Вальрасиан
Ненаписанные квенты
(Альтернативная история Срединных земель
или Средиземье, которого не было)
Гибель Галадриэли
... - Ты мудра, бесстрашна и справедлива, владычица Галадриэль, - проговорил Фродо с робостью. - Я отдам тебе Единое Кольцо, если ты попросишь. Слишком много мне чести в этой ноше.
Владычица Лориэна погрузилась в раздумье. Наконец черты её лица приняли властное волевое выражение. Она приняла решение.
- Да будет так, - произнесла она и в этот момент она была столь прекрасна и величественна, что Фродо невольно подумалось, что именно Галадриэль может быть Владычицей всего Средиземья - могучей, прекрасной, справедливой. И в этот момент в памяти неожиданно всплыли глаза Гэндальфа, когда еще в Шире он предложил ему взять Кольцо.
Фродо стало жутко, на него вновь накатывал кошмар, посетивший его в Ривинделле: серая, мутно-грязная дымка покрывала всё вокруг, величественные деревья Лориэна сменились уродцами с искаженными стволами, а на месте Владычицы Лориэна стояла иная женщина. Ее черты остались почти неизменными, но приобрели ледяную холодность и безразличие. Лишь глаза были живые. В них перемешались гордость и ненависть, презрение и любовь, властность и боль. Это видение навеки запечаталось в памяти хоббита. Спустя мгновение чувства покинули его и окружающий мир скрылся в спасительной тьме беспамятства.
Когда он пришел в себя он увидел заботливо склонившуюся над ним владычицу Лориэна. Она уже ни чем не напоминала страшное видение. Ее тонкие пальцы были положены на лоб Фродо, глаза сосредоточено прикрыты, губы шептали заклинание. С каждым его словом боль и усталость покидали хоббита. Закончив заклинание Владычица открыла глаза и взглянула на Фродо. Со вздохом облегчения Галадриэль выпрямилась.
- Кольцо Врага слишком сильно пустило корни в тебе, - с печалью в голосе произнесла она, - воистину славен ты тем, что смог столько времени противостоять воплощенной в этой вещи силе Врага. Я ужасаюсь, думая о том что могло произойти, если бы оно одолело тебя в пути.
Лишь при этих словах Владычицы Фродо увидел, что цепочка с Кольцом уже висела на шее Галадриэли. Тень пережитого кошмара скользнула по его лицу. Это не укрылось от пристального взгляда Галадриэли.
- Болезнь твоей души не может быть исцелена в один день. Лучшие целители Лориэна помогут тебе. - В голосе Владычицы появились еле заметные нотки, природу которых хоббит не мог понять.
- Госпожа, можно я останусь с хозяином, - почти прокричал Сэм.
- Конечно, малыш, - улыбнулась Владычица, - пошли.
* * *
Армии Владычицы продвигались по Старой Дороге к Мордору. Фродо не мог поверить тому, как быстро Галадриэль смогла объединить разобщенные силы Свободных Народов. Но результат был налицо: полторы тысячи эльфийских лучников, латники Гондора, всадники Рохана, гномья дружина шли в едином строю. А в вышине над могучим войском парили девять назгулов, ставших послушными рабами новой повелительницы Кольца.
За спиной армии остались руины Изенгарда, разрушенного победоносными войсками Владычицы, и утыканное смертоносными эльфийскими стрелами тело изменника Сарумана. Позади остались отроги Белых гор, где орки и тролли из десятков и сотен ходов и лазов неудержимым потоком ринулись на воинов Владычицы, лишь для того, чтобы этот поток разбился об слаженно действующие отряды гномов, измочалился об острия людских копий и откатился под градом эльфийских стрел. Позади были десятки мелких стычек, в которых безнадежно проигрывающий Темный Властелин надеялся измотать своего противника.
Владычица всегда была вместе со своим воинством. Мудрая, справедливая, прекрасная, отважная она быстро завоевала сердца своих воинов. Своей магией, многократно усиленной мощью Кольца она не раз спасала своих бойцов от опасностей, исцеляла наиболее тяжелые раны, она не боялась сама участвовать в битве наравне с другими эльфами-лучниками, она снисходила к печалям и тяготам простых воинов. Вскоре она стала знаменем, символом побед. Она быстро оттеснила в тень других вождей Светлого Воинства: и Трандуила из Черного Леса, и возглавившего гномью дружину Гимли, и гондорского наместника Денетора с сыновьями, и предводителя рохирримов Теодена. На смену самым разным боевым кличам Свободных народов приходил один "За владычицу". Лишь гномы упрямо держались за дедовское "Казад аймену".
Но было за спиной и еще кое-что, заставляющее Фродо испытывать дикий животный ужас. Лишь он один во всем Светлом Воинстве (а именно так Владычица называла свои армии) на себе познал всю разрушительную мощь кольца, и потому он не мог разделять тот безотчетный восторг, ту радость торжества над ослабевшим противником, которую испытывали почти все.
И его память сохранила и другие эпизоды, которые другие поспешили забыть как можно скорее. Он помнил как неожиданно появившийся Гэндальф, чудом уцелевший после битвы в Мории, лишь только эльфийские целители дозволили ему встать, пришел в шатер Галадриэли. Никто не знает о чем они беседовали, но спустя некоторое время он почти выбежал из шатра и в глазах его была непроглядная ночь. Никто не знал куда он исчез.
А еще Фродо помнил искаженное яростью лицо Галадриэли на границе Фангорна и крик, так отличающийся от ее обычной спокойной и музыкальной речи.
Были и другие случаи. Менее яркие, но не менее значимые в глазах Фродо. И было мрачное лицо Арагорна, выводившего свое подспудное напряжение в отчаянных рубках. И растущее безумие в глазах гондорского наместника Денетора. И выражение постоянного недоумения в глазах Радагаста. И сдавленный ропот гондорских ветеранов, вынужденных сражаться в одном строю с недавними противниками - назгулами.
Невидимое покрывало Мрака опускалось на Светлое Воинство. Внешне все было благополучно. Одна блестящая победа следовала за другой. Войско было обеспечено и едой, и одеждой, и оружием. Но что-то было не так.
* * *
На серой, пыльной плоскости Плато Горгорот раскинулся огромный лагерь наступающей армии Владычицы. Это наименование все чаще заменяло в устах людей (и не только людей) имя Галадриэли.
Море костров, дымки полевых кухонь, блеск доспехов стояли с одной стороны и мрачная цитадель Барад-дура - с другой. Позади была кровопролитная битва у врат Мордора в которой Саурон бросил против Светлого Воинства все свои резервы: десятки тысяч орков, тысячи горных троллей, легионы людей Кханда, Харада и других стран Юга, волколаки, боевые мумаки - все было брошено в мясорубку этой бойни. И все они были разбиты. Потери армий Владычицы также были велики: в этой битве полегли нескольковоинов, но на их стороне была огромная магическая мощь Кольца, и потому, после поражения Саурона в битве у врат Мордора он был обречен.
Последние безнадежные попытки напасть на Светлое Воинство были легко отбиты. Теперь Саурон замкнулся в своем мрачном замке. Время мечей миновало. У стен замка велась магическая дуэль Саурона против Галадриэли, поддерживаемой магической мощью Кольца, и Радагаста. Около башен темной громады в небе реяли назгулы. С самого утра у замка полыхали зарева, грохотал гром, появлялись и пропадали полупризрачные фигуры. Порой это разнообразие сменялось минутами напряженной тишиной, вновь взрывавшейся звуками.
Наконец, от стен замка к лагерю войск Владычицы бросился эльф-гонец. Когда он задыхаясь передал приказ, над лагерем взлетели разноголосые вопли восторга. Блестящая, закованная в сталь река ворвалась в ворота замка, предводительствуемая Владычицей. В центральном зале замка их ждал Саурон. Некогда повелитель половины Средиземья, стоял лишенный силы перед своими победителями. Высокая темная человекоподобная фигура поднялась троном из черного камня.
Когда Галадриэль вышла вперед из рядов своего воинства она была прекрасна страшной красотой. Так наверно выглядел Мандос, когда изрек свое пророчество покидавшим Валинор Феанорингам.
- Ты проиграл, Враг, - сухо и холодно, просто констатируя факт произнесла она.
С рычанием Саурон бросился на нее в последней безнадежной попытке унести с собой хотя бы одного, самого ненавистного врага. Он бросился вперед не рассуждая, как бросается на охотников загнанный в ловушку зверь. Мелодично тренькнули тетивы эльфийских луков, сухо щелкнул гномий арбалет. Саурон еще был жив, вся его сила, вся энергия его тела были подчинены одной цели: убить, сокрушить, уничтожить. Животная ненависть к победившему врагу заставляла биться раненое сердце, давала силу пробитым несколькими стрелами рукам. Но он не достиг своей цели. Стрелы свистнули еще и еще. Тело мятежного майа с глухим стуком упало на пол. Еще несколько секунд его тело продолжало подавать признаки жизни. Но вот и последние конвульсии стихли. Галадриэль вынула из ножен изящную легкую саблю, осторожными шагами подошла к телу поверженного врага и нанесла удар. Откованная лучшими гномьими мастерами сабля отделила его голову от тела.
Тело сморщилось, съежилось и растеклось по полу дворца бесформенной лужицей зловонной жижи. Могучий дух, чья воля удерживала подобие жизни в древней плоти, помнившей великие битвы Первой эпохи, покинул тело и исчезли невидимые скрепы, удерживающие ее частицы от распада.
* * *
Совет собрался поздно вечером, когда первые восторги от победы прошли, когда воины несколько отойдя от экстатического восторга победы потянулись к празднично накрытым столам, а их вожди успели задать себе резонный вопрос "что будет дальше".
В большом шатре Галадриэли было многолюдно. Галадриэли еще не было. Зато присутствовали многочисленные эльфа Лориэна (Келеборн, представители целителей, оружейников), Трандуил с сыном, Гимли от гномов Железных Холмов, Даин от гномов Синих гор, Теоден из Рохана и его племянник Йомер, Денетор и Боромир из Гондора. Кроме них были приглашены Арагорн, Радагаст, Фродо. Кроме них присутствовало немало других гостей, в том числе все остальные хранители (кроме Гэндальфа, естественно). Собравшиеся непринужденно беседовали, пили легкое вино, угощались фруктами. Арагорн, Боромир и Даин обсуждали достоинства различных способов закалки оружия. Леголас и Гимли оживленно рассказывали группе гномов о своем пути через Морию. Радагаст и несколько эльфов вспоминали какую--то древнюю историю времен Феанора.
Но внешние спокойствие прятало за собой огромное внутреннее напряжение. В воздухе веял вопрос "что дальше?". Впрочем, каждый вкладывал в этот вопрос свои оттенки смысла. Гномов беспокоила судьба Мории, Денетора - участь гондорского престола. И за всеми этими вопросами стоял еще один, беспокоивший всех без исключения, - Кольцо и Назгулы: что ждет их? Да и вообще, что будет со Средиземьем теперь?
И потому, когда Владычица вошла в шатер, напряжение достигло своего пика. Застыл в ожидании Радагаст, напрягся Арагорн, стал подозрительно оглядывать окружающих Денетор. Даже в глазах традиционно невозмутимых гномов появилась тень обуревавших их эмоций. Даже Мерри с Пипином, активно налегавшие на разнообразные вкусности, перестали жевать.
Владычица была не просто прекрасна. Она была потрясающе прекрасна и величественна. Казалось сама Варда снизошла в шатер смертных. Она прошла (нет не прошла - прошествовала) к удобному мягкому креслу, стилизованному гномьими мастерами под трон. Когда она заговорила голос ее был мягким, музыкальным, но в то же время был наполнен огромной силой.
- Друзья, сегодня в этом шатре собрались те от кого зависит судьба Средиземья, представители всех Свободных Народов, маги и следопыты, книжники и воины. И нам предстоит сообща решить, как сделать чтобы плоды нашей потери не были потеряны, как были потеряны плоды побед Гил--Гэлада и Исилдура, - Владычица замолчала.
- Не соблаговолит ли Госпожа Лориэна пояснить почему в нашем совете не присутствуют маг Гэндальф и владыка Ривинделла Элронд. Мой сын говорил, что они стояли у истоков этой истории, - заговорил наместник Гондора, Денетор. И Фродо подумал, что чем-то он похож на одного из спутников Теодена, Гриму. Он не мог разобраться в своих чувствах, не мог понять что роднит гордеца Денетора и вечно лебезящего Гриму, но какая-то внутренняя червоточина, какая-то гнойная опухоль души была. А еще он своим обостренным чутьем почувствовал, как передернулась Владычица, когда ее титуловали Госпожой Лориэна. Вероятно она ждала большего, и потому ответила с несвойственной ей резкостью.
- Гэндальф предал нас, испугавшись мощи эльфов и захотев лишить нас нашего единственного преимущества - Кольца, - тут по лицу Владычицы вновь пробежала тень, - А Элронд ... Элронд сам запер себя в своих горах, и потому он больше верит заплесневевшим пророчествам, чем жизни.
Галадриэль сделала паузу, обведя своих слушателей взглядом. Тень неудовольствия сошла с ее лица, вновь на троне восседала великая Владычица. Она заговорила и уже никто не посмел бы прерывать ее речь, хотя она зачастую подчеркивала свои слова короткими паузами.
- Средиземье входит в новую эпоху. Эпоху света и добра. Нам предстоит совместными усилиями построить новую, справедливую жизнь. Забудем про старые распри, и объединимся. Вы видели сколь сильны мы вместе. Так пусть наше единство будет нерушимым, пусть сольются воедино знания эльфов, мастерство гномов, доблесть людей. - она сделала небольшую паузу. Ее речь произвела на слушателей огромный эффект, она чем-то напоминала речи Сарумана в дни его могущества. Но если те подавляли волю слушателей, то речь владычица наоборот, касалась самых тонких струн души, будила самые потаенные, самые чистые и светлые желания.
- Эльфы, хранители древней мудрости станут учителями нового мира, наставниками его обитателей. - при этих словах глаза сразу нескольких Перворожденных возбужденно блеснули.
- Гномы, ученики Аулэ станут полноправными хозяевами подземного мира. Союз свободных народов поможет им изгнать из пещер орков, троллей и прочую нежить. - Теперь пришло время блестеть глазам гномов.
А Владычица продолжала говорить. Хараду и Умбару предстояло стать колониями Гондора, а роду Наместников - их правителями, мертвые земли к северу от Мордора должны были стать зеленой степью, будущим уделом всадников Рохана. Владычица обещала зная, что в ее силах исполнить обещанное, и слушатели верили ей.
- Ну а чего хотелось бы вам? - Произнесла Владычица обращаясь к хоббитам, - Так вышло, что о вас я знаю меньше чем о гномах или людях, но клянусь - те, кто пронес Кольцо через многие опасности должны получить свою награду.
- Госпожа, - смущенно обратился к ней Сэм. - Не хочу вас огорчить, но хоббитам не многое нужно. Мы привыкли к спокойной размеренной жизни, и теперь после победы она у нас будет.
- Благодарю вас, госпожа. Но мой друг прав, нам действительно нужно немного, - добавил Фродо.
- Ваша скромность делает вам честь, малыши, - улыбнулась Галадриэль, - тогда примите мой дар. Лучшие Мастера Деревьев Лориэна придут в Хоббитанию. Ваша страна станет садом, прекрасным как сады Ирмо.
- Спасибо, - только и смог ответить Фродо.
- Ну а теперь пришла пора поговорить о наследстве Врага: о Кольце и назгулах, - музыкальный голос Галадриэли приобрел твердость металла, - В мире осталось немало Зла. Куда то на Восток увел большой отряд орков один из Черных Нуменорцев, неспокойно на Юге, неведомые твари прячутся в глубоких подземельях. Вы видели, что творения Саурона могут служить Добру. Поэтому я оставлю их, но я клянусь как только последние остатки Зла уйдут из мира я уничтожу их.
Никто не нашел в себе сил возразить. В шатер вошла просто Владычица, а выходила - Владычица Средиземья.
* * *
Галадриэль была разгневана. Кирдэн стоял перед ней как нашкодивший мальчишка.
- Как ты посмел отпустить предателя? - спокойно, без крика и шума, но с тихим бешенством в голосе отчитывала его Галадриэль.
- Но, я не знал. Ваша весть поступила слишком поздно. - Кирдэн оправдывался, путаясь в словах и отчаянно нервничая.
- Ты должен был догадаться, - тем же ледяным тоном продолжила Владычица, - как это произошло?
- Он прибыл в Серую Гавань в две недели назад, - начал Кирдэн, радуясь возможности перевести разговор на другую тему, - он сказал мне, что Саурон повержен и время Истари тоже подходит к концу. И еще он сказал странную фразу, я ее не ...
- Какую? - прервала корабела Галадриэль.
- Он сказал: "Приходят новые времена. И царство света может оказаться страшнее царства тьмы. Но не мне судить новую эпоху".
- Нарья у него? - резко спросила Владычица.
- Да, Госпожа, - смиренно ответил Кирдэн.
Галадриэль резко повернулась и пошла прочь.
* * *
В кругу высоких мэллорнов Лориэна сидели двое. Галадриэль, закатная звезда эльфийского народа (впрочем, вряд ли кто посмел ныне так назвать ее) и Арвен, рассветная звезда, заменившая Галадриэли слишком рано ушедшую дочь, пожалуй, единственное существо в этом мире, которое она любила. Между ними длился тяжелый для обеих разговор.
- Это не любовь, это лишь страсть, в лучшем случае - влюбленность. Пройдет несколько лет и ты сама поймешь это.
- Нет, это любовь, я же знаю...
- Ты молода и тебе не хватает опыта. Кроме того он тебе не ровня. Пусть он король Гондора и потомок нуменорцев, ты - выше. Ты наследница сразу двух величайших эльфийских королевств. А когда я устану от жизни и уплыву на Запад, ты заменишь меня не только как Владычицу Лориэна, но и как носительницу Кольца.
- Но я же люблю его.
- И любовь должна быть соразмерна с разумом. Ни Лучиэнь, ни Идриль, ни Фундуилас любовь к эдайн не принесли счастья.
- Нет, ...
- Выслушай меня. Любовь к этому смертному таит лишь зло для тебя. Ты потеряешь молодость, пройдет время и тебя ждет смерть, это проклятье Эдайн. Ты будешь навсегда лишена возможности придти в благословенные земли Валинора.
- Но ...
- Дослушай меня. Я не позволю тебе сделать величайшую ошибку в своей жизни. Если этот смертный посмеет осквернить тебя, я прикажу назгулам убить нечестивца.
Галадриэль резко встала и ушла в глубь леса. И лишь мэлорны увидели, эльфийскую деву, расплакавшуюся как простую смертную девчонку.
* * *
5 лет спустя.
- Госпожа, вам послание от Хилдора, он разбирает архивы Сарумана.
- Что он сообщает?
- Грима, второй советник короля Йомера. Оказывается, он был шпионом Сарумана среди людей Рохана. Хилдор просил узнать, следует ли передать эти сведения Королю Йомеру.
- Что ждет Гриму в этом случае?
- Король ценит его. Его верность за последние пять лет не подвергалась сомнению. Скорее всего, он лишь лишится места, быть может будет отправлен в ссылку.
- Этого мало. Предатель должен быть наказан. Пусть один из разведчиков подстережет его и застрелит.
- Да, госпожа.
- И еще. Пусть Гриму застрелят стрелой орочьей работы. Помнится, Йомер сомневался в целесообразности сохранения Кольца.
- Да, госпожа.
* * *
Еще 10 лет спустя.
Высокий, красивый эльф-менестрель с лютней за спиной приближался к селению людей. Над крышами вился одинокий дымок. Уставший и оголодавший, он был очень раздражен и надеялся, что обильная еда, отдых и слегка суеверное поклонение людей помогут ему прийти в себя после долгого пути.
От окраины селения отделилась невысокая фигура. Старик, опирающийся на простой деревянный посох.
- Добрый день, господин, - склонился в поклоне старик.
- Где все? - вальяжно осведомился молодой эльф.
- Так сенокос же, господин. Когда еще такие дни выдадутся. А так и сухо, и солнышко жарит как горн кузнечный. Все на дальний луг ушли, только мы старики остались деревню стеречь. Но вы, господин, не беспокойтесь. И накормим вас, у нас вон и целый котелок каши с утра стоит, и напоим и кровать расстелим, - Забормотал скороговоркой старик.
- Ты хоть понимаешь с кем говоришь, старик! - рявкнул эльф, изливая на старика все накопившееся раздражение, - меня своей горелой кашей потчевать хочешь. Где тут ваш дальний луг?
- На восход, за горочкой, у излучины реки, господин.
Эльф развернулся и направился к реке. Дальний луг оказался действительно далеко, и когда эльф добрался до него он был раздражен еще более. А на горизонте появились тучи.
В общем, когда эльф пришел на луг, разыгралась безобразная сцена, которую не хочется описывать. Не только он, но и косари были раздражены, тучка, появившаяся на горизонте грозила залить собранное за последние две недели сено. Эльф требовал приличной еды, заявлял, что сено не стоит внимания, когда есть возможность приблизиться к мудрости эльфов. Косари тоже в долгу не остались. В ход пошли аргументы типа "мы вас от Саурона защитили", "А с нами Саурон и не воевал, он против эльфов сражался". Косари были в большинстве, и вскоре эльфу слегка намяли бока, поставили синяк под глазом и выкинули с луга. Если бы все участники свары были бы людьми все кончилось бы вполне нормально, обидчики с бочонком пива заявились бы к обиженному и дружба была бы восстановлена. Но обиженный был эльфом и это сыграло трагическую роль. (Кстати, я вовсе не хочу сказать, этот эльф был типичным, но в семье не без урода, а отказ от изолированности эльфов во многих случаях привел к неоправданному росту их самомнения. Особенно это касается молодежи).
- Госпожа, я припадаю к твоему милосердию, - высокий, красивый эльф-менестрель склонился перед троном Галадриэли.
- Что произошло с тобой?
- Госпожа, я пришел в одно из селений Арнора и попросил пустить меня переночевать. Меня не только выгнали за порог, но и избили.
- Этого не может быть, - похоже Владычица была удивлена.
- Госпожа, вы можете спросить у Хилдора, он первый кто меня после этого видел.
- Это так? - Владычица обратила взор к спутнику менестреля.
- Да, Госпожа, но ...
- Довольно! - Владычица прервала Хилдора.
В глазах Владычицы появились признаки гнева, часто посещавшего ее в последнее время.
- Даже дикий зверь знает что такое благодарность. Твои обидчики будут как следует наказаны.
- Благодарю, Госпожа, - менестрель вновь согнулся в поклоне.
Вечером того же дня в небольшой арнорской деревеньке появились назгулы. Никто не знал сколько их было. К счастью, большинство жителей опять были не в деревне и ощутив ужас, сопровождающий крылатых тварей убежали в лес. Никто из них не смог потом, даже много лет спустя, заставить себя вернуться в родное жилище.
Однажды, вскоре после описываемых событий, в деревню зашел странник. Он шел лесом и не успел услышать о зловещей славе заброшенной деревушки. Когда на следующий день его нашли в лесу, черные как смоль волосы странника стали седыми. В сознание он пришел лишь три дня спустя, а когда его спросили, что творится в деревне, в его глазах отразился такой ужас, что никто, никогда больше не смел задавать ему этот вопрос.
* * *
Еще 5 лет спустя.
Жизнь медленно покидала тело Фродо, но разум его сохранял прежнюю остроту. Он знал, что смерть его не за горами, но не боялся ее. Слишком уж часто он встречал ее во всех видах. И он вспоминал.
Он вспоминал годы восторга, когда его родина действительно стала садом, когда магия эльфов и отточенное веками умение хоббитов слились воедино. Вспоминал, как общим трудом эльфов, гномов и людей Минас-тирит расцвел садами, украсился причудливыми белокаменными башенками, засверкал разноцветными мозаиками. Вспоминал, как некогда заброшенная Мория осветилась огнями, украсилась статуями, барельефами, наполнилась живым шумом. И зазеленели травой мертвые степи, и трудом гномов засверкали, заискрились веселыми огнями пещеры Хельмовой Пади, и начал радовать глаз очищенный от нечисти Черный лес, переименованный в Зеленый.
Но эти радостные годы вспоминались с трудом. Куда лучше он помнил последние годы своей жизни. Когда странная болезнь, исцелить которую не смогли даже лучшие из целителей Лориэна начала медленно высасывать жизнь из его тела.
Фродо сохранил друзей среди эльфов, гномов, людей. Всех тех, с кем ему довелось встретится во время Войны Кольца. И потому он знал, очень многое, возможно знал больше чем любой другой в Средиземьи (Если не считать Галадриэли, Элронда, и немногих их ближайших помощников).
Он знал о горьком одиночестве Арвен, всецело отдавшиеся заботам целителей. И о тяжелом молчании Арагорна, одиноко напивавшемся в больших залах гондорской Цитадели или выплескивающем свою отчаянную злость в схватках с немногочисленными уцелевшими орочьими бандами, восставшими харадримами, или странными племенами Востока, изредка предпринимавших набеги на окраины Гондора. И знал он о том, как харадримы стали рабами в собственной стране. И о том, как по приказу Галадриэли назгулы вырезали ни в чем не повинную арнорскую деревушку. И все чаще он спрашивал себя, правильно ли он поступил тогда, двадцать лет назад. И не находил ответа.
* * *
Еще 5 лет спустя.
- Госпожа, Госпожа ...
- Что случилось? - недовольно спросила Владычица?
- Вам, вам письмо от Госпожи Арвен, - молодой эльф-посланник страшно волновался.
Галадриэль взяла в руки тонкий лист пергамента, заполненный аккуратным, красивым почерком ее внучки
"Ты убила его. И ты убила меня. Прощай." И пять рун, слагавшихся в одно слово - "Арвен".
- Что это значит? Ничего не понимаю, - произнесла она, начиная догадываться, но еще не веря страшной догадке.
- Госпожа, два дня назад в Ривинделл прибыл гонец из Гондора. Арагорн убит. Он один на один вышел против горного тролля. Когда Госпожа Арвен узнала об этом, она заперлась у себя в покоях, а через час вышла, велела мне передать Вам письмо и ускакала в горы. Больше я ничего не знаю.
Лицо Владычицы исказилось. Гонец отшатнулся, увидев как в глазах Владычицы сменяют друг друга ненависть, страх, гордость и боль, боль, боль, превышающая все, что может придумать разум. Если бы Фродо каким-то чудом оказался здесь он бы узнал видение, посетившее его некогда на поляне у Зеркала Галадриэли. Но он уже больше четырех лет, как умер, и никто другой в мире не смог бы понять, что происходит с грозной Владычицей.
Тело Арвен нашли два дня спустя. Она бросилась в волны Гремячей. Галадриэль не плакала. Еще получив письмо она поняла, что оно значит. Все чувства в ней сгорели, осталась лишь тупая боль.
Пять дней спустя ее видели на границе Мордора. А еще два дня спустя Ородруин извергнул пламя, а назгулы куда-то исчезли. Никто не знает, что произошло. Бросилась ли она в жерло вулкана сама, бросила ли туда Кольцо. Но с тех пор больше никто и никогда не видел Галадриэли, Госпожи Лориэна, Владычицы.
Средиземье ожидали трудные времена. Прервался род правителей Гондора. Погибли сразу два члена правящих эльфийских династий. Зрело восстание в Хараде, гномы вспомнили о древней вражде с эльфами. Гряли времена смут и войн. И никому не было дела до того, как Любовь победила Тьму, кроме бедного хрониста, написавшего эту хронику.
Как приходит тьма
Сэму не повезло. У него была замечательная любимая девушка, но отнюдь не замечательная потенциальная теща. (Тещи они конечно все незамечательные, но эта - в особенности). Это было бы еще ничего, но любимая девушка была послушной дочкой, а это в такой ситуации - совсем плохо.
Вейла Недоселок выговаривала своей непутевой дочке Рози. Уж что-что, а выговаривать она умела.
- Ну что ты нашла в этом Сэме. Вечно чумазый, измазанный в земле. У нас в роду грязнуль не было.
- Нет мама, он совсем не такой.
- Ага, яйца курицу учат. Я то побольше тебя прожила, людей различать умею.
- Но мама ...
- Что "но мама", вечно вы так. Вначале наделаете глупостей, а потом "но мама". Вот моя подружка Белла, дурочка, тоже связалась с папашкой твоего Сэма, вот сама видишь как теперь живет. (Рози очень хотелось сказать, что живет то она очень неплохо, и вообще семья Сэма ей нравится куда больше чем собственная, но здраво подумав она решила не рисковать - прецеденты были.)
Не будем продолжать речь Вейлы, всякий имеющий похожих родственников или знакомых вполне может ее спрогнозировать, а не имеющему все равно ничего не представить. Достаточно, сказать, что финальным выводом из этой разгромной получасовой речи была необходимость дать "этому чумазому лоботрясу" от ворот поворот.
К большому несчастью для окружающих Рози была слишком скромной и послушной девушкой. Ослушаться маму она не посмела, и потому пришлось ей распрощаться с Сэмом. Сердце у Рози было молодое, и потому рана на нем в конце концов затянулась и когда мама в десятый раз тактично (как казалось маме) намекнула ей, что молодой Лямникс - вот завидный жених, Рози ответила на его предложение согласием.
* * *
Еще шаг и Сэм понял, что мир вокруг него неуловимо изменился. Он вошел в пределы Мордора. Сэм подумал о Кольце, но эта мысль не успокоила его, а наоборот напугала. Когда взгляд хоббита упал на пылающий вдали Ородруин, Кольцо сразу же дало знать о себе.
В голове у Сэма замелькали дикие и невероятные образы. Он видел себя Сэмом Сильным, Величайшим Героем Эпохи. Он шагал по выжженным землям Мордора с мечом в руке и целые армии следовали за ним. Плато Горгорот по мановению руки Победителя становилось цветущим садом. И не устоять бы Сэму, если бы не любовь к хозяину, а главное - хоббичье здравомыслие. Сэм знал, что эти блестящие видения не для него, что не гигантские сады нужны ему, а маленький ухоженные садик на родине.
И тут кто-то внутри его злорадно прошептал "А зачем тебе этот садик без Рози. Век ходить бобылем?". И новая череда блестящих видений прошла перед Сэмом. Вот он Сэм Сильный, Победитель Саурона возвращается в родные края. Вот Рози, оставив своего Лямникса бросается ему на шею, и даже ее мамаша не сможет ничего возразить. Искушение было очень сильно.
- А как же хозяин? - спросил сам себя Сэм, из последних сил сопротивляясь чужим мыслям.
- Но именно так ты поможешь хозяину, - ответил внутренний голос, - победив Саурона, ты навсегда обезопасишь его.
И хоббит не выдержал. Он надел кольцо на палец и отдал ему мысленный приказ. И захохотал Саурон в своем замке, ибо он знал теперь где Кольцо, и сила Кольца была близка к нему. И Сэм понял, что пропал, но не успел ничего сделать. Кольцо лишило его воли, а верные слуги темного Властелина устремились к нему.
* * *
Спустя две недели пал Гондор. Армии Темного Властелина смели жидкие заслоны последних воинов Рохана, не заметив их. Темная волна затопила Черный лес, и лишь немногие из подданных Трандуила успели бежать в Серые гавани. Пали Эсгарот, царство-под-горой и владения гномов Железных Холмов. Через Морию армии Темного Владыки ворвались в Арнор. Вскоре последними островками Света остались Ривинделл, Лориэн, Фангорн, Серые гавани, зажатые в кольце осады и медленно сдающие свои позиции, и Хоббитания - как наименее опасная для Темного Властелина. Но пришел и ее черед. Предводитель-ству-емые одним из назгулов орки ворвались в Хоббитанию.
Хоббиты не смогли оказать сопротивления. Да и что они могли со своими охотничьими луками и прадедовскими мечами сделать против закованных в броню Урук-хаев. Смерть пришла в землю хоббитов.
Когда пришло время Вейлы Недоселок встретится со смертью, в ее голове вертелся один и тот же вопрос: "за что". Когда тяжелые, подкованные железом сапоги Урук-хаев крушили ей ребра, а боль заливала сознание, ее губы шептали равнодушному небу "почему?".
Если бы она узнала ответ, она бы не поверила. Как не поверили бы и тысячи других хоббитов, людей, эльфов в предсмертной агонии повторявших тот же вопрос.
История Средиземья близилось к концу. Черной волне предстояло накрыть немногочисленные остатки прошлой жизни. Поэтому вряд ли кто-нибудь прочитает эти слова написанные старым хронистом в лесном убежище. Но я пишу их, скорее для себя, чем для других. Быть может столетия спусти мир вновь снизойдет на исстрадавшуюся землю и эти строчки будут прочитаны. Строчки о том, как уничтоженная любовь погубила мир.
Добросовестность
Третьего маршала Марки Йомера свалил очень сильный яд. Трудно сказать, что было тому причиной: отравленный клинок в одной из схваток с орками, яд, тайно подмешанный Гримой, или другая хитрость Врага.
Королевскому целителю было некогда заниматься Йомером, Теоден был на грани смерти и целитель справедливо опасался за свою дальнейшую судьбу. Он осмотрел Йомера и оставил у его постели одного из своих учеников, дав ему точные указания, какие лекарства и когда ему давать. И естественно, ученик проморгал синдромы черной лихорадки, привязавшейся к и без того ослабленному ядом организму Йомера.
Возможно будь ученик чуть повнимательней или чуть полюбопытней, он бы прислушался к тому что шептал в бреду Йомер. И услышал бы, повторяющееся многократно слово "жар". Но ученик был человеком добросовестным и знал, что подслушивать то, что шепчут в бреду больные нельзя. Когда он наконец понял что происходит что то не то, когда побежал за лекарем, драгоценное время было упущено. Йомера отпоили травяными отварами, но болезнь не оставляла его еще долго, и лучший военачальник Рохана на несколько месяцев оказался выведен из строя.
* * *
Когда в королевский дворец пришла весть о странном отряде орков, идущих с юга, Хама в очередной раз пожалел о так некстати приключившейся болезни Йомера. Но делать было нечего, и пришлось поручить две полусотни Роханских всадников, направленных по орочьим следам, командованию Хардинга, молодого помощника Йомера.
Хама напомнил ему, что в бой без нужды лезть не следует, что люди сейчас - главное богатство Рохана, что потери крайне нежелательны и т.д. и т.п. Конечно от спокойного и уравновешенного Хардинга особых сюрпризов ждать не следует, но были в истории Рохана случаи, когда вот такие же молодые командиры пускались в рискованные и совершенно ненужные авантюры.
Отряд Хардинга прошел по следам орочьего отряда, нашел следы бойни, в которой одна часть орков вырезала другую, на рысях доскакал до опушки Фангорна, куда бежали орки, увидев на горизонте всадников Рохана. Фальгримм, один из самых старых и опытных воинов отряда, осматривал горизонт.
- Стоит на них напасть, мастер Хардинг. Эти ребята сейчас как на ладони, солнышко еще светит, а эти тварюги его ой как не любят.
- Не стоит. Они могут рвануть в лес.
- Нет, мастер. Они боятся этого лесочка еще больше, чем нас. Смотри те, как они ежатся на опушечке.
- Я не могу рисковать отрядом. Кроме того, посмотри там половина отряда - большие Сарумановы орки, а половина - мордорские уруки. Может они сами передерутся. Да и лишний раз ссориться с Сауроном нам не с руки.
- Мастер, мы должны ...
- В первую очередь мы должны беречь наших бойцов, - резко прервал старого воина Хардинг, - а в схватке с ними мы положим не меньше десятка человек.
Хардинг резко вскинул руку, подавая сигнал бойцам, и направил коня назад. Он свое дело сделал, его отправили на разведку - он разведал, остальное - не его забота.
Зато встретив в степи непонятную троицу - эльфа, гнома, и высокого человека, со слишком правильными чертами лица, он не оплошал. Хардинг хорошо помнил оглашенный Гримой приказ короля, - хватать всех подозрительных личностей и доставлять на суд короля. Он не стал слушать оправданий этой странной компашки, просто приказал своим воинам нацелить на них сотню копий. Они для виду поерепенились, но ничего сделать не смогли.
Конечно, Арагорн, Гимли и Леголас добились от Теодена освобождения, тут очень кстати появился Гэндальф, но следы пленных Хоббитов были утеряны.
* * *
А спустя неделю Итилиен начали наполнять шпионы Сарумана: люди, орки, птицы, звери, какие-то чародейские твари. Все они имели один приказ: любой ценой захватить двух хоббитов.
Два бойца из отряда Фарамира Мамблунг и Бранд сидели в тщательно замаскированном наблюдательном пункте на вершине небольшого холма. Странная активность вокруг не миновала их внимания, но в таких случаях решения должен принимать командир и они просто запоминали все, что видели, чтобы доложить об этом Фарамиру.
Смеркалось, глаза уставали. Бранд, перешагнувший за сорок, обленившийся, и потому еще пару часов тому назад пришедший к выводу, что больше ничего особенно интересного не произойдет, лениво оглядывался. Маблунг был моложе и потому относился к своим обязанностям не в пример лучше.
- Смотри, смотри! Ты видел?, - вдруг громко зашептал он.
- Что? - лениво повернулся Бранд.
- Там, орки, отряд не меньше десятка мелькнул за тем холмом.
- Ну и что, таких отрядов уже штук пять было, - все тем же ленивым голосом ответил Бранд.
- Но они что-то несли, что-то живое.
Бранд было заинтересовался, но лень и усталость взяли верх.
- Подумаешь, поймали себе какого-нибудь зверя.
- Нет, тут что-то другое, по моему это имеет отношение ко всей этой чехарде, которая тут творится последние два дня, - Маблунг задумался, - знаешь Бранд, я пойду подкрадусь поближе, надо на это посмотреть.
- И думать не смей! - в голосе Бранда прозвучало раздражение, - тебе приказано наблюдать, вот и наблюдай. Я приказываю!
Бранд действительно в этой паре был старшим по званию. Маблунгу оставалось только подчиниться.
* * *
Над миром начала подниматься страшная тень нового Темного Владыки, имя которому - Саруман. Практически без сопротивления пали Рохан и Гондор, немногим дольше продержались эльфы Чернолесья и Лориэна, последними пали Мордор, Фангорн и Серые гавани. Почему победило зло? Не ищите тому виноватых. Каждый честно выполнял свой долг. Но иногда этого оказывается мало.
1998
Текст размещен с разрешения автора.
Обсуждение на форуме
|