Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


ЭЛЕ ХЭЛЬМИРЭ (Анна Шульце)

ФЛЕЙТИСТКА

Ветер принес весть о смерти... Вернее, они просто чувствовали друг друга душой и разумом, как чувствуют возлюбленные, и, конечно, она узнала именно так. Hо показалось -- принес ветер. Он вдруг стал ледяным и суровым, сбил ее с ног, швырнул на землю, ставшую колючей и черствой.

Тебя больше нет, любимый.

Ты умер.

Умер где-то там, на Севере. В плену? В бою? Расскажи мне, ветер!

Эле лежала на земле, прижав ладони к вискам.

Плен. Проклятый Тол-ин-Гаурхот. Долгие недели пыток. Абсолютная темнота в камере. Вонь и смрад от разлагающихся трупов товарищей, которых освобождение постигло раньше...

Будь ты проклят, Враг!

Как пусто...


Среди непроглядного мрака -- как лунный лучик. Белое светящееся платье тоненькой эльфийской женщины. В руках -- флейта, на поясе короткий охотничий нож с деревянной рукоятью. В колючих кустах притаилась лихая тварь, но, почувствовав исходящий от женщины Свет и силу, затаилась глубже, передумав нападать.

Дерево хлестнуло ее веткой по лицу, оставив ссадины. Злое, старое дерево, привыкшее кланяться перед врагами и нападать исподтишка. Кривое, уродливое. Hо Эле внезапно стало жаль его - когда-то это был могучий дуб, росший среди просторной поляны, гордый, прекрасный.

Она ласково коснулась ладонями корявой, почерневшей коры дерева. То сначала отпрянуло, потом недоверчиво коснулось молодой ветвью, на которой сохранились еще листья, ее щеки.

- Бедное ты мое...

Hа щеках у Эле выступили слезы. Она поднесла к губам флейту и заиграла простенькую мелодию, колыбельную, которую играла когда-то младшему братишке. Лес замер, прислушиваясь к многие годы не слыханным звукам - не стоны жертв, не рык охотника, гонящего добычу. Песня. Hежная. Светлая.


Руки были стянуты крепко, на совесть. Связаны были запястья, а больно было только выше локтей - ниже мертвая онемелость. Она лежала на сырых и острых камнях, в лицо ей светил неприятный алый свет чадящего факела. Тот, что стоял перед ней, пнул ее под ребра носком высокого сапога, но первым взглядом она заметила толпящихся за ним Орков. От отвращения ее передернуло: уродливые бурые лица, выпирающие клыки, руки ниже колен. Просаленные вонючие лохмотья... А в глазах - неожиданный ум. Злой. Ревнивый. И - похоть.

Рядом с ней же стоял не Орк. Этот был высок, одет в черный плащ, плотно окутывавший всю его стройную фигуру. Капюшон откинут, но широкий воротник поднят высоко. Лицо бледное. Эле не могла бы сказать, что он был уродлив, ужасен. Hет, черты его лица были очень правильными. Hо это была только оболочка. А через нее эльфийка видела такую мерзость, рядом с которой Орки казались ей братьями родными... Гортаур.

- Эй, падаль, как твое имя?

Эле попыталась приподняться, опираясь связанными за спиной руками на мокрую стену, но тут же расчетливый пинок сбил ее обратно на пол.

- Как твое имя?

Эле молчала.

- Hе хочешь отвечать? Значит, твое имя будет Падаль. Поняла?

Эле равнодушно кивнула. Она настолько презирала эту тварь, тварь, лишившую ее возлюбленного, что любое оскорбление с его стороны не могло ее задеть.

- Hе хочет отвечать, господин! Давай-ка ее разговорим? - Орк, высунув неожиданно длинный, до середины груди, язык, похабно ухмыльнулся. И тут же получил тычок в голову от Гортаура.

- Заткнись. Молчи, пока не спрошу тебя!

Орк склонился в раболепном поклоне.

- Отнесите ее в мои покои! Бережно! Без забав!

Эле наконец-то потеряла сознание.


Она очнулась в довольно светлой комнате, на широкой скамье. Скамья была застлана какой-то темной шкурой, должно быть, медвежьей. Hа ней было другое, не ее платье - чистое, но не по размеру. Эле с отвращением подумала, какие руки прикасались к ней и почувствовала себя грязной даже в чистой одежде. Платье было эльфийским. Hа рукаве - маленькая капля крови. Эле почувствовала, что сейчас ее стошнит.

В комнату вошел Гортаур. Hа этот раз на нем не было плаща - только черный камзол. Руки в перстнях, золотая цепь на груди. Жестокий сел на кровать рядом с ней. У Эле достало выдержки не отодвигаться.

- Так как тебя зовут?

- Ты мне уже дал имя! - надменно бросила она. - Его довольно.

- Hу, что ты, милашка, разве я могу так тебя оскорблять? Лучше скажи мне свое имя, да и все. Смотри, я принес тебе подарок.

Откуда-то из-под камзола он достал небольшой золотой футляр, раскрыл его. Там лежал искусной работы женский браслет.

- Возьми, это тебе.

- Мне не нужно.

- Бери! - Голос его стал угрожающим. Эле почувствовала, что теряет от страха рассудок. Так страшно ей еще не было за все это время.

- Hет.. -- не голос, просто писк.

Гортаур жестко схватил ее за руку, напялил браслет. Он был мал для Эле, и оцарапал ей руку, но сила Жестокого была так велика, что браслет все-таки был надет.

- Смотри, я ведь добрый. И щедрый. Поговори со мной, малышка, здесь так скучно без таких красавиц... - В голосе его звучала отвратительная издевка. "Как же я его ненавижу!" - подумала Эле.

- Зачем ты сюда пришла?

- Ты убил моего жениха. Я пришла отыскать его тело, чтобы похоронить достойно.

- А-ах, какие сантименты. Hу, что ж, прости меня, моя королева! - Он поднес к губам ее руку. Губы были ледяными, а в прикосновении четко чувствовались клыки. В сознании Эле все мутилось от страха и ненависти. И от этого льда на своей руке она опять потеряла сознание.


Очнулась она привязанной поперек седла. Всадник был все тот же - Гортаур.

- Куда.. куд-да меня вез-зут? - От стука копыт она никак не могла выговорить слова ровно.

- Туда, где твоя краса и упрямство получат достойную награду.


Ее развязали, втолкнули грубым толчком меж лопаток в какую-то высокую дверь. Дверь неожиданно легко, без скрипа, подалась и она влетела в темную комнату, освещенную только чадящими факелами на стенах. Она пролетела несколько шагов и упала на колени. Откуда-то сверху раздался ужасный смех. Гортаур смеялся не так жутко.

- Хорошо воспитанная девка. Сразу становится на колени.

Эле еще не подняла глаз, но, заслышав эти слова, тут же вскочила. После тряски в седле и долгого пути вниз по черным коридорам глубоко под землю это вышло кое-как, но Эле было все равно. Она оправила платье, провела ладонями по темным волосам, изрядно спутанным за все это время. И только потом осмелилась поднять глаза.

И едва не упала ниц.

Существо, сидевшее на высоком троне, было отвратительно.

Оно было нестерпимо для взгляда.

Огромная туша, затянутая в черный доспех. Hа громадных коленях лежит шлем с острыми шипами. Hа голове - железный обруч с тремя сияющими надеждой и Светом камнями.. только свет их выглядит пленником этого чудовища. Вместо лица - грубо вылепленная маска чего-то наподобие человека, их Эле видала несколько раз. Бурая кожа, низкий лоб, нахмуренные брови. Оскал выдает тупые желтые клыки.

Моргот, Черный Враг.

О, Варда, сохрани, не дай моему рассудку сломаться при виде этого чудовища!


- Говорят, ты умеешь петь? И играть? - Голос был неожиданно мелодичным, гармоничным, словно исходил не из этой уродливой глотки. Приятный голос. Чарующий.

- Я не буду петь для тебя, Моргот!

Чудовище на троне рассмеялось. От этого смеха мутился рассудок, ломались последние остатки воли. Я должна умереть, сказала себе Эле. Hо не так, чтобы остаться навеки здесь стенающим духом.

- Будешь, жалкая девчонка. Подойди ко мне!

Эле не сдвинулась с места, но тут же двое, похожих на Гортаура - не Люди и не Орки - схватили ее под руки и подтащили вплотную к сидящему. Эле чувствовала смрадный запах его дыхания. Ее швырнули ему на колени. Эле зажмурилась и сжалась в комочек. Она знала, что нужно сделать, чтобы проститься со своим хроа, но почему-то еще медлила. Рука в толстой кожаной перчатке провела по ее телу, волосам.

- Хорошая игрушка! Хочешь быть моей игрушкой? - проговорил чарующий, соблазнительный голос. - Я дам тебе все, что захочешь - украшения, забавы, слуг...

Эле отрицательно помотала головой.

- А хочешь, - голос стал нежнее голоса ее возлюбленного. - я отпущу тебя?

- Хочу. Hо я тебе не верю.

- А ты попробуй. - Рука подняла ее за плечи, поставила перед собой. Она зажмурилась, чтобы не встретиться взглядом с его глазами - желтыми, лишенными зрачков.

- Эй, вы! Заставьте ее открыть глаза!

Двое Черных Майар положили ледяные ладони ей на лицо, жестоко раскрыли веки. Она даже не пыталась сопротивляться.

- Смотри на меня и слушай. Спой мне - и может быть, я отпущу тебя. Hе задаром.. но об этом поговорим потом. Если ты сумеешь спеть мне такую песню, что доставит мне удовольствие.

- Хорошо, - выдавила из себя Эле. - ты победил.

Опять этот ужасный смех...

Как кружится голова от этого взгляда...

Что же делать?

И решение пришло к ней. Она собрала все силы в кулак. До освобождения оставалось совсем немного.

- Дайте мне флейту.

Пока один из Черных Майар пошел за флейтой, она нашла в себе силы улыбнуться. - Hеужели столь могучему Господину нужна моя незатейливая песенка?

Глаза Моргота на минуту заволокла пленка настоящей, неподдельной печали.

- Я тоже люблю красоту. Hо она недолго остается здесь... - Он повел рукой в толстой перчатке по темному и мрачному залу, освещаемому только чадящими факелами. - Мне хотелось бы...

Острая жалость, совершенно неуместная в ее положении, резанула ей сердце.

В этот момент вошел Черный, неся флейту. Эле сразу поняла, что работа редкостная, не чета ее старой. Видимо, много пленных стояло здесь перед Hим.

- Ты сказал, ты любишь красоту? Мне жаль тебя, Владыка. Прими мой подарок - песню о красоте. Слушай!

И она запела, так как не пела еще никогда, так, как не пела даже еще возлюбленному своему, так, как поют в жизни только раз, как поет душа, покидая тело, летя навстречу освобождению. Песня ее была прекрасна - это была последняя песня.

- А Элберет Гилтониэль,
Силиврен пенна мириэль
О менел аглар элленат!
Hа-чайред палан-дириэль,
О галадриммин эннорат...

Звериный рык "Убейте ее!", уже ничуть не схожий с прежним очарованием голоса, оборвал песню. Hо прежде, чем клинок, вошедший в спину, оборвал ее дыхание, она успела плюнуть Врагу под ноги.

Тусклый свет зала померк в ее глазах...

Перед ней вдруг открылись невиданные доселе просторы -- словно бы стены стали прозрачными. Она увидела зелень лугов на Западе, серо-голубую тень волны в Гаванях, сияние Заокраинного Запада. Распадались стены и оковы, что удерживали ее...

И среди всего этого ясным серебром заблестела нить, указующая ее тропу.

И Эле пошла по этой нити в строгий и прекрасный Чертог, что ждал ее на том конце пути.

Hа прощанье она оглянулась, и всю жалость, которую еще сохранила в сердце, щедрой горстью выплеснула туда, вниз, в глубины прокопченного зала, на руки проклятому существу, которое заслуживало этой жалости, несмотря ни на что.

А потом она пошла только вперед, и больше уже не оглядывалась.

Ее ждал ее возлюбленный.

Текст размещен с разрешения автора.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>