Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы |
Диэр
А все-таки я была счастлива.
Дождь колотился в стекло, осень начиналась, осень встречала меня в моем призрачном городе, городе мечты моей. Да, было много боли. Много ненужных знакомств. Но что-то все-таки осталось, я была счастлива, я была счастлива, я была...
Это невозможно рассказать - как на окраинах Питера горчит закат, как он разливается по небу, по горизонту, словно кровью его опоясывает. Это надо видеть. Фотографировать. Запоминать.
Детский сад, занесенный опавшей листвой... здесь тоже обрываются дороги, теряется время. Стоишь - когда некуда идти, а на вписку пока рано, да и не хочется, стоишь, ждешь непонятно чего, а листва облетает, а времени нет, нет его, нет такой субстанции в существующем... скоро закат, это известно, а вот времени нет, да и часы останавливаются.
Лужа... трамвай, который не едет, а колеса переставляет, дребезжа, как в той сплиновской песне - "ржавый трамвай громыхает через ночь ножом по горлу..." Еще светло. Листва облетает, золотая такая, облетает, беззвучно кружится, танцует в воздухе, гаснет, кажется, на лету еще становится призрачной... и незачем жить. Но все равно. Все равно... я была счастлива, и ныне ничто меня не убедит в обратном.
Очень жаль, что мы только после оцениваем, что потеряли, в большинстве случаев. Вписка, которая утомила чрезмерно общительным хозяином и бесконечным запоем, - да, лучше было уехать, наверное, бесспорно, но потом вспоминаешь, что хозяин - рунист, каких мало, да и интереснейший собеседник, оказывается, если сравнивать с большинством других любителей пообщаться. Вписка, которая утомила большим количеством алкоголя, неочевидными хозяевами, которые грузятся какими-то своими "левыми" глюками, причем, явно левыми, - но только потом вспоминаешь, что из окна именно этого дома был виден тот потрясающий закат, что в этот дом можно было приходить каждый вечер... в этом доме так незаметно прошла вся осень почти, в нем не довелось встретить зиму, - и слава ли богу?
Не стоит торопиться с выводами, не стоит быстро уезжать, стоит просто научиться забывать. Или - тоже не стоит забывать, не стоит думать просто, если память превращается в кладбище бесконечных потерь и опозданий, оно тоже не подарок.
Но - был листопад, я помню. Был листопад, был дождик, я поздно возвращалась домой, мне хотелось скинуть сапоги и плащ и танцевать на черной земле босиком. А на следующее утро небо было серым, я надевала бежевый плащ и уходила из дому, петь в кафе, с черной гитарой за плечами. Я помню... Я помню Васильевский остров, совершенно мистическое место, где по определению начинали сбываться желания и происходить всякие странности. Я помню, как играет солнце алыми бликами на воде у моста Лейтенанта Шмидта, как оно слепит глаза, когда идешь по этому мосту у верфей около восьми часов вечера... там же музыкальный магазин совсем рядом, на Большом проспекте, там же и несколько кафешек, где мы сидели с самыми разными людьми и нелюдями и пили кофе с пирожными... была осень. Я была счастлива. Как мне мало было надо, да?
Я смотрела на верфи. Там много самых разных кораблей, и больших, и маленьких, они стоят у причалов в какой-то нездешней сумрачной задумчивости. Погруженные в себя. Словно лица у них есть, только уж как-то совсем неясные черты, мне - не понять, не раздглядеть. А когда солнце... я помню тот момент, когда я поняла, что заставляю себя улыбаться - и спросила: а зачем? И улыбнулась совершенно искренне, потому что стало тепло и смешно.
Детский сад у дома... рядом с тем домом вписки, которую я три месяца считала своим домом. Был листопад... как сейчас помню. Я знала, что завтра я буду ночевать в другом месте и в другой постели, я ждала завтрашнего дня, потому что я хотела ехать - и пить вино, и целоваться с одним человеком... я дождалась. Я шла по старой рабочей части города тогда, среди "сталинских" домов, я шла дворами, ибо не люблю суету проспектов, тогда тоже кружился листопад... да, облетала листва, но мне казалось, что это все очень надолго, что осень не тронет меня, не возьмет своей искупительной жертвы за счастье великое. Наверное, я была слишком счастлива, говорят, боги такого не прощают никому.
А небо было далекое. Далекое - и внимательное, строгое, светлое - даже самыми темными ночами. А потом я узнала, что такое октябрьская ночь в Призрачном Городе - это когда стеклянная светлая непроглядная чернота расползается за окнами, растекается, затопляет своей леденящей духотой все пространство, открой окно - она и комнату заполнит. Это чувство стеклянной черноты в такой непосредственной близости - сродни наркотику: можешь часами сидеть у окна, пока не настанет рассвет, серый, сырой, боязливый, и смотреть, не отрываясь, время не властно, время где-то теряется, забывается, засыпает само.
А пригороды имеют свою сказку - совсем близкие пригороды, далеко не заезжала, постройки где-то семидесятых годов, хрущевки, советский дубовый патриотизм наложил на все эти места непоправимый отпечаток, живущий не только в названии "проспект Ветеранов". Гораздо больше люблю Гражданский проспект - несмотря на то, что район считается элитным, хоть оторванную ветку метро и не собираются, кажись, чинить, витает там в воздухе какой-то призрачный революционный дух. Но истинная душа города - в одном старом дореволюционном еще дворе на улице Рубинштейна, дворе с арками, фонтанами, статуями, глядящими из ниш, во дворе, где в доме совсем недавно запечатали для входа черный ход. Мне было хорошо, меня водила по этому черному ходу, неремонтированному, скрипящему, с провалами вместо ступенек зачастую, - со свечкою в руке, меня по нему водила жительница этого дома, дама, почти вдвое старше меня, из старых хиппи...
Был листопад - был и снегопад, потому что я и зимой вернулась туда. Праздновать Новый Год. Бегать по улице с малознакомой компанией, куда меня определили встречать сей достойный приздник, запивая вином крики "Спите спокойно, жители Багдада!" - срывающиеся на пьяный смех. В четыре часа утра. А - все равно, новогодняя ночь, никто не спал. Все было можно.
Мне не о чем жалеть. И все-таки не зря я платила цену слез и нервных срывов на вписочную тему - за возможность жить там. За возможность дышать ветрами с Невы и любить этот город.
Я уехала... моя память - бесконечное кладбище ошибок и опозданий. Я уехала. Я просто устала... ну хоть убейте, а все равно я живая, а все равно - никуда оно не деть и не вернуть. Но я была, я была счастлива, я была, была... паутинки кружились в воздухе, когда я стала собою, осень только начиналась, я и не знала, что эта осень возьмет с меня такую страшну виру - опозданием, опозданием... но, быть может, еще не поздно все перерешить.
Кто знает.
Я была. Я была, я была, была, была, трижды тридцать раз повторю: я - была - счастлива...
Моей последней ошибке уже двадцать девять дней.
пятница, 29 Марта 2002 г.
return_links();
//echo 15;
?>
build_links();
?>