Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы


Эстера

Подводные камни толкиенизма и мироглядства

Три года назад я написала большую, небесспорную и несколько сумбурную статью о таком явлении в ролевом и толкиенистском движении как "дивность". Ни тогда, ни сейчас я не рассматривала ее как фундаментальный труд по социологии ролевого движения. Было душевное побуждение - заступиться за "униженных и оскорбленных" и одновременно (дабы не зазнались) подтрунить над ними.

В этой статье был допущен ряд ошибок: начиная от речевых небрежностей, несмотря на множество редакций текста (пресловутое "Эльрин как пророк религии толкиенизма" - хотя для верности смысла необходимо было вставить только слово "невольный"), заканчивая такими важными, концептуальными вещами, как неразличение "дивных" и "дивнючих".

Под основной ее мыслью о толкиенизме как о зарождающейся религии сейчас я бы не подписалась ни в коем случае, потому что теперь, три года спустя, уже видно, что толкиенизм как таковой никогда не станет религией, если не считать мироглядство по Средиземью одним из вариантов мистико-интуитивной религии, что сомнительно: миры видят представители самых разных религий и мировоззрений и часто это мироглядство к религиозной жизни не имеет ни малейшего отношения, потому что касается не Бога и не других вышестоящих в иерархии бытия сущностей, с которыми нужно установить связь - ключевой момент для религии. Особое явление - вытаскивание "вселенцев", но и оно не есть в чистом виде установление религиозной связи: для одного и того же мирогляда в роли вселенца может выступать как бог или ангел, так и просто человек из какого-либо параллельного мира, и цель может быть разная - от воздаяния божественных почестей до простого желания побольше узнать о жизни людей в чужом мире.

Тем более, что мироглядство собственно по Средиземью Толкиена в последнее время встречается редко. Гораздо чаще встречается мироглядство по Арте Ниэннах и Иллет, метафизика которой очень далека от метафизики Арды и представляет собой эклектическую систему, некий гибрид гностицизма и пантеизма. Возможно, среди поклонников "Черной Книги" действительно имеет смысл искать зачатки религиозного движения, бесконечно, однако, далекого от собственно толкиенизма.

Несмотря на то, что толкиенизм религией не является, среди толкиенистов-исследователей не так редко (прошу прощения за неуклюжий неологизм) "теологизирование" толкиеновской системы, то есть для них толкиеновские категории начинают играть роль не столько художественных образов, сколько богословских понятий. Это объяснимо, потому что "Сильмариллион" и "История Средиземья" в некоторых местах выглядят просто как иллюстрации к Ветхому Завету, и уж во всяком случае влияние христианства отрицать не приходится.

И иногда - в силу непривычности для современного человека церковного языка - для обозначения какого-то понятия некоторым кажется удобнее выразиться толкиеновским термином, чем термином церковным: назвать, например, греховность искажением или диссонансом, а вместо "будущего века" или "Царства Божия" - сказать "Арда Исцеленная" (еще бы - не все же мы тут монархисты! И плевать, что реальный мир - все-таки не совсем как бы Арда, да и доновозаветное понятие "Царство Божие" мало отношения имеет к восстановлению династии Романовых на российском престоле). По сути, будто бы, то же самое, а по форме не несет на себе часто связываемой с церковным языком пыльной синодально-монархической архаики: сознание многих отказывается воспринимать столь идеализируемую ныне церковь XIX века иначе, чем как довесок к Синоду и, через Синод, впавшему в маразм монархическому государству. Это существенно, так как среди толкиенистов много верующих, но их религиозность, по классификации матери Марии, чаще всего эстетическая, но уж никак не синодальная.

При этом с церковно-христианской точки зрения полное замещение в религиозных спорах церковного языка толкиенистским - не слишком благоприятный симптом, потому что говорит о приспособлении христианства к толкиенизму, в пределе имеющем знаменитое льюисовское "христианство и..." с креном в сторону того, что стоит после "и...", в данном случае - толкиенизма.

Первые признаки этого явления, к сожалению, наблюдаются среди представителей толкиенистского движения, имеющих христианские и околохристианские взгляды.(1)

Замещение церковного языка толкиеновским или, что даже еще чаще встречается в толкиеноведческой среде, смешение толкиеновских и церковных терминов, совместное употребление их как равноправных вполне понятно при миссионерской и апологетической деятельности, когда целью является дать нехристианам понятие о христианстве, для чего и используется более понятный аудитории язык. Но какой смысл собственно в общении между верующими подменять традиционную, отточенную и богословски выверенную терминологию словами, которыми, по замыслу Толкиена, говорили бы о Боге и мироздании, о грехе и вере люди, жившие за тысячелетия до Рождества Христова? Толкиен забраковал "Речи Финрода и Андрет" как слишком осовремененные, слишком приближенные к высокому уровню развития богословия, вряд ли возможные для дохристианских мудрецов, а для настоящего христианского богословия слишком примитивные и расплывчатые, хоть и вполне корректные. А наши современные толкиенохристиане, игнорируя этот факт, хватаются за них всеми лапами и зубами. Причем делается это не из желания оградить публику от сложных богословских рассуждений: таких-то рассуждений на форумах предостаточно, в нарочито громоздкой и неудобочитаемой форме.

Это был первый аспект проблемы "теологизирования" мира Толкиена - наиболее безобидный, но уже не однозначный: переоценка богословской составляющей книг Толкиена и превращение "просто христианства" в "христианство и..."

Есть и второй (тут уже не теологизирование, а прямо-таки "теософизирование"). Иногда религиозно-мистическое восприятие толкиеновских (или околотолкиеновских, или общефэнтезийных) категорий устремляется по другому пути. Вместо вполне экзотерической христианской философии у Толкиена выискивают мудрость эзотерическую. Толкиен же был другом Вильямса, посвященного розенкрейцера... и при этом-то раскладе как только самого Толкиена в розенкрейцеры не записали, дивлюсь я? А может, уже и записали, только я об этом не знаю - как и сам Толкиен и его наследники :)

Сюда же относится другой вариант того же решения: высказывания о том, что Толкиен сам не ведал, что творил, что он считал своими умопостроениями мистически постигаемые им истины. Да и вообще, сидит тут толкиенист-эпигон, считает, что рассказы и стихи просто так пишет - а наши дивные знают, что он их, оказывается, на астрале где-то считывает.

Это трудно признать: трудно верить в чьи-то совершенно рациональные и искусственные построения (коими и является почти вся fiction) как во что-то мистически реальное. Самая плоская и бездарная оккультная литература имеет хотя бы то преимущество, что авторы не сочиняют ее от скуки или в коммерческих целях, а искренне считают, что черпают из неких потусторонних источников. Оставим пока вопрос, насколько это были потусторонние и насколько истинные источники ("Да не все то, что сверху, от Бога" (с) Высоцкий), но хотя бы претендующие на это. А если и автор не претендует, а просто придумывает, то о чем и говорить?

Тут есть существенные оговорки.

Первая: я не упомянула точку зрения, развиваемую Хольгером, что все миры и даже варианты развития каждого отдельного мира имеют шанс оказаться реальными. Эта точка зрения базируется на том утверждении, что реализуется все, что угодно, да и миров все равно больше, чем человек в состоянии описать, посему любой создатель внутренне непротиворечивого мира volens-nolens описывает что-то реальное, даже если сам не имеет никакой связи с описываемой им реальностью. Не говоря уж о том, что эта точка зрения обходит самый интересный вопрос о способе осуществления и характере связи между миром и текстом о нем, она сопряжена с некоторыми трудностями.

Для христиан эти трудности носят теологический характер. Учение Оригена о бесконечной цепи последовательно существующих миров было признано еретическим не в последнюю очередь по той причине, что в каждом из них в свою очередь происходит падение и должно произойти искупление, из чего следовало бы, что Христу понадобилось бы воплощаться каждый раз в каждом мире, что противоречит уникальности боговоплощения и обесценивает саму эту идею. (Как писал блаж. Иероним в "Апологии против Руфина": "Твоему Оригену дозволительно рассуждать о переселении душ, измышлять бесчисленные миры, разумные создания облекать новыми и новыми телами, говорить, что Христос много раз страдал и еще больше раз будет страдать, а меня обвиняешь в том, что я выучил еврейский язык" (2)). Если принять параллельное существование всех гипотетически возможных миров (вроде того, что в одном мире реально имел бы место сюжет "Последнего искушения Христа", в другом - сюжет "Евангелия от Иуды" Генриха Панаса, в третьем - сюжет "Евангелия от Сына Божия" Нормана Мейлера), то возникнет та же ситуация!

А вот уже не богословский парадокс, а чисто логический: если мироздание в какой-то книге прямо отвергает наличие параллельных миров, то по теории Хольгера должно реализоваться и это одинокое мироздание, но если оно реализуется, то оно уже не будет таким, каким оно было описано. Так что Хольгеру надо еще подумать над условиями реального существования миров. Во всяком случае, существование всех сразу - сомнительно.

Вторая оговорка: возможно, Средиземье Толкиена как раз и было результатом мироглядства - вспомним известный сон Толкиена про гигантскую волну, накрывающую собой дивный зеленый остров. Но подавляющее большинство современной литературы фэнтези, а также толкиенистских фанфиков, не имеет под собой даже этой гипотетической мироглядской основы. Эти произведения рациональны, и даже если встречаются в них истинная информация об иных мирах, то она может иметь лишь довольно скудные источники: худождественное вдохновение (если предполагать его иномировую, божественную природу), традицию (использование традиционных мифологий и религий) и случайное угадывание. При этом вдохновение несет в себе по большей части творческий импульс и самый минимум информации (при увеличении количества информации вдохновение как раз и превращается в мироглядство); традиция используется опосредованно, разбавляется собственными задумками автора, и количество верной информации уменьшается; случайное же угадывание эффективно только если принять точку зрения Хольгера о существовании любых мыслимых миров.

С проблемой отражения иных миров в литературе связаны вопросы, касающиеся мироглядства как такового и его влияния на человека, в частности, об источниках информации об иных мирах и характере связи наблюдаемого мира с "глядящим его". Вообще, мироглядство есть явление куда как более спорное и иногда небезопасное, чем чрезмерное увлечение богословским истолкованием книг Профессора.

В принципе не отрицая действительно иномирового происхождения некоторых образов в уме мирогляда, хочу отметить, что не всякая информация, полученная в процессе мироглядства является:

На самом деле, источником мироглядства может быть, помимо неких иномировых сущностей, собственное бессознательное человека или коллективное бессознательное человечества. К.Г.Юнг, введший понятие коллективного бессознательного, не отрицал связи бессознательного с потусторонним, но и не отождествлял их, его позиция в этом вопросе была вообще достаточно неопределенной и, видимо, менялась с годами. Во всяком случае, существует не столь малая группа проявлений мироглядства, которые можно объяснить с чисто психологической точки зрения: не по Юнгу, так по Фрейду или Адлеру. К таким проявлениям почти однозначно относятся шаблонные, архетипичные картинки или видения, в которых слишком возвеличивается видящий - представляется себе королем, великим магом, божеством, etc.

Даже отчетливо иномировая информация не обязана быть достоверной. Искажения могут возникнуть на двух этапах: собственно в момент восприятия информации и на стадии рационального истолкования мироглядского опыта. Источником искажения на стадии рационализации является предвзятость собственного мышления, желание подогнать свой опыт под некоторые готовые схемы, зачастую не фиксируемые самим субъектом, а также слабое знакомство с предметом, из-за которого возникают ошибки при домысливании плохо рассмотренного. Этот тип искажения возникает и при чисто внутреннем, психологическом характере мироглядства. Иллюстрацией можно считать различие по фактам двух версий "Черной книги Арды" (оставим в стороне вопрос о ее источнике), где, по признанию Элхэ Ниэннах, нечетко увиденное домысливалось и по этой причине было неточным.

Искажения на этапе непосредственно видения обуславливаются следующими причинами: недостаточной четкостью восприятия информации, так что видящий может кое-что не зафиксировать или зафиксировать приблизительно, смешением иномировой информации с чисто психологической, обусловленной эмоциональным состоянием в момент мироглядства (как, например, Даниилу Андрееву в видениях являлись его любимые писатели, однако сообщали при этом довольно неожиданную для него информацию: например, имена Тараса Шевченко и Павла Флоренского, готовящихся подняться в очень высокие сферы), а также намеренным обманом потусторонними сущностями, возможно, вмешивающимися в процесс видения. Цели этих сущностей могут быть самыми разными, в том числе и не совпадающими с целями видящего. Намеренный обман вполне возможен (с чего мы взяли, что потусторонним сущностям в астрале можно доверять больше, чем незнакомцам на темных московских улицах?), последствия его непредсказуемы, и распознать его архитрудно. Христиане сталкивались с этой проблемой с самого начала существования Церкви, а технологии "различения духов" до сих пор нет, кроме пары-тройки косвенных приемов, годных только для тех, кто разделяет христианские представления о потусторонних сущностях. Считается, что враждебные человеку духи боятся освященных в церкви предметов, но всегда оговаривается, что условием действенности этих предметов является искренняя вера человека, их применяющего.

С возможностью намеренного обмана тесно смыкается проблема безвредности информации. Она распадается на несколько подпроблем. Первая: даже если информация истинная и иномировая, почему мирогляд смог ее увидеть? Естественный, но редкий талант? Вмешательство каких-то сил, которые зачем-то помогают видению? Если верно последнее, то зачем им это понадобилось? С этой точки зрения гость из иных миров, ничего не требующий от хозяина или вообще ему не показывающийся (дескать, ты сам видишь, никто тебе не помогает), может быть гораздо опаснее того, который заставляет совершать какие-либо неадекватные действия. Второго можно посылать сразу (Ассиди в своей статье "Кто стучится в мозг ко мне" как раз так и советует; в той статье, между прочим, и система распознавания вредных гостей неплохо описана), а первый может делать какие угодно пакости исподтишка или манипулируя сознанием мирогляда. И проблема в том, что гость этого типа практически не вычисляем.

Подпроблема вторая. Существует ли иерархия всех сущностей мироздания, и какое место занимает в ней человек нашего мира? Существуют ли духи, которые желают человеку только добра и слушать которых человек обязан (и иерархическим положением, и своей природой)? Существуют ли духи, которые желают человеку только зла и которых нужно гнать подальше в любом случае? Существуют ли духи нейтральные, способные желать людям добра, так и зла (и с которыми можно договориться по принципу "ты мне - я тебе")? Является ли астрал (или как там еще называется место общения с духами иных миров) миром, радикально отличающимся от физического, духовным миром, отношения в котором зависят не только и не столько от магической силы, сколько от нравственной? Существуют ли эти миры отдельно? Существует ли только один из них?

Знать наверняка, существует ли это все и с чем конкретно мы сейчас имеем дело, мы не можем. Но любая ошибка опасна. Если мы примем доброго духа за злого или нейтрала и не поверим ему, то останемся в мире духов без его помощи. Если же примем нейтрала или демона за ангела и без разговоров послушаемся его советов, то этим самым дадим ему возможность нас использовать в своих целях, возможно (а во втором случае и точно) с нашими не совпадающих. Если же мы примем демона за нейтрала и постараемся с ним договорится, то результат все равно выйдет себе дороже, потому что демон не склонен оказывать людям услуги, которые потом не обернутся стократ большим вредом. Так же опасно путать астрал с духовным миром: обороняться от бешеного астрального монстра молитвой так же безрезультатно (это вам не AD&D), как и пытаться вынести дьявола в духовном мире файерболлом.

Подпроблема третья. Проблема взаимосвязи мироглядства и этики. И дело даже не в том, что мирогляд не имеет права считать себя лучше других людей по причине наличия способности к мироглядству и должен придерживаться тех же этических норм - это-то очевидно. Дело в том, что духовное познание, к сфере которого по крайней мере частично относится мироглядство, в отличие от эмпирического и рационального познания само по себе не является внеэтичным. Человек, вступающий в духовный мир (если он существует) с нечистыми намерениями, дурным настроением, комплексами, какими-либо чисто физическими желаниями и ощущениями, почти неизбежно притянет к себе всяческую метафизическую гадость, питающуюся эманациями его психики и способную задурить ему голову ложными или полуправдивыми видениями. Отсечь или поставить себе на службу эти сущности под силу самообладанию или совести по меньшей мере святого. Но христианская агиография описывает случаи, когда даже святые поддавались на бесовские видения, спровоцированные невоздержанностью или гордыней видящего и принятые им за божественные.

Впрочем, например, католическая святая Тереза Авильская не слишком боялась ложных видений, полагая, что "если видения и не от Бога, то при смирении и доброй совести они вам не повредят. Господь умеет извлечь добро из зла, и на пути, которым бес хотел вас погубить, вы только приобретете. Думая, что Бог так одарил вас, вы постараетесь угодить Ему и постоянно о Нем помнить. Один ученый человек говорил, что бес - искусный художник, и если бы тот показал ему въяве образ Господа, он бы не огорчился, ибо это возбудило бы в нем благоговение и бес был бы побежден своим же оружием. Ведь как ни дурен художник, мы все равно этот образ чтим". Но для Терезы основополагающими факторами были такие любовь к Богу и смирение, какие недоступны обычному, пусть даже очень хорошему человеку. Во всяком случае, на это нам, грешным не стоит полагаться (3).

Подпроблема четвертая: как сказываются видения любой природы на мирогляде и какие выводы из них он должен сделать. А последствия и материалы для раздумья многочисленны и обширны... Прежде всего, психофизиологические последствия неосторожного и неумеренного мироглядства. Мироглядство часто бывает тесно связано с нервными расстройствами - от легких неврозов до эпилепсии, и одно явление усиливает другое: болезнь провоцирует видения, видения усиливают болезнь и так до бесконечности. Во-вторых, у неумеренного мироглядства есть последствия социальные и психологические и, возможно, чрезвычайно негативные. Первая и основная опасность - это уныние от невозможности на данном этапе переместиться в наблюдаемый, зачастую красивый и более пригодный для жизни данного человека мир. Это порождает пессимистические теории "ошибок мироздания", забросивших жителей иных миров в это мерзкое место (см. "Память" Диэр), или даже "ссылки". Вторая опасность (свойственная для мироглядов, считающих себя "воплощениями") - напротив, чрезмерный оптимизм и надежда, что высшие силы не дадут в обиду своего эмиссара, выполняющего задание на Земле, чего бы он ни натворил, что освобождает человека от элементарной осторожности и необходимости себя обеспечивать. Опасность третья - отчуждение от тех, кто не видит тех же миров, что и ты, выпадение из общественной жизни, полный уход в свои видения. И, наконец, есть последствия духовно-нравственные, и главное из них - гордыня, ощущение собственной избранности и презрение к тем, кто не обладает способностями мирогляда.

Конечно, помимо негативных последствий мироглядства любой природы есть последствия и позитивные, как то: накопление опыта, который можно осмыслить и из которого можно сделать полезные выводы, и материала для художественного творчества; умение слушать голос своего бессознательного и следовать интуиции; развитие каких-либо необычных, но вполне реальных способностей вроде эмпатических; понимание, что мироздание не ограничивается одним только физическим миром. Впрочем, эти вещи можно приобрести и без всякого мироглядства - явления спорного и рискованного даже для аскета, привычного к смирению и самодисциплине, не говоря уж о нас, грешных.

И вообще (мораль свежая и оригинальная): "Не для тебя эта игрушка, Саруман!"


Комментарии

1. Отсюда же, возможно, проистекает и нетерпимое отношение некоторых из них к "Черной книге Арды" и "Кольцу Тьмы" при игнорировании гораздо более нетерпимой, антихристианской и кощунственной (и гораздо более популярной, замечу в скобках) литературы последних лет на евангельскую тематику. Сарамаго, Мейлер, Эрдег, Еськов... Попытка моя инициировать дискуссию на эту тему на одном из толкиенистских форумов позорно провалилась: мне ответил только один человек, при том, что этот форум был предназначен как раз для обсуждения религиозных вопросов, а не творчества Толкиена

2. М-да... Воистину: верить в переселение душ - не ересь, а иврит учить - ересь. Ин-те-рес-ная логика! :-)

3. Вспомним тюремный дневник Д. Андреева, где он описывал свое уныние и отвращение к тупым, погрязшим в обыденщине сокамерникам в то время, как к нему являлись видения. И из переписки его с женой было видно, как раздражают его ее сомнения. Хороший человек был Андреев, но не с таким настроением встречают ангелов!

Размещено: 28.08.01



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>