Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Стихи Хатуля

Прощание Фродо
Прощание Маглора
Баллада о Третьей эпохе
Аталантэ
Мне забрать бы твое кольцо ("Гражданское Боромирие")
"Кто тут в сказку хочет?"
Марш демонов
Дракон
Ворота. Первая песня стражи
Аагустин (Вторая песня стражи)
Третья песня стражи
Шестой вокзал (Четвертая песня стражи)
Секретарь души
Песня Норы
Отцу
Бригитта
Сестрица Ххэ
Типа романс
"PRINTED ON KODAK PAPER"
Преображение
Песенка Арьергарда
Маме
Рыжая Маргарита...
Настраивая микрофон (экспромт)
Разговор с королем
Ночная (Муравей в смоле)
Покаянная серенада
Бурлаку
Запрос
Утренняя гимнастика
Белая волна
Домострой
под ракитовым кустом...
Серафим
Всемирно известный автор, пожелавший быть неизвестным...
Волхвы
К слову о пулеметах
Маленькие демиурги
Джинн
Бесшабашно-эзотерический романс
Свадьба
Весна виртуальная

 
ПРОЩАНИЕ ФРОДО

Вот и все. Не обессудьте -
в гости не зову.
Будет время - нарисуйте,
как я там живу:
свет в окне, вода в стакане,
звон монет в пустом кармане -
мне легко в моей нирване
наяву.

Тем и рады, чем богаты:
почему грустишь,
кот мой серый? Полосатый,
ты меня простишь?
Выходи, ищи подругу,
не трави себя разлукой,
вспоминай меня, мяукай,
мой малыш.

Так приятно, так уютно
здесь, на берегу.
Напишите, если трудно -
может, помогу.
Буду вам светить ночами,
на воде играть лучами:
я теперь большой начальник,
я могу.

Эту книгу вы читали
за моим плечом.
Было весело в начале
и светло - потом.
Оглавление, обложка...
до конца совсем немножко,
там, где кот находит кошку -
Бог с котом!

Все прожито и отжито,
переплетчиком прошито -
с добрым утром, с новым титу-
льным листом.

 

(ПРОЩАНИЕ МАГЛОРА)

Друзья, до свидания: Маглор сейчас вытекает
из кожи змеиной своей и, сливаясь с песком,
вам дарит на память свет Висты и воду Эккайи,
в прокуренной кузнице ночью по ним молотком

стучите, и выкуйте Валар: пусть вас понимают,
пусть вас обнимают и царствуют нежно; пускай
они вам устроят охрану из тысячи майяр,
чтоб вам не споткнуться в пути.
                        Говорю из песка,

Как слышно?
            Пускай ваш Восток не покроется тьмою,
а Запад ваш пусть не покинет вас, канув во тьму.
Ищите в песке след того, кто был ранее мною.
Вы с ним незнакомы пока. Улыбнитесь ему.

                18 февраля - 3 июня 1998.

 
БАЛЛАДА О ТРЕТЬЕЙ ЭПОХЕ

В Гондоре жил один предсказатель
много веков назад.
Он говорил нам: "Люди, мужайтесь!
Скоро грядет закат!

Вновь загорелся Глаз Саурона
ненавистью и злом;
в Мордор стекаются легионы.
Призраки бьют крылом.

Горе и войны я напророчил
вам на века вперед;
но после темной и долгой ночи
снова грядет восход!

Превозмогая страх и измену,
превозмогая боль,
вновь зацветут леса Лориэна,
в Гондор придет король".

Люди пророка похоронили
и написали так:
"Сжалься, прохожий! В этой могиле
мертвый лежит чудак".

Но говорю сегодня: поверьте!
Прав был седой пророк:
жизнь побеждает в схватке со смертью!
Снова придет король!


АТАЛАНТЭ

И Юго-Восточных Провинций нет, и Северных тоже нет. Центральных Земель потерялся след. Пропал мой Акаллабет. И нету земли, чтобы воспевать, и нет - чтобы проклинать. Некуда больше родных зарывать, негде их вспоминать. Настолько далек этот край родной, далек этот край родной, что ближе, наверное, небо с луной, и океан с волной. Но если сгинул мой Нуменор - кто скажет мне, отчего так часто чувствую чей-то взор, а оглянусь - никого? Я дважды объехал весь шар земной, а он - за моей спиной. Настолько близок мой край родной. Близок мой край родной. МНЕ ЗАБРАТЬ БЫ ТВОЕ КОЛЬЦО ("Гражданское Боромирие") Маленький хоббит едет на дальний восток кольцо кидать. Это не хобби, это его тяжкий рок - энд роль, видать. Шлют его нА смерть дяди, у них теплый трон ниже спины. А в нашем Минасе возле стены Саурон: запах войны. В это трудно поверить, но надо признаться, что мне забрать бы твое Кольцо, ей забрать бы твое Кольцо, им забрать бы твое Кольцо, всем нам забрать бы твое Кольцо... Вдоль Аргоната Голлум плывет за кормой в виде бревна. Назгул порхатый, хоббиту надо домой, а ни хрена. Стадо урУков Снимет мифрильный доспех - и ты в меню. С этою штукой стану крутой и вас всех обороню! В это трудно поверить, но надо признаться, что мне забрать бы твое Кольцо, ей забрать бы твое Кольцо, им забрать бы твое Кольцо, всем нам забрать бы твое Кольцо... Гэндальф настырен, учит, мол, твой артефакт клонит в разврат. Но Минас-ТИрит этим известен и так: балрог не брат. Не сделать уродом меня, это ясно ежу: Мелькор мастдай! Тебе, милый Фродо, я тихо и нежно скажу: К О Л Ь Ц О О Т Д А Й ! ! ! ! ! В это трудно поверить, но надо признаться, что мне забрать бы твое Кольцо, ей забрать бы твое Кольцо, им забрать бы твое Кольцо, всем нам забрать бы твое Кольцо... "Кто тут в сказку хочет?" Мне хочется - в Арду. Мне хочется - Манве и Варду. Молчите, гусары. Хочу хоть глоток мирувору, хочу рассказать корнуэлльскому грустному барду о песнях, что пел Насреддин одноглазому вору... ...Мне хочется - в сказку. Мне хочется именно в сказку. В раздольный Раздол, а не в тесное логово орка. В Ла-Манчу Кихота, а не бакалавра Карраско. В тридцатые годы - но чтобы Пилат и каморка. В подвал миссис Корри, в Шотландию Вальтера Скотта, хочу в разноцветную, яркую будничность мифа... ...Мой камень лежит. Это значит - пора на работу. Кто помнит меня, тем горячий привет. От Сизифа. 30.9.1998 МАРШ ДЕМОНОВ С рогами, с ногами, с коваными сапогами, с врагами сражаться сегодня идут демоны - племя недоброго времени: рожденные в темени приказа ждут. В колонны! В колонны! Запахло паленым; каленым железом запахло вдвойне! Забытой обители мирные жители - встаньте, воители: быть войне! Учтивый, фальшивый, строптивый и некрасивый противник столпился с другой стороны: скучился, вспучился, ждать нас измучался - тоже соскучился без войны. Арфисты, орфеи! Поэзии корифеи! Кофейная гуща сказала "окей"! Настройтесь, постройтесь, проснитесь и пойте, Как будто трофеи уже в мешке. Цунами за нами, спереди наше знамя, и пламя пожаром бушует в сердцах. Все наши ненаши доблестны и бесстрашны - исчадиям ада неведом страх. Долой возраженья! Потерпим же пораженье! В сраженьях оно нам желанней побед: мы тут же, сегодня, окажемся в преисподней - роднее для демона места нет! В колонны! В колонны! Запахло паленым; каленым железом запахло вдвойне! Забытой обители мирные жители - встаньте, воители: быть войне! (ДРАКОН) Тело дракона сгорело дотла, молния черные крылья сожгла, не различить, где дракон, где зола. Нету дракона. Бейте в колокола. Кто нам теперь споет песни, что пел дракон? Кто от любых забот нас защитит, как он? И кто нам согреет ночь пламенем светлых глаз? Нету дракона. Бейте в колокола. На тебе, Боже, огня и воды. Сделай туман, и исчезнут следы. Всадник качнется - и вон из седла. Нету дракона. Бейте в колокола. Боли не причинять - он так всегда просил. Можно тебя понять: слишком он был красив. И слишком легко спалось пулям в твоих стволах. Нету дракона. Бейте в колокола. Шкуру дракона не сыщешь теперь. Был, говорят, драгоценнейший зверь. Вот бы добыть да поправить дела! Нету дракона. Бейте в колокола. Все. Уходи домой. Дома, наверно, ждут. Там, если хочешь, спой все, что услышишь тут. А хочешь - скажи: сразил в битве исчадье зла. Нету дракона. Бейте в колокола. ВОРОТА. ПЕРВАЯ ПЕСНЯ СТРАЖИ Михаилу Атласу Наши идолы не из золота, а мечи не из стали. На высоком пиру у Воланда были мы не гостями. Ох, как славно мы поработали! И никто не в обиде. Только что же там, за воротами? Вот пройдем и увидим... Не отыщем мы ни покоя там, ни блаженства вне тела. По обличиям, как по комнатам, разошлют нас. Для дела. Лет по семьдесят будет врозь томить суматоха земная. Только все же: что за воротами? Вот пройдем и узнаем... Все стирается при рождении: чистый лист без помарок. И не знания, а видения нам оставят в подарок, чтоб лежать в постели субботами в вязком облаке дыма, и гадать: что там, за воротами?... За воротами?... За какими?! АВГУСТИН (ВТОРАЯ ПЕСНЯ СТРАЖИ) Елене Авербух Мой милый Августин. Хвала тебе, хвала! я пережил тебя на семь столетий. Последнюю бутыль смахнули со стола, и жизнь прошла, а я и не заметил. На вешалке висит хрустальная броня, моток любви и пара фунтов чести. В камине нет огня. В могиле нет меня. Все остальное, вроде бы, на месте. У Круглого Стола не видно никого, хоть настежь дверь и сорваны засовы. Собраться нам опять хотя б на рождество, но мы живем до рождества Христова. Стоит Святой Грааль. Ну чем он не фужер? В него неплохо льется даже пиво. я пью его за тех, которых нет уже: я пью за вас, уже почти счастливых. ТРЕТЬЯ ПЕСНЯ СТРАЖИ С тех пор, как Земля превратилась в шар, все труднее держать ее на плечах, и сражаться с неведомой силой на тонких, магических, странных мечах. Мерцанье хрустальных лат: мы бойцы, каких мало - отборный вселенский спецназ; но пустое начало сплотило пустые ряды и преследует нас. Мы во сне обо всем вам подробно расскажем: про триумф поражений и горечь побед, про свободу утраты и радость пропажи, и пейзажи - на одной из вершин плоскогорья, которого нет мы стояли на страже. На севере горы, на юге Великая Бездна, на западе - белый туман, и смотреть бесполезно - там устье реки, а за устьем реки - океан. А в сказках восток - место злое, но сказки жестоки, и призрачно их волшебство: мы живем на востоке. На крайнем - восточнее нас не найти ничего. Мы во сне обо всем вам подробно расскажем: про триумф поражений и горечь побед, про свободу утраты и радость пропажи, и пейзажи - на одной из вершин плоскогорья, которого нет мы стояли на страже. Поставили нас ожидать врагов, и мы ждали; враг медлил и не приходил. Мы смертельно устали и в землю врастали, и сгинули все, как один. С тех пор мы стоим, стережем. От кого? Мы не знаем, наверно, от нас же самих. Тихо, спите. А мы охраняем ваш дивный, бесплатный, непонятый мир. Вы проснетесь с утра на большой распродаже. Вас согреют симфонии звонких монет. А потом вы уснете, и мы вам расскажем, и покажем, как на верхней черте плоскогорья, которого нет мы стояли на страже. ШЕСТОЙ ВОКЗАЛ (ЧЕТВЕРТАЯ ПЕСНЯ СТРАЖИ) Разбуди меня у шестого вокзала, кондуктор с зелеными глазами, я выйду покурить - и не вернусь. Там ангел Петров и слесарь Васильев пьют портвейн из чаши Грааля - в лицах их прозрение и грусть. я выйду покурить - и не вернусь. Кондуктор, я только что из плена: я беглец из другой вселенной - я люблю прокладывать мосты. Останься со мной, Марина - Елена - Татьяна - Вивианна - Геенна - может, лучше перейти на "ты"? ...я так люблю прокладывать мосты. Но ты, с мечтой о непостижимом, смотришь с улыбкой на пассажира: глядишь - ни общих дел, ни общих лет. А если б мы брали с тобою Зимний - стала б наша любовь взаимней? ...Стала бы? я думаю, что нет... Глядишь - ни общих дел, ни общих лет. Разбуди меня у шестого вокзала, кондуктор с зелеными глазами, я выйду покурить - и не вернусь. (СЕКРЕТАРЬ ДУШИ) В последний раз по улице родной я ухожу в избитых сапогах. Моя любовь последует за мной; мы встретимся на дальних берегах. А если не найдет она пути - то вовсе не любовь она была. Спеши, пиши, секретарь души. Записывай мои дела. Сто лет работы, долгий выходной и ни гроша в истертом кошельке. Мои друзья последуют за мной к траве и бликам солнца на клинке. Не выдаст Бог - и друг не согрешит, клинок поранит - вылечит трава... Спеши, пиши, секретарь души. Записывай мои слова. я улыбнусь над дивной тишиной, и в тот же час залает гончий пес. Моя судьба последует за мной. я оступлюсь - и камнем под откос. Забвение глаза припорошит. Рождение осколки подберет. Спеши, пиши, секретарь души, дорогу на века вперед. Май 1998. ПЕСНЯ НОРЫ Лилия, лилия, зонтик мой, я возвращаюсь к себе домой; я возвращаюсь к себе самой, высоколобой. Дом мой стоит на верхушке лба, и называется он "изба", хоть и имеет форму гриба или гроба. В доме моем полыхает грипп. Жаль, не рифмуется с гробом гриб. Ходит по дому больной Эдип с болью в глазницах. Нянчит Эдипа больной Эзоп. Колотит Эзопа шальной озноб. Эзоп вытирает Эдипу лоб, как в старых больницах я их утешу своей бедой. я посвечу им своей звездой. я напою их живой водой - ласковым чаем. Если бы не был так крут подъем. Если б вода не лилась ручьем... Лилия-зонтик, давай споем - нам полегчает. 28.1.1999 ОТЦУ На пятьдесят восьмом году оглянешься без гнева на радость, скуку и беду; направо и налево. Ни пятьдесят восьмой статьи, ни казни, ни острога. Одни трамвайные пути. Железная дорога. И семафорные огни еще не ждут трамвая. Вперед решительно шагни, а я - не отставая туда, где место у стола, и лампа не погасла; и Аннушка не пролила подсолнечного масла. 28.6.97 БРИГИТТА Дамы и кавалеры, прячьтесь в своих усадьбах. Час наступил не помнить о грабежах и свадьбах. я разглядел, как в поле, стоя по пояс в жиже, косит траву Бригитта, с каждой минутой ближе. Вроде с лица старуха, только движенья цепки: ей не потребна жучка для извлеченья репки. То ли идет не дрогнув, как балерина, ловко, то ли стоит и город тянет к себе бечевкой. Следом шагает мальчик в строгом мужском наряде, с галстуком и звездою, как звеньевой в отряде. В правой лопатку держит, в левой лукошко носит. Всюду-то он засеет, там, где она покосит. В поле идет Бригитта, в городе будет к полдню. я напишу на стенах все, что покамест помню. Не уносите ноги. Нечего ждать подмоги. Бросьте сигнал тревоги. Нет никакой тревоги. В поле идет Бригитта. СЕСТРИЦА ХХЭ Как ты красива, сестрица Ххэ, прозрачным весенним днем, когда три светила, сестрица Ххэ, нас освещают вдвоем. Серые скалы, сестрица Ххэ, пробуют их на вкус. Может, устала, сестрица Ххэ? Скоро начнется спуск. я руку на спину, сестрица Ххэ, на спину твою кладу. Ты так красива, сестрица Ххэ - это сулит беду. На горном отроге, сестрица Ххэ, ясно звенят шаги. То твои ноги, сестрица Ххэ, четыре твоих ноги. А рядом, щурясь, сестрица Ххэ, я двигаюсь наугад: двулапый дурень, сестрица Ххэ, в резиновых сапогах. я понимаю, сестрица Ххэ, что ожидает нас. я взгляд поймаю, сестрица Ххэ, твоих сиреневых глаз. Свет твоей гривы, сестрица Ххэ, как небо: рукой подать. Ты очень красива, сестрица Ххэ: беда не заставит ждать. 2 декабря 1990. ТИПА РОМАНС я могу изменить ей с зеленой травой, с опавшей листвой и с водой живой; я могу изменить ей с бегущей рекой, но ни с одной другой. Может, еще с красотой неземной звездного неба под полной луной; может, еще с семицветной дугой, но ни с одной другой. Изменил бы со звоном колоколов, с разгадками снов и загадками слов; я бы мог изменить ей с вестью благой, но ни с одной другой. Изменил бы с площадью городской, со стертой строкой и со смертной тоской; а ты просишь меня изменить с тобой, и я бы хотел изменить с тобой, но я не могу с тобой. 1997 "PRINTED ON KODAK PAPER" ...Вот как только нас с тобой не станет - будет свет. И пройдет бессонная усталость многих лет. Глянут в небо просветленно сотни тысяч глаз: завтра будет лучше, чем сегодня. Но - без нас. Гости из-за дальнего предела хоть куда. Ты вся в фиолетовом, я - в белом, как всегда. Пронесясь по красочным пейзажам всей земли, мы с тобою не оставим даже след в пыли. Но стекла не разогнуть руками: грань тверда. И верны своим пределам камень и вода. Синим - смыло. Желтым - скрыло. Мелом - замело. Ты вся в фиолетовом, я - в белом, под стеклом. 18.9 - 7.10.1998 ПРЕОБРАЖЕНИЕ Асе Островской, но только потому, что ей нравится укроет простыня лягушку и меня любовного огня недостает чуток но покраснел восток и начались дела хочешь любить живи а если нет пошла закон любви суров и никаких цветов кто не всегда готов не оставляет след и снисхожденья нет тому кто ждет тепла хочешь любить живи а если нет пошла избавь нас дедмороз от постоянных гроз я задаю вопрос ты отвечай всерьез пока не смыл склероз следы ума с чела хочешь любить живи а если нет пошла вот шесть часов утра вот мне домой пора вот в зеркало гляжу а в голове дыра кто всех милей спрошу и скажут зеркала хочешь любить живи а если нет ПЕСЕНКА АРЬЕРГАРДА Мой верный товарищ, мой друг подколодный: на этой большой глубине вода остается не очень холодной, но камни прохладны на дне. Ты вел нас вперед через Красное море, в волнах прочертив борозду. я шел за тобою: небыстро, быть может, но шел; и ты знал, что иду. Меня ты отметил, назвав приближенным, еще на других берегах; обняв, поручил замыканье колонны, и имя мне дал: "арьергард". Когда же приблизилась конница, гордо копыт миллионом звеня, обрушил на них ты волшебные своды и воды накрыли меня. Почти без потерь спасены пилигримы в родной долгожданной стране. я счастлив. Горжусь я тобой, мой любимый, на этой большой глубине. 17 октября 1998. МАМЕ Соприкосновение сущностей. Собственно, тусовка душ. Цель, оправдывающая нахождение в плотном плане. Превосходный повод, побуждающий взяться за гуж Нас, потребителей парадиза, прохлаждающихся в нирване. Труд тяжел и требователен. Отдыхать недосуг. Тонкий план налицо, но он чрезвычайно тонок. Что же до лично меня и Вас, мой старинный друг, распределенный со мной на дуэт в позиции "мать-ребенок", я скажу, суммируя достижения совместного бытия, задолго до окончания, то-есть весьма поспешно, что работа, ради которой командированы Вы и я, субъективно приятна; а значит, уже не совсем безуспешна. 8 ноября 1998 года. * * * Рыжая Маргарита уже отправилась за молоком: вся городская стража по ней настраивает часы. Седеющий полицмейстер поправляет напомаженный ус, и за порядком следит открыто, а за Маргаритой - тайком и все время движутся, движутся стрелки на удивительных, странных часах - где-то скрипят колеса: во дворец подвозят запасы еды: там и икра и крабы, омары, кальмары, и даже моржи. И королевский повар, нарезая все это кухонным ножом отмечает с ухмылкой: мол, наши предки вышли из той же воды и все время движутся, движутся стрелки на удивительных, странных часах - где-то грохочут битвы; во дворце уснуть не может король. Он ходит по коридору, размышляя о форме своих рогов: прямые они, иль может, ветвистые, как клевещут враги? Спросить бы у королевы, но неудобно: обидится, что ль и все время движутся, движутся стрелки на удивительных, странных часах - Скоро проснусь и встану: будильник ровно в семь зазвонит. Рыжая Маргарита. Полицмейстер опять поправляет усы. Бедному королевству жить остается всего полчаса. Предупредить бы их - но уже нельзя ничего изменить и все время движутся, движутся стрелки на удивительных, странных часах - сейчас зазвонит будильник. Октябрь 1995. Настраивая микрофон (экспромт) В доме ходит домовой. В чаще леса леший стонет. я уверен, что живой кто-то в этом микрофоне. Не дает его настроить, громыхая и кряхтя: то как зверь он там завоет, то заплачет, как дитя! 23 января 1999. РАЗГОВОР С КОРОЛЕМ Жене Гангаеву Mon roi, не тревожьтесь: наше знамя поникло, опозорена слава и окончен поход. Mon roi, не тревожьтесь: все солдаты погибли; кое-кто без сознанья, остальные не в счет. Туча плывет от потерянных гор: кто-то свой старый походный шатер по-над ненашей долиной простер - Mon roi, не тревожьтесь: отдохнем от стратегий: наконец-то известно - все они неверны. Mon roi, Вы счастливец: Вы так долго хотели знать, что больше Вам в жизни не увидеть войны. Туча плывет от потерянных гор: кто-то свой старый походный шатер по-над ненашей долиной простер - Mon roi, не тревожьтесь: оценив обстановку, записав и запомнив, чем окончился бой, нас поднимут, пригладят - и отправят в коробку, с наших тел напоследок смыв и память, и боль. Туча лежит от горы до горы: кто-то игру отложил до поры, и над долиной коробку закрыл - Mon roi, не тревожьтесь: наш былой неприятель с нами вместе уложен при своем короле: палачи и министры, трубачи и паяцы - кто был чем? Непонятно, и неважно во мгле. Туча лежит от горы до горы: кто-то игру отложил до поры, и над долиной коробку закрыл - Фишки, бывшие нами, станут кем-то. И снова будут биться за что-то: кто удачней, кто нет. Но ни Вас, mon roi, ни меня - вот такого - не найдется другого до скончания лет. Нету ни тучи, ни гор, ни равнин... Мир исчезает, и мы вместе с ним. Спи, мой король. Ты ни с кем не сравним: Mon roi, не тревожьтесь! НОЧНАЯ (Муравей в смоле) Ночь темна. Кабак. Со двора - никак. А на целой земле сто веков бардак. Остаемся тут - хоть какой уют: все равно нигде уже давно не ждут. Напои коней, да зарежь свиней, да веди девчонку - потанцуем с ней! Да не ту, погоди: лучше эту веди - грустную, с янтарной брошью на груди... Улыбнись, убогая! Рассмейся, строгая! Танцуй, легконогая, на столе! Пусть дрожит сильнее, да щемит больнее под тонкой шеей муравей в смоле! Сто веков игра, а мы - шулера. Может, нам повезет - мир исчезнет с утра? Может, в Никуда пропадет нужда, сгинут государства и города? Вот по миру - дым. Ничего - под ним, только мы на крыльях в пустоте летим, и не гложет тоска, и рука легка - а своих занятий нам хватит на века... Улыбнись, убогая! Рассмейся, строгая! Танцуй, легконогая, на столе! Пусть дрожит сильнее да щемит больнее под тонкой шеей муравей в смоле!

ПОКАЯННАЯ СЕРЕНАДА

(Эпиграф: "Я в последнее время перехожу на прозу..". Ассиди) Я в последнее время перехожу на прием. На приемчик нечестный: тот, который доступен Только нам вдвоем, солнце мое, только нам вдвоем, нам с тобой вдвоем, солнце мое, и чертенку в ступе. Как мы умеем приказывать снам и львам, городам и дорогам, лотерейным билетам - так я низко пал, солнце мое, что велю словам становиться в ряды, солнце мое, и хожу поэтом. За стремление это - высокий дар колдовской оскорблять применением в недостойных целях - мне однажды влетит. И тогда возмущать покой лишь тебе одной, солнце мое, и ветрам в ущельях. 21-22 февраля 2000. * * * Бурлаку Книга выйдет тонкой. Словно леди. Леди измеряют не объемом. Книга свет увидит в Старом Свете, но она, возможно, будет в новом свете видеть Свет. Не Тот, а Этот. Солнце, лаконичность, интегралы, Бога, сыр, похмелье, сигареты. Как Наташа перед первым балом. Кстати о Наташе: мы с друзьями можем получить ближайшим летом (если хорошо сдадим экзамен) право переделывать планеты. Мы начнем с Земли: перенастроим древний аппарат для перегонки жизненных энергий. Он устроен так, как самогонный. Но на тонком плане, разумеется. Наладим тягу, вентиляцию, энерго- привод, чтобы все на автомате тикало. А сами - тихо - в небо. Впрочем, не забыть бы до ухода совершить последнее деянье: Подмосковье. Сумерки. Природа. Ржевский в белоснежном одеянье. Рядом с ним - Ростова. Круг замкнули. Справедливость - тоже часть работы. В пьесе и романе не столкнулись, но навеки вместе - в анекдоте. Мы благословим их, выпьем залпом и исчезнем. Дальше все нормально будет. Правда, я не досказал про книгу; но уже неактуально. 3.6.1997

ЗАПРОС

Небо пушистое. Темное, чистое, нету ни звезд на нем, ни луны. Крикнешь - услышат. Полюбопытствую: Правда, что все мы обречены? Правда, что все завяжут по-тихому, Правда, что суд приговор утвердил? Правда, что нет никакого выхода, Поскольку никто никуда не входил? Правда, ни карма, ни сатва, ни прана Не отведут от земли беду? Правда?... Как так? Неужели - н е п р а в д а ? Как хорошо. Я домой пойду. 17-20 февраля 2000.

УТРЕННЯЯ ГИМНАСТИКА

Просыпаясь под лучами не жалеющего силы, воспаленного, сгорающего, желтого светила, понимаешь, что вчера всего минуты не хватило: не хватило лишь минуты. И вот начинаешь, как червяк свою вторую половину, ненавидеть неусидчивый, дурной, жестоковыйный свой характер: он нагадил, а тебе страдать безвинно тридцать, кажется, второй уже год; в этом возрасте (ты скажешь) все прославленные были знамениты повсеместно - или нежились в могиле (здесь бы логик не поставил исключающего "или"): не получится сравнять с ними счет... Пять минут таким манером попинав себя плаксиво, наконец-то просыпаешься; Создателю - "спасибо"; домочадцам - "с добрым утром"; за окошком - так красиво. Нету выхода. Шагаем вперед! 7.2.2000

БЕЛАЯ ВОЛНА

И не пуп Вселенной. И не кум королю. Я обыкновенный - я пельмени люблю. На народные массы внешним видом похожий, с идиотской гримасой на дурацкой роже, по которой видно, что ее обладатель не солидный, не благовидный (как ему не стыдно, кстати?). Шумит белая волна в моей голове. Бутыль целая. ...И не родственник Кафке. И не вхож на Парнас. И различные сказки - не про нас, не про нас: говоришь, мы бессмертны? Превосходно, поверю - но гони аргументы: вот сюда, я примерю. Не на третьем небе, не на Страшном Суде... ...Закинул старик невод, стоит как дурак в воде, а невод-то где? Шумит белая волна в моей голове. Бутыль целая. ...Зато в прихожей веник; в квартире уют. Зато жена не изменит - лежачих не бьют. Зато не отвечаю за всеобщий прогресс. Зато чайник включаю, что твой Днепрогэс. Зато - прыг к дисплею и шасть в Интернет, и ни о чем не жалею: чего нет, того нет. Зато - Шумит белая волна в моей голове. Бутыль целая. Волна белая. Декабрь 1999.

ДОМОСТРОЙ

В мой монастырь со своим уставом можешь не лезть, благородный Рэба. В Мексике есть гора Орисаба. Стоя на ней, достигаешь неба. Гору отыщешь в шкафу, на полке, верхней, над черным горшком с цветами, рядом с трехтомником (автор Толкин, классный английский гуманитарий). Ввысь заберись, как пророк Мухаммад. Дальше представься, не привирая, и изложи (если есть – стихами) план построенья земного рая. Можно, конечно, - земного ада. Им безразлично: настроят сразу. Дальше спустись и живи, как надо. Гору поставь, где была: под вазу. * * * под ракитовым кустом да на склоне на крутом утром солнечного дня вы оставили меня я валяюсь на траве майский жук на голове мне б убить того жука да не движется рука скоро дядюшка придет меня на руки возьмет меня на руки возьмет и утянет в огород что за чудо-огород в огороде семь ворот между ними дуб растет на дубу ученый кот кот и пляшет и поет и на белый свет плюет знает тайны бытия потому что это я лучше поле чем кровать лучше петь чем воевать лучше с дубом чем с травой и цепочка не впервой Лучше поле, говоришь, чем кровать? я б нашел, куда тебя целовать. только как тебя достать, mon ami, на девятом этаже из семи? 1997 * * * лохматую бороду намотав на рукав поправляя нимб на лысом затылке пожилой серафим тащится по облакам поминутно прикладываясь к бутылке с донжуаном столичным и дуэлянтом он калякал в питере на перепутье мрачному донкихоту с лицом россинанта помогал добираться до самой сути пятый пункт сомнительный свой прикрыв полою хитона некогда белой он не помнит даже как был шестикрыл и ему был соперник Исайя Берлин он уже не свяжет и пары строк он торжественно катится по наклонной и слепой как котенок пьяный как Блок падает спотыкаясь о глаз циклона и встает 1993 * * * Всемирно известный автор, пожелавший быть неизвестным, в рассказе - забыл название - повествует о том, как белые тельца в крови жителя одного из предместий печально известного Гаммельна, лет тридцати, несомненно потомка одураченных Крысоловом бюргеров, по-научному - лейкоциты, стали передвигаться не врозь, а собираясь в стаи; не пожирая, как водится, вредных частиц, а каким-то способом сохраняя их, себе же подобных съедая. Несмотря на последний факт, их число превысило норму. А из накопленных вредных частиц, преграждая движение крови, они стали сооружать строения странной формы, приятные внешне, но причинившие явный ущерб здоровью потомка бюргеров, и приведшие вскоре к исходу летальному для него, и для лейкоцитов, также погибших. Чем доказана вновь несообразность излишков свободы индивидуумов в экосистеме, их породившей. январь 1996. ВОЛХВЫ Волхвы не боятся могучих владык: заедут владыке ладонью в кадык, вскрик, черный язык - и владыке каюк. Ты, что, не привык? Так бывает, мой друг. 11 января 1999. К слову о пулеметах Если завтра в Арду откроется дверь, то в тот же день там окажется пулемет. Mithrilian На пыльных тропинках далеких планет мы так наследим, что спасения нет ни нам, ни далеким планетам, ни тем, кто исчезнет при этом. Народец холмов ничего не поймет когда на холмах застрочит пулемет. Он будет плясать на опушке под музыку этой хлопушки. А мы промелькнем, не заметив потерь, и в горестных строках стихов и статей напишем со вздохом глубоким, что в космосе мы одиноки. Хатуль Феанорыч (Eli Bar-Yahalom). Ленке, Мишкам * * * маленькие демиурги в городе екатеринбурге встретились поболтали посплетничали помечтали съели кило печения и вместе для развлечения сделали маленькую вселенную карманную замкнутую нетленную внутри почти безграничную снаружи как заграничную с квантовыми коридорами с малахитовыми узорами это мы там живем 31.5.98 ДЖИНН Повернулось кольцо, а я не пришел. У меня больше нет для тебя дворцов. У меня есть куча рваных бумаг: я плохой поэт и ничтожный маг. Ты сидишь на диване и ждешь чудес. я тебе вру, а тебе хорошо. Но я не Мерлин: я мелкий бес. я почти исчез; я уже ушел. я в пустой бутыли от виски "Джек" доживу свой ненужный волшебный век: я нашел бы работу и жил с тобой, если б я действительно был человек. А я - заколдую себе лицо: ты меня никогда не сможешь узнать. Не крути кольцо. Не крути кольцо, а то я - случайно - приду опять. Обвини меня - прокляни меня - оседлай коня - догони меня - обними меня - обмани меня - миражом чумным помани меня, чтоб не бормоталось в пьяном бреду: "я приду к тебе.... я приду... приду..." 1994 БЕСШАБАШНО-ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ РОМАНС Крест, полумесяц, алтарь, аналой. я отличный алхимик, я маг удалой: приходи заниматься со мной Каббалой и Вуду! Посреди нарисованных двух пентаграмм мы для храбрости примем с тобой по сто грамм и устроим магический трам-тарарам повсюду. Научу я тебя танцевать при луне, отключать электричество целой стране и летать, а затем приземляться в окне (аккуратно!), и вынюхивать клады в пучине морей; а потом - если станешь сильней и мудрей - научу превращаться в различных зверей (и обратно!). Силой духа войдем в треугольник Бермуд, чай попьем у пяти симпатичнейших будд: там расскажут тебе, что обьятья - не блуд, а тантра. Мы пройдем по твоих инкарнаций цепи: ты и есть тот ямщик, замерзавший в степи! А еще - крестоносец, гетера и пи- текантроп! Ни Иисус, ни Иуда, ни Будда (да-да!) не расскажет, и сам не поймет никогда, за каким это делом нам надо туда соваться; а когда пригласят отчитаться в конце за грехи человечества в нашем лице будем только стоять с глупым видом и це- ловаться. Посмотри, как пылает негаснущий куст! Это - зримый накал моих бешеных чувств! я - крупнейший знаток запрещенных искусств, но - таю! Приходи же скорей под покров темноты и тотчас на кусте засияют цветы неземной красоты, оттого лишь, что ты - ТАКАя! (СВАДЬБА) С хрустом по земле стучат подковы. Скоро свадьба молодого князя. Старый князь на вороной кобыле скачет за цветами в магазин, а княгиня-мать в наряде новом, восклицая: "Боже, сколько грязи!" со стола сгоняет тучу пыли - вместо пыли будет георгин. Слава, слава князю молодому! Он об этом не подозревает: у него в ушах поют амуры, а в глазах святая простота. Далеко от княжеского дома он с невестой юною гуляет. Может быть, помолимся за дурня? Нет, оставьте, пусть уж будет так... ...- Стой, братец, где голова? - Бог знает. Снял и забыл.

ВЕСНА ВИРТУАЛЬНАЯ

Весна. Крестьянин торжествует, но зря: весны в помине нет. Бушуют холода вживую, зато теплеет Интернет. Щебечут на ветвях пииты, друг другу вторя, о весне, и вот - цветеньем пахнут биты, а может, это снится мне? Крестьянин! А нужны ли дровни? Продай-ка их, купи модем. Ты станешь выше и духовней, общаясь с высшим светом всем. Все корифеи в круге нашем, и с каждым днем все шире круг... ...А что не сеем и не пашем, так c'est la vie, мой милый друг. Текст размещен с разрешения автора.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>