Дара Ливень

Аргонавты

Первоначальное название: "Сириус"

Новое название: "Арго"

Экипаж:

Капитан: Казакова Нина Вячеславовна, "Кэп"

Старший помощник: Остапенко Светлана Валерьевна, "Бабушка"

Штурман: Сандро Гонсалес, "Компас"

Астронавигатор: Царев Юрий Степанович, "Государь"

Первый пилот: Генри Морган, "Таран"

Второй пилот: Гастон Промьер, "Адвокат"

Инженер связи: Грегори Тольяни, "Пианист"

Технолог: Николя де Гризе, "Шуруп"

Инженер защиты: Вильям Массольд, "Лучемет"

Медиколог: Янис Лацис, "Шприц"

Оператор съемки: Синицына Вера Сергеевна, "Синичка"

Завхоз: Гела Джинджихадзе, "Тротил"

Десант:

Командир десанта: Владимир Исаев, "Штирлиц"

Старшая десанта: Зоя Звездина, "Молния"

Старший десанта: Никколо Винченцо, "Зверобой"

Первая двойка:

Серж Легран, "Ромео"

Мэри Эксуорт, "Амазонка"

Вторая двойка:

Морис Мак-Кей, "Геолог", "Мустангер"

Наталья Мельникова, "Искра"

Третья двойка:

Измаил Саидбек, "Батя"

Светлана Надоленко, "Теща"

Четвертая двойка:

Дитер Шульц, "Динамит"

Зита Бхарави, "Кармен"

Пятая двойка:

Анатоль Дюран, "Пират"

Юрии Сандерс, "Лис"

Шестая двойка:

Чеслав Круль, "Король"

Алекс Шварц, "Алекс"

"При возникновении чрезвычайной ситуации двойки под четными номерами поступают в подчинение первого старшего десанта, двойки под нечетными номерами поступают в подчинение второго старшего десанта, и выполняют общую задачу исходя из обстановки. Общее руководство осуществляется командиром десанта.

В случае, когда десанту придается группа стажировки, каждому из десантников поручается руководство двойкой стажеров. Образовавшиеся боевые группы из шести человек (десантная двойка плюс четыре стажера) действует независимо в соответствии с обстановкой."

Из устава Боевой эскадры космофлота Земли

Группа стажировки:

Двойка командира десанта:

Мигель Орландо, "Пацан"

Ладимир Ковальски, "Летун"

Двойка Молнии:

Ладислав Тршебич, "Чудо"

Болат Юлдызханов, "Стилет"

Двойка Зверобоя:

Грэм Грант, "Змей"

Юрий Кулаев, "Боцман"

Двойка Ромео:

Лакшми Бай, "Принцесса"

Ольга Волкова, "Тихоня"

Двойка Амазонки:

Антонио Морено, "Атос"

Тодор Славков, "Братишка"

Двойка Геолога:

Вадек Станкевич, "Историк"

Ирен Руже, "Рыжик"

Двойка Искры:

Сэм Сандерс, "Сурок"

Самюэль Альдино, "Сивка"

Двойка Бати:

Елена Смирнова, "Мышка"

Дмитрий Евсеев, "Орфей"

Двойка Тещи:

Жозе дель Бразерс, "Герцог"

Грег де Жённ, "Леопард"

Двойка Динамита:

Олли Юннинг, "Партизан"

Юрий Кукушкин, "Запал"

Двойка Кармен:

Алехандро дель Винья, "Певец"

Никита Шмелев, "Шмель"

Двойка Пирата:

Жан де Белль, "Боярин"

Вольф Шранке, "Ребус"

Двойка Лиса:

Серж Гранде, "Колобок"

Мануэль Сильветти, "Кузя"

Двойка Короля:

Екатерина Звездина, "Котенок"

Велимир Раевски, "Сэр"

Двойка Алекса:

Нерсес Мачгаладзе, "Усач"

Иесуке Такумара, "Архат"

Научная группа:

Зоолог: Лео Бреслауер, "Леопольд"

Стажер зоолога: Алонсо Рубио, "Буратино"

Ботаник: Марат Бохари, "Матроскин"

Стажер ботаника: Николаева Татьяна

Лингвист: Старшинова Наталья Владимировна

Археолог: Трошкова Елена Владимировна

Социолог: Данич Елена Петровна

"Космофлоту Земли катастрофически не везло с момента его зарождения. Спутники то и дело выходили из-под контроля, орбитальные станции сразу после ввода в работу начинали радовать своих создателей обилием обнаруженных недоделок. А межпланетные исследовательские корабли в узких кругах именовали не иначе как "издевательскими": то они ломались немедленно по прибытии на место, то ухитрялись попасть в единственный кратер на всей обозримой поверхности, то вообще пролетали мимо планеты...

Миллиарды денежных единиц оказывались выброшенными на солнечный ветер, что расшатывало и без того нестабильную земную экономику. Но в начале XXI века ученые из разных стран начали запугивать свои и чужие правительства сначала прогнозами глобального потепления с последующим затоплением значительной части суши, а затем заявлениями о близости нового ледникового периода - каковой, по их предположениям, должен был начаться буквально в течение ближайших пятидесяти лет именно из-за глобального потепления.

Встревоженные апокалипсическими прогнозами, правительства России и США начали вырабатывать программы освоения Марса. Для государственной экономики эти программы были не нужны и очень накладны - но что, если ученые на этот раз не ошиблись?

Ученые не ошиблись, и ледниковый период наступил - но гораздо раньше, чем любая из стран могла послать на Марс хоть сколько-нибудь значительную экспедицию. Ученые подумали и выдали своим правительствам схему точечных ядерных ударов в полярных областях - по их мнению, это должно было если и не отменить глобальное оледенение, то хотя бы свести к минимуму последствия. Существовал также проект постепенного уменьшения полярных шапок - путем засева снежных пространств угольной пылью с самолетов, но его сочли слишком долгим в исполнении и излишне вредным для экологии.

В итоге совет ООН принял первый план. Но один из политических лидеров перестраховался и приказал несколько увеличить количество ядерных боеприпасов, размещенных в точках подрыва. В результате оледенение исчезло полностью, уступив место новому меловому периоду, а уцелевшему населению пришлось спешно перебираться в орбитальные города, построенные для отправки на Марс, но еще не подготовленные для длительного перелета.

Когда климат стабилизировался, следов цивилизации на Земле осталось не так уж и много. Повышенный радиационный фон делал невозможным длительное пребывание на 70 % поверхности, зато растительность переживала бурный расцвет. Поэтому было решено в наименее загрязненных радиацией районах разводить скот и выращивать фрукты и овощи. Существовала угроза радиоактивного заражения полученных продуктов питания, но многолетние наблюдения показали, что она ничтожна. Дожди и талые воды постепенно вымывали продукты полураспада в нижние слои почвы, где радиоактивные вещества становились недоступными для корневой системы большинства растений. И хотя с атмосферными осадками определенный процент радиации поступал в почву, он был все-таки не настолько велик, чтобы представлять угрозу для здоровья людей, питающихся выращенными на поверхности планеты продуктами.

Поверхность Земли была объявлена запретной для любых технических производств, все заводы могли функционировать только на орбите. Сырьевой базой должна была послужить Луна, и на ее обследование бросили все наличные резервы. Именно тогда был принят меморандум о слиянии всех наций в один народ - Человечество, введено единое гражданство - Земли, избрано единое правительство. Остаткам какой-либо одной из прежних наций не под силу было осваивать космическое пространство, на целые века ставшее новым домом человечества. Это можно было делать только сообща.

Вот тут и выяснилось, почему так не везло земному космофлоту. На обратной стороне Луны была найдена база существ гуманоидного типа, внешне очень похожих на людей, но с некоторыми отличиями: на ногах у них было по два колена, а на руках - по два локтя. Именно они были повинны в неприятностях, которые с частотой, наводившей на мистические мысли, сыпались на космическую отрасль.

У взятых в плен пришельцев удалось выяснить не много: сами себя они называли гаями, лунную базу выстроили для контроля над развитием земной цивилизации, а действия свои объяснили просто - не дать землянам выйти в Большой Космос. Объяснять причины такой изоляции пленные отказались наотрез. Им была предоставлена возможность дожить свой век в резервации на поверхности Земли либо влиться в человеческое сообщество. Однако большинство пленных предпочли совершить ритуальное самоубийство, и только два представителя инопланетной цивилизации воспользовались предоставленной возможностью. Они до сих пор проживают на ферме в районе бывшей Нигерии, занимаются разведением цветов и неохотно идут на контакт с людьми.

Космическая экспансия человечества началась в XXIV веке. Человечество, понемногу приходившее в себя после ядерной катастрофы, более или менее успешно осваивало Систему. Внутренние планеты были колонизированы, там велись разработки полезных ископаемых, строились жилые купола, оранжереи... ЦКИ присматривался к Дальнему Внеземелью, но там привлекательных для людей планет пока не было - разве что спутники газовых гигантов. Во всяком случае, разведка велась. И вот однажды разведочный корабль, обследовавший пояс астероидов, подал сигнал, который люди надеялись услышать, но не ждали, что это случится так скоро: "Найден артефакт внеземного происхождения". Собственно, после захвата лунной базы гаев таких артефактов в распоряжении землян оказалось огромное количество. Их изучали, делали открытия, которые ставили с ног на голову земную науку - хотя многие подозревали, что до этого наука как раз стояла на голове, а теперь вот наконец встала должным образом. Конечно, еще одной базе ученые были бы рады. Но сигнал означал другое. То, чего на лунной базе не было. Космический корабль.

Бесценную находку отбуксировали в лунные доки, где на нее жадно накинулись ведущие специалисты Земли. Было установлено, что звездолет потерпел крушение приблизительно тогда же, когда люди громили лунную базу гаев. Видимо, получив сигнал с базы, что их обнаружили и атакуют, экипаж утратил бдительность, и корабль столкнулся с астероидом. Экипаж погиб на месте - ни один из пришельцев не успел даже облачиться в скафандр. Хотя не исключено, что гаи просто не стали этого делать, чтобы не продлевать мучений. Смерть в вакууме куда быстрее и легче смерти от удушья...

Первые же дни изучения "летающей тарелочки" принесли много неожиданного. Отдельные уровни гайского корабля не имели дверей. Двигательный отсек, пилотажная рубка, орудийная палуба были полностью изолированы. Но экипаж как-то должен был туда попадать. К телепортации гаи не способны.

Как выяснилось через несколько месяцев, для этого гаям надо было всего лишь войти в одну из ниш, которыми в изобилии были снабжены все помещения корабля, набрать код нужного места - и выйти точно по указанному адресу. Естественно, код этот было нужно знать.

Программистам ЦКИ пришлось немало потрудиться, чтобы заставить инопланетную электронику сотрудничать с земной, но они с этой задачей справились. А вот разобраться, на каком принципе работает механизм переброски, так никто и не смог. Аналитики даже после шестидесяти лет исследований не смогли выдвинуть ни одной мало-мальски приличной гипотезы, объясняющей принцип действия этого устройства. Удалось, правда, установить, что в момент переброски вокруг ниши возникает магнитный вихрь - даже не вихрь, так, незначительное отклонение магнитного поля вихревой структуры. Но этот факт никому ничего не прояснил. Ниши, названные лифтовыми, в конце концов просто скопировали без изменений, и с тех пор ими пользуется практически все человечество, как самым доступным и надежным средством перемещения. Работы в области исследований эффекта переноса ведутся по сей день, но пока безрезультатно.

Попутно было сделано еще несколько важных открытий. Одно из них, позаимствованное из системы очистки шлаков ядерного топлива, позволило быстро, всего за десятилетие, нейтрализовать радиоактивное загрязнение Земли. На поверхности планеты снова выросли города. Впрочем, к шумным и грязным мегаполисам древности они не имели никакого отношения. Это были маленькие городки, одно-дву-трехэтажные, с широкими улицами, заросшими мягкой травой, по которым так удобно было ездить верхом или в легкой повозке, с большими садами. Городки, в которых каждая семья жила в отдельном доме, с автономным отоплением и освещением, где люди ходили в гости, в кино, занимались искусствами и крестьянским трудом. Они работали и на производстве, но автоматизированные орбитальные заводы не требовали большого количества рабочих рук, а лифтовые ниши свели "поездку" на работу к мгновенному переносу к месту назначения, так что свободного времени после рабочего дня оставалось достаточно много. Впрочем, как и до него - глупый обычай ранней космической эры вставать затемно, чтобы к восьми утра успеть на работу, канул в небытие. Никто не являлся на работу ранее полудня, когда организм уже полностью проснулся и был готов к рабочим нагрузкам. Исключение составляли разве что вахты там, где требовалось постоянное наблюдение человека...

С возвращением человечества на поверхность планеты было восстановлено деление на страны, но уже в качестве административно-территориальных единиц. Меморандум остался в силе. Функции единого правительства перешли к Земельному Совету и Центру Космических Исследований. С обнаружением угрозы извне появилась и третья правящая сила - Боевая эскадра.

Вторым по значимости открытием был гравитационный планетарный двигатель. После катастрофы чистота экологии стала пунктиком землян, и двигатели внутреннего сгорания, равно как любые другие, способные загрязнить биосферу, были объявлены вне закона. Основным средством сообщения стали все те же лифтовые ниши. Но тяга к полету, к чувству движения в человеке неистребима. И когда ученые сумели расшифровать принцип работы гравитационного двигателя, а потом и усовершенствовать его так, что он стал компактным, легким и бесшумным, любители спорта приняли это новшество с восторгом. Орбитальные заводы получили массу заказов на разработку и изготовление самых разных моделей спортивных и повседневных гравилетов. Многие модели, разработанные в частном порядке, оказались настолько удачными, что не сняты с производства до сих пор. Начались пилотажные соревнования, популярность которых превзошла все ожидания.

Третьим открытием стал биосинтез, сделавший колонии и космический флот независимыми от продовольственной базы Земли..."

Из "Краткого курса истории ранней космической эры" профессора Маккавити.

Утро было солнечным и прекрасным. Настолько, насколько это вообще возможно для раннего июньского утра. А вот настроение у Первого Координатора Центра Космических Исследований было - хуже не придумаешь. Подготовка к запуску первого в истории человечества гиперпространственного космического корабля была долгой. Даже очень долгой. Она началась задолго до того, как Бастанов вообще появился на свет. А вот закончить ее выпало именно Игорю Николаевичу... Разумеется, он устал. Все устали. Но лица людей, наравне с ним отдававших все силы этой работе, сияли, светились торжествующей радостью - мы смогли! Мы победили! А вот Бастанову сиять почему-то не хотелось. И усталость тут была совершенно ни при чем. Сам Первый Координатор винил в мрачном настроении свою некстати проснувшуюся интуицию.

Не то чтобы ее пробуждение было таким уж внезапным - тревога и беспокойство нарастали по мере готовности корабля к старту. Именно из-за своей феноменальной способности предугадывать все сколько-нибудь возможные варианты развития событий Бастанов получил свою нынешнюю должность. Молодые координаторы порой рискуют, идут напролом, но длительная работа в Центре напрочь отбила у Бастанова охоту к игре в кости с Судьбой. Он терпеть не мог делать шаги, последствия которых не был в состоянии представить хотя бы приблизительно. А нынешний не шаг даже, а гигантский скачок больше напоминал прогулку вдоль пропасти с завязанными глазами, чем трезво просчитанное предприятие. Из-за полной непредсказуемости последствий Бастанов чувствовал себя абсолютно беспомощным - самое ненавистное состояние для любого координатора вне зависимости от ранга.

Бастанов еще раз попытался прощупать вероятности. Но какой можно дать прогноз, если сам объект прогнозирования - тайна за семью печатями?! Первый Координатор полюбовался на путаницу разноцветных линий, раздраженно ткнул пальцем в кнопку "Сброс", потом и вовсе снял контактный обруч, подошел к огромному окну.

Девяносто лет назад был найден разбитый гайский корабль. Шестьдесят лет назад было принято решение построить собственный звездолет. Аналитики Центра взялись за физику гиперпространства. Они основывались на одних и тех же исследованиях найденного артефакта, но при этом ухитрились выдвинуть несколько десятков противоречащих друг другу гипотез. Правда, к тому времени, как Бастанов начал работать в ЦКИ, до солидных теорий были доведены только шесть из них. А к настоящему моменту состоятельными были признаны всего три. Но и те из-за слабой экспериментальной базы были просто собранием предположений и допусков, для серьезной работы явно недостаточных.

Подобная неопределенность выводила Бастанова из себя. Единственным, хотя и слабым утешением было то, что сами гаи всем этим как-то пользовались. Судя по тому, что добрались до Земли, пользовались вполне успешно. А биология этой расы не сильно отличалась от человеческой, так что погибнуть от каких-нибудь излучений того же двигателя экипаж не должен. Но как предусмотреть все?..

Оставалось надеяться на знаменитый русский авось. Бастанов криво усмехнулся и легким матерком помянул Ключевского.

Чтобы отвлечься, он отправился на стартовую площадку. Работать в таком состоянии все равно было невозможно. До старта еще почти час, какое-никакое, а развлечение...

Развлечения не вышло. У звездолета в таком же подавленном настроении крутился Боря Суменков, стажер Бастанова.

У этого зеленого координатора было просто фантастическое чутье на разного рода неприятности, и предчувствие опасности резануло Бастанова, как улыбка Аллы. Алла была главным медикологом Центра и очень милой женщиной, но почему-то считала, что плохие вести людям надо сообщать с улыбкой - тогда они легче будут восприняты. В результате ее улыбка стала притчей во языцех и предвестником всяческих несчастий. Существовало даже своего рода проклятие в среде работников ЦКИ: "Чтоб тебе Алла улыбнулась!"

- Шеф, - вместо приветствия выдавил Борис, - может, отложим старт, а?

Один координатор в дурном настроении - это один координатор в дурном настроении. Скорее всего. Но два координатора в дурном настроении - это верная катастрофа. Бастанов подумал, к чему бы придраться, но не нашел.

- Боря, нас линчуют.

- Ну и пусть линчуют! Выть хочется, до того муторно! Нельзя ему сегодня стартовать! - стажер похлопал по серебристой бронеплите. - Не зная броду, суемся в воду...

- Боря, я твоей интуиции верю, да и своя голосит, будто ее режут. Но наши с тобой предчувствия к делу не пришьешь. Найди мне разумную причину для отмены старта, и я его отменю. Я сам найти не смог.

- Если б я ее нашел, не ныл бы, - буркнул Борис. - И здесь не терся бы, а ставил на уши аналитиков с технарями...

Возразить было нечего. Бастанов пошел в обход диска, Борис поплелся за ним. Они уже почти замкнули круг почета, когда над летным полем раздался мягкий женский голос:

- Внимание! Предстартовый отсчет! Трехминутная готовность! Просьба освободить взлетную площадку!

- Идем, Боря, - сказал Бастанов, - не замочив ног, брода все равно не отыщешь. Чему быть, того не миновать... В конце концов, экипажа там нет, полет беспилотный, сам знаешь.

Координаторы спустились по эскалатору на бегущую дорожку. Когда они выходили на забитую народом смотровую галерею, над полем снова раздался голос оператора:

- Внимание! Предстартовый отсчет! Десятисекундная готовность! Ключ на старт! Десять! Девять! Восемь...

Затаив дыхание, зрители уставились на корабль. Над космодромом зависла мертвая тишина, которую нарушал только мерный отсчет оператора:

- ...Ноль! Старт!

Гигантский серебристый диск завибрировал. Легкий ветерок донес с площадки удушливый запах озона. Под диском возникло и стало нарастать голубоватое свечение.

Раздался тревожный голос оператора:

- Включить защитные экраны! Высокое электромагнитное поле! Пожалуйста, снимите и положите на пол или в карман металлические предметы, часы, украшения! Просьба не держаться за поручни!

В толпе возникло легкое движение. Металлы мало использовались, их давно заменили более легкие и прочные материалы, но любители старины еще встречались, и несколько человек опустили на пол какие-то металлические изделия.

От запаха озона уже першило в горле. Диск втянул опоры, повис над полем и начал медленно, потом все быстрее вращаться вокруг своей оси. Когда скорость вращения достигла предела и диск начал напоминать размытое плазменное облачко, он словно вытянулся в серебристое веретено и с жужжанием исчез в вышине.

Бастанов хлопнул Бориса по плечу:

- Завтракал?

- Не до того было.

- Тогда пойдем в столовую. Точка скачка за орбитой Луны, с полчаса у нас есть.

- Не хочу, - помотал головой Борис и поймал за рукав пробегавшего мимо аналитика.

- Стой! Скажи там технарям, пусть форму корпуса меняют, диск не годится! Нужен конус... слепленный из полуэллипсоиидов. Ну, как из ракушек. Момент вращения убрать. И вообще нечего с Земли их запускать, - последнюю фразу Борис выдал в пустоту, потому что аналитик с ошалелым видом мчался в технический отдел.

Он, может, и не побежал бы так, если бы с той же речью к нему обратился сам Бастанов. Но помимо координаторов на Бориса точили зубы технический и аналитический отделы Академии ЦКИ. У парня было то, что называли научным озарением. Без всяких гипотез и экспериментов он мог сказать, что нужно сделать то-то и то-то. После опытов оказывалось, что он был прав. И если он что-то советовал, к нему прислушивались. Видимо, на сей раз Борис, сам того не зная, подал какую-то очень важную идею: с такой скоростью аналитики в Центре давно не бегали...

- Значит, завтрак отменяется? - уточнил Бастанов. - Пойдем тогда в Информцентр, а то потом не пробьемся.

В Информцентр уже было не пробиться. Огромный зал, рассчитанный на несколько тысяч человек, был забит почти до отказа и гудел как потревоженный улей. Капитаны, десентники, не занятые работой экипажи рейсовиков - все, кто не был в этот момент на вахте, стекались в Информцентр, где за терминалом связи уже обосновались ученые. Все прекрасно знали, что по всему зданию ЦКИ размещены десятки больших экранов, куда поступает та же информация, что и в Информцентр, но стремились попасть именно в этот зал, чтобы сполна ощутить сопричастность к эпохальному событию.

Бастанов и Борис проталкивались сквозь толпу к терминалу, Борису кто-то отдавил ногу, и стажер возмущенно ворчал.

- Ничего, терпи. Вот представь, каково будет журналистам! - Бастанов взглянул на галерею. - Между прочим, первое стадо этих горилл уже прибыло, так что поторапливайся. Если мы сейчас не доберемся до терминала, нам сядут на шею - чтобы лучше видно было.

В этот момент с обзорной галереи в Информцентр ворвалась галдящая, жужжащая камерами, мигающая вспышками и совершенно неуправляемая толпа журналистов. Ловко работая локтями, они проникали в самые неожиданные места. Самые шустрые добрались даже до терминала, причем успели сделать это быстрее Бастанова со стажером, но были вежливо выдворены, дабы не отвлекали корифеев научной мысли от работы.

Десантники, сцепившись локтями, упорно обороняли свои позиции от журналистов. Менее опытным стажерам и повезло меньше - их группу пишущая братия прижала к колонне, на которой уже висела гирлянда их собратий по перу. Стажеры, сообразив, что дальше им отступать некуда, перешли в контрнаступление и отстояли свое место под куполом.

- Уф-ф! - пожилой десантник, державший оборону бок о бок с технологом, вытер пот. - Надо же, вроде такие приличные люди, а чуть не затоптали. И я в десантной школе был не из последних, а едва не сгинул, как зеленый стажер.

- Да нет, вон "цыплята" вполне справились, - кивнул на стажеров его сосед.

- Да, везет малькам, - вздохнул другой десантник. - Вот они-то как раз и будут настоящими десантниками - другие системы, дальние рейсы, прыжки, контакты... А мы так и будем внутри орбиты Юпитера болтаться...

- Как бы не так! - возмутился технолог. - А кто этих молокососов научит, с какого хвоста гай лучше горит?! Или, думаешь, они сами придумают, как не заблудиться в потоке астероидов? Нет уж, первыми все-таки вы пойдете. А они - как и положено, стажерами!

- А страшновато все-таки, - заметил кто-то, - здесь Земля за спиной, а т а м только на себя полагаться придется...

- А ты не скромничай, - встрял журналист с колонны, - когда вы тот же Марс штурмовали, помощь тоже была только в теории. И в случае крушения рассчитывать на эту помощь не очень-то приходилось. А теперь можно будет кислородную планету поискать, в контакт вступить, приобщиться к благам чужой цивилизации...

- Ага, - тут же откликнулся десантник, - в качестве экзотического блюда. Мы вон с гаями скоро лет триста как контактируем. То мы их плазмой угостим, то они нас квантовой пушкой попотчуют. Мы их по матушке, они нас по батюшке - с тем и разлетелись. И весь контакт.

- Да ладно тебе, не все же такие злобные!

- Не все. Будут и хуже, - хмыкнул десантник.

- Вот и поучишь желторотых, как этих злобных шелковыми делать, - утешил технолог.

Наконец журналисты разместились, заняв господствующие высоты, и в зале снова воцарилась тишина напряженного ожидания.

Объект приближался к точке перехода. Он должен был совершить прыжок за пределы Системы, провести там недельную разведку и вернуться назад. Академия ЦКИ возлагала на этот полет громадные надежды - он сулил принести информации о гаях и их технологиях, а также о фундаментальных законах физики больше, чем все четыреста лет космической эры, вместе взятые. Астрофизики, космологи, фундаментальщики исходили слюной, как гурманы перед роскошным столом, в предвкушении этих данных. Лица почтенных академиков на глазах приобретали мечтательное выражение.

- Объект вышел на стартовую позицию! Астропеленги соответствуют расчетным, - бесстрастный голос оператора выдал несколько цифр. Бастанов включил браслет коммутатора.

- Подтверждаю, - сказал он. - Приступить к считыванию данных.

Возникший было в зале легкий шум мгновенно стих. Тишина стала настолько неестественной и жуткой, что у Бориса мурашки по спине побежали. Ему страшно захотелось кашлянуть, чтобы нарушить ее, но он не решился, чувствуя себя почти святотатцем.

На огромном экране отчетливо был виден диск. Он замедлил свое вращение, и резонансное свечение вокруг него погасло. Заблаговременно выведенные в район точки прыжка спутники связи очень удачно разместились - видна была каждая бронеплита. Короткая плазменная вспышка - орбита диска стабилизировалась. Теперь его системы инерционного отсчета показывали нули.

К диску пристыковался ожидавший на орбите рейсовик с лунной научной станции. Он должен был снять груз - один из блоков записи с показаниями выхода на орбиту. За обилие уголковых отражателей эти блоки в шутку называли "солнечными зайчиками". Почти неуничтожимые, они порой становились единственным свидетелем, способным поведать о том, что случилось с экипажем пропавшего корабля. На диске таких "зайчиков" было пять. Тут же импульсный излучатель переслал пакет данных в Центр, а в специально оборудованной нише терминала засверкал второй "солнечный зайчик". Третий должен был оставаться на диске до выхода за пределы Системы, после чего автоматика диска переправит его в Центр. Четвертый будет отправлен перед обратным прыжком, а пятый снимут только после приземления.

Подобная перестраховка могла показаться излишней, но дублирование данных обеспечивало их сохранность, к тому же позволяло первичный анализ провести в трех независимых лабораториях. На этом ученые из упомянутых лабораторий особенно настаивали. Бастанов тогда пожал плечами: на его взгляд, было совершенно без разницы, какие данные анализировать - полученные независимо или же скопированные с того же "зайчика", с которого копировали их коллеги-оппоненты. После чего обеспечил нужное количество блоков записи на борту и занялся другими неотложными делами.

Рейсовик отделился от диска, включил тормозные двигатели, отстал от диска на орбите, запустил маршевые двигатели и шустро пополз по экрану в ближайшую точку либрации к Луне. Селенологи уже рыли геккорингами лунный грунт в ожидании его прибытия.

Рейсовик миновал точку либрации. Автоматика диска получила условный код и включила гипердвигатель. На экране это выглядело так, будто звезды бросились в разные стороны от звездолета. В центре зоны разбегания возникла ослепительная вспышка, звезды заняли было предписанные природой места, и тут монитор ослеп. Мертвую тишину разорвал голос оператора - на сей раз мужчины:

- Первый! Объект перешел в полетный режим.

"Первый" - это был позывной Бастанова в чрезвычайных ситуациях. Зал, начавший было тихо гудеть, мгновенно смолк.

- Что с монитором? - спросил координатор, поднеся к губам браслет коммутатора.

- Монитор исправен, - последовал ответ. - Исчезли все спутники связи, расположенные в зоне перехода. Рейсовик "ЗЛ 19-27" не обнаруживается средствами слежения. Дополнительный поиск средствами обнаружения боевой эскадры показывает, что он отсутствует в околоземном пространстве.

- Что с ним могло случиться?

- Вероятнее всего, отправился вслед за объектом, - ответил оператор.

У Бастанова все внутри оборвалось. "Вот оно - то, что не давало нам с Борисом покоя! Не предусмотрели, что может возникнуть кильватерный эффект, не дали рейсовику прилуниться или хотя бы уйти подальше..."

- Сколько там экипажа?

- Тридцать шесть человек, Игорь Николаевич.

- Магнитные вихри, - тихо сказал Борис.

- Вихрь смял бы рейсовик в кусок нейтронной звезды, - возразил Бастанов. - Детекторы гравитации показывают что-нибудь похожее?

- Гравитационных аномалий в пределах Системы не обнаружено, - ответил оператор.

- А провал в гравитационную воронку? - тут же выдал новую версию Борис.

- Боря, эффект тот же. Наиболее вероятно, что он все-таки последовал за диском.

- И все-таки это вихри, - упрямо стоял на своем Борис. - Нутром чую - вихри виноваты!

Слышавшие беседу аналитики брызнули по отделам.

Лифтовая ниша замигала детектором приема: объект вышел из прыжка и передавал первые пакеты данных.

- Запросить обстановку, передать на борт код и позывной рейсовика, - сказал в коммутатор Бастанов. - Если он там, пусть держатся, эскадру - в боевую готовность.

Оператор связи кивнул, быстро передал данные, застыл в ожидании новых распоряжений. Объект ответил быстро, не прошло и минуты. На экране монитора возникла окружающая его панорама: пара крупных скально-ледяных глыб, множество мелких обломков.

- Еще один пояс астероидов? - немедленно заинтересовался астрофиик.

- Скорее край облака Оорта, - возразил другой ученый. - В отдалении есть снегокаменные объекты.

- Никаких радарных откликов от автоопределителей, - сказал оператор. - Рейсовика там нет.

- Его там и быть не должно, - фыркнул астрофизик. - Вы забыли про упругость пространства. Если прикинуть соотношение масс, радиусов, расстояние броска, рейсовик зашвырнуло совсем в другую сторону.

- И как далеко?

- От пяти до тридцати пяти световых лет, - пожал плечами астрофизик.

- Значит, к центру Галактики... это же громадный объем пространства!

- Хуже, молодой человек, - сказал астрофизик, разглядывая данные, поступившие на его монитор. - Это громадный объем времени. Данные утверждают, что объект несинхронизирован во времени. Он сместился на шесть секунд в будущее.

- Ну и...

- Ну и рейсовик провалился в прошлое на период от семи до пятисот лет.

- Ни х...воста себе!!! - высказался Борис, с трудом сдержавшись в последний момент. - Вот это прыгнули в реку... Вот это нашли брод...

- Еще версии есть? - спросил Бастанов.

- Если сработал только упругий момент пробоя, их отбросило за пределы орбиты Марса, выше эклиптики, - сказал астрофизик, проделав какие-то вычисления.

- Хрен редьки не слаще, - пробормотал Борис. - От них до сих пор разве что пара бронеплит осталась...

Месяц вся спасательная эскадра, весь боевой космофлот прочесывали Систему - безрезультатно. Рейсовик исчез.

Объект обследовал эклиптику выше плоскости орбиты - его броня была не по зубам космическому мусору. Были открыты семьдесят три внеэклиптических астероида, названных преторианцами, и новая планета, которую окрестили Немезидой.

Но рейсовика или его обломков диск не нашел.

- Капитан, мы проходим точку либрации. Можно начинать падение на Луну, - доложил штурман.

- Грэг, мы достаточно далеко ушли от этой штуковины? - спросил капитан.

- Не знаю. Но я бы подбавил газу.

- Давай, только осторожно. Не нравится мне, что он так близко...

Штурман увеличил расход топлива. Ровное гудение двигателей перешло в рев, и вдруг звезды сорвались с мест и кавалерийской атакой бросились от рейсовика. Последовала мгновенная вспышка света, из нее вырвались сбежавшие звезды и шустро рассыпались по небосводу, торопясь занять покинутые места.

Капитан вылетел из кресла и обнялся с курсовым пультом, подбородком выключив голограф внешнего обзора. Рейсовик, как дикий конь, встал на дыбы и крутнулся вокруг своей оси, сметая с места все, что не было закреплено. Штурман успел ухватиться за поручень и удержался на месте, а капитан взлетел под потолок, где мертвой хваткой вцепился в плафон. Когда корабль успокоился, перестал взбрыкивать и перешел с карьера на мелкую рысь, капитан облегченно вздохнул, разжал пальцы и приземлился в свое кресло, не обращая внимания на жалобный стон амортизаторов.

- Уф-ф...

- Кэп, ты в порядке?

- Да, только у меня кто-то упер ботинок.

- Я видел, как он упал за пульт внешнего обзора.

- А-а, понятно. А то я думаю - и чего это радар всякую дребедень показывает?

- Да? А где у тебя второй ботинок?

- На ноге. А что?

- Ничего, но тогда гравидетектор сильно заложил за дюзы.

- То есть? - капитан обернулся к упомянутому прибору.

- Гравитация имеет индекс 3,6. Вблизи Луны он в пределах 0,36. А в точке либрации, где мы, по идее, должны находиться, вообще равен нулю.

- И где мы тогда находимся?

- Если верить гравидетектору, на глубине полутора километров в фотосфере. Сущие пустяки.

- Включи внешний обзор. У меня тумблер заело.

- Есть.

На экране возникло маленькое темно-красное светило. Поодаль сияли две голубовато-белых звезды, гигант и карлик.

- Штурман, сколько звезд?

- Три, кэп. Красная и две белых.

- У меня столько же. Мы вчера много выпили?

- Знаешь, кэп, пьяный капитан, пьяный штурман, похмельный радар, гравидетектор, упившийся до посинения, и вдобавок голограф внешнего обзора в белой горячке... прошу прощения - в красно-белой, - не слишком ли много? Тем более, что робомедиколог не сыплет искрами от возмущения. Или, по-твоему, он тоже принял тормозухи?

- Тогда почему нам мерещится всякая дрянь?

- Потому что нам не мерещится.

- И где мы тогда?

- Не знаю, - пожал плечами штурман. - Тройных систем на десять парсек от Солнца нет.

- Ого. Круто влипли.

- Еще круче, - вздохнул штурман. - Я не знаю ни одной подобной системы в пределах ста парсек.

- Мы еще и вне Галактики?! - капитан вытаращил глаза. - Вот это да!

Заверещал интерком. Капитан не глядя ткнул пальцем в кнопку связи - оторваться от зрелища на мониторе он просто не мог.

- Кэп, это видеокретинизм компа, или у нас массовый психоз? - послышался голос технолога.

- По прикидкам Грэга, это туманность Андромеды, - ответил капитан.

- Ого! Хорошая шутка, - серьезно сказал технолог.

- К счастью, действительно шутка, - штурман оторвался от астрокомпьютера. - Если верить астропеленгам, мы в районе Сириуса. До Системы всего-то ничего, четырех парсек не будет.

- Тоже не подарок, - буркнул капитан. - На маршевых двигателях мы не доползем.

- Но Сириус двойная звезда, - удивился технолог.

- Значит, это ботинок кэпа, - хмыкнул штурман. - Он принял лишнего на свою плоскую грудь и теперь пухнет с похмелья. На самом деле третья звезда слишком тусклая, чтобы ее можно было разглядеть. В эпоху Птоломея, то есть почти три тысячи лет назад, Сириус описывался как красноватая звезда. Потом он вспыхнул так, что был виден даже днем, а после этого стал белым. Это либо остывший карлик, либо нейтронная звезда. Но нейтронная звезда должна бешено излучать, а счетчики молчат. Значит, все-таки коричневый карлик.

- Понятно, - сказал технолог. - Что дальше?

- Дальше - астоаврал, - ответил капитан. - Все глаза в мониторы. Кто первым заметит планету, тому литр спирта из медотсека и неделю отпуска. На лучшем пляже, какой найдем на этой планете.

Ободренный экипаж приступил к наблюдениям. Все свободные от вахты люди уставились в экраны. Голографы работали по всем отсекам. Через полторы недели планета была обнаружена одновременно всеми членами экипажа, потому обещанный литр спирта был торжественно распит в кают-кампании общим собранием, и рейсовик пошел на сближение.

Планета вращалась по весьма замысловатой орбите вокруг красной звезды, каким-то чудом сохраняя зыбкое равновесие на узкой извилистой дорожке под притяжением трех светил. К этому времени было установлено, что красная звезда все-таки излучает, в основном в тепловом максимуме, это заметно приподняло настроение людей.

И все пришли в неописуемый восторг, когда анализ спектрограмм показал, что у планеты кислородная атмосфера, и на ней есть вода.

Много воды.

Первый Координатор с тяжелым вздохом снял шлем. Виртуальная реальность отпускала неохотно, перед глазами все еще мелькали линии вероятностей. Медиколог прав, надо сократить время работы с компьютером-прогнозистом до минимума. Он и так уже доработался почти до галлюцинаций.

Но как быть, если гаи возобновили атаки? Боевая эскадра едва справляется, пленные, с огромным трудом захваченные экипажем "Ладоги", показали, что у Спики отстроена новая база, охватывающая весь сектор Галактики боевыми маршрутами. Если не разгромить базу, Систему не отстоять...

Есть возможность. "Сириус-экспериментальный" полностью готов к старту. Диски, скопированные с разбитой "тарелочки" - вчерашний день, их только в музее найти можно. Уже давно боевая эскадра комплектуется конусообразными, словно из раковин сложенными кораблями, его, Суменкова, идея, оказавшаяся на редкость удачной. Ни тебе магнитных вихрей, ни кильватерного эффекта... Но даже эти корабли с трудом справлялись, потому что количество их было все-таки ограниченным. А гаи имели огромный флот...

"Сириус" был новой разработкой. Принципиально новой. Разобраться в физике гиперпространства земляне все-таки смогли. А разобравшись, бросили весь свой научный потенциал на реализацию новых идей, потому что от этого сейчас зависело выживание человечества. И вот результат - самый грозный боевой корабль сектора готов отправиться в рейс. Только...

Проклятое "только"! - где взять достойный его экипаж? Экипаж, сработанный до взаимодействия на уровне инстинктов, способный действовать без управления из Центра... Борис Григорьевич перебрал все, что было в наличии. Результат был один и тот же - вероятность победы сводилась к нулю даже при таком замечательном судне, каким был "Сириус".

Лифтовая ниша мигнула, запрашивая разрешение на визит. Координатор глянул на код, дал разрешение - такому визитеру не отказывают. Царев, старейший астронавигатор флота, являлся величиной в научном мире еще тогда, когда Суменков был зеленым координатором Борей. И Государем его величали не зря. Величина во всех смыслах, хмыкнул координатор. Чем старше становился Юрий Степанович, тем габаритнее становилась его фигура. Вот и теперь - едва в нишу уместился...

- День добрый, Борис, - громовым басом поприветствовал астронавигатор координатора, направляясь к свободному креслу.

- Кому добрый, - вздохнул Суменков, - а кому и не очень...

- Проблемы?

- Проблемы, - согласился координатор. - Надо базу у Спики убирать. А некем.

- То есть?

- То есть просто некем. Корабль готов. А экипажа нет. Некого мне на такую посудину сажать, Государь. Не тот менталитет, не та психология. В пределах Системы - все замечательно. Но для внесистемных действий наши десантники не готовы... ни один экипаж. Они все привыкли выполнять приказы. А там приказывать будет некому.

- Серьезная проблема, - кивнул Государь. - Раз исполнительные не годятся, бери неисполнительных.

Первый Координатор замер.

- То есть? - осторожно спросил он.

- Бери штрафников, Боря, - сказал Царев. - Кто попадает в штрафники? Излишне самостоятельные. Те, кому не нужны приказы. Они сами лучше знают, как выиграть битву. Они справятся.

Потрясенный координатор кинулся к компьютеру, нахлобучил шлем.

Список штрафников его потряс.

- Государь, да их тут как... как...

- Как крыс в трюме, - услужливо подсказал Государь. - Не мельтеши, Боря. Выбери двоих. Капитана и командира десанта. И пусть они сами под себя подбирают экипаж и десант. Уверяю, справятся не хуже тебя. Им лучше знать, кто в штрафники попал по разгильдяйству, а кто - по чрезмерной самостоятельности.

Список капитанов-штрафников выглядел куда скромнее. Собственно, его нельзя было даже списком назвать, поскольку состоял он из одного-единственного пункта. В штрафниках значилась единственная женщина-капитан боевой эскадры. Между прочим, героиня последней битвы, в которой ее "Ладога", нарушив прямой приказ командования, подбила гайскую "тарелочку", захватила пленных и спасла один из кораблей эскадры, который после удачного залпа гаев потерял управление и превратился в удобную мишень. Казакова Нина Вячеславовна отстранялась от командования кораблем на срок до двух лет с понижением в должности до старшего помощника капитана. Каковым назначался прежний старпом. То есть назначалась. Поскольку тоже была женщиной.

- И за что ее? - спросил Суменков.

- За неподчинение приказу, - пожал плечами Государь. - Чтоб другим неповадно было.

- Они там что, совсем?..

- Дисциплина, - снова пожал плечами астронавигатор.

- Мать их за ногу через забор...

Список командиров оказался чуток подлинней, но тоже негуст - всего-то шесть человек. Среди которых Суменков с удивлением обнаружил командира десанта все той же "Ладоги" - этого вообще понизили до простого десантника. За то, что повел свою группу на абордаж и сумел взять пленных. Десант "Ладоги" заявил Трибуналу, что не примет нового командира, за что был распущен.

На этот раз мнение первого Координатора об умственных способностях командования боевой эскадры было куда короче, энергичней и нецензурней.

- Вот и бери эту сладкую парочку, - хмыкнул Государь. - Не думаю, чтобы они растерялись в драке.

- Пожалуй, что и возьму, - задумчиво сказал Суменков. - Они где сейчас?

- В госпитале Центра.

- Тяжело?

- Да нет, как раз завтра выписываются...

Суменков с минуту смотрел на астронавигатора в немом восхищении. Да тот же специально ткнул его носом в этот штрафной экипаж!

- Ну ты и жук, Государь!

Вызов Первого Координатора застал Штирлица и Кэп на выходе из госпиталя Центра.

- Казаковой Нине Вячеславовне, Исаеву Владимиру срочно прибыть к Первому Координатору, - оповестили госпиталь динамики коммутаторов.

- А через браслет вызвать не судьба?! - чертыхнулся Штирлиц, высматривая ближайшую лифтовую нишу. Кэп уже устремилась по коридору, десантник побежал за ней.

- Прибыли, Борис Григорьевич, - доложила Кэп, выходя из лифтовой ниши.

- Садитесь, - пригласил их к креслам координатор.

- Чем обязаны?

- Я полагаю, взыскание, наложенное на вас, было... несоответствующим тяжести проступка, - сказал Суменков.

Маленькая хрупкая женщина уставилась на него с откровенной надеждой.

- Вы, Нина Вячеславовна, нарушили прямой приказ командира эскадры...

- И спасла "Лебедя"! - надежда сменилась возмущением.

- Перебили Первого Координатора, - гнул свое Суменков, - распустили своих подчиненных вплоть до открытого неповиновения последним решениям Трибунала. И если я буду перечислять все Ваши художества, мы не доберемся до Исаева, который испепеляет меня гневным взглядом. Вы, сударь, также не подчинились приказу...

- И захватил "тарелочку"!

- Перебили Первого Координатора, поддержали капитана в ее неповиновении, и ухитрились обычное патрулирование превратить в побоище. Вам кто позволил, голубчики, вступать в битву с гайским боевым крейсером на патрульной жестянке?!

- А что, - глядя исподлобья, мрачно буркнул Исаев, - надо было драпать во все дюзы и предоставить научникам самим от этого крейсера отбиваться? А чем, позвольте спросить, если "Лебедь" потерял оружие и ход? Спектрографами и пробирками, что ли?!

- Как бы то ни было, вы совсем распоясались. Я решил пересмотреть ваши наказания. И утяжелить их. Итак, Нина Вячеславовна, я своей властью Первого Координатора увольняю Вас из боевой эскадры Системы.

- Как?! - Кэп побледнела. - Совсем?!

- Совсем. И прекратите меня перебивать! Увольняю Вас вместе с Исаевым и приказываю принять новое назначение.

Он вынул из ящика стола два жетона-удостоверения и подтолкнул их по столу к штрафникам. Те, не веря своим ушам и глазам, вцепились в жетоны. Потом подняли смятенные лица.

- Борис Григорьевич...

- Цыц! Что за манера - перебивать старших по званию?! Я еще не закончил. Совершенно верно, там не проставлено название корабля. Во всем флоте Системы есть только одно судно, которое до сих пор не получило названия. Это ответ на ваш вопрос. Вы, Нина Вячеславовна, назначаетесь капитаном, Вы, Исаев, командиром десанта.

Полюбовавшись живописными статуями свежеиспеченных капитана и командира, Первый Координатор закончил:

- Капитану набрать экипаж. Командиру - десант. Из таких же, как вы, оболтусов, которые лучше начальства знают, что делать. Даю две недели. Рейс на Спику с миссией взаимной вежливости. Степень секретности "А" - абсолютная. Все.

- Но Борис Григорьевич...

- Что еще?!

- Как же так?! Мы же штрафники...

- Вот именно потому, что штрафники. Самостоятельные вы дюже, вот что я вам скажу. В Системе можно и такими отбиваться, которые до пенсии будут за мамину - то бишь начальскую - юбку цепляться. А вот в дальние рейсы придется посылать тех, кто сам лево от право отличить может. Будем считать, что это вам наказание такое - обкатка боевого крейсера и первый рейс за пределы Системы. Нина Вячеславовна, свободны. Исаев, задержитесь.

Кэп, попрощавшись, исчезла в нише. Штирлиц кашлянул.

- Садись, садись. Нечего потолок подпирать, и без того вон какой вымахал...

Штирлиц осторожно опустился в кресло, ожидая нового подвоха.

- За Кэп я спокоен - она людей подберет. У меня к тебе разговор. Серьезный. Ты в командирах недолго проходил, некоторых мелочей не знаешь... У тебя должен быть заместитель. Учитывая дальность рейса, даже два заместителя. Старших десанта. Они будут координирующей двойкой в десанте. От тебя будет требоваться не умение стрелять по живым мишеням, а постановка и отслеживание выполнения боевой задачи в неизвестных условиях. Это понятно?

Исаев кивнул.

- Дальше. Женщины в космофлоте редкость. Ты наберешь группу смешанного состава. Пятьдесят на пятьдесят. Если вдруг прыжковый двигатель откажет и придется возвращаться на маршевых, без женского общества твои мужики озвереют. Это тоже понятно?

Штирлиц снова кивнул.

- Ты у нас из школы Повышенной Сложности. Должен знать всех выпускников. Кто из штрафников оттуда? Если они внутри Системы, отдам в твое подчинение. Предварительно уволив ко всем чертям.

- Зачем?

- Затем, что секретность степени "А". Если вы исчезнете, об этом никто никогда не узнает. Если вернетесь с победой... ну, тут уже я скручу вашему командованию очень большую дулю. И полюбуюсь на их рожи.

- Понял. Отрицательное влияние неудачи на боевой дух и прочее... Не маленький. Заместителем я взял бы Молнию... Зою Звездину. Штрафница. Школа ПС. Сейчас в рейсе, патрульный люггер "Кама", возврат на базу послезавтра. Из своего десанта оставил бы Динамита с Геологом... э-э... Дитера Шульца и Мориса Мак-Кея. У них как раз девушки есть. Геолог за Искрой ухаживал, Динамит - за Амазонкой. Все - штрафники. Неоднократные.

- Отлично. Сегодня же у них будут серьезные неприятности. А ты подумай о втором заместителе. И о рациональном количестве десантников - их должно быть больше, чем на внутрисистемном судне, но не настолько, чтобы ты не мог уследить за всеми. И желательно, чтобы хотя бы часть из них имела научное образование и могла вести наблюдения... Свободен.

Кивнув, Штирлиц вышел. Но отправился отнюдь не размышлять над составом десанта. Лифтовая ниша перенесла его в архив фонотеки Центра, в сектор ранней космической эры. Он уже понял затею Первого Координатора: набрать экипаж по образу и подобию пиратских посудин. В меру своих возможностей замысел этот они с Кэп выполнят, набьют "Сириус" штрафниками, как садок опытного рыбака форелью. Но надо ведь еще и воспитательную работу организовать... Библиотеку он поручит Молнии, та большой знаток фантастики соответствующего периода, видеокристаллы скорее по части Геолога, а вот музыку Штирлиц не доверит никому...

Через неделю Музей Культуры Центра стонал и пытался всучить им что-нибудь посовременнее, но троица штрафников, стиснув зубы и отмахиваясь от "попсы", зарывалась все глубже во тьму веков, извлекая на белый свет все новых музыкальных монстров древности.

В тележке за спиной Штирлица уже громоздились целые россыпи кристаллозаписей Высоцкого, Цоя, Галича, Шевчука, множества прочих их современников, когда Исаев наткнулся на виниловый диск в картонном конверте. С трудом разбираемая надпись извещала читателя, что он может услышать оперу "Арго" ансамбля "Иверия". На конверте громоздились колонны и статуи, свисали драпировки и просматривался силуэт весельного корабля с глазами на носу. Хмыкнув, Штирлиц отцепил от конверта кристалл и вставил его в контактную оправу.

"Арго", разве путь твой ближе, чем дорога млечная?
"Арго", о какой потере плачет птица встречная?
Парус над тобой, поднятый судьбой,
Это флаг разлуки, странствий знамя вечное...

Потрясенный командир внимал мужскому хору.

"Арго", да пошлет нам небо путь с луной и звездами,
"Арго", если сникнет парус, мы ударим веслами...

Штирлиц решительно извлек кристалл из оправы и, воровато оглянувшись, спрятал его за пазуху. Нажав завиток браслета, он позвал:

- Ноль-один, вызывает три-семнадцать!

- Ноль-один слушает, - немедленно отозвалась Кэп.

- Я тут запись нашел. Прилечу - покажу. Я ее прослушал и понял, что ни на каком "Сириусе" мы никуда не полетим. "Сириус" - это пошлость.

- Согласна. А что ты предлагаешь?

- Рейдер будет называться "Арго" и никак иначе. А мы, соответственно, станем аргонавтами. Во всяком случае, нам задачку задали ничуть не проще той, что была у настоящих аргонавтов.

- Хм. Мне нравится. Главному придется утереться. Пока молчок, перед самым отлетом на общем сборе включишь свое сокровище, а я поставлю твою идею на голосование, идет?

- Идет!

- Все, конец связи.

- Конец связи, - подтвердил Штирлиц, выключил связь и снова закопался в записи.

Категория "А" была очень своеобразной категорией. Она вводилась только решением Первого Координатора, и если вводилась, то засекреченное мероприятие оставалось таковым для всех, кроме него самого и тех, кого он считал нужным посвятить в тайну. Как только на стол Суменкову легла проектная документация по новому рейдеру, и он успел ознакомиться с первыми двумя страницами, была введена секретность категории "А" - впервые в истории Земли. Оснований для ее ввода тогда не было никаких. Суменков послушался своей интуиции. "Сириус-экспериментальный" строился в обстановке строжайшей тайны. Теперь Первый Координатор понимал, зачем ему понадобился сверхмощный крейсер, о котором не знала ни одна живая душа за пределами дока.

То есть не то чтобы ни одна душа, просто все, кто имел отношение к лунным докам, знали одно - строится самый обычный крейсер серии "Сириус". Что-то не ладится с постройкой, иногда случаются ЧП, приходится менять поврежденные в процессе установки блоки аппаратуры, но это дело, в общем-то, обычное. Это только в фантастических фильмах ранней космической эры звездолеты представлены консервными банками - мощная броня, вооруженный лазерными пистолетами экипаж... На самом деле боевое судно нашпиговано электроникой до предела. И для ее размещения есть только одна возможность - переборки и корпус корабля. И стрелять внутри корабля даже из огнестрельного оружия чревато отказом систем жизнеобеспечения, а то и отказом орудийного отсека. Корпус защищен прочнейшей броней, которой нипочем даже взрыв ядерной боеголовки. А вот переборки броней не защитишь. Потому экипаж вооружен исключительно холодным оружием, которым переборку не прошибешь, зато без труда вскроешь упакованного даже в зеркальную броню противника. Вот только сборка судна, увы, ведется при помощи плазменной сварочной аппаратуры, и как ни старайся, энное количество деталей все равно будет повреждено и отправлено в починку. Этому "Сириусу" просто не везло чуть больше, чем всем остальным. Но не настолько больше, чтобы привлечь внимание. И уж всяко никто из посторонних не знал, что работы давно окончены, отладка внутренних систем завершена, и единственное, чего еще не хватает новому крейсеру, это полноценный боевой экипаж.

Суменкову уже давно не нравилась политика командования боевой эскадрой. На том основании, что эскадра защищает Систему от налетов гайских флотилий, командование забирало все больше власти и пыталось даже оспаривать решения Кординационного Совета. При этом ценнейшие кадры вроде Казаковой или Исаева штрафовались вплоть до увольнения из флота. Попахивало ни много ни мало - установлением военной диктатуры в Системе.

Ликвидация гайской базы у Спики положит конец вторжениям. А с прекращением вторжений командованию флота придется поумерить свои амбиции. Тем более, что именно штрафники покажут всю несостоятельность его действий. Трижды прав был Государь, когда подсунул ему такое простое решение проблемы...

Категория "А" предусматривала, в частности, полную неосведомленность десанта и экипажа о том, с кем придется работать вместе. Состав экипажа был известен только капитану, состав десанта - только командиру. Ну, разумеется, еще самому Суменкову, который замучился выдумывать поводы для увольнения тех, кого выбрали Кэп и Штирлиц. В течение этих двух недель из флота Системы были уволены без права восстановления несколько очень толковых сотрудников и с десяток десантников. Все имели напряженные отношения с руководством, но строгость наказания смутила даже тех, кто был искренне рад их уходу. Озадаченное командование флота начинало наводить справки. Ничего, пусть наводят. Старт через два дня, много ли они успеют навыяснять? Только то, что и так известно всем.

Все уволенные были вызваны - каждый в свое время - для приватной беседы в кабинет первого Координатора. Из кабинета они выходили ошарашенными и лишенными всех чинов и званий. Им сочувствовали, но старались не задерживаться поблизости, поскольку ощущали себя как при покойнике - непростительно живыми. Все уволенные после этого отправлялись по домам и сводили общение с внешним миром к минимуму.

Сочувствующие и любопытствующие не предполагали - да и не могли предполагать, - что ошарашенность проистекает не от разноса и увольнения, а от маленького жетона в нагрудном кармане и короткой заключительной фразы: "Категория "А".

За сутки до старта экипаж и десантники собрались в зале предстартовой подготовки, после чего его лифтовая ниша была заблокирована. Всем желающим туда попасть автомат приятным голосом сообщал, что в зале производятся ремонтные работы, и прекращены они будут примерно через три-четыре часа. Будущие герои Дальнего Внеземелья впервые увидели друг друга. По традиции, к кораблю они должны были идти пешком, но какие уж тут традиции, если категория "А"? Через лифтовую нишу, специально смонтированную для этого случая, все они переправились прямиком в кают-компанию, где их ждала за накрытым столом Кэп.

Когда все перезнакомились и разместились, Кэп поднялась с бокалом в руке:

- Прошу внимания! С этого момента моим специальным распоряжением на территории рейдера "Сириус-экспериментальный" отменяется категория "А". Правда, за пределы обшивки действие моего приказа не распространяется. Я имею честь сообщить вам, что нам предстоит рейс к гайской базе у Спики. Все мы получили это назначение по одной простой причине: мы - штрафники. И там от нас потребуется то, за что нас всех наказали: умение думать своей головой.

Штрафники притихли.

- Если мы не вернемся, никто никогда не узнает, где и как мы погибли. Если мы вернемся... думаю, приятно будет посмотреть в лицо тем, кто выгнал нас из флота. А пока, поскольку мы представляем собой в некотором роде пиратское судно, предлагаю совершить первый акт неповиновения властям и переименовать наш корабль. Володя, включай!

Акт неповиновения властям был принят с восторгом, внесен в бортжурнал и судовую роль, после чего последовал новый приказ капитана:

- Вахтенным - занять рабочие места.

Экипаж шустро разбежался.

- Астронавигатору, штурману, пилотам - рассчитать и выполнить прыжок к Спике. Орудийная палуба - в боевую готовность.

У присутствующих вытянулись лица.

- Прошу слова, - поднялся старший десанта, смуглый итальянец Никколо по прозвищу Зверобой.

- Слушаю, - кивнула Кэп.

- Неповиновение властям распространяется настолько, что мы стартуем прямо из доков? Это же опасно для Луны! И двигатели не проверены...

- Отнюдь. Вахта, дать обзор в кают-компанию.

Стены кают-компании, представлявшие собой сплошной экран, мягко засветились россыпями звезд. Очень далеко сияла крупная горошина - Солнце.

- "Арго" уже две недели как покинул доки, - сказала Кэп. - Мы за орбитой Плутона. Маршевые двигатели прошли положенную обкатку. Два прыжка рейдер выполнил.

- То есть... лифтовая ниша способна осуществить переброску даже за орбиту Плутона?!

- Именно. Иначе как бы мы сюда попали?

- А почему тогда вы не подчинились приказу и атаковали гайский крейсер? - немедленно заинтересовалась одна из десантниц. - Если ниша работает даже на такие расстояния, научники с "Лебедя" вполне могли эвакуироваться на Землю!

- Все сразу? - тихо спросила Кэп. - Все без малого две сотни человек экипажа, десанта и исследовательской лаборатории? Включая раненых?

Понимающее молчание было ей ответом. Пропускная способность ниши - один человек. На судне ниш около десятка. За то время, которое требовалось на эвакуацию всех, от "Лебедя" осталось бы плазменное облачко...

- "Арго" к прыжку готов, - доложил из ходовой рубки штурман.

- Десанту - на боевые позиции, - приказала Кэп. - Ставлю боевую задачу: обнаружить базу, подавить огневое сопротивление, по возможности - осуществить захват, при невозможности - уничтожить. Вопросы есть?

- Есть.

- Слушаю, Зверобой.

- Захват базы входит в задачи, поставленные Первым Координатором? Или это тоже акт неповиновения?

- Совершенно верно. Первый думает о безопасности Земли в настоящий момент. Я думаю о будущем. Нам эта база самим не помешает. Спика - это контроль над всем сектором Галактики. Еще вопросы есть? Вопросов нет. По местам.

Обкатка маршевых двигателей в беспилотном режиме и несколько коротких прыжков - обычная проверка нового корабля. Подавая сигнал "Следую в автоматическом режиме", новый крейсер за две недели вышел за орбиту Плутона и стабилизировался перед прыжком. Два коротких скачка в разные стороны были выполнены безупречно. Перед третьим прыжком гравидетекторы отметили незначительное изменение массы корабля. Почти сразу после этого он ушел в третий прыжок. Из которого не вернулся.

Прыжок без малого на 79 парсек - это очень много. Собственно, для двигателей корабля разницы нет, прыгать на один парсек или на сотню. Разница есть только для людей, психологически не готовых оторваться от родной планеты на такое несусветное расстояние. Обычный десант не справился бы безусловно. Штрафникам же терять было нечего - из флота их уже выгнали, а без космоса ни один из них себя не мыслил. Злость и стремление к реваншу - хорошее противоядие от страха перед неизвестностью. Особенно когда из динамиков надрывно хрипит Высоцкий:

"Вы лучше лес рубите на гробы:
В прорыв идут штрафные батальоны!"

Привыкшие к своему господству над сектором, гои даже представить себе не могли, что маленькая, забитая, чудом выжившая раса, имеющая в своем распоряжении всего одну кислородную планету и мизерный флот, решится на такое безумие, как контратака! Когда "Арго" вышел из прыжка на расстоянии половины орудийного залпа от базы, нечаянно угодив "в яблочко", гаи впали в ступор. Одним кораблем атаковать базу сектора?!

Людям в ступор впадать было некогда. Обнаружив на экранах гигантскую базу сразу по выходу из прыжка, они ринулись в атаку, пока их не растерли в порошок. И когда персонал базы опомнился и кинулся по местам, земной крейсер уже находился в мертвой зоне, недоступный обстрелу.

Сканер, разработанный земными учеными, чихать хотел на гайскую броню. Он услужливо высветил наиболее уязвимые и важные места базы: причальные порты, орудийные палубы, командные центры. Силовой пробойник, которому гайская броня тоже была, в общем-то, на ползуба, несколькими залпами вывел из строя и вооружение, и управление. Лифтовые ниши перестали работать мгновенно, персонал оказался заперт в изолированных помещениях - двери гаями были неуважаемы по причине своей уязвимости. Теперь у них была прекрасная возможность осознать свою неправоту. Особенно когда отказали системы жизнеобеспечения...

Десантников было всего четырнадцать человек - Штирлиц не рискнул набрать больше. Но каждый из этих четырнадцати стоил нескольких менее опытных и самостоятельных. Как только был вскрыт причальный порт, десантные двойки, вооруженные, кроме всего прочего, плазменными резаками, шустро разбежались в разные стороны, оставляя за собой продырявленные переборки. Командир десанта сидел за пультом сканера, координируя маршруты двоек. Через час с небольшим все узловые места базы контролировались людьми. Имевшие научное и техническое образование десантники приводили в рабочее состояние орудийный и командный отсеки, это, в общем, не требовало особых усилий - пробойник только обесточивал системы управления, не причиняя вреда внутренней структуре, все, что было нужно сделать, это включить системы. О гайских технологиях люди уже знали достаточно много, знали уязвимые места в программном обеспечении, знали принципы написания программ и их работы. Пока "умники" возились с наладкой управления, остальные зачищали территорию. Пленных не брали.

Десант еще не закончил истреблять персонал базы, когда маленькая лифтовая ниша, оборудованная в кабинете Первого Координатора, замигала детектором приема. Маленький видеокристалл вместо ожидаемого компкристалла. Что там у них стряслось?

Суменков вставил кристалл в контактную оправу, активизировал запись.

- Капитан рейдера "Арго" докладывает: боевая задача выполнена. База захвачена. Системы орудийной защиты и управления восстановлены. Десант производит зачистку территории. Требуется персонал для управления захваченным объектом. Какие будут указания?

Первый Координатор привстал. Рейдер "Арго"?! Захватили базу?! Восстановили управление и оборону?! Зачищают территорию?! Имея полтора десятка десанта?! Господи Иисусе, какого джинна он выпустил в Дальний Космос?!

Пальцы уже сами искали клавишу экстренного вызова.

- Государь, к Первому! - раздался начальственный рык в отсеках ЦКИ.

Государь явился быстро. Во-первых, вызов "к Первому" - уже сигнал, что ситуация чрезвычайная. Во-вторых, она должна быть чрезвычайно чрезвычайной, чтобы координатор забыл о приличиях и вызвал подчиненного по прозвищу. В-третьих, Государь догадался, что вызов связан со штрафным экипажем, и чуть не умер от любопытства за те несколько секунд, пока бежал до лифтовой ниши.

- Что случилось?! - ввалился он в кабинет Суменкова.

- Любуйся, - координатор снова включил запись.

Царев полюбовался изящной фигуркой Кэп, внимательно выслушал ее доклад, повернулся к Суменкову.

- И чем ты недоволен, Боря?

- Ты вообще понял, что произошло?!

- Не шуми, прекрасно понял. Твои штрафники вставили этим членистоногим фитиль в зад. Правильно сделали, между прочим. Давно пора.

- Гаи не членистоногие, - буркнул Борис Григорьевич. - Они вполне млекопитающие. Нет, ты ни х...воста не понял. Они захватили базу. Полтора десятка человек. Они ее зачищают. Когда весь космофлот едва-едва отбивается. Ты кого мне подсунул, едрит твою в корень?!

- Кого надо было, того и подсунул. Нет, Боря, это ты ни хвоста, по твоему собственному выражению, не понял. Вот эта Дюймовочка смотрит на два порядка дальше тебя. Уничтожить базу или хотя бы серьезно повредить ее, как ты планировал, это половина дела. Безделица. А вот захватить ее, самим установить контроль над целым сектором - вот это настоящее дело! Прекратив атаки гаев, ты командование флота не усмиришь. Военные должны воевать! Иначе они начнут грызть своих. Вся история человечества - тому подтверждение. Нина дала тебе возможность не только восстановить честь штрафникам. Она дала тебе превосходный стравливающий клапан для командования. Объявляй общий сбор, Боря. И вывешивай перед своими быками эту красную тряпочку, захваченную базу. Как только у них появится настоящее дело, им станет не до мелких дрязг внутри Системы.

Первый Координатор выслушал эту речь без возражений, устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

- Я ей шею сверну, этой Дюймовочке, - сказал он наконец, не подымая век. - А потом к ордену представлю. Посмертно. Мы не готовы к контролю над сектором, Государь.

- Боря, мы давно к этому готовы, - покачал головой Государь. - Мы чуть не погибли как биологический вид. И сразу вляпались в войну на уничтожение нас как биологического вида. Не забывай, что мы не только люди, Боря. Мы еще и звери. Дикие, хищные, первобытные звери. Когда зверь попадает в агрессивную среду, он начинает эволюционировать. Мы сейчас на подъеме эволюционного скачка. Именно поэтому наша наука развивается с немыслимой скоростью. Именно поэтому начали бузу военные - им некуда девать силу! Именно поэтому появилось так много штрафников - доминантных особей, которым приказы - кость поперек горла. Именно поэтому пятнадцать человек без потерь берут базу и выносят всех напропалую. Нам нужно жизненное пространство. Мы должны его взять - иначе уничтожим сами себя. Взорвемся к чертовой матери, как перегретый котел. Объявляй сбор, Боря. Мы им всем еще покажем...

После вызова Государя "к Первому" ЦКИ замер в ожидании. Уволены штрафники. Потом пропал новый крейсер. И через несколько часов астронавигатора требуют "к Первому", да еще таким тоном, будто гаи уже берут штурмом кабинет этого самого "Первого". Что-то случилось. Что-то очень важное. Для ЦКИ. Для космофлота. Для всего человечества.

Коллективное бессознательное - великая сила. Государь еще только шел к лифтовой нише. Палец Первого Координатора еще только тянулся к клавише экстренного вызова. А командование космофлота уже стояло наготове, твердо зная, что вот сию секунду их вызовут тем же начальственным рыком и наконец скажут, что и как делать. И они примутся за эту задачу со всем рвением, на какое только способны. Ничего не зная, они уже знали все. Они заранее соглашались со всем. И почти негодовали, что их еще не зовут...

- Командованию космофлота Земли - экстренный сбор в кабинете Первого Координатора!

Облегченный вздох вырвался из десятков грудей. Десятки ног шагнули к лифтовым нишам. Десятки пальцев воткнулись в единицу - код кабинета Первого. И десятки пар глаз с надеждой уставились на встающего навстречу немолодого человека.

- Господа, сбор будет кратким. Я ставлю вас в известность, что два года назад своей властью ввел категорию "А" на постройку нового боевого крейсера "Сириус-экспериментальный". Две недели назад из уволенных штрафников я сформировал экипаж и десант для нового корабля. Под названием "Арго" он ушел в прыжок к базе гаев у Спики. Четверть часа назад я получил от них сообщение. "Арго" захватил и контролирует базу. Персонал базы уничтожен. Защита и управление функционируют. От вас требуется подобрать и доставить на базу обслуживающий персонал и войска, сформировать флот, который будет последовательно подчинять себе сектор Галактики, контролируемый этой базой. Я уверен, что флот Земли с этой задачей справится. Отдел кадров - набрать персонал. Отдел снабжения - обеспечить запас продовольствия, воды, переброску и установку нового оружия. Отдел подвижного состава - отправить к Спике часть эскадры для разведки и защиты. Отдел строительства - ознакомиться с проектной документацией по новому типу боевого крейсера, заложить в доках Системы не менее десяти таких кораблей, форсировать постройку всеми возможными и невозможными способами. При комплектации экипажей самое пристальное внимание уделять тем, кто способен к самостоятельным эффективным действиям в условиях боя при отсутствии прямого командования. То есть тем, кто до сих пор попадал в штрафники. Для выявления таких людей организовать тренировочные полигоны с условиями, максимально приближенными к боевым. Копию отчета капитана "Арго" вам всем предоставят позже. Если четырнадцать человек без потерь берут базу сектора, значит, флот Земли способен взять весь сектор. Я думаю, этот день войдет в историю Земли как один из главных. Люди достойны такого великого дела. Задача поставлена. Приступайте.

В зале главного пульта внутренних коммуникаций ЦКИ стажер-оператор Петро Омищенко отчаянно воевал с вышедшим из повиновения подопечным. Электроника объявила оператору бойкот и погрузила зал в темноту. Лампы аварийного освещения издевательски подмигивали доведенному до бешенства стажеру, как бы напоминая ему о всех пропущенных лекциях и практикумах по электронике и электротехнике.

- И шо тут у тоби за дыскотэка? - осведомился кто-то из темноты, утрируя украинский акцент.

- Кого там черт принес?! - неприветливо буркнул Петро.

- Государя-батюшку, - с легкой ехидцей ответствовал невидимка.

- Ой, - смутился оператор, - простите, Юрий Степанович!

- Да шо там... Ладно, посторонись, сделаю я тебе освещение, а то ты, обормот, весь отдел без света оставил.

Габаритная фигура знаменитого астронавигатора возникла в световой метели возле пульта.

- Что, еще один "фонарь" подставите? - невесело пошутил Петро. - Ну, давайте...

- Петро, мне тут как-то Антонина Григорьевна жаловалась, что ты делаешь речевых ошибок больше, чем студенты из Заира. А ты, вместо того, чтобы исправлять сей недостаток в своей изящной словесности, заменяешь оставшиеся нормальные слова невесть откуда взявшимся арго.

Между делом панель пульта была вскрыта при помощи десантного ножа, и Государь склонился над обнаженными внутренностями коварной техники, подсвечивая себе фонариком, вделанным в рукоять.

- Если бы "невесть", - вздохнул Петро, придерживая поднятую панель. - А то очень даже "весть". От "аргонавтов" заразился. С ними-то без этого вообще изъясняться невозможно. Спросишь, к примеру, куда у них встроили тумблер перераспределения энергии силовой защиты - а вон, говорят, вот та пумпочка! А я у них там неделю электронику отлаживал...

- Что, Петро, и тебя достали? - хитровато улыбнулся Царев. - А как тебе их любимая "Группа крови"?

Оператора передернуло.

- До сих пор в ночных кошмарах снится.

- Что так? - участливо спросил астронавигатор, поддевая что-то кончиком ножа.

- Да вот как-то вишу я вверх паяльником на переборке...

- Чем-чем висишь?! - Государь чуть не выронил нож.

- Паяльником.

- Это как?

- Ну, знаете, у паяльника медное жало...

- Ну и?

- А из меди в древности любили мастерить тазики...

- И что? Ты там мылся, что ли? В медном тазике?

- Да нет, просто это созвучно одной крупной кости скелета человека.

Государь некоторое время оторопело смотрел на собеседника.

- Оригинальная логика. Вот послезавтра ты и докажешь мне ее силу на экзамене по сферической тригонометрии. Помнится, у тебя по ней весь семестр была твердая двойка?

- Ну Юрий Степанович!..

- Не ной, рассказывай дальше. Висишь ты, значит, на переборке, и моешься. Что дальше было?

- Ну, тут кто-то эту громыхаловку и врубил. На всю катушку. Как я за блок сервера уцепиться успел, я не помню. Но вот как сервер по ночам после этого отлаживал, помню хорошо.

- Да, Петро, не повезло тебе, - вздохнул Государь, склоняясь над пультом. - Еще и зачет по технике безопасности пересдавать придется...

- Да пересдал я его уже, Юрий Степанович! Обидно просто. Все их героями величают, "аргонавты" то, "аргонавты" сё... Посмотрел я на этих героев, блин, там ни одного приличного человека нет!

Государь хитро улыбнулся.

- Даже корабль переименовали! - продолжал возмущаться Петро. - Он же сначала вполне добропорядочным "Сириусом" был! Знаете, почему он у них в "Арго" превратился?

- Ну-ка, просвети, - улыбнулся Царев еще хитрее.

Петро подозрительно покосился на него, но откликнулся:

- Да потому, что так командиру десанта захотелось! Нашел какую-то древнюю запись про поход аргонавтов - настоящих, я имею в виду, - и решил, что на "Сириусе" летать ниже его достоинства! Аргонавтом быть захотел. А песня у них теперь вроде корабельного гимна, - невпопад закончил он. - Или молитвы.

- Почему молитвы? - опешил Государь.

- А там строчка есть: "Да пошлет нам небо путь с Луной и звездами". Как только им на Земле становится скучно, они кучкуются возле кабинета начальства и начинают хором эту песню завывать. Надо полагать, молят небеса о новом рейсе.

- И как, помогает?

- Наверное, помогает. Или они так ужасно фальшивят, что у начальства нервы сдают. Но их тут же куда-нибудь посылают.

- Ладно, ляд с ними, с "аргонавтами", надо дело делать, а то начальство нас прижучит за это затмение. Ну-ка, посторонись...

Государь что-то поскреб острием, сдунул и выпрямился.

- Петро, с тебя пол-литра.

- Пол-литра чего? - не понял оператор.

- Спирта, Петро, того самого спирта, который ты употребил не по назначению. С чем-то очень жирным и копченым, чем заляпаны все контакты. Так что с тебя причитается.

Царев водрузил панель на место, щелкнул переключателем, лампочки перестали издеваться и зажглись ровным желтым светом. Астронавигатор торжественно загудел, имитируя фанфары, провозгласил "Да будет свет!" и нажал клавишу подачи энергии.

Вспыхнул свет.

- Ну, наконец-то! - в дверях стояла невысокая темноволосая женщина в металлизированном летном комбинезоне. Матовый свет, лившийся с потолка, стекал по ткани ее комба серебристыми струйками. - Петро, ты хотя бы отдаленно представляешь себе, сколько человек сейчас тебя проклинает, вдоволь настучавшись в темноте головами?

- Ну, вы-то целы? - усмехнулся Государь. - Целы. А зачем чужих мужиков жалеть, Нина Вячеславовна? Давайте лучше партийку в шахматы соорудим, а? Петро нам кофейку сварганит...

- Кто-то меня только что отчитывал за жаргон, - задумчиво произнес оператор. - Кто бы это мог быть?..

- Не получится, Юрий Степанович, - вздохнула Кэп. - Вызвали.

- Нагоняй? - с надеждой спросил Петро.

- Рейс.

- А, то-то "аргонавты" в последнее время с полигона не вылазят, и вчера выли под дверью у Бориса Григорьевича, - сказал Петро, усаживаясь за пульт.

- Петро, если ты сейчас же не прекратишь зубоскалить, я надену тебе на шею панель! - рявкнул Государь. - И заставлю отлаживать новую!

Все расхохотались - уж очень не вязалась солидная фигура Государя с его свирепой физиономией.

- Ладно, пойду я, - сказала Кэп, - удачи вам.

Быстро шагая по коридору, она взглянула на часы. Времени вполне хватало, чтобы дойти пешком. С того памятного рейса на Спику, когда им, штрафному экипажу, пришлось узнать, что для лифтовых ниш практически нет предела дальности, и сразу после этого первым в истории человечества прыгнуть почти на восемь десятков парсек, прошло много времени. Но все, кто участвовал в этом рейсе, с тех пор стараются не пользоваться нишами. Психологи пришли к выводу, что это новый синдром. Присущий только им, первопроходцам, потому что все остальные, кто прибыл на базу после них, этого синдрома счастливо избежали. Просто потому, что не были первыми. И "аргонавтам" еще повезло, потому что синдром мог возникнуть на любой почве. Например, они могли зациклиться на оружии. Или на прыжке. Тогда им всем пришлось бы самим уходить из флота... А так - мелкая неприятность, не более того. При нужде вполне преодолимая, кстати.

Измаил, которого психологи задергали первым, однажды вспылил и популярно объяснил им, что ниша вовсе не кажется ему ни пастью дракона, ни материнским чревом, ни любым другим внушающим ужас объектом. И что ему просто не хочется ею пользоваться. Потому что это удобно, конечно, но слишком напоминает прыжок. Только тогда психологическая братия дотумкала, что синдром все-таки завязан именно на прыжке. Первом прыжке в Дальнее Внеземелье... И что "аргонавты" не боятся прыжков по той же причине, по которой не боятся все остальные - эти прыжки уже не первые! А синдром требует привязки. И потому этой привязкой стали лифтовые ниши, которые действительно работали на том же принципе, что и двигатель гиперкорабля...

Синдром или нет, но прыжки в разговорах во время отдыха на Земле были запретной темой. Как, впрочем, и рассуждения об отдыхе во время рейса. Суеверие, наверное, но почему-то считалось, что такими разговорами можно спугнуть удачу. Оно и немудрено - каждый рейс был полетом в условиях боевых действий. Еще не случалось такого, чтобы хоть один экипаж не привез с собой "груз сто" - пластиковый или титановый гроб. Прозрачный пластиковый - если погибший выглядел прилично. Непрозрачный титановый - если не выглядел вообще никак. Как ни тренируй десант, как ни готовь экипаж, но пули, яды, хищники, метеориты и тысячи других причин неуклонно пополняют скорбный список погибших. Если потерял двух десантников - считай, легко отделался. А случалось, прибывали пустые звездолеты с одним-двумя ошалевшими от горя и усталости пилотами...

Вот и "Арго" из последней битвы у Спики привез пять гробов, да еще астронавигатор, инженер защиты и медиколог до сих пор отлеживаются в госпитале. Что самое обидное, пострадали от своих же - у наводчика дрогнула рука, и вместе с гайским крейсером под разряд пробойника попал "Арго". А уж противник зевать не стал. Пока реанимировали двигатели, чтобы увести крейсер с линии огня, едва не раздолбал в щепки...

Гаи с непонятным упорством пытались отбить свою базу. Уже очевидно было, что это невозможно, что оружие людей превосходит гайское по всем параметрам, что новые крейсера бьют "членистоногих" в хвост и гриву, но гаи не прекращали своих попыток. Земля строила по десятку крейсеров в год, гаи гробили по паре сотен своих "тарелочек" за тот же отрезок времени. Четыре десятка кораблей типа "Арго" держали оборону у Спики, еще десяток прочесывал сектор в поисках других баз - и родной системы гаев. Эту последнюю искали с особенным азартом. Но пока безрезультатно. Заодно обшаривали сверху донизу саму базу - если туда так рвутся, значит, там могло остаться что-то очень ценное. И гаи совершенно уверены, что люди до сих пор этого не нашли. Иначе не лезли бы так усердно в мясорубку...

Не успели "аргонавты" отдышаться, последовал вызов от координатора. Значит, новый рейс. А экипаж не укомплектован. И как идти в прыжок с непритертым экипажем и десантом? И кого дадут? И почему нельзя было раньше этим заняться?

Нет, Суменков не виноват, конечно. "Арго" не один во флоте, а людей всегда не хватает. Но непритертый экипаж - это всегда новые потери. Хорошо еще, что оставшиеся понимают друг друга без слов...

Вчера Джеймс с выражением полного отчаяния на лице вручил ей кристаллозапись последнего полигона. Когда она просматривала схемы уровней, ей подумалось, что такую сложную задачу могли выполнить от силы человек пять. Но Джеймс простонал, что прошли все, и что ему остается только подать в отставку, потому что он больше не в силах измыслить ни одной пакости, а сотрудники отдела замучены больше, чем десантники, и что "аргонавтов" он больше на полигон вообще не пустит, потому что они растащили все, что смогли оторвать и унести.

Кэп пообещала реквизит вернуть, если найдет. Обещание было очень неуверенным, потому что наверняка все похищенное уже попало к завхозу. А если завхоз не захочет, чтобы у него в трюме что-то нашли, то этого не отыщет никто и никогда. Одно слово - пираты...

Вообще-то "Арго" действительно был очень странным кораблем. Даже не потому, что основу экипажа составляли штрафники - таких теперь в космофлоте было подавляющее большинство, и это отнюдь не заслуга начальства. Срабатывал элементарный закон естественного отбора - тот, кто не был способен быстро соображать и не менее быстро действовать, не дожидаясь приказов сверху, погибал в первую очередь. "Аргонавтов" выделял некий неуловимый настрой, единомыслие, превращавшие их в самых веселых друзей и самых опасных противников. Кэп иногда подумывала, что это тоже проявление того самого "синдрома пионеров": ни один другой экипаж не имел такого настроя.

Десант "Арго" обожал древние фильмы про своих коллег, но сходства с космическим десантом, каким он представлялся людям начала третьего тысячелетия, не было тем не менее ни малейшего. Вместо суровых мужественных лиц - улыбки до ушей и заразительный смех, вместо деловой немногословности - непрерывные шпильки и подковырки, вместо имен - клички, вместо четкой субординации - абсолютная анархия. Правда, в бою все это уступало место общей задаче - выжить, нанести противнику максимально возможный урон и при этом по возможности не пострадать самим. Наблюдая за действиями своих подчиненных в бою или на полигоне, Кэп не могла отделаться от дикого ощущения, что перед ней - единое существо, имеющее несколько тел, коллективный разум, настолько четким было взаимодействие людей, которые даже не видели, а порой и не слышали друг друга.

В такие мгновения она вспоминала услышанную ненароком фразу из беседы Суменкова с Государем. "И где твой эволюционный скачок, Юрий Степанович?" - вопрошал Первый Координатор. "Да ты вокруг посмотри, Боря!" - непочтительно ответствовал астронавигатор. Этого было достаточно, чтобы по-новому оценить и рывок науки, и азарт боевой эскадры, и даже собственную дикую, на первый взгляд, идею с захватом базы. Молодая раса, получившая эволюционный толчок, нуждалась в жизненном пространстве. А под боком у Кэп, очевидно, вовсю выпускали почки первые ростки этой самой эволюции... с десятком контрабандных гитар, которые завхоз Гела в каждом рейсе грозится повыкидывать за борт, "шоб цэнтровку нэ нарушалы", парой контрабандных же котов и корабельным псом, которого вписали в судовую роль после того, как он вытащил за воротник раненого командира из горящего отсека.

Во всяком случае, именно "Арго" до сих пор нес наименьшие потери. Кэп на ходу постучала по резной раме какого-то незатейливого пейзажа. Осталось десять ребят, стандартная численность десанта на внутрисистемном крейсере. Кем залатать прореху в группе? Не так-то просто подобрать сразу пятерых хороших десантников. Таких, чтобы и в бою не подвели, и с группой срослись... Наверняка всучат молодняк. Считай, пойдут на убой. Не успеешь привязаться к человеку, понять его, прочувствовать, чем он живет и дышит, каков он и в бою, и в веселье, а его уже нет... И даже медиколог, привычный к боли и смерти, рвет свое сердце о чужую муку, выходит из операционного отсека с пустыми глазами и трясущимися руками, с трудом прикуривает в углу и жадно затягивается сигаретой... Медикологи - единственные люди в экипаже, которым позволено курить. Им вообще все позволено. Потому что иначе они не выдержат. А от них зачастую зависит, жить или умереть человеку...

Еще хуже, если погибала девушка. Кэп хорошо знала, как это бывало у других. Тогда все мужчины на корабле чувствуют себя предателями и убийцами, а кто-то один молчит и старательно не смотрит на медиколога, сталкиваясь с ним в коридоре, а на лице у него проступают скулы, и в глазах появляется недобрый блеск. А после рейса он уходит из космофлота. Если еще в рейсе не запирается в шлюзовой камере и не отключает браслет связи. А когда обесточивают механизм пневматики и на руках откатывают в сторону тяжелую бронеплиту, в ноздри ударяет смрад вскипевшей крови и горелой человеческой плоти. А на пропитанном кровью пенистом пластике пола лежит человек. Вернее, то, что от него осталось после залпа из лучевика в висок. Они всегда выбирают для этого шлюз - единственное место, где стены облицованы броней и не начинены нежной электроникой...

На "Арго" такого не случалось ни разу. Если гибла чья-то подруга, беднягу брали в оборот всем экипажем и ни на миг не оставляли одного. Времени на терзания у него не оставалось совсем: то требовалось заменить внезапно заболевшего астронавигатора, обычно здорового как бык, и, скрипя зубами, продираться сквозь дебри сферической геометрии, то выяснялось, что в реакторе полетели тэвэлы и его срочно надо разгружать, то портилась самая тонкая электроника, без которой корабль просто обречен... Несчастный бесился, клял вся и всех, но не подчиниться просто не мог - дисциплина прежде всего! Та самая дисциплина, которую ненавидели все, но в критической ситуации поддерживали неукоснительно. Через двое суток непрерывного кошмара невзирая на стимуляторы, он тупел и переставал воспринимать действительность, испытывая только одно желание - спать. Психологи называли это пыткой. Кэп - методикой шокового выведения из суицидального коллапса.

Люди со слабой психикой в десант не попадали. Но некая обостренная чувствительность была присуща всем. Некоторым - в особенности. Вот такие в первую очередь и становились жертвами собственной несчастной любви...

Постепенно на "Арго" подобралась "команда неуязвимых" - костяк десанта, из любого сражения выходивший в худшем случае с ранениями средней тяжести. Из первого состава осталось всего восемь человек. Все те, кто работал со Штирлицем еще на "Ладоге", плюс Молния и тот красивый итальянец Никколо, которого за меткость прозвали Зверобоем. Очень загадочная личность. На губах вечно легкая улыбка, а в глазах - лед и боль. За пять лет ни с кем всерьез не сошелся. В кодосе была его характеристика - на прежнем своем корабле, "Принцессе", вел себя точно так же. Потери близких за ним не числилось или о ней не знали. Но Кэп сердцем чуяла, что тут нечисто.

Как старший десанта, он в бою держался рядом с Молнией. Чем изрядно бесил командира, лишенного возможности принять участие в сражении. Сама Молния его помощь принимала с явным удовольствием. Но вне боя оба делали вид, что напарника в природе не существует. Причем очень убедительно делали...

Нина Вячеславовна остановилась перед высокой дверью, приложила ладонь к сенсорной панели. Дверь плавно скользнула в пазы, пропуская ее в кабинет.

- День добрый! - приветствовал ее Первый Координатор. - Как обычно, своим ходом?

Кэп кивнула, усаживаясь в кресло возле огромного, во всю стену кабинета, окна. Посетители, никогда не выходившие за пределы орбиты Земли, от этого кресла держались подальше. Но Кэп, давным-давно привыкшая к сферическому обзору капитанского мостика, когда кажется, что ты висишь в пустоте среди звезд, получала искреннее удовольствие от вида, который открывался из этого окна.

Сзади кто-то кашлянул. Кэп стремительно развернулась вместе с креслом и увидела мужчину, которого не заметила при входе в кабинет. Он сидел у того же окна, но в самом углу, и спинка кресла скрывала его от входящих.

- Вильям Массольд, - он склонил в изящном полупоклоне голову с ухоженной прической. - Ваш будущий инженер защиты.

- Нина Вячеславовна, - поклон Кэп был не менее изящен. - Ваш капитан.

- Очень приятно.

- Взаимно.

- Нина Вячеславовна, - прервал Суменков этот обмен любезностями, - будьте добры, к терминалу. Я ценю Вашу любовь к видам природы, но сейчас Вы нужны мне здесь, за рабочим столом.

Кэп кивнула, пересела за терминал к Первому Координатору.

- Рейс, Борис Григорьевич?

- Рейс, - вздохнул Суменков. - Инженера бортзащиты я Вам подобрал, хороший специалист. Давайте займемся остальными.

- А есть кем заниматься? - поинтересовалась Кэп. - Выбор, наверное, небогат?

- Судите сами. "Омега" вернулась из рейса в полностью небоеспособном состоянии. Индекс повреждения 73.

- Ого! И как они долетели?

- Только благодаря вашему новому инженеру защиты. Без единой бронеплиты и с половиной задраенных кают. Теперь ей не менее года придется провести в доках... если только ремонтники не решат, что проще построить новый корабль, чем отреставрировать "Омегу".

- Где это их так?

- У Центавра, попали в поле зрения гаев раньше, чем заметили их сами. Назад прорывались через пояс астероидов и выходили в прыжок за плоскостью эклиптики.

- Лихо.

- И не говорите. "Комета" в ремонте - у гаев новое оружие, которое на ней испытали. В результате полностью выведены из строя системы жизнеобеспечения. Вернулись на автопилоте, с экипажем в анабиозе. "Меркурий" уже после рейса на подлете к Марсу сумел влепиться в единственный приличный астероид на этом участке.

- У них что, вместо штурмана младенец?

- Не похож, - отозвался Суменков. - "Церера" и "Вега" ушли к Центавру добывать новое оружие гаев. "Принцессу" и "Каравеллу" отозвали к Спике для усиления флота - там назревает новое крупное сражение, со стороны гаев не менее пятидесяти крейсеров. "Пилигрим" пока на стапеле, монтажники умудрились попасть сварочным аппаратом в раструб дюзы.

- Двигатель, естественно, пришлось менять? - поинтересовалась Кэп.

- Конечно.

- Так... А что упало на "Голубя" и "Рейс"?

- Можно подумать, Вы до сих пор пребываете в неведении, - пробурчал координатор. - "Голубь" полгода назад ушел к Сириусу с научной экспедицией. Когда мы нашли планеты у Спики - горячей звезды, и у Центавра - тройной звездной системы, наши ученые решили пощупать Сириус. Во-первых, горячий, во-вторых, двойной, а в-третьих, под боком - всего-то четыре парсека. Из прыжка "Голубь" не вышел - по крайней мере, не доложил о выходе. А для этого должна быть чрезвычайно серьезная причина. "Рейс" ушел его искать за неделю до вашего возвращения. Он из прыжка благополучно вышел, но "Голубя" пока не нашел.

- Где он ищет?

- Пока обшаривает сектор созвездия Малого Пса, "Голубь" ушел именно туда. Сириус был завершающим этапом экспедиции.

- Борис Григорьевич, когда в следующий раз Вы решите сообщить мне, что Земля осталась без единого исправного рейдера в космофлоте, так прямо и говорите. Тем более, что я так и не поняла, какое отношение эта драматическая история имеет к разнообразию выбора.

- Самое прямое, - вздохнул координатор. - Экипажи и десант "Омеги", "Кометы" и "Меркурия" в Вашем полном распоряжении.

- Куда мы идем?

- К Сириусу. "Рейс" выполняет поисковую операцию. А наука требует своего. Сколько вам нужно человек?

- Пять десантников, инженер, медиколог, астронавигатор, - перечислила Кэп.

- Инженера я нашел. Займемся медикологом.

Компьютер выдал три столбца текста.

- Вот, пожалуйста! Сразу три кандидата в белых тогах. Корифеи!

- Не вижу, - хмыкнула Кэп. - Ни одного корифея не вижу. Эти двое с рейсовиков, ни одного дальнего рейса, неизвестно, как их психика отреагирует на отрыв от Земли. А у меня рейс в зону повышенной опасности, и я не собираюсь рисковать своим экипажем. А вдруг эти корифеи не смогут азотное отравление от мышиной лихорадки отличить? Третий - еще туда-сюда.

- Это Янис Лацис? - живо откликнулся инженер. - Он уже успел незаметно переместиться к терминалу и теперь заглядывал через плечо Кэп. - Я его знаю, вместе ходили на "Каравелле". Берите, не ошибетесь, толковый специалист. Между прочим, в штрафниках бывал...

- В кодосе этого нет, - возразила Кэп.

- А этого теперь ни у кого нет, - хмыкнул инженер. - Бывшие штрафники теперь в чести и почете, и вместо шифра "Н" - "неуправляем" - теперь ставят "ПВ". Это значит "потенциал выживания". И индекс, от нуля до сотни.

- А я подумала - школа Повышенной Сложности, - созналась Кэп. - Индекс у него почти девяносто. А за что его наказали?

- Имел наглость оспорить диагноз, поставленный консилиумом Медицинской Академии. И что самое ужасное, оказался прав, - засмеялся инженер. Смех у него был хороший, добрый и заразительный. Кэп невольно улыбнулась.

- Хорошо, я его беру. Если медиколог способен показать дулю всей своей академии, на "Арго" ему самое место. Теперь десант. Только не такой молодняк, как в прошлый раз. Я же их всех грузом сто привезла.

- Поищем...

На мониторе одно за другим появлялись компьютерные досье десантников, на настоящий момент не приписанных к кораблям. Кэп внимательно читала их, обращая особое внимание на цифры индексов возле буковок "ПВ", качала головой и отвергала одно за другим. Только четвертый вариант вызвал у нее интерес.

- Анатоль Дюран, - прочитала она вслух. - Француз. Линия Сатурн - Уран, стажировка на Центавре... Борис Григорьевич, это не про него случайно легенды рассказывали? Некий француз Анатоль по кличке Пират, стажер с "Омеги", который отбил у гаев "Вегу" и разнес половину базы? Это было примерно четыре-четыре с половиной года назад.

- Он самый. Четыре года на "Омеге", в предпоследнем рейсе был ранен, в последний рейс не попал, потому что еще отлеживался в госпитале. А теперь уже не попадет, потому что восстановление "Омеги" под очень большим вопросом. Дополнительная специализация - штурман. У вас ведь таких дублеров нет?

Дублерами в космофлоте называли членов экипажа и десантников, которые имели вторую специализацию. Например, при необходимости могли заменить пострадавшего пилота или навигатора. Дублеры очень ценились, потому что в критических ситуациях давали возможность разгрузить того члена экипажа, на которого приходилась наибольшая нагрузка...

- Да, штурман-дублера у меня нет, - согласилась Кэп. - Но я его и без дубляжа взяла бы.

Борис Григорьевич кивнул, перенес кодос Пирата в судовую роль "Арго", снова запустил список десантников.

- Вот тоже неплохой вариант.

Кэп задумчиво смотрела в монитор.

- Юри Сандерс, Канада. Связь-дублер. И тоже с "Омеги"

- Друг Пирата, - сказал Суменков. - Они были в двойке.

- Тогда беру без разговоров. Сработанная двойка - это редкое везение. Хотя у него есть один крупный недостаток - он женат.

- Если все будут безупречными, людей не останется, - неодобрительно проворчал координатор. - Нина Вячеславовна, Вы вообще себе представляете, сколько ежегодно молодняка уходит в школы космофлота? Почти семьдесят процентов! И эти люди, как правило, не замужем, не женаты и не имеют детей! А кто будет воспроизводить население?! Почковаться мы еще не научились. Поэтому - только учтите, это категория "А", - через год-полтора мы будем вводить возрастные ограничения по службе.

- Какие? - Кэп оторвалась от монитора, остро взглянула на Суменкова.

- В школы брать будем как раньше, - ответил координатор. - А вот служить позволим только до определенного возраста. Вернее, до определенного количества рейсов. Успешных. Выжил после семи боевых полетов - будем увольнять. Временно. С сохранением права посещать полигоны и тренироваться хоть до умопомрачения. Чтобы боевую форму не потеряли. За время увольнения десантник должен жениться или выйти замуж и обзавестись минимум тремя детьми. После этого может вернуться во флот.

- Понимаю, - медленно сказала Кэп. - Вы решили взять на себя управление эволюцией. Потомство должны оставлять наиболее жизнеспособные, не так ли?

Координатор некоторое время молча смотрел на нее.

- Откуда Вы узнали про эволюционный скачок? - требовательно спросил он наконец.

- От верблюда, Борис Григорьевич. Этот самый скачок настолько бросается в глаза, что не увидеть его может только слепой. Любой живой организм, поставленный в трудные условия, должен или приспособиться, или погибнуть. Чтобы приспособиться, нужно эволюционировать. Человек - такой же живой организм, как любой другой, и законы эволюции для него никто еще пока не отменял. Более того, я практически ежедневно могу лицезреть результаты этой эволюции на примере собственного десанта.

- Например? - живо заинтересовался координатор.

Кэп молча положила перед ним кристалл.

- Что это?

- Запись прохождения полигона десантом "Арго". Вот схема уровней.

- Етит твою летит... - ахнул Суменков. - Джеймс с ума спятил?!

- Нет. Они прошли. Вы запись посмотрите, Борис Григорьевич. Интересно, увидите или нет?

Первый Координатор вставил кристалл в контактную оправу. Инженер, молча переводивший потрясенный взгляд с капитана на координатора и обратно, уставился на голографическое изображение.

Через несколько минут просмотра координатор нахмурился.

- Ну-ка... - он слегка увеличил изображение.

- Они действуют заодно, - вдруг сказал инженер. - Они не видят друг друга. Но они действуют так, как если бы все видели всех. И заранее договорились о том, кто что должен делать.

- Верно! - воскликнул Суменков. - Вот оно, значит, как... Кристалл я оставлю у себя. Мне нужно показать его специалистам. Вы давно заметили... это? - он кивнул на проектор.

- Практически сразу, - ответила Кэп. - В первый раз нам просто чертовски повезло, мы выскочили из прыжка прямо возле базы. Хотя еще вопрос, было ли это везением, или же мы имеем дело с очередным проявлением эволюционирования. Что-то многовато развелось таких вот... везучих. В тот раз Володя координировал действия двоек, которые пробивались к узловым пунктам. Но даже тогда ему почти не приходилось поправлять их. А потом они... у них словно появился некий коллективный разум. Они всегда точно знают, что делают другие. И действуют, исходя из этого знания.

- Очень интересно... - тихо сказал координатор.

- Давайте вернемся к десанту, - попросила Кэп. - Я понимаю, что для Вас это, наверное, очень важная информация... но мне нужны люди.

Несколько следующих вариантов Кэп отвергла. Но потом задержалась взглядом на снимке истинного потомка викингов - рослого и статного светловолосого парня с холодными голубыми глазами.

- Алекс Шварц. Австриец. Технолог-дублер. Везет мне нынче на дублеров... Рейсы на Бетельгейзе, Антарес. Потом уход по собственному желанию на рейсовик "ЗМ 13-24". Почему? - повернулась она к координатору, задумчиво вертевшему в руках кристалл записи.

- Представьте себе, не знаю. Он вообще в отставку подавал. Едва уговорили хотя бы на рейсовик. Вообще-то их двое таких. Тоже двойка. Причин не знает никто, сами наотрез отказались что-либо объяснять.

- Кто второй?

- Вот, Чеслав Круль, поляк, пилот-дублер. Сменил три звездолета - это из-за ранений, лезет в самое пекло. На последнем сработался с Алексом, потом с ним же ушел на рейсовик.

- Две сработанных двойки? Фантастика какая-то. Беру, естественно. Теперь пятого, и займемся астронавигатором.

Однако пятого кандидата подобрать оказалось не так-то просто. Кэп листала одно досье за другим и почти добралась до конца списка, пока наконец на экране не возникло лицо потрясающей красоты индианки. Кэп так и подскочила:

- Зита Бхарави?! Карменсита космофлота?! Разве она не на "Голубе"?

- Как видите. Попала в госпиталь, "Голубь" ушел без нее. У девушки миллион достоинств и один недостаток. Но очень крупный.

- Какой?

- Жутко боится мышей, - серьезно сказал Суменков.

- И всего-то? - удивилась Кэп. - У нас мышей нет.

- Уже есть, - отозвался инженер. - У Лациса специализация - вирусология. И он повсюду таскает с собой экспресс-лабораторию. И сотню белых мышей.

- Но они, надеюсь, в клетках?

- Разумеется. Но это еще не гарантирует полной безопасности. В госпитале, где она лежала, мышей тоже держали в клетках. Тем не менее, одна из них ухитрилась сбежать. Надо сказать, Зита была в коме, попросту медленно угасала, когда беглянка проникла к ней в палату. И ведь полезла не куда-нибудь, а прямиком ей на грудь! Она была такая хорошенькая, белая, с розовыми глазками и носиком - просто прелесть!

- Кто, Зита?! - не поняла Кэп.

- Мышь! - рассердился инженер. - В палате раздался дикий визг, и красавица-индианка вылетела в коридор через запертую пневмодверь, срывая с себя датчики. Ремонтники долго не могли поверить, что это изящное создание сумело выбить механизм пневматики... голой пяткой. Медикологи даже хотели писать диссертацию о мышиной шокотерапии применительно к слабонервным десантницам индийского происхождения!

- Я ее беру! - утирая слезы, простонала Кэп.