Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Любовь Прокудина, Дмитрий Прокудин, Олеся Лаптева

Истории, рассказанные на лекциях

Летопись вторая

Чёрная книга ФилФака

              Все персонажи вымышлены, все прототипы реальны


День серебра.

Пособский четверг, сезон йолл: Белая полынь.

Гобелен первый: Тропы памяти


Факт Пособского в том, что он многозначен в низведении событийности своей. Наш Катенин воскресил Корнеля, а Пособский - себя. И общался с собой из-за кулис - в этом ирония Питерского Пушкина. Пушкин сфотографировал Пособского, а Марья Семёновна - учеников!

Будучи невидимкой, Марья Семёновна не дала заинтригованным детям никакого представления о себе. Но дети любовно объяснились с лирической драмой Гоголя(!) и вошли в конфликт с Онегиным, который не умел утолять жажду. Он на лекции Пособского не мчался, ему повезло. Он выбрал бокалы, а не акации. За этим образом скрывался символ догнившей эпохи. Раскрывая знаки, Гоголь терял время, но зато наполнял желудок.

Гоголь совершил путешествие по салунам Дикого Запада и сгинул там. Его погубил Чингачгук - Змей, оказавшийся змеем зелёным.

Пособский уважал зелёного Змия, ибо дружил с ним, рассуждая об облике Шопенгауэра - Гортхауэра. Беседа с этими философами проходила в кавычках.

Под музыку Прокофьева Ницше воздействовал на Шопенгауэра. По такому же принципу Скрябин перешёл в другую гостиную, где его ждала пёстрая событийность. Он разделил её на литературу и макулатуру и изобразил себя аки искусствоведа.

Посмотрев на разработку Пособского, с Гэндальфа слетела шляпа.

- Я ненавижу тебя, вот так да, ненавижу! - сказал знанию Голлум.

А знание молчало, ибо было мудро.

А гранит науки основывался на личных впечатлениях, в связи с чем никто не хотел энтот гранит грызть. Поэтому они пили гранит, зачитывая помощников и рассказывая тексты.

Водные уроки обычно проходят в форме защиты кандидатской диссертации.

- Я вас ненавижу! - вторила (вторично) Голлуму кандидатская диссертация. - Вы хороните здесь моё и своё драгоценное время...

Из глубины могилы отозвалось Время:

- Я хочу назад катастрофически.

- А когда ты погонишься за группой оргаев?

- А на фига? - спросило Время. - Лучше я детально изучу выборочность обзора Айзенгарда.

Как филологи, оргаи не успевали читать все тексты, приходилось прибегать к неглубокому обзорному чтению, быстрому, как погоня за ними.

Вот, а в итоге сыновья Альронта и Моуэна, а так же Лесной Эльф, Сирота, догнали их, но это уже были трупы - жертвы ФилФака. Роханцы сожгли их тела, даже не похоронили. У времени, по крайней мере, есть могила, ему хоть будет спокойно в тишине. Тогда лесной сын Хамумэйна прочитал "Моё пособие" Пособского, вычленяя темп оргаев. И он похоронил их, думая, что погибли они от чтения "Моего пособия".

- Я бы с удовольствием проглотил книгу про чипсы, - заявил Сэм. - Я думаю, и ты бы не отказался, - обратился он к Голлуму.

- Ещё как бы отказался! - был ответ. - Я не ем книги. Я ем рыбу, а книги я читаю!

Сэма долго откачивали (ещё бы - съесть две книги о чипсах вместо поджаристых ломтиков свежей картошки!).

- А я бы съел слона! - сказал худой Сэм, очухавшись.

- А кто пробовал съесть слона? - спросил Толстый Голлум.

- Я, - сказал мумак. - Вчера во сне я съел себя.


Век Тьмы:Гобелен второй: Кружево чудесных Пособских


Дети ошалело начали решать задачу: в чём чудо чудное и диво дивное Пособского?

Абстрактность Пособского была возрастной.

"Как выйти из произведения?" - вот над чем думали ученики, делая вид, что уходят из класса. Но возникал на пороге Петров А.В. и полно и чётко объяснял невозможность выхода из Лабиринта.

Нельзя было остаться равнодушным к лабиринту Пособского и его новому изобретательному творчеству чистки забот...зубов.

Мастерски Пособский чистил зубы...пастой "Blend-a-med". Зубы сверкали как жемчуг. Фет восхищался блеском зубов, а Писарев стебался над Фетом, порхающим с зубка на зубок Nehemiah. Писарев построил замок Тинтагиль и эстетически развил его школой.

Случилось страшное - замок осадило войско Пособского (состоявшее из Пособских - ужас!).

На балконе стояли В.Г. Гэндольфский, Хамумэйн Писарев и Арагорн Григорьев. И взывал Арагорн Григорьев к Писареву:

- Пошлите, мой господин, за помощью!

- И кто придёт? Урукхай? Мужчины? Методические средства?

- Я думаю, пути анализа отзовутся! - заявил Арагорн.

- Оргаи отзовутся! - сказал бы переводчик, но великие русские критики не поверили бы такой галиматье.

- Эстетика маздай! И пути анализа тоже! - рьяно заметил Писарев, Хамумэйн Иванович.

- Да зайн! - воскликнул В.Г. Гэндольфский и сказал им: - Я однозначно вернусь,...т.е. явлюсь на рыбную ловлю в пятницу. - И исчез...

...- И почему Татьяна научилась любить? - недоумевал Сэм, сидящий под деревом с книжкой.

- Место кондуктора занято! Понятно? - заявил ему Фродо.

Главная задача общения с кондуктором - любовь, знание и труд.

Поэтому мудрый Сэм полюбил убеждения Фродо...мистера Frodo, узнал его принципы и потрудился очистить место под пособским дубом.

Одухотворив искусством тоску зелёную, с Гэндальфа слетела шляпа (заело). А потом Гэндальф обиделся и, поправляя шляпу, сам слетел с неё.

Он был эстет и находился в антагонистических отношениях с Писаревым. И Писарев неоднозначно прочитывал Гэндальфа.

Текучесть обитателей замка была характерна, ибо Пособские осаждали их.

Похоже, что замкнутость порхания с зубка на зубок остановилась на культурных знаках.

"Знаки и символы мешают нам понять природу", - с горечью думал Писарев. И, подумав, сказал:

- Работа Маранцмана не нужна, так как её не перевели на иностранный язык.

А кто на первой базе? А кто на второй?

На первой базе был кое-кто, хоббитец один. Изо дня в день он находился на базе Rainman. Физически хоббитец был на первой базе, а душою - со всеми нами. И мы повторяли: хоббитец один с нами. И это было так. Вот. Так. Да.

Это была готовая схема по методике профессора Голлума.

Тексты служили ему для убийства. Что он и сделал - в Ородруине. Убился. Убил. Потому что любил.

Как сблизиться с Кирсановыми, построить диалог Обломова и Штольца и при этом различить Онегина и А.С. Пушкина?

Для этого надо быть критиком. Поэтому Голлум всех критиковал.

Голлум: а) вошел в диалог с Frodo.
б) с собой.
в) с автором.
г) с кольцом.

Образ Голлума ждёт своего урока по диалогу.

Но не факт, что А.С. Голлум отличит ямб от хорЭя.

Обычно Голлум выделял хронотоп порога отчаяния от созерцания чипсов. А Гэндальф подключился к Internet, посетив урок учителей и будучи недовольным от стихотворения, т.е. стихосложения.

Изучив себя, Пособский написал сочинение о себе и тем самым завершил себя. И сняли о нём кучу фильмов.

Проблема "Горя от ума" перед Пособским никогда не вставала. Он был удовлетворен собой. Человек с молотком совершенно был необходим Пособскому.

И выбежал он из аудитории, радостный, довольный сданным на "5" экзаменом, а сзади ему - бац молоточком по голове, - чтоб не забывал, что в мире есть горе.

И загоревал Пособский и вошел в диалог со своим пособием, а также с литературным салуном. Литературный салун "Горе от ума" раздавал золотые, серебряные и бронзовые медали. Их получили следующие студенты:

"золото" - посетившие все лекции и все практические занятия Пособского;

"серебро" - посетившие половину лекций и практик Пособского;

"бронза" - посетившие менее половины всего этого безобразия;

"за ум" награждены не пришедшие на Пособского вообще никогда - Е.Онегин, в частности, не бегающий на Пособского из соображений морали.

- Сочинение по "Архипелагу ГУЛАГ".

Фамусовская Москва уже приелась всем и дети, застонав, достали шпаргалки. А экзаменатор - оп! - и Солженицына им предложил как тему.

Тогда учитель обличил пособскую...фамусовскую Москву и окружил Пособского с тыла. С плеч долой, увы, не полетела голова. А может, это и хорошо. Просто диву даёшься или спишь как воробей, а люди типа Чацкого вызывают бурю...сплетни. Можно ли быть умным человеком и Нобелевским лауреатом? Вроде, Солженицын. Но он несчастен, потому что Фамусов остался, а Чацкий опять в проигрыше, несмотря на новый нюанс.

Разные типы ума примерил Пособский, и ему не подошёл ни один.


Век Оков: Песнь: Ведомые - Ромой


Часто часто часто
по большому счёту
мы стремились к счастью -
в нас попали с лёту.

Видимо, что кроме
Диалога с ТИСом
был ещё и Рома -
Тещинин, сын Бориса.

И мотивы места
нам известны мило
мы морфемы текста
часто моем с мылом...

Хронотопы текста -
Это архетипы
НОМы НОМЫ НОМЫ
Это генотипы

Генотипы эльфов,
орков и драконов
неизвестны, Рома,
нам - потомкам Нома.

Классика же, Рома,
Это не система
Это не фонема
Это не морфема

Изучая в классе
голову Нагайны,
Мы шипели с нею
и хрипели храбро

А шипящая
голова Нагайны
рисовала мелом
ела редьку с хреном
и - мечтала...
мечтала...мечтала...


Критическое осмысление реальности Пособского.


День не-серебра.

Четверг, сезон йолл: Чёрно-белая полынь.

Гобелен третий: Танцующие-с-пародией

Термины быстро подвергаются ротации. Вот Пушкины самовыражались, заключая себя, мгновенных, в сосуд вечности. Авангардная установка на неповторимость.

Надо было тряпочку поднять и вставить. Мы тут никому не обязаны, но должны Химеркину, поэтому он и выгнал нассс из Охарна. Причем доминирующее течение дало лицо эпохе, и эпоха обрела лицо. Но какое это было лицо! Это было лицо Пособского. Сие говорит о виртуозности и перекличке или же диалоге культур, но подражании не буквальном, а игровом. Поэтому Пособский не даёт художественной ценности, ибо вышивает свой узор на теле ФилФака. И узор сей Ничто.

И удалился Химеркин на дикие острова, ибо тряпка вновь выпала. Горе опоздавшим!

Петр Александрович привёл формальный изыск к стилизации наказания за опоздание.

И пошёл сам закрывать двери тряпкой. И закрыл. И обрамил повествование. И был в сером и был в джинсах.

И делайте что угодно, хоть распадайтесь на четыре части.

И был один хоббит, который считал себя принципиальной стилизацией. Но он не входил в диалог с классицизмом. Он сидел под обрывом и авангардно так стилизовался под Гончарова и под Глеба Успенского. Хотя с нашей точки зрения это сомнительно. Ибо эпоха была большая и неизученная.

За счет запасников старой культуры Бильбо начал подражать Гомеру. И написал нолдорский эпос "Сильмариллион".

Он начал с самоотрицания и ушел в горы. Закончил он травестированием, ибо переоделся Смогом, самоуничтожился и надел костюм троянской эпохи. Это было без какой-либо пародийной установки. Бильбо Бэггинс обнаружил собственную несостоятельность. И, как железная метла, вымел литературщину. До него железной метлой хорошо поработал Мэлькор, и Бильбо спародировал его. Так как Мэлькор был излишен. А у Бильбо была новая эстетическая потребность - отрицать.

Пародия помогает уйти, и Бильбо ушёл за Море, а потом ещё дальше.

И сделал Бильбо доминирующей установкой цитирование и дошёл до такого предела, что не было ему места в Арде. Так началась ассимиляция и богоискательство.

И нашел Бильбо Нома, и попросил его помочь ему, но Ном неизбежно прошел стадию упадка культуры и ушел в декаданс, ибо у Бильбо не было кольца Барахира.

- Я, может быть, и не Берен, но тоже на букву "Б", - сказал Бильбо. Но у Финрода был тяжелый декаданс. Королю и декаданс королевский.

- Докажи, что ты на букву "Б", - предложил Финрод.

Как доказать эльфу, что ты на букву "Б"? Кайзер говорил, что определение буквы есть самообман, так как ничего похожего давно нет. И реальности нет. Но переперчил здесь именитый теоретик, так как Финрод не отказывался от жанровых определений. Он не перчил буквы. Бильбо смог посоветовать ему различать форму и содержание. Но доказать, что он на букву "Б", не смог.

- Тогда я на букву "С"! - зло заорал Бильбо, отчаявшись и не считаясь с чувствами Финрода, который неадекватно реагировал на эту букву.

- Не произноси эту букву! - нервно вздрогнул Финрод. - Эта буква не должна звучать здесь! Это неназываемая буква!

- Страх перед буквой только усиливает страх перед тем, с кем она ассоциируется, - резонно возразил Бильбо.

- Ты - на букву "Б". Что я могу сделать для тебя? - вынужден был поддаться на шантаж Финрод.

- Меня изгнали из Валинора, и я ищу надежду на то, чтобы вернуться. Что ты мне посоветуешь?

Глубоко задумался Финрод. И декаданс оставил его.

- Выкинь все цитаты из своих текстов, пародируй с умом, и Валар полюбят тебя.

- Валар лишили меня своей милости.

- Я не слышал этого! Далее: я же сказал - оставь цитирование. Знаешь, кто такие Танцующие-с-пародией?

И Бильбо понял.

А ты, читатель?


Гобелен четвёртый: Корни Аира

Жанрово-стилевые течения Мэлькора


Медленно тек по северной равнине Мэлькор. Что вы думаете по этому поводу? Сразу определяете его жанр? Нет, вы прогоняете это течение через жанр и пафос.

Жанр Мэлькора был определен Ниеннах как драма идей: эйдос Мэлькора был противопоставлен эйдосу Манвэ. И вышла драма. Трагифарс.

Но проф. Дж.Р.Р.Толкиен на ранней стадии теории Мэлькора определяет его жанр иначе. Посему мы можем высказать предположение, что Ниеннах не чтила жанровую память Мэлькора.

О память жанра, ты сильней
Рассудка памяти печальной! -

так вскричала Ольга Брилёва. И вернула жанр Мэлькора на круги своя, ликвидировав сложную культуру ниеннистов, отжившую своё.

Надо отдавать себе отчёт, так как двадцатый век даёт несовместимые тенденции. А может быть, Мэлькор был жанром религиозно-философского романа. А м.б. и нет. Но предположим, что был, и тогда философия его описана у Толкиена с формально-схоластической точки зрения. Была нужна новая жанрология, и Толкиен придумал Саурона. Но эта тенденция проявилась позже. Саурон был всего лишь Ангел. Он был просто текстом.

Религия Мэлькора равнялась ему самому, и так появился дискурс.

"Мэлькоровский текст"..."Сауроновский текст"...Нет. Они не были местом, временем, и т.д. Ярлычки устарели.

Пафос Мэлькора был избыточен, он оказывал слишком большое впечатление на читателя. Тогда Мэлькор ввел термин "модус". И определил художественность через поэтику. И застыл. И функционированное понимание его испарилось. Он поместился вне пространства и времени, то был его эксперимент над собой. Саурон сделал то же самое и омертвел.

И стал модусом Зимы и породил трагедийное начало. И прошел стадии. И наполнился исторической реальностью. Это относится как к Саурону, так и к Мэлькору.

Но в конце концов, переименовывая всё, они не привносили ничего нового.

Иронический модус Саурона необъясним, а сатирический модус Мэлькора подсказан М.М. Бахтиным.

Ещё Аристотель замечал, что нарушение этики, обычаев и нравов, отклонение индивида от этоса, вызов роду или племени влечёт болезненное состояние индивида. Таким образом, болезненное состояние психики Мэлькора можно объяснить нарушением им этоса. То же - Саурон Великий, великий индивид. Он, Саурон, будучи народным предводителем, привёл себя к болезненности.

- Как же я болен, - грустил Саурон, сидя в Мордоре. Это был его пресловутый пафос деконструктивистского порядка. Вопрос о том, должен ли быть у Саурона устойчивый пафос или нет, - неразрешим, ибо это вопрос о ценностях.

В чем состоит соотношение жанра Мэлькора и стиля Мэлькора, вот в чем вопрос.

А Саурон вот утратил определенность. В этом что-то есть, например, явление дегуманизации майя Гортхаура. Но он ведь не был гуманен never. Ибо он, очевидно, не обладал целостностью и делал попытки возврата - неудачные. Но был он утопист.

А Мэлькор даже и не пытался достичь целостности и не дал большой стиль, зато дал причудливые формы.

Орки, драконы, тролли...

Главным произведением Саурона было Кольцо Всевластья - произведение оригинальное, но, увы, утраченное: кольцо было фрагментарно и стремилось к объединению с Сауроном.

Но пути их разошлись, как разошлись пути Мэлькора и Сильмариллей.

Такова сравнительная характеристика Мэлькора и Саурона.

Вывод: родилась химера. Это был фейерверк химер Гэндальфа, что ведёт к новым жанрово-стилевым течениям...явлениям Арды, например, таким, как волки с женскими лицами, которые не плачут.

Химеры - это явление интересное. Поэтому Мэлькор и Саурон интересны. Но они совершили "ОБМЕН"...мнениями. Что и привело к жанрообразованию.

А Химеру воспела Лира. А поскольку химера и гротеск это дъявольского порядка явления, то никаких Финродов и Фродо Лира не любила. Она обожала Саурона. Она очень устойчиво притворялась. Таким образом, гротеск - знак разложения культуры...


Гобелен пятый: Чёрная лютня

Долина Поэзии: раннее и зрелое творчество Владыки Саурона


Профессор, заведующий кафедрой кольцеведения МГУ Саурон Илюваторович Великий или просто С.И. Набоков или ещё проще - просто Саурон (Sauron Only) прошел искушение цехом поэтов в мелькорианскую эпоху и написал следующие сборники:

Вереск Звёзд - Век Тьмы

Полынь Серебра - от ПЭ год 478й, апрель

Чернобыльник Севера - от ПЭ год 4264й (?)

Маки Волколаков - 457 год I эпохи

Лампада Зла - 587 год I эпохи, ноябрь

Отплытие на остров Аман - 588 год I эпохи - 20ые гг. II эпохи.

Ещё один сборник, поздний, назывался "Стратегическая разработка", его Саурон писал в течение всей II эпохи, прерывая работу только на войну.

Саурон писал поэзы:

"Всё в жизни мило и просто"...

"Травой разлуки укрыты Дракон и я"...

"Говорят, что полночью зимой
вазы просыпаются от страха"...

и т.д.

Всё было предметом изображения художника кроме колец. Кольцами Саурон занялся в зрелый период творчества и даже написал монографию о них под названием "3 Rings to the Elven-kings".

Слушая свои стихи, Саурон смеялся, ибо он писал стихи ни о чем. И это было страшно. Саурон "срезал" своими стихами Финрода Фелагунда, и тот, подобно Белому Маку, упал замертво, ибо не было внутренней сути у стихов Саурона.

После гибели нарготрондского короля Саурон написал поэзу "Эльф, который размечтался", но восточная экзотика стихов Саурона здесь ещё отсутствовала, ибо Финрод был с Запада, а сам Саурон вообще свалился с Луны.

Саурон этого периода - плоть от плоти мира. Он воплотил свои достоинства и пороки. О том, какие у него были достоинства, знали двое: он и Аулэ. Может быть, знал и Мэлькор. Но все они молчали. И мы тактично промолчим.

Саурон странно датировал свои сборники, некоторые из которых (около ста) вышли после его трагической гибели, видимо их кто-то собрал. Почему данные шедевры датированы IV-й эпохой? Эта проблема ждёт своей толпы исследователей.

- Маразм эмигрантский, - определил сие в своем посмертном дневнике Фродо Бэггинс, изучивший творчество Саурона наиболее полно и последовательно. - С тех пор, как Саурон эмигрировал из Валинора, мотивы предчувствия катастрофы своего собственного духа участились в его лирике.

Ф. Д. Бэггинс считал, что Саурон писал стихи от скуки, а кольца делал для развлечения. Но эта гипотеза другими исследователями не поддерживается, ибо, по их мнению, стихи Саурон писал для собственного удовольствия, а кольца делал исключительно для развлечения других. Эта гипотеза имеет авторитетных сторонников - Мандельштама и других Эдайн. Какова принципиальная разница двух этих гипотез, непонятно. Но полемика была.

А по версии Гэндальфа, майя, "...каждый от давления атмосферы погибает по-своему. Саурон Гортхаур погиб как светлый майя и стал беззвучным инструментом. Это пик распада его искусства и искусства вообще" (Гэндальф Олорин. Мысли вслух. 519 год Первой Эпохи, 3000 с. Издательство Валинорского Университета).

Существует также запись диалога Саурона с поэтом Г. Ивановым. Их объединяет то, что оба они писали поэзы. Вот эта запись:

"Г. Иванов: Где мой сон? Где мои воспоминания?

Саурон И.: У тебя неясность бормотания. И тема поэтического творчества - в розах, розах, розах.

Г. Иванов: А твоя?

Саурон И.: Ты знаешь такую метафору "Чёрная музыка"? Это - я".

(Запись произведена каким-то гномом неизвестно где, когда и зачем.)

Тема последнего взгляда была использована Сауроном Великим в истории с Кольцом, и даже тема Глаза (правда, неприкрытого).

"Я - счастье
И я - свет
А может быть, меня и вовсе нет.
Над Мордором рассвет не догорал
И назгул в Гондоре не умирал" - это очень слабый прозаический перевод с языка Саурона, выполненный неизвестным переводчиком.

Язык Саурона насыщен метафорами Зла, поэтому труден для восприятия.

На уровне тем и мотивов Ф.Д. Бэггинс выделяет в ранне-зрелом творчестве Саурона следующее:

- мотив сочинения черной музыки
- мотив воспитания чёрствой души
- тема поэзии как искусственной прозы
- тема "мне больше не страшно, но жутко".

Кроме того, в стихах Саурона рифмуются "околеть" и "кольцо".

Все эти открытия Фродо сделал, будучи в здравом уме.

Poor Frodo! Ему нечем было заняться кроме как поиском смыслов у Саурона! И он читал, сидя под деревом, прижизненные сборники стихов Саурона Великого... и, видимо, поход Фродо в Мордор был вызван желанием лично познакомиться с гениальным поэтом Сауроном. Тем более, что Фродо нёс у себя в кармане образец зрелого творчества Великого Поэта, Композитора, Художника, Военачальника и Кузнеца - кольцо.

И пришел Фродо к Саурона с восхищенным взглядом синих/голубых/зелёных глаз и Кольцом, и сказал Фродо:

- О профессор! Я ознакомился со всем вашим творчеством, включая раритеты. Вы - гений!

И неожиданным был ответ профессора, зав. кафедрой кольцеведения:

- А вы записаны в мой семинар? Как будто бы нет. И немудрено - вам, юноша, от силы лет 60, а семинар-то был набран около двух тысяч лет назад. Вы опоздали.

И огорчился Фродо.

- Ну, может быть, в виде исключения...

- Я не знаком с вашим творчеством, мистер...э...бэ...Бэггинс (Фродо поразился всеведению профессора). Знаете что, подойдите в 14 часов через год, я подумаю над вашим будущим...

- Но я же уже здесь! - расстроился Фродо. - Я изучил ваше творчество ОТ и ДО. Я могу процитировать ВСЕ ваши стихи на языке оригинала - на Вашем языке...

- Очень интересно, - оборвал Саурон. - Цитируйте.

- Аш назг дурбатулук...- торжественно начал Фродо.

- Достаточно, - вновь оборвал его майа. - Что-нибудь другое, пожалуйста.

- А можно прозу? - спросил Фродо, вдруг забыв всю поэзию Саурона, освещавшую мертвенным свечением его домашние будни вот уже 60 лет. Забыл от страха, что экзамен уже начался, ибо Фродо уже уверовал, что экзамен только через год...

Саурон кивнул подобно Фарамиру из фильма Питера Джексона "Две Башни" (скорее, это Фарамир в "Двух Башнях" кивнул как Саурон).

А Фродо прокашлялся и запел:

- За пределами эфира
да уже не да
Свет уже Тьма
Тьма похожа на рассвет...
И музыка мне не слышна.
А может быть, её и нет...
И нет уже не нет.

- Вы же прозу хотели? - непонимающе произнёс Саурон после долгой и нудной паузы.

- Я передумал, - испуганно ответил Фродо, держа скрещенные пальцы вместе.

- Нелепость и нежность, - задумчиво процедил Саурон. - Я подумаю. Завтра. Может быть, послезавтра. Если наступит завтра. Kal Ho Naa Ho... Короче, приходите через год.

Вредность профессора кольцеведения была известна далеко за пределами Средиземья, но Фродо, очарованный стихами Тёмного Властелина, ничего не знал о ней. Он знал только о вредности Кольца.

- Ну хорошо. Как скажете. - Обиделся хоббит. И пошел к Ородруину.

И повстречал Голлума, ещё одного фанатика Саурона.

- Ты куда? - грустно спросил его хоббит.

- Мы? Мы-ссс - на сссеминар-ссс профессссора Ссссаурона, дасс, моя прелесссть.

Фродо зло засмеялся.

- Приходи через год, - хмуро передразнил добренький хоббитец злого Саурона, майа. - У профессора ассоциативный монтаж.

Но тут Frodo вспомнил, что он забыл. Он забыл взять автограф.

- Слушай, Голлум...Смигол...Смегарол...Смеагол.. - сказал он. - Я там уже был. Сходи, возьми автограф у нашей прелести. Голм-голм.

- Но ты же говоришь, хозяин, что надо приходить через год... - непонимающе пробормотал Голлум.

- Дубина, - без комментариев сказал Frodo и пошел сам. И Саурон в милосердии своем снизошел до его просьбы и нарисовал. Размахайчика.

- Размахайчик - Фродо Бэггинс, Фродо Бэггинс - Размахайчик, - познакомил их Саурон. - Размахайчик - это моё последнее произведение, - объяснил он Фродо.

- А что значит Размахайчик?- спросил Фродо, думая, что Саурон сейчас поделится с ним своей мудростью и творческими планами.

- А Размахайчик это анафора, вторичный способ дыхания текста, - загнул профессор. - Ну всё, иди. Ступай. Дуй отсюда, Бэггинс, Фродо Бэггинс.

- За что вы меня выпроваживаете? - рискнул спросить Фродо, предчувствуя в сердце своем, что ЭТА встреча - последняя.

- Просто так, - ответил ему Саурон и исчез.

Фродо же, поддавшись нараставшему чувству обиды в сердце своём, побрёл к Ородруину, ибо иного пути у него не было.

- Кольцо, конечно, УЖЕ моё, - размышлял Frodo.- Ибо женской точки зрения вообще не существует.

- Нет-сс, это моя прелесть, - возражал Голлум. - Ибо женская точка зрения присутствует в Чёрной Книге Арды.

- Тогда это прелесть Мэлькора, - догадался Frodo. - Но нет его в мире. Так что, всё-таки...моя. Да, моя. Определенно моя.

- Ты не можешь, не можешь, не можешь просто так взять и уничтожить уникальное произведение искусства! - напрасно взывал к совести Фродо Голлум.

- Я совершу "самое невероятное",- возразил Фродо. - Ибо я читал Ганса Христиана Андерсена. Саурон не предполагает брать меня в свой семинар, не собирается со мной работать. Что же, это его право. Я остался один в пустоте. Без этого семинара мне жизнь не мила. Осталась мировая чепуха. Он уничтожил мою жизнь, а я не намереваюсь делать экзистенциальный выбор, ибо я не экзистенциалист. А) Я отомщу. Б) я страшно отомщу. В) я отомщу прямо сейчас. Пока-пока, профессор Саурон! Пока, колечко... - И Фродо легко так уронил Прелесть (Всеобщую Прелесть).

Голлум прыгнул следом с воплем:

- Так гибнет искусство! - имея в виду не столько кольцо, сколько себя.

- Это звон бубенцов издалека, - процитировал Саурона Frodo. И тут до него дошло, что он БРОСИЛ Кольцо. Залечить боль Хранителя Древности мог только Валинор...

Кто опубликовал последние, посмертные стихи Саурона до сих пор остается неизвестным...

А Размахайчик действительно оказался последним прижизненным произведением Саурона Великого.

И был Звездопад. И плакало небо.


День серебра несеребрянного.

Суббота, сезон йолл: Тёмный рассвет.

Светло-зелёная Полынь


Песнь: Без названия


На полыни золотой
Вырос Дуб Цветной
И корни его объяли мир.
Корни аира засохли.
Полынь. Кругом полынь -
Синяя, сиреневая, цвета крови,
Цвета Боли, цвета Сыра
Звёздный Сыр сияет сверху -
Это Чёрный Сыр...
Крылья Звёздного Сыра
Простёрлись над бренным миром...
Где ныне Лёд Звезды?
Где ныне Тьма Росы?
Где ныне Кольцо Тьмы?
Но нет ответа, нет ответа
Но есть - но есть -
ЦВЕТЫ
(чернобыльник, маки и ирисы).
Как много в мире Зла и Красоты!
Но есть ещё крупица Доброты.
Есть ТЫ. Есть ты...Есть ты?...
И Звёздный Сыр нам слаще Сыра Земного ...



Некоторые комментарии к ЧК ФилФ, связанные с ЧКА

День Серебра - Илсэ, 21 марта

сезон йолл - 22 апреля -21 июня

Век Тьмы - после крушения столпов света, до деревьев света

Век Оков - оковы Мэлькора

От ПЭ год 478й, апрель - "Весна, ландыши в цвету" (см. гл. ЧКА)

И т.д., и т.п.


Авторство:

День серебра. Пособский четверг, сезон йолл: Белая полынь. Гобелен первый: Тропы памяти; Век Тьмы: Гобелен второй: Кружево чудесных Пособских - Любовь Прокудина, Дмитрий Прокудин

День не-серебра. Четверг, сезон йолл: Чёрно-белая полынь. Гобелен третий: Танцующие-с-пародией; Гобелен четвёртый: Корни Аира. Жанрово-стилевые течения Мэлькора; Гобелен пятый: Чёрная лютня. Долина Поэзии: раннее и зрелое творчество Владыки Саурона - Любовь Прокудина, Олеся Лаптева.

Век Оков: Песнь: Ведомые - Ромой; День серебра несеребрянного. Суббота, сезон йолл: Тёмный рассвет. Светло-зелёная Полынь. Песнь: Без названия - Любовь Прокудина



Текст размещен с разрешения автора.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>