Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы
Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы


Айриэн Лаурэнассэ

Рассвет войны

...нельзя терять надежду, что бы ни случилось. Эти слова, сказанные Алфирин, всегда со мной с той страшной зимы, когда казалось, что и сама надежда сгорела в огне, охватившем Ард-гален... До сих пор больно вспоминать об этом - и, чтоб не давать боли взять над собой верх, я всегда вспоминаю и другое, и дороги мне эти воспоминания.


Мало нас осталось в живых - тех, кто прожил этот год вместе. Последний мирный год... последние дни. Я говорю - об этой жизни, чтоб помнили ее живые и чтоб жили в памяти ушедшие. Я говорю - об этой жизни, чтоб еще сильнее ненавидеть того, кто обратил ее в пламя и пепел. И просто - чтоб рассказать обо всём, что на душе у меня...


...Даже во время затишья нечасто бывало так, чтоб мы все собирались вместе, но наконец настал этот день. Все сообща накрывали праздничный стол, шутили и смеялись. Радость была в наших сердцах: мы ждали приезда государя Финрода. Давно не бывал он в наших краях, и стоит ли говорить, что не нашлось бы в Дортонион никого, кто не желал бы его видеть?


А у меня была еще и другая радость: мы с Олореном решили соединить наши судьбы. Но кто же заменит родителей на торжестве? Мои отец и мать остались в Амане, а что стало с родителями любимого - тэлери из Алквалондэ - никто не знает, очень хотелось бы верить, что они хотя бы уцелели после Резни...


Мы решили, что мать мне заменит Айвен, моя сестра. Пока было время, я отозвала ее в сторону и сообщила о нашем решении.


- Айриэн, уверены ли вы в том, что хотите этого? - ответила сестра. - Ведь сейчас война, не помешает ли это вашему счастью?

- Ну, сейчас-то как раз затишье... - улыбнулся Олорен, а я добавила: - И даже если суждены нам невзгоды и тяготы, вместе, рука об руку, их встретить можно гораздо достойнее...


Я говорила это, чтоб успокоить Айвен. Мне казалось, что нечего бояться, что наше счастье ничто не в состоянии омрачить... Как это легко - говорить о том, как стойко встретишь несчастье, когда счастлива. Как легко говорить о свете, когда стоишь в потоке солнечных лучей, и убеждать, что estel всегда есть - когда имеешь еще amdir...


Сестра согласилась. Олорен отправился просить того, кого он прочил заменить ему отца - я почти знала, кто это будет. А я снова окунулась в предпраздничные хлопоты, и вывел меня из них только голос моего возлюбленного:


- Айриэн, лорд Айканаро согласился... Мы обручимся сегодня. И, - он улыбнулся, - на нашей помолвке будет присутствовать государь Финрод... - и Олорен снова умчался к своим делам: готовить праздничный ужин предстояло именно ему, не зря же он давно уже был при дружине поваром.


Я снова нашла себе какое-то занятие, но уже скоро обернулась на знакомые шаги.


- Aiya, государь...


Не успел Финрод ответить мне, как к нему уже подходили братья. Объятия, приветствия, снова шутки и смех - так мы давно уже не веселились, как на этом празднике. На последнем нашем празднике...


Всё уже было готово к застолью. Мы не спеша начали рассаживаться. "Сегодня твой день, Айриэн", - сказал мне лорд Айканаро, указывая на место рядом с собой. По поводу самого Айканаро я не преминула подшутить, вспомнив слышанное от эдайн поверье: не садись-де на углу стола, семь лет не женишься! Он ответил, что не боится людских суеверий... Не знали - ни я, ни он - что семи лет уже не отпущено...


Зазвенели кубки, зазвучали речи, Олорен принялся удивлять всех приготовленными им чудесными блюдами... Жаль, что эту трапезу не разделял Рингвир - он ушел в людское поселение на обряд совершеннолетия одного из юношей, Хаталдира. Лорд Ангарато, конечно, только и делал, что подтрунивал над способностями повара - но видно было, что и он доволен угощением. Шутил и Айканаро - на миг мне почудилось, что передо мной прежний он, тот, каким я знала его в Амане... А потом мой лорд взял в руки лютню. Я уже давно не слышала его песен, да и песни с некоторых пор изменились - прежде светлые и радостные, всё печальней и безысходней становились они. Вот и сейчас он предупредил нас, чтоб веселой песни мы от него не ждали - и коснулся струн. Казалось, языки пламени в костре застыли, чтоб не мешать звучанию песни...


Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждёт меня за ними, кто же?

Вечен ли ветра пронзительный вой,
бесконечен неба стремительный бег,
мрачен лес в ожиданьи дождя
холодным ноябрем.
Он выходит к черным кругам,
ворон кружит над его головой,
иссиня-черные перья обоих
иссечены дождем.

Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждёт меня за ними, кто же?


- Прекрасная песня, - сказала я, - но какая же грустная...

- Но я же предупреждал, чтоб вы не ждали веселых...


Что же всё-таки с ним творится, откуда это отчаяние?..


Моим мыслям помешало возвращение Рингвира.


- Ты как раз вовремя! - сказал, обращаясь к нему, лорд Айканаро. Я сразу поняла, что он имеет в виду...


...Мы с Олореном стояли рядом, а мой лорд говорил - то, что и положено говорить в таких случаях. Не раз слышанные слова - но в этот миг они звучали для меня и потому были внове...


Мы обменялись по обычаю серебряными кольцами, а те, кто заменял нам родителей, вручили нам положенные свадебные подарки с пожеланиями добра и счастья... А потом Айканаро снова пел, и на этот раз песня была светлой - древняя песня о любви, сложенная давным-давно в Амане...


Едва отзвучала песня, как из Тол Сирион примчался гонец и вручил нашим лордам письмо. Оказалось, их вызывали на военный совет. Однако время до него еще оставалось, и государь Финрод собрался, как всегда, пойти в людское поселение. Сопровождала его пришедшая с ним из Нарготронда целительница Квэллэ. Я ушла раньше них: хотелось провести там побольше времени, поскольку в этом поселении мне было мало что знакомо (хоть оно и находилось ближе всего к нам, ходила я туда только учить языкам сына одной вдовы, но он, бездельник, так ничему и не научился). Со мной пошла и Айвен. Государя же я попросила найти меня уже там, среди эдайн.


В деревне, похоже, тоже готовились к приезду Государя. Нас почти сразу же снова усадили за накрытый не хуже нашего стол. Но до этого я еще успела поговорить с людьми и спросить, где в их поселении можно отыскать Мудрых - поговорить с ними. Эрегвен, жена старосты Бреголаса, тут же указала мне на женщину очень пожилых лет: это, мол, Андрет, славная своей мудростью. Рядом с Андрет я увидела совсем юную девушку - это оказалась Хириль, дочь Барахира, бывшая у Мудрой в ученицах. Мы с сестрой пошли домой к Андрет - слушать предания эдайн. Айвен вскорости ушла к жене одного из поселенцев, Радруина - Ранха была халадинкой, да еще ее сестра приехала в гости, а халадинских сказок Айвен еще не знала. Мы же с Андрет поговорили еще немного, и нас позвали к столу - явился государь Финрод. Опять - радостное застолье, опять - песни. И опять мало в них радости... Две женщины-халадинки - те самые Ранха и Халет - пели о прекрасном цветке, который отправился искать король. Конец у песни был печальным. Я посмотрела на государя - он о чём-то задумался, слушая людскую балладу.


Я попросила Ранху и Халет спеть мне еще одну песню - о любви. Не успели они ответить мне, как моя знакомица Ривет, чей сын был моим учеником, спросила, почему не спою я. Как мне ей было объяснить, что я не пою никогда - к другому лежит у меня душа, говоря по-людски... Но тут спеть вызвалась Андрет. Голос ее поразил меня - совсем не старческий, глубокий и сильный. И песня... таких я еще не слышала, не было это похоже ни на людские, ни на наши песни.


Еще он не сшит, твой наряд подвенечный,
И хор в вашу честь не споет,
А время торопит - возница беспечный -
И просятся кони в полёт.
Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,
Бубенчик не смолк под дугой!
Две верных подруги - Любовь и Разлука -
Не ходят одна без другой...


Тогда я была уверена, что эта песня обращена не ко мне...


Приближалось время совета. Государь уже опаздывал, но тем не менее остался еще ненадолго - потолковать с Андрет. С ними пошла и я. Андрет же настояла, чтоб Хириль также слушала нашу беседу.


Разговор зашел о том, чего я ждала. Это была моя мечта с давних времён - разыскать легенду о падении Людей, о которой когда-то упомянул в разговоре государь Финрод. Я замерла, когда Андрет начала рассказывать именно эту, слышанную ею когда-то от мудрой Аданэль повесть.


Так вот оно что... когда-то на заре времен они поклонились Врагу? И Единый наказал их за это - старостью, болезнями, ранней мучительной смертью?.. Страшно даже подумать о таком. Но даже если это так, есть ли надежда - на то, что это искажение когда-то будет исправлено?


Хириль и Андрет заспорили. Андрет даже не надеялась на возможность исцеления для людей. Мы с государем Финродом услышали от нее еще и страшное пророчество - Мудрая рассказала своё видение о конце мира... А вот Хириль принялась убеждать всех, что не всё потеряно. Я слышала и раньше о Людях Древней Надежды, но не думала, что кто-то из наших эдайн мыслит так же. Хириль всё говорила и говорила, звонкий юный голос разносился под крышей старого дома, будто под сводами дворца, и в словах девушки звучала Надежда - именно та, высшая надежда, которую зовём мы estel, Вера...


Когда Хириль замолчала, снова заговорила Андрет.


- Хириль, - слышно было, что такие слова даются Мудрой с трудом, - перед лицом государя Финрода говорю я: ты больше не моя ученица, ибо больше, чем во мне, в тебе веры и мудрости, и ничему уже я не могу научить тебя...


Напоследок Андрет рассказала нам сказку - страшную и красивую сказку о юноше-лекаре, который пренебрег запретами самой Смерти, спасая людей, и сам погиб, чтоб эти люди жили, победил Смерть собственной гибелью. Сама рассказчица считала это всего лишь сказкой, а мне (и, наверное, Хириль тоже) так хотелось в нее поверить!..


Мы вышли из дома Мудрой, и я отправилась бродить по деревне. Меня познакомили с братом Хириль, Береном. После недолгого разговора я повела его к нам - ему хотелось посмотреть, как живут эльдар, и познакомиться с лордами. А мне надо было увидеть Айканаро, пока он не ушел, и наконец поговорить с ним - один на один, как, бывало, в Амане...


Айканаро был еще в поселении. Я издали услышала перезвон струн: мой лорд снова пел.


...Когда лампа разбита, огонь угасает в пыли...


Я услышала только последние слова этой песни, - видимо, она была сложена недавно, раньше я ее не слыхала - но непонятная тоска пронзила меня. О чем он пел? Не о том ли, что мучило его и что скрывал он ото всех?


- А, так это же Берен, сын Барахира! - почти весело сказал лорд.


Я отошла в сторону, пока они разговаривали, а потом попросила Айканаро уделить мне время для беседы. Он повёл меня в свои покои - но там отдыхал лорд Ангарато, уставший после дежурства на заставе. Комнаты целителей тоже были заняты, и мы ушли за ворота. В самом деле, какие стены лучше, чем высокие стволы сосен, и какая крыша надежнее купола неба?..


По дороге я рассказывала о поселении, о людях, о том, что меня познакомили с Мудрыми, о лентяе Индоре, которого я так ничему и не научила... а когда мы дошли до нужного места, я всё-таки задала мучивший меня вопрос: "что с тобой?".


- Все мы меняемся, - ответил мой лорд. - И эльдар тоже, не только эдайн, - так, Айриэн?

- Да, все меняемся, но не так. Ты стал чаще грустить, - сказала я, - и от песен твоих стало веять отчаянием...

- Но ведь и время такое, что не до веселых песен, - заметил он. - О чем же ты беспокоишься?

- Ты был похож на светоч, - слова рвались с губ сами собой, - а теперь всё чаще походишь на статую, прекрасную, но застывшую... а ведь ты дорог мне...

- Спасибо за твою заботу, но я в самом деле не вижу причин волноваться... Ты мне лучше расскажи про этих Мудрых, что ты видела в деревне.

- Их две, - принялась делиться впечатлениями я. - Старшей - за девяносто, ты же знаешь, как это много по счету людей, а разум у нее - светлый-светлый! А младшая, дочка Барахира, совсем юная, но ее уже посвятили в Мудрые...

- А как их зовут?

- Младшую - Хириль. А старшую зовут Андрет...

- Как ты сказала? Повтори еще раз...

- Андрет, - повторила я и, взглянув в глаза лорда, увидела в них ту застывшую тоску, которая пугала меня всё это время... - Что такое, Айканаро?

- Ничего, - тихо сказал он, и, глядя в небо, принялся рассказывать мне о звёздах Элентари - какая из них где расположена и как называется... На такие рассказы мой лорд был мастер еще в Амане, и я слушала как зачарованная.

- Да, Айриэн, ты забыла брошь, что я тебе подарил, - не к месту добавил он и начал говорить мне что-то еще - о моей помолвке, о новой жизни, в которой будет много всего хорошего... Но увы, я слушала уже невнимательно - тот взгляд снова разбудил тревожные мысли.


Айканаро поднялся - он явно собирался куда-то идти.


- Ты куда?

- На заставу, - откликнулся он, - к мечам...

- Береги себя... - крикнула я вслед. Услышал ли он меня?


Уже в нашем поселении я пыталась расспросить обо всём Финрода, но он не расположен был говорить - лорды уже уходили на совет.


Вернулась я вовремя - Олорен отправлялся на заставу. Я знала, что он придет, едва закончится смена, но было боязно за него. Я места себе не могла найти - то пыталась завести никчемные разговоры с Айвен и Алфирин, то бросала взгляд на обстановку, замечая малейший беспорядок, и сообщала нашим девам, что вернутся-де сюда лорды Ангарато и Айканаро - застанут орочью казарму вместо крепости. Потом пришел Хаталдир - он направлялся на ту же заставу - и я пошла с ним, отнести еду дружинникам и навестить Олорена. На заставе Рингвир недвусмысленно объяснил мне, что лучше бы я шла домой. Впрочем, он был прав - хватило им беспокойства, когда я еще давным-давно уходила на всю ночь на Ард-гален, посмотреть, что на людской заставе творится.


Дома мы снова разговаривали, рассказывали друг другу сказки и слушали доносящуюся откуда-то музыку - это, оказалось, Млатен из той деревни играл на флейте. На заставу нападали орки - эту весть принес кто-то из дружинников. К счастью, всё обошлось без потерь. Приходил еще Рингвир, сказал, что пропали куда-то дети вдовы Ривет, моей знакомой. "Понятно, - подумала я, - опять пошли гулять, а матери не сказали"...


Вернулись лорды. Мы не успели даже расспросить их о совете - они услышали от Рингвира, что в людской деревне судят некоего Горлима за предательство, и тут же, не передохнув, ушли на этот суд. Спустя некоторое время ушла к людям и я.


"Детишки эльфов под кустиками искали", - сообщила мне Ривет на вопрос, где отыскались ее сыновья. Но я не стала ее слушать - я ушла в дом Андрет, и мы долго еще сидели с нею, рассказывая друг другу сказки.


Ангарато и Айканаро вернулись из деревни вскоре после того, как снова пришла домой я. Немного рассказали о том, что говорилось на совете ("всё бы этим девам военными советами интересоваться!" - прокомментировал лорд Айканаро мой вопрос), потом сказали, что Горлим всё же оправдан. Дел пока больше не было, и мы все сели в круг - пить чай и беседовать. О чем мы только не говорили - в эти последние моменты мира и покоя...


Спокойствие разорвал звук шагов - кто-то входил в крепость.


- Aiya!


Государь Финголфин... Что он делает здесь в такой час?


- Эльдар, хитлумская застава разбита, - слова падали камнями.

- Война? - не веря, спросила я.

- Да, война, - ответил король...


Мы застыли, не зная, что говорить и что делать. Лорды принялись собирать дружину - да, от короля прибыло подкрепление - один дружинник, но всё же... Пришел Морлас, сказал, что Ард-гален больше нет, там - огонь... Что же дальше? - этот вопрос не давал покоя всем нам.


Айканаро и Ангарато выстраивали дружину в боевой порядок. Олорен не дал мне долго с ним прощаться, сказав, что так будет тяжелей... "Я вернусь", - тихо добавил он. "Я верю в это", - подумала я.


Мужчины ушли. За старшую в крепости осталась Алфирин, наша целительница. Мы сидели в молчании, а совсем недалеко от нас уже шла война, и звуки боя были слышны в крепости... Алфирин вскоре тоже ушла - ее помощь была нужна на поле боя. Вернулась она почти сразу. Прокричала:


- Срочно гонца на Тол Сирион! Мы разбиты...


Я быстро собралась. Успела всё же спросить, что с Олореном.


- Потом! - отрезала Алфирин. - Беги!

- А с Айканаро что? - не слушала ее я.

- Тяжело ранен... передай Ородрету! Скорее!


Времени больше не было. Я ушла.


- Мы разбиты, - сказала я, как только увидела лорда Артаресто. - На Ард-гален - огонь...

- Что с моими братьями? - он до боли стиснул моё плечо.

- Айканаро - ранен, а от Ангарато нет вестей...


Кто кого пытался утешать после этих слов - я Ородрета или он меня? Неважно... Он хотел отвести меня к очагу, накормить, обогреть - но я спешила назад, и только сил не было - подняться и идти.


- Утро, моя леди, - неожиданно сказал мне правитель Тол Сирион. - Утро. И пусть солнце сегодня взошло на севере, и это не то утро, которого мы ждали, но это - утро. - И, обращаясь к жене: - Позаботься о ней...

- Нет, я ухожу, - я всё-таки смогла подняться.

- Хорошо, я дам тебе провожатого до дороги... Халмир, проводи ее, - сказал Артаресто сыну. И опять, невпопад, не в мою даже сторону, в пространство: - Утро, моя леди.


Я не дала Халмиру провожать себя: если бы я погибла на этой опасной дороге, то - одна. До нашей крепости я добралась довольно скоро. Встречали меня Айвен и Гладвен.


- Какие вести? - спросила я вместо приветствия.


Айвен без слов показала мне на Алфирин, хлопочущую над раненым. Я склонилась над ним и увидела, что это - мой нареченный...


- Может быть, и выживет, - сказала Алфирин, - если успеет отлежаться, пока не придут эти твари...


Я села на землю рядом с любимым, взяла его ладонь в свою...


- Олорен... Олорен, ты слышишь меня?


Он застонал от боли.


- Ничего, - шептала я, - ничего, пройдёт... всё будет хорошо... - и гладила его волосы, будто это могло чем-то помочь. Алфирин тоже что-то говорила - верно, просила Валар о помощи, как все целители. Когда Олорен немного успокоился, я спросила Алфирин о других новостях.


- Айканаро умер... - услышала я в ответ. Свет померк у меня в глазах, я почувствовала, что падаю на руки Алфирин...

- Держись, - окликнула меня она, - ты нужна Олорену, держись...


...Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждет меня за ними, кто же?..


- Никто, - говорила я сама себе, - никто уже не обогреет... не приготовит ложа, и дверей не откроет... никто...


Хорошо, что Алфирин всё время была рядом. Чтоб не говорить больше с пустотой, я говорила с ней. Спрашивала, как это случилось, где могила моего лорда, потом зачем-то невпопад спросила, где та лютня, на которой он играл... кому это теперь было нужно? Ничего ведь не изменишь, так? А Олорен, очнувшись, спросил, что с Айканаро - и ни я, ни Алфирин не могли ничего ответить...


- Как хорошо было говорить про свет и эстель, когда у меня всё было прекрасно... - сказала я наконец. - Теперь я потеряла надежду.

- Эстель нельзя терять никогда, - спокойно сказала Алфирин. Она еще находила силу меня утешать - а ведь она потеряла всех, кто был у нее, и лорда, и брата Олвиста, нашего второго целителя... - Что бы ни случилось, нельзя терять надежду, и самое высокое искусство - надеяться, когда надеяться не на что...

- Хорошо, Алфирин... - теперь я поняла, что надежда еще жива, и я действительно нужна - и Олорену, и Айвен, и себе самой...


Еще я спросила, что у людей. Алфирин рассказала, что их тоже много погибло, и что староста деревни лег на том же поле, где и вся наша дружина... а любимая моя собеседница, Андрет, умерла, когда пришли известия о войне - тихо умерла от старости.


Мы с Алфирин сидели, глядя друг на друга, и я читала в ее глазах те же слова о надежде, а над нами снова поднимался рассвет - один из рассветов войны...



Афоризмы с "Завтра была война" и около нее


Из всей истории Руси я знаю три даты: крещение Руси, основание Краснодара и Дагор Браголлах.
(Анна ака Хаталдир, еще в поезде)


А как мы в Исход шли? Айвен за мной, я за Айканаро, Айканаро за Ангарато, Ангарато за Артаресто, Артаресто за Финдарато, Финдарато за Турукано, Турукано за Финдекано, а Финдекано за Майтимо, а Майтимо за Феанаро, а Феанаро за Сильмарилями, а Сильмарили у Моргота, а Моргот в Ангбанде, а Ангбанд на севере...
(Эовинка ака Айриэн, перед игрой; при желании можно продолжать цепочку в обе стороны)


За Ард-гален поселился замечательный сосед...
(она же)


Девиз игры: Врагу не сдается наш гордый бардак!
(дон Авада ака Финголфин)


АННгрод и ХатАННдир.
(Фирнвен о двух Аннах в дортонионской команде)


Не знаю, что у них в крепости, но на воротах у них король нолдор!
(Таэри ака Квэлле - по адресу Тол Сирион)


...там только бабка Андрет помереть никак не соберется.
(Бобер ака Рингвир - в присутствии Аэгнора)


Иди с глаз долой, призрак, не мешай мне тебя оплакивать!
(Терн ака Эрегвен)


Ну и стой тут как памятник самому себе!
(Эмуна ака вдова Ривет - по адресу Ангрода)


Тут вчера приходил Берен в прикиде Феанора и говорил, что будет играть балрога.
(кто-то о Хамуле)


Орком я не пойду, у меня один прикид - на балрога, и тот от Феанора остался!
(Хамул)


Поди спроси у Андрет, померла она или нет?
(Нион ака Эмельдир - Хириль)


Приходили эльфы, хотели халадинских сказок. Приходили другие эльфы, хотели повесть Аданэль. Приходили третьи эльфы, хотели смысла жизни. Приходили феаноринги, тоже хотели смысла жизни.
(Туилиндо ака Хириль)

Хотя зачем им? У них же Клятва...
(Фирнвен, туда же)


Непонятные слова типа "матриархата" обычно берутся из людского поселения...
(итог одной из игровых бесед)


Главный вопрос человеческого Дортонион: где дети вдовы Ривет?!


- Мы вас не очень побили?
- Да нет, ничего... а мы вас?
- Да нормально, вы вежливые, не то что эти дортонионцы!
(орки и хитлумская застава - после выноса)




Спасибы.


В первую очередь - простите меня те, кого забыла поблагодарить на листе. Здесь - исправленный и дополненный список спасиб, надеюсь, никого больше не забуду. Хотя склероз - такая вещь...


Фирнвен и всей мастерской группе - за игру.
Еще раз Фирнвен - за Ородрета. Я его очень мало видела, но он был замечательный.
Еще раз Фирнвен - за до-и послеигровое гостеприимство, а также за сольные концерты.
Хэльке - за Айканаро. Он был. Он был такой, каким я его себе всегда представляла.
Ей же - за песни.
Ей же - за лингвистические консультации.
Ей же и компании - за прогулку на Соколовую гору.
Ину - за государя Финрода, в которого не захочешь, а поверишь.
Анне Моисеевой за Ангарато. Суровый был Ангарато, но какой хороший.
Олорену - за всё, что было с ним связано.
Алфирин (Ноэль) - за удержание на месте моей крыши в последние моменты игры. (Крыша ехала по жизни, забыв о том, что дорога как память).
Анне-Хаталдиру - за дорогу на заставу.
Джайе ака Айвен - за факт существования.
Раисе-Андрет - за сказки и разговоры.
Туилиндо-Хириль - за эстель.
Вдове Ривет - за ехидство по разным адресам.
Марте-Млатену - за флейту.
Рингвиру - самой запомнившейся физиономии эльфийского Дортониона.
Эйхи ака Эсталиону - за пререкания.
Пану Анджею за Морласа и куртуазное обхождение с дамами - приятно всё же, когда тебе руку подают из электрички выбраться.
Анжеле - за отличный макияж, сделанный мне для игры.
Джулиану - за одолженную пенку.
Вардвендэ и Нион - за песни.
Кеменкири - за беседу.
Францеске - за интереснейшую прогулку по саратовской барахолке.
Маме Фирнвен - за терпение.
Кошке Джине - за царапины на память.
Всем-всем-всем - за всё, что было.





return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>