Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Эланор

ГЛОРИЯ

              ..."Если выжил герой всему вопреки,
              И с победой пришел в родительский дом,
              Это - просто чтоб мы не сдохли с тоски,
              Это - светлая сказка со счастливым концом.

              Если прочь отступил пощадивший враг,
              Или честно сражается грудь на грудь -
              Не смешите меня! Не бывало так,
              Чтобы враг отказался ножик в спину воткнуть!

              Если новый рассвет встает из-за крыш
              И любовь обручальным сплелась кольцом,
              Это - просто чтоб ты не плакал, малыш,
              Это - добрая сказка со счастливым концом.

              Если в гибельный миг прокричал "Держись!"
              И собой заслонил подоспевший друг -
              Это тоже все бред, ибо учит жизнь:
              Не примчатся друзья - им, как всегда, недосуг.

              Но зачем этот бред не дает прожить
              От несчастий чужих отводя лицо?..
              А затем, чтоб другому помочь сложить
              Рукотворную сказку со счастливым концом.

              М. Семенова "Волкодав: Право на поединок"
ГЛАВА ПЕРВАЯ
              "Глория" - по-русски значит "слава"
              Это вам запомнится легко
              (из одного стихотворения)

"И было: люди владели миром, имея всё, что можно пожелать. Но они возгордились, и одни захотели власти над другими, власти полной и абсолютной. И вызвали они Великий Ужас, что смёл всё живое и уничтожил построенное руками. И лишь немногие из людей остались в живых, и устрашились они содеянного.

И было: многие года прошли, им счёта не вёл никто. И спустились с небес Светлые эльфы, а из глубинных вод поднялся Народ Морей. Они вернули жизнь туда, где не было ничего. Духи проснулись и бесы, и дети Тьмы.

И было: собрался Совет. Всякий народ пришёл на него. Светлые эльфы, и эльфы лесов, дети воды и крылатые, влюблённые в небо, духи и бесы болот, маги, колдуны и чародеи. Явились также дети Предначальной тьмы, бесплотные призраки и ночные кусачие, пьющие кровь, и кусачие,рвущие мясо. Пришли даже те, чьи имена произносить нельзя. Лишь людей на Совете не было.

И было: все вместе решили они о новой жизни и новых законах, и каждый сказал своё, и в те дни каждый понял другого. Сказали главный Закон о равновесии Добра и Зла: если одно возвысится над другим слишком, явится Хаос и новая жизнь исчезнет вновь. И назвали то время Эпохой Рассвета.

Пусть не было согласия между всеми народами, но стали они равными друг перед другом. Лишь людей, не явившихся на Совет по трусости своей и низости, духи прокляли, но, пожалев, не бросили в пустыне одиночества и не низвергли в бездну забвения, а оставили жить так, как они пожелают.

И было: стали люди самым низким и малочисленным народом. И сказано: да не будет человек выше эльфа, крылатого или водяного, да не поднимется он над ними, но пусть не будет и корнем, питающим древо, а лишь засыхающей веткой, обойтись без которой легко. Так останется на вечные времена, пока ещё помнят Совет и учат Предания. Людские племена заслужили это, ибо были достаточно жестокими, дабы создать Великий Ужас, но недостаточно смелыми и честными, дабы признать свою вину".

(Первое из Древних Преданий)

Крупные капли дождя стучали по крыше. Ветер гнал по небу стадо темных клочковатых облаков. Вдалеке послышались первые раскаты грома - видать по всему, настоящая буря надвигалась на крохотную, горную деревушку.

Тэрион подбросил еще дров в очаг:

- Надо же, как погода-то разыгралась... Куда пропала Лори? Ей давно бы пора вернуться... Видно, придется идти искать ее... - И он уже протянул руку за плащом, но тут дверь распахнулась и резко захлопнулась за вошедшей девушкой от порыва холодного ветра.

- Глория! - у Тэриона отлегло от сердца - Слава духам, ты дома! Но в каком виде! Промокла насквозь! Неужели нельзя было вернуться раньше?!

- Мы не успели, прости ... Дождь начался внезапно, мы решили, что это ненадолго и лучше переждать, и спрятались под старым кленом, тем, что на западном лугу, - говоря, она сняла плащ и повесила на крюк у двери. Под ним тотчас же образовалась лужица воды, немногим меньше той, что получилась на том месте, где стояла Глория.

- Кто это - мы? - поинтересовался ее приемный отец. - Опять ваша Четверка, да?

- Да. Понимаешь, вначале мы с Вестой и Аделин не собирались заходить далеко, Веста только хотела посмотреть новорожденных щенков пастушьей собаки Лиреза, ну той, которая так за стадом смотрит, что и люди рядом ни к чему, но Нокор нас уговорил потом прогуляться в рощу, - девушка чихнула.

- Ну, вот что, - сказал Тэрион. - Хоть ты и крепче, чем мы, люди, но это не значит, что ты не можешь заболеть! Так что омойся теплой водой, переодевайся в сухое и марш в постель! А завтра я с тобой еще побеседую...

- Хорошо… - она улыбнулась виновато и мило и исчезла за дверью.

Тэрион вытер лужи на полу и вновь подсел к огню. Ставни и двери их маленького домика были заперты накрепко, и всеже человек и слышал, и чувствовал бурю. И невольно припомнилось ему, как, почти семнадцать лет назад, в такую же ненастную ночь он нашел у своих дверей годовалую девочку из народа крылатых и забрал ее к себе.

Нелегкое это было решение. И друзья Тэриона, и он сам сомневались - разве под силу человеку, даже без малейшей примеси иной, более благородной крови, воспитывать крылатую? Да и как присматривать за ребенком, который, чуть отвернешься - порх и улетел куда глаза глядят... Но эти опасения оказались напрасными. Через короткое время выяснилось, что малышка хоть и крылата, но летать не может... Ее крылья не раскрывались, не двигались, безжизненно висели за спиной. Они росли вместе с девочкой, но толка от них не было никакого. И Тэрион знал, что Глории это причиняет большую боль. Она, особенно в последние годы, часто даже плакала по ночам, когда думала, что он не слышит. Но он-то слышал и все понимал.

В сердце девушки жила мечта полета, Лори тянулась к небу, но небо было недоступно ей. Тэрион считал, что это очень жестоко. Зачем природа дала ей крылья, если они ни на что не годны? И он часто спрашивал себя, уж не поэтому ли Лори оказалась у его дверей? Уж не бросили ли ее родные? Или случилось нечто иное? Ответов человек не знал. Ему было известно одно - он любит свою девочку, она любит его, и друзей у нее почти столько же, сколько жителей в их деревушке - так пускай же все остается, как есть. Тэрион был вполне доволен тем, что имеет, ему не хотелось никаких перемен. Вот разве что... Если бы Лори все же смогла летать... Но об этом он всегда думал с каким-то безотчетным страхом...


... -Пожалуй, пришло время опять повоевать с сорняками - сказала Глория, убирая со стола посуду и остатки завтрака. - Я сейчас же займусь этим.

- Хорошо, - согласился ее отец. - Тарелки мою я - моя очередь. А потом к овечкам - кстати, они накормлены?

- Конечно! Возьми плащ, - предупредила девушка, - вдруг опять дождь.

- Вряд ли, - Тэрион выглянул в окно. Утро было солнечное, ясное. О вчерашней буре напоминали лишь лужи да грязь на дороге и крупные капли воды, висящие на листьях деревьев.

- Нет, - сказал уверенно, - сегодня нас ждет погожий день. Что же касается тебя, Лори, то я ожидал большей рассудительности. Твой вчерашний поступок... Ты разве не помнишь, что Мелл говорил? Дождь может нести и смерть, а не только легкую болезнь!

- Тэрион, сегодняшним утром ты успел раз десять повторить мне слова нашего целителя, который совершенно случайно еще и твой близкий друг, и поэтому ты готов просить у него совета при любом удобном случае, и даже без случая! - с досадой воскликнула девушка. - А я столько же раз просила прощения... Ведь ничего страшного со мной не случилось!

- Но могло случиться.

- Но ведь не случилось же!

- Ох!, - человек понял, что завязывается спор, который может продолжаться до вечера. - Ладно, - сказал. - Не буду больше докучать тебе наставлениями... Ведь ты все равно всегда поступаешь по-своему... Верно?

- Верно. - Зеленые глаза Глории озорно блеснули. - Я такая. И никому не переделать меня, даже тем, кого я люблю.

- Уж это-то мне известно, - рассмеялся Тэрион, припомнив, что с тех пор, когда Лори исполнилось шесть (днем ее рождения он считал тот когда она появилась у него, по этому расчету сейчас Глории было почти восемнадцать), она всегда побеждала его во всех спорах.

- Что ж, мне пора, - сказал.

- Возвращайся ко времени полуденных теней, а то обед остынет, - предупредила Лори.

Тэрион пообещал не опаздывать. Он ушел, а девушка, как и собиралась, занялась сорняками. Она работала прилежно до тех пор, пока не услышала знакомый голос:

- Как дела, Лори?

Девушка подняла голову. - Аделин! Здравствуй! Что стоишь за забором? Заходи!

- Не могу, - хрупкая, светлокудрая девушка помотала головой. - Я за водой, а потом нужно подменить брата у стада. Но мы ведь увидимся на закате, у реки, как договорились?

- Конечно. И остальные будут.

- И Нок ведь тоже...

- И Нок, конечно, - улыбнулась Лори. - Ну, до заката?

- До заката.

Аделин ушла. Глория продолжала свою работу.


Солнце, возвращаясь домой, окрасило широкую, быструю реку в красновато-оранжевый цвет. Лори лежала на берегу, головой к воде, и кончики ее рыжевато-каштановых волос немного намокли. Ее лучшая подруга сидела рядом.

- Нет, я уверена, он никогда не обратит на меня внимания! Никогда!

- Адель! Перестань! Не разводи мокроту! - Глории уже порядком надоело выслушивать жалобы подруги. В конце концов Аделин знала Нокора всю жизнь! И они прекрасно ладили, пока Делли не влюбилась в него... С тех пор все и началось: отчаянное смущение, когда юноша оказывался рядом, невозможность или нежелание связно говорить, и постоянное хныканье, которое и Лори, и двоюродная сестра Нока, Веста уже не могли слышать! Глория и так прохладно относилась к любви, а в последнее время начала серьезно подумывать о том, чтобы остаться старой девой.

- Если хочешь, я с ним поговорю, - предложила она.

- Ни за что! - вскинулась Аделин. - Забудь об этом! Ой… - она вдруг отчаянно покраснела, - ой, Лори, Нок идет...

Глория оглянулась, - действительно, к ним приближался Нокор. Темноволосый, краснощекий, всегда веселый юноша был, по его собственным словам, влюблен во всех девушек деревни сразу, и в каждую по отдельности.

- Доброго вечера вам, девочки. - Нокор присел рядом с ними на еще теплый песок. Он не успел вымыться и пах овцами, но девушки, естественно, не обратили на это внимания - разве не в их деревне проезжие торговцы скупали самую лучшую в окрестностях, теплую, крепкую и нежную шерсть.

- И тебе, Нок, - отозвались обе хором. - А Веста где? - спросила Лори.

- Сейчас придет. Она с отцом. Вы знаете какого ягненка принесла Релли?

- Какого?

- Четырехногого, Лори! Представляешь?! И черного!

- Шутишь? - девушка недоверчиво поглядела другу в глаза. Четырехногий и черный ягненок! Она не знает, что ли, что овцы восьминогие? Да и шерсть у них серая, иногда, очень редко, коричневая. Серой была и Релли, любимая овечка Нокора.

- Ты должен нам ее показать, - сказала Аделин. Юноша кивнул.

- Обязательно. Но пока нельзя - он едва выжил. Такой крошка - вы не представляете! Мой старик меня и близко не подпускает, сам его выхаживает. Однако через пару дней - милости просим. А сейчас, когда дождемся Весту, если хотите, я расскажу вам легенду о Снежном старце, одной из наших окрестных гор.

- Конечно, хотим, - согласились они. В деревушке не было особых развлечений, таких, как в больших городах, где в торговые дни площади заполнялись народом и с легкостью можно было достать пьянящее зелье или дурман-траву и, развеяв с их помощью заботы, послушать песни менестрелей или посмотреть на лицедеев, а всякий, желающий менее невинных забав, с легкостью находил их.

Но ни Лори, ни ее друзей не манили шум и толчея. Особенно Глории нравилась тишина, а Нокор всегда был отличным рассказчиком, неважно, повествовал ли о былях, о Древних Преданиях, раскрывающих историю их мира, или о том, что выдумал сам.

Веста пришла. Родная кровь Нока, она была совсем на него не похожа: рыжая, нескладная, веснушчатая, очень высокая и до безумия обожающая собак. Но, конечно, все это не мешало друзьям любить ее.

- Давай свою историю, Нок, - потребовали все три девушки после того, как Лори и Дел угомонили Весту, битых полчаса расписывавшую им, как ей понравились щенки, на которых они все вместе смотрели вчера. То, что она чуть ли не слово в слово повторила сказанное ею же меньше суток назад, не охладило пыла рыжей девушки.

- Вы, конечно, знаете, - начал юноша, когда, наконец, установилась тишина, - что Снежным старцем называется гора к западу от нас. Хоть она и близко, но наши довольно редко бывают даже у ее подножия. И вам известно...

- Нам известны все страшные байки, которые рассказывают о Снежном старце! - перебила его никогда не отличавшаяся терпением Глория. - И о чудищах, пожирающих все, что попадается им на пути, и о ядовитых водах, не замерзающих даже в самый лютый мороз... Так что, надеюсь, что твой рассказ не об этом.

- Не об этом, - улыбнулся Нокор. - Я расскажу вам о Серебряной звезде, - коснувшись этого слова, плавный, журчащий голос юноши совсем не похожий на него самого, стал будто чище и дальше. - Так называют цветок, - напевно проговорил Нокор, - раскрывающийся в дни, когда выпадает первый зимний снег в долинах. Он нежен и хрупок, лепестки его лучисты и блестящи, они напоминают узоры, что выводит мороз на оконных стеклах. Ни вьюги, ни метели не страшны Серебряной звезде, а увядает она лишь с приходом весны. И есть у этого цветка необыкновенное свойство: если кто нибудь, не боясь опасностей, таящихся на Снежном старце, все-же добудет Звезду и подарит тому, кого любит всем сердцем, тот ответит ему такой страстью, которой не знали со времен прежде Древних Преданий. Но нужно быть или отчаянно влюбленным, или безумцем, чтобы отправиться на поиски Серебряной звезды - ведь в горах, подобных Старцу, в холодное время даже малейшая ошибка означает смерть.

- Красивая легенда, - сказала Лори. - А что, этот цветок растет только на Снежном старце?

- Нет, конечно. Но в окрестностях нашей деревни - да.

- Так все, что ты рассказал - правда? - взволнованно спросила Аделин.

- Как знать, - ухмыльнулся Нок, - мир не так прост, каким кажется, Делли.

- Нокор, - строго взглянула на него Веста. - Мы же Четверка, и мы пообещали друг другу - без обманов! Ты разве не понимаешь, что для Адель твоя история имеет особый смысл? - это была довольно неуклюжая попытка помочь подруге.

Нокор улыбнулся с самым невинным видом.

- Вот как? Адель, это правда? Я и мои рассказы так важны для тебя?

- В-вовсе нет! Глупости! Я никогда такого не говорила... Это Веста вообразила невесть что... - Ужасно смутившись, светловолосая девушка вскочила на ноги.

- Я... Мне пора... Да, пора.., - даже не попрощавшись, она быстро пошла к деревне. - Пожалуй, я провожу ее, - подхватилась Глория. - До завтра, - они с Вестой обменялись понимающими взглядами и девушка поспешила вслед за Аделин. Она догнала подругу только у первых домов.

- Что ты несешься, словно за тобой оборотни гонятся? - спросила недовольно.

- А что я должна была делать… - всхлипнула Делли.

Лори только сейчас заметила, что в глазах ее подруги стоят слезы. - Зачем Веста мельницу изображает?! Мелет и мелет! Почему?!

- Она помочь пытается...

- Хороша помощь! Захотелось барану молоко давать! Теперь Нокор решит, что я совсем дура!

- Дел, он знает тебя с детства! И что ты не дура, ему известно. Может, он догадался обо всем, и про цветок этот наплел, только чтоб ты, наконец, призналась.

- Лори, - Аделин вскинула голову, ее заплаканные прозрачно-серые глаза зажглись вновь. - Ты думаешь, про Серебряную звезду - не выдумка? Как по-твоему, она есть?

- Не знаю. Но хорошо бы, была и была у тебя. Тогда бы наш друг Нокор ползал вокруг тебя и целовал твои колени, - беспечно сказала Глория. Она хотела лишь развеселить подругу и это ей удалось. Аделин приободрилась и с того вечера уже больше не жаловалась на свою несчастную судьбу. Вообще она переменилась: стала как-то сдержанней, словно у нее появились новые, тайные помыслы. Но почти никто не обратил внимания на эти перемены, а если и замечали, то мимоходом. "Повзрослела", говорили. Даже Глория, самый близкий друг Адели, не особо к ней приглядывалась. Ведь наступила осень - пора сбора урожая и стрижки овец, когда у всех было дел по горло.

А для Лори пришло время укорачивающихся дней, прозрачного воздуха вечеров, неба, казавшегося все более близким, и глухой, не дающей уснуть, тоски по свободе полета. Каждую осень повторялось одно и тоже. Каждую осень у Глории не было времени ни для кого, кроме себя самой.

А время шло. Холодало. Уже позаботились о не очень обильных в этом году урожаях полей и садов, шерсть была продана, травы пожухли и сморщились, деревья теряли листья - подступала зима. И, в одно из утр, выглянув в окно, Тэрион увидел, что все вокруг покрылось белым одеялом. Первому снегу обрадовались - особенно молодые, для которых он был больше игрушкой, чем еще одной заботой. Они, конечно, помогали расчищать заваленные дорожки, и каждые несколько дней десять-пятнадцать сильных юношей отправлялись с топорами и пилами, взяв с собой сани и тех немногих лошадей, что имелись, за самыми толстыми, дающими долгое, хорошее тепло дровами, но в первый же вечер снега Лори вернулась домой с синяком под глазом - бросались снежками, девушки против парней. То,что у Нокора был (не без участия Глории ) расплющен нос, а его друг, плечистый красавец Дон, в ближайшие дни, судя по состоянию его глаз, с трудом будет отличать светлое время от темного, не помешало Тэриону сделать дочери строгий и очень-очень долгий выговор. Она выслушала все внимательно, а наутро убежала, не позавтракав и, прихватив из сарая одну из досок, заготовленных приемным отцом для постройки нового курятника, до полудня скатывалась на ней вместе с подругами с самых крутых склонов. На очередную речь Тэриона девушка вполне резонно заметила, что "доске ведь ничего не сделалось, так чего волноваться".

Аделин в те дни была вместе со всеми, но все же как-то в отдалении, словно за куском льда. Однако, и на это особо не смотрели, пока однажды девушка не исчезла.

Веста первой почувствовала неладное. Она зашла к Аделин за рецептом для пирога, но мать девушки, Эвра, сказала, что Делли нет дома.

- Она еще утром ушла. К Лори, - сказала женщина.

Веста встревожилась. Глорию она видела около полудня у колодца и меньше получаса назад, когда та вместе с Тэрионом счищала снег с крыши, но Аделин там не было. Девушка сказала об этом Эвре и та заволновалась не меньше ее.

- Неужели она обманула меня? Зачем? И куда тогда пошла?

У Весты мелькнула мысль о Ноке, но она отвергла ее. "Нет, не может быть, что Дел с ним. У него дом маленький и родители ведь. Нет".

- Я пойду поищу ее, - торопливо надевая шубу и теплый платок, сказала Эвра.

Конечно же, Веста присоединилась к ней. Вместе они обошли пол-деревни, но Аделин нигде небыло. В поиски, узнав обо всем, включились Глория, Тэрион, Нокор с отцом и многие другие, однако это ничего не дало.

- Адель не могла вот так пропасть. Видно, она ушла намеренно, - подал мысль Нок.

- Возможно, она оставила тебе записку, - обратился Тэрион к Эвре. - Нужно проверить у нее в комнате.

Кляня себя за то, что раньше до этого не додумались, все повалили к дому Аделин. И в ее спальне действительно обнаружили прицепленный булавкой к подушке клочок бумаги, на котором рукой пропавшей девушки было нацарапано несколько слов; "Я ушла за Серебряной Звездой, мама. Когда вернусь, не знаю. Не волнуйся. Аделин".

- Что значит "Серебряная Звезда"? - спросила Эвра, прочтя вслух записку.

Нок в двух словах пересказал ей легенду. Мать Аделин побледнела.

- О духи! Она ушла в горы! В такое время!

- Мы найдем и вернем ее, - сказал Нокор. Он и сам был белее полотна. Все знали, как коварен Снежный старец. Обвалов и лавин в зимнее время там бывало в избытке. Немедленно собрали несколько отрядов из самых сильных, проворных и ловких юношей и мужчин. Глория тоже хотела присоеденится к ним, но Тэрион, конечно же, ей этого не позволил.

- Еще с тобой хлопот не хватало! - разозлился. - Я иду искать Аделин вместе с остальными и, когда найдем ее, хочу, вернувшись, увидеть тебя дома! Марш отсюда, и чтоб носа за дверь не высовывала!

Девушка спорить не стала. Но дома она задержалась, лишь пока поисковые отряды не вышли из селения. А потом, захватив веревку, нож и баночку с мазью лечебных трав (факел ей был не нужен - в темноте Лори видела не хуже, а возможно даже и лучше, чем при свете дня), вышла в зимнюю тьму. На Глории мешком с камнями висела вина. Она лучшая подруга Аделин! Она должна была заметить, что та замышляет! Должна была остановить ее!! И теперь Лори намеревалась разыскать подругу - и будь что будет. К тому же девушка заметила по мелькавшим огонькам факелов - все отряды рассыпались по северному, восточному и западному склонам Старца, несомненно потому, что именно эта часть горы была немного известна сельчанам и они посчитали, что Аделин будет бродить в тех местах, которые знает, побоявшись неизвестного. А Глория решила иначе - ведь она помнила огонь, сверкающий в глазах подруги, когда та говорила с ней о Серебряной звезде. И к тому же было еще что-то внутри, очень сильное, словно кто-то тащил за руку... И Глория доверилась внезапному внутреннему чутью. Со всей возможной быстротой, обогнув западный склон, девушка медленно, оглядываясь, чтоб не пропустить ничего вокруг, пошла на юг и вверх по горе.

Резкий ветер бил ее нещадно, швырял в лицо хлопья снега, ослепляя. Было трудно дышать, в горле пересохло и настолько вдруг усилился мороз, что Глория, несмотря на рукавицы овечьей шерсти и такие же штаны и куртку, перестала чувствовать свое тело. Но вот ей подвернулась какая-то скала и девушка поспешила укрытся за ней от ветра. Прижавшись к камню, отдышалась. Теперь, когда безумный выхрь не мог достать ее, стало легче и теплее, и Лори, осторожно выглянув из-за своего убежища, заметила арсах в семи позади себя Зуб зверя - черный, раздвоенный кверху камень, - последнее место, возле которого она бывала на южном склоне. "Осторожнее, я в нехоженных ранее местах... Все покрыто снегом, кто знает, что под ним... Надо быть осторожнее... Надеюсь, Дел близко… а если ее уже нашли? Сейчас, верно..." - она поглядела на небо, пытаясь определить время по звездам, но увидела лишь серо-черную тучевую муть. - " Должно быть, вторая стража ночи еще не началась... Но я буду искать до утра и вернусь, только если до того времени ничего не найду".

Решив так, Глория продолжила подьем. Ветер немного утих. Девушка бросалась к любой, даже самой неясной тени, маячившей вдалеке, надеясь, что это Аделин, но всякий раз натыкалась то на камни, то на омертвелые, черные ветви кустов. Так продолжалось много, очень много времени. Вконец отчаявшись и вымотавшись, Лори решила присесть где-нибудь и передохнуть немного (хоть и знала, как опасно поддаватся усталости зимней, одинокой ночью, когда вокруг холод и снег.) Но какое-то чувство заставил ее свернуть немного вправо и, пройдя около полутора арсов, девушка оказалась на краю глубокой, шириной в два ее роста, расселины. Неожиданно сильный порыв ветра едва не сбросил Лори вниз. Отшатнувшись от края, девушка опустилась на колени и заглянула в расселину. Примерно десятью арсами ниже она рассмотрела бурые пятна на снегу... Снегу? Нет. Глория догадалась раньше, чем увидела, что эти пятна - засохшая кровь на белой куртке лежащей на уступе Аделин.

- Дел!! Делли!!! Дел!!! - Лори кричала до хрипоты, но подруга не отвечала и не шевелилась - видно, была без сознания. О худшем думать не хотелось, да и не время было. Глория понимала, что не может тратить ни секунды на то, чтобы привести кого-то на помощь и должна сама поскорее доставить подругу домой, иначе на этом морозе и случится то, чего она так боится. Достав припасенную веревку, девушка обвязала ее вокруг огромного валуна и сбросила вниз.

Качаясь, веревка повисла над уступом - только-только хватило.Глория спустилась и осторожно ( уступ был длинным, но узким) стала на колени подле Дел. Та дышала, но и вправду была в обмороке. Только теперь Лори задумалась над тем, как поднять подругу наверх и сердце ее оборвалось - девушка поняла, что это невозможно. Вот если бы кто-то третий ждал наверху... Но там была лишь снежная пустыня.

"Я не могу выбраться, таща ее за собой и не могу, обвязав веревкой, поднимать наверх. Ведь, если Дел стукнется головой о какой-нибудь камень, или веревка перетрется ... Ну почему мне так не везет! Если бы я могла летать, то все было бы проще простого! Как несправедливо и глупо - иметь крылья, бесполезные, даже когда надо помочь подруге! Почему, о духи, почему?! Глупо, жестоко, бессмысленно! Лететь, Лететь… Это нечестно, нечестно... Лететь, только один раз, молю вас, духи, только раз, для Дел, молю… Она не может, не должна умереть! Взлететь, взлететь, поднятся в небо..."

Никогда еще Глория не была так переполнена отчаяньем и злостью.

Мышцы ее напряглись, мысли стали бурой кашей. - "Нечестно. Нечестно", - монотонно гудело внутри. И тут она ощутила что-то... Как будто шевельнулась внезапно выросшая на спине третья рука. Почти бесознательно Лори повторила новое движение, и ее озарило.- ("Крылья! Они шевелились!" )- Торопливо сбросив куртку (она, как и рубаха, застегивалась спереди , чтобы не стеснять крылья, так что спина девушки оставалась открытой, но плотные перья защищали даже от самых лютых морозов), Глория попробовала взмахнуть ими.

Получилось! Она попробовала еще, и еще, и еще, и... взлетела! Правда, всего на пару секунд, но начало было положено.

Птенцу требуется не меньше двадцати дней, чтобы научится сносно летать, но Лори, может быть потому, что ей ужасно повезло, а может из-за невозможности найти другой выход, уже через полтора десятка минут упражнений смогла взлететь с Аделин на руках и вынести ее из расселины. А потом, хоть силы покидали ее, перед глазами все кружилось и стучало в висках, побрела, неся подругу по направлению к деревне. Глория не знала, сколько шла, но на каком-то шаге ноги ее подкосились и девушка упала в снег.


...Она плыла на кораблике из сухого листка далеко-далеко, в никуда… ну и пусть… Все равно. Невесомое тело наслаждалось покоем, так хорошо было в этой пустоте... Ватная пелена упала внезапно, забила глаза, уши, рот, нос...

Ни продохнуть, ни пошевелиться...

- Лори! Девочка моя! Лори!

Ее звали. Знакомый голос. Когда зовут, надо идти. И Лори пошла.

...Она открыла глаза и увидела озабоченное лицо Тэриона.

- Лори! Крошка, наконец-то ты очнулась! - отец порывисто обнял ее. -А мы уже думали...

- Дел! - девушке не понадобилось много времени, чтобы вспомнить все происшедшее.- Она жива!?

- Ну конечно, - Мелл, целитель, наклонился к ней, - жива и здорова... Почти. Она вывихнула ногу и есть еще несколько неопасных ран...

- Кровь... Ее куртка была вся красная...

- Да, крови там вытекло много, - согласился целитель, - но она-то встала с постели еще вчера и завтра, возможно, я разрешу ей выходить во двор. А вот ты, девочка, отделалась парой царапин, но целых восемь дней не приходила в себя. Никогда такого не видел.

- Я летала... Крылья... - Лори чувствовала себя слишком слабой, чтобы понятно все обьяснить. Да Мелл и не дал ей.

- Молчи, - велел. - Тэрион, позаботься о том, чтобы она раскрывала рот лишь затем, чтоб поесть куриного супа или выпить отвара, который я тебе оставил. А вставала только в отхожее место, да и то с твоей помощью! И так дней пять.

Потом можете начинать беседовать и питаться. Да, и не держи окна закрытыми - впускай побольше свежего воздуха. Кого надо оставлять за воротами, так это молодых и не очень дураков, которые начнут здесь толпиться, когда узнают, что ты открыла глаза. - Теперь целитель обращался к Глории. - Поздравляю, девочка. Давно в нашей деревеньке не бывало своих героев... Но в лучах славы будешь купаться потом - теперь же покой и отдых!

...Пять дней прошли… и еще пять… и еще пять… Лори так устала от отдыха и покоя, что, когда ей, наконец, разрешили, не встала, а взлетела с кровати. Тут-то Тэрион и убедился, что все, о чем ему рассказала дочь - правда. Глория научилась летать и об этом вскоре узнала вся деревня, включая и Аделин, которая не преминула сразу же, как только это стало возможным, навестить подругу.

- Я так благодарна тебе, Лори! Ты самый лучший друг на свете!

- Дел! Перестань. Я просто поступила так, как нужно. И, если уж на то пошло, это я должна сказать тебе спасибо - если бы не ты, мои крылья не раскрылись бы. Но надеюсь, что больше ты не станешь делать глупости... любовь вещь хорошая, но это не оправдание совершающим чепуху.

- Я знаю… -Аделин виновато опустила голову. - А хуже того - знает вся деревня... И все на меня смотрят, как на дурочку... Хотя я, наверно, такая и есть... поверить сказке!

- Нет ничего плохого в том, чтобы верить, - улыбнулась Глория, - ведь верила же я в то, что смогу полететь... и так стало. Надо только знать, что делать со своей верой.

- Наверное, ты права, - вздохнула ее подруга, - Лори, а что будешь делать ты? Ведь теперь что-то изменится, разве нет?

- Да..., - тихо ответила крылатая, - изменится... Она уже думала об этом, размышляла долго и много во время вынужденного безделья в кровати и решила в конце концов, что не может, не имеет права отказыватся от своей давнишней мечты. Вот только нужно было еще обьяснить это друзьям. И главное - Тэриону.


- Мне надо что-то сказать тебе… - новые, непривычные нотки в голосе девушки заставили ее приемного отца насторожиться. Они ужинали в саду у маленького деревянного столика. Это был теплый, хороший вечер середины весны, и белые цветы плодовых деревьев напоминали Тэриону о происшествии снежной зимой, так изменившем его девочку.

- Что? - коротко спросил он.

Глория вздохнула, ей было трудно начать. - Я хочу улететь... Очень надолго.

- Куда?

- Я сама еще не знаю. Тэрион, понимаешь, дело в том, что я должна... Мне хорошо, уютно в нашей деревне, но я не могу остаться здесь... особенно теперь, когда умею летать. Мне хочется увидеть и узнать как можно больше о мире, и еще я хочу разыскать то племя Крылатых, в котором я родилась и спросить, почему они меня отвергли. Это необходимо. Я очень тебя люблю, но иначе нельзя. Пожалуйста, пойми все и скажи, что отпускаешь меня, пожалуйста!

Человек сцепил руки, разодрав ногтями собственную кожу. Вот оно. То, чего он так ждал и боялся. И ведь знал, знал всегда, что так будет, что орленок, выросши, захочет покинуть тихое гнездо, и все равно надеялся! Глупец! Жалкий глупец!

- А если я не соглашусь отпустить тебя? - попытался ухватиться за соломинку.

- Тогда я убегу, убегу ночью, хотя, духи и демоны да будут свидетелями, мне сейчас больнее, чем тебе! Но ничто не удержит меня - ты ведь и сам чувствуешь, что это судьба! - Глория заплакала, но стояла прямо, не мешая слезам течь и падать на землю. Она была прекрасна в этот миг, подобно океанской волне за мгновение перед тем, как та обрушится на песчаный берег. А разве можно остановить или заставить повернуть волну? Нет. Тэрион слишком ясно осознавал это, так же, как с самого начала осознавал - Глория не для этого места. И он разрешил ей уйти.

...Гораздо труднее было с друзьями. Если рассудительная Веста, грустно улыбнувшись, сказала, что за пределами их деревеньки лежит много интересного и она вполне понимает, как Лори хочется все это увидеть, а Аделин просто призналась, что будет очень скучать, то Нокор совершенно неожиданно устроил при всех троих подругах скандал. Он кричал, что Глория, видно, вконец нос задрала, возомнила о себе невесть что, и если она считает, что ей, благородной крылатой, не пристало жить среди ничтожных трусов-людишек, то где же, интересно, была эта гордость все предыдущие годы? В завершение он заявил, что девушка может убираться прямо сейчас хоть в вонючее болото, хоть в пасть к кусачему - без нее только просторнее будет.

Потрясенные и изрядно напуганные этими криками девушки поспешили уйти подальше от Нока. Говорить с ними нормально он не захотел.

Вот так и вышло, что утром второго месяца весны провожали Лори всего четверо: Тэрион, Аделин, Веста и Мелл, который тоже был не совсем доволен происходящим.

- Не понимаю как ты согласился, Тэрион! Не понимаю. Заикнись моя дочь о таком, я бы ей устроил!

- Ты забываешь, что Лори не моя дочь, - мягко возражал ему друг.

- Но ты ее вырастил! У тебя есть на нее права!

- Ни у кого нет прав на другое живое создание. А Глория была мне дана, как драгоценность отдают на сохранение. О ней нужно заботиться и не запрещается любить ее, но рано или поздно настоящий владелец все же появится. К тому же ведь и Лори мне много чего подарила.

- И все же...

- Мелл, не спорь. Кто мы такие, чтобы владеть судьбой одной из племени Крылатых? Не забывай - мы только люди, не забывай, что было сказано! - И он процитировал несколько строк из давно заученного наизусть Первого Древнего предания, известного чуть ли не каждому живому существу.

- "И было: люди владели миром, имея всё, что можно пожелать. Но они возгордились, и одни захотели власти над другими, власти полной и абсолютной. И вызвали они Великий Ужас, что смёл всё живое и уничтожил построенное руками. И лишь немногие из людей остались в живых, и устрашились они содеянного.

И было: стали люди самым низким и малочисленным народом. И сказано: да не будет человек выше эльфа, крылатого или водяного, да не поднимется он над ними, но пусть не будет и корнем, питающим древо, а лишь засыхающей веткой, обойтись без которой легко. Так останется на вечные времена, пока ещё помнят Совет и учат Предания. Людские племена заслужили это, ибо были достаточно жестокими, дабы создать Великий Ужас, но недостаточно смелыми и честными, дабы признать свою вину".

Да, это-то все я знаю… - вздохнул Мелл. - Наши предки были мерзавцами… и они уж постарались испортить жизнь потомкам. Ну ладно, пусть будет так как есть... Может, оно и к лучшему - кто знает!

Подошедшая к ним Глория протянула целителю руку.

- Прощай, Мелл...

- До свидания, девочка, - грустно усмехнулся он, - до скорого, надеюсь.

- Лори! - Тэрион обнял девушку, но тут же отстранился, словно испугавшись чего-то. - Лори… - повторил тихо...

Она поцеловала его в щеку. - Я люблю тебя, поверь. Но с пути не сверну. Наверное... все дело в этом, - и она вложила ему в руку лист желтоватой бумаги. - Потом прочтешь, - шепнула.

- Хорошо... Лори... Я и так... Я понимаю... Ты... ты все взяла, что необходимо? Теплую одежду? Деньги? Еду? Целебные травы?

- Да, все, - она похлопала по туго набитой дорожной сумке. - Прощай, - сказала, и, склонившись к нему, тихо добавила несколько слов, которые навсегда остались тайной для всех, кроме Тэриона. И тут же крылатая взлетела. Еще донесся до стоящих на земле людей ее чистый голос: "Не скучайте обо мне!",- но вскоре превратилась Глория в пятнышко на бескрайней синеве, а потом и вовсе исчезла.

- И нет ее... - прошептала Аделин.

- Что за глупости! - ответила Веста. - Конечно, есть! Просто где-то далеко от нас. Но она вернется, помяни мое слово! Наше дело ждать и жить, как прежде.

- Это очень трудно.

- Верно. Но и Лори нелегко - одна в незнакомом мире, кто знает, что ее там ждет? Подумай об этом!

Делли подумала и поняла, что Веста права. Однако светлокудрая девушка так и не смогла решить, что тяжелее - идти навстречу неведомому совсем одной, или, в месте удушающе знакомом, тянуть похожие дни, тревожиться и ждать, не зная, когда завершится срок.


Тэрион прочел то, что оставила Лори, лишь когда остался один. И он поступил правильно. Потому что... это были стихи.

Дождь прошел, и скоро снова
Станет небо ясным.
И легенда, пусть не нова,
Все равно - прекрасна.

Солнце, отражаясь в луже
Так же расцветает.
Я не лучше вас, не хуже,
Просто - я другая.

Мне идти - дорогой влажной
Вслед за пеньем птицы.
Чтоб мечте - одной из важных
Удалось бы сбыться.

Умирают тихо лужи,
Корни трав питая.
Я не лучше вас, не хуже.
Просто - я другая.

Наивные, детские, не очень-то хорошо срифмованные строки... Человек отправил бумажку в огонь. И плакал, пока она горела.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>