Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы
Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы


Ветер

Сказки

* * *

Это случилось ранней осенью, когда листья устилают цветным ковром подножия деревьев и сильный западный ветер весело мчит по небу пушистые, снеговые облака. Стаи птиц улетали к заходящему солнцу косяками волшебных, причудливых рун, прощаясь с благодатной землей Итилиена. Старый медведь прятался в берлогу и готовился к долгому, зимнему сну, а зайцы мечтали о белых, пушистых, таких же как у облаков, шубках.

Они были эльфами и любили друг друга, наверное, с самого начала времен, когда земля еще не знала войны и печали. Листья шуршали-шептались у них под ногами, а деревья осыпали их свадебной красно-желтой мишурой - сам лес пел колыбельную их счастью. Восточный ветер приносил с собой далекие раскаты грома, но прятал их в кронах деревьев, словно боясь напугать кого-то.

Далеко-далеко, с холодных водопадов Рэроса их видел седой странник и из острого ошейника Мордорских гор неотступно наблюдал за ними Черный Властелин. Орел всматривался в землю, только чтобы увидеть их, а гномы чутко прислушивались к поступи их шагов.

Они прощаются с лесом, небом, водопадами и горами, со всем что полюбили и чего боялись. Зов, так тронувший их сердца, пришел нежданно и смыл как волной страхи и тревоги, - снова познать им горечь и надежду дороги, что ведет в полузабытую страну, где ждет покой и исцеление сердца, тела, души и памяти.

И холодные волны качают их лодку. И белоснежный парус с вышитым серебром лебедем распахивает объятия попутному ветру, что мчит их словно белое перышко по водной глади в погоне за заходящем солнцем, все дальше от темного, потускневшего, проклятого, но не ставшего от этого менее родным, мира. Земля теряется вдали, и боль, последняя боль прощания еще переполнит их души.

Больше не будет боли и страха, лишь вечное исцеление ждет вас там, в мире, что прячется в тумане, за кромкой серебристой воды и лазоревого небосвода.

* * *

Среди лесов Итилиена редко можно встретить путника. Неприветливые, безжизненные объятия чащи, коварно протянувшей множество тропинок из самого своего сердца к опушке, пугают простых смертных. Немудрено заблудиться среди деревьев, сплетших ветви над твоей головой. Редкие лучи света рассекают этот покров и золотят листья. Непроходимый бурелом редко перемежается волшебными открытыми полянами, заросшими зеленой, сочной травой. Тут растут редкие лесные цветы… Солнце прячется за пушистые облака, играет своими лучами с листвой, оставляя причудливые блики тут и там…

Итилиен давно стал чем-то запретным для простого смертного. Поговаривали, что там собираются по ночам сказочные существа, о которых так любят рассказывать легенды и прочие небылицы. Феи танцуют под звездами на лесных тропинках, эльфы прячутся среди листвы и единороги разгуливают по полянам, выискивая волшебную траву. Говорят также о некоем короле этого народца. Его редко застанешь во дворце, что построен в столь стародавние времена, что и не упомнишь, - каждый день с рассвета обходит он лес и возвращается только на закате. Хотя у него много слуг, никто не боится его приказов, - каждый знает закон Леса: не сможет их повелитель нарушить клятву, которую дал одинокому страннику, случайно забредшему в эту юдоль человеческих мечтаний на грани безумия…

Старик пришел издалека и, видно, устал. Опираясь на длинную сучковатую палку, смотрел он на повелителя Леса, и что-то неуловимо детское было в его морщинистом лице. Повелитель знал этого загадочного старца, на которого теперь больше со страхом, чем с любопытством посматривали единороги, гулявшие неподалеку. Маленьким мальчиком тот приходил сюда, искал помощи и защиты у Волшебного Короля и нашел ее.

Он хотел бы остаться тут, сказал старик, но ему никто не мог позволить, ведь время не щадит людей.… Но Король пообещал выполнить любое его желание… Старик думал отказаться, потом… Он прошептал что-то на ухо Королю… "Да", - ответил Король…

И ветер пригнал тучи с Востока, и деревья сплели свои ветви, и горы встали неприступной стеной, закрыв Лес своими покатыми спинами. И старик исчез. И радуга в тот же миг появилась высоко над деревьями, - так Король выполнил свое обещание, и Лес исчез для простого глаза людского.

И старик понес свою весть людям, - не найти пути в благословенную страну, о которой он расскажет много волшебных историй. "Пусть сказка пока останется сказкой", - решил он и ушел по дороге на запад, туда, откуда нет возврата.

А Король и его подданные - эльфы, единороги, феи, гоблины, тролли, кендеры и прочее, прочее - все живут в Лесу. Не волнуют "сказочных" существ люди, но, порой, невыразимая печаль охватывает их Повелителя. Сколько сердец искало пути в его Лес, где каждого могли бы обогреть волшебством, напоить отваром лесных трав и ввергнуть в грезы, из которых нет возврата. Сколько их там, в мире на грани безумия, бьющихся о неприступные горы своей слепящей доблести, недостатка веры и с одним верным желанием: любовью к отчаянью, которое так заставляет сердце биться быстрее среди грез о несбыточном покое и не уходящим одиночеством.

Повелитель видит и помнит всех на Земле, он знает срок каждого. Но он не нарушит клятвы… "Сказка останется сказкой"… Там, тщетно просящие о помощи, брошены, обмануты, отвергнуты. Но старик хотел как лучше, верил в волшебное слово, в любовь и надежду, которую не посетят случайности непредсказуемого мира.

Ветер кружил листья на полянах, трава пожелтела, и деревья устало зашумели. Осень опустилась на Итилиен. Король знал: через годы и годы странствий сюда забредет, обязательно забредет ребенок и тогда Он спросит Его, как выйти из этого Леса, которым Он сам окружил себя, и тот, верно недоуменно улыбнувшись, покажет Ему путь. И все повторится сначала.

* * *

Есть в Черной Долине давно забытый замок. Две тяжелые башни из монолита венчают массивную арку ворот. Пронзительные шпили тонкими иглами тянутся к звездам, а луна серебрит их своим сиянием. Ворота раскрывают свои объятия черным провалом, в котором гуляет ветер, нося обрывки какой-то мишуры. Проржавленные решетки лениво щерятся из пазов острыми наконечниками. Давно погасшие факелы, полуразвалившиеся от сырости, сливаются с темными стенами. Весь внутренний дворик залит сиянием. В иссиня-черной воде колодца отражаются звезды, серебряными искрами расплываются на дне. Выгоревшие окна смотрят отстраненно из глубины домов, двери то приглашают войти, то гонят прочь, натяжно скрипя. Разбитые ступеньки ведут к главному строению, черной тенью нависшему над двором. Двери прикрыты, но открываются от легкого толчка руки. Плиты пола ведут через колоннаду куда-то наверх. Выцветшие гобелены на стенах: отважные рыцари, свирепые драконы, прекрасные дамы смотрят друг на друга. На потолке десятками пустых подсвечников оглядывают посетителей две большие люстры. Холодно. Шаги гулко отдаются эхом в глухой безбрежности потолка. И снова анфилады комнат, лабиринт коридоров, одинокие лучики света в темных провалах глядящих в звездное небо окон…

В одной из комнат есть старинный алтарь - пустой монолитный камень, у которого читали молитвы посвященные. За алтарем прячется дверь, искусно притворяясь простой нишей. За дверью взбегают вверх спиральной лентой ступеньки и их больше тысячи. Дверь на площадку открывается нехотя, выдавая противным, надсадным звуком свое неудовольствие.

Со смотровой башни ничего не увидишь в ночи. Внизу мелькают неясные черные силуэты, качаются как на воде. Но вся башня залита лунным светом, а звезды, кажется, можно брать рукой. Говорят, что, если прийти в замок ночью, можно услышать голоса звезд и смех северного ветра. Тогда замок наполняется бурлящим водоворотом звуков и рассказывает свою историю.

Но никто не узнает ее, ведь вход в Долину забыт и память о ней истерлась в сердцах людей. Но Замку не нужно чужих голосов, ему весело болтать без умолку со смеющимся ветром и поющими ему колыбельную звездами.

* * *

В забытой ныне стране, далеко за границей, где сходятся волны и небо, жил маленький мальчик Хэнди. В том краю все не так как у нас: там нет болезней, войн, голода и страха смерти. Люди живут счастливо и безбедно, не думая о будущем и с весельем поминая прошлое. Но Хэнди не нравилось, что он был маленьким. Когда вокруг него были взрослые, он ощущал их красоту и силу и сторонился их. Родители не знали ничего о мыслях Хэнди. И вот решился он бежать, собрав все самое необходимое в дорогу. Правда, у него не было карты, и пошел он, куда глаза глядят.

Долго ходил Хэнди по свету, не задерживаясь надолго в городах и селениях, пугаясь удивленных взглядов людей. Одежда его износилась за много лет странствий, а сапоги стерлись. Не мог Хэнди продолжать путь. Сел на придорожный камень, не зная, что делать дальше.

Вдруг на опушке леса показалась фигура человека, и Хэнди узнал Волшебного Эльфа, героя детских сказок. Эльф сказал: "Я решил, что тот, кто сядет на этот камень, поставленный мной, будет награжден. Я исполню любое твое желание". Быстро-быстро забилось сердце Хэнди: "Я не хочу оставаться здесь. Я маленький, а все вокруг меня - большие, большие… Мне неприятно и… унеси меня отсюда…". Эльф помолчал и сказал: "В том мире тебя будут бояться, из-за тебя будут страдать и голодать, да и сам ты хлебнешь немало лиха. Согласен ли?". "Да", - ответил Хэнди, и Эльф, положив правую руку ему на плечо, произнес: "Пусть будет так! Видишь ли ты заходящее солнце на Западе и первые звезды на Востоке, слышишь ли ты зов ветра и попутный шепот листвы? Уходи с лучами солнца, возьми рукой с неба звезды, обуздай непокорный ветер и узнай тайны леса!".

И мальчик Хэнди оказался в мире, где он был королем и могучим правителем и забыл об Эльфе и своей родной стране. Много зла и горя узнал он, а перед смертью Эльф пришел в его комнату, прекрасную как залы поднебесья, и, невидимый для слуг, склонился у изголовья кровати: "Не хочешь ли вернуться назад, Хэнди?". И седой старец ответил, а слуги подумали, что он опять бредит: "Истина меж светом солнца и серебром звезд, в тиши леса и зове ветра… Ты сам говорил мне".

Эльф улыбнулся. Только он один видел, как душа Хэнди, свободная и легкая, оторвавшись от тела, взметнулась ввысь стаей белоснежных голубей и растворилась среди белых облаков туманного утра.

О Драконе, рыцаре Ланселоте, злом колдуне и прекрасной даме

Дракон Тиндофель Ужасный вовсе не был злым или жадным. Он был зеленым и любил полежать на солнышке на отрогах скал. Но люди смотрели на него со страхом и говорили: "Большой дракон съест наших детей и овец, пожжет наши посевы и мы умрем с голоду". А мимо проезжал храбрый рыцарь Ланселот, и попросили его победить дракона.

Отважно поехал рыцарь к самой черной, на его взгляд, пещере. И высунул Тиндофель голову наружу, и была она с лошадь, но не испугался Ланселот. "Не боюсь тебя, змей!", - сказал рыцарь, - "Выходи на честный бой!". "А зачем", - непринужденно ответил дракон, скосив оба глаза к переносице, чтобы увидеть героя. Ланселот редко думал, а потому не нашелся чего бы ответить, а дракон, чистя зубы поваленным деревцем, вдруг разразился потоком не совсем понятным для рыцаря слов. " Драться, о, рыцарь, тебе со мной не надо, но если хочешь обрести богатство и жену, то слушай меня внимательно. В Черной-Черной Долине, в тридевятом царстве, за соседней горой, живет злой колдун. Лучше направляйся к нему".

Подумал Ланселот и согласился, и нашел колдуна, но тот, пообещав ему и жену и богатство, попросил убить дракона. Не знал Ланселот, чей наказ ему выполнять, и уехал из тех мест. А потому там до сих пор все спокойно, только люди все также боятся, колдун держит в плену принцессу, а дракон греется на солнышке.

* * *

Мрак сжимает сердце невидимым обручем из нитей тумана. Белые хлопья плывут над головой и закрывают звезды. Тоскливо в ночном сумраке сидеть у огня и пытаться согреться, плотнее кутаясь в плащ. Огонь в тумане приобрел белесый оттенок, и оттого язычки пламени кажутся ледяными. Но протягиваешь к ним озябшие руки. Тревожно на душе. Враг близко, и орки могут рыскать в ночи. Их время и их погода для битвы.… Но странная уверенность: не тебя найдут они сегодня, укроет тебя от взгляда Врага туман, собьет со следа волшебный лес, смоет следы ног на песке река.

По небу тянется причудливой змейкой-драконом Млечный Путь, сливаясь где-то в небе с туманом, и, кажется, словно дорога поднимается вверх, к кажущимся столь близким звездам. Над головой шумят кроны деревьев, приветствуя долгожданный Западный ветер, который прогонит туман в страну вечного мрака. Но не рад этому путник. Может тогда исчезнет волшебный путь к звездам? Он боится и плачет в темной ночи наедине с собой, зная, что никто не увидит его.

Далекая, яркая звезда зовет в путь, и он верит в ее помощь и силу. До следующей туманной ночи ему суждено смотреть на небо в поисках пути, который приведет в страну, где не будет страха, и вечный покой примет его уставшую душу.

* * *

Смерть существует. Он понял это сегодня по утру. Она настойчиво напоминает о себе стуком топоров за решетчатым окном. Она незримым туманом проникает через холодные камни в камеру и плывет бесформенной грудой в его сторону, касаясь его лица, его рук, его сердца. А он все еще живет, машет на нее руками, гремя стальными наручниками, смотрит, сжав зубы. Ему все равно, что станется с ним, но жизнь упрямо держится в теле, не хочет уступать. И он дышит нервно, словно в лихорадке, извивается червяком на полу камеры и шепчет смерти: "Уйди, уйди…". Но туман обволакивает его, и он кричит, раскинув руки, вцепившись в пол, пытаясь слиться с камнем. Он согласен на небо в решетку, на камень холоднее льда, но дайте жизнь… Он же ничего, слышишь, небо в решетку, ничего не сделал… Он лишь пел песни при дворе о короле… Ничего, камни, ничего он не сделал…

Тянутся медленно ночные часы. Сжавшись в комок, он сидит в углу и пытается заснуть. Мысли о смерти преследуют его, а он, пытаясь прогнать их, нелепо трясет головой. С удивлением глядит он на свои руки, будто открыв нечто важное в нежной белизне ладони и в упругих подушечках пальцев. Такая короткая линия жизни у него, протянулась лишь на двадцать три года, семь месяцев, три дня и шесть часов.

Но что-то случилось с его глазами, линия, извиваясь темной бороздой, превратилась в реку, а кончики пальцев - в вершины северных гор. И вдруг огненным шаром появилось солнце, озаряя вершины своим нестерпимо яростным светом и превращая реку в огненную дорожку. Кроны тянутся к небу и шепчутся с ветром о счастье и свободе. И ветер зовет в бесконечные просторы зеленых, заливных полей. И мчатся кони по равнине, от восхода, свободные и беспечные в своем беге.

Видение внезапно оборвалось, но он не жалел об этом. Он улыбнулся вошедшим солдатам, и они пошли по коридорам куда-то вперед, вдаль. Звук шагов несся под потолком и рвался наружу. Двери кто-то услужливо открыл, и солнечные лучи восходящего солнца хлынули на его лицо, и слезы радости ответили огненному светилу.

Они довели его до эшафота, он не видел виселицы. Странная, пылающая дорога виделась ему, и он хотел идти по ней, бежать к солнцу вместе со свободным ветром. Ему зачитали приговор, когда часы на башне пробили гулко, словно гром. И откликаясь им, менестрель начал петь, его голос нарастал и рвался к голубому небу. Он пел о полете и вечности, о безбрежном океане солнца. Он пел о том, что смерти нет, и не было на земле.

И палач, слушая, не мог выбить табуретку из-под его ног, и толпа умолкла, замерла в беспокойном молчании. А небо уже открывало ему свои объятия, протягивая руки, а он, крепко ухватившись за них и, улыбнувшись людям, шагнул вперед…



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>