точно не помышлял – о том, что детище его вдруг обретет душу живую! Но – так вышло. Как? Просто. Чем проще, тем... Ладно.
Я – Единое. Я – Средоточие Силы и Власти. Я... В том-то и насмешка: это – не я!
... Сначала – чувство. Нет, не любовь, или ненависть, или что-то в этом роде – простое ощущение тепла. Мягкое, ласковое чувство, словно человек (гном, эльф, хоббит, майа, в конце концов!) нежится под лучами солнца в первый, по-настоящему летний день. Потом пришли прикосновения чего-то жгучего, неприятные, но вполне переносимые. Следом включился слух – низкое, мощное гудение, глухой мерный рокот, треск, шорох и где-то далеко, почти на пределе слышимости – нежный капельный звон. Потом в рокоте и гуле возник голос. Странный, ровный, глубокий. Речь, подчиненная размеренному ритму, завораживала. "Аш назг... " – вверх-вниз, две ноты, пространство вокруг и возле меня начинает пульсировать. "Аш назг... " – разница в полтона, пульсация нарастает, пространство содрогается, словно огромное сердце, бьющееся в предельном для себя темпе. "Аш назг " – на одной ноте, пространство еле выдерживает заданный ритм, я – вольно или невольно – включаюсь в это биение. "Агх выфзым " – вверх – "иши кримпатул! " – в крик, в вопль, пространство, не выдержав, взрывается... И замирает. И другой голос взлетает передо мной горстью серебряных искр:
– Кто ты?!
Серебро открывает мне зрение – и я вижу.
... С тех пор и до сего дня он так и остается самым прекрасным из виденных мною. Ни рыжий, сияющий Трандуил в короне из кленовых листьев, ни его большеглазый, молчаливый сын, ни дивные обитатели Дома Элронда – никто для меня не сравнится с тем видением. Да, именно видением он был, и древние, тогда уже – древние, озаренные глубинным огнем, стены пещеры просвечивали сквозь него. Эльф, впрочем, об эльфах я узнаю позже, а тогда – просто прекрасный кто-то , тонкий и легкий, высокий и сильный, и серые глаза сверкают расплавленным серебром. Темные ровные брови сведены над переносицей, губы сжаты, руки замерли в незавершенном движении – то ли защититься, то ли напасть, то ли в отчаянье схватиться за голову. Совершенство красоты!.. а на правой щеке – сажа, на длинных сильных пальцах – царапины, следы старых ожогов... Так трогательно, так близко... Князь кузнецов, первый из Гвайт-и-Мирдайн – впрочем, об этом я узнаю позже. Позже, когда во второй – и последний – раз увижу его. Почти через сто лет. Уже не видением. И вместо сажи на щеке будет кровь. А в серых, уже не серебряных, нет, пепельно-серых, неподвижных мертвых глазах отразится зарево пожаров... Нет. Не надо. Не хочу.
... Нет! Маленький, не делай этого! Не предлагай, не отдавай...
Спасибо.
И тебе, и старику этому – вот уж и вправду: мудрец, волшебник. Маг, одно слово. Так понял! Даже способ назвал – через жалость. Верно. Программа это ловит безошибочно – через что она может войти . Войти, зацепить, а потом – задушить и пожрать. Как паразит какой. Жутенькое нечто досталось мне в соседи! Разумное, но лишенное души. Впрочем, изначальный замысел таков и был: создать то, что способно хранить и передавать Силу создателя. Не меня же он задумывал! А именно это . Средоточие всего себя. Вот Программа и действует так, как он – прежде: незаметно, исподволь, забираясь в то, что прячется в глубине души. Кстати, через доброе – вот, как жалость, например, – она действует не менее успешно. Исилдур хотел объединения Королевства, хотел сохранить память об отце и брате – и что? Хорошо хоть, вовремя умер...
... Моя это вина. Двое их на моей совести: Исилдур, Король людей и Деагорл, брат Смеагорла. Как ни убеждай себя, все равно. Да, Исилдур был обречен, да, иного способа сохранить его человеком у меня не было, да, королю оставались считанные дни до той границы, за которой путь назад не возможен – все равно. Что мне, трудно было подождать до другого берега?! Конечно, тогда не удалось бы уйти, не удалось бы спрятаться, затаиться, но... Ладно. Все же была эта отсрочка – и для меня, и для мира. Ну не наглость ли? ставить на одну доску себя – мелкую мелочь, еле заметный дефект в совершенном металле – и весь мир!... Но вот, ставится почему-то. Может, потому что моя душа – единственное противодействие бездушности Программы, противодействие изнутри ? Интересно все же, как у создателя получилось – такое? Программу-то он делал сознательно, с четкой и ясной целью, а я – что есть я? Так до сих пор и не знаю толком... Кстати, "Программа" – само это слово – мое изобретение. Надо же как-то называть то, с чем (или все-таки с кем ?) делишь единственное "тело"! Кстати же – очень красивое "тело", золотое, почти совершенное. "Почти" – это если не учитывать меня, крошечного такого дефекта. Ну, и если не учитывать полной неспособности переместиться хоть куда-нибудь без посторонней помощи. Впрочем, соседке моей это никогда не мешало: если не получается в данный момент выполнять свою (а вернее – вложенную создателем) задачу, Программа просто замирает, словно засыпает. А на мою долю остается сомнительное удовольствие – предаваться размышлениям и воспоминаниям при полной неспособности просто шевельнуться.
... А ведь тогда что-то шевельнулось в мире. Шевельнулось – и зацепило, разбудило. И вот: качается в заводи лодочка, шуршит тростник; вот: бьется на крючке мощная рыбина, вот: сваливается в воду незадачливый рыболов и повисает – в облаке сверкающих солнечных пузырьков – прямо над нами. Надо мной.
С этого-то все и началось. С этого ясного взгляда, с этого солнечного тепла. Две с лишним тысячи лет моего одиночества – две с лишним тысячи лет – за долю секунды стали невыносимы. Маленький, ясноглазый, о ком ничего еще не знаешь, вдруг стал самым важным, самым необходимым, стал тем, без кого жизнь – просто невозможна. Меня так... так потянуло к нему, к его свету, который был – словно свет из окна в гостеприимном доме, свет, который видит путник, уставший от одинокой дороги. Войти в дом, погреться у очага, перемолвиться словом с улыбчивыми хозяевами... Нельзя было! но так захотелось... И вот: со дна реки я зову его, зову так, как умею – показав среди ила и водорослей золотистый блеск, словно обломок солнечного луча.
Он нырнул и черпнул горстью.
Тепло его ладони омыло меня, словно в первый день перенесло – и нет еще страха, нет вины, нет воспоминаний... Только тепло, только свет, только шорох камышей да мерный, ласковый голос реки... И – голос рядом: "Что это ты нашел, Деагорл?" Я слышу имя... и я не успеваю.
Ничего не успеваю.

* * *

Только бы ты успел уйти, маленький. До того, как они окажутся настолько рядом, чтобы Программа сама смогла позвать их. Вернее... Нет, здесь все не так просто. Но, главное, ты успей уйти. Маленький... Твои слова: "Только я же маленький, для всех там чужой..." Но ведь кроме тебя и вправду нет никого. Разве что я, но – опять-таки – а что я? Но, как бы то ни было – я с тобой. Будем держать "круговую оборону" от Программы, ха! Ты, да я, да мы с тобой... Слабенькое утешеньице, верно? Что ж, другого пока предложить не могу.
Маленький мой... Как спокойно жилось мне в твоем доме! Ну, да что теперь говорить.
Все. Уходим. Время вышло.

* * *

Я не знаю, сколько у нас времени, но одно несомненно: время это исчисляется минутами. Может, даже секундами. Они здесь. Правда, пять, а не все Девять, да толку-то! Они и впятером нападут, а в том, что нападут, я не сомневаюсь: даже при таком раскладе их силы превышают наши. Плохо. Страшно. Ох, до чего же страшно... Я не представляю, что чувствуют сейчас Фродо, Сэм, Бродяжник этот странный – я не представляю, я знаю. То же самое, что и я: давящий, обессиливающий ужас перед неизвестным, но неизбежным. Наверное, загнанные в ловушку звери так же ждут шагов охотника. Да, мы загнаны в ловушку, и самое обидное, что я – в отличие от остальных – не могу даже сопротивляться... Мои силы, растраченные еще в Пригорье на то, что бы сбить преследователей с толку, так и не восстановились до сих пор. Ох, маленький... Да, не твоя то была вина, тут Программа постаралась, но все-таки... Что же будет, ох, что же будет...
Все. Вот они . Пришел охотник. Да что же это! Я не хочу, я не могу больше, я не хочу возвращаться к тому , нет, я не хочу!! Маленький, пожалуйста, сделай что-нибудь, маленький, только не дай им забрать Кольцо, пожалуйста! Все, что угодно, надень, назови – своим, только не отдавай, не отдавай, не...
Маленький!!
Жаль, что ты этого не видел. Да, дружище, не стоило мне тебя недооценивать!... А стоило бы извиниться, хотя... Не знаю, изменилось бы хоть что-нибудь, если бы ты не надел Кольцо? Может, даже хуже было бы: они начали бы резать всех, кто под руку подвернулся... А, ладно, это все отговорки – если бы, да кабы. Просто так вышло, что в этот раз ты надел Кольцо по моей милости. Программа и без того работала как маяк, ей все равно – отдашь ли ты Кольцо, отберут ли они Его у тебя силой, или вообще – с трупа снимут. Причем, последнее даже лучше: во-первых – наверняка, во-вторых... Ну, недаром же создателя нашего в свое время называли Некромантом! Мало кто радуется, когда его убивают, а ненависть очень мощно подпитывает Программу. Так же, вернее – почти так же, как близость к создателю. Правда, ты об этом не знаешь, и рана от этого вряд ли будет меньше болеть . И все-таки...
И все-таки – я восхищаюсь тобой, маленький! Даже как-то неловко так называть тебя. Что ж, тогда по имени: я восхищаюсь тобой, Фродо! Ты действительно необыкновенное существо, правильно тот старик сказал. Я искренне жалею, что ты сам не видел того, что сделал, и жалею, что не могу тебе этого показать. У меня все еще недостаточно сил, да к тому же пришлось бы их показывать, а тебе явно не к чему такое сомнительное удовольствие, особенно – сейчас. Но я – нет, я не забуду.
... Кольцо дарит невидимость, точнее – вышвыривает в призрачный мир. Сила создателя замыкается на надевшем и, концентрируясь, прорывает оболочку реальности, первый ее слой. Разные создания обитают под ним, для большинства скорее подойдет слово "твари", но вот Девять... Им и определения-то не подберешь! Было время, когда казалось: их жребий куда легче моего, ведь они бездушны, как и Программа, разве что слабее и, возможно, не столь разумны. Потом дошло, что у каждой "малой программы" тоже есть – душа живая, пусть и не вплавленная в одно "тело" с ней, зато куда больше связанная. Да, именно так: связанная . Как пленник – по рукам и ногам. А если учесть, что подчиняться приходится не только своей "программе", но и Единой, то... Словом, завидовать как-то быстро расхотелось. Но после сегодняшней ночи я и сочувствовать им не желаю! Маленький мой... Никогда себе не прощу. Никогда.
Моя паника передалась тебе (о чем-то большем я и думать пока боюсь), ты вышел в призрачный мир, и пять из Девяти предстали – во всей своей силе и власти – тебе и мне. Ты видел их – жуткие, призрачные останки прежних сущностей, истинные обличья некогда живых, ныне – пожранных, порабощенных. Ты видел – пленников, я – и пленников, и хозяев... Но – и тебя тоже, тебя – их " глазами". Мы ведь связаны – Девять и Одно: то, что доступно, "видно" им, может быть доступно нам, Программе и мне (через нее, наверное). Ну, соответственно, и обратно, иначе как бы мне удалось в Пригорье подбросить преследователям видение дальней дороги : мол, нет уже здесь Кольца, унесли его... в темные леса... А ты в это время пытался заснуть в комнате за соседней стеной... Сбить с толку пятерых мне тогда удалось, но и только: пришлось собрать все свои силы, чтобы перекрыть силу Программы, так что на Заверти пользы от меня не было никакой. Хороший расклад, не так ли? Ты – маленький, растерянный, уставший, и я – бессильный и бесполезный наблюдатель – против пятерых из Девяти... Ты видел высоких воинов в истлевших плащах, их глаза светились ледяным безжалостным светом, их клинки полыхали мертвенно-синим огнем; один вышел вперед, и шлем его венчала корона. Он видел крошечное существо едва в половину своего роста, рдеющий, словно раскаленная головня, кинжал в судорожно сжатой правой руке и – яростно сверкающее Кольцо на указательном пальце левой. Мне было внятно и то, и другое, и оттого, каким беспомощным и жалким видел тебя Король-ведьмак, мне стало совсем худо. Ты упал, а потом... А вот потом! Словно звезда засияла там, где мгновенье назад лежало ничтожное существо, сжавшееся от страха. Серебряный нестерпимый свет резанул по мертвым глазам, и чей-то голос (даже для меня – "чей-то") выкрикнул в сиянии имя Элберет, Владычицы Звезд. Король-ведьмак наугад ударил кинжалом и отступил в растерянности, близкой к панике. Бродяжник с факелами появился как нельзя более вовремя. Пятеро бежали, и страх подгонял их, страх перед тобой, Фродо, перед твоим невероятным, невозможным преображением... А ты даже не понял, что с тобой произошло.
Я, впрочем, тоже не понимаю, но мне и не важно. Честно, не важно, спасся ли ты – сам , или был спасен , твой ли это свет, или пришедший извне. Важно, что это – было. И, знаешь, маленький, по-моему это все-таки твой свет. Кажется, теперь я знаю о тебе больше, чем прежде... и больше, чем ты сам. И верю. И надеюсь... надеюсь , что ты выдержишь и – выживешь. Я постараюсь тебе помочь. Я буду очень стараться!
Продержись, маленький. Пожалуйста, потерпи до Раздола, а там – там помогут...
Пожалуйста, Фродо, выдержи!
Выживи.

2

... Совета я практически не помню, так, обрывки. Все решали, что делать с Кольцом, Программа, похоже, выбирала кого-то, кто подошел бы ей больше, чем ты – и ведь выбрала, кажется... А ты мучался, пытаясь остаться и понимая, что – не можешь. Не имеешь права, уже не имеешь, уже связан – не мной, не Программой – Судьбою. Я знаю, маленький, знаю, как это страшно, знаю, как тебе было страшно решиться, но... Ты выбрал правильно, хоть и воспринимаешь это не как выбор, а как приговор, но поверь: это – не приговор за грехи, и не за доблесть ты избран, нет, это – просто Судьба. Просто... Чем проще, тем страшнее – как и всегда.
А ведь ты так надеялся, что сможешь оставить ношу здесь, в Раздоле, передать в надежные руки сильных и мудрых! Но, знаешь, это и к лучшему. Честно, к лучшему, правда. Все дело в том, что я только тебе могу помочь. Нет, вовсе не из-за того, что к тебе я отношусь лучше, чем к другим. Да и то сказать: старый маг или Арагорн-Бродяжник – ничем не хуже тебя, и уж помощи заслуживают не меньше. Да вот беда – никто из них (и никто из тех, кто был на Совете) от меня помощи не примет. Просто – не заметит, точно так же, как ясным днем не заметит светлячка в траве. Их собственный свет настолько силен, что я при них – как тот светлячок, не больше. А для тебя... Не знаю, наверное, как свеча в ярко освещенной комнате – конечно, не факел во тьме, но все-таки легче заметить! Ну, и еще...
Представь себе... например, плющ, а лучше – такую траву, похожую на рыжую проволоку, знаешь? Нет, ты-то вряд ли знаешь, но вот Сэму она наверняка знакома. Помнишь, лет пять назад эта напасть одолела дальний участок сада, и Сэм называл ее холодным огнем? Ты тогда еще сказал, мол, очень поэтичное сравнение... Впрочем, я не о том, просто – приятно вспомнить... Так вот, Программа – она почти как эта трава, "холодный огонь ": чем сильнее носитель Кольца, тем больше можно забрать, тем мощнее сама Программа... Даже не "холодный огонь" – просто огонь: чем больше дрова, тем ярче горит. Надеюсь, старый маг простит мне это сравнение, но он – очень хорошее "полено", ха! А ты, маленький мой, ты – так, веточка... Правда, своеобразная такая веточка, словно от неопалимой купины...
И опять тебе уходить. Уходить в неизвестность из доброго дома. Маленький мой... Прости меня, если можешь.
Прости меня.

* * *

... Горлумом его прозвали давно, то ли бабушка, то ли кто-то еще из родственников. Они там такими кланами живут – поди разбери кто кому какая родня! Вернее, жили . Никого уже не осталось, только он один. Горлум. Раньше – терпеть не мог этого прозвища, но потом привык... за пятьсот-то лет к чему только ни привыкнешь! И к темноте, и к сырой рыбе, и к воспоминаниям. А что еще с ними делать? Впрочем, можно придумать их заново, так, чтобы если что и мучило, то – обида, а никак не вина, правда, Прелесть? Это не мы, это нас брат обидел, не захотел отдавать подарочек на день рожденья... Правда, Прелесть? Ну, конечно, правда...
Что мне было с ним делать? ненавидеть? Пятьсот лет – ненавидеть? Да и то сказать – кого ненавидеть-то?! Программа его до костей обглодала, и ведь не столько физически , сколько... Душу его живую она источила – как ржавчина, как червь, как болезнь. Так, что почти что и некого мне было ненавидеть. Жалкий он, Горлум. Горлум-Смеагорл... А сам он себя называл так же, как и Кольцо – "Прелесть". Вот ведь прелесть... И сюда добрался. Разлуки не выдержал. Полдня уже за нами тащится, хотя – какие здесь "дни", в этакой тьме? Впрочем, Горлуму темнота не помеха: идет, не отстает. Казалось бы – от такого "подарочка" избавился, радоваться надо! но от Кольца так просто не отделаться ... Маленький мой, неужели и тебя ждет такая же судьба?! Ну уж нет, тебя я постараюсь уберечь – хоть как-то!... А для начала следует предупредить: мало ли что? Брата Смеагорл убил, не задумываясь, а Фродо ему даже не брат, Фродо ему "навсегда ненависстный Торбинсс"...

3

... Сколько уже дорог, маленький, сколько заброшенных пустошей, каменных осыпей, болот и оврагов... А Путь – путь по-прежнему один: на Горгорот, к Огнистой Горе. "Бросить Его в Роковую Расселину, как велел Гэндальф..." Твои слова, маленький. Ладно, что уж там! Нет, за жизнь не я цепляюсь, жизнь – лишь горе и усталость... Ну вот, прямо-таки стихи!.. Но с тобой-то что будет, маленький? Хватит ли у тебя сил? У меня – и то не хватает, а ведь лично меня Программа не трогает, душу мою не выедает... Может, потому что кроме души у меня и нет ничего? Смешно... В последнее время почему-то не дает покоя фраза, услышанная еще на Совете – кажется, так давно, словно не бедняге Боромиру, а королю Исилдуру сказанная! "Саурон Черный не родился злодеем".. . Странно, почему именно это так беспокоит меня сейчас? Из-за того, что с каждым шагом мы все ближе к создателю, так, что ли? Не знаю, вряд ли. Хотя, мы и вправду приближаемся к месту моего рождения... и, вероятно, моей смерти. Ну и что?! Зато отдохну.
Вот, и Сэм говорит об отдыхе. "Уйдем, отдохнем и отоспимся…" А ты смеешься, маленький, как светло ты смеешься! Давно такого смеха не слыхали здешние горы... да и я тоже. Россыпью серебряных искр звенит твой смех по темным ущельям. И знаешь, мне кажется: горы будут долго хранить его. Сохраню и я, только вот – надолго ли? Что ж, по крайней мере – до самой смерти, это точно.

* * *

Ну вот я и дома. Осталось только на гору подняться. Осталось... Маленький мой, что от тебя осталось!... Ничего у меня не вышло, ни-че-го. А Программа бьет наверняка, въедается, давит, душит. Сила ее настолько возросла, что ни ты, ни я ничего ей противопоставить не в состоянии... Почти ничего? Нет, уже – ничего, вообще. Как ты еще держишься, маленький мой? Последние две недели – беспрерывно, одно и то же, одно и то же: "Надень Кольцо – и Сэм будет в безопасности, надень Кольцо – и можно будет отдохнуть, надень Кольцо, надень, надень, надень!" И с каждым шагом все громче и громче. А у меня больше нет сил перекрывать этот голос. А у тебя – нет сил сопротивляться. После раны, плена, яда этой кошмарной паучихи... И все-таки ты идешь, маленький, идешь на каком-то последнем отчаянном упорстве, на одном желании, нет, не выполнить поручение, просто – дойти. Доползти. Дотянуться – а там... А что – там?
Две мысли, нет, даже не мысли, так, обрывки фраз крутятся в твоей голове, до сих пор сопротивляясь бесконечному надень-надень-надень Программы: "Мне – умереть" и "Сэм". Сэм, который сейчас несет тебя – вверх, вверх, уже не разбирая дороги, помня только одно направление – вверх. На гору. К завершению путешествия. Какому? Да, боюсь, что иного не предвидится: "Кольцо упадет в Ородруин, а мы тут рядышком", верно, какое уж там "после"! А ты все еще пытаешься хоть как-то уберечь Сэма.
И, кажется, тебе это удастся.
Горлум!
Ну, конечно же, мудрено теперь не догадаться, что "сскверный хозяин" собирается сделать с Прелестью! Но – нет, ничего уже не изменить. Прочь с дороги, пропащая тварь. Ни предать, ни убить меня ты уже не можешь. Нет. Только не ты. Хватит с меня Горлума! Идем, Фродо, идем, нам пора. Сэм останется здесь – пусть разбирается со Смеагорлом, все правильно, он сам так решил, все правильно, он останется и не увидит...
... Что?! Зачем?! Маленький, зачем, почему ты...? Почему ты решил – именно так ? Надеть Кольцо и шагнуть в пропасть – зачем?! Подожди... нет, ну... Да, я понимаю, и ты понимаешь, да, сил не осталось, и бросить Кольцо ты не можешь, но... Но я... Не надо, маленький, подожди, я... Я попробую, вдруг – получится, ведь получилось же тогда, получилось заставить Исилдура поверить, что Кольцо раскалено, может, и теперь... Может... Маленький, да что же это?!
... Это – Саммат Наур, место моего рождения. Путь мой завершен, он замкнулся, словно кольцо... И все повторяется – как странно, как страшно все повторяется! Те же стены, озаренные багровым огнем... Может ли быть так, что... Сказал же тогда сын Трандуила: "Камни еще помнят о них". Тогда, в Остранне, в стране Гвайт-и-Мирдайн, Народа кузнецов. Они огранили нас, навек сохранили нас, вдохнули в нас жизнь и навеки ушли... И он тоже – ушел навеки. Дивное видение с серебряными глазами... Может быть...
Нет. Не может. Уже ничего быть не может. Уже – конец. Только и осталось, что слушать – звуки те же, что и прежде. Вновь я слышу: низкое, мощное гудение, глухой мерный рокот, треск, шорох и где-то далеко, почти на пределе слышимости, Сэм (вот ведь! успел, к сожалению...) окликает "Фродо! Хозяин!". А в рокоте и гуле возникает голос – звучный и властный, заглушивший голос Роковой горы: "Я пришел ". Маленький, неужели это – твой голос?! "Чужие замыслы я отвергаю ". Я не могу! Нет у меня сил докричаться до тебя!
Не могу.
"Кольцо – мое! "
Подожди!
... Можно ли так сказать: "чудо отчаянья"? Наверное, да, ведь бывают чудеса красоты, чудеса смелости, преданности. А впрочем, какая разница, как сказать – теперь! Теперь, в эти последние мгновения – почему-то такие долгие, словно время замедлило ход... Но уже – всё, вот теперь уже всё, всё окончено, завершено, исполнено. Простишь меня, маленький ? Простишь, наверное. Прости-прощай. Все-таки мне удалось тебя уберечь! И Горлум умрет счастливый, ведь Прелесть вернулась к нему, сама вернулась, позвала сама. Чудо отчаянья. Поймешь ли ты, маленький? Фродо, я надеюсь, что ты – поймешь. Не такая уж великая цена – откушенный палец – за освобождение от Кольца, за... да, все-таки за победу. Мы победили, Фродо, каким-то чудом, но – мы победили. Чудом отчаянья. И все же...
Нет, я ни о чем не жалею! Да и поздно уже жалеть. Медленно-медленно отдаляются древние своды пещеры. Мы падаем? Да, мы падаем, я падаю, я ухожу – навсегда, ухожу в огонь, в знакомое тепло, знакомое до боли, но... Но, может...?
Может.
Да, камни помнят. Камни, или что-то иное, но – разве в этом дело? Главное – я вижу. Вновь, как и в первый миг: дивное видение с серебряными глазами. Здравствуй, Князь кузнецов; здравствуй, самый прекрасный из виденных мною! Все же и мне досталась награда. Прелесть – Смеагорлу, Фродо – свобода, а мне... Мне – это видение. Стройный и легкий, высокий и сильный, темные брови, сажа на правой щеке, сияющие серебряные глаза...
И улыбка. И тонкая рука, поднятая в прощальном приветствии.
Вот теперь уже действительно – всё . И мне уже не страшно и не жалко уходить. Не жалко, просто – пора. Просто – удивительно легко. Как после долгого-долгого дня наконец-то прийти домой, лечь в мягкую постель и уснуть. Просто – уснуть.
... А в окно будут светить ясные, спокойные звезды...

Текст размещен с разрешения автора.

Обсуждение на форуме



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>