Опубликовано в журнале "Mallorn" Майкл МкКлэйн (Перевод П.Парфентьева) Индо-Иранские влияния на Толкина Бытующее ныне разделение на Восток и Запад в действительности весьма искуственно и, вместе с тем, существует не столь уж давно, начиная лишь со времен Возрождения; на самом же деле, его не было ни в античности (для древних греков не было Востока и Запада, были лишь "греки" и "варвары"), ни в Средние Века (тогда христианский и мусульманский миры составляли органическое целое). Географические границы между Европой и Азией установлены произвольно, при этом с этно-лингвистической точки зрения нынешнее разделение на Запад и Восток бессмысленно с тех пор,как индо-европейские народы заняли почти всю Европу и большую часть Азии. Дж.Р.Р.Толкин был эрудированным знатоком индо-европейской лингвистики, а это значит, что он должен был обладать некоторыми познаниями в области Иранской и Индо-Арийской культуры. Кельтские элементы также очевидно и неоспоримо присутствуют в работах Толкина. А из всех народов Европы именно кельты имели больше всего общего с индо-иранской ветвью индо-европейской языковой семьи. Действительно, лишь в чисто географическом смысле не будет преувеличением утверждение, что кельты -"западный" народ. Сходство между топонимами "Эринн" (Кельтское название Ирландии) и Иран не случайно. Нам не хватит здесь места, чтобы пуститься в описание параллелей между кельтами и индо-иранцами, но параллели эти охватывают множество сфер: музыки, изобразительного искусства, литературы, просодии, кодексов рыцарского поведения и чести, структуры общества, нумерологии, религии и мифологии, не считая уже того лингвистического сходства, которое вполне естественно для двух языков одной, индо-европейской семьи.Фактически, как известно мне по опыту, если кто-либо начинает глубокие кельтологические изыскания, он неизбежно сталкивается и с индо-иранскими проблемами. Как следствие, изучение фактов, касающихся иранцев и индоариев помогает пролить свет на многие неясные вопросы, связанные с кельтским наследием, проясняя и делая понятным многое из того, что в ином случае показалось бы странным и двусмысленным. Знания об индоариях - меч, рассекающий множество гордиевых узлов, на которые наталкиваются специалисты по кельтам. Я без колебаний могу утверждать, что любой человек, не знакомый с индо-иранской культурой, всегда окажется дилетантом и любителем во всем. касающемся кельтов. В книге Альвина и Бринлея Ризов "Кельтское наследие" трудно отыскать хотя бы одну страницу, не содержащую ссылки на исследования по иранским и индоарийским проблемам. Итак, раз Толкин был эрудированным специалистом в области индо-европейских языков в целом и кельтских языков в частности, кажется неизбежным, что он должен был иметь некоторые познания и в индоиранской области. Должно также заметить, что немногие (если такие и вовсе найдутся) народы имеют более богатое чем иранцы в целом и персы в частности наследие в части эпической литературы, рыцарских романов и того, что, за неимением лучшего имени, называют "волшебными сказками". Вместе с тем, из всех индоевропейских эпических традиций именно персидская более всего схожа с кельтской; выражаясь иначе, хотя все индоевропейские эпические традиции и имеют общие черты, в особенности сильно "семейное сходство" персов с кельтами. Кажется несомненным наличие персидских элементов в работах Толкина. Приводимое описание таких элементов не претендует на окончательность; исчерпывающее изложение этого предмета потребовало бы наличия массы времени, владения специальными знаниями, коих у меня нет, и рабочими материалами, в настоящее время для меня недоступными, не говоря уж об объеме, явно большем, чем у небольшой журнальной статьи. Тема эта, разумеется, достойна разработки почитателями Толкина. Те явные персидские элементы, с которыми я столкнулся в трудах Толкина, особенно важны, так как некоторые из них показывают, что писатель не только был хорошо знаком с персидской литературой, и особенно эпической, - но и владел как минимум начатками персидского языка. Один из мифологических и символических элементов, общих для кельтов и иранских народов,- образ Священной Чаши или Святого Грааля. Фрейдовская интерпретация этого символа,- пример сочетания глупости и низости похотливого разума Настоящее же происхождение образа Священной Чаши объяснить весьма просто. Церемония. связанная с Сомой (санскр.) или Хаомой(авест.) практиковавшаяся в древнеиранской и индоарийской среде, в неприкосновенности сохранялась друидами в течение долгого времени после миграции кельтов в области, где растение Сома или Хаома не произрастало; сохранялась форма и символизм обряда, хотя "субстанция", для него необходимая, и стала недоступной. Однажды принятый принцип священности напитка послужил лишь первым шагом к освящению чаши, в которой этот напиток хранился и из которой его пили. Кельтская священная чаша позднее была христианизирована и стала важнейшим элементом средневнековой литературы, а иранская - проникла в эпическую литературу и, позднее,в мистические стихи персидских суфиев. Так что кельтский и иранский Святые Граали или Священные Чаши не только происходят от одного корня, но и позднейшая их история, трансформации, которые претерпели эти образы в литературе тоже тесно связаны. Иранский Святой Грааль или Священная чаша играют очень важную роль в двух эпизодах "Шахнаме", великого персидского эпоса (вкратце же упоминается там множество раз). Сначала он появляется как Чаша Джамшида, обладающая множеством магических свойств, в частности способностью наполнять себя вином. Читавшие Омара Хайяма вспомнят здесь фразу:" Где славный Джамшид и глубокий сосуд". Потом упоминается магическая чаша Кей-Хосрова, также обладающая волшебными свойствами, наиболее примечательное из которых было таково: смотря в чашу эту, Кей-Хосров мог наблюдать все, происходящее в мире и даже предсказывать будущее. Зеркало Галадриэли во "Властелине Колец" обладает сходством и с различными вариантами кельтского Грааля, в частности, с котлом Луга. Но, поскольку Зеркало Галадриэли полностью идентично магической чаше Кей-Хосрова, весьма вероятно что именно иранскому, а не кельтскому образцу последовал здесь Толкин. Другой пример подобного влияния,- Фиал Галадриэли. Палантири, "зрячие камни" также сильно напоминают чашу Кей-Хосрова, хотя внешняя форма у них и различна. В персидской эпической традиции герои и рыцари называются "пехлева" или "пехлеваны". Это слово может перекликаться с такими толкиновскими названиями и именами, как "Палантири"1, "Тар-Палантир" и, быть может, "Перегрин Тук". Этимология слова "паладин" сомнительна, но можно возвести его к персидскому "пехлеван", соединенному с арабским "дин" (религия. вера); существование такого гибридного термина, означающего "герой веры" по меньшей мере возможно. И, если Толкин случайно столкнулся со словом "пехлеван" или "пехлева", он могло напомнить ему слово "паладин". Персидское название фей (fairy) - "пери"; это слово, похоже, содержится в следующих синдарских словах:"перианнат", что значит "хоббит","перэдиль", означающее "полуэльфийский"; также, возможно, в именах Перегрина Тука и Перри-Винкля. Персидская энклитическая (всегда безударная - прим. перев.) частица, носившая название "эцейф" звучала как "э" или "и" и обозначала обладание,являясь эквивалентом английского предлога "of" в притяжательной функции. "Эцейф", как и притяжательное "of" ставится между обозначением предмета,которым владеют. и обозначением владельца, как в выражении "the book of the child", которая в персидском звучит "китаб-и-бахе". "Эцейф" произошел от старо-персидского относительного местоимения "хия"(м.),"хиа"(ж.) и "тия"(ср.),которое первоначально было независимым словом, а потом стало энклитикой. По крайней мере в Синдарине и Квэнийском использовался персидский "эцейф", к примеру:"Нарн и Хин Хурин" ("Повесть о детях Хурина") и (Квэнья) "Хини Илуватаро" (Дети Илуватара). Оба случая,- типичные примеры использования персидского "эцейф", хотя, конечно же, остальные слова в этих выражениях далеко не персидские. В системе Тенгвар три точки используются для обозначения гласной и как диакритический знак. В арабском алфавите в двух буквах используются диакритические знаки в виде трех точек, а в модифицированном его варианте, использовавшемся для записи индоевропейских языков, таких как персидский, Пушту и Урду, было пять таких букв, с тремя точками каждая. Конечно, еврейские тексты масоретской традиции тоже используют три точки как знак огласовки (остальные еврейские тексты огласовок не имеют). Нельзя с уверенностью сказать, какую из систем Толкин брал за основу, хотя тот факт, что он специализировался скорее в индоевропейской, чем в семитологической области кажется мне неплохим основанием для того, чтобы отдать предпочтение персидской гипотезе; ведь еврейский, как и арабский, относится к семитическим языкам, а персидский, Пушту и Урду,- к индоевропейским. Кроме того, в описании Тенгвара "подстава для гласной" изображается, как i без точки, а в персидском, Пушту и Урду буква "алиф", писавшаяся как простая вертикальная черта, часто использовалась в той же функции ( i без точки - тоже представляет из себя обычную вертикальную черту). В Шахнаме историческая династия Ахеменидов смешана воедино с мифической (в основном) династией Кейянидов. Фирдоуси, составитель Шахнаме, оставляет лишь краткий промежуток времени Александру, оставляет без внимания Селевкидов, и лишь очень краткий отрезок времени выделяет парфянам. Для Фирдоуси все они - узурпаторы, не обладающие королевской благодатью, называемой "фарр" ( от пехлевийского "хварран", в свою очередь восходящего к авестийскому и старо-персидскому "хварено"). Свержение парфян и основание Сасанидской династии Ардеширом Папаканом считается восстановлением законной линии царей, династии, которая владеет "фарр", которая воссоздаст славу Ирана. Так что триумф Ардешира Папакана, несомненно, представляет из себя "Возвращение Короля". Параллель между Ардеширом Папаканом и Арагорном II достаточно очевидна. Можно, конечно, считать, что уэлльские легенды, упоминающие " Короля былого и грядущего", имеют в виду короля Артура. Однако, в таких легендах Артур переносится в измерение, где время не движется вовсе или, по крайней мере, отличается от времени в нашем понимании. Когда нибудь Артур должен вернуться оттуда. Во "Властелине Колец" же, как и в Шахнаме, "возвращение Короля" означает восстановление законной династии, а не буквальное, физическое возвращение конкретного короля, который жил и царствовал много веков назад. Мне, как ирландскому католику, выражение "возвращение Короля" всегда напоминает о принце Чарльзе Эдварде Стюарте. Хотя Толкин и был "англичанишкой" (если вы простите мне подобное выражение), он все же был католиком, кельтофилом, романтиком и большим традиционалистом. Упоминание о "линии Наместников"(Стюардов) во "Властелине Колец" может подтвердить это. Итак, параллель между Арагорном II и и "Королем Былого и Грядущего"в том, что касается Короля Артура, практически отсутствует, как доказано выше. Параллель с Принцем Чарльзом не более существенна. Сходств у его биографии с жизнеописанием Арагорна практически нет. Так, Арагорн, в конце концов, успешно восстановил законную династию, а принц Чарльз, несмотря на героические усилия потерпел поражение. С другой стороны, параллель между Арагорном и Ардеширом Папаканом весьма важна, если учитывать их жизнь и то, что оба они успешно восстановили законную династию. С литературной точки зрения биографии их тоже идентичны. Характерной чертой персидской эпической традиции является выдающаяся роль. которую в ней играют гигантские мифические птицы, именуемые "Симург" и "Гаруда", которые позднее в несколько измененном виде появятся как "Рок" в "Арабских ночах". Насколько мне известно, ни в одной другой индоевропейской эпической традиции гигантские птицы не играют столь важной роли (не хотелось бы вмешиваться в авторский текст,но здесь от поправки не удержусь, вспомню, хотя бы, птицу Ногай в русских сказках - прим. перев.).При этом они имеют огромное значение в работах Толкина. Я имею в виду орлов, а также и тварь, которую Эовейн в Битве на Пеленнорских полях назвала "оборотнем". Сходство между Симургом (и Гарудой) персидской эпической традиции весьма велико. Имеется также сходство, и немалое, между битвами Войны за Кольцо и множеством сражений между Ираном и Тураном (т.е. между ариями и тюрками, часто понимавшимися как битва Света против Тьмы, ибо арии были последователями Зороастра, а тюрки служили темным силам): учтите участие в битвах сил Света с одной стороны и сил Тьмы с другой. В этом отношении ни одна из остальных индоевропейских эпических традиций не имеет столь большого сходства с книгами Толкина2. И кельтские друиды и иранские маги поддерживали священные вечные огни; символизм огня играл огромную роль у обоих народов и, хоть и в меньшей степени, у всех индоариев. Особо же важное место занимает он в зороастризме, в котором места поклонения называются "Аташанд", что значит "огненный храм", и последователей которого ошибочно называют "огнепоклонниками". В работах Толкина творческий Дух Илуватара носит имя "Негасимое Пламя" или "Тайный Огонь". Да и все мировоззрение. выраженное в творчестве Толкина сильно схоже с зороастризмом. Нам не хватит места, чтобы подробно обсудить эту проблему, отметим лишь Илуватара, Который Един3; противоборство между Светом и Тьмой, добром и злом на пространственно-временном уровне; множество существ, превосходящих людей (по крайней мере, по своим силам), но тоже ограниченных и существующих в пространстве-времени, бесконечно меньших чем Бог, который Един и не может быть второго, подобного Ему. Все это мировоззрение, включая Илуватара, Эа, как воплощение Его видения, оживленное Тайным Огнем и связанное законами материи, пространства и времени; Чертоги Безвременья вне всех пространственно-временных категорий и Пустота, отсутствие Илуватара и Тайного Пламени, а значит ничто и тьма,- все это стоит очень близко к чистому зороастризму. "Глубины времени" напоминают зурванизм или "Учение о Времени", школу зороастризма, существовавшую в сасанидское время. То, что может быть названо толкиновской "онтологией" сильно похоже на онтологию персидских суфиев, более того, на учение великого персидского философа-шиита сафавийского периода, известного,как "Мулла Садра из Шираза" и названного "философом бытия" за особое внимание, уделяемого им онтологии. К сожалению, Мулла Садра мало известен за пределами Ирана и некоторых частей Индии и Пакистана, хотя Генри Корбин и Сейид Хусейн Наср сделали многое, дабы распространить знание о нем в Европе и Америке. Подробное объяснение было бы очень длинным и сложным, но и у Толкина и у Муллы Садры Бытие Едино, а создания множественны, творение есть размышление или проявление Бога, который Единственный является Чистым Бытием; как следствие, пространственно-временное ничто есть отсутствие Бога. Конечно, онтология Муллы Садры более сложна и законченна, чем та, которую мы находим в трудах Толкина (они, что ни говори, глубоко религиозны), но главные идеи одинаковы или почти одинаковы4 . А ведь Толкин не философ или метафизик, а его книги - не трактат по систематической философии. Как я сказал выше, это эссе не претендует на достижение окончательных и исчерпывающих результатов. Я не затронул многие элементы, связывающие работы Толкина и персидские эпическую, мифологическую, романтическую традиции, ибо я не видел особых причин рассматривать элементы, свойственные всем или почти всем индоевропейским эпосам и мифам. Очень тесные связи между кельтами и индоиранскими народами делают избранный мной принцип особенно верным. Исчерпывающее исследование иранских элементов в трудах Толкина - огромный труд и прекрасная задача для тех почитателей писателя, что предпочитают изучать нехоженые тропы и возделывать девственные земли, а не идти по истоптанным дорогам и терзать уже ухоженные и, возможно, истощенные земли. Позиции автора статьи и переводчика совпадают не всегда. Примечания Гарета 1. О вот здесь явная натяжка. Понятия "палантир" и "рыцарь, герой" недостаточно родственны, чтобы рассматривать их семантическую близость (хотя и семантическая близость - тоже так себе ...) 2.Неправда ваша дяденька. Христианская мистическая традиция, в особенности - аскетическая, например включает битвы Света и Тьмы, как один из важнейших элементов свой образной системы. 3. А вот здесь - серьезная фактическая ошибка. Зороастризм - дуалистическая система, в ней существуют два божественных начала - Агура-Мазда (доброе) и Ариман (злое). 4. Вообще-то говоря, изложенная концепция почти дословно совпадает с идеями Фомы Аквинского. Так что, скорее всего, теология Толкиена восходит все-таки к католическим, а не исламским источникам.