Эстелин Сказка про Эстелин Около 2251года Второй эпохи Долина Андуина, левобережье чуть ниже будущего Остгилиата Ниэллэ со всех ног мчался вниз, к реке. Высокие травы хлестали его по плечам, хватали за ноги. Огромный зонтик болотной каши осыпал мелкими лепестками, едва не залепив глаза. Ниэллэ пронырнул в густые ветви ив… и чуть не свалился с невысокого уступа на песок. Кто-то возник перед ним. Мгновение – сильные руки подхватили маленького нолдо. - Лесное чудо, ты откуда? - Э-э… сверху. А почему «лесное чудо»? Ноги Ниэллэ все еще не доставали до земли. А держала его в воздухе синеглазая эльдэ в зеленой одежде охотника. Она, видно, только что закончила купаться – волосы ее цвета сухой травы были влажными. - Отпусти меня… Ну, почему «лесное чудо»? Девушка поставила его на песок, разобрала волну своих волос на три пряди и стала плести косу. - Ну, во-первых, выскочил из леса… вот из этих ив. Во-вторых, у тебя трава и листья в волосах. И вообще – так говорят. - Говорят? Вот смешно – лесное чудо! - Да, смешно. А куда ты так летел? Гнались за тобой, что ли? - Еще как! – Ниэллэ оглянулся. - И сейчас, наверное, гонятся. Я их со следа сбил! - А кто там гонится? - Орки! Девушка вдруг сделала скользящий шаг и оказалась за спиной Ниэллэ, напротив того места, откуда он сорвался. Потом выпрямилась и оглянулась недоуменно: - Какие орки? Откуда они взялись? - Ну… там… В общем, другие мальчики. Мы так играем. Только они думают, что это мы – орки! - Они думают, что вы орки, а вы – что они?! Она смеялась и смеялась, и ее недоплетенная коса хлестала по плечам. И в миг замерла. - А вот и погоня. Ниэллэ метнулся к воде, потом к уступу… И оказался в зарослях тальника, а девушка зачем-то прижала его к себе. - Трое мальчишек попрыгали с уступа на пляж. - Вот следы лазутчика! – закричал один, тыча в песок кое-как обструганной под меч деревяшкой. - А куда он побежал? – спросил другой, с ивовым луком в руках. - Наверное… - первый огляделся. – Вон еще следы. Вперед, нолдор! Стоило им скрыться, охотница снова поставила Ниэллэ на песок – точно на прежнее место. - Своим следом – наверх, - тихо приказала она. - Я тут не залезу… - и он оказался на уступе, поднятый за поясок. - Своим следом, чтоб не мять травы, - прошелестело у него за затылком. А самой охотницы как не бывало. Ниэллэ одернул рубашку и пустился обратно через цветущий луг к купе лип на холме. Добежал, утерся рукавом и увидел свою защитницу сидящей между корней. - Ты меня обогнала? А как? - Вокруг. Оставила этим разведчикам ложный след. Пусть еще побегают. - Они нас там, внизу, не нашли! – ликовал Ниэллэ. – Могли рукой достать, а даже не увидели! Девушка усмехнулась: - Это потому, что я тебя заслонила. Кто же прячется в зелени в такой одежде? Ниэллэ глянул на себя: темно-бордовая туника, расшитая по вороту и плечам тонким золотым узором. «Очень идет к твоим волосам,» - говорит сестра. Волосы у него начали отливать светлым золотом еще в раннем детстве… далеком-далеком детстве… Но тень воспоминаний уже вылетела из его головы – он увидел прислоненный к дереву лук охотницы. Длинный, толстый, с белыми роговыми накладками на кибити. - Ого! Дай посмотреть? Лук оказался страшно тугим – Ниэллэ едва смог оттянуть тетиву на палец. - Осторожно. Хлестнет по руке - перевязывать придется. - Ты здесь охотишься? - Здесь? На кого здесь охотится? Просто пришла искупаться… Между прочим, орки уже топчут наш след. Я это чувствую. Пора возвращаться. Где ваша крепость? Ниэллэ был в восторге. - В Нарготронде, доблестная дева. - Я из дальних мест и не знаю туда дороги. Проводи меня, чтобы мне не попасть в засаду. - Со мной ты можешь не опасаться орды. Только мне нужен новый меч взамен сломанного в бою. - Ты тоже сломал меч, витязь? – охотница глянула как-то странно. - Ничего, у меня есть другой, - Ниэллэ подобрал почти прямую палку. – Как твое имя, дева? Из какого ты королевства и какого рода? - Зовут меня Эстелин, звали также Линтэн. Родом я нандэ, служу королю Кирдану, которого нолдор зовут Киратано. - А я Ниэллэ из Тириона, хотя сейчас служу доблестному Финарато… которого синдар зовут Финродом! Все было прекрасно, все как на самом деле. И Ниэллэ вполне чувствовал себя витязем Белерианда, провожающим заблудившуюся эльдэ через полные опасностей верховья Сириона. На самом деле именно Эстелин вела его от липового холма к роще у подножия Туны. Показывала, как не оставить следа на траве, выбирая мягкий на вид, но тут же распрямляющийся спорыш или жесткий вейник. Как замечать движение среди ветвей, а самому замирать, становясь невидимым. Практики ради они выследили двух девушек, собиравших раннюю клубнику, и проскользнули мимо них буквально в двух шагах. Потом увидели иволгу и тоже подобрались бы к ней вплотную, не споткнись Ниэллэ в последний момент об какой-то корень. Даже жалко было, что путь оказался таким коротким. Войско Нарготронда сидело в траве под громадным каштаном. - А вот и я! – Ниэллэ поднялся из зарослей розовых цветов за спиной у часового. - Здорово! – предводитель в короне из белых цветов шагнул ему навстречу по воинскому обычаю. – Как ты ловко подполз! А мы боялись, что тебя схватили. - Меня не схватили, - с достоинством ответил Ниэллэ. – Король, я привел деву-лучницу из нандор, Эстелин Лантэн из Дориата.. - Из Нан-Андуин, король, - охотница чуть поклонилась. – Орда была многочисленна, и, клянусь луком, твоего витязя уже тащили бы на веревке в Мордор, не прояви он ловкость и быстроту. - В Ангбанд, - поправил предводитель. - А, может, и туда, - согласилась Эстелин. - Ты хочешь поступить на службу, воинственная дева? - Если мне будет оказана такая честь, я с радостью принесу присягу светлому Финарато, благороднейшему витязю нолдор. Присяга была принесена, и войско приступило к выработке стратегии. Эстелин слушала несколько минут, потом подсела поближе. - Сколько врагов? - Больше, чем нас! - Врагов всегда больше. А сколько точно? - Восемь! - Сделаем так. Подойдем незаметно. Потом пусть двое вызовут их на бой, а остальные ударят им в тыл. - Ты вызовешь их, Эстелин? Охотница рассмеялась: - Что ты, король! Я расшвыряю их за пару мгновений. Вызови их ты, а я буду в засаде. Войско кралось по густым травам, через заросли бересклета, по берегу озерца, покрытого белыми кувшинками. Получалось хорошо – даже птицы отлетали чуть в сторону и не умолкали, успокоенные плавным шагом бойцов. Король поправил цветочную корону и гордо шагнул к вражеской крепости: - Выходите на бой, прислужники Врага! - Сам ты прислужник Мрака! Вперед, нолдор! И, как поется в песне, «пали бы они безвестными героями, не явись к ним могучая помощь». В воздухе прогудела мощная тетива, и засада ударила в тыл врагу. Эстелин все же подхватила деревяшку и вступила в бой. И вовремя – иначе бойцы разукрасили бы друг друга синяками и разбитыми носами. - Кто же так рубится? Ты сам себе ноги отобьешь! Надо вот так… и так! И меч летел далеко в кусты. - О защите думай! Иначе я тебя – раз… все, сдавайся. Бой незаметно перешел в другую игру. Теперь все старались нападать на лучницу. Она же легко отбивала удары, все время подсказывая, что делать. Наконец, все нападающие устали. Как по команде оба войска рухнули в траву. Кто это? – спросил предводитель бывших противников. - Эстелин из… из… - Ниэллэ забыл название места. – Она хоть и взрослая, а согласилась с нами поиграть сегодня. - Не такая уж я и взрослая, - Эстелин сидя подплетала косу. – Меня и в Эндоре считали девочкой. - Ты – Возвратившаяся? – спросил, приподнявшись, Ниэллэ. - Можно и так сказать. Но не из Мандоса. Она встала. - Солнце садится… - Тут повскакали все. - Пора домой бежать! – воскликнул предводитель. – А то опять обыщутся! - Надо еще оружие спрятать! - Зачем его прятать? – спросила лучница. – Лучше дома подправьте. А то – какие-то кривые палки. - Нам не разрешают в войну играть, - признался Ниэллэ. - Эстелин удивленно обернулась. - Первый раз слышу, чтобы детям эльдалиэ что-нибудь запрещали. Может, вы стреляли друг в друга? Этого нельзя делать, пока не научишься владеть щитом. - И еще, говорят: «Один раз уже доигрались в войну!» Это они про Феанаро и его воинов, Эстелин? - Наверное. Мечи и два плетеных щита засунули в кусты и направились по тропинке к городу. -Я провожу тебя, Ниэллэ? - Конечно, проводи! Давай еще поиграем: будто мы вернулись из похода и идем к королю? - Тогда поправь одежду и шагай твердо! - Ниэллэ, а сам-то Финрод… Финарато знает, что вы в него играете? - Ниэллэ фыркнул: - Знает! Еще весной мы играли у фонтанов наверху, и он нас увидел. - И что? - Посмеялся и ушел. - Вот бы кто научил вас владеть мечами! Они шли рядом по сверкающим лестницам, и лучница сдерживала свой широкий шаг. Длинный лук висел у нее на плече и колчан, полный длинных стрел. - Эстелин, а почему ты ходишь с луком? Я никого не видел в городе с оружием. Синдэ приостановилась. - Знаешь, наверное привычка. Без оружия я чувствую себя… ну, словно без рук. - Ты была на войне? - У нас на порубежье всегда война. Как уберут хлеб, так начинается. Если не нашествие, то набег. Если не набег, то просочится банда. - Орки? - И люди из Харада. Они не лучше орков. Ниэллэ на миг задумался – словно тень промелькнула над ним. Но тут же исчезла. - Эстелин, расскажи, как вы воевали! - А тебя ведь мама ждет к ужину. - Нет, мама меня не ждет… А ужин мне все равно оставят! – засмеялся маленький нолдо. Они стояли на террасе над большим садом, и вечернее солнце окрашивало в красное и золотое струи фонтанов. Наш край был частью княжества… Нет, не эльдалиэ. Жили там атани. Но и нас, нандор, оставалось еще несколько семей. Мы жили в старом городе, прежде выстроенном народом Амрота и Нимродэли. Потом вокруг крепости эльдалиэ люди построили свой городок и окружили его бревенчатой стеной с башенками. Когда началась первая война с Сауроном, край пришел в упадок. Люди уходили, боясь напасти с юго-востока, а мы все оставались… Правда, в городе стола дружина наместника. Сто всадников – застава. Ну и все остальные – никто не ходил без оружия… - Эстелин обернулась к маленькому слушателю. - Мы, эльдар, ведь умеем слышать мысли друг друга… - Конечно! Я вот слышу, что меня дома бранят, - спокойно согласился Ниэллэ. – И собираются завтра не пустить гулять. Все равно ведь отпустят! Эстелин чуть улыбнулась: - Наверняка, отпустят. Почему бы не отпустить? А меня ты слышишь? - Тебя?... Ниэллэ прислушался, но ощутил лишь присутствие рядом другого. - Нет почему-то. - Дай руку. Они присели на разогретую за день скамью. И тут кроны деревьев внизу потемнели и стали гуще, а из фонтанных струй почти исчезли золотые блестки. «Так она видит,» - подумал Ниэллэ и громко сказал: - Да теперь слышу! - Я покажу тебе наш край и нашу войну. Эльфийка в платье переливчато-синего цвета, стояла в дверном проеме между колоннами. - Не задерживайтесь. И не вздумайте забредать в чащу. Подбежал мальчик лет десяти на вид, с корзинкой в руке. - Ну, не беспокойся, мама! - Не отпускай его от себя, Эстелин! Девушка-подросток и мальчик шли по широкой улице. Когда-то здесь была мостовая из тесаного камня. Теперь голубоватые плиты едва проглядывали между разросшимися травами. На крышах домов кое-где поднялись деревца, и ветер носил сухие листья через пустые проемы окон и дверей. Где-то вверху противно скрипнула ставня. Мальчик рванул с плеча лук – короткий, но не игрушечный, мгновенно наложил стрелу… - Точно попал! - Не бегай за стрелой. Девушка растянула свой лук. Стрела со звоном вонзилась в трухлявое дерево, и оторванная ставня упала в траву. - Свою сама выдергивай! Она насквозь прошла! Теперь у тебя на одну меньше, ага! Лучница, покачав древко туда-сюда, все же сумела вытащить стрелу. - Хватит баловаться, Гилнор. Идти далеко, корзина большая, а на закате запрут ворота. - Но я все равно искупаюсь. А ты – как хочешь! Городские ворота, когда-то огромные, были заложены изнутри каменным валом. В старой кованой створке был оставлен проем, достаточный для одного всадника. На площади перед воротами трава была вытоптана, и древняя мостовая блестела сине-фиолетовым глянцем. И сейчас, несмотря на жару, несколько дружинников тренировались тут в бое на мечах. Сотник со своим молодым помощником наблюдали за ними. На приветствие двух юных синдар сотник только кивнул, потом все же счел нужным спросить: - Куда идете? - За грушами, сотник Хамдир, - Эстелин показала корзинку. - Смотрите, не загуляйтесь дотемна. И по сторонам поглядывайте. А то, сами знаете, граница! - Вернемся вовремя! – крикнул маленький Гилнор. - Ты так свободно разговариваешь с эльфиней, словно это простая девчонка! – поразился помощник. - А ты думаешь – вдруг ей тысяча лет от роду? – сотник поднял бровь. – Она и есть девчонка, причем веселая и добрая. Я помню, когда ее на руках носили. А братец ее… то ли двоюродный, то ли еще какой – родство у них запутанное – тот вообще при мне на свет появился. Вот мать его – та действительно… Как королева: прекрасная, гордая, молчаливая. Не поверишь, что она сегодня будет варить грушевый мед. Такой в пору сидеть на троне и любоваться драгоценностями, а не на кухне черпаком орудовать. А Эстелин… только и разницы, что тебе, Борн, пришлось бы здорово попотеть, чтобы согнуть ее лук. Сотник, пятнадцать лет проживший рядом с эльфами, все же знал о них мало. Не догадывался, например, что далеко отошедшие от ворот нандор прекрасно его слышат. Они переглянулись, рассмеялись и пустились бегом по старой дороге к лесу. У холма маленькая речка, один из бесчисленных притоков Андуина, разливалась глубоким омутом. Гилнор, не глядя, бросил корзину сестре и побежал к воде, на ходу развязывая шнурки на вороте. - Бултыхайся себе, - сказала та насмешливо. – Только учти – сколько груш соберешь, столько и пенок потом получишь. Гилнор беспечно расхохотался. Он привык, что угрозы очень редко приводятся в исполнение. Эстелин вступила на опушку, не выпуская из виду брата. Даже незнакомому с этими местами сразу стало бы понятно, что холм покрыт не лесом, а запущенным садом. Деревья стояли рядами. Их ветви сгибались до земли под тяжестью мелких, но обильных плодов. Ноздри нандэ уловили среди аромата фруктов и осенних цветов острый запах. Кабаны этой ночью приходили попользоваться ничейным изобилием. Но ушли с рассветом – можно оставить лук и стрелы на земле, чтобы не мешали работать. Гилнор явился, когда корзина была почти полна. - Эстелин, у меня вода в ухе. Скажи, чтоб вылилась. Сестра обхватила его голову ладонями и прошептала несколько слов. - Прошло! - Тогда помогай мне. Тот мгновенно забрался на дерево, и вниз обрушился град плодов. - Хватит? – поинтересовался сверху. - Их и так много лежало. Помогай собирать. - Сейчас. Однако, слезать и не подумал, а принялся раскачиваться на ветвях. - Эстелин, а что там, за теми горами? - Ничего хорошего. Там – Мордор. - Это я знаю. А дальше, еще дальше? - Степи, леса… Потом еще степи. Дорога на юг и на восток. Много земель и народов. - Давай когда-нибудь поедем туда? - В Мордор? – Эстелин даже выпрямилась от удивления. - Нет, дальше. Я хочу сам увидеть другие земли. Почему мы должны жить здесь, за стенами? - Ты и сам знаешь. - Потому что война? Ну, когда-нибудь она ведь кончится. Маленький нандо вдруг прыгнул с ветки на землю. Послышался треск рвущейся ткани. - Ну вот! Разодрал еще одну рубаху! Легче одеть десять солдат, чем тебя одного! - Разве я виноват, что груша такая цеплястая? Давай еще разок искупаемся? С холма они спускались, не торопясь. Полдень миновал, и солнечный жар, казалось, гнул к земле созревшие желтеющие травы. Яростно стрекотали кузнечики. Громадные стрекозы носились в воздухе над омутом, охотясь на поздних бабочек. Прогретая до дна вода почти не приносила прохлады. Гилнор снова посмотрел на юго-восток: - Давай, когда-нибудь поедем туда? - В Мордор? – Эстелин даже выпрямилась от удивления. - Нет, дальше. Я хочу сам увидеть другие земли! Почему мы должны жить здесь, за стенами? - Ты и сам знаешь. - Потому что война? Ну, когда-нибудь она ведь кончится. - Мысль эта воодушевила Гилнора: - Князь поднимет войско против Черных Земель, и они падут, как Тангородрим! А я пойду на войну лучником! - Ты столько сидишь в воде, что станешь лягушкой, а на стрелком. Вылезай, пора домой. Груши еще надо будет очистить. - Не вылезу! Вот попробуй меня поймать! - Ну, берегись! Поймаю – защекочу! Эстелин стрелой врезалась в тихую воду. Гилнор плавал, как выдра, и долго уворачивался от сестры. Наконец, она поймала его за длинные серебристые волосы. - Сейчас узнаешь, каково не слушаться старших… Удерживая мальчишку одной рукой, другой Эстелин сорвала шершавый початок болотного цветка и начала щекотать им брата под горлом и у подмышек. Тот принялся было брыкаться, но вдруг сжал руки в «замок». - Не засмеюсь и не закричу, спорим? – и закусил губу. Она не стала долго испытывать его терпение, почти сразу бросила цветок. Но самого озорника не выпустила. - Отважный витязь, пора домой. - Как я буду одеваться, если ты меня держишь? - А если я тебя отпущу, ты снова окажешься в воде. Так что постарайся как-нибудь справиться. Или тебе придется идти так. - Ты что! Там же люди у ворот! - Ну, идти с голой спиной – рубашку ты ведь разорвал до пояса – или совсем голым, невелика разница. - Эстелин! - Считаю до десяти, а потом потащу тебя в том виде, в каком застану. Гилнор, наклонившись, стал натягивать штаны. И тут Эстелин почувствовала, что ее словно тронула волна холода. Она замерла, глядя на лес. Что-то изменилось. И не в лесу, даже не за холмом. Где-то близко зашевелилось нечно неприятное… даже угрожающее. - Гилнор… От ее тихого голоса мальчишка тут же замер. - Теперь скорее одевайся – и на дорогу. Они шли быстрым шагом – человеку не выдержать долго такой походки. То, что подобралось к ним, было не только опасным, но и мерзким. Оно кралось по другому берегу речки, не желая ступить в воду. А речку легко перепрыгивали кони… - Ой… - Гилнор прижал руку к груди, - Эстелин… - Я уже слышу. - Это орки? - Нет. Иди рядом, вплотную. Нечто оставалось невидимым, но двигалось думало – думало о них с темным вожделением. Эстелин машинально тронула лук. Нечто вдруг оробело, будто бы отшатнулось. Но потом снова поползло за ними. Все ближе ворота – а у ворот мостик через речку… - Гилнор, понеси-ка корзину. Лук был натянут еще с утра. Здесь, на пограничье, даже коней поить ходят с топором или мечом. В колчане боевые стрелы с широкими острыми наконечниками. И среди них десяток особых. Не на хищного зверя сделаны они в погибшем Ост-ин-Эдиле, даже не на орка. На вот такое: непонятное, но враждебное. Белое древко красные перья, руны у наконечника… С визгливым ржанием метнулись на том берегу кони и бросились прочь от стен. То злобное и отвратительное шарахнулось на них от острия нолдорской стрелы и смертельно перепугало. Но и само покатилось на юго-восток с быстротой облачной тени. - Он удрал, Эстелин! - Кто? - Он был почти невидимый, но я разглядел. Это человек высокого роста – выше полусотника Борна. С мечом и кинжалом. А лица у него… - голосок нандо дрогнул против воли, - совсем не было. - Ты увидел больше меня, Гилнор. Я его только слышала. Да, он и в самом деле удрал. Давай корзину. В ворота Эстелин вошла с луком на плече, совершенно спокойно. Вот и они, леди Ифилас, - сказал караульный. Нандэ в синем платье ждала их на площадке. На мгновение Эстелин встретилась с ней взглядом, и этого мгновения им хватило, чтобы обменяться мыслями. - Бери корзинку, Гилнор. Я пойду поговорю с сотником Хамдиром. А твоя судьба – резать эти груши, пока я не вернусь. - Что? – тот даже сделал шаг назад, к воротам. - Я и еще задержусь, потренируюсь в стрельбе. Так что торопись домой, милый. - Ой, что же ты с рубашкой сделал, горе мое! – нандэ взяла сына за руку. – Идем, хоть переоденься, нельзя ходить таким оборванцем. Эстелин глянула им вслед, повернулась и пошла в кордегардию. Хамдир привык верить эльфам, какие бы чудеса они не рассказывали. Тем более, что табун в самом деле разбежался. Кроме того, несколько женщин, стиравших белье у мостика, вернулись всполошенными, но не могли связно объяснить, чего так напугались. - Так, говоришь, твой брат разглядел человека, которого ты только почуяла? - Это был не человек. Но что-то человеческое в нем чувствовалось. - Что такое? - …Вот. Сколько от тебя содержится в твоей тени? - Не пойму я тебя. - Тень – это место, куда не попадает свет, верно? - Да ты попросту говори, Эстелин! Загадки будешь дома своим загадывать! Нандэ решительно подняла голову: - Не человек, но чуть-чуть похож. А мыслями похож на орка. Орки ведь едят людей? - И собак, и крыс, и все, что можно сожрать. А больше всего любят полакомиться вами, ты это знаешь? Так что сегодня была ваша последняя прогулка вдвоем. Больше за ворота никто шагу не сделает кроме как с охраной. Эстелин улыбнулась. - Да, лук у тебя что надо. И мечом ты машешь ловко. Но от орды не отмашешься, это точно. Ты никогда не видела орков, а я был чуть постарше тебя, когда первый раз дрался с ними. - Я видела орков, сотник Хамдир… то есть, мне рассказывали. - То-то и оно, что только рассказывали! - Но я хотела сказать о другом. Это… что преследовало нас, было сродни оркам еще тем, что вызывало не только страх, но и отвращение. Что-то … как бы вывернутое наизнанку. И еще – оно хотело нас… в общем, сожрать, но не обычно, а… - А тебе не все равно, как тебя лопать будут: обычно или с выдумкой? Беда с вами, эльфами. Простую вещь крутите так и сяк, что она вовсе становится непонятной. А мне уже ясно: тварь невидимая, сродни оркам и боится стрел. Теперь слушай меня. На ночь двери и окна запереть и на улице не спать. Завтра, если соберешься в лес, позовешь с собой женщин, а я дам вам охрану. Скажешь леди Ифилас, чтобы она своего мальчишку хоть связала, хоть в сундук заперла – но чтоб он не улизнул за стену. Сейчас всем жителям велю объявить, что запрещено покидать город. Вдруг эта твоя тварь явилась разнюхивать, а через пару дней нагрянет нашествие? Эстелин молча глядела в окно. Потом кивнула: - Да, она разнюхивала, это точно!... Я всем, кого встречу, передам твой приказ. Эстелин по дороге не поленилась забежать в каждый обитаемый дом и передать распоряжение сотника. Соседи тут же горестно ахали. Как же, самый урожай, фрукты не собраны, хлеб не свезен с полей! - Я только собралась заняться, насушить всего, - сокрушалась тетка Мата. - Детям всегда сладкого хочется, а у меня их, сама знаешь, пятеро. Ну, каждый год какое-нибудь несчастье! - Соберетесь вместе, не так опасно будет. И я с вами пойду. Старшая дочь Маты, такая же высокая и дородная, окинула маленькую нандэ почти презрительным взглядом: - Ты нас защищать берешься, что ли? - Сотник Хамдир дает охрану, - ответила Эстелин терпеливо. - И то хорошо. - Ты забеги завтра, я своих старших тоже соберу, - озабоченно сказала мать. Поведение девицы не удивило и не оскорбило Эстелин. Уже года два бывшие подружки из смертных сторонились юной нандэ. А до этого девочки с радостью принимали ее в свои игры. Хотя иной раз эти игры кончались плохо. Для Эстелин пробежаться по стропилам заброшенного дома, перелететь с дерева на дерево было делом легким и обычным. Заблуждаться в лесу или в камышовых зарослях на берегу Великой реки она просто не умела. И нечаянно заводила девочек в такие места, откуда те не могли выбраться. Правда, маленькая эльдэ всегда спасала подружек: выводила из чащобы, помогала слезть с высокого дерева или с камня. А смастерить она могла все, что угодно: кукол, украшения из цветов и ягод, дворец из сплетенных веток живых кустов… Кроме того, девочек не решались обижать даже старшие мальчишки. Испытав на себе вроде бы нежную ручку Эстелин, они второй раз уже не подходили близко. А теперь те же девушки стали вести себя со своей прежней предводительницей подчеркнуто как с ребенком. О чем-то шушукались при ней, и уж конечно не звали с собой, когда собирались пойти вечером к кордегардии. Мать посмеялась над недоумением дочери: - Они выросли, Эстелин, стали почти взрослыми. Для них пришла пора искать себе мужей. Смертные перегоняют нас возрастом, потому что торопятся жить. Но не огорчайся. Пройдет еще немного времени – по нашему счету, а для эдайн полжизни – и они снова начнут искать твоей дружбы. Ради мудрости и мастерства эльдар, ради нашей отваги и доблести. - Но зачем мне тогда будет нужна их дружба?! - А зачем она тебе сейчас? Эстелин оставила компанию девушек. Теперь она свободное время тратила на стрельбу и фехтование. Врожденная эльфийская меткость и быстрота уже сейчас обеспечивали ей превосходство над княжескими воинами. Только сам сотник еще мог пока выстоять на мечах против миниатюрной нандэ. Что она будет делать дальше, Эстелин пока не думала. Ну, когда-нибудь она, конечно, покинет этот город. Поездит по разным землям. Может, вступит в дружину – настоящую, эльфийскую. Может, найдет себе наставника в ювелирном деле, которым стала интересоваться недавно. Может, достигнет совершенства в любимой ею золотной вышивке. Эльфийская жизнь длинна, а она только-только вышла из детства. Вот Гилнору только предстоит вдруг почувствовать свое эльфийское отличие от смертных. Пока что он верховодит в компании городских мальчишек и счастлив этим… Повесив оружие и умывшись, Эстелин вошла в кухню К своем удивлению она увидела там Гилнора, прилежно резавшего груши маленьким ножом. Правда, на столе рядом с ним лежал надкусанный пряник. - О, да корзина почти пустая! Вдвоем мы закончим быстро. Брат с достоинством глянул на нее и молча продолжил работу. Когда обе семьи собрались за ужином, никто не стал особо расспрашивать Эстелин. Гилнор давно уже все рассказал в подробностях. - Почему все новое и неведомое всегда ужасно? – вздохнула Ифилас. - Наверное, нам действительно надо уезжать, - тихо сказала Эквиран. – как все наши родичи, к морю. Нас там ждут… - А может, сразу на Заокраинный Запад?! – Эстелин вскинула голову, щеки у нее вспыхнули. – Там нас тоже давно ждут! - Мы будем сражаться! – заявил Гилнор. - Эту тварь – стрелами! А потом князь поведет войска! - А ты, дорогой, завтра будешь сражаться с шелковицей в саду цитадели. Она давно созрела. - И постарайся измазаться хоть чуть поменьше, чем в прошлом году! – засмеялся его отец. - Мы не измазались, а нарочно раскрасились, как разведчики! - Сотник Хамдир хотел распорядиться заковать тебя в цепи и запереть в темницу, - сдвинув брови, произнесла Эстелин. – Я заплатила выкуп, чтобы тебя оставили на свободе. - Как велик выкуп? – Гилнор поднял голову мрачно и горделиво, как пленный король. - Тысячу летучих мордорских коней. - Откуда ты взяла их? - Наловила. Вот так, - Эстелин взмахнула рукой и показала брату пойманного комара. - Вот тебе тысяча первый скакун! - Давайте окна закрывать, - велела Эквиран. Она поводила перед собой напряженными ладонями. Комары от этого потянулись в окно, как от дыма. В дверях Луинлот положил руку на плечо дочери. - Не вспоминай Мордор и в шутку, Эстелин. Случившееся сегодня камнем лежит на сердце. Та, нахмурившись, посмотрела себе под ноги и ответила ему долгим и твердым взглядом. Сотник выслал три десятка всадников охранять работающих в поле. Эльфам он приказывать не мог, но просил «держать ушки на макушке». Луинлот с отцом Гилнора, вооружившись, отправились в плавни Андуина, посмотреть, что происходит на лесистых холмах взгорья. Гилнора удалось убедить не пытаться улизнуть вслед за сестрой. Он собрался с мальчиками и девочками за шелковицей. Но прихватил с собой лук и стрелы и ушел с таинственным видом заговорщика. Значит, принесет домой не столько ягод, сколько колючек в одежде и ссадин на локтях. Эстелин старательно прислушивалась ко всему вокруг. Но день шел за днем, а ничего не происходило. Накинувшиеся было на жатву женщины стали позже ходить на поля и чаще отдыхать за работой. Конники позволяли себе распускать ремни шлемов и ослаблять подпруги, когда выезжали наблюдать за окрестностями. Но камень на сердце лежал и у юной лучницы. Эльфийским чутьем она воспринимала отдаленную угрозу, чью-то тяжкую недобрую мысль. И эта мысль была сродни жадному принюхиванию того существа, что преследовало ее с братом. Эстелин села на постели. Из спокойных видений ее вытолкнул тот самый камень на душе. Он вдруг стал таким тяжелым, что захватило дыхание. Застегивая на бегу пояс, она скользнула к дверям. Но Эквиран уже стояла там. - Я вернусь рассказать, что произошло. Мать молча толкнула дверную створку. На площадке перед воротами в кругу мерцающего света стояли друг против друга сотник и Таурион. Эльф говорил негромко, но твердо: - Их много, не меньше десятка сотен. И с ними какие-то твари, похожие на пауков, но на четырех ногах. И мордорские тролли. А главное, среди них есть кто-то или что-то, чего они сами боятся. Это что-то распугивает все живое от мух до вепрей. Оно… - Таурион передернул плечами, - и страшно, и гадко. - И что вы с братом решили? - Орда идет облавой. Луинлот следит за ней. Он решил предупредить живущих по левобережью, чтобы успели скрыться. Сотник тяжело вздохнул, посмотрел на бревенчатую стену крепости, на стоящих вокруг с факелами своих дружинников. - Вот что, друг-эльф. Бери в конюшне лучшую лошадь… да под тобой она по воздуху помчится!.. и гони во весь дух к князю. Пусть узнает, что тут творится. И помощь пришлет, если успеет. Мы тут о ваших семьях позаботимся, как сможем… Таурион кивнул, шагнул в сторону и встретился взглядом с дочерью брата. «Я ухожу». «Я остаюсь». «Если я не вернусь…» - «Мы все равно встретимся!» Дружинники отвалили створку ворот, и невзнузданный вороной конь бешеным галопом унес эльфа в ночную темноту. Сотник велел собрать всех мужчин, способных носить оружие. Остальным было приказано уйти в цитадель. Стены ее, сложенные из камня в незапамятные времена, могли долго держать осаду. - Леди Ифилас, леди Эквиран, вы, пожалуйста… ну, возьмите начало над бабами в цитадели, - полусотник Борн, говоря, не решался прямо смотреть на стоящих перед ним эльфиек. – Если не устоим, там можно будет отсидеться до подмоги. Те обменялись взглядами. - Хорошо, бор, - спокойно произнесла Ифилас. – Ворота цитадели не откроются перед врагом. Тот поклонился, шагнув прочь в смущении. Ему показалось, что фигуры двух нандэ окутывало слабое сияние. Эстелин прицепила к поясу флягу, бросила за спину колчан. Эквиран тронула дочь за локоть: - Скажи сотнику, но так, чтобы слышал только он. Из цитадели есть подземный выход в лес. От него недалеко до реки. Эстелин быстро кивнула, потом спросила: - А где Гилнор? - Его уже увели, точнее утащили за обе руки в башню. - Тогда и я ухожу. - Рано настал твой миг свершений, Эстелин… - Мы же все равно встретимся, мама! - Встретимся. Но встречи придется ждать много-много лет… Лучница ощутила отголосок щемящей боли в сердце. Ей представилась бесконечная череда весен и осеней, словно вихрь падающих листьев. И она стояла среди этого вихря на вершине холма, и идти было некуда… Они обнялись в дверях. Эстелин прижалась горячей щекой к темно-зеленому шелку и почувствовала прикосновение губ к своей открытой шее. В следующий миг она уже стремительно бежала вниз по улице к внешней крепостной стене. - А, прибежала, ворчливо произнес сотник. – Давай на правую привратную стрельницу. Я к тебе парня отдельно приставлю, стрелы подавать. А ты уж постарайся… Да что, ваша порода мазать не умеет. Если б еще твой отец со своим братом тут встали… Но они и так на себя непростые дела взвалили… Что ты тут все вертишься?! Я когда тебе сказал – на стрельницу?! Эстелин, конечно, окрик не испугал и не обидел. Она быстро рассказала о подземном ходе. - Да-а, мудрая твоя мать. Ты смотри, никому ни слова! А то мои дружинники мужиков на стене не удержат… Ты куда?! - На стрельницу, сотник. - Постой. Твое дело будет – выбивать нечисть, о которой Таурион говорил. На орду особо стрел не трать, тут мои ребята займутся. И не высовывайся. Твари много, ради каждой рисковать не стоит. Ну, давай, беги! Рубленая башенка чуть приподнималась над стеной, давая возможность бить по штурмующим ворота. Эстелин выбрала себе бойницу посередине, у двух других встали дружинники с мощными луками. Еще шестеро приготовились оборонять стрелков копьями и секирами на длинных рукоятях. - Меня к тебе, что ли, приставили? Эльфийка оглянулась и узнала своего помощника. С этим парнем они еще недавно ловили рыбу и охотились в камышах. Теперь он изображал высокомерное неудовольствие. Но исключительно, чтобы скрыть страх. - Сразу приготовь четыре связки. И бегай быстрее, чтоб мне не терять времени. А время-то истекало. Эстелин видела, как на холме за речкой двигались тени. Катящуюся оттуда черную злобу уже ощутили и люди. Дружинники сохраняли спокойствие, но в их душах поднималась боевая ярость и нетерпение: скорей бы сунулись, заждались стрелы и копья! И тут с холмов потекла огненная река. Каждый орк бежал с факелом. Сейчас они начнут забрасывать забрало, чтобы поджечь кровлю. Рев, визг, топот, тупые удары стрел в стену… А перед орками, как водомерки, скользили черные пузатые существа с шестью фосфорическими глазами. Первую стрелу Эстелин потратила на такую тварь. Та сразу лопнула, как раздавленный паук. Еще, еще, еще… Добежавшие прыгали вверх, доставая до стрелковой галереи. Их били копьями, топорами, просто палками. Кого они успевали укусить, вскрикивали от боли: крючковатые челюсти источали жгучий яд. И все же по огненной реке ударил шквал. Дружинники били навстречу, и их стрелы почти всегда находили цель. Орки приостановились. И тут из-за спин атакующих хлынула такая волна злобы, что Эстелин прикусила губу. Не защитникам, а орде предназначался этот пинок, однако на нандэ словно дохнуло из горна. Орки бросились вперед. Ополченцы старались схватить брошенные факелы и перекинуть их обратно. Перед стеной стало светлее, дружинники стреляли увереннее. Приставленную было лестницу оттолкнули, орки посыпались с нее прямо на разбросанный горящий хворост. Подпалившие шерсть разбегались, а трупы сломавших шею затлели вонючим дымом. Эстелин хотела наложить еще стрелу – рука наткнулась на доски пола. - Гаут, еще стрелы! - Двинь ему по шее, чтобы быстрее бегал! – засмеялся Эйольв-дружинник. Высоченный, могучий, в вороненой броне, он стоял прямо перед бойницей. Каждая его стрела прошивала орка насквозь. Он и вправду чуть повернулся и мимоходом зацепил подносчика кожаной рукавицей – не по шее, а пониже. Тот кубарем полетел вниз. Заминка чуть не обошлась дорого – перед бойницей вдруг выскочила оскаленная морда под рогатым шлемом. - Куда без пароля?! – Эйольв зуботычиной сшиб орка в ров. Второго тут же подняли на копье, а Эстелин тремя выстрелами очистила лестницу. Орочьи болты все чаще залетали в стрельницу. Их наконечники уходили в доски до самого древка. Нандэ принялась снимать вражеских стрелков. Те отбежали, и их болты перестали долетать до башни. - Гаут, стрелы! - Ты что, их прямо связками вниз бросаешь? Я уже запарился носить. - Ха, парень начал привыкать к делу! Может, еще человеком станет! - Молчи, бычара! – Гаут успел увернуться от руки Эйольва. - Вырос здоровый и рад… - Эстелин, смотри на ворота! Шесть громадных неуклюжих фигур выросло из темноты. Видно было, как чиркают по их телам головки стрел, выбивая искры. Тролли тащили окованное железом бревно. Вот теперь нужны нолдорские стрелы. Эстелин перебросила вперед свой колчан. Сорвавшись с тетивы, стрела окуталась голубым сиянием. Словно падающая звезда врезалась в тушу тролля. Огромное существо замерло и стало разваливаться на куски. Расплеснувшийся свет зацепил двух других: один оцепенел, но остался стоять, у другого отвалилась рука. Разум троллей был также неповоротлив, как и тела. Они пытались вырвать бревно у окаменевшего сородича и повалили его. Туша покатилась в ров. А из леса, подхлестнутые волной неутолимой злобы, шагало еще несколько чудищ. Стрелы исправно обращали троллей в груды камня. Тот, кто правил ордой, сообразил, какой лучник причиняет больше всего вреда. Орки валом полезли на правую привратную башню. - Посторонись, эльфиня… - Эйольв отложил лук и подхватил широколезвийный топор. Второй лучник вооружился длинной совней. И тут же по забралу снова застучали стрелы. Орки старались сбить защитников, и не особенно беспокоились, что перебьют заодно и своих. Эстелин взобралась на крышу стрельницы. Здесь не было забрала, но вряд ли враг скоро заметит лучника. А за это время надо выбить и отогнать вражеских стрелков. Она спрыгнула в башню, когда натиск был отбит. И тяжело дался он защитникам. Двое дружинников мертвыми лежали на настиле. Эйольв стоял, опираясь плечом о стену и поддерживая левой рукой правую. - Все, Эстелин, я больше не лучник… - выдохнул он и опустился на пол. - Гаут! - Здесь я! – парень положил у бойницы две связки стрел. - Помоги перевязать и отведи раненого в цитадель. - А верно говорят, Эстелин, что ваша порода вся обоерукая? – сквозь зубы спросил дружинник. - Ну, правда, мы одинаково владеем обеими руками… - Придется и мне научиться. Когда на сломанное запястье наложили лубок, Эйольв левой рукой вытащил меч. - До рассвета продержимся – уцелеем, - сказал старший из дружинников. – От солнца вся эта тварь попрячется. Верно, эльфиня? - Конечно! Тролли от солнца передохнут, а орки… - К бою! Тролли снова ломились в ворота, молотя по ним бревном и кулаками. Эстелин выпустила еще две стрелы в алых перьях, выхватила третью и вдруг остановила руку. Она рассчитывала, что их осталось еще пять. Но в колчане краснели только две трехконечные звездочки. - «Гилнор! Наверное, уже пробрался на стену со своим луком…» Три чешуйчатые громадины рассыпались, еще четыре получили какие-то повреждения и, шатаясь, слепо побрели вдоль стен. Но не меньше полудесятка продолжали дубасить в ворота. И окованная створка захрустела. Две последние стрелы только задержали орду. Орки с воем навалились на створку. Железо пронзительно заскрипело. - Ну… - Эйольв отбросил меч в сторону так, что тот воткнулся в стену, и снова поднял топор. Первому же троллю в воротах на голову опустился камнебойный молот. Чудище рухнуло. А эльфийская стрела вошла в глаз второму. Тот замахал лапами без разбору – орки отскочили как раз под секиру Эйольва. Дружинники сдвинули щиты, выставив в пролом копья. Думаете, что пробили стену? Так вот вам вторая, бьющая железом навстречу! Долго ли она устоит?.. … Небо в мордорской стороне уже не было черным, ни даже темно-синим. Его заливала холодная голубизна, по которой плыли седые облака. Вот-вот они заалеют, отражая лучи приближающегося солнца. Могучая дева Ариэн поднимала огненно-золотое копье. Из сумрака низины медленно двигалась черная фигура. Эстелин сразу поняла, кто это. Их преследователь – вот кто гнал орду на крепость! Теперь он сам выступил вперед. Стена щитов дрогнула и начала рассыпаться. Ужас, непереносимый для смертных, источало это существо. Словно обещание агонии, что затянется до конца мира. Беспросветная тьма, но живая, голодная и безмерно могучая… Но не все побежали. Поредевшая стена сдвинулась, и в середине ее блестел двойной красный круг – знак сотника Хамдира. Существо замедлило движение. Нет, оно не испугалось. Наоборот, хищное злорадство прозвучало в низком и глухом его смехе. А потом раздался заунывный раскатистый вой, от которого мутилось сознание. Устоявшие было дружинники стали падать, роняя щиты. Эстелин бросила лук и выдернула меч Эйольва. Он был чуть длинноват, но две руки лишней тяжестью не оттягивал. Вот и настал он, Миг совершенья Клятвы смертельной, Данной не в шутку. Сердце не дрогнет, Меч не изменит – Славною будет Наша погибель! Давняя песня Маглора, с которой стоял он на поле Нирнаэт Арноэдиад, звучала в душе нандэ, когда прыгнула она с забрала на площадку прямо в створ сломанных ворот. Существо в черном приостановилось, теперь уже оценивая врага. И бросилось вперед, подняв огромный тускло-черный меч. Два клинка встретились со звоном. Эстелин отбросило в сторону, как штормовой прибой швыряет рыбацкую лодку. Но нандэ устояла на ногах и едва не смахнула прикрытую уродливым капюшоном голову ударом сбоку. Существо обернулось. Из-под черной ткани голый череп смотрел чуть сереющими провалами глазниц. Челюсти приоткрылись, и снова глухой хохот сменился томительным воем. Грязная клякса На ярко-зеленой И золотистой Скатерти мира! Или боишься, Что не сумею Меч свой очистить От крови мертвецкой, Что столько медлишь?! Не обладала Эстелин силой Финрода, властью Лутиен. Но существо в ярости обратило всю свою мощь на одного противника, и поверженные дружинники стали приходить в себя. Черный оберучник засвистел в воздухе, скользя по светлой стали. Эльфийский боец больше не пытался отразить прямой удар, но отклонять их успевал. - Держись, девочка! Сотник, резко вскочив, рубанул существо поперек туловища. Бесформенный балахон распался, а под ним не было ничего, кроме плотной тьмы. Меч пронизал ее и вылетел ржавым, будто его долго держали в травильной кислоте. Существо обернулось и взмахом отбросило сотника к подножью стрельницы. Эстелин зацепила тварь справа в бок и по руке. Черный меч не дрогнул в замахе и встретился с блестящим с сокрушительной силой. Лязгнул металл о металл. Обрубок темного лезвия впился в стену, а меч Эйольва разлетелся на куски. Эстелин выдернула нож. И тут насмешливый голосок откуда-то сверху произнес: - Как хорошо ты выглядишь, Сауронова тварь! Два веретена, навитых голубым пламенем, слетели с забрала и всосались в живую тьму. Вой сделался визгливо-горестным, изрезанный балахон стал медленно опадать на камень. Зато орки, было отбежавшие от места поединка, с воплями ринулись со всех сторон. Эстелин успела увидеть, как смыкают щиты уцелевшие дружинники, когда утреннее небо вдруг обрушилось на нее. Темно-синие глаза Ниэллэ были полны ужасом и восторгом. - И что было дальше, Эстелин? - Крепость устояла. Отец встретил отряд лучников из Лориэна – те тоже выслеживали орду. А с юга прискакали три сотни княжеских дружинников. Орков перебили до последнего. Но я узнала об этом уже в море. Троих тяжелораненых эльдар перенесли на корабль, уходящий на Запад. - И все твои родичи уплыли с тобой? - Да. Кроме Гилнора… Его зарубили орки на забрале, - жестко закончила лучница. Ниэллэ вдруг сдвинул брови, глядя на струи фонтана. - Знаешь, я вспомнил… Мы раньше тоже жили на той стороне. Я не знаю, где… там были горы, а на горах росли ели с голубыми иголками. И еще, там снег долго не таял… - За Белыми горами? - Не знаю… Я тогда совсем маленький был… Орда тоже напала ночью. Наши бились… Орк выбил окно и влез в дом. У него была черная морда, изо рта текли слюни… Когти на лапах… Он меня схватил и… - Ниэллэ коснулся пальцами своего горла, - Таким кривым ножом…Не бойся, Эстелин! Это было совсем не больно! Как будто за ворот попало много снега… А потом – я уже здесь. А где мама и остальные, я не знаю. - Вы все равно встретитесь здесь, в Заморье. - Когда? Ведь я скоро стану совсем большим… Ему показалось, что вечная зелень Туны потемнела, как тронутая морозом. Он тряхнул головой. Не к лицу дружиннику самого Финарато хлюпать носом! - Эстелин, ты нандэ, а живешь в Тирионе… - Я приехала к одной мастерице-нолдэ поучиться плести ожерелья. - Будешь еще приходить к нам? Научи нас биться на мечах! - Научу, сколько сама умею. Но я скоро уеду. - Куда? К своим? - Нет, на Эрессаа. Я хочу вернуться домой, в Нан-Андуин. - Эстелин! – Ниэллэ дернул лучницу за пояс. – Когда поплывешь за море, возьми с собой меня! Мы будем вместе сражаться! Нандэ сжала его маленькую руку. Они сумели вернуться в Средиземье и долгие годы неустрашимо бились в смертных землях. Текст размещен с разрешения автора. return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>