Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Стихи Антоpa
Я не открою истины...
Зачем глядеться в темные колодцы...
Погоди.
Талисман
Ни до того, кто пел...
Плач Гвисты по Эрисарну
Перемещенье пряжи...
Гарантируются льготы...
Башня
Когда-нибудь мы станем...
Мне выдоха хватит на пол-оборота...
Марш для полуживой трубы
И под мелким снежком...
За всю привязанность...

Я не открою истины...

Я не открою истины, когда
скажу, а что скажу, не знаю.
Что мы друг другу - как? Одна беда,
и плоть одна, и кровь одна. Другая
компания развяжет узелки
и поведет свои по ровной нитке.
Нет истины. Кругом одни долги.
Кто нас втравил в жестокие убытки?
Нет истины. Напрасен разговор.
Вода, слюда... Что дальше? Черный камень.
Мой брат, ты знаешь, почему я вор:
Добытое меж пальцев утекает.
Так мучится мучительница-речь,
что спросишь - кажется, тебе ответит время.
Нам не хватает пламени для свеч,
нам в лабиринтах не хватает Сэма.
 

Зачем глядеться в темные колодцы...

Зачем глядеться в темные колодцы,
где сам себя в лицо не узнаешь?
Чтобы понять, откуда тьма берется?
Но тот, кого за горло ты берешь,
окажется твоим же ожиданьем.
Печальным двойником из глубины.
А лица, окруженные сияньем,
твоею памятью извлечены
и мертвенны, как в поле Дагорлада.
Здесь даже звезд и ночью не видать.
Зеркальное отображенье ада
души твоей. Идти туда не надо.
Куда идти?
Я не могу сказать.
 

Погоди.

Погоди, погоди,
Хоть немного постой!
Ты меня подожди
На дороге простой.
Гравий или песок,
То ли снег, то ли грязь...
"Подожди меня, Бог", -
Говорю я, смирясь.
Мне немного не надо
И много не надо,
Я забыл все учебники
Жеста и взгляда.
Я забыл все слова
И стою безъязыкий.
Лишь душа надрывается
В каменном крике.
А дорога на Запад,
Все тянет дорога,
К океану жестокой
Безрадостной влаги...
Погоди, погоди,
Остается немного.
Погоди, так немного
Осталось отваги.
Погоди, погоди,
Остается немного,
Только бисер молитв,
Да единственный запах,
Не забытый в дороге.
Дорога, дорога,
Все на Запад дорога,
На Запад, на Запад...
 

        Талисман

То ли морду набить,
То ли душу терять,
То ль пропавший искать
Талисман на песке...
У зеленой воды,
Где болотная гладь,
Я к заветному месту
Приду умирать.
Не умру.
Не с кем мне умирать
И ни с кем!
А заветное место -
Полоска песка.
И черта прибоя темна. И бриз...
Здесь ушедшему нечего больше искать.
Здесь ему не скажут: "Проснись!"
Замолчит душа
И уйдет тоска.
Заметет следы
И пройдут века.
Ветер Западный -
Ты мой пропавший брат.
Ветер Западный -
Ты мой желанный гость.
Я ль не твой гребец, я ль не твой солдат?
Стынет в горле певчая кость.
Сотни лет на ветру -
Ужель не цена?
Только ветер не тот, не та сторона!
Так сказал мне кто-то,
Не знаю кто.
Я ушел искать,
Сам не знаю что.
И нашел печаль - драгоценный клад.
Я согласен с твоей ценой.
Возврати мне брат,
Талисман утрат
Или смилуйся надо мной.
 

Ни до того, кто пел...

Ни до того, кто пел,
Ни до того, кто звал,
Не допоешься и не дозовешься.
Они перешли перевал
И пришли на привал,
Оставив судьбы в смуте бездорожья.
Их песни электричеством живут,
Их заклинанья силы не теряют.
Но не споют уже, не назовут
То, что сейчас живые примеряют.
Там костерок без дров
И небо без звезды,
Там собралась компания что надо,
Там посреди поющей пустоты
Ждут описанья Города и Сада.
И птицы, пролетая в вышине,
Роняют рукописные наброски.
О почта поколения в огне,
О точный адрес дальней переброски.
О родовая связь детей огня!
Прозренья, повторенья, ожиданья.
Твоим стихам такая же дана
Судьба сирот и сила заклинанья.
И ты, как те, уйдя за перевал,
Найдешь костер меж городом и садом
И там увидишь все, что написал,
В знакомых пальцах, под знакомым взглядом.
 

        Плач Гвисты по Эрисарну

Круг разорван - он убит.
Многие сердца умрут.
Щит серебряный пробит.
Тело волны заберут.

И отвага ни к чему.
Бесполезен твой клинок.
Уходи, душа, во тьму -
Волнами шумит порог.

Медленно течет река.
Ни к чему ему весло.
А из тьмы манит рука
И сверкает серебро.
 

Перемещенье пряжи...

Перемещенье пряжи
По деревянным прутьям.
Негромкое движенье колеса.
Ждут боги одеянья,
Стекают нитки судеб,
Одни - к земле, другие - в небеса.

Но даже если нитки
Сойдутся в узелок,
То ни на миг не остановится плетенье.
И лишь душа забьется птицей,
Попавшейся в силок,
Не понимая своего смятенья.

Загадка без разгадки,
Сомнение и страх.
Темны глаза, движения неловки.
Горячий сумрак памяти,
Разлука в трех шагах...
А колесо течет без остановки.

Уж нитка с узелками
Не держится в руках -
Бог, я хочу остаться в этой боли!
Но руки опустели,
А счет идет в веках,
И я уже не откажусь от роли.

О, счастье ровной пряжи
Без шрамов на боках,
Без злых колец и муки бесполезной...
Уходят наши нитки,
В узлах и узелках -
Становятся одеждою небесной.
 

Гарантируются льготы...

Гарантируются льготы
умиравшим от чумы,
о себе сказавшим: "мы" -
привилегии и квоты -
не зарекшимся сумы...

Умиравшим от чумы
ожидания друг друга,
не снимая руки с плуга
жизни вместе, врозь, взаймы.
Не зарекшимся конца
раньше срока и надежды -
гарантируется нечто:
пламя, гнущее сердца.

Удивленье дурака,
безразличие влюбленных...
Дальше - шрамы на руках,
темнота в глазах бессонных.
Стянут судорогой рот,
плачет и себе дивится.
И опять туда идет,
где лежит его страница.

Может, кто-то прочитал,
чем душа его дышала,
может, в уголке осталась
тень ее карандаша?
Обживанье новых мест,
но везде одна гитара.
Новый почерк - старый текст,
новый текст - рисунок старый.

Сотни лет идут, как день,
два часа - неделя, право.
Ожидание вестей -
невеселая забава.
И опять - не плач, а стон
и порезы на запястьях...
Братцы, это ж страшный сон!
Хуже, милый, это счастье...
 

        Башня

Тема башни глубока,
Как ее фундамент.
Тема башни высока,
Как ее зубцы.
По нахмуренной стене
Лег смешной орнамент,
По гранитной плоскости
Пляшут изразцы.
Три окошка, сто бойниц,
Ворота из дуба.
У подножия река,
А в реке луна.
Галерею обвила
Плющевая шуба,
А с площадки знаменной
Вся земля видна.
Тот, кто в этой башне жил -
Вряд ли станет прежним,
Под небесным знаменем
С кошкой золотой.
Сколько нам ему служить?
Весь ответ в надежде.
Сколько ей еще стоять -
Не решит никто.
Это знает лишь одна,
Да себе не верит.
Все ответы только ей
Прошумит листва
Осторожного плюща
В окна галереи -
Жаль, что там еще никто
Долго не бывал.
А пока не вышел срок
И цела кольчуга,
Да не научили нас
От себя спасать,
Под истрепанным плащом
Бьется сердце друга,
Свет в окошке за плющом,
Знамя в небесах.
 

Когда-нибудь мы станем...

Когда-нибудь мы станем теми,
кем стать по правде полагалось.
Изменятся слова и время...
Куда же денется усталость
от многолетних перебранок
с судьбой - чем дальше, тем позорней?
Полупроснувшихся дворянок,
во тьме нащупывавших корни?
Князей, забившихся в подвалы
души, запутанной и смятой?
Царей державы небывалой,
тяжелой горечью богатой?

И где б не вышло побывать,
какую б не нашли новинку -
всего страшнее разорвать
тоскливой чести паутинку.

Мы все обвешиваем время:
Споет - солжет - сыграет - скажет...
Когда же снова станем теми,
нам этот вес на плечи ляжет.
 

Мне выдоха хватит на пол-оборота...

Мне выдоха хватит на пол-оборота
И две полетевших струны.
На пол-оборота - взглянуть на кого-то
И выйти из этой страны.
И выйти из этого мира на волю,
Туда, где ни пальцев, ни струн,
Ни черного поля, ни белого поля,
Ни жадных мерцающих лун.
Кто скажет, зачем поднялась эта песня,
За кем улетела струна?
Нет песни чудесней, и знаешь - чудесней
Всего, что она не нужна.
Пустая работа до смертного пота
Тяни эту ноту, пока
Осталось дыханья на пол-оборота.
На пол-оборота колка.
 

        Марш для полуживой трубы

Займем позицию, пригодную для боя
С самим собой, наедине с собой.
За медленно взлетающей трубой
Пройдем полоской темного прибоя.
Пройдем полоской темного прибоя
За медленно взлетающей трубой.

И нехотя сорвалось воронье.
Душа приподняла полуживую
Поющую медяшку боевую.
Доверимся предчувствию ее.

А кто не знает, что страшней всего -
Бой в темноте, на улицах и крышах.
И мы друг друга в темноте услышим,
Пойдем на зов трубы полуживой.
Пускай все тише, но пока мы дышим,
Пойдем на зов трубы полуживой.

Наедине с собой, у полосы прибоя,
Среди соленых брызг и горестных забот
Займем позицию, пригодную для боя
За тех, кто не прощает нас и ждет.
 

И под мелким снежком...

И под мелким снежком,
и под крупным снежком,
и под градом в кулак,
и под каменным ливнем -
мы проходим с опущенным воротником,
без кепчонки с опущенным козырьком,
тем, кто с нами знаком
и не с нами знаком,
представляясь народом наивным.

Только мудрый подумает наоборот -
не нарушим событий естественный ход,
жизнь без веры,
любовь без особых забот,
смерть без боли,
тоска без печали...
Если ливень из огненной серы пойдет -
ну так вот,
мы его ожидали.
 

За всю привязанность...

За всю привязанность к сортам дешевых вин.
За зубы, черные от сигаретной смазки.
За лиственный, ветвистый паланкин
И ожидание беспроигрышной сказки...

Мы ожиданье растащили по углам,
Закутывались в дождь,
И в холод руки грели.
За все доверие к пылающим углям
И ощущение клейма на теле.

За всю неправду темных ласк - слюда,
Нож сломанный и тонкая преграда.
Огонь и жажда, в терниях звезда,
И вечный плач над яблоком из сада.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>