Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Вальрасиан

Обломки ожерелья

Рецензия на "Хроники деяний Эльдар и Атани"

Наш мир кажется таким простым и прочным, слова очевидны и разумны...

Допустим - "ожерелье". Простое, красивое, легкое слово. Так и представляются четкие ряды изящных бусин, узоры металлических бляшек...

Ой ли... А ожерелье, лежащее в древнем кургане? Каким найдут его археологи? Обрывки нитей, покрытый чешуей окислов металл, треснувшие бусины... И несколько лет спустя - то же ожерелье за музейным стеклом: матовый блеск драгоценностей, синий бархат витрины, свет ярких ламп и многостраничные описания...

Подобно этому, и Средиземье может являться в весьма различных образах. Живая цельность текство Толкиена, смутные и блеклые обрывки образов, растащенные читателями, сузоватые толкиеноведческие реконструкции...

"Хроника деяний Эльдар и Атани" стоит особняком в этом ряду. Это - также своеобразная реконструкция, но - реконструкция "изнутри", попытка представить хроники ушедших времен глазами людей IV эпохи...

Не случайно вынесенное в начало рецензии сравнение с ожерельем. Востановленным ожерельем с музейной витрины можно любоваться, но вряд ли можно его носить... Так и "Хроники" - их интересно читать, но вряд ли они вдохновят кого-то на написание апокрифа по их мотивам или организацию игры... Слишком искусственны, слишком правильными получились они - в них есть логичность и цельность мертвой музейной реконструкции, но нет той нотки Чуда, непредсказуемости неправильности, делующей картину мира живой и незавершенной.

"Хроники..." неоднородны. Собственно, "Хроники", обломки древних повествования разорванные лакунами, "Повесть о Маглоре Синеглазом", изящная, тонкая, - но удивительно холодная, "Повесть о Гельмире и Гвиндоре", рвущая за душу, страшаня и правдивая последней правдой - правдой сердца, полные силлогизмов "Квента Айканаро" и "Андрет", символичные и чуть условные... Но все-таки, все эти тексты, такие разные на первый взгялд, роднит очень многое.

Избранный жанр налагает на авторов существенные ограничения. Мифотворец, создающий бытие новго мира, может позволить себе нарушать законы рождающегося мира, он может пожертвовать симметрией ожерелья, ради невыразимой никакими законами, но очевидной для него гармонии...

И потому, судьбы, уготованной всем Эльдар, избегает Туор, потому возвращается из чертогов Намо Берен и гибнет могучий Нуменор. Эти исключения из законов мира сами становятся законоами, но рождаются они - как чудо, исключение, невозможность.

Реконструктор же ограничен тесными рамками законов уже созданного мира. Нет пути воссоздать озарение, двигавшее рукой создателя ожерелья - и единственной подсказкой являются неписанные законы ювелирного ремесла...

И потому, "Хроники..." приедельно логичны и закончены в своей логичности, воссоздавая не столько само Средиземье, сколько его идеальный образ, описываемый законами Арды, известными нам.

Эта логичность и идеальность касается всех аспектов произведений - и перекрестной верификации всего комплекса текстов, и чуть нарочитой правильности стиля, и предельной завершенности сюжетов...

Порою авторы выходят за грань наложенных на себя запретов - но тотчас же возвращаются назад, отбрасывая свою находку...

Странное создание Кхайрэн, коварная прислужница Моргота появляется на страницах повествования, но комментарии подчеркивают апокрифичность этого персонажа. Великолепный, полный надежды финал "Андрет" и "Квента Айканаро" смазывается холодными словами послесловия: "повесть о том, чего не было - но что могло бы быть". В финале "Повести о Гельмире и Гвиндоре" появляется Унхар, "хороший орк". Не белый и пушистый, но все же не растерявший до конца изначального тепла в своей душе. Великолепный, сильный, неоднозначный образ... Но авторы в последний момент отказываются от него, и Унхар оказывается всего лишь неумытым и запущенным Атани...

Есть и другая структурообразующая тенденция "Хроник...". Человеку трудно отказаться от самого себя. Востанавливая ожерелье нелегко представить, что у его неведомого творца были отличные от твоих представления о красоте... Очень сложно повторить путь, пройденный гением Толкиена - и любое другое произведение о Средиземье, за редчайшими исключениями, оказывается произведением человека нашего мира - с нашими представлениями о Добре и Зле, Свете и Тьме, Красоте и Безобразии.

Не избежали этого и "Хроники...". Не вопреки, а благодаря стараниям авторов удержаться в рамках законов толкиеновского Средиземья, это особенно заметно - как на белом листе заметне даже крохотная пылинка.

И на пересечении двух этих тенденций - холодной, рассудочной правильности черезчур однозначно воспринятых законов Средиземья и живой, непредсказуемости нашего мира, формируется неповторимое очарование этих произведений.

Примеров много. "Хроники..." - произведение многоплановое и неоднозначное, попытка описать все их аллюзии и смысловые пласты заняла бы существенно больше нескольких страниц. Потому, уграничимся лишь несколькими аспекатми, привлекшими наибольшее внимание вашего покорного слуги.

Прежде всего - Эльфы. Камень преткновения для подавляющего большинства авторов произведений "по Толкиену". Увы, авторам не удалось перешагнуть через стереотипы нашего мира. Конечно, эльфы "Хроник..." лишены подчеркнутого антропоморфизма эльфов "ЧКА". Когда сходятся вместе Эльдар и Атани, разница меж двумя народами очевидна. И все же... "Человеческое, слишком человеческое...". Впечатление иности, Волшебности, достигаемое Толкиеном за счет показа эльфов глазами других персонажей в "ВК" или архаично-тяжеловесного стиля "Сильмариллиона"пропадает. Тингол, Маглор, Аэгнор "Хроник..." - люди, пусть и несколько необычные.

Зато, великолепна лирическая сторона повествования. Здесь авторам удоалось сохранить дух Толкиена, в чем-то родственный рыцарским романам Средневековья, дух целомудренной страстности, вовзвышающийся, как над холодной стерильностью "нравственных романов", так и над торжеством похоти в иных произведениях современной литературы. Истории любви Маглора и Келебриан, Аэгнора и Андрет, горькой страсти Гвиндора подобно свечам озаряют дрожащим светом все пространство произведения, придавая ему особенную глубину...

Еще одна сквозная линия "Хроник..." - незримая полемика с "ЧКА". Внешне она прорывается лишь дважды - прямыми цитатами в "Квента Айканаро" и мимолетным упоминанием в одном из комментариев (где "ЧКА" с восхитительной язвительностью обозвали поздненуменорским апокрифом). Но еле заметными штришками эта полемика намечена и в других текстах "Хроник...".

Можно было бы продолжить анализ. Рассказать о мрачноватой эстетике и хитроумных полуапокрифических сюжетах, коментариях к текстам, существенно смещающим расстановку акцентов... Но и сказанного будет достаточно. Две важнейших тенденции. Три характерных черты - понравивашаяся, не понравивашаяся, оставившая равнодушным. Некоторая толика общих рассуждений. Недостаточно для того, чтобы дать исчерпывающее впечатление, но вполне хватит для того, чтобы заинтересовать этим текстом читателя.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>