Дрын Дубовый Мастер К.Г., Т.И., К.Х. и Н.В. Говорят, что от чрезмерной красоты ожесточается сердце. Быть может и так, во всяком случае Мастер и его спутник равнодушно проходили мимо искусных композиций, вызывавших восхищение многочисленных посетителей Музея. - Ты знаешь, - негромко говорил Мастер, - мне кажется, что искусство икебаны умирает. Наше время уходит... - Не думаю, - улыбнулся Мастеру собеседник, - посмотри на новые работы того же Никкля или Джайлса. - Скучно, - невесело возразил Мастер, - слишком скучно и мертво. Такое может сделать даже хороший компьютер... Я ухожу, мой друг, но перед уходом я хочу оставить свою последнюю работу. "... Никто не знает, кем был он и зачем пожелал создать мир, покорный его воле, мир отделенный от других миров Эа незримой преградой..." Мастер склонился над огромным метакристаллом, вглядываясь в игру бликов на его гранях. Он медленно коснулся одной из панелей элагенератора и кристалл залило серебристое мерцание. "...Мелькор же пал и более не считается Валой..." Великолепно... Четырнадцать и Один, разноцветные точки, застывшие в глубине кристалла, сплелись в странный, утонченный в своей неполноте узор. В последний раз все проверив, Мастер приступил к созданию Структуры. "...Это было страшное время первых битв Валар и Мелькора, битв, исказивших облик земли, разрушивших первые горы, чьи имена давно позабыты, битв в которых еще никто не умел ненавидеть..." Мастер не отрывался от работы. Кристалл заполнялся все новыми и новыми точками, они сплетались в причудливом хороводе, становясь все ярче. Все чаще ему приходилось вмешиваться в развитие, порою изолируя целые сектора Структуры, порою создавая новые сектора на месте старых. Он почти слился с кристаллом, воспринимая любую неправильность, любой отход от Замысла почти как физическую боль. Мастер чувствовал приближение исхода... "...Нас больше нет. Не осталось имен, не осталось даже горькой радости памяти, мы забыты. Нас выкинули из мира, как стирают со страниц книги неугодное тирану повествование. Остались лишь слабые упоминания в легендах людей и поле черных маков... Неужели ради этого мы жили, творили, любили?" - Смотри, - Мастер указал на странные цветы непривычного черного цвета. - Не понимаю, - вздохнул собеседник, подошел ближе, вгляделся и восхищенно ахнул, - Как ты это сделал? - Это мое последнее творение, - грустно ответил Мастер, - выше его мне не сотворить ничего и никогда... - Погоди, но они же живые! - недоуменно пробормотал собеседник, - Ты остановил для них время? - Нет. Они будут жить вместе с этим миром, впитывая его скорбь и печаль, с каждым годом становясь все прекраснее... Собеседник долго молчал. Потом он негромко произнес - Ты убил искусство Икебаны, мой друг. Никто и никогда не сумеет создать нечто, равное твоему творению. * * * "Ты будешь лежать и смотреть, как со звездного неба одна за другой падают звезды, оставляя за собой мерцающий след... Ты будешь вслушиваться в шорохи ночи, пока не услышишь отзвуки Слов Конца. Ты будешь вдыхать терпкий запах степных трав неожиданно почувствуешь, как в привычный с детства букет ароматов вплетается резкий, мрачноватый запах. И тогда ты шепнешь в агатовую гладь неба "Дагор Дагоррат" - Как вы смогли, - причитал директор Музея, торопливо шагая по коридорам и никак не мог оценить масштабов постигнувшей его катастрофы, - это же был последний кристалл Мастера! Хэм молчал. Да и что тут говорить - он разбил эту проклятую штуку. Знал бы, что она такая важная, так и на полметра не подошел к ней. Но было уже поздно...