Нион Кольцо Мы вкусили причастие зла и добра, Мы вернулись домой... Это жизнь - и игра. Йовин Моим друзьям - Серому Отряду-2000 и Скель, без которой не было бы всей этой истории Разбросаны по Средиземью, узнаем своих только в лицо да по жемчужине на шее. Нет, не понять этого тем, кто не испытал. Ветер, сосны, дорожная пыль, старый плащ скрывает лицо и фигуру. Осторожность и скрытность даже тогда, когда рядом нет никого. Обмен взглядами в придорожных трактирах, два-три слова, сказанные шепотом и словно невзначай, горькая усмешка в ответ на недовольное ворчание вслед: "Все ходят и ходят... корми их тут! Кто такие - неведомо. Всех посетителей нам распугают." Неприметные серые тени на дорогах, путники, бродяги... Братья мои, дунэдайн! Да пребудет с вами удача! Я сижу у костра в маленьком поселении близ Дол-Амрота и помешиваю в котелке кашу. Пусто и тихо. Звуки огромного города почти не проникают в это тайное убежище, надежно скрытое ветвями деревьев, отгороженное от шумного города каменной стеной, в которой - это знаем только мы - есть потайной ход. Я сейчас одна. Остальные - кто где. Кто-то на севере, кто-то на юге. Кто-то в Мордоре, кто-то в Шире. А кого-то, наверное, придется помянуть скорбной чашей на закате солнца. Я всегда помню и тревожусь за каждого из своих. Но мы сами выбираем свой путь. Солнце уже почти село. Вернется ли этой ночью сюда хоть кто-нибудь из наших? Эль, сестренка моя, отчаянно храбрая и детски безрассудная девчонка - где ты? Я очень устала и ни о чем не думала связно. Весь день кружила между заставами, разнося новости, собирая сплетни в кабаках, уже не замечая презрительных и недоверчивых взглядов. Единственным, пожалуй, местом, где на нас не косились, а даже привечали, был Шир. Но Шир радушен ко всем. Порой мне казалось, что приди туда голодный орк с ятаганом - и того накормят, обогреют и спать уложат. Впрочем, что орк! Мне сейчас придется кормить свою не менее оголодавшую братию, вернувшуюся из засад и патрулей. Заканчивается первый день Игры. Шум раздался за кустами, и я подняла голову, прислушиваясь. Мы надежно скрыты от посторонних глаз, но мало ли... Продираясь сквозь молодой ельник, выломав наш "забор" - оплетенные лапником сухие жерди, на поляну прямо к костру вывалилась странная компания. - Народ! - заорала я, вскакивая. - Совсем обалдели, да? Не видите, куда прете? Здесь же стена! От стены на самом деле осталось жалкое воспоминание. - Какого черта, - продолжала я уже чуть спокойнее, потому что они не возмущались в ответ, а молчали и словно чего-то ждали. - Сейчас же одеваете белые хайратники - и марш в Мандос! Кого вижу? "Кого вижу?" - стандартный вопрос на игре. Но они его, кажется, не поняли - переглянулись. Странно... - Вы кто? Откуда? - Тебе какое дело? - буркнул один. Второй обернулся к нему. - Да ладно, Айнар, какая теперь разница. - И - уже мне: - Мы дунэдайн. Серый Отряд. Что?! Ничего себе заявочка! Тут я присмотрелась к ним повнимательнее. Своих я всех знаю. Кто же это? Пятеро. Четверо плотной группой окружили пятого, резко отличавшегося от них и внешностью, и одеждой. Смуглый, очень худой... он поднял голову и словно насквозь пронзил меня мрачными черными глазами. Про такие взгляды говорят: огонь поджечь могут. Совершенно черная одежда, без единого светлого пятна. А вот волосы, бывшие, вероятно, смоляно-черными, теперь совершенно седые, хотя на вид ему вряд ли больше 30-35 лет. Мрачноватая личность... Четверо остальных одеты кто как, но плащи у всех одинаково неприметного серого цвета и сколоты на груди пряжками с зеленым камнем. Среди всех только один, тот, кого назвали Айнаром, - почти мальчишка, даже младше меня. Остальным же - явно за 30. И смотрят настороженно, изучающе... так, словно перед ними реальный, а не игровой противник. Никогда раньше никто не смотрел на меня так, и я поежилась. Они стараются не упускать из виду малейшее движение "черного". А младший зажимает локтем бок и порой морщится. - Народ, вы врете! - как можно спокойнее проговорила я. - Серый Отряд на полигоне один, и я их всех знаю в лицо. - Мы приехали только вчера вечером, - очень вежливо, но с оттенком легкой иронии и нетерпения ответил один. - Ну, не веришь - пойди спроси... у мастеров, - добавил с легкой запинкой. "А не пошли бы вы все... куда подальше...!" - Где стоите-то? - устало спросила я. - У Эсгарота. Как-то по-чужому прозвучало у них знакомое название, с каким-то акцентом, едва уловимым растягиванием гласных. Но какая мне, впрочем, разница! - Ладно, - я махнула рукой. - Черт с вами. Только забор... - Починим, починим, - торопливо заверили меня. - Завтра с утра. Сейчас-то темно почти. Через долю секунды вся компания растворилась в сгущающихся сумерках. Странно... Раздумывая о том, что делать со сломанной стеной и как объяснять это интересное явление своим, я доварила кашу, поужинала и легла спать прямо у костра, завернувшись в плащ. Ночи в начале августа теплые... - Ариен, Ариен, проснись! - кто-то настойчиво тряс меня за плечо, вырывая из вязкого сна. Я с трудом открыла глаза и поняла, что солнце уже встало, но на траве еще не высохла роса. Надо мной склонилась хрупкая фигурка в синем плаще - Даниэль Мирайн, летописец Дол-Амрота. Эльф по отцу и дунэдайн по матери, она красотой и своеобразием облика пошла в отца, и это лишало ее возможности спокойно и беспрепятственно, как меня, например, или Эль, проникать в самые разные места. Эльфов многие не любят... и боятся. Я всегда была искренне привязана к Даниэль. Когда два года назад мы с Эль и братом Гилмором, измотанные свалившимися на нас несчастьями и смертью матери, брели, уже не разбирая дороги - лишь бы подальше от охваченного мором хутора, где родились и выросли, - именно Дани встретилась нам в лесу у Дол-Амрота и привела нас в город. Точнее, не в город, а в маленькое поселение, хуторок, прилепившийся у голубых стен гордой и величественной крепости, - южную базу дунэдайн-следопытов. Про то, что такое на самом деле эти Выселки, знали во всем городе, пожалуй, только Даниэль и княгиня Эстельвен - жена правителя Дол-Амрота лорда Имрахиля. С тех пор мы подружились с Дани. - Что случилось? - пробормотала я. - Ариен, срочное дело. У стен - улайири. Я подскочила, как подброшенная, и мигом слетели остатки сна. - Привели двоих пленников. Требуют, чтобы лорд вышел за ворота. Иди к "Трезвому Пони" и дальше, в Форност. Найди Торона или Матушку. Они должны обо всем узнать. Мне нужно быть здесь, - фразы Даниэль четкие и быстрые, словно приказы. Оглянувшись, я поняла, что на ночь в лагерь так никто и не приходил. Схватив второпях кусок хлеба, через тайную калитку я выскочила из поселения. Заставы следопытов раскиданы по всему Средиземью, но основная - на перекрестке всех путей - у трактира "Трезвый Пони". Там обязательно есть кто-нибудь из своих. Прячась за деревьями, я спускалась с холма к переправе, но оглянулась на остающуюся за спиной крепость. Черные фигуры у ворот... и я едва сдержала крик. В окружении орков - отсюда хорошо видно - стоят двое. И один из них - мой брат!! Всхлипнув, я бегом рванулась к переправе. Им я ничем не смогу помочь. А дело мое не ждет. Вперед, вперед, вдоль по берегу озера, вверх в гору... Тяжело бьется сердце, и из-за подступающих слез почти не видна тропинка. Желая сократить дорогу, я свернула в лес, чтобы пройти мимо равнин Рохана и выйти прямиком к "Трезвому Пони". Кто же все-таки те "следопыты"? Непонятно... Но что-то изменилось вокруг. Тот же лес - и не тот. Воздух не прозрачно-прохладный и по-утреннему свежий, а странно жаркий и колышащийся, словно тонкая пелена на миг затянула все. Порыв ветра пригнул верхушки деревьев... и донес тихий стон. Я остановилась. Может, послышалось? Стон повторился где-то совсем рядом. Раздвинув ветви, я выбралась на крошечную полянку. И... онемела. К широченному стволу ели был привязан человек. Нет, даже не привязан - примотан, и очень крепко. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что это сделано "по жизни". Человек поднял голову, и я узнала смуглое и резкое это лицо и совершенно седые волосы. Эру милосердный! - Воды... - хрипло прошептал человек. Я подбежала к нему, дернула веревку, но она лишь туже затянулась. Человек опять застонал. - Да что же это, Господи! - вырвалось у меня. - А ну, отойди! - вдруг раздался сзади чеканный и четкий приказ. Я опять обернулась. Еще один знакомец - из тех, кто вчера нам "забор" проломил. В руке он сжимал обнаженный клинок и зло смотрел на меня. Холодно, отрывисто повторил: - Отойди! Иди, куда шла! - Народ, вы что? - растерянно сказала я. - Совсем все перепутали, да? Это уже не по игре... - Иди отсюда, девочка, - тихо-тихо и очень вежливо проговорил он. - Это вы тут заигрались... детки... Эта сволочь - наша, - он мотнул головой в сторону привязанного. - И... уходи! - Да ты что? Ведь в правилах сказано: "Плен и пытки отыгрываются без садизма и по желанию сторон". - Да? - он коротко, почти со всхлипом, рассмеялся. - А ты видела, что он с Айнаром сделал? " По желанию сторон.." А ты хоть знаешь, кто это? Что вы вообще здесь знаете, наивные! Выдумали себе игрушки - живых людей... Вон отсюда! Мне стало по-настоящему страшно. Вокруг никого, и рядом этот сумасшедший. Какого черта таких на игру допускают? Ну, попадись мне сейчас кто-нибудь из мастеров! И все же нужно спешить... Вскоре ноги вынесли меня на тропинку позади трактира. Как тихо и спокойно в роханских степях! Безбрежное море травы и густой, пряный аромат... Я запрокинула голову. Облака плывут... Откуда-то доносится едва слышное конское ржание. Безлюдно. Только обманчива эта тишина, и покой этот непрочен. Брат мой, жив ли ты? Я тихонько просвистела два раза. В ответ раздался такой же свист, и из кустов вышел высокий человек в темно-зеленом плаще. Линнар. Коротко и быстро повторила я ему свои невеселые новости. - Где Торон, не знаешь? - Нет. Был здесь, но еще на рассвете. - А Матушка? Лицо его просветлело. - Матушка в Форносте сейчас. - Я побегу туда. - Удачи тебе! Линнар исчез в кустах. Я же поспешила в Шир. Матушка... Государыня Гильраэнь, которую все следопыты зовут матушкой, а она улыбается: "Вот сколько у меня детей" Невысокая темноволосая женщина, искусная лекарка, которую знают и уважают от Эсгарота до Бельфаласа, от Ламедона до Шира, маленький факел надежды во тьме отчаяния, светлый лучик радости. Ее звонкий и веселый смех так заразительно звучит по вечерам у костра, что даже те, у кого тяжело на сердце, поднимают голову. Руины Форноста, тайная база северных дунэдайн, озарен не только пламенем костра, но и светом ее души, светом веры и любви. К ней стекаются все новости, она отдает приказы, в отсутствие государя Арагорна распределяет посты, заставы и патрули. Сама же, деля опасность наравне со всеми, случается - остается. И неизвестно, что труднее - ежеминутно рисковать жизнью где-то на дороге или ждать, не зная, где сейчас твои дети и скольких из них придется помянуть круговой чашей на закате солнца. Те двое, попавшие к назгулам, что стоят сейчас под воротами Дол-Амрота - их имена навсегда останутся в ее памяти. Мать помнит каждого своего ребенка... Настоящее имя государыни мы почти никогда не произносили вслух. Звали ее просто матушкой. Так же и Арагорна - только Торон. Брат. Мы знаем друг друга по истинным именам, но зачем слышать их посторонним? Солнце уже высоко, но подол промок от росы. А в Форносте - праздник, весенний праздник Благодарения Эру. Все стоят у костра. Я тихонько подошла и молча встала в круг. В тишине несколько минут мы смотрим на запад. Туда, где была когда-то наша родина, благословенная Эленна, гордая и прекрасная земля. Мы всегда связаны с ней, где бы ни были. Идет по кругу чаша с вином, негромко звучат слова: "Я благодарю Эру..." - ... за счастье познания и открытия... - ...за встречу с той, кто стала для меня больше жизни... - ... за еще один день мира на этой земле... - ... за солнце и небо, за эту жизнь... - ... за радость встречи с вами, мои друзья и братья, - я, замыкая кольцо, делаю глоток из чаши и остаток выливаю в костер. Огонь чуть угасает и ярко вспыхивает вновь. Я обвожу взглядом лица ребят. Удачной вам дороги, братья... И снова чаша идет по кругу: - За будущее... Я рассказала Матушке и новости Дол-Амрота, и то, что видела по дороге, и то, что случилось вчера с нашим "забором". Она покачала головой. - Странно, странно... Насчет еще одного Серого Отряда - это полная ерунда, потому что Арнор на игре представляем только мы. Кто бы это мог быть? Я на всякий случай поговорю с мастерами. Ладно, это сейчас не так важно, а... - Матушка! - раздался отчаянный зов. Мы стремительно обернулись. На краю поляны, держась за дерево, стояла Эль и смотрела на нас отчаянными глазами. - Матушка... Гилмор - у назгулов. Государыня шагнула к ней, обняла за плечи. - Да, Эль... И мы сейчас идем туда. А потом мы стояли на взгорье у переправы и смотрели, смотрели. Смотреть - это все, что мы могли. И вот их уводят - два тонких, светлых силуэта в окружении приземистых орков и бесплотных теней в черном, от которых точно веет холодом. И ничего, ничего мы не могли сейчас сделать - только смотреть. Хрупкая, стремительная тень проскользнула мимо меня. - Эль, стой! - отчаянно закричала государыня. Но она лишь бросила через плечо, не оборачиваясь: - Я - лекарь. Я узнаю все и вернусь. - Эль, вернись!! Я приказываю тебе! Ярко-красная фигурка быстро удалялась вниз по склону. - А ведь она права, - раздался голос за моей спиной. - У нее больше шансов - девушка, и без оружия. Может, и повезет. Я обернулась. - Матушка... Я пойду с ней. Вдвоем проще, даже если и с одной что-то случится, все равно... Матушка замотала головой. На лице ее - борьба и отчаяние. - Я прошу вас! Не дожидаясь ответа, я бросилась следом. Удача ли хранила нас в этом мрачном месте, у стен Мордора, или Эру не оставил в беде - кто знает. Да только что назвать удачей, если ничего не узнали мы о тех, кто в плену, а единственное, что смогли - сами остались живы? На это Даниэль, узнав о наших похождениях, попросила: "Не геройствуйте ... Хватит с нас двоих". Еще два имени вспомнили мы на закате за круговой чашей. ... Поздно вечером я вернулась домой, где опять никого не было. Нет... были. Пригибаясь, возились в кустах серые высокие фигуры, в которых узнала я вчерашних знакомых. Еще не легче! - Эй, а вам что здесь надо? - спросила я резче, чем, может быть, следовало. Они резко выпрямились, ощупали меня торопливыми и настороженными взглядами. - Слушай, - напряженно сказал один, - ты здесь ничего не находила? Я пожала плечами. - А что я могла найти? - Не находила здесь кольцо? - в упор спросил второй. - Широкое, круглое, золотое. - Обручальное, что ли? - Да-да, - обрадовался первый. - Обронил, понимаешь... - Кто же такие вещи на игру возит... - Так находила или нет? - рассердился второй. Я вздохнула. - Слушайте, а мне до того ли было? Я весь день моталась... - Я тебя очень прошу, - по-прежнему напряженно проговорил первый, - если найдешь, пожалуйста, верни нам. - Нет, себе оставлю, - обиделась я. Он продолжал, не слушая меня: - Только нам, поняла? Не через кого-то, не через... мастеров, - он опять словно чуть запнулся. - Только тем, у кого вот такой камень, - он коснулся пряжки на груди. - Обещаешь? - Да обещаю, обещаю... Он секунду помедлил и вдруг шагнул ко мне. Взял за плечи, посмотрел в лицо. И в спускавшихся сумерках я разглядела, что он гораздо моложе, чем показался мне вчера, и на запыленном лице его - горечь. Горечь и... гордость. Странное чувство, словно видела я уже где-то эти резкие черты... - Спасибо тебе. Я тебе верю... - тихо проговорил он. - Идем, Хэлл. И... словно не было их. В ту же минуту меня окликнули. За "забором" стояла девушка. И я сразу узнала ее - по длинным светлым волосам. Эти волосы так сверкали в лучах восходящего солнца, когда она и мой брат стояли у ворот Дол-Амрота в окружении назгулов. Я кинулась к ней. Почему и как ты здесь, Хельвен? И где же Гилмор?! - Ариен... - и опустившись на землю, тихо сказала мне: - Твой брат погиб. Я сама убила его... чтобы избавить от мук. Прости меня. Я прижалась к сухим жердям. Вот и все... Я не виню тебя, Хельвен. Все в руках Единого. Да будет воля Его... И опять потянулись серые нити дорог, сматываясь в клубок воспоминаний. Трактиры, заставы, слухи, сплетни. "Я благодарю Эру за каждый день жизни, что прожила здесь. За радость встреч и горечь потерь. За будущее..." Поползли по Средиземью слухи о Сером Отряде. Теперь на нас не то, что косились, а открыто ругались вслед. Впрочем, это ли важно? Это так, забава... невеселая шутка судьбы... Об этом ли думала я, когда посреди бескрайних степей Рохана встретила гонца, который мчался в Форност и, задыхаясь, вымолвил только: "Дол-Амрот взят"? Об этом ли вспоминала, когда из укрытия видела, как по голубым стенам величественной и прекрасной крепости, словно черные тараканы, ползают орки? И тишина такая... и словно вымерло все вокруг... и только липкий, холодный страх подползает к горлу, сдавливает готовый вырваться крик - назгулы! Усилием воли стараюсь остановить дрожь. Дол-Амрот! Лебединая сталь, гордый, ставший родным город! Вместо синего знамени с белым лебедем - над воротами черное полотнище с изображением Багрового Ока. Дол-Амрот взят! Леди Эстельвен и многих из женщин наши следопыты сумели вывести из города - вот когда пригодился тайный ход! - и дальше, берегом, в лес. Судьба же лорда Имрахиля неизвестна. Может быть, крепость и продержалась бы дольше, но мало кто мог устоять перед криками назгулов - только эльфы и дунэдайн. А в Дол-Амроте не то, что эльфов, а даже полукровок немного - в основном, люди. Многие, очень многие из защитников убиты, кто-то взят в плен. Конечно, Эль - лекарка - тоже была там. О том, жива ли она и кто из своих уцелел, я вообще старалась не думать Мы с Хохой - темноволосым, невысоким парнем, другом Торона, не раз выручавшим и меня, - укрывшись в кустах у переправы, смотрели на город. Потом переглянулись. И одновременно мелькнула мысль: а что, если...? - Хоха, - осторожно начала я, - я ведь там была уже... - Я без оружия, - мрачно откликнулся он. - И не надо! Хоха, я ювелир, и когда мы с Эль были в Мордоре, назгул приглашал нас приходить еще... Он пристально и недобро посмотрел на меня. Я угадала его мысли. - Да нет, все в порядке, никто нас не затемнял. Просто Эль ведь лекарка, ей везде дорога открыта, раненых и у темных хватает. А украшения тоже все любят. Пойдем, а? Ты будешь моим охранником. В кабаке много о чем говорят. Может, узнаем что-нибудь о тех, кто в плен попал. Хоха подумал, кивнул, коротко сказал: - Давай. Темный кабак располагался на перекрестке путей, как и полагалось всякому приличному кабаку. Я туда, правда, ни разу не заходила - мои дороги обычно лежали на "светлом" берегу Андуина. И теперь, шагая вслед за Хохой по колено в густом папоротнике, я то и дело оглядывалась, вертела головой по сторонам, удивляясь сумраку, царившему над дорогой из-за нависших ветвей сосен, почти смыкающихся в вышине. Огромный ствол упавшего дерева, от которого брал начало Мордорский тракт, словно разрезал Средиземье надвое, отделяя золото берез, высокие роханские травы и приветливые ручьи, оставшиеся за спиной, от этой мрачной тишины, полумрака и настороженности. Несколько раз мне показалось, что по обе стороны дороги мелькают чьи-то тени. Но это могли быть и наши - следопыты, наблюдавшие за "темной" стороной. У кабака было тихо. Странно тихо, непохоже на шум и веселье возле "Семи кубков" или "Трезвого Пони". Зайдя туда, я удивилась еще больше: полутемно, пусто. Только мрачный кабатчик ожесточенно протирал грязной тряпкой столы да какой-то тощий и угрюмый человек молча стоял у стойки, барабаня по ней пальцами. Человек этот был без плаща, и при взгляде на богатый "арсенал" у него за поясом Хоха тихонько толкнул меня в бок локтем. А вообще-то трактир как трактир: большая комната с двумя рядами столов, стойка, маленькие окна, пахнет дымом от очага и чем-то съестным. Но, как выяснилось, еды в кабаке нет. Вообще. Никакой. И воды нет. Тоже никакой. Я расстроилась, потому что ела в последний раз... давно, в общем... и надеялась на свои жалкие три монеты хоть чего-нибудь перекусить. Хоха завел разговор с кабатчиком, а я, роясь в сумке, облокотилась на стойку и подумала, что странный, вообще говоря, этот кабак, если в нем ни еды, ни посетителей. Сильный удар швырнул меня на землю. Я, наверное, на несколько секунд потеряла сознание, потому что когда открыла глаза и приподнялась, то увидела, что Хоха, вооружившись невесть откуда взявшейся суковатой палкой, пятится от наступающих на него кабатчика с дубиной, еще какой-то личности и этого мрачного тощего типа с великолепным клинком. Первой мыслью было кинуться на помощь. Но... как? С одним-то крошечным кинжалом, который мне вообще почти никогда не приходилось пускать в ход? Девушке, да безоружной, редко случается ввязаться в драку, и в этом есть свои преимущества - проходишь всюду свободно. Но... вот сейчас-то что делать? Вторая мысль - звать на помощь. Я вспомнила о тех тенях, мелькавших на дороге. Если это наши... Я вскочила и кинулась прочь из трактира. Бежала, путаясь в высокой траве, долго и, запыхавшись, вдруг остановилась. Простая мысль пронзила меня: я бросила Хоху одного! Сбежала. Струсила... Где искать помощи? Звать своих условным посвистом, как там, у "Пони"? Я пыталась оправдать себя тем, что пользы Хохе от меня все равно никакой, но... ох, скверно и мерзко стало на душе! Я повернула обратно. Понимала, что уже вряд ли найду его живым, но шла к кабаку. На ходу сорвала ацелас, машинально подивившись тому, что он растет здесь... "Пусть лучше хоть один из вас останется жив..." "Лучше? Как ты могла бросить его?" Резкий окрик остановил меня. Я обернулась. Высокий человек с обнаженным мечом пристально и недобро разглядывал меня. - Ты кто такая? - резко, с сильным акцентом спросил он на Всеобщем языке. - Ювелир. - Откуда? - Оттуда, - я мотнула головой в сторону тракта. - Торговать иду. - Куда? - Куда-нибудь, мне все равно. Он помедлил. - В Харад пойдешь? - Да мне-то что... пойду, пожалуй, - пожала я плечами. "Нет, нет, - хотелось закричать, - мне нужно в Мордор. И даже не в Мордор, а в кабак." Но я понимала, что стоит сказать ему чуть больше, чем нужно, как самое мягкое, что получу - это оглушение. Слишком он подозрительно на меня посматривает. А мне сейчас очень нужно быть живой. Мы шагали в сторону кабака, и возле дверей его я остановилась. - Зайдем, - отрывисто бросил человек. - Э, нет, - как можно беззаботнее и небрежнее проговорила я, - я туда не пойду. Там ни денег, ни еды, ни вообще какой живой души. - Там сейчас наши, - мрачно сообщил он и, схватив меня за руку, втолкнул внутрь. И сразу же я услышала крик кабатчика: - Держите ее, это она сейчас была с тем, вторым... Последнее, что помню: тяжелый удар... Открыв глаза, я поняла, что лежу на полу, руки стянуты спереди широким ремнем, а надо мною стоят пятеро и вертят мои украшения и деньги. Сквозь звон в голове разобрала: - Что с ней будем делать? Кто-то хмыкнул: - Что! Позабавимся и в рабство продадим. "Ой, весело, - подумала я довольно спокойно. - Сходили в кабак..." Мне действительно было странно спокойно и почти весело. Наверное, потому, что в голове все еще гудело, и я никак не могла до конца поверить, что все это происходит со мной. Одна только мысль вертелась: что с Хохой? Я попыталась приподняться. Один из этих пятерых, заметив, что я очнулась, рванул меня за связанные руки, поставил. Но я не устояла на ногах и опять опустилась на землю. - Еще раз спрашиваю: кто ты? - отчетливо спросил мой недавний попутчик, наклонясь надо мной. - Ювелир, - прошептала я. - Куда ты шла, ювелир? И кто это был с тобой? - Что с ним? - Убит, - спокойно и с оттенком брезгливости сообщил другой, - а ты такой же ювелир, как я орк, - и он рассмеялся. - Кто ты? "Убит, убит",- стучало в голове... Вдруг я опять почувствовала волну ледяного холода и липкого страха - как тогда, у ворот Мордора, когда мы с Эль разговаривали с назгулом, изо всех сил сдерживая дрожь. Тогда Эль, отчаянно бледная, пыталась даже шутить, преодолевая страх и отвращение, а назгул - ужас Средиземья! - приглашал нас приходить еще: лекари, мол, всегда нужны (расскажи кому - не поверят!). Знаком мне что-то этот плащ... Обернувшись, я смотрела, как бесплотная фигура в черном двигается к стойке... и останавливается, увидев нас. Назгул подошел. Пристально смотрит на меня... и я вежливо, насколько могу, наклоняю голову. Ну и вид у меня, должно быть, - сама Леди Учтивость сидит на полу в измятом и разорванном по подолу платье, растрепанная, со связанными руками. - Что здесь происходит? - тихо, очень ровно интересуется назгул, и от звуков этого шипящего голоса харадцы становятся словно меньше ростом. - Шпионку поймали, господин, - угрюмо сказал один. Меня обожгла холодом пустота из-под надвинутого капюшона. - Опять же - поживились немного, - добавил второй, подбрасывая на ладони мешочек с моими украшениями. Назгул помолчал, глядя на меня. Остальные почтительно ждали. - Сколько вы хотите за нее? - наконец, спросил он. - Но, господин, - попробовал возразить один, - это наша добыча. - Я никогда не повторяю вопросов и приказаний дважды, - еще спокойнее произнес назгул, и харадец согнулся, как от удара. - Сколько вы хотите за нее? - Пятнадцать монет за товар... - они повертели в руках мои украшения, - да еще она могла бы быть хорошей рабыней... "Ага, жди," - подумала я. Назгул небрежно швырнул им горсть монет. - Побрякушки можете оставить себе, они мне не нужны... Харадцы мгновенно пересчитали монеты: - Двадцать две. Благодарим, господин, - и их как ветром сдуло. "Вот жизнь, - мрачно усмехнулась я, - у следопытов не хватает денег даже на оружие, а у этих... куры не клюют". Назгул развязал мне руки, помог встать. Направившись к выходу, бросил через плечо: - Иди за мной. Куда деваться-то? Иду. Не бежать же - в самом центре "темной" стороны, безоружная, да назгул рядом. Как тут побежишь? Тоскливо мне было. Хоха, Хоха! Прости меня, Хоха... Знакомая дорога... а вот, наконец, и поваленное дерево. И яркий солнечный свет рванулся из-за поворота. Назгул остановился. - Дальше дойдешь одна? - Почему ты это сделал? - тихо спросила я. - Какая тебе разница, - усмехнулся он. - Как тебя зовут? - Не все ли равно... - Или ты не помнишь? - Я не хочу это помнить, - глухо обронил он. - Значит, прошлое в тебе все же не умерло... - Что ты можешь знать об этом, человек! Я не убил тебя лишь потому, что в тебе нет эльфийской крови. Иди, куда шла. Я не причиняю вреда людям. Вскипела во мне давняя обида: - Да? А кто убил моего отца? Не вы? - Я не трогаю людей, - спокойно проговорил он. - Не ты - кто-то другой из ваших, какая разница? Мне пятнадцать лет было тогда... на наш хутор напали орки. Я первый раз взяла в руки лук, а сестра уцелела только потому, что успела спрятаться. Да-да, вот эта девочка, которую ты видел вместе со мной - нас теперь двое осталось, я и она. Только что, в кабаке, погиб мой друг! А брата недавно вы убили под воротами Дол-Амрота! - Его зарезала вторая пленница, а не мы, - так же спокойно проговорил он. - И потом, не мы начали эту войну. - Как интересно! А кто же? - Вы! - Ты лжешь! - Нет. Мы лишь отвечаем вам. - Нам не легче от этого! - Нам тоже, представь себе, - усмехнулся он. - А Дол-Амрот? Сколько людей там полегло... - Это не люди! Это эльфийское отродье!! С такой ненавистью это прошипел назгул, что я удивилась: ого! А ты еще что-то чувствуешь, улайри! Кто же ты был при жизни, а? - Я служу людям, - уже опять с ледяным спокойствием продолжал он. - Единственные свободные существа в Арде - это люди. Ты знаешь, для кого создал Арду Единый? - Первыми пробудились эльфы, Старшие Дети, - возразила я. - Но только людям дана свобода выбора в жизни и смерти. - Эльфы тоже могут выбирать - уплыть за Море или оставаться здесь... - Вот именно: за Море. В Аман. На службу Валарам. Неужели вы, люди, не понимаете, что они просто дурачат вам головы? - Так же, как вы дурачите головы тем, кто служит вам, - отчужденно проговорила я. - Я никому не дурачу голову, - возразил назгул. - Спроси любого: все они делали выбор по собственной воле. - Ну да, - усмехнулась я, - хорош выбор: "кто не с нами, тот против нас". - Нет. Это вы так думаете. Вам внушили это эльфы. - А почему вы убиваете полукровок? - Они не должны существовать. Это искажение Замыслов... - Кто дал вам право решать за них? - взвинтилась я. - Лишь Единый подарил им жизнь, и в Его воле отобрать ее! Почему вы берете это на себя? Ты сам-то кем был при жизни, назгул? Он, кажется, опять усмехнулся. - Я человек. И всегда им останусь. И не зови меня назгулом. Лучше - улайри. Моя злость угасла. Я снова попросила: - Скажи все-таки, как тебя зовут? - Зачем? Я же не спрашиваю твоего имени. - А я и не скрываю его. Меня зовут Ариен. - Уходи, Ариен. Мне пора идти. - Мне, наверное, нужно поблагодарить тебя. - Не стоит. Иди своей дорогой. Вот насмешка судьбы! Благодарить за спасение - назгула. Интересно, если бы он знал, кто я - как бы он поступил? И почему все же он отпустил меня? Идти обратно? Ведь я так и не узнала ничего. Хоха! Хоть похоронить его по-человечески... Я уткнулась лбом в ствол сосны и заплакала. Слезы рванулись опять, когда я, придя в "Семь кубков" и увидев там Матушку, рассказала ей, что произошло. Гильраэнь помолчала, сжав губы... и, кажется, тоже стараясь не заплакать. Хоха был лучшим другом Торона, и государыня любила его как родного сына. - Не надо, не плачь, Ариен. Это наша судьба... - Это я виновата... - Ваша вина - в неосторожности. Но если б ты погибла вместе с ним, разве от этого было бы лучше? Я понимала это. И все же, и все же... Мы сидели за дальним столиком у стены. Незаметно подошел к нам Элентир, брат Хельвен, немолодой уже человек, у которого единственная привязанность в жизни осталась - отчаянная и взбалмошная младшая сестренка. Тяжело опустился рядом, держа тяжелый серебряный кубок. Хрипло сказал: - Хельвен... Матушка вскинула голову. Поняла все без слов. - Откуда знаешь? - Даниэль... - ему трудно говорить. Государыня бережно взяла из его дрожащих рук кубок, встала. Повернулась лицом на запад и отпила из чаши. Передала кубок мне. Я вытерла слезы, тоже поднялась: - Хоха. Хельвен. Легкого пути... пусть дорога ваша будет светлой. - Легкой дороги, сестренка... - тихо промолвил Элентир. - Да упокоит тебя Запад... Хельвен, безрассудная, отважная девчонка... Хельвен, из-за которой я когда-то не могла доверять многим из своих, подозревая их в предательстве... Если своими руками относишь по ее просьбе записку в Шир с предложением найти покупателя, а потом узнаешь, что хоббиты торгуют с Мордором - поневоле подозревать станешь. Хельвен... прости. О мертвых плохо не говорят, тем более о погибших. Всякий раз, отправляясь на очередное задание, она просила только об одном: если что случится, помянуть ее чашей на закате солнца. Мы выполнили твою просьбу, девочка. Спи спокойно... Хоха, милый и добрый человек, согревающий меня теплом своей улыбки, когда не оставалось сил жить, когда я не знала, где Эль и жива ли она, когда погиб Гилмор, когда... да мало ли, когда. Хоха, погибший из-за меня... Прости меня... Мы долго молчали. Потом государыня встряхнула головой. Горе горем, но жизнь продолжается. - Ариен, скажи вот что. Тебе не встречался где-нибудь человек из Гондора по имени Тэль? - Нет, Матушка. А что? - Чудное дело, - напряженно проговорила она. - Вне игры. Мастера сегодня уже по всем стоянкам прошлись. Пропал парень из гондорского лагеря. Еще вчера вечером ушел и не вернулся. Думали, в Мандосе - нет, не появлялся. Команда в тихой панике - почти сутки нет человека. Вспомни, может, видела: высокий, светловолосый, прихрамывает слегка, в сером плаще, на груди пряжка с зеленым камнем. С зеленым камнем! - Матушка! Опять этот зеленый камень! Помнишь, я рассказывала про наш "забор"? - Да, конечно. И ведь, представь себе, никто ничего про второй Серый Отряд не слышал. Мастера уже бесятся, и так слухов всяких полно... - Я видела их своими глазами! И вот вчера опять тоже... - Я рассказала про вечерний визит и кольцо. - Где, говоришь, они стоят? - За Эсгаротом. - Да нет там больше стоянок, за Эсгаротом! Это же конец полигона. Мы посмотрели друг на друга. - Думаешь, я вру? - Ничего я не думаю, Ариен, - устало сказала она. - Знаешь... иди-ка сейчас в Форност, надо, чтобы там был теперь кто-нибудь. И если встретишь по пути Раэндиля, попроси, чтобы ненадолго сменил здесь Элентира. Ему пока... лучше побыть одному. Да, еще: на заставе у Шира сменился пароль. Предупреди наших, хорошо? - и она шепнула несколько слов. Все же мне нужно было пробраться на Выселки. Я понимала, что опасно подходить к крепости, ставшей теперь Минас-Моргулом, но там оставалась часть украшений, которые я не взяла с собой. Жить на что-то надо... в кармане - ни гроша. Не стоило бы, конечно, так рисковать из-за безделушек, но они могли послужить прикрытием, вздумай я опять отправиться куда-нибудь ювелиром - под этой легендой я беспрепятственно проникала во все уголки Средиземья. Хутор орки не тронули, все было цело. Но лучше бы уж не найти здесь совсем ничего, чем эти пустые, печальные, но уцелевшие домики! Печать заброшенности и отчаянной спешки лежала на всем. Оброненный кем-то из женщин кусочек тесьмы... ложка валяется на земле... стоит рядом котелок с кашей... кострище еще теплое - неужели здесь кто-то был после штурма? Пусто... тихо... только грубые голоса орков за стеной. Стоп... шаги! Я торопливо шагнула за раскидистую сосну у самого "забора". Ну "везет" же мне, честное слово! Опять слышны приглушенные голоса, сдавленный шум, и на поляну нашу, теперь уже, правда, не ломая "забора", вылезает через потайной ход та же компания в серых плащах с зелеными пряжками... Та же - и не та. Двое - мои старые знакомцы, Хэлл и младший из "следопытов", Айнар. Но их окружают четверо высоких людей в черной одежде, смуглых и раскосых, и с ними... да, тот совершенно седой человек, которого я тогда нашла примотанным к дереву, когда бежала в Форност. О Эру великий и Господь всемогущий, вместе взятые! Эти двое - Хэлл и Айнар - еле стоят на ногах, руки скручены за спиной, у Айнара ниже виска - кровоподтек. Их толкнули к костру, опрокинув при этом котелок, и седой негромко спросил: - Где? Меня никто не замечал - я пряталась за деревом. Айнар, стоящий как раз напротив этой сосны, поднял голову... и встретился со мной взглядом. Свел брови и медленно покачал головой. Понять бы мне, что это значит! Но я отвела ветки и шагнула на поляну с вопросом: - Что случилось? Седой стремительно обернулся, но, видно, ожидал увидеть кого-то другого, потому что, поняв, что это всего лишь девчонка, чуть-чуть расслабился. Отвесил мне очень изящный и изысканный поклон: - Простите, леди, что мы нарушаем ваше уединение. Тем более, вы, видимо, не хотели бы быть обнаруженной. - Недобро улыбнулся. - Мы сию же минуту удалимся, только скажите: вы не находили здесь золотое кольцо? Опять! - Насколько я поняла, это кольцо принадлежит ему, - я кивнула на Хэлла. - Вам-то какое до него дело? - Да потерял человек, понимаете, - с едва заметной усмешкой проговорил седой. - Надо найти, а то как же он домой-то вернется... - Пусть он бы и искал, - неуверенно возразила я. - Вы же видите - неудобно ему, - с той же усмешкой седой толкнул его в бок. Добавил поспешно: - Да по игре это, по игре. А кольцо потерял по-настоящему. Вот и попросил нас зайти сюда по дороге и поискать, жалко ведь - вещь такая. Правда? - он потрепал его по плечу. Хэлл молчал. Скрытая угроза была в каждом взгляде, в каждой интонации этого седого, и ничуть не напоминал он того измученного человека, на которого натолкнулась я тогда, на поляне. Выговор - совсем чистый, без этого едва уловимого акцента, растягивания гласных, как у "следопытов". Странная, не человеческая, а кошачья какая-то мягкость, гибкость сквозила в каждом его жесте, и я смутно почувствовала, что я не верю ему. Но... почему же Хэлл-то молчит? И что означал этот чуть заметный знак Айнара, едва он увидел меня? - Что же, значит, не видели, леди? - осведомился седой. - Тогда, с вашего разрешения, мы поищем здесь. - И он кивнул своим. Трое рассыпались по поляне, один остался стоять возле пленников. Седой уселся на бревно спиной к кострищу. - Откуда вы? - решилась я спросить. - Из Мордора, откуда же еще, - не поворачиваясь, очень спокойно и небрежно отозвался седой. Слишком спокойно... Мне нужно было найти свои украшения и уходить, если здесь - дело не по игре. Но я не могла уйти, хотя, казалось бы, меня это совершенно не касалось. От нечего делать я присела на корточки у костра, подняла котелок с кашей, зачем-то принялась раздувать остывшие угли. Хэлл и Айнар стояли совсем рядом, справа, и я расслышала торопливый тихий шепот: - Уходи отсюда... Я вскинула голову. Послышалось? Лица их были совершенно бесстрастны. Среди угольков что-то блеснуло... Кольцо! Широкое золотое кольцо лежало в золе. Я осторожно, чтобы не обжечься, подняла его. Седой почувствовал мое движение, мгновенно обернулся. Глаза его блеснули, он гибко и стремительно вскочил. - Вот оно! - Мягко попросил: - Леди, отдайте его! Я медлила. Трое тут же окружили меня, но седой жестом приказал им отойти. - Отдай, девочка, - опять попросил седой. - И мы уйдем. Ты нас не знаешь, и мы не причиним тебе вреда. Не бойся. Казалось бы, что такого? Потерял человек вещь - по жизни, теперь ищет, нашел. Отдать кольцо Хэллу и уйти к своим, в Форност. Мало мне забот по игре, еще и неигровые навешивать? Что за нехорошие предчувствия? Ну, подумаешь, смотрит не так, как обычно смотрят на тебя игроки - даже те, кто по роли тебе враг, не так открыто и с готовностью шагнуть навстречу, как все, кого ты встречала до сих пор. Мало ли, как может смотреть тот, у кого совершенно седые волосы в тридцать с небольшим лет! Мало ли среди ролевиков людей с изломанными судьбами! Что ты медлишь? Я повертела колечко. Самое обычное, обручальное. Широкое, гладкое, слегка потемневшее. Медленно, нехотя я протянула его седому. Темным пламенем полыхнули его глаза! Он крепко сжал кольцо в кулаке, поднял руку, выпрямился, став словно выше ростом. И рассмеялся. И негромкий этот смех прокатился над всей поляной, долетел до крепости, вырвался и прозвенел над дорогой, над переправой... А когда отзвучал смех и замер, мне почудился сдавленный не то стон, не то всхлип. Я обернулась. Хэлл смотрел на кольцо, и на лице его было... столько, что я испугалась. Безнадежность. Дикая, огромная, безмерная усталость. Боль. И... словно пепел. Айнар закрыл глаза, но из-под сомкнутых ресниц ползли по щекам две слезинки. Сквозь сжатые зубы он что-то прошептал, и я услышала: - Дуреха... Что же я наделала? Мягкая волна непонятного ощущения коснулась меня. Все хорошо, ничего не случилось. А то, что на поляну упала тень - так это просто солнце зашло за тучу. И колечко - самое обычное, обручальное, потерянное. И Хэлл совсем спокоен. Только в долгом взгляде его, обращенном на меня, - жалость. И жалость эта жгла, жгла мне сердце... - Благодарю, леди, - опять очень изящно поклонился седой. - Вы нас очень выручили. Надеюсь, мы не слишком вас задержали. Он кивнул своим, и те подтолкнули пленников к краю поляны. Айнар, уходивший последним, обернулся... и рассмеялся - упрямо, дерзко, презрительно. И я поняла, что он очень похож на их командира - те же гордые, резкие черты, тот же светлый блеск из-под слипшихся, мокрых ресниц. Подбежав к изгороди, я увидела, что странная эта компания свернула вовсе не к Мордорскому тракту, а совсем в другую сторону - в кусты, скрывавшие неприметную, боковую тропку к переправе. Исчезло спокойствие. Я вцепилась в жерди, стараясь справиться со смятением, удивлением, сдержать рвущийся наружу вопрос: что же я наделала?! От крепости долетел свист, и я опомнилась. Назгулы! Если я здесь - по игре, то нужно уходить немедленно и молиться Валарам, чтобы не заметили... Дорога, дорога... Плеск воды на переправе, тропа меж высоких елей вверх от Осгилиата, ясные степи Рохана, вот уже виден вдали "Трезвый Пони". Под одиноким деревом в густой высокой траве кто-то сидит. Я подошла. Человек обернулся, кивнул. Элентир... обняв колени руками, молча смотрит в одну точку. На посту здесь или просто спрятался от всех, не желая делить ни с кем свое горе? Щурясь от яркого солнца, я смотрела вдаль, туда, где стояли дозоры роханцев, и откуда неторопливо приближался к нам одинокий всадник. Нет, всадница. Спрыгнула с коня светловолосая красивая девушка примерно моих лет, в мужской одежде, в кольчуге, с щитом и мечом, но без шлема. - Привет вам, путники! - звонко и твердо проговорила она. - Мира и покоя на землях Рохана! - Мира и тебе, прекрасная Йовин, - отвечал, вставая и кланяясь, Элентир. Я тоже поклонилась. Значит, это и есть принцесса Йовин, племянница короля Теодена, Щитоносец Рохана! Вот она какая... Я с любопытством разглядывала ее, любуясь стройной, гибкой фигурой, золотыми волосами, уложенными в косы, прекрасным, гордым лицом, по которому то и дело проплывало облако печали. - Скажите, путники, - заговорила она, перебирая шелковистую гриву своего коня тонкой, красивой рукой. - Вы, я вижу, издалека? - Да, - отозвалась я, - мы много где бываем... - Может быть, встречался вам в ваших странствиях один человек... Он смел и умен, замечательно владеет мечом и умеет вести за собой людей. И еще... - она запнулась, - у него ярко-зеленые глаза... Девушка старалась говорить как можно безразличнее, но я улыбнулась про себя. Ах, Йовин! Твои песни любят и поют по всему Средиземью! И нам ли, бродягам-следопытам, не знать, кого ты ждешь из дальних странствий. Ни разу не называла ты имени, но понять несложно. И если раньше в твоих мелодиях слышался лишь звон меча, видны были только ночные дозоры, дальние пути и блеск металла, то с недавних пор появилось и другое. Нежность. Первая нежность, прорвавшаяся наружу как ранний цветок из-под талого снега, удивление - точно самой себе поражаешься ты от этого внезапного света и тепла, прятавшегося до поры под холодной броней гордости. Йовин, Йовин, отважная дева Рохана! И не видя человека никогда, можно многое знать о нем. Ты точно такая, какая есть в твоих песнях... и хотя прячешь ты от самой себя свою любовь, голос ее давно летит по свету. И тот, кого ты ждешь, слышит его. Но отзовется ли? Ведь его песня звучит не для тебя. - Да, Йовин, - ответила я, - нам встречался этот человек. Но это было давно, и где искать его теперь, я не знаю. Возможно, ты встретишь его раньше, чем мы. Она внимательно посмотрела на меня. - Если когда-нибудь вы увидите его, передайте, что на землях Рохана его всегда ждут. И будут ждать... Я лишь молча кивнула. Допекло же, видать, эту гордую и холодную девушку, если через совсем незнакомых людей она решилась передать весточку. Впрочем, может быть, и поняла она, кто мы, - Элентир внешне немного похож на Арагорна, и вообще много среди наших таких же высоких, темноволосых, сероглазых... хотя у Торона глаза - ярко-зеленые. Ведь и роханцев, к примеру, по светлым волосам можно отличить от людей юга или дунэдайн. Да и так ли уж это важно! Я передам, Йовин, обязательно передам! Но Торона, как всегда, в Форносте не было. Хотя народу там теперь собралось порядочно. И, как обычно, - смех. Вернувшись из патрулей, сменившись с постов, ребята описывали, что и где видели и слышали, при этом с таким юмором, что не засмеяться было невозможно. - Теперь я знаю, как можно отпугнуть назгула, - при общем оживлении рассказывал маленький, деловитый Линас. - Представьте себе картину: бегут, спасаясь от назгула, два гнома. Это где-то недалеко от Шира было... А назгул, что интересно, не орет, молчит. Впрочем, гномы-то их криков все равно не боятся. И встречается им маленький хоббитский детеныш. Смотрит хоббитенок на гномов, на назгула, а потом кланяется и говорит: "Доброго вам здоровьичка!" "И тебе того же, мальчик", - ошалело сказал назгул... и растаял в воздухе. Дружный смех, реплики со всех сторон: - Мальчик, видать, не успел понять, что назгулов нужно бояться... - Вот как нужно с ними бороться - здоровьичка желать... - А мы-то против них - с клинками... - ... которых, как всегда, не хватает... - ... потому что денег нет на то, чтобы новое отковать... - Правильно, откуда у бродяг деньги? - Зато нас хоббиты кормят... - Ага, прополем грядки у хоббитов! - Чего? - Не слышал, что ли, как в Шире говорят? "Прополоть" - поесть как следует, "полить грядки" - чаю выпить. - Вау, срочно идем на сельхозработы к хоббитам! Где моя тяпка, то есть ложка? - Вот чудак! Да я там уже давно подрабатываю... - Прежде, чем идти работать в Шир, помоги Родине, - наставительно сказал Раэндиль. - а то дух Форноста обидится. Опять смех. "Духами Форноста" называли у нас девушек, которым по очереди выпадала нелегкая, но почетная обязанность варить огромный котел еды и кормить оголодавший после скитаний народ. - Сегодня идем на ужин в Шир. Кто-нибудь, идите вперед и приготовьте хоббитов! - Знаете, что по этому поводу сами хоббиты говорят? "Желудок у Верзилки не больше ведерка..." - А не говорят: "Корми их тут..."? - подойдя незаметно, мрачно поинтересовался вечный ворчун Хэлдир и отстегнул от пояса меч. Этого всегда насупленного и молчаливого человека даже Матушка не могла вывести из угрюмо-философского состояния. Впрочем, ворчание Хэлдира означало, что все в порядке. Хуже бывало, когда он пытался неуклюже шутить. Это значило, что дела действительно плохи. - Хэлдир, опять ворчишь? - засмеялся Раэндиль. - От твоей воркотни, смотри, даже чайник затемнился. Новый взрыв хохота. Мне нравился Раэндиль. Удивительный оптимист и пересмешник, способен шутить всегда и везде. И очень добрый. Они с Хохой похожи... При воспоминании о Хохе и Гилморе сдавило горло. Может, и Раэндиля завтра придется только вспоминать? Нет! С такими мыслями никогда не будет в пути удачи... - Ариен пришла! - обрадовался Раэндиль, заметив меня. - Садись к костру, Ариен. Что нового на юге? Я рассказала свои невеселые новости. Ребята сразу притихли. Но Линас, помолчав, сказал: - Никогда не узнаешь, где тебя ждет опасность. "Было бы опасно, я бы тут не ходил" - говорил как-то один следопыт другому. Смех. Так было и будет всегда. На одно слово радости - сразу десять горечи. И все-таки жизнь продолжается... "Я благодарю Эру за надежду и мужество, которые дает мне мой народ..." Далеко за полночь появился Торон. Измученный, едва на ногах держащийся. К этому времени у костра сидели лишь недавно вернувшаяся Гильраэнь, Раэндиль и я. Торон был не один - следом из темноты выступила тонкая фигурка... и я вскочила, бросилась к ней. - Дани!! Даниэль обрадовалась так же сильно! Мы обнялись. - Ты жива, Ариен, как хорошо! - Где вы теперь, Дани? Она устало опустилась на бревно, взяла протянутую ей Матушкой кружку чая. - Прежде всего, привет тебе от Эль. - Эру великий! Где она сейчас?! - Последний раз, когда я видела ее, она шла в Мордор. - Ку-да?! - В Мордор. Лекарь же... лекарь-калекарь, добегается, - проворчала Дани про себя. - А вообще... ничего, жива-здорова, живет в Синих Горах, у тамошних гномов. К нам наведывается. - Ну занесло... Ну, Эль, ну попадись мне только! - ругалась я, но лишь для порядка, чувствуя небывалое облегчение оттого, что эта сумасбродная девчонка, единственный родной человек, жива. - А вы-то где теперь? Кто жив? Как леди Эстельвен? Да рассказывай же! Государыня тоже смотрела вопросительно. Лишь Торон словно и не слушал, расстелил у костра плащ, улегся на него и жадно поглощал суп прямо из котелка. - Мы бы удержались тогда, если бы не назгулы, - горячо говорила Даниэль. - Едва только увидели их, сразу поняли - нужно уходить, спасать женщин и детей. Хорошо, что на Выселках оставался еще кто-то, они показали тайный ход. Мы увели женщин к приморским гномам. И леди Эстельвен, конечно, с нами... Знаешь, Ариен, она - настоящая правительница. Сама уже не может идти, едва живая, а все же нашла в себе силы успокоить людей. "Так, трое - в ту сторону, двое - туда, выходим мелкими группами..." Почти все ушли босиком, без хлеба, без воды; к концу пути княгиня уже не могла идти, ее несли на руках. Матушка! Если бы не дунэдайн, многих из нас не было бы в живых. Дол-Амрот не забудет этого! Матушка молча погладила ее по плечу. Дани продолжала: - Едва я поняла, что женщины в безопасности, я оставила всех и тайком вернулась в город. Лорд Имрахиль... - она умолкла на мгновение. - Эстельвен знает? - тихо спросила Гильраэнь. - Да. Я похоронила его. Пробралась в город, отыскала свои сапоги, - она усмехнулась, - и еще кое-что. - Что же? Даниэль достала из-за пазухи небольшой темный сверток. Протянула государыне. - Это знамя. Знамя Дол-Амрота. - Где ты еще найдешь таких девушек? - подал голос Торон. - Только у нас... Это же ухитриться надо - из захваченного назгулами города знамя унести! Матушка рассмеялась и обняла ее. - Где вы теперь живете? - спросила я. - Часть укрылись возле Осгилиата, часть ушли в Эсгарот. Княгиня и еще несколько женщин - в Минас-Тирите. Несколько человек остались у приморских гномов, а кто-то - в Раздоле. Но у меня есть и хорошие вести. - Она наклонилась к нам с государыней и прошептала: - Леди Эстельвен ждет ребенка. Матушка подскочила. - Это лучшая новость за весь год! Значит, не угаснет род князей Дол-Амрота! - Но есть одно "но", - возразила Даниэль. Мы притихли. - Княгиня не хочет оставаться в Минас-Тирите. Мы уведем ее в Раздол. - Почему же так? - удивился Раэндиль. Даниэль посмотрела на него. - Видно, давно ты не был на юге. В Минас-Тирите сейчас царит уныние. Люди совсем пали духом, и воинская дисциплина ослабла. Дол-Амрот пал, и Враг не сидит на месте. Гондор - вот его следующая цель. Если бы не этот хаос... - она умолкла. - Нужно надеяться, - со своего места проговорил Торон. - Свет или Тьму нельзя увидеть, они - в душе человека. И тем хуже для нас, что Минас-Тирит поддался страху... Но, думаю, с княгиней все будет в порядке. Потом Раэндиль ушел на заставу, а мы долго еще сидели у костра, глядя в постепенно светлеющее небо. Торон уснул, перебравшись поближе к матери и свернувшись калачиком на своем плаще. Мы с Дани укрылись одним плащом и притихли. Гильраэнь зашивала рубашку, продранную непутевым сыном где-то в дальних скитаниях, а я и Даниэль изредка посмеивались над ней и государем: "Сразу видно - без матери росло дите. Все где-то бродяжит, все не по-людски, даже рубаху починить не может". Матушка сперва отшучивалась: "У него других дел полно, государственных", а после пригрозила: - Девушки Арнора! За неуважение к особе короля отправлю на каторгу - к хоббитам грядки полоть! Мы дружно прыснули со смеху и этим едва не разбудили Торона. Гильраэнь погрозила нам кулаком... Чем реже выпадают такие минуты покоя среди своих, где не нужно бояться неосторожно сказанного слова и всегда быть настороже, тем больше ценишь и этот свет маленького костерка, и ясную улыбку нашей Матушки, и веселые шутки, и теплое плечо под одним на двоих плащом... И стихает тревога... "Я благодарю Эру за мир и покой в моей душе..." Правда, ненадолго. И снова дорога ведет меня по просторам Средиземья - на этот раз в Изенгард. Ох, не хотела я туда идти, ох, не хотела! Войска стягивались к Минас-Тириту, приближались события тревожные и значительные. Арагорн снова ушел, и на этот раз мы знали, куда. Тропой Мертвых. Древним путем, по которому уже много лет не осмеливался пройти ни один смертный, а если осмеливался, то не возвращался. Теперь государь не скрывался. И уходил он не один, но на том пути вряд ли кто-то мог бы ему помочь. Перед уходом Торон подошел к матери, и Гильраэнь пригладила его темные волосы, поцеловала в лоб и прошептала что-то, а он поцеловал государыне руку. Мы подчеркнуто не обращали на них внимания, и все было обычно и буднично. "Уходишь - счастливо, приходишь - привет..." ... и да пребудет с тобой удача! Минас-Тирит - вот что было сейчас важнее всего остального. Задыхающийся во тьме город один лишь сдерживал сейчас Врага. Теперь туда уходила и Гильраэнь, и почти все наши девушки - вместе с мужчинами, незаметно растворяясь в толпе, как всегда, неразличимые в своих потрепанных плащах. А я шла в Изенгард. Что с того, что мне хочется быть вместе со всеми на Пеленнорском поле! Не всегда можно делать то, что хочется, а чаще - то, что нужно. В Изенгарде меня никто не знал, и я - бродячая торговка украшениями - могла принести немало полезных сведений. Солнце садилось, и на траве от деревьев вытянулись тени. День был длинный и очень тяжелый. В воздухе висела угроза. Война началась. К переправе через Андуин могли теперь подходить немногие: назгулы реяли в воздухе, лишая сил и воли даже самых отважных людей. А эльфы в тех местах почти не бывали. И солнце посерело от пыли и боли, тусклым шаром висело в низком небе. Медленно, очень медленно я поднималась в гору, мечтая лишь упасть где-нибудь, вытянуть ноги и глаза закрыть. В конце концов, я бы, наверное, так и сделала. Но странно - опять пришло ко мне то же непонятное ощущение, что когда-то по дороге в Форност. Тонкая матовая пелена заволокла все вокруг, и зашумел ветер, пригнул верхушки деревьев. "Начинаются фокусы", - подумала я, остановившись. Интересно, что случится в этот раз? Ох, надоели мне все эти шуточки! Но нет, все спокойно... наверное, мне просто почудилось. Та-ак... здрасте на вас! "В лесу раздается "Ау!" следопыта" - похоже, я заблудилась! Не могло быть в этих местах такой крепости. Мне приходилось как-то раз проходить недалеко от Изенгарда, и я точно помнила, что выглядит он совсем по-другому. Такие массивные, толстые, почти настоящие стены не выстроишь и за неделю. Хорошо пригнанные друг к другу бревна, узкий ров вокруг, закрытые ворота... и ни знамени, ничего, что могло бы сказать, кто здесь - Светлые ли, Темные... Тишина, изнутри не слышно ни звука. - Эй! - вдруг крикнул кто-то, и я вздрогнула. - Ты кто такая? Тебе чего здесь нужно? Я поняла, что это орут мне, и орут со стены. Правда, в сгущающихся сумерках не разглядеть было, кто это. Я крикнула в ответ, что бродячая торговка и иду в Изенгард. Со стены раздалось что-то совершенно непонятное по смыслу, но весьма выразительное по интонации, и ворота приоткрылись, опустился подъемный мост. Двое высоченных личностей ухватили меня за локти - не грубо, но достаточно крепко - и втащили внутрь. Я возмущенно дернулась, пытаясь вырваться, но меня ощутимо тряхнули, наградив такими же совершенно непонятными фразами, и толкнули к огромному столбу в середине двора. У столба стоял человек. Он обернулся... - О Господи! - вырвалось у меня. - Опять ты, девочка, - устало проговорил совершенно седой человек с темными глазами. - Как ты сюда попала, позволь узнать? - Молча, - огрызнулась я, чувствуя, что меня начинает мелко трясти. - Шла, шла и пришла... только почему-то не туда, куда надо. - Уж это точно, - усмехнулся он. - И куда же ты шла? - В Изенгард. - То есть как это... а, ну да! И что же мне с тобой делать теперь? - задумчиво, словно сам себя, спросил он. - Уже темно, сама ты не пройдешь, а проводить тебя сейчас будет некому. Придется тебе остаться у нас до утра... Да, пожалуй, так оно будет лучше всего, а то натворишь глупостей. - А меня вы спросили? - возмутилась я. - А зачем? - усмехнулся он и пошел к воротам. На ходу обернувшись, бросил мне: - Иди к костру; если хочешь, поешь чего-нибудь. Оставшись одна, я огляделась. Огромный двор разделен надвое высокой и крепкой стеной, которая заканчивается как раз у этого столба. В противоположном конце прилепилось какое-то приземистое бревенчатое строение, в глубине двора - костер. Что за стеной, не видно, но оттуда доносятся приглушенные хриплые голоса. Ворота и штурмовая стена укреплены так, что, по-моему, и не по игре не одолеешь. Только чем дальше, тем больше появлялось у меня смутное ощущение, что... не игра это, ох, не игра. Я подошла к костру, села, закутавшись в плащ. Уже совсем темно... Личность, возившаяся с дровами, подняла голову. И я отшатнулась, едва подавив крик ужаса. На меня смотрело не лицо, нет - какая-то страшная рожа. Низкий лоб, нечесаные патлы, маленькие глазки, ощутимо выдаются вперед клыки... Если бы я когда-нибудь встречалась с орками по-настоящему, я бы, наверное, сказала, что это орк и есть. Личность пробормотала что-то хрипло-непонятное и снова занялась костром. Я вскочила и осторожно, осторожно, боком, отошла на прежнее место, к столбу у стены. Села на землю, привалилась к бревнам. Меня трясло уже ощутимо. Или я сплю, или у меня "крыша едет"... Кто-то споткнулся об меня, выругался, но, приглядевшись, узнал. - Почему ты сидишь здесь? я же сказал: иди к костру, - резко проговорил знакомый голос. - Там... - я не могла говорить. - Орка, что ли, испугалась? - усмехнулся седой. - Не бойся, не тронет. Иди грейся... Его окликнули от ворот, и вскоре до меня донесся его спокойный голос и чей-то еще, очень знакомый. Через несколько минут он опять подошел: - Идем-ка со мной, девочка... По пути он снял со стены укрепленный факел, подойдя к воротам, поднял его повыше. - Узнаешь? Я сразу узнала это гордое и резкое лицо. Командир тех самых "лжеследопытов" смотрел на меня из кольца орков. Связанный, одежда изорвана, на рукаве расплывается темное пятно. - Где остальные? - обратился к нему седой. Тот молчал. - Ты зря упорствуешь, - почти ласково проговорил седой. - Совершенно бесполезно. Кольцо у меня. - Это неправда, - хрипло сказал "следопыт". - Нет, это истинная правда, и вот она тебе подтвердит. А знаешь, почему подтвердит? Потому что сама отдала его нам, своими руками. Теперь ты видишь, что те, кого вы так рьяно защищали, в общем-то, и недостойны этого? Так что можешь поблагодарить ее... - Заморочил девчонке голову... Седой рассмеялся. - Даже если и так, что это меняет? Ведь ты говорил, что Свет и Тьма - в душах людей. Вот она тебе - наивная душа. Так где же остальные? Молчишь? Совершенно напрасно. Бесполезное и глупое упрямство. - Отпусти девочку, - проговорил "следопыт". - Не пугай, она тут совершенно ни при чем. И ты даже не имеешь права, она не наша... Седой опять усмехнулся. - Ты все еще думаешь о других, а не о себе? Стоит ли она твоей защиты? Ведь они просто выдумали вас и, играя, калечат ваши судьбы. Разве не так? Разве не благодаря им я смог обрести эту силу? - Отпусти ее, - упрямо ответил "следопыт". - Не раньше, чем ты скажешь мне, где остальные! - жестко проговорил седой. - Нет. - А если я отдам ее оркам? "Следопыт" молчал. А я сжалась от ужаса... - Впрочем, ты прав, - с сожалением обронил седой. - Не имею права, она не наша. Но зато я имею полное право сделать с тобой все, что захочу. И ты скажешь мне все, что нужно. - Нет. - Это ты думаешь, что нет. А я уверен в обратном. И мы увидим, кто прав. Утром. Он подал знак оркам, и те увели "следопыта" за стену. Я рванулась было за ним, но седой оттащил меня. - А вот тебе там делать совершенно нечего. Иди к костру. - Нет!! Он вздохнул. - Ну что мне, связать тебя и под замок посадить? Это ведь нетрудно, но зачем? Утром ты уйдешь отсюда и все забудешь. - Кто вы, в конце-то концов?! - почти кричала я. - И где я? - Считай, что тебе это просто снится, - спокойно проговорил седой и добавил уже жестче: - Не зли меня, девочка. Иди, куда сказали, и посиди там. Можешь лечь спать, до утра еще далеко. У меня сейчас будет много дел, не прибавляй мне хлопот. - Что будет с этим человеком? - тихо спросила я, заглянув ему в лицо. Седой усмехнулся. - Это не твое дело. И, по-кошачьи мягко и бесшумно ступая, ушел за стену, в глубину двора. А потом... потом оттуда донесся сдавленный стон... Двое орков крепко взяли меня за локти. Увели к костру и посадили на бревно. Впрочем, почти сразу же отошли куда-то и растворились в темноте. Не знаю, сколько времени я сидела так, не двигаясь, обессилев. Мысли путались. Темнота, которой я никогда не боялась, ощутимо, почти физически давила на душу. Словно мрак и оцепенение витали в воздухе, не давая дышать, сбивая сознание и волю. Отчаянно стучало сердце - от ужаса. Где-то, словно за сотни километров и лет, остались и мои друзья, и звезды над августовским лесом, и наш костер в Форносте - яркий факел в ночной тьме, и смех и шутки государыни... Вот он, страх - и играть не нужно. По-настоящему давит, лишая сил. И лишь в глубине сознания, далеко-далеко, мерцает слабая злость на себя за свое бессилие, огромное чувство вины и отчаянный вопрос: чем я смогу им помочь? Наконец я подняла голову и огляделась. Рядом - никого. Поплотнее закутавшись в свой темный плащ, я встала, осторожно отошла от костра. Заметят? Нет, не заметили. Стараясь ступать как можно тише, прячась в темноте у забора, я кралась по периметру, ощупывая бревна, надеясь найти дыру в них, что ли... Сама не знаю, зачем. Но что-то же можно, что-то нужно сделать... Забор повернул под прямым углом. Трава высокая, мешает идти. Так... опять изогнулся... ага, это угол того самого бревенчатого строения. И... я остановилась. Послышались мне негромкие голоса. Негромкие и вроде бы знакомые. - Эй, - полушепотом окликнула я. Голоса смолкли. Наконец один чуть погромче отозвался: - Кто здесь? Я узнала его. - Хэлл, - отчаянно зашептала я, - Хэлл, это вы? - Кто это? - опять спросил он. - Да я, Ариен. Ну, та, которая на стоянке кольцо нашла... - и я вдруг всхлипнула. - Как тебя сюда принесло?! - выдохнул он. - Я заблудилась... Шла в Изенгард, а пришла сюда. Меня оставили здесь до рассвета ... этот седой сказал, что я не найду дорогу и глупостей наделаю. - Хоть что-то умное он сказал... - проворчал Хэлл. - Хэлл... скажите, наконец, кто вы? - То есть как это? - удивился он. - Кто вы такие? Откуда? Что происходит? Я вообще ничего не понимаю! Что за кольцо? Что все это значит?! Внутри завозились. - Не так громко, - прошептал другой голос, и я узнала Айнара. - Подойди поближе к окошку. - К чему? - Да здесь же окошечко есть для воздуха. Повыше... правее... нащупала? Тише ты, это моя рука. Чего испугалась? Его жесткая ладонь несколько секунд удерживала мою. Потом он разжал пальцы. - Садись, - проговорил Хэлл, - рассказ долгий. Тебе, как я понимаю, торопиться некуда, а нам тем более. - Кстати, - перебил Айнар, - ты знаешь, что здесь - один из ваших? - Как - один из наших?! Тут меня осенило. Тот парень из гондорской команды, что пропал два дня назад - уж не он ли? - Его зовут Тэль? - спросила я, садясь на землю и закутываясь поплотнее в плащ. - Такой высокий, светловолосый, чуть хромает? - Хромаю тут не я один, - угрюмо сказал незнакомый ломкий басок. - Мы все здесь... хромаем, - и он выругался на чистейшем русском языке. Несмотря на напряженность ситуации, забыв про осторожность, я расхохоталась и долго не могла успокоиться - так непривычно было услышать здесь "ридну мову". - Ты хоть знаешь, что тебя по всему полигону ищут? - наконец выговорила я. - Да уж догадываюсь... - Мастера бесятся! - Чего это? - Да слухов всяких полно. Из-за вас, между прочим, - это я адресовала Хэллу и Айнару. - Еще один Серый Отряд - кто такие, откуда взялись? Заборы людям ломаете, - тут я прикусила язык. Но они не обиделись. - Простите уж, - вздохнул Хэлл. - Тем более, что мы старались все-таки не очень мешать вам. Но, с другой стороны, если бы не вы, нам и не пришлось бы вмешиваться. - Почему?! ... Привалившись к стене, я старалась ничего не упустить из этого невеселого рассказа, и все больше и больше вопросов и догадок возникало у меня с каждым его словом. Айнар время от времени вставлял довольно эмоциональные фразы, но они задевали меня куда меньше, чем спокойный, глуховатый голос Хэлла. - Неужели ты так ничего и не поняла? - говорил Хэлл. - Впрочем... в это трудно поверить. Из Средиземья мы, девочка. Из того самого, настоящего. Профессорского, как вы его называете. Вам никогда не приходило в голову, что все это - не игра воображения? Иначе почему же столько людей так верят в него? Да, надо отдать должное вашему Профессору - он удивительно правдиво описал нас. Не знаю, как удалось ему это - прямым переходом, в принципе, владеют очень немногие. - Чем? - Ты никогда не слышала про теорию параллельности миров? - Слышала, конечно, но... - ... но не верила, да? - закончил он. - Да, в это мало кто верит. Но как, скажи мне, можно настолько реально и хорошо описать выдуманный мир? Сколько угодно примеров привести можно и в вашей, и в нашей истории. Ведь вы играете, как я понимаю, не только по... Толкиену, - он запнулся, произнося чужую фамилию с явственным акцентом. - Да. - Не знаю, как могут это ваши писатели; кому-то, может быть, просто снится ... Но знаю точно, что мы - есть, - он усмехнулся. - Уж это-то я знаю. - Значит, вы... настоящие дунэдайн? - прошептала я. - Выходит, так... Некоторое время я переваривала информацию. Потом попросила: - Дальше... - Дальше... Все совсем не так, как ты думаешь. Никакой романтики, - Хэлл невесело рассмеялся. - Да, называют нас бродягами. Да, порой приходится рисковать жизнью. Но что с того? Мы не храним угрюмое молчание и не говорим с обидой: мы за вас, а вы...! Мы живем так же, как все, только, может быть, больше шатаемся по дорогам и чаще скрываем, кто мы на самом деле. Но, понимаешь, главное-то ведь - люди. Люди остались почти такими же, какими были. И очень часто Зло - в душе человека, и его нелегко увидеть. Эльфов у нас давно уже нет, хотя песни их остались и древние предания не забыты. Но мы не совсем такие, как вы думаете. Все намного проще... и сложнее. Если перед тобой - темная тварь, и ты знаешь, что она - порождение Зла, то ты убиваешь ее. А как быть с человеком, который озлобился и потерял веру в себя? Его - тоже убить? И ведь при этом нужно суметь не ожесточиться самому... - Но ведь вы - тоже только люди, - возразила я. - Вы, наверное, тоже ошибаетесь. - Не забывай, что мы все-таки - потомки Нуменора, - с достоинством и гордостью проговорил Айнар. - Мы сильнее и выносливее... - К тому же, - добавил Хэлл, - среди нас есть такие, кто силой духа могут сравняться с могучими воинами древности. Например, Гваэрон... это наш командир... - Вы знаете, что его... он тоже здесь? - тихо перебила я их. Они замолчали разом. Потом Хэлл прошептал: - Эру милосердный, не оставь нас... Молчала и я. Несколько минут были слышны лишь грубые голоса орков за стеной. Наконец, Хэлл заговорил снова. - Больше тысячи лет прошло у нас после Войны Кольца. Мы считали - все! Зло уничтожено! Куда там... Ну, чем закончилась история с кольцами, ты и сама знаешь. Саурон... - ... развоплотился, - закончила я. - В этом-то все и дело. Не совсем. Сила его была настолько велика, что часть ее - осталась. До поры до времени рассеялась в воздухе. Да, король Элессар уничтожил и шальные банды орков, шатающиеся по лесам, и отдельные отряды, он даровал Хараду мир и независимость... да что там! Он многое сумел сделать, и при нем Арнор словно возродился вновь. Мы, забывшие уже, что такое свой дом, опять обрели его. У нас появилось место, куда можно вернуться после долгих странствий, не боясь найти лишь трупы и пепелище... Но по-прежнему неспокойно было в мире, и мы до сих пор не забыли, как держать оружие. А потом... Ведь и государь Элессар не вечен. А после его смерти слишком многое изменилось. Внешне все осталось как прежде... хотя, знаешь, я не могу говорить об этом за себя - я родился уже тогда, когда Тень вновь накрыла мир. Те золотые дни канули в прошлое. Но если наши предки воевали с теми, кого видели, слышали, могли убить, то мы... как бороться с тенью? - А при чем здесь этот... седой? - осторожно спросила я. - И как, кстати, его зовут? - Как зовут... Имя его тебе знать, пожалуй, незачем. Я буду называть его Истар - это значит "маг". Ничего, сойдет... Он действительно великий маг, равных ему среди людей найдется немного. Пожалуй, он может поспорить с самим Королем-Ангмарцем! - Старое, почти забытое имя, - задумчиво проговорил Айнар. - И забытые имена оживают. И сорняк прорастает вновь, если сад не пропалывать и не ухаживать за ним... А потом появились вы - с вашим Профессором, играми, мечтами, песнями... Что же, это даже неплохо, это красиво и романтично, - в голосе его зазвучала горькая ирония. - Вы играли в нас ради себя и для себя. Осознавали ли вы, задумывались ли хоть раз, что наши миры могут быть связаны? И все ваши удачи и неудачи эхом доходят до нас. Припомни, сколько было игр, на которых - если говорить вашим языком - побеждали "темные"? Да уж, наш язык они знали неплохо. Порой мне казалось, что эти люди понимают наш мир лучше, чем мы сами. Что же это - "со стороны виднее"? Или мы просто не хотим задуматься над тем, что видим? - А то, что происходит после игр? А все ссоры, бесконечные упреки, обвинения, которые вы высказываете друг другу? И хорошо, если это по делу, если спокойно и серьезно... но вы же оскорбляете друг друга, часто даже не задумываясь над своими словами и поступками. Прости, но всегда ли на ваших играх Светлые были действительно Светлыми? Что здесь можно было сказать? - Но ведь и у вас этого хватает, - решилась возразить я. - У вас Светлые тоже всегда ли поступали по справедливости? - вступил Тэль. - Начиная хотя бы с Резни в Альквалондэ... - Увы, да. Но зачем же нам-то вся эта грязь, все обиды, что несете вы? Или мало нам своих бед? - Что же нам теперь, забыть вас вовсе? - угрюмо проговорил из глубины Тэль. - Этого не будет! - Да никто и не просит! Вы ведь и помогаете нам... своими мечтами, своими делами, своей мудростью. Своим светом и верой в сказку... Но постарайтесь - хоть иногда! - забывать пожизненные распри и не переносить их на игры. Или наш печальный опыт ничему не учит вас? И он, тихонько вздохнув, замолчал. - И что же дальше? - спросил Тэль. - Истар смог понять это и почувствовать ту силу, которая появилась и проявилась совсем недавно. К тому же еще не полностью утеряны знания Черных Нуменорцев, многие знания о магии сохранились в библиотеках Гондора и Изенгарда. Откуда родом этот человек, мне неизвестно. Вот Гваэрон - тот хорошо знает его... и оба они одинаково сильно "любят" друг друга. Да, Истар сумел сделать почти невозможное. Эту мощь, рассеянную в воздухе, он смог собрать и связать воедино. Все повторяется... И опять - тот, кто возжелал стать властелином над душами людей, и опять - добровольно подчинившиеся ему, и опять - семена лжи, сомнений, страха, неуверенности. И опять - кольцо, потому что именно кольцо, а не что-то иное, дает своему владельцу наибольшую силу. То самое колечко, что нашла ты в золе, - его рук творение. И не только его... Без вас ему бы не справиться. Оно пропитано темной силой не только наших, но и ваших душ, вы - огонь в печи его магии. Истар - один из немногих, кто владеет переходом. Более того, он может подчинять его себе, правда, ненадолго, и это требует огромных затрат сил. По созданному им мостику могут пройти еще несколько человек, но потом он закрывается и... - он усмехнулся, - как вы говорите: "В лесу раздавалось "Ау!" следопыта". - Вы и это знаете? - поразилась я. - Здесь, у нас, - продолжал он, не отвечая мне, - Истару не хватило энергии - мощи Саурона слишком мало. Ну и чего же долго мучиться и ломать голову, если вот он - готовый источник темной силы? И то, что было нашим проклятием, внезапно обернулось надеждой. Стоило бы вам хоть чуточку сместить чаши весов в сторону добра и света - и все! Даже если бы Истар и нашел его, он не смог бы ничего сделать - кольцо потеряло бы силу. - А еще, - с досадой перебил его Айнар, - он мог просто не найти кольцо. Понимаешь? Здесь, у вас, это только красивая игрушка, безделушка. Если бы не ты, оно пролежало бы в этом костре хоть тысячу лет! Я сжалась в комок от резанувшего вновь чувства вины. Но Хэлл возразил: - Что знаем мы об этой вещи? Оно могло пролежать тысячу лет, оставшись никчемным кусочком металла, а могло, напитавшись злой силой, само отыскать хозяина. Девочка здесь совершенно ни при чем... "Вот так же и Гваэрон сказал Истару - спокойно, равнодушно, совсем не желая оправдать ... потому что как оправдаться в том, в чем виновата?" Из глубины опять послышался угрюмый и злой басок Тэля: - Да не могло быть так! Просто не могло! - Почему? - прошептала я сквозь подступающие слезы. - Потому что не только тьма побеждает на играх! - Значит, тьма побеждает все-таки чаще, - тихо проговорил Хэлл. Вдруг от костра послышались крики. А потом - спокойный голос (по-русски - видимо, специально, чтобы я поняла): - Да куда она денется! Спит где-нибудь. А может, сидит с этими бродягами беседует. Пусть... им недолго осталось. - Ну, спасибо! - фыркнул Айнар. - А то будто мы сами не знали. - Почему недолго? - я все еще не понимала. - Тебе объяснить, - с такой же насмешкой поинтересовался Хэлл, - или сама догадаешься? - и вздохнул: - Да убьют они нас, и дело с концом. Тэль вновь выругался. - Ладно, - устало сказал Хэлл, - я уж доскажу. А то и вправду недолго осталось. И, помолчав немного, заговорил снова. - Мы знали многое. Да что там - почти все. Но опоздали. И кто бы мог предположить, что Истар просто потеряет кольцо. Случайность! Чего не бывает в жизни, подумаешь! Словно судьба дала нам шанс... Истар, по-видимому, сумел просчитать, где приблизительно оно может быть, а дальше уже - дело техники. Он прошел через грань, но закрыть проход не успел - мы следили за ним и тоже кинулись сюда. Однако, у этого прохода есть одно не очень удобное свойство - пропустив какое-то количество человек (а какое - только ему одному ведомо), он просто закрывается и перемещается в другое место. Куда - не знает даже его хозяин, потому что у него не хватает на это сил. Так и здесь. Прошел Истар, успели пройти мы - восемь человек, и - все! Ну, что было дальше, ты знаешь... Я кивнула. - Похоже, в этот самый портал, - вступил Тэль, - угодил и я. Шел себе, шел...Теперь придется ребятам объяснять, где был. И ведь никто не поверит! - Гваэрон сумел выжать из Истара, где предположительно может быть кольцо. Мы кинулись обратно, а с ним оставили Диора. По-видимому, на них наткнулись люди Истара, обеспокоенные отсутствием хозяина. Где теперь Диор, и что с ним - могу только догадываться. Освободившись, Истар опять прошел к вам и вновь напоролся на нас. Только в этот раз нас было лишь трое, а с ним... Впрочем, Гваэрон сумел уйти. Тэль хмыкнул. - Я знаю, о чем ты подумал. Нет, мы с Айнаром нарочно отвлекали всех на себя. Гваэрон должен был спастись. Он смог бы доделать то, чего не доделали мы, он... Он нужнее, чем мы, понимаешь? Но получилось так, что и он не успел! Проклятье! - Кой черт принес меня вечером на Выселки! - в сердцах воскликнула я. - Да уж... - Чем мы можем вам помочь? - напряженно спросил Тэль. - Да ничем, пожалуй. Сейчас уже ничего не исправишь. А кольцо невозможно уничтожить, пока не изменятся люди, пока свет и чистота не одержат победы над всем темным и низким, что есть в душе человека. Не очень-то я верю, что это когда-нибудь произойдет... Впрочем, вы и не имеете права что-то менять - вы не наши... - И слава Эру! Иначе неизвестно, что могло бы случиться с вами, - сердито добавил Айнар. И вдруг совершенно по-детски всхлипнул. Проговорил, оправдываясь: - Да нет, я не боюсь. Просто обидно очень... и умирать не хочется, - еле слышно закончил он. "Ему же, наверное, не больше двадцати", - подумала я. Но спросить не решилась. Вслух проговорила: - Истар спрашивал Гваэрона, где остальные. - А! Ну, конечно, теперь он не успокоится, пока всех не выловит! - Гваэрон не скажет! - звонко и дерзко отчеканил Айнар. Хэлл лишь вздохнул. А я вспомнила ледяные глаза седого, его спокойный голос и поежилась. Из-за стены не доносилось ни звука, но мне жутко было даже представить, что сейчас происходило там... - Вот такие дела, - подытожил Хэлл. Несколько минут мы молчали. Ночь перевалила за середину. Ощутимо похолодало. Я плотнее закуталась в плащ, накинула на голову капюшон. - Не бойтесь, - опять заговорил Хэлл. - Этим утром все закончится. Вас выведут отсюда, и вы забудете все это, как кошмарный сон. И все останется по-прежнему.... - и в этих спокойных словах прозвучала огромная усталость. И словно в подтверждение послышались мягкие шаги, блеснул свет факела. Кто-то остановился совсем рядом, и я услышала знакомый голос. - Где ты, девочка? Я отозвалась. Мне было уже все равно. Истар поднял факел повыше и увидел меня. - Ну и как, все узнала, что хотела? - насмешливо спросил он. - Вам-то какое дело? - огрызнулась я. - Да мне-то, собственно, никакого дела нет. Я наоборот тебя поблагодарить должен - ты ведь помогла мне. От этих слов мне очень захотелось разбить об его голову стеклянную банку. И о свою тоже - за компанию. Из окошечка донесся срывающийся голос Айнара: - Шел бы ты своей дорогой! - Ну, а вы все узнали, что хотели? - я постаралась спросить это так же насмешливо, но получилось почти со слезами. - Не понял? - Гваэрон все сказал вам? Стало так тихо, что мне показалось, что я слышу, как потрескивает его факел. Наконец, Истар очень небрежно обронил: - А это уж не твое дело... Вставай, идем. - Куда? - Куда! Домой, куда же еще? Выведу вас отсюда, вы мне теперь не нужны. Он отпер дверь, заглянул в темноту сарая. Наружу, пригибаясь, выбрался высокий худой парень. Тэль... К нам подошли двое, завязали глаза, взяли за руки. - Хэлл, - крикнула я, - Хэлл, простите меня! - Удачи вам, ребята, - послышалось изнутри. - Вот так-то, маленькая, - вздохнул Истар, - не всегда можно доверять людям. Теперь ты поняла это? Я сжала зубы. Нас вели довольно аккуратно. Пахнуло дымом костра, потом я услышала, как отворились ворота, в лицо ударил пряный запах лесных трав и хвои. А потом - опять тонкая матовая пленка в воздухе, порыв ветра зашумел в ветвях, уронил на нас капли. На мгновение мне показалось, что я задыхаюсь... Неожиданно все кончилось. Нас отпустили, и все затихло. Я сорвала с глаз повязку и огляделась. Тэль и я стояли совершенно одни на широкой, утоптанной тропинке. Было еще темно, но на востоке мрак начинал редеть, и деревья окутал предрассветный туман. Тишина вокруг, и казалось, что мы - одни на всем свете. - Где мы? - спросила я растерянно и вздрогнула от звуков собственного голоса. Тэль огляделся. - Не знаю... А, понял! Это дорога выводит к "Трезвому пони". Тебе куда? - В Форност. - Пойдем, я провожу тебя. Мало ли что... Мы шли молча. Мне было тошно до того, что даже разговаривать не хотелось. И стыдно было даже смотреть на Тэля, и хотелось сбежать на край света от себя самой... Наверное, Тэль чувствовал то же самое, потому что вдруг тихо проговорил: - Такое ощущение, что я - наказанный за лужу в углу щенок, - и, помолчав, добавил: - А знаешь, мы ведь предали их... - Помолчи, пожалуйста, - прошептала я. - Прошу тебя, помолчи! Я сама себе в глаза смотреть не смогу. И никому не расскажешь... - А нужно ли? - жестко спросил Тэль. - Не лучше ли сделать так, чтобы такого больше не случилось? - Как? - В этом-то все и дело, - пробормотал он. Мы миновали трактир, темный и безжизненный, свернули к Форносту. В этот предрассветный час тихо было на полигоне - даже самые стойкие "полуночники" угомонились и расползлись по палаткам. Но в Шире, я знала, круглые сутки должна дежурить наша застава. Вдали замерцал огонек сторожевого костра. Наши... Я остановилась. - Спасибо, Тэль. Дальше я сама. Иди, а то тебя уже вторые сутки по всему лесу ищут. Иди... Он протянул мне руку. - Удачи! Удачи и тебе, Тэль! Наверное, ты, как и я, запомнишь эту ночь... Сторожевые посты я обошла стороной - не хотелось встречаться ни с кем. Со страхом думала, как же сейчас посмотрю в глаза своим в Форносте. И не оправдывайся, девочка! Ведь ты сама отдала это кольцо... Яркий факел в ночной темноте и безмолвии - костер в развалинах крепости. Только не слышно, как обычно, смеха и громких голосов. Конечно, все спят... Нет, не все! Я подошла и остановилась. Что это? Народ сидит у костра - молча, без обычных шуток, слышен лишь приглушенный разговор. Чего не спится людям? Почти все здесь, нет лишь Торона. Даже Эль, закутавшись в плащ, притулилась в стороне. Государыня подняла голову, заметила меня. - Ты, Ариен... Садись... Несколько коротких фраз - и я молчу и смотрю в пламя костра невидящими глазами. Саурон надел кольцо... Неужели настолько связаны наши миры, что любое колебание здесь сразу отдается - там? И наоборот... Саурон надел кольцо! Тьма победила... а за несколько часов до того смуглый человек с седыми волосами негромко рассмеялся на маленьком хуторке под Дол-Амротом и поднял руку со сверкающим на пальце золотым ободком. Тьма победила... и сотни, тысячи людей, которых мы себе придумали, не зная, что они есть, добровольно идут ей навстречу. И мы помогаем им в этом... или мешаем? Смеясь над жизнью и над собой, шутками отвечая на злость и усталость, пытаемся хоть чуть-чуть приблизиться к прекрасной сказке, которую даже не видели, но в которую верим... а сказка оборачивается жизнью, над которой тоже кто-то смеется - потому что нельзя иначе. И кто и где сможет разорвать этот круг? И кто в этом виновен? Мы? Или те, в кого мы играем? Пеленнорская битва выиграна... Но что в ней толку? Неужели все наши усилия оказались напрасными? Неужели все - зря? Говорят, самые большие потери понес Рохан. И Йовин погибла... гордая княжна... Снова и снова вставала она у меня перед глазами - такая, какой я видела ее в первую нашу и единственную встречу. "Нежнее лилии, тверже клинка", - вспомнилось мне. Умом я понимала, что все это - лишь игра, я пыталась доказать себе, что сейчас, наверное, она сидит у своей палатки, может быть, смеется, пьет чай или поет тихонько. Но так и виделось, что несут ее на носилках, укрытую плащом, рослые воины Рохана, и все расступаются перед ними... а застывшее лицо и в смерти не утратило нежной красоты. Йовин, Йовин... если все это - сказка, то для чего мы придумали ее? Неужели в жизни нам мало крови и боли? А если это - жизнь, то неужели для того, чтобы понять ее вкус, нужно пройти и через такое тоже? Эль принесла присягу Мордору... Эль... сидит в стороне от все, съежившись, делая вид, что не замечает косых взглядов и не слышит перешептывания за спиной. Ей уже все равно, она молчит, только иногда слезинки скатываются по щекам. На предложение отвести ее к эльфам ответила отказом. "Стать предателем во второй раз я не хочу". Добегалась.... Но у меня даже досады на нее нет. Просто представь, что вынесла она в Мордоре - и становится жутко. "Тебе не противно сидеть рядом со мной?" - тихо спросила она, когда я присела рядом с ней и обняла ее за плечи. Нет, Эль... Я восхищаюсь твоим мужеством и выдержкой. Она продержалась четыре часа (а по игровому времени - несколько месяцев), прежде чем встала на колени и сказала то, чего от нее добивались: "Да здравствует Мордор!" Трое назгулов, опытных, хороших психологов "по жизни" - и девятнадцатилетняя девочка, сумевшая одного из этих троих довести до белого каления, а другого - кататься по траве от хохота. Ей-то не до смеха было... Но те, кто сейчас искоса смотрят на нее - смогли бы они вынести это и не сломаться? "А смог ли Гваэрон?" - эхом отдалось во мне. "Бесполезное и глупое геройство", - сказал о нем Истар. Бесполезное? Глупое? А может быть, можно назвать глупыми и этих ребят, которые сидят сейчас вокруг костра... которые добровольно попытались понять и почувствовать то, что давно поняли и почувствовали и Гваэрон, и Хэлл, и Айнар, и тысячи, тысячи таких, как они - неприметные бродяги на дорогах, прячущие свет души под внешним безразличием... "Ведь ты говорил, что Свет и Тьма - в душах людей. Вот она тебе - наивная душа", - вспомнила я. Наивная и глупая... Я обводила взглядом постепенно освещенные пламенем лица... темные деревья... начинающее постепенно светлеть небо... гитару, прислоненную к сосне подальше от жара костра... Гитара... Я потянулась, медленно и осторожно взяв ее, погладила прохладный гриф. Коснулась струн... Не знаю, слушали меня или нет - но было тихо. Я вспоминала самые светлые песни, какие знала. Я пела назло всему - назло отчаянию, которое давило мне на плечи, слезам Эль, назло этой ночи, мраку, который начинал редеть, назло темной и безлюдной с виду крепости, что притаилась совсем рядом - и за тысячи километров, назло страху, своему бессилию и подлости... Я пела, пытаясь тем самым хоть немного заглушить чувство вины, терзавшее меня, пытаясь сделать так, чтобы хоть на одном из этих лиц появилась улыбка... Последнее утро Игры... Игры в чужую жизнь... в тех, кого мы придумали, не зная, что тем самым ломаем их судьбы... а, может, и свои тоже? Просил ли нас кто-нибудь об этом? Я пела, пока над соснами не поднялось ярко-алое солнце... А когда я умолкла и отложила гитару, поднялась Гильраэнь. - В круг, ребята... Весенний праздник Благодарения Эру. В круг... И снова в тишине несколько минут мы смотрим на запад. Туда, где была когда-то наша родина, благословенная Эленна, гордая и прекрасная земля. Мы всегда связаны с ней, где бы ни были. И вновь идет по кругу чаша с вином, негромко звучат слова: "Я благодарю Эру..." - ... за счастье познания и открытия... - ...за встречу с той, кто стала для меня больше жизни... - ... за еще один день мира на этой земле... - ... за солнце и небо, за эту жизнь... - За будущее... Последний день. И Матушка, отвернувшись, вытирает слезы: - Только теперь я поняла смысл этой поговорки: "Моя родина - это мои братья". Мне кажется, что, расставаясь с вами, я опять ухожу в изгнание... "Я благодарю Эру за грусть расставаний и расстояния, потому что тот, кто не узнал этого, не поймет радость встреч... За горечь поражения и тьму, которые учат нас стойкости и мудрости... " Я благодарю Эру... Октябрь - декабрь 2000. Текст размещен с разрешения автора.