Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы


Вальрасиан

Заметки о функциональном подходе и литературной критике


Литературная критика, кукушонок подброшенный в гнездо питомцев почтенной филологической науки, давно уже вытеснила своих названных сестер из популярной культуры, оставив им лишь скудный удел академической науки. Пожалуй, литературные критики - единственные, кто выиграл от политических катаклизмов, сотрясавших нашу несчастную страну последние полтора века. Дореволюционная либеральная интеллигенция, сделавшая главным критерием качества произведения его "прогрессивность" или "реакционность" дала жизнь обширной плеяде критиков, послуживших мишенью для язвительного остроумия Гиппиус и мрачных обобщений Тихомирова. Официальное советское литературоведение, разоблачавшее классовую природу литературы, ввело критиков в систему образования и книгоиздания. Благодрая школьным учебникам и предисловиям к ПСС-ам классиков критика шагнула в массовую культуру, дав жизнь феномену "наивного литературоведения". Расцвет самиздата не улучшил ситуации. Слишком уж часто для читателя самиздата анализ произведения подменялся поиском фиг в кармане.

Казалось бы, постперестроечный развал всех и всяческих идеологий должен был замедлить триумфальное шествие критиков и способствовать возвращению интереса к вечным вопросам формального литературоведения. Однако вместо этого критика сделала очередной рывок. Падение цензурных барьеров и появление интернета сделали возможным приход в литературоведение сотен и тысяч новых авторов. И вполне понятно, почему подавляющее их большинство предпочло литературную критику другим направлениям литературоведения. Для написания критических текстов не нужно специальных знаний, они наглядней и доходчивей, да и влияние советской литературоведческой традиции, впитанной в школе, не стоит сбрасывать со счетов.

Конечно же, бесчисленные критики новой волны не похожи друг на друга и различий между баптистами, критикующими "Гарри Поттера" за сатанизм, намек на который можно обнаружить в выдраных с кровью цитатах из текста, и обозревателем глянцевого журнала, описывающим впечатления от прочитанных книг лексиконом Эллочки-Людоедки, гораздо больше, чем между критическими статьями Чернышевского и монографиями Менделеева. Однако у подавляющего большинства новых критиков присутствует одна общая черта - склонность к оценочным суждениям. Почти наверняка любая критическая статья, заметка, отзыв завершаются моралью - плохая книга, или хорошая, или, даже, плохой автор прозаик (или поэт), или хороший. Особенно эмоционально настроенные критики могут в завершение своих рассуждений припечатать произведение или автора малоинформативными, но прекрасно выражающими личную позицию критика эпитетами "графоман" или "гений", "убогая поделка" или "блестящее повествование"...

Поскольку исходят критики из разных предпосылок, то и оценки их получаются более чем противоречивыми. В принципе, такое многообразие мнений если и не полезно (ибо вопрос, помогает ли оно ориентироваться или, напротив, все запутывает остается открытым), то по меньшей мере забавно.

Однако же обилие критических статей и отсутствие у них единой теоретической базы во всей своей остроте вновь ставит перед нами старый вопрос о критериях качества литературного произведения и таланта его автора (что отнюдь не одно и то же, ибо обезьяна с милионной попытки напечатавшая таки "Войну и мир" не становится гением, а у гениев хватает откровенно неудачных вещей). Да и вообще применимы ли к литературному произведению критерии отличные от "нравится-не нравится"?..

Тогда сперва зададимся совсем простым вопросом. Что есть плохое и хорошее и что их отличает друг от друга? Если отбросить радикальные концепции вроде манихейской ("Все в этом мире плохо"), неоплатонической ("Все в этом мире хорошо"), агностической (Достоверно неизвестно"), то все бесчисленное множество учений, теорий и концепций (от Конфуция до Маркса) можно свести к простейшей модели - хорошо то, что хорошо выполняет свои функции, а плохо, соответственно, то что плохо. Естественно, функции в разных моделях разные, от сохранения заветов предков, до их сокрушения в целях продвижения мировой революции, но это уже частности...

Теперь вернемся к литературной критике. Итак, критерием качества литературного произведения является эффективность исполнения им своих функций. И потому последовательный критик должен определить функции произведения и только потом определять степень их исполнения произведением. Логично? Логично.

А теперь мы переходим к самому интересному. К Общей Теории Оценочной Литературной Критики (не надо вызывать санитаров, это не признаки мании величия, это такая извращенная форма иронии).

Исходя из сформулированного выше критерия, можно выделить два направления оценочной литературной критики. Направление первое - критика с точки зрения потребителя. В рамках этого направления критик до начала анализа уже имеет заранее определенный набор функций литературного произведения, но соответствие которым он и будет проверять текст. Именно этот подход, пусть и не постулируется явно, лежит в основе подавляющего большинства литературной критики.

Источник определения набора функций может быть разным - политика правящей партии, экономические интересы, сословные предпочтения, религиозные ценности, формальные правила поэтической школы или просто собственные ощущения (в последнем случае функцией произведения является доставление положительных эмоций критику). И хрестоматийный критик, порицавший Пушкина за совмещение высокого "торжествовать" и простонародного "дровни", и главреперткомовские спецы, по кочкам разносившие булгаковский "Бег" за контрреволюционность, и внутренние рецензенты издательств, определяющие прибыльность инвестиций в автора, исходят, в сущности, из одной методологической посылки - из абсолютизации определенной системы литературных функций. Что иногда дает совершенно комический результат (полистайте на досуге образчики советского литературоведения 20х гг., удовольствие гарантировано).

Однако из вышесказанного отнюдь не следует, что такая критика плоха. Как говорилось выше, плохо то, что плохо выполняет свои функции, а критика, основанная на заранее определенной системе критериев, позволяет наиболее точно определить целесообразность издания книги для издательства или разумность траты времени на чтение книги. Отзывы вроде "Эта книга далека от эстетических идеалов постструктуралисткого неофутуризма" или "Крутые пацаны в натуре пропрутся с этой клевой книженции" однозначно определяют соответствие конкретных произведений конкретным идеологическим или эстетическим парадигмам.

Однако условием эффективного выполнения критикой этого рода своей функции является четкое определение точки зрения на критикуемое произведение, функции или функций, эффективность выполнения которых оценивается критиком. А поскольку людям свойственно абсолютизировать единственность и верность своих убеждений, четкая партийная, сословная или конфессиональная идентификация подменяется абстрактными оборотами вроде "всякий разумный человек" (вместо "каждый член нашей карликовой партии") или "любой читатель, не растерявший здорового эстетического чуства в эпоху торжества донцовых и сорокиных" (вместо "всякий поклонник эротических триллеров В. Пупкина")... В итоге, критика не выполняет информационной функции и становится плохой (если для читателя значима, к примеру, эстетическая сторона критики, этот фактор не играет особой роли).

С первым направлением более-менее разобрались. Явление существует, явление прекрасно при точной идентификации позиции автора (в духе бессмертного лукьяненковского "Данный текст полезен для дела Света. Ночной Дозор"), претензии на универсальность делают явление ужасным.

Однако означенное явление полезно при оценке произведений. Оценивать авторов этим методом столь же нелепо, как оценивать мастерство кузнеца по удобству использования откованного им топора в качестве груза в бочке с квашеной капустой. Не случайно, кстати любая развитая система идеологической критики не использует оценочные суждения в отношении авторов. Для дореволюционных либералов или официальных критиков советских времен не было плохих или хороших авторов, были "прогрессивные" и "реакционные", "буржуазные" и "пролетарские", etc. Критики новой волны пока не столь осторожны, но пару раз обжегшись на талантливых представителях чуждой эстетической парадигмы, глядишь тоже перейдут к другой форме выражения своих мыслей.

Так как же тогда оценивать авторов (если их вообще нужно оценивать)?

Просто. Автор - это человек, который пишет тексты. Если написанные им тексты решают задачи, которые автор ставит перед собой, то он хороший литератор, владеющий искусством слова. Если эти тексты не достигают поставленных целей, то он плохой литератор. Если при этом его тексты хорошо выполняют некие функции, не поставленные автором, то он является всего лишь автором текстов, хороших для кого-то третьего (помните задорновскую байку про палестинских террористов, которые покупали советские телевизоры и дарили их своим жертвам, после чего взрыв телевизора гарантировано разносит любую виллу? Так вот, производители телевизоров из этой байки не являются ни хорошими специалистами по электронике, ни хорошими оружейниками).

Соответственно можно говорит о втором направлении оценочной литературной критики - анализе соответствия поставленных автором задач достигнутым результатам. Проблему выявления задач автора оставим за кадром, это вопрос исследовательской техники. К сожалению, в классической литературной критике это направление почти не представлено. Его можно найти разве что в иных явно идейных анализах явно идейных произведений, но последние склонны к недо- и переоценке воздействия произведения на общественное мнение (в зависимости от соотношения идейных баз критика и автора критикуемого произведения).

А критики новой волны слишком эгоцентричны, чтобы предполагать, что у автора могут быть свои собственные представления о целях и задачах произведения. К примеру, критики, гневно обрушивающиеся на плохой язык модных детективщиков, дружно забывают о тиражах, коими расходятся книги авторов, которым они дружно лепят ярлык "бездарей". Конечно, можно предполагать, что та же Донцова ставила своей целью написание произведения, глубиной замысла и красотой языка превосходящий романы Достоевского, но все таки более вероятно, что цели и задачи произведений были несколько более меркантильными. Помимо писателей-килобайтников существуют и профессиональные эпатажники, проповедники от литературы (цитируя любимую супругу: "Не путайте литературу с элементами проповеди и проповедь с элементами литературы") и масса других личностей со специфическими задачами. Что необходимо учитывать при оценке литературного таланта автора.

Размещено: 09.06.05



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>