Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Иври

Зеленый камень

90 год В.Э.

Занять чужую жизнь – на пять минут,
На горсть мгновений, на одно дыханье,
Пробиться сквозь века и расстоянья,
Предвидя, что они тебя сомнут.
Взглянуть на мир – на несколько секунд –
Обресть – на миг – чужое пониманье,
И вдруг понять: цена его – молчанье,
Струн голоса его не предадут.

Амарин

90 год В.Э.

"Где же изволит пребывать этот linnaro ? В каком уголке сада он грезит сегодня о Заокраинном Западе? А, вот он, голубчик! Лежит, глаза закатил, весь в творческом экстазе".
– Господин королевский наставник! Сожалею, но вынужден прервать ваше возвышенное одиночество. Настало время очередного урока, – Варнэльдил лучился любезностью и почтением
– В самом деле? – переспросил эльф.
– Да, – со скорбной миной подтвердил придворный. – Если вы не поспешите вылезти из-под этого куста, то опоздаете.
Его и впрямь уже ждали. Три юных принца и принцесса, удивительно похожая на мать своего отца. Хоть linnaro и видел ту отважную женщину всего два раза – перед началом штурма на городской стене и перед приснопамятным прыжком, но сходство его раздражало.
Ученики встретили его смущенными улыбками. Девушка прятала за спиной объемистый сверток. Наставник насторожился. Времени для подозрений ему не оставили. Тиндомиэль, запинаясь, пробормотала:
– Это вам, учитель, – и развернула полотнище.
Эльф растерялся. То была карта Валинора. Он даже не сразу понял, в какой технике она исполнена – вышита или выткана, но вот чар, настоящих эльфийских заклятий в ней имелось предостаточно.
С некоторой опаской рукой в тонкой льняной перчатке нолдо провел рукой над Тирионом и словно воочию увидел его сады и террасы, площади и фонтаны. Лица коснулась золотая тень. Девушка тихо вздохнула.
– Замечательный подарок, – запинаясь, пробормотал наставник. – Вы сами его изготовили?
– Вам понравилось? – явно воспрял духом Вардамир. – Идея была наша, отец одобрил, а ткань – основу для карты, привезли с Тол-Эрессэа.
– Очень понравилось, – подтвердил эльф. – Поскольку это очень ценная вещь, то ей необходимы особые условия хранения.
"На самой высокой полке, в самом дальнем углу сокровищницы", – добавил он про себя.
Судя по вытянутым лицам учеников, они и без всякого осанвэ уловили мысль учителя.

Основатель Арменелоса, сын Звезды, Разделивший Судьбу и прочая и прочая и прочая, возлежал на кушетке, закинув руки за голову.
– Дети очень расстроились из-за того, как ты обошелся с их подарком, – обратился он с укоризной в спину долговязой фигуре у окна.
Пусть и в мягкой форме, но королевский упрек задел владельца спины. Левое плечо дернулось.
– Элероссэ, в моем возрасте я могу себе позволить принимать подарки по своему усмотрению. Их дар несколько неуместен, ты не находишь? К тому же, мои ученики должны уметь мириться с тем, что не все воспринимают их деяния с восторгом. Даже их собственный учитель.
– Дети приложили столько сил и все напрасно! – с выражением произнес Тар-Миньятур.
Linnaro дернул вторым плечом.
– Сожалею, – процедил он сквозь зубы.

Король приподнялся на кушетке, безрезультатно посверлил спину взглядом и сдался.
– Элронд прислал тебе письмо, – произнес он примирительным тоном. Наставник стремительно обернулся. Тонкие бескровные губы раздвинула улыбка.
– С претензиями закончили? – поинтересовался эльф повеселевшим тоном.
Бывший воспитанник вздохнул:
– Все же постарайся щадить чувства моих детей. Они такие впечатлительные!
– Приму к сведению, – нетерпеливо заверил его нолдо, – давай письмо.
Венценосный родитель вздохнул еще раз и протянул свиток.
Linnaro сломал печать и пробежал глазами текст. Перечитал. Покосился на короля.
– Что он тебе написал, Элероссэ?
– В основном новости касаются Линдона, – осторожно ответил сын Эарендила. – Кирдан отстроил множество кораблей, Эрейниона признали верховным королем почти все нолдор, не пожелавшие покинуть Эндорэ.
– Остальные примкнули к верным Келебримбора? – спокойно уточнил менестрель. – Упрямцы. Хранить верность безумному лорду.
– Нолдор известны своим упрямством… Элронд пытается помочь Тьелпэ, как ты в свое время Майтимо. Они часто сидят на берегу, и брат поет, взывая к заблудившийся фэа. Целители хотели отправить болящего в Аман, но тот так сопротивлялся, что его оставили в покое.
– Сумасшедший, а соображает, – недобро усмехнулся эльф.
Элрос в задумчивости поиграл тяжелой нагрудной цепью.
– Даже не проси, – предупредил его слова наставник. – Приказ тоже не поможет. Атаринкэ простил, но я ему не отец и вовек не спущу второго предательства – когда он сумел повернуть против нас наших же верных. Пусть пребывает мысленно в том дне всегда, обдумывает свой преступления против семьи и рода.
Сын Эарендила и сын Феанора по-разному воспринимали знаки судьбы. По мнению первого, Творец неоднократно давал шанс избавится от проклятия. Второй же видел в этом лишь препятствия для исполнения клятвы, данной агонизирующему отцу.
Третий же устал быть посередине и укрылся в спасительном безумии.
– Покажи ты тогда Майтимо Сильмариллы, как быстро бы он излечился? – внезапно спросил король Нуменора.
– Мгновенно, – усмехнулся в ответ наставник. – Клин клином, как говорится… К чему ты клонишь?
– К тому, что у нас тоже есть камень для Келебримбора, – не стал лукавить Элрос.
Нолдо погрузился в раздумья.
– Элессар обладает великой силой исправлять искажения, – наконец признал он.
– Можно ли это считать твоим согласием принять участие в этой миссии? – вкрадчиво спросил Тар-Миньятур.
– Не раньше, чем ты откроешь мне, зачем тебе это нужно.
– Хорошо, – легко согласился основатель, как он надеялся, королевской династии.
– Во-первых, мне больно осознавать, в каком состоянии пребывает потомок Финвэ. Во-вторых, мне было открыто, что Келебримбор еще не выполнил свое предначертание в Эндорэ.
– Догадываюсь, с кем ты пообщался, внук Ульмондила,– пробормотал менестрель. Он потер лоб тыльной стороной ладони и невольно поморщился. Он опять не поменял вовремя повязку, и перчатка прилипла к коже.
– Ты победил, нуменорец, – наконец признал он, впрочем, не желая сдаваться окончательно. – Исключительно из любопытства я отправлюсь в Линдон. За результаты не ручаюсь.
– Да будет так, – кивает Элрос. – Только не зарежьте друг друга в порыве родственных чувств.

Теперь ты не подходишь своему имени .Совсем не внушителен, а голос… Где твой ясный взор, пышные темные волосы и гибкие пальцы? Сильнее морготовых пыток уродуют эльфийское роа муки совести. Нужно ли мне привыкать к твоему нынешнему облику, Златокователь, или ты скоро сам уйдешь?
– Не тешь себя напрасными иллюзиями, я бы вовек не стал с тобой встречаться, если бы не желание Элероссэ отдать то, что тебе принадлежит, – с неприкрытой неприязнью говорит Феанарион.
– Мне? – равнодушно переспрашивает Келебримбор.
Он сидит в высоком кресле, безвольно уронив руки, равнодушно наблюдая, как
Маглор извлекает на свет небольшую изящную шкатулку. Куруфинвион узнает узор, который сам же и подсказал близнецам. Стилизованное изображения нифредила и меннелуина – дориатский подснежник и гондолинский василек – переплелись на серебряной крышке. С тихим звоном шкатулка раскрывается.
Маленькая звезда посылает зеленый луч, рассекающий полумрак выстуженной и неуютной комнаты.
– Откуда он у тебя? Я был уверен, что Эарендил по просьбе матери никогда не расставался с ним, – медленно спрашивает создатель камня.
– Атаринкэ был бы доволен такой работой, мастер Келебримбор. Но и Элессар не уберег Гавани, хотя, полагаясь на это, Эарендил оставил твой камень в сокровищнице. Там-то Майтимо его и нашел.
Келебримбор молчит. Маглор ставит шкатулку ему на колени, подходит к окну и отодвигает тяжелые портьеры. Стрекот цикад и сладкий запах ночных цветов врываются в комнату. Куруфинвион неуверенным движением достает берилл и сжимает в горсти.
Златокователь запрокидывает голову.
– Когда ты последний раз смотрел на звездное небо, Тьелпэ? – спрашивает он неожиданно мягко.
– В ночь, когда ты сжег сирионских лебедей, не было звезд, Кано.
– Валар зажгли для нас еще одну звезду… Гил-Эстел назвали ее Эльдар и Эдайн. Знаешь ли ты об этом?
– Вот как… – Келебримбор, не разжимая руки, покидает свое кресло и тоже подходит к окну.
– Смотри! – Маглор с трудом раскрывает ладонь и показывает на яркую точку, странно быстро движущуюся по небесам.
– Вингилот! – растерянно говорит Келебримбор.
– Да, Тьелпэ! Понимаешь ли ты, что он несет на своем борту?
Келебримбор, не отрываясь, смотрит на небесную ладью.
– Высокая судьба, мой мальчик, – шепчет он. – Но как же там холодно и одиноко.
– К утру он возвращается в Валинор, Тьелпэ. В последней Войне он совершил немало подвигов и разрушил Тангородрим.
– Моргот повержен? – потрясенно переспрашивает Келебримбор.
– С той ночи, когда я сжег корабли, произошло немало удивительных событий. Даже Эндорэ изменил свой облик. Пора тебе узнать обо всем.
– А Сильмариллы, остававшиеся в короне врага? Где они?
– Корона перекована на ошейник, а Камни… – Феанарион нехотя стягивает перчатки с изуродованных ладоней. – Я не удержал Камень, Тьелпэ.

92 год В.Э.

– Король соблагоизволит принять вас сейчас, посланник из Эндорэ, – преисполненный собственной значимости придворный в платье, излишне обременненом золотым шитьем, делает приглашающий жест.
Келебримбор прерывает созерцание пейзажа и оборачивается.
– Где он? – интересуется эльф в высший степени фамильярно.
– Мой господин изволит пребывать в библиотеке, – Варнэльдил каждый раз поражается заново простоте нравов Дивного народа. По всему видно, что и этот эльф знатного рода, но у них князья через одного. А Тар-Миньятур – единственный! Разделивший судьбу добровольно! Благородная и возвышеннная душа. Наверное и отец его, Звезда Надежды, такой же.
– Так веди меня к своему государю, – бесцеремонно прерывает эльф размышления Варнэльдила об удивительной судьбе Сына Звезды. Придворный кланяется:
– Извольте следовать за мной… Как объявить вас?
– Тано Келебримбор Гондолинский, – немного помедлив отвечает нолдо.
"Так они и родственники наверняка", – отмечает про себя мажордом.
Варнэльдил распахивает высокие резные двери, и торжественно объявляет:
– Посланник верховного короля эльфов в Срединных Землях, мастер Келебримбор Гондолинский прибыл на аудиенцию!
Король Нуменора, возлежащий на полосатой кушетке, вздрагивает и роняет из рук книжицу.
Варнэльдил охает, спешит поднять ее, но Тар-Миньятур нетерпеливо машет рукой:
– Поди прочь!
Мажордом пятиться к двери, закрывает за собой створки.

– Тьелпэ, это ты! – неподобающе восторженным тоном для монарха восклицает повелитель Эленны.
– Да, это я, – улыбается эльф. – Твой план удался, Элероссэ.
– Я так рад! – сын Эарендила переносит себя в сидячее положение. – Я беспокоился о тебе, Тьелпэ, ты же мой друг.
– Спасибо, мой мальчик… Государь, – поправляется Келебримбор. Он растроган и не скрывает этого.
– Оставь титулы! – смеется полуэльф. – Мои придворные напридумали мне кучу прозвищ, одно нелепее другого. Садись рядом со мной, – Элрос хлопает рядом с собой по кушетке. – Возьми виноград, у нас чудесные виноградники, лозу благословила сама Йаванна! – с гордостью добавляет король. Он подвигает к гостю блюдо наполненное чудесным виноградом – янтарно-желтым, багровым, иссиня-черным.
– Спасибо, – Келебримбор деликатно берет небольшую гроздь.
– Как там мой брат, рассказывай! – глаза у Элроса горят, и Куруфинвион послушно рассказывает последние новости про Элронда, невольно сравнивая про себя братьев. Элронд почти не изменился за прошедшие годы, а у Элроса уже седая прядь, хотя и он выглядит не старше 30-летнего мужчины.
Король жадно слушает, потом спохватывается:
– Да ты ешь, ешь! – и тут же без перерыва спрашивает:
– А как Макалаурэ? Когда он вернется? Мне его очень не хватает!
– Макалаурэ… – медленно повторяет Келебримбор. – Он пока решил остаться при дворе Эрейниона.
– По какой причине? – растерянно переспрашивает Элрос. – А как же я?
– Он написал тебе письмо, – Келебримбор протягивает свиток. Адресат нетерпеливо ломает печать, пробегает послание глазами .
– Так нечестно! – говорит Элрос с детской обидой. – Я выклянчил для него у Валар этот остров, кучу народу поднял с места, даже отцу было позволено опять спуститься с небес, а Макалаурэ, видите ли, захотелось побыть в Эндорэ. Я так старался! Окружил его почетом и заботой, Арменелос возвел в память о Тирионе, – перечисляет король свои благодеяния. – А он! – правитель Нуменора безнадежно машет рукой. – Как песнопевца ни корми, он все на волю рвется.
Келебримбор катает в руках продолговатую ягоду насыщено-винного цвета.
– Может, твой наставник слишком устал от невиданного почета, – осторожно предполагает он.
– Я расстроен! – Элрос кидает свиток на лакированный круглый столик черного дерева, инкрустированный перламутром. – Я приготовил ему чудный подарок, теперь он его не получит.
– Еще один подарок? – примиряюще улыбается Келебримбор. – Да ты его просто балуешь.
– Вот именно, а он не ценит! – обиженно подтверждает Тар-Миньятур. – Вот, смотри!
Эдрос делает царственный жест по направлению к окну. Там, в полукруглой нише на пьедестале из малахита, украшенного накладками из золотых листьев, стоит деревце резной кадке.
Келебримбор издалека рассматривает растение.
– Очень похоже, – говорит он с одобрением. – Отличная работа.
– Тьелпэ, это саженец из Тол-Эрессэа , мне мама его передала, – смеется Элрос. – Он настоящий!
– В самом деле? – не скрывает удивления Куруфинвион. Он встает с кушетке и подходит к деревцу, осторожно поглаживает тыльную сторону темно-зеленой ладошки листа, потом переворачивает серебристой стороной вверх.
– Белое Дерево Нуменора – знак благорасположения Валар! – с гордостью говорит Элрос. – Мама назвала его Нимлот, – добавляет король более обыденным тоном.
– Понимаю, – кивает Келебримбор, не в силах оторваться от ростка.
– Она написала, что это не только имя бабушки, но так называли и Тэлперион тоже, а я и не знал, – продолжает Элрос.
– Его называли "Белый Цветок" – на квэнья "Нинквелоте", – подтверждает Келебримбор. – Лотэ... – Нолдо с нежностью проводит в последний раз рукой по серебристому стволу.
– Если бы он светился, я бы поверил, что это возрожденный Тэлперион, – говорит эльф чуть дрогнувшим голосом. Элрос относит его взволнованность к самому деревцу.
– Он прекрасен и так. Только подумай – меня уже не будет, а дети будут играть в его тени и слушать песни менестрелей о Гондолине, Дориате и Сириомбаре.
– Или играть или слушать, – улыбается уголком губ Келебримбор. – Совместить эти два занятия не удастся.

К оглавлению цикла "Рассыпанная горсть серебра"

Текст размещен с разрешения автора.

Обсуждение на форуме



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>