Саймон *** Я укроюсь от всех в моей крепости - Значит, ты меня не найдёшь. Я забуду свои нелепости - О тебе мне напомнит дождь. Рок-н-ролл разрывает голову, В душу вгрызлась колючая боль. Скоро ты заживёшь по-новому. Жаль, что я совсем не король. *** Не сойди с тропы, Не коснись воды, Не ищи её: Не найдёшь следы. Ночь украла цвет Шёлковых волос, Глаз лучистых свет, Нежность тёплых слёз. Если хочешь - верь, Жди всю жизнь её, Только знай - черно Скорби остриё... *** В часы и дни тоскливой сумрачной разлуки Я так желал к устам твои приблизить руки, Взглянуть в глаза твои. Спросить тебя, коль ты Позволишь паладином быть мечты Моей - ведь о таком ты не мечтаешь, И правду жизни много лучше знаешь, Чем я - слуга далёкой красоты. *** Я из тёмного внешнего круга Был низвергнут в глубокий, иной. Вновь клубится жестокая вьюга За моею согбенной спиной. Из глазниц - окон дома чужого Я вгляделся - и понял вдруг сам: Не спасёт индульгенция слова, Время честно платить по счетам. Но мне грустно и жалко немного, Что полёт запрокинутых рук В край, где вьётся надежды дорога, Был паденьем во внутренний круг. Я был дерзким, слепым и небрежным, Я на камни кидал семена. Роза - та же. При имени прежнем. Но пусты мои впредь имена. БРАТСТВО ПОКИДАЕТ РИВЕНДЕЛЛ Хмурое утро, тусклое небо, Спешные сборы в дорогу. Меч у бедра, в рюкзаке - кусок хлеба, Ждать остаётся немного. Ветер средь сосен могучих завыл, Сумерки ждут за порогом. "Ну-ка, проверь, ничего не забыл? Нет? Всё готово? Ну, с Богом!" "Друг мой, Хранитель, что мрачен ты вновь? Сердце забилось в тревоге? Помни - лишь вера, надежда, любовь Нам помогают в дороге". *** Глаза, усталые, как Вечность, И посох в старческой руке. - Куда бредёшь ты в этот вечер? Ведь есть ночлег невдалеке... Проходит тихо старец рядом, Не отвечая ничего, И ты окидываешь взглядом Сутулый силуэт его. Он и не очень-то приметен: Устало плащ свисает с плеч, - Но тут внезапно ты заметил На поясе висящий меч... Он много странствовал по свету, Он знает тысячи дорог, И вот сейчас он выбрал эту - На чей ведёт она порог? Быть может, в сумраке рассветном В высокий город он войдёт, Сольётся с утром, незаметный В тени окованных ворот. А может, как-нибудь под вечер К широкой спустится реке, И улыбнётся он, заметив, Что есть ночлег невдалеке. Там будут пир, друзья и песни, И, вспомнив прошлые года, Под утро снова он исчезнет И не оставит ни следа... *** Я начал жить почти как те, Кто заморожен смертной стужей. Но пламя дышит в темноте Для всех других, кому я нужен. Пусть мрак сгустился у огня, Пытаясь хоть на миг согреться, - Друзья мои вокруг меня, Пока что бьётся моё сердце. Но путь твой вьётся вдалеке, Прочь от ночных дорог унылых; Звезда горит в твоей руке, И ты меня давно забыла. К тебе я обращаю взгляд - Вернись, молю, моя свобода! Ты для меня горька как яд, Сладка, как сладок привкус мёда... *** Законы физики - непреложны, И значит, как яблоко - Ньютону на голову, - Расти лишь к земле волосам моим можно, И никоим образом - куда-нибудь в сторону. И это - хорошо! (Что может быть лучше?) Значит, буду я так романтично хайратый, И будут локоны свешиваться на уши, А может, и даже до самых до пяток. Хотя - навряд ли ты будешь довольна, Тебе ведь нравятся аккуратные мачо, Да и про волосы это всё - ерундовина, Мой путь к тебе - не самый удачный. Ты только представь - ведь нас разделяют Большой, Средний и Малый проспекты, Прохожие, что по проспектам гуляют, Пять тысяч студентов, строчащих конспекты, Машины, трамваи, собаки и стены, Таланты, гении и просто убожества, (Наверное, есть и олигофрены) И бездомных котов бессчётное множество. А впрочем, - и если была бы ты рядом, Как вчера, когда - помнишь? - мы руками коснулись - Всё равно бы вставали стальные преграды, Всё равно бы любовь в тебе не проснулась. *** Жизнь без цели, звенящая горстью монет, Старый плащ, иссечённый дождём и огнём, Да зажатый в руке ледяной амулет - Вот и всё, что осталось мне в доме моём. Только дома-то нет, только скоро закат, Время быстро прошло - не успел и моргнуть... И отводишь от старого зеркала взгляд, Понимая, что долг не сумеешь вернуть. *** ...Так значит, читать между строкАми? Что было забыто - искать и вспомнить? Подставить под капли чашу-память И истиной до краёв наполнить? Тогда мы узнаем запах полыни, Услышим лютни нежные звуки, И каждый вновь обретёт своё имя, Как будто и не было смерти, разлуки... Но всё ж, - почему я верить не в силах, Дитя на останках сказки расколотой? Я помню, как мёртвых песком заносило, Мне в душу вдавились удары Молота. Я чуял запах железа и пепла, И ужас - на каждой лесной прогалине. ...Смеялась Смерть и негромко пела, Бродя по сожжённой земле Ард-Галена. Они умирали - и эльфы, и люди. Всю жизнь предо мною стоят их лица. Так что же - спокойно о них забудем И праведником назовём убийцу? Но если те капли, что падают в чашу - Не Правда, что делает нас сильнее, А просто яд, из пасти сочащийся Во тьме ледяной задремавшего Змея?.. Комментарий ЭовинНеплохие стихи. Хотя и не то чтобы идеально хорошие. В общем и целом - традиция. Не то чтобы штамп... Лучшее в "толкинутых" виршах у Саймона чем-то неуловимо напоминает мне некоторые стихи Эльрин - стихи времен зарождения фэндома, стихи, определившие именно традицию "толкинистской" поэзии. Канонично. Без выкрутасов. Но и почти без примитива. "Глаза, усталые как вечность", к примеру, именно такой стиш. Но из "фэндомских" Саймону, по-моему, больше всего удалась последняя в подборке вещь - яркий, острый, пронзительный текст. Уже не новая в фэндоме "полемика с полемикой" - но для меня лично вся боль ТОЙ полемики отступила куда-то в сторону, за кадром осталась, когда я прочитала у этого автора:
Но всё ж, - почему я верить не в силах, Дитя на останках сказки расколотой? Я помню, как мёртвых песком заносило, Мне в душу вдавились удары Молота. Я чуял запах железа и пепла, И ужас - на каждой лесной прогалине. ...Смеялась Смерть и негромко пела, Бродя по сожжённой земле Ард-Галена. "Просто. Дерзко. Без вопросов..." (с) Любелия. Сильно. Ничего не скажешь - просто сильно. Да простят меня господа ниеннисты и сочуйствующие, имеющие право на своё мнениё. Не-фэндомские стихи. Симпатичнее всего - "про хаер", милая любовно-прихиппованная лирика с элементами самоиронии. Чем-то "под Маяковского", но тонический стих после Маяковского уже столько раз использовался, что духу не хватает ругать за подражание. Про остальные вещи - чуть ниже. Вообще, не хочется "опускать" вышеописанную Саймонову традиционность. Всё же он не подражает или копирует, а именно следует канону - как идеологии, так и версификации. Однако ругаться всё-таки буду. Как без этого? В некоторых стихотворениях подборки традиция у Саймона всё же становится банальностью, что не есть вери велл. Наиболее яркий пример - "В часы и дни тоскливой сумрачной разлуки". Штамп он и есть штамп. Однако, хотя с этим конкретным слабым текстом мало что можно сделать, в целом штампованность излечима. В первую очередь - строжайшей "самоцензурой", недопуском ко всеобщему обозрению особо затертых эпитетов, банальных речений и бородатых оборотов. А если появится такая самоцензура - появится и желание исправить неудачный текст, найти что-то более интересное, умное и необычное, что можно будет показать народу. Только перебарщивать с погрызением себя любимого не надо - а то вообще все стихи в ящике или где похуже окажутся. И еще, как положено, куча недочетов по мелочи. Грамматика, к примеру: "руками коснулись" - "соприкоснулись", аднака... ну, или "коснулись друг друга". Теория в одном месте: "ну, с Богом!" - помилуйте, какой Бог, когда здесь Хранители в Ривенделле? (Это как у Ниеннах той же, многострадальной, Дух Стеба дьявольские скрипки и сфинксов отлавливал J). Хотя "ну, с Эру!" тоже было бы несуразненько. Кое-где ударение в заявленный размер не ложится - "меч у бедра, в рюкзаке кусок хлеба" - язык на этом спотыкается, да и неблагозвучно - "к-к-к"... Но всё это еще более поправимо, чем штампы. Просто надо быть внимательнее к собственному творчеству. |
return_links();
//echo 15;
?>
build_links();
?>