Иври Восьмая стена Он смотрит на город, и мгла глубин плещет в его зрачках – Темное пламя – одно на всех – в приведенных им войсках. Он шепчет: “Иного выхода нет… Это значит, что выбор прост”. Он слышит дальнюю дрожь земли – это рушится первый пост. Врата Деревянные пали, и нет больше и Каменных врат… Пади к ногам железной орды, Гондолин, Тайный град! Он считает во тьме, закусив губу – сколько пало и скольким пасть? Все же слишком мало, чтоб жажду смирить, утолить тяжелую страсть. Врата из бронзы расплавил жар, взяты Врата Орла, Стрелки у Серебряных Врат мертвы – их укрыла плащом зола. И в сердце города враг вонзил раскаленное острие, А он меж горящих руин спешит, чтобы сказать: “Мое!”. Вода в фонтанах кипит ключом, глаза застилает дым. Он тихо кивает мыслям своим – черед Вратам Золотым. Последний стражник Стальных Ворот уже скончался от ран, Он слышит города тяжкий стон и говорит: “Пора”. Он легко находит знакомый дом, он видит – она одна, Но в светлых, прозрачных глазах ее встает восьмая стена. И он может грозить, и он может звать, и силой тянуть с собой, Но этих ворот ему не открыть, не выиграть этот бой. И только падая, падая вниз, на камень холодных плит, Понять, что разбивший семь гордых стен восьмую не сокрушит. Амарин 598 год П.Э. Сверяясь с картой, Келебримбор привел свой небольшой отряд к потайному ходу Идриль. Эльфы дошли по нему почти до самого Гондолина . Выбравшись наружу, Келебримбор достаточно долго что-то прикидывал, поглядывая на вершину Амон-Гварет и переходя с места на место. Найдя необходимые ему ориентиры, Куруфинвион двинулся вдоль стены, попросив своих спутников оставаться на месте. Зная способность своего лорда в самый неподходящий момент отрешаться от происходящего, Морион вскоре отправился за ним. Под ногами мягко пружинил зеленый мох, покрывший оплавленные в чудовищном пламени камни. По отвесному склону сочились струйки воды, смывшие копоть со скалы. Морион подставил под маленький водопад руку – вода была ледяной. В следующий ручейке вода обжигала. Верно, то истекали разрушенные водоводы Гондолина. Коленопреклоненного Келебримбора Верный заметил издалека. Синие одежды сына Куруфина мягко растворялись в сгущающихся сумерках. – Brannon nin?** – осторожно окликнул Морион. Тот отозвался не сразу, Морион успел приблизиться на пару шагов. – Нетленные тела эльдар, – сказал Келебримбор со странной интонацией. Два изломанных, исковерканных тела. Высокого мужчины в остатках истлевших одежд, чей череп раскололся при ударе о скалу. На костях – следы острых мелких зубов. Плоть другого защитили от посягательств падальщиков черные доспехи. Отец и сын… – Я пришел похоронить их как должно, – тихо сказал Келебримбор, поднимаясь с колен. Морион молча принялся собирать камни. Куруфинвион тем временем отчистил ото мха небольшую площадку и положил останки Эола рядом с сыном. Сложил им руки на груди и попытался откинуть забрало шлема Маэглина в виде орлиного клюва. Верный невольно затаил дыхание, но у Куруфинвиона не получилось. Маэглин летел через огонь, пожравший металл и камень. Даже галворн доспеха сплавился. – Падая с Амон-Гварет, он еще был жив, – бесцветным голосом сказал Келебримбор. Морион посмотрел с недоумением на лорда и понял. – Так он заживо?.. В своем панцире?! О, Эру! Они возвели скромный курган, и Келебримбор закрепил на его вершине меч Маэглина. Сталь светилась в темноте ровным голубоватым светом. – Орки неподалеку, – равнодушно сказал Куруфинвион. – Видимо, в Гондолине. Ну, мы туда и не пойдем. Морион впервые видел меч гондолинской работы. – Секрет Маэглина, он мне его не открыл, – Келебримбор запрокинул голову и вновь посмотрел на серебрящиеся в свете убывающей луны склоны Амон-Гварет. – Слишком многого он не успел рассказать мне. * название принадлежит Амарин и относится также к стихотворению, вынесенному в эпиграф ** "Мой лорд" на синдарине К оглавлению цикла "Рассыпанная горсть серебра" Текст размещен с разрешения автора. Обсуждение на форуме return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>