Лайхэ "КАМАЗ" идет сквозь лето Авторское предупреждение. Во-первых. Все герои данного рассказа вымышленные, и искать аналоги нет смысла. Во-вторых. Все, написанное здесь, не имеет никакого отношения ни к произведениям Ниэннах и Иллет, ни к эпопее Р.Сальваторе про Темного эльфа. Дроу Вендес в этом рассказе никак не относится в Вендес Баэнри (я попросту воспользовалась именем), так же как и классификация назгулов никоим образом не сочетается с разработками вышеупомянутых Ниэннах и Иллет. В-третьих. Надеюсь, профессор Толкиен меня извинит за то, что я сотворила на благодатной почве его книг. И в-четвертых. Для особо продвинутых глюколовов и иже с ними. Все это я выдумала от начала до конца. Автор - У тебя жена красивая? - вдруг спросила девица. Алексей аж вздрогнул, настолько этот вопрос был неожиданным. То есть слышать подобное ему приходилось часто, но именно от этой девушки ожидать такого было сложно. Попутчица, помахавшая ему рукой с обочины где-то под Рязанью, выглядела скорее интеллигентной безденежной студенткой, чем шалавой, шляющейся по трассам в поисках приключений. - Замечательная, - коротко ответил он. В большинстве случаев дальнейших расспросов не следовало. - Это хорошо… - с какой-то непонятной гримаской протянула девушка. - Или плохо? Наверное, все-таки плохо. Ты мне понравился. Алексей промолчал и прищурился против солнца, выискивая место поудобнее, чтобы припарковать "Камаз" и вышвырнуть нахалку из кабины. Поездка и так достала его вусмерть, два раза пришлось менять колесо, забарахлила коробка передач, несколько раз докапывались гаишники, а тут, уже почти на подступах к дому, какая-то дура его еще и клеить пытается. Девушка покосилась на него, хмыкнула и принялась протирать очки. - Не валяй дурака, - голос неприятно, как-то металлически зазвенел. - Не собираюсь я тебя окучивать, у меня таких, как ты - что блох на барбоске. Собственно, я здесь, чтобы тебя предупредить. Магистр Ордена Пятерых на тебя вышел. Думай сам, куда линять будешь. И линяй быстрей. Лучше оставь жену брошенной, чем вдовой. Припарковался Алексей аккуратно. Очень аккуратно. Долго-долго доставал из пачки сигарету. Девушка помолчала, потом открыла дверь кабины: - В общем, ты предупрежден, рыцарь Морион. - Вендес… Она резко обернулась от компьютера - муж вошел, как всегда, совершенно беззвучно; хотела было вскочить ему навстречу - да так и застыла, когда запоздало поняла, что он назвал ее истинным именем. Такое бывало очень редко - они еще давно договорились не трепать здесь попусту истинных имен. - Что… - только и выдохнула. Вместо пропахшего соляркой чумазого водилы-дальнобойщика посреди комнаты стоял воин. Высокий, светловолосый. Весь в черном, только скупая серебряная отделка на рукояти меча. И - страшно усталые глаза. Серебристо-серые. - Нашли меня, солнышко, - устало и просто сказал он. Вендес резко встала, привычным движением отбросила со лба темную прядь. - Сколько у нас времени? - отрывисто. Морион молча сел на край кровати. Мягкой широкой кровати, на которой он еще несколько часов назад от души мечтал выспаться. Интересно, вяло шевельнулась какая-то вымученная до полной бесцветности мысль, сколько еще они будут гнать меня по мирам, пока не загонят обратно. Или плюнуть, гордо вернуться и героически сложиться в неравном бою? Правильно. Именно этого они и ждут. Когда ты устанешь настолько, что забудешь про клятву Ожидания. Однажды кто-нибудь из нас так и сделает, и Круг Девяти будет разрушен. Навсегда. - Морион, - очень тихо напомнила о себе жена. - У тебя - полно, - каким-то серым голосом отозвался он. - У меня - нисколько. Я должен идти дальше. - Бежать, - поправила Вендес. - Бежать, - равнодушно согласился он. - Прости, солнышко. Ты знала, на что шла, когда связалась со мной. - Дурак, - тихо рассмеялась Вендес. - Ты тоже знал, кто я такая. И если теперь тебя опять догнали, это значит лишь то, что долго и уютно жить в семейном гнездышке - занятие не про нас. Морион поднял голову и не особенно удивился, обнаружив, что жена стоит перед ним тоже в истинном обличии - невысокая и очень гибкая женщина с матово-черной кожей и белоснежными волосами, схваченными золотым гребнем. - Если тебя не убедят другие аргументы, - очень спокойно и тихо сказала она, - то вспомни, что я - все-таки дроу. И никому не позволю отнять у меня мужчину, которого я выбрала. ...Боги великие. Кто-нибудь когда-нибудь задумывался о том, что румяно-коричневая, запеченная в духовке куриная тушка может стать - символом Дома? Курочка, так заботливо, так аккуратно обложенная пропитанными сметанным соусом картофельными лепестками, поверх которых запеклись пушистые веточки укропа... Пару часов назад милая женщина Наташа бережно ставила тяжелую чугунную сковороду в духовку, чтобы поспело любимое блюдо к приезду мужа... Пару часов назад. Когда их звали - Наталья и Алексей. ...Дроу Вендес и человек Круга Девяти Морион с одинаковой кривой усмешкой взглянули на румяное великолепие еще дышащей жаром курицы - и стряхнули ее в плотный полиэтиленовый мешок... Странно - но свободнее они почувствовали себя лишь на улице. Где, казалось бы, ребята Магистра могли навалиться не в пример легче, чем в квартире. Ночная улица с уютно-оранжевыми фонарями и почти черной листвой лип - все-таки как-то располагает... И лавочка под этими самыми липами - уже какая-то чуточку иная реальность, порожек на грани миров, - наверное, только здесь и можно решить единственный, он же стоящий жизни вопрос: куда дальше... Назад, хмуро подумал Морион, машинально поглаживая пальцами рукоять меча. Если вдвоем - то только назад. Хватит бежать по мирам, точно зверю затравленному. По крайней мере, там я - дома. И тут же просверкнула гаденькая такая трусливая мыслишка: там-то магия Вендес уж точно сработает... - Слушай, - сказала Вендес. - Насколько я поняла твой мир, там я все-таки что-то могу, так? Морион знал, что она не подслушивала его мыслей - но от того, насколько в тему пришлось это высказывание, стало совсем тошно. Тошно и стыдно. Он, мужик, уже просчитывал варианты, в которых его могла спасти жена. Тьма великая, ну и гнусь... - Не распушай хвост, - процедила Вендес. А вот теперь она совершенно точно поймала его настроение - чтоб ей провалиться, этой дровийской магии... - Ты знаешь, сколько из вас сейчас осталось в твоем мире? Ему пришлось стиснуть зубы и досчитать до двадцати, чтобы отбросить эмоции и настроиться на конструктивный лад. Прикинул, скольких вынесло вместе с ним. Кто мог успеть вернуться. То, что никто не погиб, он знал точно - почуял бы в любом случае... - За троих поручусь... - проговорил раздумчиво. - Может, плюс-минус один. В общем-то, конечно, неплохой шанс... На черном лице Вендес блеснули белые зубы. То ли улыбка, то ли хищный оскал. С лавочки он поднялся первым. Эалиндо тоскливо посмотрел в сторону лестницы и почесал кончик носа. Еще пару часов назад он ужасно гордился: именно его, впервые оказавшегося в настоящем походе, поставили сторожить Дверь. И хотя выглядела Дверь как обычная дверь, гордость юного Синда прямо-таки распирала. Еще бы - кто поставил-то, сам Курунир! Доверие великих - это, знаете ли, не подстреленной белкой в лесах Имладриса хвастаться... Но слишком долго гордиться - скучно. Никто его не видит, никому не интересно, что он честно держит Дверь на прицеле вот уже полсуток. Вот была бы здесь Гэллин, Гэле-мельдэ! Впрочем, нет, уж лучше ей тут не быть. Женщине должно ждать воина и, дождавшись, падать со слезами радости в его объятия - а он, загоревший и, возможно, даже украшенный шрамами, с суровой нежностью проведет загрубевшей от рукояти меча ладонью по переливчато-каштановым волосам и скажет... Что он скажет, домечтать Эалиндо не успел. Откуда-то сбоку, совершенно внезапно, послышался быстрый, но властный шепот: - Не смей! Вскидывая лук, он еще увидел, как навстречу ему шагнуло... нет, не чудовище. Но что-то очень близкое к тому. Узкое лицо было совершенно черным, а глаза в полумраке коридора отчетливо отсвечивали красным. Тонкая сильная рука медленно, словно неохотно опускала готовый к бою маленький арбалет. Он попытался закричать, но успел только приоткрыть рот. Потом была неподвижность. Каменная. И негромкий насмешливый голос: - Влипнешь ты когда-нибудь со своим милосердием... Женщина, неповоротливо шевельнулась мысль. Это чудовище - женщина. - Он ничего плохого нам не сделал, - глуховатый мужской голос. - На сколько хватит твоего заклинания? - Часа на два, - красноглазая полуобернулась, и Эалиндо увидел ее спутника. И, несмотря на полумрак, с какой-то болезненной ясностью мгновенно разглядел и черный капюшон, почти полностью скрывающий лицо, и обнаженный меч - сталь отблескивала чернью. "Ты все-таки вернулся, Седьмой!" И - тут же: "Значит, Курунир предал..." Назгул и его демоница перешагнули через парализованного эльфа и скрылись за поворотом коридора. Братья сидели за чашей вина - вино, к слову, было превосходным. Еще час назад, обходя посты, они выглядели как два почтенных, но еще крепких старика - оба в длинных белых одеждах, но у одного - слепящая снежная стынь, у другого - мягкий отсвет радуги на матовой белизне. Сейчас за столом сидели уж никак не старики и никак не люди. Один - русоволосый, крепкий и спокойный - такое спокойствие может быть в глазах лишь того, кто постиг какую-то высшую мудрость. Второй - худощавый, нервный, темные волосы схвачены узким золотым обручем, тонкие пальцы чертят что-то незримое по ободку кубка... - По-моему, игра тебе наскучила, - негромко проговорил русоволосый. - Я только очень надеюсь, что напоследок ты не выкинешь какой-нибудь пакости. Или выкинешь? Его брат хмуро усмехнулся. Темные глаза скользили по переливам света на узоре золотого кубка. - Эта игра мне наскучила много столетий назад, Олорин. Нет, не скрою, когда ты развлекался с палантиром под стенами Ортханка, я даже повеселился... Только одного не пойму - почему вы мне не дали тогда спокойно уйти? Радагаст плел какую-то чушь: мол, вернется Олорин, все будет хорошо, нечего нам у Валар делать, теперь все Эндорэ для нас, Мудрых... Орден Пятерых этот придумали еще... И что? Вот уж занятие для Мудрого - по Ортханку назгулов ловить... - Нечего было с Артано кокетничать, - голос Олорина стал жестким. - Мы тебе помогли Ортханк отстроить? Помогли. Энтов отогнали? Отогнали. Назвался Мудрым - будь же мудр... - А мудрость гласит, что за хлеб нужно платить, - темноволосый чуть крепче сжал ножку кубка. - Платить приходится вообще за все, - уголком губ улыбнулся Олорин. Повертел в пальцах свой кубок, плеснул еще вина из узкого золотого кувшинчика. - Любишь ты золото, Курунир... С удовольствием потянул вино, кончиком пальца смахнул с губы ярко-алую капельку. - Хороший металл золото, правда? Ковкий... и красивый... Грубо развлекался Олорин, слишком грубо. Видно, все-таки нервничал. Курунир поднял голову и непринужденно рассмеялся: - А что - разве нет? Вещи из него получаются просто изумительные. А украшения - ожерелья всякие, кольца... Улыбка Олорина разом стала натянутой. Хотел уесть - сам получи. А то мы не знаем, скольких нервов тебе то Кольцо стоило... - Ладно, - Олорин поднялся. - Не время развлекаться. Пойду посты проверю. Он шагнул к двери, по пути превращаясь снова в седобородого старика, на пороге кинул на брата острый взгляд - но ничего не сказал, молча вышел. Курунир с досадливой злостью стиснул сверкающий кубок - мягкое послушное золото подалось под пальцами. - Золото... - прошептал с какой-то беспомощной горечью. - А когда-то мне так нравилось серебро... Майяр не знают ни усталости, ни холода - но он зябко кутался в плащ, и вино не согревало. "Артано... ты прости, что я - даже в мыслях - зову тебя так... Я знаю, то, что я сделаю сегодня - даже не малость, так, песчинка на берегу... и мне не перестать быть преступником... нам не встретиться там, куда ты ушел, и я все равно проиграл - и тебе, и Олорину, и самому себе... Я очень немногое могу сделать сейчас, Артано. Но ученика твоего они не получат. Я клянусь тебе, они никогда не получат Седьмого..." Бледноватый солнечный луч пробился сквозь туман и скользнул по узорам кубка, на краткий миг посеребрив яркое веселое золото какой-то запредельной сединой... - Митрандир! Высокий светловолосый Элда мчался вверх по витой лестнице, перескакивая через три ступеньки. Задыхаясь, остановился - глаза бешеные: - Митрандир, там Эалиндо... Глаза - огромные, темные и сухие. Вернее, пересохшие - застывшие веки не могут даже сморгнуть. Нелепо вывернуты руки, скованные магией в тот момент, когда натягивали лук... Олорин беззвучно выругался. Значит, мальчишка все-таки проворонил открывание Двери. Или?!. Закостеневшее тело лежало у широких парадных дверей. Так, как он падал... ага, повернулся и... Проклятье! Вот она - небольшая, едва заметная дверца в стене - то ли кладовка, то ли еще что... Впрочем, не дверца - Дверь. И оттуда пришел Седьмой. Пришел, мерзавец, все-таки прорвался... и где его теперь искать... - Тревога во всему Ортханку, - сквозь зубы. - Быстро! Светловолосый эльф кивнул, дернулся было - и замер. - Эалиндо? - полувопросительно. - Бегом! - рявкнул Олорин. - Не умрет твой Эалиндо... Склонился над тонкой, застывшей в неестественной позе фигуркой. Плюнуть бы на мальчишку, авось сам отойдет, не до него сейчас... но тогда все Синдар попросту взбунтуются. Осторожно положил ладонь на покрытый испариной ледяной лоб. Даже ухитрился улыбнуться ободряюще, не приведи Эру парень с перепугу скончается... И заговорил - негромко, стараясь не торопиться... Привычно задрожали в руках нити отголосков Музыки, творившей мир... Их надо только чуть по-другому переплести, эти нити, - и злая магия Врага исчезнет. Не чары и не колдовство - просто нынешнюю действительность сменить чуточку иная, в которой этой магии попросту не будет... Вот сейчас... еще немножко... Он глубоко вздохнул и на миг прикрыл глаза. Вот и все. И Эалиндо... И впервые за все тысячелетия, что прожил в Арде, Майя Олорин, коего звали еще Митрандиром и Гэндальфом, почувствовал ужас. Мучительно-острый ужас осознания своего бессилия. Потому что парнишка-эльф как лежал, так и остался лежать. Магия первого среди Истари, Магистра Ордена Пятерых, не подействовала на него вообще. Только в темных глазах нарастал панический, совершенно детский страх. - О Эру... - выдохнул Олорин, начиная понимать. Беднягу Эалиндо свалил не назгульский клинок и не заклинание Тьмы. Проклятый Седьмой назгул, за которым не год и не два охотились агенты Пятерых по всем мирам, привел с собой какую-то новую силу. Силу иного мира - и, кажется, весьма могущественную... - Это единственный портал твоего мира? Морион кивнул. Лезть в Ортханк не хотелось страшно, но других Дверей не осталось. Впрочем, та, что была в Мордоре, еще как-то ощущалась, но лезть в нее было чревато. - Была совершенно надежная Дверь, - пояснил он. - К несчастью, слишком близко от Ородруина. Когда вулкан полыхнул, нас попросту расшвыряло по разным мирам... - И что вы там делали всей девяткой? Возле Ородруина? Морион мрачно ухмыльнулся. - Ловили Кольцо. Чтобы полурослик, не приведи Тьма, на Дверь не наткнулся. Представляешь, что бы было, отправься Кольцо по мирам гулять? Сторожили все более-менее удобные подходы, чтобы парень уж точно дошел до Огненной Пропасти. Кольцо-то нужно было уничтожить, ничего хорошего от него не было, но кто же знал, что вулкан именно в этот момент извергаться надумает... - Ну-ну, - Вендес тряхнула белоснежной гривой и проверила боевую готовность маленького арбалета, заряженного отравленным болтом - любимое оружие дроу. - Ладно... Ортханк так Ортханк. Слушай, там впереди сплошные приключения, аж зубы ломит... Может, курицу сейчас слопаем? Они долго, как никогда в жизни, смаковали эту жареную курицу, запивая ее прихваченной из холодильника бутылкой пива. Курица была вкусной до невероятия. Потому что - вполне возможно - последней в их тревожной, но уж точно не скучной жизни... Уже открывая Дверь, Морион вполголоса предупредил: - Вендес... направо-налево не стреляй. Знаю я вас, дроу, вам только дай кого-нибудь убить... Вендес пожала плечами и хмыкнула. Они не бежали - шли. Очень быстро, напряженные, словно туго скрученные пружины, - меч, арбалет и заклинания - только появись кто навстречу! - но все-таки шли. Не бежали. Когда бежишь, куда проще запаниковать. А паниковать было от чего. То, что их тут ждали, - яснее ясного. Значит, какая-то сволочь из агентов все-таки отследила, как Морион открывал Дверь. И то, что для них переход занял всего несколько секунд, ничего не значило. Здесь - преломление времени, будь оно проклято! - эти несколько секунд могли растянуться на месяц. Что, похоже, и сделали. - Выход не здесь. Они разом крутанулись на голос - и болт из арбалета Вендес, летевший прямо в цель, вдруг, коротко свистнув, ушел куда-то в стену. - Подожди меня убивать, - негромко и глухо проговорил темноволосый... не-человек. - Немного погодя я сам попрошу тебя об этом. - Саруман, - выдохнул Морион. - Саруман, Седьмой. Не ершись. В Ортханке полно эльфийских патрулей. Лучше иди за мной. Он коротко взглянул на стену - и среди серого камня обрисовались контуры двери. Быстрый взблеск темных глаз - дверь открылась. Маленькая комната. Пустая. - И что ты хочешь взамен? Темноволосый Майя смотрел на назгула насмешливо. И такая чудовищная усталость была в этой насмешке, что Морион отвел взгляд. - Смерть. Такую, какую только ты можешь мне дать. Ты или кто-то из твоих братьев, но ты - ближе. Я устал, Седьмой. Я больше не хочу участвовать в игре. Да, разумеется, я давно мог бы броситься на меч, повеситься или утопиться. Но это - не смерть. Это - возвращение в Валинор. А я не хочу. Я хочу уйти по тому пути, который прошел твой учитель. По которому ушел Мелькор - единственный из Валар, разомкнувший круги Предначертания. Я хочу узнать, что такое - Смерть для Смертного. И, если мне сильно повезет, однажды родиться в другом мире и в другом обличии - родиться, а не быть Сотворенным. Вендес удивленно взглянула на мужа и качнула головой. Он не лжет, - услышал Морион. - Либо мое заклинание не имеет здесь силы, либо он не лжет... - Это все? - Да. Почти все. Я дам тебе возможность позвать любого из Девятки - всех, кто еще в этом мире. Только вот еще... Ломкая гибкая фигура перетекла от выложенной малахитом стены, оказавшись в одном шаге от назгула. - Не убивай Олорина. Пусть он пройдет свой Путь... ...- Энго... Брат, ты слышишь? - Седьмой, ох ты! Вернулся?! - Вернулся, брат... Где ты сейчас? - В Кханде... Ты что, через Ортханк прошел? - Еще не прошел. Я в самом Ортханке. Ты сможешь встретить меня в Мордоре? - Когда? Тут Дверка плоховата, раньше, чем через час, не смогу... - Дверка? - Морион, ты что, забыл? Ну Дверка такая, маленькая, внутримирная... - А-а... прости, и правда - забыл. Энго, я не один буду... - Оп! Неужели с дамой? - С дамой. С женой. - Ну-у... Так бы и говорил, что с женой... Ладно, если с женой - то неинтересно. Давай, братец, дерзай. Жду. Морион улыбнулся. Зараза Девятый, вечно зубоскалит... Ладно. Кто еще? - Морион! Ты? - Я. Глэмир, ты далеко? - Да в Мордоре я! И Тайо, и Гэрн... Ты-то где, бродяга? - Скоро буду. Встречайте. - Считай, что уже! Так. И Пятый здесь. И Восьмой. И Третий. Хорошо. Даже очень. ...Все было не так. Не так, как обычно. Мысленно связаться с любым из братьев - было делом совершенно обыденным, пока не рухнул их мир. Пока Повелитель оставался с ними. А теперь... Морион поднял глаза на Майя - тот кивнул, опуская ладони от его висков. Это был действительно великий дар - возможность дотянуться мыслью до братьев. И... Горло перехватило, когда он вспомнил о том, что Саруман попросил в ответ на этот дар. - Слушай, - быстро и глухо проговорил он. - То, что сволочью ты был изрядной - знаю. Все верно. Если хочешь, я тебя убью. Прямо сейчас. Благо, заслужил. Но. Ты - брат Повелителя. И у тебя есть очень многое, что было и у него. Если ты не врал, когда говорил, что хочешь искупить свою вину - не умирай, Саруман. Иди с нами, попытайся возродить между нами ту нить, что держал когда-то твой брат... Темные глаза Майя попытались усмехнуться - но в этой усмешке отчетливо просверкнула затравленность. - Хочешь... - через выдох. - Хочешь... чтобы я... заменил вам... Артано? Седьмой досадливо мотнул головой: - Да не заменит его никто... Просто - будь с нами. Знаешь... мне почему-то кажется, что он был бы - рад. Курунир отвернулся к стене - вжался, втиснулся в равнодушно-холодный малахит. - Быть или не быть, - нараспев продекламировала Вендес, вспомнив, видно, те времена, когда она была Натальей. - Вот в чем вопрос... Опять же, будь или не будь - делай же что-нибудь... Девять кругов Абисса!!! Мы здесь что, будем торчать, пока нас не накроют, как таракана тапочкой?! - Нет, - Курунир обернулся - темные глаза светились какой-то запредельной безмятежностью. - Нет. Идите... В воздухе перед ним взметнулась искорка, очерчивая контур высокой арки - и Морион безнадежно понял: вот и все. Был - враг. Перевертыш, игравший всегда на три стороны. И сейчас он этого перевертыша убьет. А не станет - друга. - Ну же, Седьмой... - тихо проговорил Курунир. - Вот твоя Дверь... Черный мордорский клинок - Разрушитель Судеб - вышел из ножен с тягучим скрипом - словно тоже отчаянно противился тому, что произойдет через мгновенье... - Саруман... - почти без голоса проговорил Морион. Майя спокойно улыбнулся: - Нет, Седьмой. Прости. Однажды вступив на путь предательства, не остановиться. Есть только один выход - начать жить с начала. С самого начала. А здесь и сейчас... я не смогу. Знаешь, я всегда был слабее Артано... ...Морион закрыл глаза - чтобы не видеть, как с беспощадной точностью падает, падает, падает черный клинок... Потом чья-то рука - наверное, Вендес, - потащила его куда-то, и он не сопротивлялся. Я убил его. Пусть - освободил, но все равно - убил. Того, кто мог бы стать - собой. Здесь. Здесь и сейчас. Я разрушил Орден Пятерых прежде, чем они дотянулись до Девятки. Я найду моих братьев, и однажды снова соберется воедино Круг Девяти... Уходите в свой Валинор, уходите - ибо теперь есть кому встать против вашей силы - силой равной, и пусть мы - люди, а вы - Майяр, но с нами - Вендес, а вы бессильны против ее заклинаний... Уходите... Я не хочу убивать еще кого-то - потому что тот, кого освободил Разрушитель Судеб, был братом и вам. Уходите. Вас - четверо. Нас - девять. Нет. Десять. - Седьмой! Он стоял на склоне Ородруина, тяжело опираясь на плечо Вендес, и за их спиной медленно таяли очертания портала - последнего дара Майя Курунира. Энго бежал им навстречу - широкоплечий, черные волосы бьются по плечам, улыбка - в пол-лица. - Седьмой, зараза, вернулся! И еще - фигуры... И - улыбки... Рыжеволосый поджарый Глэмир, мальчишески худенький Тайо, обманчиво-неуклюжий великан Гэрн... - Вернулся, - выговорил он без звука. Вскинул взгляд на Вендес - на черном лице дроу стыло холодновато-независимое выражение. Похоже, она была чуточку разочарована, что намечавшаяся славная драка так и не состоялась. Все эльфийские патрули так и остались прочесывать Ортханк, а она - здесь. На уныло-сером, покрытом то ли пылью, то остывшим пеплом склоне уснувшего вулкана. Дернув плечом, Вендес досадливо поддала мыском сапога камешек - взметнулось облачко пепла, и ветерок швырнул его вверх и назад - прямо в лицо Мориону, уже шагнувшему было навстречу Энго. Пепел оказался липким... ...душным... ...и горячим. ...Не открывая глаз, он потянулся вперед, пытаясь поудобнее уместить голову на руках - и охнул, мгновенно проснувшись, когда щеку нещадно обожгло. Солнце лупило со всей дури прямо в лобовое стекло - черный руль нагрелся мало не до температуры плавления... Дышать в кабине, несмотря на открытое окно, было решительно нечем. - Вашу Машу... - пробормотал Алексей, потирая щеку и отчаянно зевая. Голова кружилась, во рту было суше, чем в Сахаре - похоже, ему сильно повезло, что не схлопотал тепловой удар во всей прелести... Автоматически нашарил бутылку с минералкой - вода была теплая, но все-таки вода. Глотнул, зажмурился, приходя в себя - и торопливо повернул ключ зажигания. Вырулить на трассу, разогнаться до восьмидесяти - хоть какой ветерок будет... Неподалеку от Рязани стопили. Девушка - худенькая, в очках, типичная студентка... И Алексей дал по тормозам так, что "Камаз" аж замотало - слава богу, трасса почти пустая... Девушка то ли из сна, то ли из прошлой жизни. Или - не из прошлой? В общем, ты предупрежден, рыцарь Морион. Господи! - Здравствуйте, вы... - До Воскресенска? - хрипло спросил он, уже зная ответ. Девушка посмотрела на него сквозь очки изумленно. Ну да, то еще чудо - рожа помятая, голова всклокочена, рубаха в солярке... - Вообще-то до Бронниц... - пискнула испуганно. - Но если вы только до Воскресенска... Алексей расхохотался. Девушка вконец растерялась - ехать или не ехать с этим прибабахнутым водилой? - а он все смеялся, и столько было в его смехе искренней и неподдельной радости, что в конце концов она тоже улыбнулась - несмело, но уже без страха... - Милая, - сквозь смех выговорил он, - да довезу я тебя до Бронниц в лучшем виде... Садись... Куришь - кури... - Спасибо... ...Сон? Или - явь? Или сон - то, что сейчас? "Камаз", бодро прущий сквозь плавящуюся июльскую жару, очкастая попутчица, ожидающая дома жена... может быть, это все и вправду снится, просто слишком устал после событий в Ортханке, прохода через Дверь и выпил лишнего - благо, у гостеприимного Энго всегда есть, что выпить? Аккуратно, чтобы очкастая не заметила, попытался проснуться. Не получилось. Как ни жмурься, как ни дергай себя за ухо, делая вид, что поправляешь волосы - все равно: "Камаз", жара, до боли знакомая трасса Челябинск - Москва и пыльные деревья вдоль шоссе. "Скажет? Или - бред?" Ну же, ну, спроси... Что ты там спрашивала... "У тебя жена красивая?" - пожалуйста, спроси... - Мне вот здесь... Ой, да вы не сворачивайте, я сама добегу... Спасибо... Он глянул на девчонку странно. Хмуро - и в то же время как-то залихватски. - Почта у вас тут есть? Показывай... Заказал толстой, растекающейся от жары тетке трехминутный разговор с Москвой. Проверить. Только - проверить. Либо все-таки тепловой удар, либо просто время повернуло вспять, предлагая пережить ему все еще раз... - Аллё? - задорный беспечный голос. В компьютерную игрушку наверняка режется. И скорей всего - в "Мензоберранзан", любит она это старье почему-то страстно... - Наташка, это я. - Опаньки! И где нас черти носят? - Наташ, я в Бронницах. Уже еду... Вот - просто позвонить решил... - Ну - му-ур, счастлива безмерно. Слушай, раз уж позвонил - цапни пива по дороге, а? Жарень страшная... Только холодненького... - Цапну, цапну... Наталь, а что у нас на ужин? - Наша прелесть голодная? Мя-асо у нас сегодня. Мя-асо с помидо-орами... - Что? - Мясо, говорю! Свинина! С помидорами! Помолчал. - Лешка, аллё! Ты чего пропал? Он сглотнул. И еще раз. На секундочку царапнуло болезненное разочарование - и тут же такое облегчение нахлынуло, что то ли хохотать хочется, то ли по стенке сползти, жмурясь на солнышко... - Эй! Ты уже все или связь хреновая? - Наташка, - выговорил он хрипло. - Наташка, ты себе не представляешь, как это здорово, что свинина. И помидоры. Наташка, я обожаю мясо с помидорами, слышишь?! В трубке воцарилось молчание. Потом - осторожный голос: "Леш, ты чего, принял уже?" Он этого не слышал. Он вышел из здания почты, бессмысленно улыбаясь - на обочине его преданно ждал "Камаз", и он с трудом удержался, чтобы не расцеловать запыленную серую морду верного железного коня. И он летел с таким превышением скорости, что встречные гаишники только челюсти успевали отвешивать. Он ехал - Домой. В тот Дом, откуда его никто не прогонит, где есть Наташка, компьютер и сковородка на плите - и к черту, к Эру, в Абисс все приключения, - у него есть Дом, и он туда едет. "Камаз", жизнерадостно погромыхивая на поворотах, летел через июль. Домой. Ноябрь 2003г., Москва Текст размещен с разрешения автора. return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>