Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Тайэре

Служанка

Мирвен очнулась от неожиданной тишины. Чуть приоткрыла глаза. Даже это легкое движение вызвало острую боль в мышцах лица. Сначала она удивилась, потом вспомнила -- пугающе неподвижное лицо, красивые руки в черных перчатках, причиняющие ей нестерпимую боль.. удары сыпятся градом – по лицу, по плечам.. И страх. Бесконечный, убивающий разум страх. Она потеряла сознание, как ей показалось, за миг до того, как сошла бы с ума. До того – она умоляла пощадить ее, потом пыталась сопротивляться, насколько это было бы возможно со связанными руками и ногами. А тот, в перчатках, продолжал ее бить. Не так уж и сильно – не для того, чтобы искалечить. Чтобы сломать.

И это у него получилось.

Она боялась даже открыть глаза. Но, если бы она увидела вновь того – упала бы на колени, умоляя, выпрашивая снисхождения. Валялась бы в ногах, только бы избежать его ударов. Только бы больше никогда не знать той боли, страха и унижения. Быть рабыней, исполнять самую грязную работу, делать все, что угодно. Угождать, прислуживать – все. Только бы больше это не повторилось.

А сейчас ей на лицо падал теплый солнечный свет. Она открыла глаза, увидев, что совсем в другой комнате. Здесь было довольно просторно – из всей мебели только кровать, стул и стол с кованым подсвечником. На столе – книги, листы рукописей, свитки, перья и чернила. Кровать – доска, застеленная тонкой тканью, на спинку стула небрежно брошен широкий черный плащ. На воротнике фибула, изображающая корабль. И – никого.

Мирвен приподнялась с пола, села, опершись на каменную стену. Запахнула, как было возможно, разорванное платье. Все тело болело и ныло, словно бы на нем не осталось ни одного живого места – да так оно и было. Руки были в синяках, на плечах – ссадины. Она постаралась пригладить руками волосы, обтереть лицо, на котором застыли потеки крови от раны чуть выше виска. Ей было очень страшно.

... всего-то лишние несколько лиг в запретном восточном направлении. Совсем пустяк для такой отличной наездницы. Она погналась за маленькой косулей, надеясь быстро догнать ее и вернуться с добычей раньше, чем братья закончат с соколиной охотой. По ровной степи, спаленной летним солнцем, скакать было легко и, как ей казалось, безопасно. Яркие солнечные лучи бьют в глаза, небо словно бы вылиняло от бесконечной жары и неуемно палящего светила. Звонкая дробь копыт отзывается в виках легкой болью. Жарко...

Отдохнуть бы... вот у того большого камня, он единственное, что притягивает взгляд на плоском подносе степи. Что-то странно блещет в траве – неужели клинок? Мирвен спрыгнула с лошади, наклонилась, и тут что-то ударило ее по в висок.. Это был мужчина в одежде цвета сухой травы. В считанные доли минуты ее связали и кинули поперек седла. Алая пленка заливает глаза, перед лицом только конский бок, еле слышны голоса похитителей. Она запомнила только их запахи – горького дыма, пота, горелого жира. А потом мир померк...

грубые голоса всадников, их запах – горького дыма, пота, горелого жира...

Послышались шаги. Кто-то подходил к комнате, где на полу сидела Мирвен. Она вздрогнула, и, мало понимая, что делает, попыталась отползти подальше, в угол. Она прикрыла голову руками и опустила глаза, ожидая новых побоев, а потому увидела только два сапога, медленно подошедших к ней. Сапоги были другие – тоже из тонкой и дорогой кожи, но изрядно потертые от долгой езды верхом. И вообще, она знала, не поднимая глаз, что это был кто-то другой. Но приподнять голову Мирвен боялась.

- Не бойся. Я не буду тебя бить. – Произношение было как у уроженцев Острова. И голос был другой. Чуть ниже, не такой глубокий. Более бархатистый, мягкий. И абсолютно равнодушный. – Встань.

Мирвен покорно поднялась, хватаясь руками за стену за спиной. Платье распахнулось, но об этом она подумала уже после того. Перед ней стоял очень высокий мужчина в черных штанах и жемчужно-серой рубашке, черноволосый и светлокожий. По виду – точно с Острова. Да и из знатного рода, судя по всему. Увидеть здесь земляка было одновременно и пугающе, и обнадеживающе. Все-таки не чужой.. но, с другой стороны, о тех, кто был на службе у Темного Властелина, рассказывали ужасные вещи.

- Не бойся. Ты будешь моей служанкой. Если не хочешь – я не буду принуждать. Но тогда будешь работать на кухне.

Мирвен отчаянно замотала головой, чувствуя, что от ужаса язык немеет и никак не может выговорить хотя бы одно слово. Мужчина смотрел ей прямо в глаза. Выражение лица у него было скучающее и чуточку усталое. На воротнике – следы дорожной пыли.

- Скажи что-нибудь, Мирвен?

Она сжала маленькие ладони в кулачки, прижала их к животу, укусила себя за щеку. Это помогало ей когда-то, когда она никак не могла набраться смелости, чтобы ответить урок. Помогло и теперь.

- Нет, господин, я не хочу.. работать на кухне.

- Хорошо, Мирвен.

Потом он еще недолго смотрел на нее. Глаза были темно-серыми, в густых тенях длинных пушистых ресниц. В них ровным матовым блеском стояла скука. Потом взгляд стал самую капельку иным.. дружеским – или показалось?

- Будешь служить у меня – не придется никого бояться. Никого.

Она совсем не умела прислуживать. Всю ее жизнь прислуживали ей. А ее новоявленный господин и не собирался ее учить. Он никогда не повышал голоса, никогда не угрожал ей наказанием. Просто медленно повторял невыполненную просьбу, но так, словно и не ожидал ее выполнения. Впрочем, и не благодарил. Просто не обращал внимания на нее, что бы Мирвен не делала. Забот у нее было совсем немного – убирать единственную комнату, следить за вещами господина, да приносить ему обед. Всю работу она успевала сделать менее чем за час с утра, а господин отсутствовал с самого раннего утра до поздней ночи. Вечером она приносила ему стакан молока и могла спокойно ложиться спать – он еще долго сидел над книгами, но никогда не приказывал ей ничего. Только иногда, после упражнений, он просил размять ему плечи.

В этой комнате ей было неплохо. Тихо, никого нет, можно лежать в своей нише, где помещалась только узенькая постель. Можно пытаться прочесть одну из книг со стола господина – только язык странный и непонятно, про что написано. А вот за дверями комнаты начинался настоящий кошмар.

... а белые струи молока растекаются по каменному полу замковой кухни, оплетая изящными изгибами осколки кувшина. Мирвен охнула, присела, пытаясь собрать осколки в передник, пока никто не увидел. Но один из солдат, тот самый, что только что подставил ей ногу, закричал на всю кухню:

- Вы только посмотрите на эту криворукую шваль! Небось, всю жизнь только на других и ездила..

Все обернулись. Повариха, которая наливала ей молоко в кувшин, подобрав длинную юбку, быстро пошла к ней. Смуглый и косоглазый солдат тем временем схватил ее за руки, в которых Мирвен зачем-то сжимала черепок и попробовал швырнуть на землю – вероятно, в лужу молока. Она легко вывернулась – силы у нее было достаточно, регулярная недавняя езда верхом помогала.

- Ты! Отребье! Как ты смеешь ко мне прикасаться?!

Ее слова были встречены громовым хохотом. А повариха, несколько раз хлестнув ее по лицу тряпкой – не больно, но обидно – выгнала вон, насмешливо приговаривая вслед:

- Ты гляди, какая королева выискалась.. ничего делать не умеет, только целыми днями свои белесые патлы причесывать, а все туда же.. “как смеешь, как смеешь”.. Чтоб духу твоего тут не было!

А в комнате господин поднял на нее равнодушные глаза и сказал:

- Мирвен, принеси молока, я же просил...

Она почти бежала по коридору. Старалась не показать, что боится, что при одном приближении прочих служанок – темнолицых, темноглазых суровых – у нее подкашиваются ноги и сердце леденеет. Старалась идти гордо и спокойно, но получалось, что крадется, как крыса, вдоль стены. Вспоминала, кто из слуг какую обиду ей нанес и еще больше боялась и презирала их. Ее били. Унижали. Ее ненавидели за светлые волосы, за акцент истинной уроженки Острова, за все еще ухоженные маленькие ручки и полное неумение справляться со своими обязанностями. А Мирвен все сильнее презирала их, считая грязными, низкородными, тупыми. Она думала о том, как сбежит отсюда. Как в этот замок придет ее отец со своими полками. Она еще не знала, о том, где именно находится, не знала и о том, кто правит замком, считая его просто одним из владений черных нуменорцев.

Так шли дни, а надежды на побег не было. Надежная охрана, постоянное наблюдение за всеми. Особенно, такими, как она – пленниками, не слугами из подвластных Врагу племен. Мирвен не понимала, как постепенно превращается сама в такую же чумазую и грубую замарашку. Она научилась ругаться с поварихами, тыкая именем своего господина, отбиваться от солдат, старавшихся ущипнуть или толкнуть ее, браниться и тащить всякий лишний кусок к себе. Но все же она была там чужой – всегда встречаемой насмешками и бранью, ненавистной, презираемой так, как умеют презирать только завоевателей. Тоненькая, с пышными золотистыми волосами, светлыми голубыми глазами, она выглядела здесь, среди приземистых смуглых вастаков, чужой. Те, кто ее шпынял и насмехался, чувствовали, что большей частью своих мыслей она далеко от этого мрачного и страшного места.

Кто-то вошел в комнату, пока она мела пол, и, бесцеремонно отодвинув ее, прошел к столу. Еще в тот момент, когда руки мимоходом легли на ее бедра, она ощутила резкий укол страха, тут же отозвавшийся в животе муторным ощущением холода. Подняв глаза, она увидела того самого человека, хозяина замка, который когда-то больно избил ее. Только теперь она усомнилась в том, что это – человек. Он был красив – высокий, широкоплечий, яркие и мужественные черты лица – но люди такими не бывают. Было в нем что-то ненастоящее, как показалось Мирвен. Он перебирал книги на столе ее господина, что-то спешно разыскивая. Мирвен стояла в углу, так и не выпустив из рук метлы и тряпки. Ей хотелось убежать прочь из этой комнаты, неожиданно ставшей тесной ловушкой, но она боялась неосторожным движением привлечь к себе внимание.

Рыжеволосый нашел, наконец, то, что искал. На обратном пути он с легким интересом взглянул на Мирвен. Девушка стиснула руки, закусила губу, чтобы устоять на месте, не выбежать прочь, за дверь, кажущуюся такой далекой – целых два шага мимо этого.

- Где твой хозяин? - буркнул пришедший. Служанка хорошо помнила этот голос, слишком хорошо. От одного ее звука у нее по коже пробежал холодок мурашек. На глаза навернулись слезы. Она боялась того, что повторится прошлый кошмар, хотя не могла толком вспомнить, что же ее так напугало тогда. С тех пор побои были ей привычны.

- Н-не.. не ззнаю.. – тихонько вымолвила она, глядя в пол.

- Что? - самую малость повысил голос рыжеволосый. Но это испугало Мирвен еще больше. Она разгневала его.. разозлила. Он ее накажет. Боль.. страх.. темнота. Чьи-то жадные руки и хриплые голоса. Горящие глаза. Он отдаст тебя оркам, если ты не угодишь ему. И уже не первый раз ей подумалось – умереть бы мне, не мучиться здесь... Но страх боли был превыше всего. И она повалилась перед пришедшим на колени, словно в дурном сне или бреду глядя на себя со стороны – вот она, дочь славного рода, который никогда не склонялся даже перед самим Морготом, валяется перед кем-то из его слуг. И со слезами умоляет ее не наказывать. Словно во сне, девушка подумала: “Не убьет меня – покончу с собой. Не могу так больше...”

Ее подняли с пола за плечи. Резко встряхнули. Она оказалась глазами на одном уровне с рыжеволосым, глазами – в его глаза. Мирвен тут же зажмурилась, боясь встретиться с ним взглядом. Руки, что держали ее в воздухе как пушинку, были огненно-горячими.

- Где твой господин? -- очень медленно произнес он.

- Не знаю! Он не сказал! -- выкрикнула Мирвен очень четко и громко, лишь на последнем слове голос сорвался на придушенный писк. Ее тут же отшвырнули прочь, на кровать. Падая, она больно ударилась локтем об угол и негромко вскрикнула. И тут же зажала себе рот. Но тот не обернулся, лишь громко хлопнул дверью. Мирвен сползла с постели и заплакала во весь голос, лежа на полу.

А когда-то были совсем другие дни. Благословенный Остров, любимая цветущая земля. Сады, поля, строгие леса. Гордые башни замков и блеск шпилей, утопающих в пышной зелени. Корабли – прекрасные, огромные, величавые. Плеск ветра в тугих парусах. Прекрасная суета портов – отплывающие и прибывающие корабли, повозки, телеги, незнакомая речь слуг, загорелые лица вернувшихся из Средиземья.

А она стояла рядом с отцом на палубе, радуясь тяжести его загрубелой руки на плече и вдыхая всей грудью соленый морской ветер, щедро сдобренный брызгами ослепительно лазурной воды. Белые паруса высоко над головой, уверенные движения команды. Это было прекрасно. Отец поднял ее на руки, чтобы ей лучше было видно, как вдалеке на западе в волшебной сияющей дымке едва заметно вырисовывается белостенный город, блещущий алмазным и серебряным блеском. Она надолго затаила дыхание, словно бы не в силах дышать перед ослепительно прекрасным видением благословенного Амана...

Так ее нашел ее господин, вернувшийся, вопреки обычаю, слишком рано. Сидящей на полу, размазывающей по лицу слезы и устало всхлипывающей. Она наревелась до того, что стала заикаться, но зато на душе стало чуть легче. И когда господин заговорил с ней, она отвечала уже почти спокойно.

- Что случилось, Мирвен? Поссорилась со слугами?

- Н-нет.. нет.

- Что тогда?

- Заходил.. тот господ-дин. Ну, тот...

- И что?

- Я б-боюсь его.

- Многие боятся Повелителя Мордора, девочка. Это не удивительно.

- Так это... сам..

- Да.

Мирвен надолго задумалась. Значит, она в самом оплоте сил Врага. Значит, ей никогда отсюда не выбраться. Это ужасно. Но, с другой стороны... она встретилась с самим Врагом – дважды! - и осталась жива. Мало кому, судя по рассказам старших, выпадает такое везение.

- Мирвен, ты хочешь уехать отсюда?

Ей показалось – она ослышалась. Не может быть. Это просто невероятно. Он предлагает ей уехать. Спастись. Избавиться от этого ужаса. Почему – потому что они соплеменники? Или еще почему-то? Неважно.. все это неважно, только бы покинуть это тысячу раз проклятое место. Пресветлые Валар, помогите мне! Помогите, надоумьте: не упустить этот шанс, как использовать его?

- Д-да. Я хочу. Только – куда? Домой?

- Нет, Мирвен. Только в колонии черных нуменорцев. Ты будешь жить там. Как свободная женщина. Но – ты не должна будешь уезжать оттуда. За тобой будут следить.

- К Черным? Но, господин мой.. Как я буду с ними жить?

- Это твое дело. Не хочешь – оставайся. Мне все равно. Я могу сделать только это.

- Хорошо, мой господин.

Она прижала к губам его широкую ладонь, благодаря. Но – когда она отпустила руку, что-то кольнуло ее. Гордость, стыд за себя – или зависть. Она дочь знатного рода. Почему же она унижается, как самая последняя нищенка перед этим сородичем. Намного ли он знатнее? Намного ли он старше? Так почему она вынуждена делать это? Мирвен захотелось выплеснуть эти слова в лицо тому, кто сидел рядом с ней. Рядом – и все же на недосягаемой высоте. Но мольба к Валар не прошла бесследно. Она промолчала.

.. но что-то мешало ей заснуть. Огонек свечи в подсвечнике плясал, отбрасывая причудливые тени. Ее господин что-то увлеченно писал на листе дорогой тонкой бумаги. Тонкий нежный аромат горячего воска, треск фитиля. Тонкий ореол искр над чуть коптящим пламенем. В комнате было тепло и уютно, особенно на самой границе света и полутени, которую образовывало пламя свечки. Легкий звон колокольчика на подсвечнике, качаемого потоками теплого воздуха. “Скоро я буду свободна”, думала Мирвен. Это была единственная мысль, которая оставалась у нее в голове сейчас, когда было уже за полночь.

Она смотрела на лицо своего хозяина. Бледная кожа, волосы цвета воронова крыла. Тонкие, точеные черты лица. Кровь, порода - в каждом жесте. Благородная форма руки, держащей белое перо – длинные пальцы, изящная в меру широкая ладонь. Прекрасная фигура. Мирвен глядела на него – украдкой – и думала о том, что на Острове непременно бы в него влюбилась. А сейчас?

Девушка подошла, села на пол, положила голову ему на колени. Он скользнул свободной рукой, не отрываясь от письма, по ее волосам, вытащил единственную шпильку, удерживавшую пышную волну золотисто-розовых в свете свечи, словно зимний рассвет, волос. Не глядя, подумалось ей. Не глядя, не обращая внимания. Но рука была мягкой и умело-ласковой. И Мирвен закрыла глаза, стараясь не думать ни о чем, кроме того, что чувствовала...

Через неделю она уехала вместе с несколькими попутчиками далеко на юго-восток, в одну из самых дальних колоний.

Сначала все там казалось чужим, а потом стало напоминать дом, по которому отступники тосковали не меньше Мирвен. И жизнь, которая сначала казалась безрадостной, пустой, сломанной, постепенно стала брать свое. У нее был маленький дом на окраине поселения, через несколько лет – друзья из числа соседей. Она уже мало отличалась от остальных. Была и надменной, и гордой, была уверена в своем превосходстве. Особую неприязнь испытывая к племенам Востока.

Она не вышла замуж, хотя к ней и не раз сватались завидные женихи. Всем прелестям семейной жизни она предпочитала охоту, верховую езду и свободу носиться где угодно, обгоняя ветер. Ее редко расспрашивали о прошлом, и ни разу она не услышала напоминаний о былом. И только те, кто не знал госпожу Мирвен и ее историю, удивлялись, почему у голубоглазой и золотоволосой дамы такая отчаянно черноволосая и темноглазая дочь.

Текст размещен с разрешения автора.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>