Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы |
Азрафель, Анариэль
Трактат сей повествует об идри - о вещах, кои наделили волшебными свойствами руки Старшего Народа, сиречь Эльфов, а кто желает узнать о творениях гномов или о чудесах Мар-ну-Фалмар, пусть читает о том в иных местах.
Известно, что Дивный Народ, волшебством наделенный, в отличие от рода человеческого, творил вещи чудесные, да и все, что выходило из их рук, виделось людям зачарованном. Даже в древние дни, когда волшебство чаще встречалось, казались те вещи удивительными, - что уж говорить о наших днях! Но мало осталось истинно эльфийских творений, и в сем же трактате описаны лишь самые знаменитые из них, и не говорится ни о чарах, ни о напитках и блюдах эльфов, как то лимпэ и лэмбас.
Величайшим искусником Старшего Народа по праву считается Фэанор, сын Финвэ и Мириэль. Творения его изумляли даже самих Валар, и в Кругах Мира нет и никогда уже не будет столь умелого мастера. Величайшее его творение - Сильмарилли. Кто не слышал о Трех Камнях!
Вот как рассказано в древних книгах о творении Сильмариллей: "И вот, восстал Фэанор из нолдоли и отправился к Тэлэри испросить великую жемчужину, а сверх того обрел он кувшин, наполненный ярчайшим свечением морской пены во мраке, и с тем возвратился домой. Собрав все самоцветы и соединив их отблески при свете белых светильников и серебряных свечей, взял Фэанор мерцание жемчуга и нежные оттенки опалов и, омыв их свечением и сияющей росой Тэльпэриона, уронил туда одну-единственную капельку света Лаурэлин. И, поселив тот волшебный свет в тело из столь совершенного хрусталя, какой он один умел делать и которого не повторил бы и Аулэ - столь велико было утонченное проворство перстов Фэанора, - создал он драгоценный камень, что испускал собственное волшебное сияние в глубочайшем мраке. И поместив камень в темноту, весьма долгое время просидел Фэанор, любуясь его красой. Затем сотворил он еще два камня, исчерпав свои припасы. И привел он взглянуть на свою работу остальных, что поверглись в глубочайшее изумление. И нарек он те драгоценные камни Сильмарилли. И хотя всегда полагали Тэлэри, что никаким самоцветам Нолдоли, даже величественно мерцающим алмазам, не превзойти их нежные жемчуга, все, кто зрел Сильмарили Фэанора, уверяли, что они - прекраснейшие из драгоценных камней, что когда-либо светились или сверкали".
Я не буду здесь описывать историю Камней, скажу только, что один из них сгинул в бездне, другой - в глуби Моря, третий же - Гиль-Эстэль, Звезда Надежды, и по сию пору виден на небосводе перед восходом или закатом дневного светила. С Сильмариллями, по пророчеству Валар, связаны Судьбы Мира, и тогда возвратятся они на землю, когда наступит срок и придет время Последней Битвы, Дагор Дагорат.
Другое творение Фэанора, столь же широко известное - палантиры. Эльфы Тол Эрэссэа, подарили их Амандилю из Андуниэ, и было их всего семь. История их описана в трактате "О палантирах", скажу кратко, что два Видящих Камня канули на дно морское вместе с доблестным Арвэдуи, еще один, самый большой, покоится на дне Андуина близ развалин Осгилиата, четвертый же, Камень Исильдура, сгинул в Барад-Дуре. Тот камень, что смотрит всегда на Запад, и поныне храниться в эльфийской башне на Эмин Бэрайд, что в Арноре. Два оставшихся палантира находятся в Ортанке и в Цитадели Минас Анора, и меж ними есть сообщение. Правда, пользоваться ими могут далеко не все, нужно обладать очень могучей волей, а нынешние люди редко рождаются такими сильными. Иные же говорят, что магия эльфов, подобно им самим, тает, истрачивается и что когда-нибудь все, оставшееся от них, либо разрушится, либо перестанет проявлять свои чудесные свойства.
Еще в древних рукописях встречаются упоминания о "Фэаноровых лампах": то были маленькие светильни причудливого вида, из серебра и хрусталя, внутри которых горело негаснущее бледно-голубое пламя. Секрет их знали среди эльфов лишь создатели самоцветов, не открыв его даже Мэлькору, хотя много драгоценных камней и волшебных светочей были принуждены они сотворить для него. С помощью этих светильников нолдор странствовали по ночам и редко сбивались с пути, если прежде хоть раз ступали по нему. До наших дней не дошло ни единого такого светоча.
Что же до девы Лутиэн, то из чудесных вещей сотворила она волшебный плащ, что навевал сонные чары. Вот как рассказано о том в "Книге Утраченных Сказаний":
"И вот, Лутиэн спросила тех, кто пришел к ней - не принесут ли они ей прозрачной воды из реки, что текла внизу,
- Но воду, - наставляла она, - следует набрать в полночь в серебряную чашу и принести ко мне, не вымолвив при этом ни слова.
После того пожелала она, чтобы доставили ей вина:
- Но вино, - наставляла она, - следует принести сюда в золотом кувшине в полдень, и несущий должен всю дорогу распевать песни, - и было сделано так, как велела она, Тинвэлинту же об этом не сказали.
И вот, оставшись одна, Тинувиэль взяла воду и вино, и, смешивая их, запела волшебную песнь великой силы, и, наполнив золотую чашу, она запела песнь роста, а, перелив зелье в серебряную чашу, она начала новую песнь, и вплела в нее названия всего, что отличалось непомерной вышиной и длиной; упомянула она бороды гномов, хвост Кархарота, тело Глаурунга, ствол бука Хирилорн, меч Нана; не забыла она ни цепь Ангайнор, что отковали Аулэ и Тулкас, ни шею великана Гилима, последними же назвала она пряди волос Уинэн, владычицы моря, что пронизывают все воды - ничего нет в целом свете равного им по длине. После того Тинувиэль омыла голову водою и вином, и в это время пела третью песнь, песнь неодолимого сна, - и вот волосы Тинувиэль, темные и более тонкие, нежели нежнейшие нити сумерек, вдруг и впрямь стали стремительно расти, и по прошествии двенадцати часов почти заполнили комнатку; тогда весьма порадовалась Тинувиэль и прилегла отдохнуть; когда же пробудилась она, словно бы черный туман затопил спальню, окутав Тинувиэль с головы до ног; и взгляните! - темные пряди ее свешивались из окна и трепетали меж древесных стволов поутру. Тогда Тинувиэль с трудом отыскала свои маленькие ножницы и обрезала длинные локоны у самой головы; и после этого волосы выросли только до прежней длины.
Из этого-то облака волос Тинувиэль соткала одеяние туманной тьмы, вобравшее дремотные чары куда более могущественные, нежели облачение, в котором танцевала ее мать задолго до того, как встало Солнце".
Из мастеров Первой Эпохи, что жили по сю сторону Бэлэгаэра, знаем мы Эола Темного Эльфа. Темна судьба и загадочен род его: кто говорил, что он был нолдо, иные рассказывают, что был он синда, родич самому Элу Тинголу, Владыке Дориата, а третьи уверяют, что происходил Эол из народа авари. Говорят, что он - единственный из всех квэнди - использовал при изготовлении своих клинков моргул - черные чары Врага. Много клинков он сделал вместе с гномами, с которыми был дружен, но наиболее известны его доспехи и два меча - Англахэль и Ангуриэль.
Доспехи те были из галворна - черного металла или сплава, что изобрел сам Эол и секрет которого он унес с собой. Сами же доспехи также сгинули, скорее всего, Эол оставил их в своем лесном убежище (что было под корнями клена - оттого, говорят, кленовым листом метил Эол свою работу). А может, пропали они во время Гибели Гондолина. Доспехи те отражали удары любого оружия, и не было им равных в целом свете, ибо прочностью галворн превосходил и митриль.
Мечи же, братья, ковались в одной кузне и в одно время, и на вид были почти не отличимы. Говорят, что сковал их Эол из куска Небесного Железа, и были они черными, и "злыми", и сказала Королева Мэлиан, что видна в них злая душа Эола. Англахэль был подарен мастером Королю Тинголу в обмен за право проживать в лесу Нан Эльмот, владениях Тингола. Лежал он в королевской сокровищнице до тех пор, пока не попал к Бэлэгу, а от него - к Турину. Будучи перекован в Нарготронде, стал тот меч не совсем черен, ибо края его сверкали подобно серебру. Меч тот знаменит, ибо важную роль сыграл он в злой судьбе своего владельца: часто сей клинок прыгал к Турину в руку по собственному желанию, и говорят, что временами изрекал меч хозяину темные слова. Сломался он после того, как Турин бросился на него в отчаянье, и похоронен Черный Меч вместе с Турином. Говорят, что курган, в котором покоится Турин, после затопления Бэлэрианда все еще виден над водой, ибо не покрыло его море. А еще говорят, что Турин выйдет на Последнюю Битву с перекованным Англахэлем и поразит древнего Врага.
Ангуриэлю судьба судила иное. Взял его без ведома отца сын Эола, Маэглин, и унес с собой в Гондолин. Что стало дальше со вторым черным мечом, неизвестно, сгинул он бесславно, как и владелец его.
Что же до Бэлэга, то был у него волшебный дрот Дайлир, что всегда поражал цель, оставаясь сам целым и невредимым - и сломался Дайлир, поранив руку хозяина, лишь перед смертью Бэлэга.
Из другого чудесного оружия, выкованного эльфами, славятся клинки, что светились при приближении орков, такие, как Жало или же Гламдринг с Оркристом, о которых смотри в повести "Хоббит" и в сказаниях о Войне Кольца. Жало ныне хранится в сокровищнице Королей Гондора, ибо достопочтенный Сэмуайз Гэмджи передал его туда после отплытия Фродо Бэггинса в Край Заката.
Самыми знаменитыми искусниками Второй Эпохи считаются Гвайт-и-Мирдайн и их предводитель Кэлэбримбор, сын Куруфина, сына Фэанора. Создал он Врата Мории, открывающиеся на слово, и волшебный камень Элэссар, помогающий в исцелении - хотя надо тут упомянуть, что есть и иное сказание об Элэссаре: будто бы сотворил его мастер Энэрдиль из Гондолина, а Гандалв привез волшебную брошь обратно в Срединные Земли и отдал Владычице Галадриэль. Врата ныне разрушены, а Элэссар уцелел, и, дарованный Арагорну, сыну Араторна, стал сокровищем Королей Гондора, потомков Короля Элэссара.
Однако самые известные творения Кэлэбримбора суть Кольца - Малые и Великие Кольца Власти. Сколько было малых колец и какими свойствами они обладали, никому ныне неведомо. Большинство из них сгинули еще в Эрэгионскую Войну. Хотя, возможно, некоторые из них были найдены в Третью Эпоху стараниями Эльронда и Ордена Истари, но куда они делись потом - неизвестно. Может, их увезли за море, а может, скрыли в Средиземье, и смертные глаза не узрят их до скончания времени.
Что же до Великих Колец, то вот они все: Девять Колец, что достались людям, Семь Колец, что были у гномов, и Три Эльфийских Кольца - Нэнья, Кольцо Воды, Вилья, Кольцо Воздуха, и Нарья, Кольцо Огня. Кольцо, что связывало все Кольца, ковал сам Саурон, и о нем не будет речи в сем трактате. Мудрые люди говорят, что Великие Кольца Власти обладали способностью выполнять самые сокровенные желания своих владельцев. Люди, Смертные, более всего жаждут бессмертия в Кругах Мира, и потому Кольца давали им бессмертие. Гномы более всего желали богатства, и Кольца позволяли им добывать и приумножать сокровища. Эльфы же более всего страдали от изменчивости мира, и Кольца позволяли им замедлить старение мира вокруг. История Великих Колец описана в "Алой Книге" и в приложениях к ней. Говорят, что после уничтожения Единого Кольца магия Великих Колец утратила свою силу, и, даже если бы какое-нибудь из них и было бы найдено, оно было бы лишь напоминанием о древних днях и великой Истории.
Изделия эльфов Третьей Эпохи известны мало, в основном это те вещи, что дала Владычица Галадриэль Хранителям. Это чудесные плащи, что делают одевшего их незаметным, но не невидимым, чудесные веревки, что развязываются по желанию и держат крепче стальных пут, чудесные фибулы, что никогда не теряются. Самые же известные дары Галадриэль - Фиал со светом Эарэндиля и Зеркало Галадриэль. Фиал поныне храниться в сокровищнице Королей Гондора, переданный туда Сэмуайзом Гэмджи перед тем, как сей достопочтенный хоббит покинул Средиземье. Известно, что он может ярко вспыхивать и освещать все в полной темноте, иные же его свойства неизвестны. Что такое Зеркало Галадриэль - и поныне неясно. Видели в нем и то, что было, и то, что будет, и то, что могло бы быть. Говорят, что один следопыт пришел в Лориэн после того, как его покинули все эльфы, и нашел Зеркало Галадриэль, и заглянул в него. Стояла каменная чаша под деревом, и в нее падали золотые листья, и неизъяснимая печаль была в том месте, как и во всем Лориэне. Вода же в чаше была черной, и не было видно там дна. Наклонился следопыт над чашей, и узрел некое видение, но об увиденном не рассказывал он никому. Вскоре после этого он погиб в стычке с разбойниками. Говорят, что увидел он в Зеркале свою смерть. Так это или не так, я не знаю, а передаю лишь то, что слышал.
Говорят еще, что Митрэллас, прародительница рода Князей Дол Амрота, оставила мужу и детям некое зеркало эльфийской работы. Передавали, что видно в нем было Истину, но что значат эти слова, никто уже не помнит. Мудрые люди говорят, что пользоваться эльфийскими вещами опасно, что несут они смертным людям и доброе, и дурное, и не для смертных они предназначены. Зеркало то пропало давным-давно, и нет о нем ни записей, ни Предания в Дол Амроте, и в иных местах тоже нет.
Про прочие вещи эльфов мало известно ныне. И трудно отделить правду от вымысла, и свойство самой вещи от свойств тех, кто владел ею. Вот, например, говорят, что корабли эльфов не тонули. Но было ли то свойство самих кораблей, или умение мореходов, или же лежало на них благословение Стихий, как на нумэнорских кораблях, - о том доподлинно никому не ведомо.
Из архива Анариэль
return_links();
//echo 15;
?>
build_links();
?>