Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Лайхэ

Русские идут
или
Наши в Эндорэ

              Елене Велюхановой - она же Мирэ, она же Маргарита Тук - в память о совместно пройденных километрах и Царицынском парке.

              А также всем, кто еще помнит Нескучный сад девяносто шестого года.

Глава первая. На поиски Гондваны.
Глава вторая. Наглость - второе счастье.
Глава третья. Ничто так не сближает, как хорошая драка.
Глава четвертая. Кольцо.
Глава пятая. Интриганы.
Глава шестая. Побег.
Глава седьмая. ...А хранить Хранителям больше нечего...
Глава восьмая. Справились с маленьким...
Глава девятая. Свинство в Эдорасе.
Глава десятая. Безмолвные Стражи
Глава одиннадцатая. В Гондор.
Глава двенадцатая. Правнучка Унголиант
Глава тринадцатая. Во всем виноват Саруман.
Глава четырнадцатая. Ородруин.
Глава пятнадцатая. Обольщение.

Глава первая. На поиски Гондваны.

Когда строй молодых сотрудников Института Времени и Космической геодезии (заведения с непроизносимой аббревиатурой НИИВиКГ) наконец выровнялся перед профессором Эрнбером и изобразил тишину, этот почтенный, убеленный сединами старец окинул каждого цепким взглядом и удовлетворенно кивнул. Все энергичные, серьезные, у каждого за плечами остались годы учебы, тренировок и практических занятий. И вот новая партия агентов и исследователей в различных мирах и эпохах стоит на плацу перед Институтом, дожидаясь первой в своей жизни разнарядки на самостоятельные исследования.

У всех на лицах застыло выражение строгое и торжественное. Каждый осознавал ответственность момента. Вот только рослая нахальная девица, стоявшая в строю последней, профессору активно не нравилась. Вместо того, чтобы преданно пожирать глазами начальство, она лениво следила за перемещениями голубей в раскаленно-синем небе и вертела в пальцах зажигалку. У девицы была пышная копна прямых пепельных волос (наверняка крашеных), которые она даже не удосужилась уложить в более подходящую случаю прическу, большеватый, но красиво очерченный рот и длинная шея. Мужики от таких тают.

- Ваша фамилия?

Девица перевела тягучий взгляд на профессора, и он невольно удивился необычному цвету ее глаз - ярко-зеленых, как сигнал светофора.

- Ольховникова, - голос у нее оказался неожиданно низким, с едва заметной хрипотцой. Ну, точно, местная Миледи, только пары-тройки д'Артаньянов вокруг не хватает...

Профессор порылся в списках и не без затаенного злорадства объявил:

- Вам досталась самая дальняя и самая малоизученная эпоха. Эпоха Средиземья.

- Ну вот, - проворчала Ольховникова. - Опять блатные впереди...

- Что вы сказали? - не расслышал Эрнбер.

- Ничего, - так же себе под нос буркнула она. - Кто-то отправится полет Гагарина снимать, а я - по Средиземью бегать. Счастье привалило.

Майку Ольховникову все знали как девку наглую и острую на язык, связываться с которой себе дороже, но всем было также известно, что у нее самые высокие баллы по спецдисциплинам, и если уж она за что-нибудь возьмется, то сделает так, что комар носа не подточит. За это начальство все годы ее учебы и терпело ее художества.

Услышав насчет Средиземья, все дружно вздохнули. Часть вздохнула от зависти, а те, кто поумнее - от сочувствия. Средиземье - это вам не полет Гагарина, там один Моргот чего стоит... И ведь висела еще на институтской стене в траурной рамке фотография Сашки Сергеева с кафедры военной истории, так нелепо погибшего в последнем бою армии Спартака с Крассом - а кого-то уже тянет на подвиги...

Увидев направленные на нее со всех сторон взгляды, Ольховникова вздернула голову и небрежно пожала плечами.

- Где расписываться? - осведомилась она.

Профессор извлек документ, гласящий, что за сохранность жизни сотрудника в экспедиции Институт ответственности не несет.

- Да бога ради, - сказала Майка и царственным жестом подмахнула расписку о согласии.


* * *


В напарники Ольховникова получила молодую сотрудницу кафедры физики и космогеодезии Маргариту Герцеву, давнюю свою знакомую. На недоуменный Майкин вопрос, на кой черт ей геодезистка, последовал ехидный ответ:

- А ты что, забыла, что такое Средиземье?

- Никак нет! - Майка встала в классическую школьную стойку "смирно" и отрапортовала: - Средиземье, оно же Эндорэ, есть материк Гондвана, населенный ныне исчезнувшими цивилизациями, гениально описанными товарищем Толкиеном...

- Гондвана слишком мало изучена с точки зрения географии и геодезии. Поэтому Герцева отправится с тобой.

- К тому же, - добавил случившийся поблизости археолог Шурик Томский, - Марго - замечательный товарищ, так что тебе повезло.

- Ну, для тебя, Шурик, она вообще замечательная во всех отношениях, - съязвила Майка. - Ладушки. Ритка так Ритка.


...Тогда не было еще ни Африки, ни Европы; существовали лишь два гиганта - Лавразия и Гондвана, которую населявшие ее народы звали Средиземьем. Страшная катастрофа, связанная с расколом этих материков, практически уничтожила все существовавшие цивилизации; исчезли с лица земли гномы, тролли и энты; целиком занятые проблемой выживания, перемешались между собой и скатились до первобытного состояния эльфы, орки, люди и хоббиты, и лишь в преданиях их далеких потомков сохранились обрывки историй из жизни до катастрофы... Истории эти, в свое время по крупицам собранные среди мифов разных народов талантливым писателем, профессором Толкиеном, возмутительно долго - почти два столетия - оставались основой знаний о Средиземье. Руководство Института шло на риск, отправляя в такую ответственную экспедицию двух не особенно опытных сотрудниц, но в неизведанной эпохе излишняя самоуверенность бывалого исследователя может оказаться губительной...

... Насчет самоуверенности - это они плохо знали Майку Ольховникову...


Глава вторая. Наглость - второе счастье.

Переброску во времени всегда завершает крепкий сон: во сне организму легче адаптироваться, и чем большее расстояние в веках пришлось преодолеть путешественнику, тем дольше он будет спать. Майка и Марго проспали порядка шестнадцати часов и проснулись внутри своей хронокабины одуревшие от сна и голодные, как звери.

Хронокабина - это один из наиболее изящных шедевров человеческой мысли. Изнутри она похожа на маленькую, но просторную квартирку, оснащенную не только рабочим отсеком, пищеблоком и спальным местом, но и таким полезным элементом комфорта, как ванна-джакузи. А снаружи - едва ли метр в диаметре, неприметный такой валунчик - гранит или что-то в этом роде, хоть садись на него. Подругам долго объясняли что-то насчет использования свернутого пространства; Марго еще что-то в этом понимала, но Майка просто плюнула на все формулы и предпочла положиться на авось - авось эта хитрая штуковина не сломается по пути и не высадит их где-нибудь в междуречье Тигра и Евфрата на радость древним месопотамцам.

Штуковина не зря стоила уйму денег и изготовлялась вручную по жутко секретной технологии аж в Австралии - она честно доставила свой безмятежно спящий груз по нужному адресу и, вежливо дождавшись их пробуждения, сообщила механическим голосом:

- Кофе готов.

- Со сливками? - придирчиво осведомилась Майка.

- Сливки отдельно, - с идиотской добросовестностью разъяснил голос, - натуральные, радиоактивных частиц не обнаружено, экологическая чистота...

- Ну, так мне сливки без кофе, - перебила Майка. - А пожрать тут что-нибудь можно?

- Майка, - укоризненно заметила Марго, - ну, чем ты слушала, когда инструкции получала? Вон белая панель - это выдвижной холодильник, лезь туда и лопай, что хочешь. Тут сам собой только кофе готовится, потому что программу для этого еще в Институте запустили.

Пока Ольховникова копалась в недрах холодильника, более ответственная Марго уже приступила к обследованию местности, в которую их закинуло. Множество экранов на стенах, повинуясь кнопкам бортового компьютера, отображало все, что тщательно обшаривали чуткие датчики.

- Ритка, - раздался сзади недоуменный голос Майки, - ты не знаешь, какой придурок умудрился сигареты в морозилку засунуть?

Марго фыркнула и уже собиралась ответить, как вдруг компьютер тревожно пискнул: один из датчиков наткнулся на генератор неизвестного силового поля. На экране высветилась группа людей, разводивших костер метрах в десяти от кабины... Людей ли? Трое из них имели вполне человеческую стать, но четверо других росточком даже не доходили им до плеча; волосы у них были курчавы и коротко острижены, а под длинными плащами угадывались ладные и крепко скроенные фигуры. И еще один, примостившийся чуть в отдалении, словно сошел с картинки из сказки про Белоснежку: густая борода, нос картошкой, высокий колпак.

Забыв про сигареты в морозилке, Майка кинулась к экрану.

- Слушай, неужели - они... - дрогнувшим голосом прошептала она.

Марго трясущейся рукой нажала еще несколько кнопок.

- Они, - тоже почему-то шепотом подтвердила она. - Датчик засек Кольцо.

- Хорошая машинка, умная... - Майка с каким-то слегка отрешенным лицом погладила мягкую обивку кабины. - Значит, прямо так сразу...


* * *

Вяло переругиваясь, измученные, грязные Хранители с трудом отыскали укромную полянку. Сырые дрова упорно не хотели разгораться, и все понимали, что этот слабый огонек не остановит даже Горлума, не говоря уже об орках или, хуже того, назгулах. Последних, правда, с самого Раздола видно не было, но вчера вечером что-то очень уж странное и жуткое налетело на Отряд сверху и, сбитое стрелой Леголаса, сгинуло на восточном берегу Андуина. По дороге опять забузил Боромир, полдня приставал к Фродо с идеей завернуть в Минас Тирит. Арагорн уже не пытался его утихомирить, Фродо молча шел вперед, и только Сэм еще устало отбрехивался от настырного гондорца.

Позади плелись Мерри, Пин и Гимли; замыкал шествие как всегда возмутительно свежий и беззаботный Леголас. Этот, похоже, свято верил, что именно с ним никогда не случится ничего страшнее какого-нибудь веселого приключения. Иногда такое поведение эльфа здорово поднимало настроение всем остальным, но чаще - особенно в ситуациях, подобных нынешней - жизнерадостного потомка благородного Трандуила хотелось просто стукнуть по голове чем-нибудь тяжелым. Чтобы ну хоть ради приличия соответствовал обстановке и общему настрою.

Вчера, когда они еще плыли по реке, орки с восточного берега недвусмысленно намекнули на свое существование, осыпав Отряд тучей стрел. И вот уже сутки Хранители шли пешком, таща лориэнские лодки на себе.

Гимли безрезультатно повозражал против использования его боевого топора в качестве колуна, но его и спрашивать не стали. Все так устали и всех так достал Боромир, что тратить силы на пререкания никому не хотелось. Мудрый гном это понял и благоразумно унялся, хотя и предвкушал, сколько часов завтра придется править лезвие.

Сэм, Мерри и Пин возились с топливом, Леголас разводил огонь, Арагорн тихо беседовал с Гимли и Фродо, Боромир остался не у дел. Он послонялся вокруг стоянки, но все еще злились на него за его сегодняшнее безобразное поведение и подчеркнуто игнорировали.

Выругавшись вполголоса, Боромир со злостью поддел ногой какой-то камень, и вдруг из темноты раздалось женское "ой" и голос:

- Эй, ты смотри, куда камнями кидаешься, так и убить недолго...

Боромир даже не понял сперва, кто это перед ним - выступили из темноты какие-то непонятные фигуры, высокие, затянутые во что-то блестящее, то ли металл, то ли еще черт знает что... Но волосы - волосы были женские. У одной - роскошной копной стелились на плечи и падали на спину, у другой - кудрявые, стянутые в узел - в темноте показались гондорцу почти белыми.

- Опусти-ка меч, - сказала длинноволосая, делая шаг по направлению к нему. - Мы - друзья.

Боромир растерянно посмотрел на меч, неизвестно откуда взявшийся у него в руке (выучка, знаете ли...). Темный силуэт отделился от костра: подошел Арагорн.

- Кто вы такие и что делаете в этих местах? - недружелюбно осведомился он.

- Мы - люди, - был ответ. - Нас послали сюда, чтобы предупредить Хранителя Кольца об опасности, двигающейся с Востока. Девятерых снова видели, но на сей раз они не скачут на конях, а летают на огромных птицах. Орки крадутся за вами - и не только по восточному берегу.

- Люди! - саркастически хмыкнул Бродяжник. - Хотел бы я знать, почему ваш выговор не похож ни на один из тех, какой я когда-либо слышал - а слышал я, поверьте, немало, хотя вы и говорите на гондорском наречии. К тому же - взгляни сюда, Боромир! - знаешь ли ты, где делают подобные доспехи?

Боромир бесцеремонно потрогал край Майкиной кольчуги.

- Работа не гондорская, - кратко объявил он.

- И не эльфийская, - раздался звонкий голос Леголаса: эльф откровенно держал обеих незнакомок на прицеле.

Коренастая фигура протолкалась поближе и тоже пощупала кольчугу.

- И не гномья, - мрачно сказал Гимли. - Мне вообще неизвестен такой металл.

Н-да. Почему-то далекие предки всегда кажутся - и от этого уже не избавиться - непроходимо тупыми. Легенда насчет двух вестниц, несущих предупреждение от Владычицы Галадриэль (от Галадриэль - потому, что это труднее всего проверить, к тому же у нее Зеркало, и видеть происходящее на Востоке она вполне могла) была одобрена всем Институтским начальством, а теперь оказалась разбита в пух и прах каким-то невоспитанным Бродяжником, которому повышенный интеллект от века не полагается. Марго отчаянно посмотрела на подругу: мол, что делать-то? Извиниться и быстренько смотать удочки? Так ведь еще стрелу в спину получишь... Хранители тем временем уже угрожающе зашевелились, готовые насмерть сразиться с подлыми лазутчицами коварного Саурона.

Но, к счастью, Майка обладала достаточным запасом здоровой человеческой наглости, а потому ни лук Леголаса, ни топор Гимли не произвели на нее должного впечатления. С эдакой ласково-обезоруживающей улыбочкой она обратилась к Арагорну:

- Что ж, ты прав, Арагорн сын Арахорна, Рыцарь из Заморья. (Арагорн самым неподобающим образом отвесил челюсть). Перед твоей проницательностью отступает ложь. (Арагорн расправил плечи и величественно кивнул - мол, так-то лучше, знай нас, истинных Королей!) Я скажу тебе всю правду, хотя и не должна.

Она придала голосу таинственность - так в каком-нибудь детском новогоднем спектакле коварный волшебник посылает очередного жутко положительного недоумка-рыцаря выполнять нечто заведомо невыполнимое. Хранители, полностью соответствуя законам жанра, развесили уши, ожидая, что за вселенскую тайну им сейчас откроют.

- Война за Кольцо, - заговорила Майка тем же леденящим шепотом, - должна закончиться победой Света. Но и твоей силы, Арагорн, и силы всего Светлого совета мало, чтобы заставить отступить Врага. Люди иного мира, более могущественного, чем ваш, прислали нас, чтобы мы были рядом с Хранителем.

Весь эффект чуть не испоганил Сэм, недовольно буркнувший:

- Это куда ж годится - еще и какие-то иные миры полезли...

Майка испытала сильнейшее желание ответить затрещиной, но заставила себя только снисходительно улыбнуться:

- Если Свет проиграет эту войну, нашему миру тоже будет угрожать опасность. Заполучив Кольцо, Саурон не остановится ни перед чем...

- Что за мир? - Арагорн недоверчиво покачал головой. - Почему не знаю? Где он находится, если даже Мудрые никогда не упоминали о нем? И в какой стране вашего мира так хорошо знают Всеобщий язык Средиземья?

- Наш мир лежит за Вратами Ночи, - без запинки ответила Майка, вспомнив, что о чем-то похожем она когда-то читала. - А ваш язык знают лишь те, кому это нужно. И, - уже из чистого хулиганства добавила она, - если вас так это интересует, называется наша страна Россия.

Марго тихо икнула от неожиданности. Но незнакомое красивое слово произвело впечатление. Хранители уважительно молчали, Леголас даже лук опустил - правда, стрелу с тетивы не снял.

- Поверьте нам, - тихо и проникновенно сказала Майка. - Мы посланы Светом, чтобы помочь Хранителю Кольца пройти его путь. Мы не шпионы Врага - будь это так, разве укрылось бы это от твоих глаз, Арагорн?

Лесть имела убойную силу во все века. Бродяжник был явно доволен. Он, правда, еще несколько секунд вглядывался в Майкины глаза, чувствуя, что все-таки что-то здесь не так, но взгляд ее был чист и незамутнен, потому что сказала-то она действительно чистую правду. Марго искоса следила за Леголасом - шут их знает, этих эльфов, вдруг они мысли читать умеют? Впрочем, прочти Леголас ее мысли, он бы покраснел - все это время, пока длилась немая сцена, Марго совершенно непрофессионально размышляла о том, что такого красавчика она сроду не встречала.

Наконец Бродяжник сделал широкий приглашающий жест, и все с облегчением зашевелились, заулыбались и потащили гостей к костру греться и ужинать. Похоже, Майкин экспромт удался на ура.

- Между прочим, - подал голос Гимли, - наши гостьи так и не представились.

- Прошу прощения! - Марго поспешно вскочила с бревнышка, на которое ее только что усадили. - Это - Майя; меня зовут Маргарита.

- Маргарита! - восхищенно повторил Боромир.

Но она даже не расслышала. Все ее внимание было обращено на светловолосого ясноглазого Леголаса, с которым в плане внешности массивный и грубовато скроенный гондорец даже в сравнение не шел.


Глава третья. Ничто так не сближает, как хорошая драка.

Приход людей из иного мира произвел достойное впечатление. Арагорн не без некоторого умиления размышлял, что с момента появления в Отряде необыкновенно красивой девушки с заковыристым именем "Маргарита" Боромира словно выключили: гондорец вел себя паинькой, про Кольцо не заикался и вообще был мил и предупредителен. Хоббиты с первых же минут приклеились к Майке, случайно обнаружившей у себя в кармане плитку шоколада.

Марго предложила было разместить Хранителей внутри кабины в честь праздника, но Майка категорически ответила, что Поход - это Поход, а не прогулка с ночевкой в палатках по периметру собственного дома, и тяготы Похода нужно выдержать. Однако подобного пафоса хватило ненадолго: расположившись спать на земле, прикрытой только тонким плащом, она быстренько осознала, насколько это неудобно, особенно если подумать о пустующей совсем рядышком теплой и уютной кабине... Через пять минут она не выдержала и поднялась:

- Я уж лучше покараулю...

Когда прошло около часа ее дежурства, тревожно пискнул датчик, вмонтированный в рукоять боевого лазера-резака: приближаются неизвестные существа!

Майка резво вскочила на ноги и, шагая через спящих, приблизилась к Фродо:

- Извини, приятель, что разбудила, но к нам подбирается какая-то нечисть в количестве преизрядном. Ты не достанешь свой меч?

Честно говоря, не верила она во все эти штучки насчет светящихся клинков, но, к ее изумлению, Терн действительно ярко замерцал. Орки!

Слово "орки" моментально подняло всех на ноги. Хранители извлекли оружие и заняли боевую позицию со скоростью, которая заставила бы помереть от зависти любых курсантов военных училищ, поднятых воздушной тревогой. Меч Фродо сиял все ярче.

Орки нагрянули со всех сторон!

Это была великолепная битва с гиканьем, боевыми воплями, звоном оружия и свистом стрел. Майке оставалось только локти себе кусать, переживая, что не удалось устроить видеосъемку.

Марго была неотразима со своим великолепным полуторником, которым она крушила орков направо и налево. Майка очень хитро обходилась с двумя короткими мечами: орки успевали только удивиться прежде, чем оказывались изрубленными на куски. Леголас быстро и стремительно перемещался, с невиданной скоростью выпуская свои не знающие промаха стрелы. Боромир с Арагорном дрались спина к спине; рядом с ними Гимли обстоятельно и со вкусом сносил оркам головы топором. Хоббиты - на голову ниже любого из орков - сбились тесным кругом, захлестнуть который врагам не удавалось даже при всей их многочисленности.

Однако орков словно бы и не убывало, и, когда Леголас выпустил последнюю стрелу, когда Марго второй раз стряхнула с собственного горла чьи-то грязные лапы, а у Боромира выбили меч, стало ясно, что пора отступать. Особенно худо приходилось хоббитам: озверевшие орки все-таки задавили их массой. Вот уже, зашатавшись, исчез под грудой орочьих тел Сэм, вот сломался кинжал у Мерри, а Пина какой-то орк-здоровяк схватил поперек туловища и зашвырнул в темноту.

Майка отбросила мечи и полоснула по врагам лазером.

Кто сказал, что орки тупые?!

Да они в момент сообразили, что с женщиной, пускающей из руки молнии, шутки плохи, и ретировались с такой завидной организованностью и проворством, что следующий выстрел срезал уже пустой кустарник.

Вот так, с холодным удовлетворением подумала Майка, лазерный резак - это вам не страшное оружие бластер из детской фантастики, которое испепеляет все на своем пути. Лазер безо всякого лишнего шума и блеска аккуратно разрезает противника на две половинки, все тихо и пристойно, и даже горелым мясом не пахнет.

Наступило затишье. Бойцы пытались отдышаться. Наконец какое-то шевеление сбоку привлекло их внимание: из-под орочьих трупов показалась голова полузадохнувшегося, но вполне живого Сэма.

- Слава богу, - сказала Марго. - А то я уже испугалась. Ладно, придется спрятать вас в нашем убежище. Пин, ты где?

- Здесь, - послышался из кустов мрачный голос, и на поляну вылез Пин, исцарапанный, как мартовский кот. Поскольку все последний раз видели его улетающим в темноту, его появлению очень обрадовались.

- Орки идут! - крикнул Фродо: его клинок, потускневший было, снова засветился.

Марго быстро выхватила свой лазер, через плечо бросила:

- Майка, уводи народ, я прикрываю...

Время терять было нельзя.

- За мной, живо, - выдохнула Майка, хватая за шиворот хромающего Пина и бросаясь к кабине.

Марго, посылая короткие лучи туда, где ей чудилось подозрительное шевеление, медленно отступала вслед за всеми.

Когда смертоносные лучи наконец перестали рассекать темноту, орки, радостно ухнув, выскочили на поляну... но их встретили только темнота и тишина.

Нет, это все-таки нечестно - так обвести вокруг пальца бедных, примитивных орков!


* * *

Попав в маленькую благоустроенную квартирку, Хранители рухнули кто куда - на кровати, в кресла, на мягкий палас. Майка для поднятия боевого духа Отряда достала из холодильника пятилитровую банку пива, после чего, слегка отдышавшись, уцелевшие принялись за осмотр пострадавших.

В общем-то, из такой славной драки можно было вынести ранения более романтические, чем разбитая губа и ссадина на скуле, которыми щеголял Фродо, и более тяжелые, чем царапины а-ля Брюс Ли, пересекавшие грудь Боромира. Хуже всего дела обстояли с Сэмом, потому что ятаган, которым его достали вскользь по виску, был явно смазан какой-то дрянью, иначе с чего бы это кровь не останавливалась даже после применения самых современных средств? Зато Леголас - вот что значит эльф! - остался невероятно свежим и бодрым, даже светло-золотистые волосы казались аккуратно расчесанными. Насвистывая что-то веселенькое, он слонялся по кабине, изучил содержимое холодильника, и Майка еле успела выловить его, когда шаловливые ручонки эльфа уже тянулись к клавиатуре бортового компьютера в рабочем отсеке.

- Леголас, Элберет твою... - с душой сказала она, едва успев вовремя невежливо хлопнуть по изящным эльфийским пальцам. - Еще раз увижу тебя здесь - даже папа Трандуил не спасет...

Леголас ретировался, но, похоже, затаил месть.

Тем временем Сэм пришел в себя и, пока Марго делала ему перевязку, вполне осмысленно и членораздельно в самых простых и незамысловатых выражениях великого и могучего Всеобщего языка сообщил, что он думает об этих орках. Фродо взглянул на друга с изумлением, Леголас покраснел, а Арагорн заявил, что в очередной раз убедился, какой крепкий народ эти хоббиты, после чего все присутствующие хоббиты гордо расправили плечи и выпятили грудь.

Тогда из холодильника была извлечена еще одна банка пива, кое-какая снедь, и все смогли наконец-то расслабиться и отдохнуть - все, кроме Пина, который в смертном страхе косился на проводочки электромассажера, опутывавшие его пострадавшее колено. Вид у него, прямо сказать, был неважнецкий; даже Майка испытала нечто вроде угрызений совести и сунула ему здоровущий кусок вишневого пирога в качестве компенсации за ее хамское обращение, когда она пинками гнала его, болезного, к кабине.

Арагорн закурил трубку (не спросив, кстати, можно ли здесь курить - истинно королевская повадка!), потягивая холодное пиво. Леголас пристроился было занять одну из двух наличествовавших здесь кроватей, но злобная Майка бесцеремонно его оттуда скинула, заявив, что это место для раненых. Марго, травмированная таким неприкрытым хамством по отношению к столь деликатному созданию, как эльф, попыталась было уступить ему свою кровать, но Леголас уже вошел в роль великомученика и с трагическим видом расположился на плаще возле стены. Боромир осведомился, где тут можно умыться, в момент разобрался, куда какие ручки вертеть, и вскоре нежился в джакузи, довольно побулькивая.

Оставив Марго ломать голову над размещением народа, Майка подошла к Фродо и потянула его за собой в рабочий отсек.


Глава четвертая. Кольцо.

- Располагайся, разговор будет длинный, - пригласила Майка, кивнув на кресло. Рабочий отсек был маленький; кроме кресла, там еще умещались стол, табуретка-вертушка, куча всяких экранов и прочей аппаратуры и корзина для мусора. В результате свободного места не оставалось совсем.

- Устал? - посочувствовала она, усаживаясь на табуретку и закидывая ногу на ногу.

Фродо слабо улыбнулся:

- Не такой уж тяжкий труд - несколько минут помахать мечом. Несложно побороть глупого орка... - и тише прибавил: - Себя самого - куда сложнее...

Майка, не глядя на него, вытряхнула из пачки сигарету. Прикуривая, спросила эдаким безразличным голосом:

- Кольцо, что ли?

Он несколько секунд поколебался, но потом, не прочтя на ее лице ровно никакой личной заинтересованности, все-таки заговорил. Рассказал о том, как боится власти Кольца - а эта власть уже начинает проявлять себя в Отряде! - и о том, что в минуты, когда силы Врага подступают, ему все труднее преодолевать желание надеть Кольцо; рука сама тянется, против воли... И признался, как иногда хочется зашвырнуть это проклятое Кольцо куда-нибудь подальше, плюнуть на все и вернуться домой...

Майка дослушала, погасила окурок и вкрадчиво сказала:

- Моя просьба может восстановить тебя против меня навсегда, но все же... Дай мне Кольцо на несколько часов - погоди, дослушай! - я не собираюсь его присваивать, даже надевать не буду. Кольцо должно быть уничтожено, но сначала очень хочется узнать, что за силу вложил в него Саурон. Я прямо здесь, на твоих глазах, его исследую и верну тебе. Понимаешь, это очень нужно. Чтобы бороться с Врагом, необходимо знать его возможности.

Фродо помедлил, и на секунду какое-то диковатое выражение блеснуло в его глазах. Он пересилил себя, но рука его, протягивающая Майке Кольцо, так заметно дрожала, что та не удержалась и съязвила:

- Выбросить, стало быть, хочется? Хотела бы посмотреть, как ты его будешь выбрасывать...

Фродо опустил голову. Майке даже жалко его стало, и следующая ее фраза прозвучала почти ласково:

- Эй, бравый хоббит... ты нос-то вешать погоди. Может, еще не так все паршиво. Посиди здесь, пока я буду с этой дрянью возиться, если тебе так спокойнее.

Она недолго подержала Кольцо на ладони - колечко как колечко, чуть потяжелее, правда, чем должно быть, и слишком уж гладкое - ни царапинки!

Минутой спустя Кольцо было опущено в анализатор и подключено к компьютеру.

Сотворив приличествующую случаю программу, Майка встала, подошла к Фродо - похоже, он задремал, - нажала кнопку у подлокотника кресла, и оно плавно изменило форму, стало кушеткой. Набросив на спящего первое, что подвернулось под руку - свой плащ, специально сшитый "в духе времени", она приказала хозяйственному отсеку кабины сварить кофе покрепче и вновь села за стол.


* * *

- Ну, я тебе скажу, это не Кольцо Всевластья, а одна большая хохма! Маргошка, Саурон - гений. Знаешь, что он в эту фигню напихал?

Майка прямо помирала со смеху, держа в руках стопку листов со всякими данными, которые удалось выудить из Кольца.

- Значится, по порядку. Золото высшей пробы, закаленное каким-то неизвестным нам способом. Возможно, в крови невинных жертв, а может, в яблочном сиропе - неважно. Содержит махонькую долю радиации - для нас с тобой абсолютно безвредную, но для аборигенов весьма чувствительную. Возмущение силового поля в центре Кольца - ну, когда на палец его надеваешь - почему-то вызывает резкий выброс оной радиации, и поэтому те, кто долго его носил, могут не видеть Кольценосца, но Кольцо чувствовать... Ладно, физик, не хихикай, я в ваших терминах все равно ни черта не смыслю, так что формулирую так, как сама поняла. Но самое главное! Я же говорю: Саурон - гений. Знал мужик, что делал. Главное - психическое воздействие! Когда тебе популярно разъясняют, что с этой цацкой ты всесилен, ты поневоле становишься рабом этой мысли. Потом у тебя на этой почве слегка едет крыша, а потом ты превращаешься в форменного маньяка. Саруман совершенно спятил, даже ни разу не подержав Кольцо в руках, потому что знал: это - Кольцо Всевластья. А Бильбо никто этого не растолковал, и гада из него, соответственно, не вышло.

- А Горлум?

- Ну, этот гадом был изначально. А что за игрушку он на пальце таскает, он тоже не знал - понял только, что с этим колечком удобнее пакостить.

- Интересно, а невидимость как?

Майка почесала в затылке.

- Настолько я поняла, - не слишком уверенно сказала она, - тут какое-то влияние на мозги окружающих идет в определенном радиусе. Грубо говоря, отвод глаз. Эдакая самозащита Кольца от посторонних глаз. То есть с расстояния, к примеру, в десять метров ты надевшего Кольцо не увидишь, а с двадцати - легко... Ритка, - взмолилась она, - тут формулы! И стройные колонки цифр! Мне, что ли, с ними возиться?!

- Ладно, - смилостивилась Марго. - Разберусь. Не напрасно же столько лет физику зубрила.

- И отчет напишешь, - мурлыкнула Майка. - А я пока пойду поговорю с Фродо кой о чем...

- Насчет того, кто пойдет в Мордор? - спросила понятливая Марго. - Уговор помнишь?

- А как же! Я - в Мордор, в лапы коварного Саурона; ты - в Рохан кумыс пить. Не боись, не подведу. У меня же сердце кровью изойдет отрывать тебя от твоего дивного...

- Майка, - устало сказала Марго, - ты умрешь не своей смертью. И не надо быть пророком, чтобы предположить, что это я тебя придушу. За хамство.

- Валькирия, - фыркнула Майка. - Ты бы лучше, валькирия, завтраком занялась, а то эльфы - они такие дивные, они, поди, бутербродом подавятся, им омлетик подавай...


* * *


Проснулся Фродо рано и с удивлением обнаружил, что кресло, в котором он спал, превратилось в удобную кушетку, а сам он укрыт теплым плащом. Хватился было Кольца, но тут же увидел, что оно лежит рядом с ним. Вот, значит, почему ему спалось так легко - Кольцо не тяготило его своей властью.

На столе, за которым вчера сидела Майка, царил жуткий беспорядок - плоды напряженной работы. Скомканные бумаги, провода, карандаши, в пятне от пролитого кофе плавают окурки. А самое удивительное - валяющийся прямо в кофейной луже брусочек желтого металла, по виду - золота, с неровным спилом с одного края.

- Утро доброе, - раздался за спиной усталый Майкин голос.

Она уже умылась, подобрала волосы в хвост и прошлась по свежему воздуху, но глаза остались покрасневшими от бессонной ночи. Вместо вчерашнего воинского обмундирования на ней был простой темно-зеленый комбинезон с вышитой серебром звездой, пересеченной лавровой веткой - знаком Межгалактической Службы Времени.

- Ну, как выспался? - спросила она, нажимая кнопку пищедоставки. - Я хотела кое о чем с тобой потолковать, но ты так сладко спал, что жалко было будить.

- Выспался я отлично, - весело сказал Фродо, спрыгивая с кушетки, которая сразу приняла форму кресла. - Давно так не высыпался. Как будто в Шир вернулся.

Из-за заслонки пищедоставки выехал поднос с заварочным чайником, чашками, сковородкой с яичницей и россыпью горячих булочек. Майка кивнула на все это великолепие:

- Налетай. Поскольку вчера не поговорили, поговорим сегодня. А для этого позавтракаем наедине.

Фродо надел на шею цепочку с Кольцом и вскинул на Майку глаза:

- Ты разобралась, что с ним?

Отвечать следовало поосторожнее. Аборигенам вовсе не обязательно знать, что на деле Кольцо является безвредной, но талантливо сделанной страшилкой.

- Гэндальф был прав, - уклончиво ответила она. - Кольцо действительно должно быть уничтожено. И чем скорее, тем лучше.

Фродо кивнул, словно именно такого ответа и ожидал.

- Значит, нужно как можно быстрее двигаться на восток. На том берегу Андуина начинаются владения Врага... Правда, Боромир утверждает, что нужно завернуть в Гондор, но это будет лишь отсрочка. До Мордора дойти нужно... - он запнулся, - и, боюсь, идти туда мне придется одному. Нельзя же подставлять головы всех остальных - Хранитель я, мне и рисковать...

- Это будет чудный подарочек Саурону, - спокойно сказала Майка. - Кольцо, можно сказать, само в руки прикатилось. Проще уж сразу какого-нибудь назгула застопить и попросить в Барад Дур подкинуть... Не валяй дурака, Фродо. Один ты туда не дойдешь, это самоубийство. Это во-первых. Во-вторых, от Сэма ты все равно не отделаешься. А в-третьих, предлагаю себя в попутчики.

Фродо широко раскрыл глаза.

- Ты пойдешь со мной? - протянул он недоверчиво. - Серьезно?

- Еще как. Нас для того вдвоем и послали. Марго останется помогать Арагорну, а я пойду с тобой. Только, боюсь, уходить придется тайно. Арагорн так просто тебя не отпустит, слишком уж он за тебя боится... А теперь - быстро лопай свою яичницу, пока не остыла. Все подробности - потом.

Майка уже давно не врала так бессовестно, но делала это исключительно пользы для. И, хотя ни в одной инструкции не сказано, что напарникам позволяется отделяться на такие расстояния, не переться же в Мордор всем табуном. Что же касается Марго, то тут с первых минут начал вырисовываться премиленький треугольничек: Боромир, Марго и Леголас, и Майка жалела только об одном - что не увидит развития действия...


Глава пятая. Интриганы.

Позавтракав, Хранители вылезли на солнышко подышать свежим воздухом и обсудить дальнейшие планы.

Однако все от замечательной погоды, сытости и ощущения безопасности размякли. Даже суровый Арагорн растянулся на траве с трубочкой. Гимли мычал себе под нос песенку про какое-то там жилище, где теперь почему-то пепелище, - как уже уяснили все члены Отряда, подобное настроение гнома именовалось "приподнятым и жизнерадостным". Марго смотрела преданными глазами на Леголаса, который, несколько подобрев после недавно съеденного пышнейшего омлета, снисходительно расписывал красоты лесов Трандуила. Мерри и Пин нарезали круги вокруг Майки - они как-то сразу поняли ее особое расположение к хоббитам, а также оценили возможность этим расположением бессовестно пользоваться. Ну, в конце концов, разве от нее убудет, если она поделится пачкой сушеных бананов или печеньем, завалявшимся в кармане рюкзака?

Сама Майка валялась на травке, дымя сигареткой и лениво наблюдая, как Фродо по ее наущению проводит учебно-воспитательную работу с Сэмом.

И вдруг ее как пружиной подбросило. Вот идиотка, а еще возомнила себя некой суперменшей. План побега разработала, а одну детальку упустила.

Эльфы же, Элберет их растак, не спят! Когда смертные безмятежно дрыхнут, дивные обычно шляются по окрестностям, нюхают цветочки и любуются на звездочки. Правда, там, где побывали слуги Врага, воздух престает давать эльфам жизненную силу, и они вынуждены спать по-человечески. Но на этом берегу Андуина воздух был хрустально чист, цветы благоухали, как ведро "Шанели №5", а периодически портившие пейзаж орки являлись слишком мелкими сошками, чтобы испоганить здешний край. Тут нужен назгул, а то и два.

Но назгулов поблизости не наблюдалось, зато наблюдался чистокровнейший, хоть на выставку, эльф. Лихолесский принц, елки-палки... И с этим нужно было что-то делать.

Выход был один, он же последний: честно рассказать все Леголасу.

Майка выкинула окурок и поднялась.

- Ритик, - елейным голосом позвала она, - а не вымыть ли нам посуду, ибо в данном месте только мы двое принадлежим к прекрасной половине человечества?

Марго бесилась, когда ее называли Ритиком, но сейчас это было единственным способом стряхнуть с нее чары Леголаса.

Сработало. Эльф запнулся на полуслове, а Марго встала и отправилась разбираться.

Хладнокровно выслушав все умозаключения относительно уменьшительно-ласкательных сокращений имени Маргарита, Майка коротко и ясно поведала причину, побудившую ее столь бесцеремонно нарушить идиллию с Леголасом.

- Короче, - закончила она, - диспозиция такова. Меня дивный, похоже, невзлюбил, так что предварительные переговоры веди ты. Я, уж так и быть, помою посуду, а ты иди обрабатывать нашего красавчика. У тебя уже неплохо получается.

Леголаса на месте не оказалось - отправился по лесам и долам цветочки нюхать. Марго с полчаса рыскала по лесу, пока не услышала обрывок знакомой песенки. Радостно устремившись на звук, она бодренько отбросила пышную ветку куста, преградившую путь...

...и прямо перед собой увидела острие нацеленной ей в грудь стрелы.

- Леголас, ты что, это ж я! - взвизгнула она, отскакивая.

Эльф тихонечко выругался. Он, похоже, и сам испугался. Шутка ли - чуть своего не подстрелил, в какую-то последнюю секунду успел удержать тетиву!

- А ты знаешь, что вокруг орки шастают? - сердито спросил он, убирая стрелу. - Твое счастье, что я не пользуюсь девизом большинства моих собратьев: "Сначала стреляй, потом думай".

- А если орки, так нечего песенки распевать, - еще слегка дрожащим голосом сказала Марго, не без опаски выходя из-за дерева. - Вам с собратьями голова зачем - думать или прическу носить?

Леголас изящным движением откинул волосы со лба и мелодично рассмеялся.

- Понятно, - вздохнула Марго. - Прическу носить.

Эльф опустился на траву возле дерева, потянув ее за собой.

- Ну, не злись, - сказал он, примирительно кладя ей руку на плечо. - Все живы, все целы...

Марго продолжала делать вид, что дуется, хотя так и подмывало улыбнуться.

- Ты мне по делу нужен, - слегка обиженным тоном начала она. - У Майки к тебе есть огромная просьба...

- Да ну?! - с веселым изумлением воскликнул эльф. - Польщен, очень польщен!

Но в глазах появился заинтересованный блеск. Ушки торчком, хвост пистолетом...

Марго глубоко вздохнула и единым духом выложила ему основную суть. Однако Леголас ну никак не желал становиться серьезным.

- Ну, сама посуди, Маргарита - что же мне, пьяного, что ли, изображать? Все же со смеху помрут наутро - Леголас Хранителя проспал!

- Совсем вы не спите, что ли? - простонала Марго.

- Мы сны смотрим, не закрывая глаз, - откровенно дразнился Леголас.

- Ну Леголасик, ну пожалуйста! Ты только сделай вид потом, что ничего не слышал, они же в мое дежурство побегут.

Эльф самым нахальным образом потешался над ее стенаниями. Будь на месте Марго Майка, он бы уже давно схлопотал по шее. Но Марго отличалась безобидностью. Для эльфов, по крайней мере. (Очевидно, вчерашние орки имели на этот счет несколько иную точку зрения.) К тому же она свято верила в то, что, хоть Леголас и изрядная ехидна, но сердце у него доброе...

- Бросай оружие, - прорычал хриплый голос у них за спиной.

Леголас подпрыгнул от неожиданности, Марго только тихо охнула.

- Бросай оружие!

Эльф медленно поднял лук, отбросил.

- Нож!

Нож последовал в траву вслед за луком.

- Встать! Медленно, не оборачиваясь!

Леголас покосился на Марго, ободряюще кивнул. Начал привставать...

Выпрямиться во весь рост они не успели: рычание за из спиной внезапно сменилось громким хохотом. На краю полянки, держа какой-то прутик наперевес, стояла очень довольная Майка.

- Ах ты... - только и смогла сказать Марго.

- Маргошка, не злись! - Майка отбросила прутик и приближалась к ним, все еще смеясь. - Это ж раз в жизни такое везение бывает: дивный с потрохами купился!

Марго открыла было рот, чтобы высказать все, что подумалось, но увидела, что Леголас тоже смеется, и рот закрыла. Как гласит народная мудрость, эльфы - они твари обидчивые и мстительные, но этот экземпляр явно не вписывался ни в какие рамки.

- Извини, солнышко, я пошутила, - Майка - само дружелюбие! - похлопала дивного по спине и уселась на камень. - Вспоминала навыки бесшумного передвижения по лесу. Больше не буду. И о чем речь?

- О тебе, дуре жизнерадостной, - проворчала Марго.

Майка вскинула на нее взгляд - ни тени смеха в зеленых глазах.

- Леголас, что ты решил?

Эльф тоже посерьезнел.

- Каждый из нас давал слово всеми силами помогать Хранителю Кольца. Если он хочет уйти только с тобой и Сэмом, никто не имеет права ему препятствовать.

- Ага, - фыркнула Марго, - не имеет... А как до дела дойдет, такое начнется... Боромир начнет орать, что надо в Гондор идти, Пин с Мерри расхнычутся, Арагорн - тот просто не отпустит.

Леголас подумал несколько секунд. Потом широко улыбнулся:

- Можешь на меня рассчитывать, Майя. И забери мой лориэнский плащ - тебе он больше пригодится.

Майка смотрела на него снизу вверх - впервые без насмешки, без вызова.

- Спасибо, - серьезно сказала она. - Ты меня очень выручил.

Вскоре эльф уже весело распевал какую-то песенку по дороге к лагерю, а подруги шли чуть поотстав и рассуждали, что эльфы все-таки неплохой народ. Сволочной, конечно, но... неплохой.

По прибытии они все получили нагоняй от Арагорна. Во-первых, вокруг орки бродят, во-вторых, пора трогаться в путь. А в-третьих, разведка в лице Боромира донесла, что дальше можно двигаться на лодках.

Хранители в последний раз закусили тем, что приготовила печка в кабине, выгребли все запасы провизии из холодильника и расселись в лодки. С уютной кабиной пришлось расстаться: гонять ее за собой - слишком большая затрата энергии. На крайний случай существует режим быстрого вызова.

Майка плыла в лодке с Боромиром, Мерри и Пином. Сидела на корме, безостановочно и четко работая веслом. Довольные жизнью хоббиты весело гомонили, не подозревая, что видят полюбившуюся им Майку в последний раз.


Глава шестая. Побег.

Из эльфийских лодок, вытащенных на берег, выбрали одну покрепче. Эту миссию доверили Сэму, который сходил к реке за водой и попутно провел ревизию лориэнских посудин. Майка из гибкой хворостины и завалявшейся в кармане мономолекулярной нитки сделала удочку, согнула из булавки крючок и отправила все того же Сэма на рыбалку.

Фродо держался молодцом. Ни в голосе его, ни в движениях не было заметно беспокойства - только загорелое лицо казалось осунувшимся. Сидя на корточках возле Майки, он помогал ей укладывать рюкзак и на всякий случай старался не встречаться взглядом с Арагорном.

Поскольку на привале сам бог велит перетряхнуть заплечные мешки и навести в них порядок, Майкины действия нездорового интереса со стороны начальства не вызвали, и она преспокойно прямо под носом у Арагорна набила рюкзак всем тем, что могло пригодиться в дороге. Вес рюкзака ее мало волновал: совершать длительные переходы с тяжестью за плечами их обучали еще тогда, когда они с Марго были зелеными салажатами-курсантами. Теплые вещи, кое-какая аппаратура, сухой паек, кольчуга (шутки шутками, а вещица и впрямь оказалась сверхпрочной), разные мелочи, белье...

С гордым видом добытчика и кормильца явился Сэм, неся нескольких весьма упитанных плотвичек и даже довольно крупного судака. Марго сразу забегала, собираясь в очередной раз блеснуть своими кулинарными талантами. За ней следило девять пар голодных глаз.

Уха получилась роскошная. Хранители обступили котелок и сосредоточенно орудовали ложками; придирчивый гурман Леголас неторопливо просмаковал ложечку, одобрительно кивнул и потянулся снова, но ложка скребнула по дну котелка. Обнаружив, с какой скоростью убывает уровень вкусного варева, утонченный эльф быстренько забыл о благовоспитанности и срочно принялся набивать рот а-ля Хома-хомячок - то еще зрелище!

Отбой заиграли сразу после ужина. Первым сторожил Арагорн, за ним поставили Марго, которая к исходу своего срока распихала беглецов и даже любезно побрызгала холодной водичкой в лицо не в меру разоспавшемуся Сэму.

Быстро и бесшумно собрали вещи. Мысленно попрощались со всеми спящими... Несколько секунд помедлили - и, отвернувшись, пошли к реке.

Чья-то рука дотронулась до плеча Майки - Леголас!

В темноте глаза эльфа мерцали зеленоватыми искрами. Улыбнувшись, он протянул ей свернутую во много раз легкую переливчатую ткань.

- Возьми, - шепотом сказал он. - Лориэнский плащ - походная одежда эльфов, а наши плащи благословлены на долгую службу самой Владычицей Галадриэль...

Он наклонился и коснулся губами ее лба:

- Удачи вам. Я не говорю: прощай, Майя, потому что верю, что мы еще увидимся.

Андуин серебрился в свете звезд. Ущербный месяц оставлял на черной воде неровную бледно-золотистую дорожку.

Несколько мгновений Майка стояла в лодке неподвижно. Вот она и вступила в серьезную игру.

Стройные силуэты Марго и Леголаса выделялись на фоне звездного неба черной тенью. Они вскинули руки в прощальном жесте...

С трудом подавив в себе атавистическое желание перекреститься или поплевать через левое плечо, Майка помахала им в ответ, взяла весло и сильным толчком отогнала лодку далеко от берега.


* * *

Несмотря на внешнюю величественность и неспешность, Андуин оказался рекой подлой. Где-то ближе к восточному берегу течение внезапно завертело утлое лориэнское суденышко, и пока беглецы пытались что-то предпринять, их затащило в преуютное местечко: огромные валуны, чуток левее водоворот, и среди валунов волны пляшут не хуже, чем на море.

Если бы не Майкин второй разряд по спортивной гребле и не чисто хоббитская настырность Фродо и Сэма, стремнина перевернула бы лодку в момент. Но Майка, отчаянно ругаясь, все же как-то умудрялась держать чертово корыто на плаву, Сэм, стоявший у руля, задавал означенному корыту нужное направление, а вымокший до нитки Фродо упорно вычерпывал со дна воду и сберегал поклажу. В конце концов Майка особенно сильно налегла на весло, а Сэм улучил секунду и направил нос лодки между валунами, и это решило ход сражения. Выскочив из болтанки, лодка прыгнула вперед и, плавно замедляя ход, заскользила по тихой воде протоки.

Проплыв вверх по протоке метров сто, путники причалили и, дрожа от холода, принялись разгружать поклажу. Вытащив все на прибрежный песок, устроили отдых. Пока Майка, мысленно благословляя свой непромокаемый комбинезон, извлекала провизию, хоббиты наскоро переоделись. Потом все быстро перекусили и глотнули из Майкиной фляжки НЗ - специально припасенный коньяк.

- Спать, - сказала Майка. - Если Арагорн и решит нас с утра искать, то не найдет: лигу-полторы мы вниз по течению точно пролетели.

Не заставляя просить дважды, хоббиты закутались в одеяла и расположились на сухом песке, а Майка, сидя на корме лодки, до утра сторожила, ладонью прикрывая огонек сигареты. Вдоль тела струились мягкие складки лориэнского плаща - подарка Леголаса.


Глава седьмая. ...А хранить Хранителям больше нечего...

Наутро Марго бестрепетно вынесла шквал начальственного гнева. Впервые она видела Арагорна в ярости, но, будучи к этому морально готовой, бурю выдержала. Наконец Бродяжник выпустил все пары и почти спокойно сказал:

- Что ж, мы не вправе осуждать действия Фродо. Он - Главный Хранитель, и ему выбирать дорогу и спутников.

"Вот и заткнись", - мстительно подумала Марго, которая очень не любила, когда на нее орут.

Арагорн заткнулся, но Боромир тут же оживился и завел свою старую пластинку насчет того, что всем нужно идти в Гондор. На него разом накинулись все шестеро Хранителей, и он недовольно замолк. Тогда Арагорн, пораскинув мозгами, сказал:

- В Гондор мы не пойдем. По крайней мере, сейчас. Раз нам не суждено отправиться в Мордор, то наша обязанность - помочь выстоять тем, кто слабее. В Рохане дела совсем плохи. Пойдем туда, хотя придется сделать изрядный крюк.

Леголас пожал плечами. Честно говоря, в сложившейся ситуации он предпочел бы вернуться в Лихолесье. Приключение перестало быть таким интересным, как казалось поначалу, а в Лихолесье постоянно лезли орки, так что помощь Трандуилу могла понадобиться. Гимли невозмутимо кивнул, хотя и мечтал поскорее отправиться в Морию наводить порядок. Однако же он понимал, что до окончания войны на Морию и облизываться нечего, а потому против Рохана не возражал. Боромир набычился: возвращение домой опять откладывалось на неопределенный срок. Правда, в данном случае пилюлю подслащивало то, что прекрасная Маргарита никуда не делась и по-прежнему оставалась рядом. Что же касается хоббитов, то они пребывали в полной растерянности: исчезла щедрая Майка, исчез Фродо, и цель похода, в общем-то, тоже исчезла.

Собрали вещи. Майка, уходя, по-хозяйски выгребла большую часть провизии, а от богатого запаса "того, что крепче чая" осталась одна бутылка виски и несколько банок пива в рюкзаке Марго.

- Кое-кого придется переводить на подножный корм, - сказала Марго, не глядя на хоббитов.

Две пары круглых карих глаз принялись сверлить ее возмущенными взглядами. Говорить Пин и Мерри не могли: рты были забиты остатками пирога.

Арагорн подгонял всех собираться побыстрее. Пока Марго и хоббиты упаковывали вещи, он отрядил Леголаса на разведку, Гимли и Боромира - затаскивать лодки на берег, а сам пошел заготавливать все для маскировки верных суденышек. Не бог весть какой транспорт, конечно, но орки найдут - на дрова пустят, а жалко...

Наконец пустились в путь. Арагорн гнал всех вперед с нешуточной скоростью. Марго тащила свой изрядно полегчавший рюкзак и грустно размышляла, когда же наконец удастся в спокойной обстановке вызвать кабину, собрать маленький летательный аппарат с таким мудреным названием, что все по старинке именовали его вертолетом, и заняться геодезической съемкой местности.

Радовало ее пока только одно: Боромир оказался столь любезен и предупредителен, что на пятнадцатом километре даже вызвался понести рюкзак, на что она дала великодушное согласие. Результат был налицо: гондорец воссиял, как тульский самовар и до самого привала не отходил от нее дальше, чем на три шага.

Вообще он особо отличал ее с первого вечера. Помнится, разглядев ее впервые при свете костра, он эдак авторитетно заявил, что красота ее стократ превосходит эльфийскую. Это веселенькое заявление вызвало приступ смеховой истерики у Майки и тихий обморок у Леголаса, но наследника Денэтора уже ничто не могло смутить.

Километре на двадцать пятом Марго не выдержала и во все горло рявкнула:

- Привал!!!

Боромир споткнулся, Арагорн приподнял бровь и совсем было собрался сказать что-то убийственное, но обнаружил, что обладавшие отменной реакцией хоббиты уже скинули мешки и демонстративно плюхнулись в траву, а легконогий Леголас рысит с котелком за водой. Поэтому Бродяжник ограничился тем, что промямлил что-то маловразумительное и тоже сел.

После обеда он поцапался с Мерри и Пином, которые ни с того ни с сего забузили, требуя тихий час. Арагорн обозвал их "хоббитами-несмышленышами, которым сидеть бы в Шире и носу оттуда не казать", но оба "несмышленыша" стояли насмерть. Хитрые хоббиты сразу усекли, что Арагорн - это не Гэндальф, ничего страшнее подзатыльника не дождешься.

Арагорн посмотрел на солнце, покачал головой и нехотя промолвил:

- Через час всех поднимаю...

Марго блаженно растянулась на плаще, покусывая травинку. Но плавное течение ее мыслей было нарушено Пином, который ненавязчиво перебрался поближе и начал причитать, что, мол, теперь совсем тоскливо, пива нет, да и табачок Сэм - вот ведь паршивец хозяйственный! - весь утащил... На пятой минуте его нытья Марго не выдержала и заткнула ему рот банкой пива из бесценной заначки на дне рюкзака. Заметив в руках Пина пиво, поближе моментально подрулил Гимли. Пришлось делиться и с ним. Но уж когда рядом со скучающе-небрежным видом оказался Мерри, он получил уже не пиво, а по шее.

Боромир, размякший от соседства с любимой девушкой, заливался не хуже менестреля, восхваляя даму сердца. Когда Хранители по третьему разу выслушали ценное сообщение, что у прекрасной Маргариты волосы как шелк, а глаза прозрачнее лориэнского ручья (бесцветные, что ли?), Арагорн вскочил и решительно сообщил, что пора двигать.

Марго шла, чуть ли не пританцовывая, и предавалась фантазиям. Перед глазами вставала замечательная картинка: как Боромир влетает в папин дворец и радостно кричит: "Папа, это моя невеста, ее зовут Маргарита!" С батей Денэтором, наверняка уже подобравшим сынуле хорошую, политически выверенную партию, припадок, Фарамир в экстазе: старшенький женится, теперь и младшенького захомутают... А там - еще окажется, что Перумов свою возмутительную трилогию не из пальца высосал, и Олмер получится не без ее, Маргаритиного, участия... Увлекшись своими грезами, Марго не расслышала тревожных окриков и очнулась только тогда, когда заметила прямо перед собой донельзя заинтересованную физиономию орка.

Немая сцена слилась секунду. Марго ошалело хлопала глазами, а орк, до крайности изумленный, что его почему-то не пугаются, даже ятаган опустил.

- Здрасте, - наконец сказала Марго.

Бедный орк, решив, что это, наверное, сама Варда Элберет, если не круче, с воплем сиганул в кусты, и больше его в тот день никто не видел. Молоденький был орк, зеленый еще. Взглядки, дурачок, устроил...

Гордая своей бескровной победой, Марго повернулась и обозрела поле битвы.

Арагорн красиво отбивался своим Андрилом - руки, ноги и головы орков разлетались в разные стороны. Гимли флегматично орудовал топором, разве что не позевывал. Хоббиты, маленькие и нахальные, дрались спина к спине. Боромир был бесподобен - хоть кино снимай. Или передачу о тридцати трех способах фигурной шинковки орков. Леголаса видно не было - очевидно, сидел где-нибудь на дереве и стрелял.

Впрочем, долго любоваться этой картиной ей не пришлось: прямо на нее несся здоровенный Урукхай, весьма недвусмысленно выделывая финты кривым мечом. Марго без лишней паники потянул из ножен свой полуторник.

При кажущейся неуклюжести Урукхай оказался половчее даже институтского инструктора по фехтованию по кличке "д'Артаньян". Правда, свое искусство он демонстрировал недолго: свистнула стрела, и орк рухнул ничком прямо под ноги Марго.

Видя гибель предводителя, Урукхаи спешно отступили, побросав убитых и раненый.

- Бегом! - крикнул Арагорн. - Они вернутся!

Все подхватили вещи и побежали. Отряд благополучно миновал перелесок и выскочил на открытое пространство, когда орки снова зашебуршились.

- Нафиг, - сказала Марго. - Надоело.

И сняла с предохранителя лазерный резак.

Оркам хватило одного луча, чтобы с воплями убраться восвояси: видимо, местное "сарафанное радио" уже успело растрезвонить весть о женщине, бросающей из рук смертоносные молнии. Когда последние фигуры скрылись среди деревьев, Марго опустила резак и повернулась к друзьям.

- Вот так, - грустно сказала она. - При всех чудесах дипломатии неизменно побеждает грубая сила...


Глава восьмая. Справились с маленьким...

Пусть на восток оказался труднее, чем мнилось с противоположного берега. Лес, выглядевший так мило и симпатично издалека, встретил Хранителей непролазной чащей и подлыми ямами, в первой же из которых сразу оказался Фродо. Пока его, исцарапанного и злого, оттуда вытаскивали, в ближайший зарослях ему почудились блеснувшие на миг бледные светящиеся глаза. Самые тщательные поиски ни к чему не привели, но на том месте, где Фродо видел глаза, Майка уловила слабый запах то ли рыбы, то ли болота.

Хоббиты вздрогнули, когда она им об этом сказала, и Сэм изрек с видом супергероя второсортного боевика ХХ века:

- Ох, достану я этого Горлума, из-под земли достану...

- Как бы не наоборот, - ухмыльнулась Майка. - Он-то нам нафиг не сдался, а вот мы ему...

Фродо посмотрел на нее тревожно и ничего не сказал.


* * *

Лес кончился внезапно.

Фродо шел впереди и вдруг, поднырнув под очередную ветку, оказался на голой каменистой пустоши. Впереди тянулись каменные плато и провалы, ниже синели Гиблые Болота и зеленела долина Итилиена, а на самом горизонте, еле различимые в дымке, виднелись горы, окружающие Мордор. И тут же ему показалось, что Кольцо стало вдруг непомерно тяжелым - настолько тяжелым, что он не удержался на ногах и упал на колени.

- Перед кем колени преклоняем? - Майка вынырнула из леса и теперь с интересом оглядывалась.

Он с трудом поднялся на ноги. Кольцо словно бы отступилось на время, тяжесть исчезла.

- Камни, - прокомментировал Сэм, выходя из леса последним.

Фродо неотрывно смотрел на горы далеко впереди. То, что цель его путешествия стала видна, вселяло в него не спокойствие и уверенность, а лишь тревогу и странное чувство собственной беспомощности.

С востока стремительно приближалась темная туча, и резкий порыв ветра взметнул плащи путников. Майка, деловито шнырявшая вокруг, подняла голову.

- По-моему, будет дождик, - сказала она таким будничным и домашним голосом, что Фродо, вздрогнув, очнулся от своего оцепенения. Сэм посмотрел на него обеспокоенно: до Мордора еще топать и топать, и если хозяин уже сейчас скис - дело плохо!

- Эй, герои, - сквозь свист ветра долетел до них Майкин голос, - я, кажется, нашла...

Нашла она укрытие: глубокую пещерку в отвесной стене ярусом ниже того плато, где они находились.

Расположились там путники с максимальным комфортом. Прямо на полу Майка развела костер из сухого спирта, хоббиты завернулись в одеяла, раскурили трубочки и принялись ждать, какой кулинарный шедевр перепадет им на сей раз.

Перепала им примитивная тушенка, но с луком и в горячем виде. Зато на третье к чаю из недр рюкзака была вынута баночка земляничного варенья (гип-гип-ура Маргошкиной бабушке, золотые руки у старушки!)

- Майя, - проникновенно сказал Фродо, - ты нас разбалуешь. Каково нам будет отвыкать от твоих вкусностей, когда у нас останутся только лепешки лембас?

- Отвыкнешь как миленький, - хмыкнула Майка. - Отсутствие альтернативы - прекрасный способ изменения образа жизни.

Фродо не понял, но промолчал и подцепил еще ложечку варенья.

Снаружи грохотала гроза, вероятно, собранная злой волей Врага, но в пещерке было по-прежнему тепло и сухо. Делать, в общем-то, было нечего, и все разомлели. Хоббиты доскребали банку из-под варенья, а Майка, равнодушная к сладкому и вдобавок ощущавшая себя довольно кисло после двух бессонных ночей и всех треволнений, решила воспользоваться передышкой и задремала.

Разбудил ее какой-то внутренний импульс. Тренировки даром не прошли: мозг еще просыпался, а тело уже было готово к бою. Опасность, и где-то рядом!

Первым, что она увидела, было смертельно бледное лицо Фродо и фигура Сэма, застывшего у входа с обнаженным клинком.

А потом она услышала вой.

Вой этот переходил то ли в хохот, то ли в рыдание, затем в хрип, визг, клекот и снова тянулся на одной ноте.

- Это кто тут такой музыкальный, - пробормотала Майка, - познакомиться бы... Эй, Фродо!

Резкий окрик и весьма чувствительный шлепок по руке, уже сжавшей Кольцо, заставили Фродо очнуться.

- Черные, - прошептал он хрипло. - От них никуда не спрячешься...

- А ты Кольцо почаще вытаскивай, - посоветовала Майка. - Гарантирую: в Барад Дур доедешь со всеми удобствами. Вся Девятка с почетом доставит...

Фродо улыбнулся вымученно:

- Ладно... Если я сегодня провинившийся, мне первому и сторожить.

Жуткий вой пресекся внезапно, и столь же внезапно закончилась гроза.


* * *

То ли Горлум вконец обнаглел, то ли маленько ошалел от близости "Сокровища", но только на приступ он пошел уже этой же ночью.

Первым, как и было обещано, сторожил Фродо, но все было тихо, и он решил, что на каменистой почве Горлум потерял их следы. К тому же по окончании грозы Хранители довольно далеко ушли от приютившей из пещерки и с приближением ночи разбили лагерь среди россыпи валунов.

Простояв в дозоре положенные три часа, Фродо разбудил Майку и улегся спать.

Усевшись поудобнее, Майка положила на колени лазер, уютно укуталась в лориэнский плащ и уже собиралась было щелкнуть зажигалкой, когда еле слышный звук остановил ее.

Это был шорох, сухой и непрерывный, словно по камню ползла крупная змея. Лазер моментально перекочевал в руку, а сигареты и зажигалка исчезли в кармане. Похоже, намечалось нечто интересное.

Трусливых в Институте не держат, и Майка особой трепетностью не отличалась, но даже у нее сердце застучало глухо и вспугнуто от отвращения и невольного страха, когда между валунами показалась извивающаяся темная рука с длинными гибкими пальцами. Вслед за рукой появилась и голова - уродливая голова на тонкой жилистой шее, землисто-бледное лицо с широким чутким носом, большим тонкогубым ртом и громадными, лишенными ресниц белесыми глазами.

- Сссс, - прошипело существо, принюхиваясь и быстро-быстро облизывая губы, - они вдвоем, вдвоем, да... Мы не видим женщщину, сстрашшную женщщину, которая пусскает из руки ссвет... гадкий, гадкий ссвет, мы ненавидим его, грлум, грлум!

Шипя, Горлум подполз поближе и снова поднял голову (Майка мысленно поклялась расцеловать Леголаса за его подарок, если ей суждено вернуться).

- Ссокровищще близзко, близзко... Воззьмем его, наша прелессть, да, воззьмем его! Женщщина, жесстокая женщщина далеко... сскорее, сскорее... вернетсся мерззкая женщщина и будет шшвырять ссвет... глаза у насс болят от него, да, да!

"Ах ты, сволочь, - взбесилась Майка: впервые в жизни ее обозвали страшной и вдобавок мерзкой, а этого, понятно, ни одна женщина не простит. - Бросить в тебя лучиком - не только глаза заболят!"

Горлум приподнялся на корточки возле мирно спящего Фродо и протянул руки к его шее...

Одним движением Майка распрямилась и не без удовольствия отвесила этому гаденышу такого пинка, что тот с визгом перелетел через Фродо, врезался головой в бок Сэму и, откатившись в сторону, запутался в лямках заплечных мешков.

- Еще одно движение, тварь, и свет полетит прямо в твои бледные глаза, - тихо и зло сказала Майка, наводя на него лазер. - Ты у меня, прелесть моя, чихнуть не успеешь, как по кусочкам развалишься!

Тем временем Сэм и Фродо, вскочившие как встрепанные и несколько секунд ошалело хлопавшие глазами, наконец пришли в себя и тоже схватились за оружие.

Однако Горлум, мгновенье назад выглядевший жилистым, гибким и смертельно опасным, вдруг шлепнулся на землю и униженно пополз к ногам Фродо (то ли потому, что тот все же был собратом по несчастью, то есть по Кольцу, то ли просто сообразил, что от Майки и Сэма пощады ждать нечего).

- Нет, нет, - шипел он испуганно, - не убивайте насс, не кидайте в насс ззлой ссвет! Мы только поссмотрели, да, а женщщина говорит: ссмерть. Мы будем хорошшими, очень, очень хорошшими, пуссть добрый хоззяин сскажет женщщине, чтобы не кидала в насс ссвет!

Майка плавно и привычно потянула предохранитель лазера, но тут на матово блестящий ствол легла рука Фродо. Он впервые решился притронуться к оружию будущего, и Майка даже растерялась от такой наглости.

- Он жалок, - тихо сказал Фродо, одной рукой отводя от Горлума дуло, а другой придерживая Майкин локоть - словно полагал, что, вознамерься она вырваться, он сумеет ее удержать. - Жалок и безоружен. Ты сможешь стрелять в безоружного, Майя?

Да запросто, хотела ответить та - и промолчала. То есть никаких сентиментальных чувств у нее Горлум, понятно, не вызывал, и пальнула бы по нему она с большой охотой, но тут в ней заговорил профессионал. Горлум же - уникальный, можно сказать, эксклюзивный персонаж, единственный в своем роде пример прижизненной мутации, вызванной воздействием Кольца!

- Он чуть не задушил тебя, пока ты спал, - проворчала она, возвращая лазерный резак на место у пояса.

Фродо с облегчением улыбнулся:

- Нельзя отвечать подлостью на подлость, - он-то, наивная душа, явно был уверен, что в Майке совесть проснулась!

Горлум, почему-то решивший, что эта улыбка адресована непосредственно ему, пришел в восторг и принялся увиваться вокруг Фродо, обещая быть "хорошшим, очень хорошшим, грлум, грлум".

- Отлично, - громко и почти весело сказал тот, - ты проведешь нас в Мордор. И если до этого момента ты будешь нам во всем помогать, то мы тебя потом отпустим.

Вряд ли Горлум слышал последнюю часть фразы: после слова "Мордор" он шмякнулся на землю и снова заскулил. Потеряв терпение, Майка ненавязчиво намекнула на свет, который вот прямо сейчас прилетит по адресу, и Горлум, маленько очухавшись, стал умолять "доброго хозяина" не ходить к Черному Владыке. На что Фродо спокойно ответил, что Черный Владыка его интересует как раз меньше всего, и озадаченный Горлум притих, хотя в глазах его ясно читался невысказанный вопрос: "Тогда на кой ляд тебе сдался этот Мордор?!"

Уламывать хитрую трусливую тварь пришлось довольно долго, и в конце концов Сэм нашел самый неотразимый аргумент: наполовину вытащил из ножен меч и пообещал, что немедленно прикончит "этого скользкого поганца", если означенный поганец немедленно не даст честного слова, что доведет Хранителей до Мордора и по дороге не отколет никакого коленца. Вид у хоббита был очень решительный, и Горлум как миленький поклялся до самого Кирит-Унгола быть паинькой и языком не чесать. Фродо взглянул на Сэма укоризненно, Майка - восхищенно, и на этом инцидент был исчерпан.

- Помни, Смеагорл, - сказал напоследок Фродо, - ты обещал.

Странная перемена вдруг произошла в Горлуме, когда он услышал свое прежнее имя. В глазах неожиданно погас фосфорический огонек, распрямились ссутуленные плечи, и в шаге, сделанном им навстречу Фродо, уже не было его всегдашней паучьей пластики.

- Я помню, - тихо отозвался он, не шипя и впервые говоря о себе в единственном числе. - Смеагорл сделает все, что обещал доброму хозяину.


Майка села на камень рядом с Сэмом и похлопала его по плечу.

- Ты был великолепен, - весело сказала она. - Но подумать только - сколько маеты из-за одной мелкой сволочи! Двое ловких крепких хоббитов и здоровая девица против одной высохшей развалины!

- Вот только силушка в этой развалине, уж поверь, немалая, - хмуро отозвался Сэм. - Ты посмотри, как он двигается...

- Силушка, значит... - медленно повторила Майка.

Они посмотрели друг другу в глаза - и поняли. Никто не сказал ни слова, но обоим стало ясно: как бы там Фродо Горлуму ни доверял, для Майки и Сэма спокойная жизнь кончилась.


Глава девятая. Свинство в Эдорасе.

Гэндальфа встретили на третий день пути.

Марго была разочарована: никакого эффектного появления не было. Когда впереди замаячила белая фигура, Гимли прищурился было: "А не Саруман ли это?" - но более зоркий эльф вдруг подался вперед и закричал: "Клянусь Вардой, Митрандир!"

После долгих приветствий, слез умиления и прочих нужных и полезных действий маг наконец соизволил обратить внимание на нечто незнакомое, щелкающее из-за широкой спины Боромира фотоаппаратом.

Марго успела спрятать сей ну никак не соответствующий духу времени предмет за секунду до того, как железная рука Арагорна извлекла ее на свет, и все наперебой принялись рассказывать Гэндальфу, какая она у них замечательная.

- Откуда ты? - после паузы спросил маг.

- Из мира, что лежит за Вратами Ночи, - привычно принялась врать Марго.

- Как называется этот мир?

Марго прикусила язык. Майка, вешая лапшу на уши Арагорну, сумела этот вопрос деликатно обойти. Сейчас не отвертишься... Что-то смутно забрезжило в памяти, и с каменным лицом она ответила:

- Хьервард.

Гэндальф с умным видом покивал, как будто частенько забегал в Хьерварад на рюмку чая, и Марго возликовала: слопал и не подавился, а еще маг!

- И что же привело тебя в здешние края, почтенная Маргарита?

- Я была не одна! Со мной путешествовала моя подруга, высокородная Майя дочь... э-э... Олава (причем тут Олав?! Какой Олав, ты бы еще "Гюльви" сказала!), но она избрала другой путь...

- Ага, - ввернул Пин, - с Сэмом и Фродо.

Он до сих пор не мог простить Майке ее предательство.

Гэндальф аж подпрыгнул:

- С Сэмом и Фродо? Так значит...

- Присядем, - сказал Бродяжник. Иногда ему в голову все-таки приходили дельные мысли. - Нам нужно о многом поговорить...


* * *

Дворец Теодена, короля Рохана, находился в запустении. Воины бездельничали, слуги частично разбежались, а городской гарнизон выглядел совершенно непотребно: бойцы разленились, дисциплину игнорировали и наслаждались ничегонеделанием.

Эомер, командир летучего отряда конницы, встреченного на границе, лично провожавший путников до города, с горечью заметил:

- С тех пор, как у короля новый министр, они ничего не делают - только пьют и веселятся. Теоден не верит, что Девятерых снова видели на границах Рохана, что орки подступают и что в Изенгарде творится что-то неладное. Вряд ли вы сможете ему что-либо втолковать. Впрочем, во дворце еще осталась одна светлая голова - Эовин, моя сестра, ей король доверяет. Думаю, она согласится вам помочь. Поклонитесь ей от меня... и скажите, что скоро я надеюсь ее увидеть.

Эомер ускакал назад, а экс-Хранители поспешили во дворец. Стража вяло поинтересовалась, кто они такие; получив ответ, роханцы кивнули и вернулись к игре в кости.

- Не понимаю, что здесь происходит, - бормотал Гэндальф, недоуменно и озабоченно хмурясь, пока отряд шел по загаженным коридорам к тронному залу. - Еще недавно этот дворец был другим... Хотел бы я посмотреть, что за министр у Теодена...

Двери широко распахнулись, и глазам изумленного отряда предстала занятная картиночка: тронный зал, на возвышении - кресло, в кресле - совсем еще нестарый, полный темноволосый дядя с аккуратными усиками и в короне набекрень, рядом с ним - человек в коричневом плаще и стройная блондинка, в углу - пара менестрелей с одной лютней на двоих, поющих что-то развеселое про лабиринты Мории. Над всем этим плыли волны запаха дорогого пойла и вчерашнего перегара.

Леголас тихо присвистнул. Арагорн при виде этого безобразия просто встал как вкопанный, и только Гэндальф, не растерявшись, величественно прошествовал к трону, вскинув руку в приветственном жесте:

- Привет тебе, Теоден, владыка Рохана!

- И тебе того же, неугомонный маг, - с явным неудовольствием отозвался дядя. - Кончились для Рохана спокойные денечки, раз к нам завернул Гэндальф!

- Для Рохана спокойные денечки кончились давно, и я удивлен, что ты этого не замечаешь! - загремел Гэндальф. - Со всех сторон движутся орки, на земле свирепствует Девятка, а ты пьешь вино и слушаешь менестрелей! Где этот министр, что спаивает тебя; министр, затуманивший твой разум вином и ложью?!

Теоден провел рукой по усам и икнул. Человек в плаще поглубже натянул капюшон. Менестрели без паники укрылись за троном. Блондинка молчала.

- Мы здесь, чтобы предупредить тебя, Теоден, - продолжал маг. - Перед тобой те, кто не убоялись бросить вызов Тьме, пока ты отсиживался здесь.

- Эльф, два человека, два полурослика, гном и женщина, - фыркнул король, откровенно разглядывая ноги Марго. - Кому-кому они вызов бросили?

Отодвинув в сторону Пина, Гимли вышел вперед, оперся о топорище, обстоятельно разгладил бороду и невозмутимо сказал:

- Пусть на тебе шелка и драгоценности, уважаемый, а на нас - дорожные плащи, здесь есть те, кто может поспорить с тобой в знатности. А те, в ком нет королевской крови, прославили свои имена доблестью и подвигами, пока ты, извиняюсь, за стенами отсиживался.

Блондинка взглянула на него восхищенно, но все испортил тип в плаще.

- Ложь, - донеслось из-под капюшона. - Не слушай, мой добрый государь. Лживый волшебник и наглый гном пытаются втянуть тебя в какую-то темную игру.

- В темную игру?!

Глаза Гэндальфа полыхнули так, что тип отшатнулся. Капюшон плаща зацепился за завиток лепнины трона и съехал на затылок, открыв совершенно заурядное чернявое лицо.

- А! - вскричал Гэндальф, впившись взором в это лицо. - Вот и разгадка, клянусь Вардой! Грима, старый знакомец! Стало быть, Саруман подослал тебя спаивать владыку Рохана?

Гневно-обличительную речь он развернул минут на десять. Король окончательно потерял нить разговора, и на его понимание рассчитывать не приходилось. Вместо него заговорила блондинка - голос у нее был высокий и звонкий, идеальный, словом, для выступлений в помещениях с неважной акустикой.

- Я благодарна вам, друзья, и в особенности - тебе, Гэндальф, - она чуточку картавила, и это очаровательно смягчало ее речь. - Я давно подозревала, что Грима - предатель, но поделать ничего не могла. Извините, что прием вам был оказан не самый теплый, эту ошибку исправят. А тебе, - с высоты трона глянула она на Гриму, - именем короля и свободного Рохана я, Эовин дочь Эомунда, приказываю немедленно убраться из страны.

Король почесал в затылке и энергично кивнул.

- Согласен, - сказал он.

Грима встал прямо напротив Эовин и преувеличенно подобострастно поклонился.

- Прощай, повелительница, - промурлыкал он и неуловимо быстрым движением выхватил из-под плаща длинный тонкий стилет.

Движение Гримы было настолько неожиданным, что даже Гэндальф не успел и рта открыть. Но великолепный прыжок, к которому изготовился было предатель, так и не состоялся. Эльфийская реакция в очередной раз оказалась на высоте: Леголас не без изящества подставил Гриме подножку, и тот так и остался внизу - правда, уже в горизонтальном положении.

- Что прикажешь с ним делать? - спокойно спросил Леголас, явно красуясь перед Эовин.

Та взмахнула ресницами и зарделась.

- Пусть убирается к своему хозяину, нам не нужны кровопролития, правда, дядюшка? Дорогие гости, садитесь за стол, ешьте и пейте после дальней дороги. А тебя, мой спаситель, я хочу поблагодарить особо.

И прежде, чем Марго успела ахнуть, все с той же милой улыбкой Эовин спустилась вниз, привстала на цыпочки и поцеловала Леголаса прямо в губы, и тут случилось нечто из ряда вон выходящее: эльф покраснел!

Эовин улыбнулась совсем уж обворожительно и, налюбовавшись на результат своего изъявления благодарности, повернулась к остальным:

- Ну, что же вы? Садитесь, только сперва представьтесь королю...

Пока шла церемония знакомства, Гэндальф совершил над Теоденом какие-то пассы, и цвет лица короля перестал вызывать ассоциации с помидором прямо-таки в рекордные сроки - вот что значит магия! Оклемавшись и выслушав подробный отчет о том, что происходило в Рохане за последнее время и какой вклад в это безобразие привнес Грима, Теоден высказался непечатно и в волнении забегал по залу.

- Признаю, - сказал он наконец. - Признаю свою неправоту и раскаиваюсь целиком и полностью.

- Лучше всего ты докажешь свое раскаяние действием, - прожевав кусок превосходной буженины, величественно сказал Арагорн. - Собирай войско, и завтра же мы выступим против сил Тьмы.

- Но кто же встанет во главе этой армии? - спросил Теоден. - Я уже стар, я очень стар... (Тут он явно напрашивался на комплимент, но Гэндальф отреагировал иначе).

- А во главе армии, - сказал маг, ухмыльнувшись и положив руку на плечо Бродяжнику, - встанет Арагорн сын Арахорна, Элессар Эльфийский, потомок Исилдура Великого!

- Рыцарь из Заморья, - блеснула эрудицией Марго, хотя ее никто не спрашивал.


Глава десятая. Безмолвные Стражи

Шли дни, горы Мордора приближались, и все труднее было Фродо заставить себя передвигать ноги. Тяжесть Кольца уже не отпускала его ни на минуту, и Майка, глядя на его измученное лицо, не раз и не два уже прикусывала губу, чтобы не выболтать ему тайну Кольца. Однако здравый смысл, слава богу, брал верх: если Фродо узнает, что весь сыр-бор загорелся из-за почти обыкновенной золотой цацки, то просто зашвырнет Кольцо в ближайшие кусты и будет совершенно прав. А эта Сауронова подлянка все-таки должна быть уничтожена. И хотя особой беды не будет, если полетит Кольцо не в Ородруин, а куда-нибудь в крапиву, вдруг его найдет кто-то ничего не подозревающий, как нашел когда-то перспективный юноша Смеагорл, и тогда племя мутантов может размножиться, а всем и одного-то Горлума хватало с избытком.

Итилиен прошли быстро и незаметно, и никакого Фарамира, к легкому разочарованию Майки, так и не повстречали. Зато Гиблые Болота ее порадовали: тут все было в полном порядке, мертвецы честно лежали на глубине семи с половиной метров и не портились благодаря наличию какого-то неизвестного науке минерала, растворенного в воде в невероятном количестве. Периодически в небе проносились назгулы. Вреда от них не было ни малейшего, путников они не заметили ни разу, но каждый раз после их появления Горлум начинал вести себя просто отвратительно. В лучшем случае он полдня потом шипел и причитал, а в худшем устраивал сидячие забастовки: не пойду, мол, и доброму хозяину не рекомендую; а если "храбрая женщина" и "славный Сэм", добавлял он ехидно, такие умные и смелые, то пусть вдвоем и топают. Словом, каждый раз повозиться с упрямой тварью, прежде чем снова двинуться в путь, приходилось изрядно.

Однако проводником Горлум был великолепным, направление держал даже при нулевой видимости и на Кольцо пока не посягал, то ли держа слово, то ли - что более вероятно - чувствую неослабевающую настороженность Майки и Сэма.

Так дошли до гор, до тех тайных ходов, что через сторожевую башню Кирит Унгол вели в Мордор.

Очень хотелось верить, что об этих туннелях знал только Горлум.


* * *

Последняя остановка перед Мордором была невеселой.

Горлум потянул носом воздух и, по своему обыкновению, куда-то улизнул, только его и видели. И вот день уже двигался к закату, а "скользкий приятель" все не появлялся. Майка сидела, укрывшись от холодного ветра между валунами, и набрасывала в блокноте тезисы для отчета в Институт. Рядом, свив гнездо из одеял и плаща, дремал Фродо, в трех шагах Сэм пересчитывал оставшиеся лепешки лембас и вздыхал.

Майка закончила возиться с отчетом и достала фляжку.

- Иди сюда, Сэм, - сказала она. - Греться будем. Коньяка все равно две с половиной капли осталось, а флягу лучше водой залить. Неизвестно еще, можно ли в Мордоре из ручьев пить.

Откуда-то выник Горлум, сел в отдалении - эдакий деловито-озабоченный, исполненный чувства собственного достоинства проводник, надежа последняя и опора, блин... Майка показала ему флягу:

- Эй, Горлум, третьим будешь?

Тот опасливо нюхнул содержимое и тут же к полному удовольствию злобной садистки с визгом отпрянул:

- Злая женщина, злая! Хочет убить бедного Смеагорла, хочет дать ему отраву!

- Это, между прочим, не отрава, а коньяк пятизвездочный, - обиделась Майка. - Кто же виноват, что ты такой упертый трезвенник.

- Мерззкая, мерзззкая женщщина! Ззлая! - оскалился Горлум.

Майка покосилась на Фродо, который проснулся и с интересом наблюдал за происходящим, и хладнокровнейшим образом отрезала:

- Если я тебе не нравлюсь, можешь топать на все четыре стороны.

Фродо поперхнулся и посмотрел на нее округлившимися глазами, а Горлум, как она и полагала, всполошился:

- Нет, нет! Смеагорл проведет вас мимо Безмолвных Стражей. Смеагорл обещал доброму хозяину, да; он выполнит все, что обещал...

- Сславный Ссмеагорл, - ввернул Сэм всегдашнюю Горлумову присказку, не дожидаясь, пока тот сам начнет повторять ее на все лады. Получилось так похоже, что Майка от неожиданности громко фыркнула, а Горлум, уже открывший было рот, снова его захлопнул и в поисках справедливости обернулся к Фродо - но "добрый хозяин" и сам еле сдерживал смех. Видя такое предательство, Горлум окончательно разобиделся, пробурчал что-то вроде "Ну и пожалуйста, ну и тащитесь сами, куда хотите", но никуда, конечно, не делся, а мрачно уселся спиной ко всем и изобразил статую аллегории поруганной добродетели.

Майка испытала нечто вроде укора совести. Но ведь ему не объяснишь, что всю эту грубую комедию она затеяла исключительно для того, чтобы хоть немного встряхнуть Фродо, который стремительно терял интерес к жизни. Вообще-то она не испытывала к Горлуму ни особой нелюбви, ни отвращения. В отличие от толкиеновского, реальный Горлум ни страшным, ни мерзким не был. Ростом с хоббитов, тощий, жилистый, землисто-смуглый, словно высохший. Противный, конечно, но - не страшный.

Протянув Фродо флягу с коньяком, Майка уселась на камень и снова уткнулась в блокнот.


* * *

Когда уже стемнело, Горлум, все еще изображая униженного и оскобленного, встал и, буркнув: "Пора", - поплелся к черному провалу в скале. Хранители похватали заплечные мешки и, не теряя времени, поспешили вслед за ним.

Узкий коридор, по которому можно было передвигаться только гуськом, закончился внезапно. Хранители и их мрачный проводник оказались в просторной пещере, из которой вел в темноту широкий проход, а по обеим сторонам этого прохода высились две огромные фигуры, высеченные из камня. Это были даже не статуи; казалось, что какие-то гиганты выступили из скалы и окаменели.

"Безмолвные Стражи, - удивилась Майка. - Уже Кирит Унгол? А как же Логово Шелоб?"

Между Стражами не было ничего, но, приглядевшись, можно было увидеть едва различимое дрожание воздуха, как дрожит он над разогретым асфальтом. Сэм, первым шагнувший в проход, вдруг охнул и отлетел назад, отброшенный чем-то упругим.

Он вскочил, а Майка шагнула вперед и полоснула непонятное препятствие лучом из лазера...

...Такого она еще не видела. Лучи, отскочив рикошетом, ударились в каменный потолок, срезали несколько булыжников и исчезли.

Пока она хлопала глазами и ловила челюсть, за дело взялся Фродо (Горлум, благоразумно посторонившийся, теперь скромно стоял в сторонке и втихомолку хихикал).

Хоббит подошел к делу обстоятельно: отдал Сэму свой мешок, поправил застежку плаща, вытащил меч и только тогда сделал шаг по направлению к Стражам. Эльфийский клинок засветился так ярко, что на пол и стены легли отчетливые тени.

- А Элберет Гилтониэль!

Меч вывернулся из руки, но дрожание воздуха исчезло со звуком лопнувшей струны. Фродо проскочил вперед, едва не упав, за ним бросились остальные.

Действие светлой магии оказалось недолговечным: Горлуму, бежавшему последним, восстановившееся силовое поле дало изрядного пинка, и тот, с визгом пролетев мимо Хранителей, приземлился возле каменной лестницы.

- Вот тебе, - сказал Сэм. - Злорадничать - нехорошо.

Ворча что-то под нос, Горлум поднялся, потер ушибленный филей и, покосившись назад, погрозил Стражам и Сэму заодно костлявым кулаком.


Позади остались две сумасшедше длинных лестницы. Еле живые от усталости и духоты Хранители повалились отдыхать на какой-то условно ровной площадке, а их неутомимый проводник шмыгнул в темноту и пропал.

- Ну вот, сударь, - повернувшись к Фродо, устало сказал Сэм, - этот паршивец опять улизнул, и руку даю на отсечение, что он отправился поболтать с приятелями-орками.

- А ты думал, что дело обойдется без драки? - насмешливо осведомилась Майка. - Что орки специально по темным углам попрячутся, чтобы дать нам пройти?

Фродо опустил голову на локоть и засмеялся:

- Вот хорошо бы...

И, не успев досмеяться, уснул.

Сэм покрутил головой:

- Интересно, ты и перед смертью будешь ерничать?

- А как же, - серьезно сказала Майка. - Знаешь, как нас учили - будьте-нате! А с хорошим чувством юмора можно и от смерти отмахаться...


Глава одиннадцатая. В Гондор.

Когда обед закончился, Теоден пошел собирать армию.

Это оказалось делом нелегким. Слуга, посланный за командующим составом, вернулся ни с чем: воины настолько привыкли, что король ничего не делает, а приказы, если и появляются, то исходят от Эовин, что посланнику просто-напросто не поверили да еще по шее накостыляли. Пришлось Теодену взяться за дело самому.

Король вышел на широкое крыльцо, несколькими ступенями возвышающееся над просторным, но изрядно загаженным двором с вытоптанной клумбой посередине. С десяток стражников, воспользовавшись клумбой как рингом, прыгали с тренировочными мечами, выхваляясь молодой нерастраченной силушкой, остальные нежились в тени и потягивали пиво.

Теоден выпрямился по возможности величественно и поднял правую руку.

Ноль эмоций. Его попросту не заметили.

Королевское терпение лопнуло.

- Сбор! - рявкнул он зычным, хотя и слегка охрипшим от хмельного голосом. - Сбо-о-ор!!!

Несколько стражников, обернувшись, узрели короля и вскочили. "Сбор!" - понеслась перекличка. Расхристанные, не слишком трезвые воины выскакивали во двор, ничего не понимая, но вид августейшего начальства, видимо, пробудил в них некоторые воспоминания о дисциплине - во всяком случае, довольно скоро возле крыльца организовалась толпа. Суматоху довершил Боромир, высунувшийся из окна и затрубивший в свой громогласный рог боевую тревогу. Когда все более-менее притихли, Теоден кратко и емко поведал благородному собранию о своих дальнейших планах. Для пущей внушительности рядом стояли очень серьезные Гэндальф и Эовин, успевшая облачиться в кокетливую серебристо-кружевную кольчужку.

Позади них Марго тихонечко воевала с диктофоном.


* * *

Из Эдораса Марго выезжала с тяжелым сердцем. Во-первых, из-за того, что кто куда, а она отправлялась в Минас Тирит. Из гондорской столицы доносились тревожные известия, и еще недавно нерушимая команда экс-Хранителей развалилась. С роханцами оставались Арагорн и хоббиты, а остальные, не мешкая, отбывали в Гондор. Во-вторых, Боромир уже потирал руки в предвкушении того, как представит отцу свою невесту Маргариту и как обзавидуется Фарамир. Марго тихонько выла и смотрела на Леголаса несчастными глазами. Эльф делал вид, что ничего не замечает. Подлый предатель вовсю флиртовал с Эовин, и это было третьей причиной, по которой Марго покидала Эдорас в мрачном настроении.

Эовин вышла проводить отбывающих.

- Я хочу пожелать вам счастливого пути, - улыбка - как всегда очаровательная. - И, разумеется, скорого возвращения.

- Полагаю, все опасности просто обязаны нас миновать, - за всех ответил Гимли. - Должны же мы вернуться и снова увидеть Цветок Рохана. Если мы погибнем, так и не повидавшись с тобой снова, это будет слишком несправедливо.

- Приятно слышать столь изысканные речи от гнома! - прощебетала Эовин и обернулась к Леголасу: - Ну, а ты, мой спаситель, неужели не найдешь нескольких слов на прощание?

Марго затаила дыхание.

- Гимли замечательно сказал, - беспечно пожал плечами Леголас. - Цветок Рохана! Вот случай, когда гном оказался красноречивей эльфов. Думаю, мы еще увидимся, Эовин. Вот увидишь, все будет хорошо.

Марго резко отвернулась - и тут же почувствовала, как ее крепко взяли под локоток.

- Пойдем, - в карих глазах Гимли ей почудилась добродушная насмешка. - Войско строится, и нам тоже пора. Боромир тебя обыскался.

- Чтоб ему провалиться, этому Боромиру! - яростно прошептала Марго.

Гном улыбнулся в бороду и ласково похлопал ее по рукаву:

- Каждому свое, Маргарита. Не унывай.


* * *

Лигах в трех от Эдораса от войска отделился небольшой отряд. Распрощавшись со всеми, Гэндальф, Боромир, Марго, Леголас и Гимли свернули к Гондору. Сытые роханские кони скакали резво.

Марго ехала и ругала себя последними словами. Исследовательница! Офицер! Это ж сказать кому - не поверят: в эльфа влюбилась!

Боромир говорил о свадьбе, как о деле уже решенном, хотя Марго, разумеется, никакого согласия ему не давала. Инструкции Института весьма недвусмысленно разъясняли, что делают с теми, кто закручивает амуры в чужой эпохе. Трибунал - как пить дать... Конечно, были сотрудники, которые обосновывались в ином времени и даже заводили семьи, дабы полностью вжиться обстановку, но это происходило лишь с опытнейшими исследователями, так называемыми "глубинными", количество которых среди офицерского состава Института можно было по пальцам пересчитать.

Уходить. Нужно уходить. Иначе в Гондоре от Боромира уже не отвертеться. Вызвать кабину и исчезнуть. Некоторое время пожить в благословенном одиночестве и приналечь на работу, а то при такой степени запущенности отчетов очень даже просто схлопотать начальственное порицание и безо всяких амуров...

Уходить. Боромиру ничего говорить не надо, все равно не поймет. Леголас не напрасно считал гондорца грубоватым и туповатым. Но кому-то же нужно объяснить, что она не дезертирует. Гэндальфу? Леголасу? Гимли?

Марго выбрала гнома.

Привал Гэндальф устроил только к вечеру. Отпустив коней пастись, отряд расположился на отдых.

Леголас отобрал у Марго пудреницу и, страдальчески морщась, перед крохотным зеркальцем старался расчесать сбившиеся от скачки волосы. Гэндальф курил, глядя в огонь.

Улучив момент, когда Боромир отошел набрать дров, Марго взяла Гимли за руку и предложила отойти в сторонку.

Когда они остановились шагах в десяти от костра, гном с усмешкой сказал:

- Не торопись, Маргарита. Ты говорила, что послана нам в помощь, а теперь хочешь оставить нас в решающий момент.

Марго онемела.

- Что ты удивляешься? - спокойно продолжал Гимли. - Ты идешь с отрядом, но мыслями уже где-то далеко. Это же видно. Но ты нужна нам, Маргарита, и едва ли не больше, чем Майя нужна сейчас Фродо. Нам нужны твои знания, твоя мудрость, твое волшебное оружие, в конце концов. До окончания Войны Кольца Боромир не станет заговаривать с отцом о свадьбе, поверь. А потом ты будешь вольна поступать как пожелаешь. Не горюй... Как любит говорить Леголас - все будет хорошо.

- Ага, - губы Марго позорно прыгали. - А еще - "я в тебя верю"...

- Тоже верно, - кивнул гном. - Мы в тебя верим, Маргарита.

Немного помолчал и мягко добавил:

- Так ты пойдешь в Гондор?

Слезы вырвались из-за некрепкого заграждения ресниц и крупными горошинами покатились по щекам.

- Да-а, - всхлипнула Марго и, уткнувшись в могучее плечо Гимли, заплакала.


Глава двенадцатая. Правнучка Унголиант

Горлум вернулся часа через три - мрачный и какой-то взвинченный.

- Ну, куда теперь? - безнадежно спросила Майка. Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться на полчасика в обществе горячего душа, флакона шампуня, баночки крема и маникюрного набора, а там можно и снова на подвиги пускаться.

- Туда, - жилистая рука Горлума махнула куда-то в направлении сети узких проходов.

- Постой, - сказал Фродо, кладя ему ладонь на плечо. - Ты выполнил свое обещание, и мы благодарны тебе. Теперь ты можешь вернуться - ты не должен дальше подвергать себя опасности.

Подвижное лицо Горлума исказила какая-то странная гримаса, похожая на гримасу боли, но он тут же отвернулся.

- Хозяин не пройдет один, - после небольшой паузы сказал он и быстро вывернулся из-под руки Фродо. - Смеагорл знает это место. Смеагорл проведет доброго хозяина к выходу.


* * *

Майка шла последней, и это ее спасло.

Когда что-то мягкое со страшной силой толкнуло ее в спину, она, падая, успела сгруппироваться и перекатиться на бок - годы тренировок даром не прошли, - и увидела, как над ней мелькнуло гигантское бледно-желтое брюхо и восемь исполинских членистых лап: чудовище прыгнуло на нее, но по инерции проскочило чуть дальше.

- Шелоб, - выдохнула Майка, вскакивая на ноги и выхватывая лазер. Но знакомая темная рука мертвой хваткой вцепилась в ее запястье, тяжелый удар обрушился на затылок, и, теряя сознание, она успела увидеть перекошенное яростной ухмылкой лицо Горлума и - очень отчетливо, как в стоп-кадре - камень в его руке.

* * *

Кто-то звал ее по имени. Вместе с сознанием возвращалась боль, а звавший голос мучительным звоном отдавался в висках.

- Майя! Майя, ты жива? Ну пожалуйста, не молчи!

Она осторожно приоткрыла глаза.

- Я живая, Сэм, - губы двигались с трудом. - Подожди немножко... Черт, где тот карман, там таблетки должны быть...

С усилием приподняла голову, ощупала место удара. Кость цела, крови, кажется, немного - узел волос смягчил удар. Ладно, и то слава богу. Проглотила быстродействующее обезболивающее и в ожидании эффекта снова прикрыла глаза. Лежать было удобно - многострадальная ее голова покоилась на коленях Сэма, внизу была подстилка из плащей.

- А куда делся тот паук-переросток?

- Не знаю точно, но, по-моему, я его убил, - просто ответил хоббит.

Чудесно! Значит, пока она, здоровенная тренированная девица, валялась без сознания, маленький хоббит с примитивным мечом завалил чудище в десять раз больше его самого. А потом еще и перетащил ее, Майку, подальше от места сражения... елки-палки, как же у него сил-то хватило?..

Выждав еще немного, Майка села, осторожно потрясла головой. Боль вернулась еле ощутимым отголоском и исчезла.

- Где Фродо, Сэм? Его убили?

- Я не знаю! Эта тварь ужалила его, он был как мертвый... я и решил, что он мертвый... Но когда я снял с его шеи Кольцо и собирался вернуться к тебе, пришли орки и уволокли его с собой...

- Значит, живой, - Майка резво поднялась на ноги. Голова тут же закружилась, но с этим живут. - Зачем им мертвый пленник. Куда пошли, проследил?

- К башне...

- Торопились?

Сэм почесал в затылке.

- Да вроде нет... Я за ними недолго шел...

- Так. - Майка что-то соображала. - Ну-ка, дай мне Кольцо.

С некоторым недоумением он протянул ей тонкую эльфийскую цепочку, на которой поблескивала злополучная цацка. Майка сунула все это хозяйство в нагрудный карман.

- Не возражаешь, если оно пока полежит у меня? Нас двое, а Кольцо одно, так что надевать его все равно не придется. Да и невидимость тут сомнительная...

- Так-то оно так, - возразил Сэм, - но взял у Фродо Кольцо я, и лучше будет, если я его и верну.

- Ну, как хочешь, - легко согласилась Майка. - Тогда забери и спрячь получше.

Сэм не заметил, что положила она Кольцо в правый карман, а вытащила - из левого.

- Нужно спешить, - сказал он, надевая цепочку на шею.

Ни до, ни после этого никогда больше Майка так не бегала, как бежала по извилистым переходам Логова Шелоб, а впереди нее мелькала фигурка в лориэнском плаще. В голове нарастала боль, перед глазами плавали круги, и было что-то нелепое, неправильное в этом - живая, настоящая боль в этой давно умершей полуфантастической эпохе... но - на войне как на войне, и она бежала, бежала...

Они успели. Орки, неторопливо возвращавшиеся в Кирит Унгол, были застигнуты врасплох. Они лишь успели увидеть, как из темного коридора выскочили полурослик и женщина, а потом женщина припала на одно колено, и в руке ее блеснуло что-то серебристое...

Майка прекратила палить только тогда, когда не осталось уже ни одного раненого.

- Пленных не брать, - прохрипела она с кривой ухмылкой. Голова болела адски.

Сэм хлопотал вокруг бесчувственного Фродо. Запах крови становился непереносимым.

- Потащили его в башню, - шатаясь, Майка поднялась на ноги. - Не здесь же сидеть...


* * *

Самое интересное, что первый сюрприз, каким встретил Хранителей Мордор, оказался приятным. Неподалеку от Кирит Унгол обнаружился небольшой укромный водоемчик, в котором бил горячий источник. Плевать, что вода припахивала серой, - провалявшись в ней с полчаса и как следует вымыв голову, Майка снова почувствовала себя готовой сразиться со всеми орками Средиземья, Девяткой и парочкой Балрогов впридачу.


Глава тринадцатая. Во всем виноват Саруман.

Единственное, в чем Марго сумела убедить Боромира - это не представлять ее Денэтору как свою невесту; мол, не стоит так старичка шокировать, у него, может, есть иные соображения... Насчет "иных соображений" Боромир слушать ничего не желал, однако же по прибытии в Гондор, скрепя сердце, отрекомендовал ее отцу и брату как "прекрасную Маргариту, неустрашимую воительницу с Заокраинных Земель". Что такое "иной мир", Боромир уяснить не мог и по простоте душевной решил, что его возлюбленная прибыла из благословенного Амана.

Наместник Гондора оказался примерно таким, каким его себе и представляла Марго - эдакий старче божий с белоснежной бородой и глазами голубыми, как весеннее небо. Таких надо в детстве отстреливать, чтобы потом народ в заблуждение не вводили - характер у Денэтора оказался наивреднейший. Однако непутевого старшенького он был безумно рад видеть живым и здоровым, а потому принял гостей со всем отпущенным ему природой радушием. То есть из дворца не погнал и даже распорядился накормить.

Куда приветливее оказался младший брат Боромира - Фарамир, молодой человек лет двадцати восьми, черноволосый и, в отличие от старшего, менее массивный, но более сообразительный. Он быстро обустроил гостям нечто вроде отдельных покоев, не озаботившись уведомить об этом отца, и подсуетился насчет ежедневного снабжения всем необходимым, при этом извинившись за скудость рациона по военному времени. Марго была очарована.

Поскольку теперь Боромир - хочешь не хочешь - вынужден был заняться делами отнюдь не сердечными, а вовсе даже политическими, у нее вдруг высвободилась масса времени. Научные исследования наконец-то сдвинулись с мертвой точки, отчеты были написаны, и дело стояло только за практической работой.

Больше всего ее беспокоило, что Майка сгинула бесследно. Передатчик, исправно работавший все время, последнюю неделю при попытке связи только шипел, хрипел, выплевывал какие-то обрывки слов, а потом и вовсе начал выдавать сигнал, что, мол, связь отсутствует. Все это Марго совершенно не нравилось, и однажды ночью она наконец собрала "вертолет" - маленький летательный аппарат, действующий на основе антигравитатора, и полетела на восток.

Все шло очень прилично вплоть до Мордора. Примерно над башней Минас Моргул вертолетик вдруг забарахлил. Стремительно теряя высоту, Марго, уже не следя за направлением движения, судорожно выискивала место для экстренной посадки. Увидев сквозь темноту какую-то ровную площадку, она спикировала на нее, и, только выпрыгнув наружу, поняла, в какую ловушку добровольно влетела.

Вертолетик стоял на дозорной площадке главной башни Барад Дура.

Марго крепко выругалась. В темноте машину не починить, значит, нужно найти место, где можно пересидеть до утра. Слава богу, хоть лазер с собой...

В Барад Дуре даже ночью кипела жизнь. На башнях, кроме той, на которую она опустилась, стояли караульные-орки. К счастью, неопознанный летающий объект, видимо, был принят ими за подгулявшего назгула, и тревогу поднимать никто не стал.

Тихо, как мышка, Марго спустилась по винтовой лестнице и вдруг оказалась в огромном зале.

- И куда только смотрит охрана, - прогремел над ней низкий мужской голос. - Клянусь Морготом Бауглиром, всех повыгоняю.

Марго подпрыгнула от неожиданности. Прямо перед ней высились ступени огромного трона, а на нем, черный и страшный, восседал Саурон собственной персоной.

Он не выглядел монстром или чудом-юдом вроде тролля. Облик его был схож с обликом Младших Детей Илуватара, но от него словно исходили волны тяжелой всесокрушающей силы. Марго разглядела, что он очень высок и широк в плечах; тяжелая мантия струилась с этих плеч, поверх черного капюшона тускло поблескивал серебристый венец. Верхнюю часть лица скрывал мрак, и видны были лишь высокие скулы, резко очерченный прямой нос, твердого рисунка губы и выступающий, властный подбородок. Все остальное тонуло в темноте: свет в зале не включали.

От ужаса Марго почувствовала необыкновенный прилив наглости и с апломбом, которому даже Майка могла бы аплодировать стоя, осведомилась:

- Интересно, у вас тут потерпевшим крушение помощь оказывать принято?

Саурон среагировал неадекватно. Едва раздался ее голос, как он вдруг вздрогнул и подался вперед, опираясь на подлокотники, а потом вдруг радостно вскричал: "Клянусь Пламенем Арды, ты женщина!" - и щелчком пальцев зажег все факелы в зале.

"Мама моя, - панически подумала Марго, - у них тут что, с женским полом проблема?"

- Вы меня, наверно, не за ту приняли, - начала было она, но договорить не успела.

Саурон был уже прямо перед ней. Опустившись на одно колено, он склонил голову и взволнованно произнес:

- Кто бы ты ни была, чужестранка - отныне и до скончания веков Саурон Темный - твой слуга.

"Точно, - безнадежно подумала Марго, - сумасшедший". Однако Саурон поднял голову, и она ахнула: маска тьмы, скрывавшая его лицо, рассеялась, жесткие черты смягчились, а в глазах, прежде казавшихся черными провалами, засиял свет, и они оказались светло-серыми.

- Ты сняла заклятье, Золотоволосая, - сказал он, поднимаясь. Небрежно снял венец, откинул капюшон и встряхнул черными, с изрядной проседью волосами, странно контрастировавшими с молодым красивым лицом. - Теперь ты - владычица Мордора, светлая владычица. Мордор еще станет цветущей страной, земля залечит раны, нанесенные Злом...

- Какое заклятье?! - в отчаянии закричала Марго, ничего не понимая.

- Садись, - возложив ей на волосы свой венец (каким-то образом пришедшийся впору), он кивнул на трон. - Отныне это твое место. А я расскажу тебе, как все получилось.

...Саурон, тогда еще больше известный под именем Гортхаура, был одним из самых сильных Майар. Не за страх, а за совесть служил он Мелькору-Морготу: Первый Враг дал ему огромную силу и власть. Не рабом, но другом и советником был он Мелькору, и немало сокровенных знаний получил в награду за верность.

После Войны Гнева Саурон поразмыслил, прикинул дальнейшие перспективы и решил начать новую жизнь. И совсем было начал, но тут некстати подвернулся Нуменор. Между прочим, Валар сами сваляли дурака, допустив в дарованном ими людям королевстве такой беспредел, но Валар всегда отличались способностью находить крайнего - ну, и крайним, разумеется, оказался никто иной, как бывший ученик Моргота...

И началось самое интересное. Саурон обиделся, затаил месть и подбил эльфов сковать волшебные кольца - чтобы те, увидев, сколь много нового можно сделать с их помощью, поумерили свои восторги в адрес Валар и стали больше прислушиваться к нему. Все шло как по маслу, но Валар тоже ворон не считали и послали в Средиземье Пятерых, во главе которых встал Саруман. Этот умник возжелал не только выслужиться перед Высшими, но и себе жизнь устроить неплохую, для чего задумал найти ключик к власти и над Светлыми силами, и над Тьмой. Саурон, понятно, над ним только посмеялся. Тогда Саруман пустился на хитрость. Выпытав у Валар страшное заклятье, парализующее волю, он наложил его на своего темного собрата. Однако сила тогда была еще на стороне Саурона, и эффективность заклятья оказалась снижена. Подчиниться Саурон не подчинился, но с тех пор все, что бы он ни делал, оборачивалось во зло. Он создал Девятку - но получил не друзей и соратников, а бездумных слуг. Эльфы, наслушавшись умелой пропаганды Пятерых, шарахались теперь от него, как от чумы. Гномы - те просто взяли свои Кольца, сказали "спасибо" и пропали с концами, чтобы развязать свару из-за подземных богатств среди своего прежде дружного и мирного народа. Но однажды, когда Саурон совсем было отчаялся, в глубине своего Палантира он вдруг увидел полузабытое лицо Ниэнны, Скорбящей Валиэ, и в голове его зазвучал ее печальный голос:

- Я позвала тебя, чтобы хоть немного поддержать и ободрить. Ибо горько знать мне, что те, кого мы посылали миротворцами, лишь окончательно закрыли для тебя путь Добра, на который ты едва встал...

И тогда он, никогда ни у кого не просивший помощи, вдруг опустился на колени перед Палантиром и прошептал:

- Помоги мне, Скорбящая - тебе одной дано сострадание. Дай мне сил одолеть заклятье Сарумана - и, клянусь, я уйду из Средиземья...

- Это не в моих силах, - горько отозвалась Ниэнна, - но я предвижу, что, быть может, случится, если воля твоя останется крепка. Однажды в самом сердце твоих владений с миром и по доброй воле появится эльф или женщина из неподвластного небе народа, и в тот же миг ты станешь свободен.

Саурон крепко задумался над словами Скорбящей. Эльфы его именем пугали детей, а женщинам из неподвластных народов и подавно нечего было делать в Барад Дуре, так что с освобождением приходилось подождать, но напакостить Саруману в меру сил он мог. И, умело запустив в широкий мир информацию о Кольцах, он принялся ковать еще одно. У Сарумана было единственное уязвимое место - его непомерное честолюбие, и ровно в эту брешь Саурон направил свой удар. Последнее Кольцо было скорее волшебной игрушкой, чем серьезным оружием, но оно называлось Кольцом Всевластья, и Саруман попался. Однако тут снова не повезло: до обидного некстати подвернулся Исилдур. И сам погиб, и Кольцо утопил. Конечно, Сарумана это только подстегнуло в его жажде власти, но вот побочные эффекты в виде Горлума и последствий от нахождения Кольца этим маленьким паршивцем никому нужны не были...

- И что же делать теперь? - спросила Марго, когда он окончил свой рассказ.

- Теперь я свободен! И, наверно, покину Средиземье - я задолжал Скорбящей, ведь именно она оказалась единственной, кто не потерял веру в меня...

- А Кольцо?

- Оно больше никому не нужно. Пусть этот храбрый полурослик уничтожит его, чтобы не разразилось новых войн... Оно же изначально было совсем безопасно, но человеческая глупость сделала из него пугало для всего Средиземья. Глупость и жадность. Впрочем, не только человеческая... Стоит ли что-то менять сейчас? Пусть полурослик верит в то, что совершает подвиг. Зачем отнимать у него эту веру?

- Так помоги ему!

- А вот это не в моей власти. Его пригибает к земле не Кольцо, а собственный страх. С каждым шагом по Мордору этот страх увеличивается. Кольцо же ничуть не изменилось со времени выхода из Шира. Та женщина, что идет с полуросликами, это поняла, поэтому ей Кольцо безразлично. Я ничего не могу поделать, Золотоволосая...

Марго не удержалась и задала вопрос, давно вертевшийся на языке:

- Ты сказал, что Мордор станет цветущей страной, что даже ты теперь встанешь на путь Добра... Скажи, а совсем уничтожить Зло можно?

Саурон усмехнулся:

- То, что люди называют Великим Злом - можно. Но в мире всегда где-нибудь да найдется мелкая дрянь, готовая удавить соседа за красивое колечко...

Марго засмеялась, и тут двери зала распахнулись. Девять седых воинов в черных одеждах низко поклонились новой Владычице.

- Разве они не призраки? - вырвалось у нее.

Старший, в короне поверх длинных серебряных волос, рассмеялся и взмахнул рукой. Тотчас все девять отработанным движение набросили капюшоны и спустили на лица просторные маски из ткани, похожей на черный шифон, а один из них добыл из кармана что-то вроде маленькой волынки, приложил к губам и издал великолепнейший назгульский вопль!

Марго была совершенно покорена.


* * *

В тот миг, когда Саурон объявил об окончании войны и передаче престола новой владычице, исчезло зависавшее над Мордором вредное поле, выводившее из строя все приборы. То есть назначение у него было совсем иное - сбивать с толку вражеские Палантиры и прочие средства подглядывания-подслушивания, но вертолетик отказал именно из-за него. Теперь порядок был восстановлен, и Марго перед отлетом села позавтракать, ломая голову, что она скажет в Минас Тирите по поводу своего отсутствия.

...А Саурон тем временем, закрывшись в тайном покое, склонялся над своим Палантиром. Женское лицо, нездешне прекрасное, призрачно сияло в глубине темного хрусталя, и впервые в глазах Скорбящей Саурон видел улыбку...


Глава четырнадцатая. Ородруин.

Все было позади, и Роковая Гора высилась перед Хранителями.

Фродо еле шел. Давно были брошены все пожитки; от богатых припасов, взятых с собой Майкой, у нее осталась лишь плитка шоколада да полупустая пачка сигарет. На последнем привале шоколад доели и разделили на троих последнюю зачерствевшую лепешку лембас.

А потом все молча потащились наверх.


* * *

Карабкаясь на кручу, Майка на секунду распрямилась, чтобы убрать с лица растрепавшиеся волосы - и едва не упала от изумления.

- Смотрите!

Ясное, чистое утро вставало над Мордором. Легкий ветерок сдувал последние обрывки черных туч с башен Барад Дура. Восходящее солнце окрашивало розовым камни могучего и грозного, но теперь вдруг ставшего просто обыкновенной крепостью Бастиона Тьмы.

Но идиллия не наступила. Как последний оплот уже сокрушенного Зла, глухо и устрашающе зарокотал Ородруин, предупреждая о предстоящем извержении.

- Вперед, - сказала Майка. - Мы успеем.

Но сама она в этом сильно сомневалась.


Хранители поняли, что нашли искомое, когда из узкой трещины, уходящей вглубь горы, пахнуло жаром.

- Все, - сказал Фродо. - Дальше - я один.

- Один? - немедленно вылез Сэм. - А мы, стало быть, тут на холодке подождем?

Фродо устало покачал головой, не говоря ни слова. Молча обнял его, потом Майку, отвернулся и поплелся в дышащую жаром расщелину. Сэм немедленно кинулся за ним. Нашаривая что-то в нагрудном кармане, поспешила вслед и Майка.

Но она вошла в узкий длинный коридор не последняя. Темная тень, которую не заметил никто, проскользнула следом за всеми...

...Сэм выскочил на широкий каменный карниз, нависавший над Огненной Пропастью - и замер. На самом краю пропасти, освещенный багровыми бликами, стоял Фродо. Заслышав шаги друга, он обернулся - и Сэма как водой холодной окатили, когда он увидел это чужое отрешенное лицо с пустыми холодными глазами.

- Я дошел, - негромко и раздельно произнес Фродо, и голос тоже был холодным и чужим. - Я выполнил все, что обещал Гэндальфу, не правда ли? Но я не стану выбрасывать Кольцо. Оно - мое!

Он поднял Кольцо над головой, и тут же раздался спокойный Майкин голос:

- Бесполезно, Фродо. То, что все-таки сломило тебя, то, что ты держишь сейчас в руках - обычное золотое колечко. Кольцо Всевластья - у меня!

На секунду Фродо замер, словно не веря, а потом с диким криком бросился на нее. Майка аккуратно обогнула его руку, жадно протянутую к Кольцу, успев на ходу бросить:

- Сэм, сзади!

Хоббит обернулся и увидел озадаченную физиономию Горлума, который впервые в жизни явно не понимал, куда бежать и кого кусать.

Фродо, совершенно вне себя, выхватил Терн.

- Сокровище, - прошептал он хрипло, - верни мне его, воровка, верни мне Сокровище!

Точный, прицельный удар мыска ботинка пришелся ему по запястью. Терн вылетел из его руки и со звоном приземлился сантиметрах в трех от головы Горлума, которого Сэм как раз заканчивал связывать.

- А Элберет, Тинталлэ Элентари! - Майка попыталась применить до сих пор безукоризненно действовавший в подобных ситуациях эльфийский язык. Но на этот раз действия это не возымело, и, ловя локти Фродо в хитрый захват, она уже от всей души рявкнула по-русски: - Твою мать, урод моральный! Ты очнешься или нет?!

Фродо как будто споткнулся. То ли боль в завернутой руке, то ли резкий окрик - а может, и то, и другое - вдруг отрезвили его, и он взглянул на Майку испуганно и виновато, но вполне осмысленно.

- Давай, Фродо, - облегченно вздохнув, она выпустила его и протянула ему Кольцо - настоящее Кольцо. - Несколько шагов, и ты победил.

- Я не могу, - голос Фродо срывался. - Я опять сойду с ума, если прикоснусь к нему... Майя, сделай это ты - ты сильнее меня...

Майка вздохнула. Конечно, проще всего было бы размахнуться и зашвырнуть Кольцо в Огненную Пропасть, но тогда миссия Фродо потеряет всякий смысл. Что он скажет Гэндальфу, когда вернется?

- Фродо, - сказала она тихо и очень серьезно, - это должен сделать ты. Потому что иначе у сказки будет совсем другой конец... И когда-нибудь через сотни тысяч лет ребенок, читая ее, скажет: "И Фродо струсил в последний момент?" - и не захочет читать дальше...

Шатаясь, хоббит выпрямился, словно набравшись сил от этих слов. Несколько секунд стоял, не шевелясь. Затем взял с ее ладони Кольцо - и шагнул к Пропасти. Чуть помедлил на самом краю... и, протянув руку, уронил Кольцо в пылающую лаву.

Не было ни громов, ни молний. Пронзительно завыл Горлум, корчась на полу, а из Огненной Пропасти взметнулся длинный узкий язычок пламени.

- Все, - глухо сказал Фродо. - Давайте отсюда выбираться.

Подгоняя разом скисшего и покорного Горлума, они выбрались на склон Ородруина.

Подземный толчок свалил их с ног, из оставшейся сзади расщелины дохнуло таким жаром, что начали потрескивать волосы. И почти сразу же послышался глухой подземный рокот, зарождавшийся где-то в сердце Роковой Горы.

- Бежим! - не своим голосом закричал Сэм, и они побежали, уже твердо зная, что им не выбраться. Майка на ходу нажала кнопку передатчика, молчавшего все время, что она была в Мордоре.

- Ритка, спасай! - отчаянно крикнула она, даже не надеясь быть услышанной.

Подземные толчки все усиливались, густой жирный пепел застилал глаза... И наконец тяжелый несмолкаемый грохот за спинами беглецов возвестил, что извержение началось.

За дымом и хлопьями пепла не виден был вертолетик, взмывший со смотровой площадки башни Барад Дура, не видны были и назгулы, впервые с открытыми лицами, безо всякого устрашающего антуража мчавшиеся на своих летающих ящерах к Ородруину...

Горячий валун ударил Майку в спину, от сыпавшихся сверху искр вспыхнули волосы. Она упала ничком, обдирая ладони; пытаясь поддержать ее, бросились на колени Сэм и Фродо, где-то дико закричал Горлум, и последним, что она видела, были слезы, бегущие по грязному, искаженному лицу Сэма.


Глава пятнадцатая. Обольщение.

- А все-таки ты свинья, Ольховникова. Ну, почему ты мне не сказала, что копию с Кольца сняла?

- Забыла, - Майка, облокотившись на высоко взбитые подушки, поглощала фруктовый салат. - Ты лучше мне объясни толком, как я жива осталась.

- Когда все это безобразие началось, я в Барад Дуре была. Как услышала твой вызов - сорвалась... Еще назгулы, конечно, помогли со своими птеродактилями. Все равно едва успели. Фродо, кажется, уже отходил помаленьку, все остальные - в обмороке, у тебя на голове черт-те что...

Майка села.

- Все спаслись?

- Все. Ребята даже Горлума вашего разлюбезного вытащили. Перекинули подальше, на безопасный холмик, ну, и слиняли обратно в Барад Дур, чтобы не светиться, потому что с запада уже Гэндальф на орлах летел. Кстати, в Итилиене намечалась большая пьянка в честь Майи Непобедимой и Маргариты Великолепной, причем, по официальным данным, Майя Непобедимая героически погибла при извержении Ородруина. Светка Никищихина из отдела документальных источников моталась туда снимать этот праздник. Говорит, там за Горлума взялись основательно. Эльфы его здравуром под завязку накачали, Гэндальф над ним пошаманил, и тот, когда проспался, стал нормальным человеком... то есть хоббитом. Собирался даже в Шир отправиться, рыбзавод открывать.

Майка фыркнула:

- И шерсть на ногах отросла?

- Ну, этого не знаю, - развела руками Марго. - Светка не про него кино снимала... Да, в Институте новости. Меня до капитана повысили - за проявленный героизм. И собираются отправить в длительную командировку в паре с молодым перспективным сотрудником... угадай, с кем?

- С Шуриком Томским, - без запинки ответила Майка. - А как же Боромир?

- Светка говорила, Боромир на какой-то роханке женился и ударными темпами приступил к штамповке маленьких Олмеров...

Майка хмыкнула, встала и подошла к окну. Голова казалась непривычно легкой из-за коротко остриженных волос. В больничном зеркале мелькнуло худое большеротое лицо с обтянутыми скулами и глазами зелеными и беспокойными, как у голодной кошки. Хороша, нечего сказать. Вдобавок волосы мало того, что короткие, так еще и пестрые - у корней черные, на концах пепельные. В Средиземье осветлять некогда было, в больнице и подавно...

- И куда вы с Шуриком стопы направите?

- Ты будешь смеяться - в светлый Аман... Материк Лавразия, если тебя это интересует.

- А разве Аман не в воздухе?

- Издеваешься? - Марго аж чаем поперхнулась. - В каком воздухе? Ты больше эльфов слушай - они тебе еще не то напоют... Шурик будет выяснять, что это за тварюшки такие - Валар и Майяр, а я - местность снимать... Да, Пашка с кафедры учета привет передавал и шепнул, что если ты согласишься, чтобы они твою командировку зачли как прерванную, начальство очень не прочь выплатить тебе весьма нехилую премию и закинуть тебя обратно...

- Черта с два, - невозмутимо отозвалась Майка, открывая форточку и закуривая. - Что-то не хочется. После тесного общения с Ородруином я, пожалуй, лучше полет Гагарина снимать поеду.

- А командировочные тебе выдадут - у-у! - продолжала соблазнять Марго.

- И буду я на них полгода весь Минас Тирит пивом угощать. Делать мне, что ли, больше нечего?

- Да, в общем-то, больше почти ничего и не надо. Так, сиди себе в Шире да пиши изредка отчеты...

- Ой, не смеши! Можно подумать, я Эрнбера не знаю! Так он меня в Шир и послал! Загонит куда-нибудь в Гондор - и сиди, славь короля Элессара.

Марго коварно улыбнулась:

- А направляют тебя именно в Шир...

- Здрасьте, приехали, - растерялась Майка. - Там-то что?

- Майка, ну елки-палки, кто из нас культуролог? Институту нужна культура хоббитов, вот и все, неужели непонятно?

Майка задумалась. В общем-то, совесть пошкрябывала: вот сидит она в своем благополучном и спокойном двадцать втором веке, курит в форточку и вкусности лопает, завтра из больницы домой выписывается, а Фродо с Сэмом уверены, что она героически погибла...

- Ладно, - буркнула она, - подумаю. Шир все-таки лучше, чем полет Гагарина. Там пиво дешевое.

- Чудненько! Знаешь, мой тебе добрый совет. Эрнбер все равно жаждет тебя лицезреть - ты у него диплом глубинного разведчика выклянчи, а в Шире замуж выходи, заводи хозяйство...

- Ритка!

- А что? Фродо с Сэмом же в тебя были по уши влюблены, про Мерри с Пином я вообще молчу...

- Ритка!!!

- Короче, выбор богатый... Родишь детишек, таких маленьких, толстеньких, зеленоглазых и очень наглых...

Марго ловко увернулась от увесистого яблока и продолжала:

- Или, может, наоборот: здоровенных дружелюбных оболтусов ростом метр девяносто с мохнатыми лапами сорок седьмого размера...

- Черт с тобой, - твердо сказала Майка. - Уговорила, еду.

- Ну, вот и ладненько, - кротко откликнулась Марго, разом перестав издеваться.

Но Майка не могла допустить, чтобы последнее слово осталось не за ней.

- Будь так добра, - елейным голоском сказала она, - плесни мне еще чаю, пожалуйста... Спасибо, Ритик.

Марго тихо зарычала.


Эпилог.

Майка скакала по Тракту на лошади, с превеликим трудом выклянченной у начальства, и тихо ненавидела все на свете. Хронокабина на этот раз ей досталась отечественного производства и, конечно, не могла не забарахлить по дороге. Выкинула она свою пассажирку не в Шире, а в Пригорье, кофе не сварила, телепортироваться отказалась, и теперь мрачная Ольховникова погоняла кобылку на дороге в Шир.

Дорога была пустынна, только впереди маячил силуэт еще одного всадника. "И куда же ты, дедок, выперся на ночь глядя да весь такой нарядный, - думала она, подбодряя свою вороную Миледи шенкелем, - тебе уже баиньки пора, а ты рысишь куда-то..." Одет всадник и впрямь был не по-дорожному: весь в белом, волосы тоже белые, вдобавок ко всему - белая же лошадь. Заинтригованная, Майка галопом догнала "дедка" и поздоровалась. Тот повернулся к ней, учтиво склонив голову, и она ахнула: лицо такое знакомое... на фотографиях Маргошкиных видела... батюшки! - Гэндальф!

- Гэндальф! - вслух изумилась она.

Белоснежные брови мага слегка приподнялись:

- Не помню, чтобы мы встречались прежде. Ты их Рохана?

- Нет. Я Майя, подруга Маргариты Великолепной.

- Погибшая у Ородруина?

Экий въедливый, хмыкнула про себя Майка. Вслух же очень вежливо произнесла:

- Благородство и мужество моей подруги спасли мою жизнь...

Гэндальф пристально вгляделся ей в лицо и усмехнулся:

- Вот теперь - верю. "И очи зеленее, чем у энтов..." - такой цвет ни с чем не спутаешь.

Майка насупилась. Светка Никищихина, снимавшая итилиенский праздник, специально продемонстрировала всему Институту, зараза злоехидная, выступления менестрелей, соловьем заливавшихся в честь Майи Непобедимой (Неукротимой, Неустрашимой - эпитеты менялись) и Маргариты Победительницы Мрака. После этого сотрудники долго еще издевались: "А очи, значит, по интенсивности зеленого цвета превосходят глаза энтов?" К тому же ни один из менестрелей Майку не видел, и она небезосновательно полагала, что к созданию подобных од приложил руку кто-то из Отряда, скромно пожелавший остаться в тени.

Гэндальф между тем поправил шляпу (тоже белую) и спокойненько так сказал:

- Если ты едешь навестить Фродо, то поторопись. Завтра его уже не будет в Шире. Его ждет Серебристая Гавань, - добавил он, видя Майкино недоумение. - Он уплывает в Благословенный край, в Аман...

- А... что, попозже уплыть нельзя? - брякнула она. Гэндальф посмотрел на нее, как на дуру.

- В Валинор уходят, когда здесь больше нечего делать, когда выполнен долг. Сейчас уйдут те, чьи судьбы неразрывно связаны с Третьей эпохой. Уйду я, уйдут Элронд и Галадриэль, уйдут и другие эльфы...

- И Леголас?

- Леголас пока остается... Трандуил тоже. А вот Бильбо уходит, и с ним уйдет Фродо.

- А как же Саурон?

- Саурон - не эльф и не Смертный, он ушел туда, где появился. Он был заложником Третьей эпохи... но теперь сведены все счеты.

- Я не про то... Он же ушел, не дожидаясь корабля.

Гэндальф рассмеялся:

- Что для нашего народа расстояние? Скинув воплощение, в котором он томился столько веков, Гортхаур свободным духом перенесся в Светлый край...

- Ну ладно, а причем тут Фродо?

- Королева Арвен отдала ему свое Право, избрав судьбу Смертных. Она знала, что ему уже нет возврата в прошлое. Фродо так же, как и мы, принадлежит Третьей эпохе, а она закончилась...

"Зациклился на своей Третьей эпохе", - чуть не ляпнула вслух Майка. Дела в Средиземье начинали складываться для нее не так уж и радужно.

- А он может задержаться здесь? Видишь ли, если речь идет только о преодолении Великого Моря, то для меня это не проблема.

Тут уж Гэндальф вытаращил глаза.

Майка деликатно не заметила его изумления.

- Да, - сказала она задумчиво, - вот такие мы, люди из Хьерварда. Насколько я понимаю, Право дается раз и навсегда, и Фродо может сам решать, как им распорядиться? - И, не дождавшись ответа, весело заключила: - Ладно, спасибо за познавательную беседу. Не прощаюсь навсегда - может, еще заскочу к вам в Валинор на пироги...

И, погоняя лошадь, умчалась вперед, оставив бедного мага хлопать глазами и челюстью.


* * *

Стук копыт прозвучал среди ночи так бесцеремонно громко, что сонные ширские обитатели повысовывали головы на улицы, чтобы полюбоваться на нахала.

Нахалом полюбоваться стоило.

Во-первых, это был не хоббит, а рослый человек в черном плаще. Во-вторых, сидел он не на пони, а на высокой вороной лошади. Ну, а в-третьих, направлялся он к дому этого полоумного Бильбо, где сейчас проживал не менее полоумный племянничек старого Бэггинса, и все это вкупе навевало отчетливые воспоминания о всадниках Девятки.

Однако посеять панику в рядах стойких к жизненным перипетиям полуросликов было отнюдь не просто. Поворчав и придя к выводу, что "все-таки эти Бэггинсы не совсем правильные хоббиты, а точнее - совсем неправильные", обыватели хладнокровно заперли двери и окна и снова завалились спать.


* * *

Фродо и Сэм засиделись допоздна. То ли чай был слишком крепким, то ли ночь выдалась какая-то особенная - но спать не хотелось. Они сидели и негромко беседовали о чем-то незначащем, когда раздался конский топот, лязг металла и женский голос:

- Эй, Фродо, открой ворота - засов заело...

Друзья переглянулись, и глаза у обоих расширились от ужаса. Голос был несомненно знакомый... но ведь его обладательница мертва!

- Фродо, выходи! Я же вижу у тебя свет.

Дрожащими руками Фродо приоткрыл дверь...

Она сидела верхом, возвышаясь над низеньким заборчиком - живая, настоящая, вот только волосы почему-то были совсем короткими и черными...

Сомнений больше не оставалось. Хоббиты едва не наперегонки бросились открывать ворота.

Майка тронула поводья и эффектно - она всегда и все делала эффектно - въехала во двор.

- Я, кажется, чуть не опоздала, - сказала она очень светски.

Фродо помрачнел.

- Да, - нехотя отозвался он, - но есть еще время до завтра... Оставим это, - он с усилием отогнал невеселые мысли и вскинул голову: - Майя, как же так получилось... ты же погибла... то есть...

- Погибла, - с удовольствием подтвердила Майка. - А в Мандосе, понимаешь, чай закончился, я и подумала - сбегаю-ка к вам, у хоббитов-то заварка завсегда есть...

Фродо засмеялся.

- Проходи в дом... Впереди еще ночь и утро - поговорим напоследок...

- Я ничего не понимаю! - в отчаянии закричал Сэм. - Какая заварка? Почему напоследок?

- А все очень просто, - мрачно сказала Майка. - Завтра Фродо собирается нас оставить. Впрочем...

Она спрыгнула с лошади и негромко добавила:

- Фродо, я говорила с Гэндальфом. Ты можешь задержаться. Я не имею права настаивать, но... Фродо, я не хотела возвращаться сюда. А потом подумала - как вы тут... ну, соскучилась, понимаешь...

Да уж, просить Майка не умела. Вот дерзить или приказывать - это сколько угодно. Но Фродо слов и не было нужно - он все понял. И - растерялся.

- Я... я не могу здесь оставаться... - проговорил он неуверенно. - Думал, что вернусь в Шир - и все пойдет по-старому. Но это оказалось невозможным...

Майка улыбнулась:

- Я могу отвезти тебя в Аман, когда ты скажешь - и безо всяких эльфийских кораблей. Вертолетик у меня с собой... завтра покажу, что это такое.

Сэм почесал в затылке:

- Я, конечно, не больно что понял, но это ж, простите, сударь, какое-то свинство получается - Майя приехала, а вы - со двора...

Фродо рассмеялся, но тут же снова глубоко задумался.

- Теперь-то... конечно, - пробормотал он. - Действительно, свинство... Да и не хочется, честно-то говоря...

- Ну! - прошептала Майка, чувствуя, что сейчас решается все.

Около минуты длилось молчание, и вдруг Фродо широко и ясно улыбнулся:

- Майя, ведь ты не навсегда здесь. Однажды ты должна будешь вернуться в свой мир. Тогда и я уйду в Валинор. А пока ты здесь, думаю, и для меня место в Средиземье найдется.

Сэм вздохнул, не скрывая облегчения, а Майка даже сама удивилась, запоздало поняв, что ждала решения Фродо с предельным напряжением. Ну, что за вопиющий непрофессионализм - привязываться к жителям других эпох! Узнает Эрнбер - в сержанты разжалует.

- Ну, - сказала она, - вот теперь, дорогие мои хоббиты, - здравствуйте!

Когда она наклонилась, чтобы обнять их обоих, Сэм украдкой заговорщически ей подмигнул - и Майка понимающе кивнула в ответ.

Вот теперь я действительно вернулась, весело подумала она.


1996г., Москва Автор выражает свою искреннюю благодарность тем колоритнейшим личностям, что стали прообразами для:

  • Марго;
  • Теодена;
  • Эовин;
  • Леголаса;
  • Боромира;
  • Денэтора

и просит простить великодушно, буде данные личности узнают себя в нижеприведенном тексте. Сие было написано не по злобе душевной, а исключительно шутки ради.

Автор.


Текст размещен с разрешения автора.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>