Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы
Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы


Диэр

Легенда одного плаща

Неискренняя усмешка.

Наверное, пора бы уже что-то хотеть, стремиться, лететь куда-то, теряя мысли и даты на лету, пить ликер и гранатовый сок, переставая бредить уже законченной эпохой, которая была размечена одной ночью от Фонтанки к Фонтанке. Наверное, пора находить и благословлять, пора снимать с шеи третью туфлю, пора искать свой Константинополь в громадах взгляда сфинкса с карты Таро. Ищи и находи. Ничего ты этим не изменишь, не изменишь… нет.

Кажется это или действительно тень черного плаща мелькает по всем набережным Питера? Плащ, короткополый, наверное, атласный, плащ, владелец которого носит маску-домино, небрежен, упрям, скрытен, в общем, настоящий игрок. Он не любит игры в карты, потому что играет в собственные кости ежечасно. Правда, пару раз он раскладывал Таро на пасьянс, только больше, почему-то, не хочет повторять эти эксперименты. Он любит темное горькое вино, наверное, оно горчит так же, как его воспоминания, но мемуаров от него вселенная не дождется. Все хорошо и он это знает. Он пережил не один уже паводок на Неве.

Наверное, хотелось бы найти его, своего героя, своего кармического короля, наверное - напоить вином его за свой счет, напроситься в гости, подбить разложить еще один пасьянс на Таро или попросту сыграть в дурака… интересно, что будет потом. А, конечно, все это будет иметь смысл только в том случае, если - проиграешь ему эту карточную партию в дым, если потом он не утратит к тебе интерес, а предложит пойти прогуляться по набережной какой-нибудь речки, если потом он за свой счет напоит тебя вином и мягко, но неоспоримо увлечет на свое ложе. А если нет, то - зачем? Это будет уже не легенда. Если уж берешься калечить своим присутствием сказку из любимого ненапечатанного сборника мечтаний Марии-Антуанетты…

Меня там не было.

Приговор? Не-е, вызов. Если не было, то еще не факт, что не может быть. Я так и появлюсь там, в Петербурге времен несчастной французской королевы - в синих джинсах, черной блузке с широкими рукавами, серебряными широкими браслетами и пластмассовыми кольцами на руках. У меня будет гитара за плечами, я буду уметь материться, как подобает эпатажной даме высшего света, черный юмор мой приживется, наверное, где угодно, но не там. Впрочем, я буду собой и в этом мое оправдание. Я буду в своем Петербурге, я буду гулять по набережной с разными кавалерами, они будут так же искренне играть в то, что это происходит с нами, как и я. И еще - мы все будем в это верить.

Потом декорации сменятся, Константинополь, ставший Парижем, будет - Ершалаимом времен прокуратора Понтия Пилата, Ершалаим преобразуется в Минас-Тирит времен Возвращения Короля, Минас-Тирит так же спокойно вновь сменит свои черты на Вечный Город, переживший блокаду. Так и будет круговорот… Вечный Город, Призрачный Город, Город Любви Моей - сколько же можно менять масок, лиц и имен, сколько можно сводить меня и других - с последних остатков ума? Жизнь течет и все меняется…

Меня там не было. Меня нигде не было. Меня - меня - меня…

Отстук колес по рельсам, гудки дозора, вокзалы, холмы, где цветет вереск, - все это сливается в единую линию пути. Она алая, эта линия, алая, как кровь, она непрерывна, логична, последовательна и в награде, и в расплате, она дает порою крутые виражи, но - не петляет, не умеет. Становится жарко порою, она наливается сиреневым цветом, от нее начинает пахнуть дорогими духами подруг и освежителями воздуха в общественных сортирах - сразу. Она пропитана бесконечным гитарным звоном, она знает заранее все восклицания цыган, гадающих по линиям левой руки, она - словно кошка: нетороплива, изящна, не остановишь, каким угодно обманом она проложит свой путь там, где нужно его проложить. Все замечательно… прямо слов нет.

Свечи горят. Они красные, синие, белые. Десять рублей штука. Подсвечник - красивый череп глиняный, который дарили, как пепельницу. Играет магнитофон, включен компьютер, где-то за стеною визжит стиральная машина. Жизнь - самое нескучное явление. Все-все-все, какая радость. "Янтарные Хроники" читаю с экрана, и экран компьютера, техногеннейшего из техногенных открытий, не мешает мне Смотреть - расплываются черные буковки по этой белизне, сама белизна напоминает свет из портала, который готов ослепить, - и начинает казаться, что этот свет - отсвет с Маяка Кабры. Поверить можно во что угодно, главное - очень этого хотеть.

Впрочем, дань ненужным сомнениям - ее должно отдавать, это святое, это те остатки человеческого, за которые еще можно будет зацепиться, если уж очень понадобится. А то - "кого из нас судьба заметит, остановит, вразумит и превратит не то в пейзаж, не то в портрет? Смотри, ты этого хотел - движенья нет…"* Воистину…

Впрочем, зацепки есть всегда. Они - за все. Если захочешь выйти за пределы обыденного, но все двери будут заперты на засов и даже во снах будут мельтешить повседневно знакомые лица - прошепчи тихо "Друг мой Дерринэ…"** - и незнакомая яблочная эссенция нездешнего имени обожжет, поведет, закружит голову.

Мы были игроки… Игроки - всегда еретики, игроки носят разноцветные плащи, каждому свой, игроки играют всем и всеми. Игроки любят рвать цветы. Игроки любят рвать слова и вставлять их, в режиме безумной мудрости, совсем не к месту, игроки играют обычно на флейтах и гитарах, ну и на нервах, разумеется. Лицо игрока становится единственно и безобманно беззащитным, когда он ест эклер или мороженое. А вот пить с ним не стоит - это все равно что заключать пари с чертом. Игрок будет смеяться, если ему плохо. Но не обманывайтесь, если ему хорошо, он тоже будет смеяться, смех игрока - это не показатель. Лакмусовых бумажек тут нет. Игроки - всегда еретики, поэтому они так любят гулять по набережным и смотреть на звезды. Верите, не верите - но они дорожат больше всех тем человеческим, что в них осталось. Потому что вечность они разменивают на красивый ход ладьей. Той самой ладьей, которая увозит из мира живых в иллюзорные замки Авалона.

А в Авалоне красиво. Там цветут белые розы, там пьют густое теплое вино из хрустальных чаш, там пахнет яблоневым цветом, там носят белые одежды. И еще - наверное, правда, что в Авалоне никогда не проливали кровь и любой, ступивший на его берега, забывает цвет жидкости, текущей у него по венам. Знаешь - я тебя встречу там, ты меня узнаешь - черные глаза, белое кисейное платье без вышивки, грива светлых волос, спутанных ветром, желтые чайные розы в руках, каблучки, перестукивающие по белым ступеням - шорох призрачных нот. Я встречу тебя, я сама выйду к тебе, ведь я же открываю дверь, которая пока поддается моим рукам и прикосновениям. Я встречу тебя, а ты будешь удивляться и привыкать смотреть на небо, в котором плывут корабли.

Иллэре-йэ Авалоннэ, а'истанна-эрре… Смотри, человек, воображай. Перекати на языке гирлянду созвучий, закрыв глаза, что-нибудь обязательно встанет перед взором. Главное - ты не бойся верить сказке. Ложь во спасение свята, покажите мне нечестивца, опровергающего это от чистого сердца!

А пока - не смотри, я всего лишь проводник в черной блузке с широкими рукавами и синих джинсах. Но я верю в свой Авалон, помни это. Я знаю, что там небо серебряное, что в небе есть Гавань для кораблей золотых, птичьих, я знаю, какими мелодиями отдаются ступени, по которым спускаешься в город вечного сна.

Кирпичи, щебенка, линии проспектов и шоссе, трамвайные рельсы и провода над головой, пробирки и глиняные вазы, щебет птиц и выкрики машинисток, тишина… благодать, я верю. Я знаю, как небо становится факелом. Я люблю небо, ставшее факелом. Я люблю летнее солнце. Я люблю мир, нарисованный за окном.

А еще я люблю улыбаться по-разному.


* - М. Щербаков "Обращение к герою"
* * Миримэ, "Друг мой Дерринэ"



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>