Лучиэнь СКАНДАЛ В ВАЛИНОРЕ "Седьмая стадия: Профессор не прав. Все было совсем по-другому". (с) не-помню-кто Линтару посвящается... Манве был разъярен. Он топал ногами - и со священного Таникветила, прямо на головы ни в чем не повинных эльфов, сыпались обломки горных пород. Глаза его, которые обычно сравниваются с самыми сияющими в мире сапфирами, сейчас больше походили на обиженных устриц. Причина была проста: к его державной супруге пожаловала в гости Ниенна. Обычно в такие дни властитель Арды удалялся в свой кабинет, ссылаясь на многочисленные дела, как то: мысли о лембасе насущном для своего народа, о мируворе напиточном (он даже придумал девиз, которым очень гордился - "Always Miruvore" - под арфу - красиво, только предприимчивые эльфы заявили, что копирайт вовсе у них) и об алхимических опытах. Алхимией он увлекался давно и сильно, правда, и огорчения были - гомункулусы хронически не удавались Владыке Запада. Последнюю, бракованную партию, в рассеянности своей, он забыл выкинуть, а когда пришел в лабораторию, выяснилось, что они сами сбежали. Манве погоревал-погоревал, да и забыл, - в чем позже неоднократно раскаивался. Так вот, в этот раз он не успел уйти в кабинет - нагрянула Ниенна, а уходить, когда она пришла, было по меньшей мере невежливо, а могло и расстроить его отношения с Первой Леди Эа. Он помнил о неудавшейся семейной жизни Ауле и Йаванны (причиной которой, надо сказать, частично был он сам). Манве хорошо знал свои обязанности, а потому и застыл с благожелательной улыбкой, которая стоила ему большого труда. Естественно, Ниенна не могла пренебречь присутствием не очень любимого начальника и вовлекла его в бурную дискуссию. Манве как всегда увлекся, и через некоторое время с Ойолоссэ доносился разговор на повышенных тонах: - Все хорошо! - грохотал Манве, - На небе солнышко... - Оно погаснет, - заливалась горькими слезами Ниенна. - Не может оно погаснуть - за этим следит Ариен! - И она смертна, - взвывала Олицетворяющая Собой Скорбь. - А вот и нет! - радостно вопил Манве, ликуя, что подловил порядком надоевшую гостью. - А вот и нет! - Значит, вскоре она заснет! И упадет в воду!.. И потухнет!.. И она - и солнце! - не сдавалась Ниенна. - Шипу не оберешься, - встряла Варда, подхихикивая: она знала, что муж ее побаивается. На это Манве не нашел, что возразить - и, доведенный вконец, удалился, громко хлопнув дверью. Выпроводив Ниенну, Элберет пошла разбираться с муженьком. Из всего этого эльфы, как и следовало ожидать, сделали само собой разумеющийся вывод, что попали в немилость к Великим Валарам. А так как эльфы ничего нехорошего, из того, что они сотворили за последние сто лет, припомнить не смогли, то решили взбунтоваться против Величайшей Несправедливости (правда, не раньше, чем обломками Таникветила задавило двадцать их собратьев). Открыто выступили не все. Вдохновителем повстанцев был некий Феанор, которого до того считали позором всего рода: он был низеньким, толстеньким и, вдобавок, лысоватым. А тут выяснилось, что у него недюжинные ораторские способности: он призывал гордо уйти прочь отсюда и жить свободно, в гармонии с природой, этакими валароненавистниками. Красноречие его обуяло, после того, как он заподозрил, что стеклышки, которые он сделал намедни, чтобы пускать зайчиков в глаза прохожим, стянул не кто иной как Манве, - а тут представлялась такая возможность ему отмстить... В общем, все у них получилось, и далее чередой тянутся кровавые годы истории. Манве так до конца жизни (Феанора, а не своей) и не понял, в чем было дело, зато Варда прекрасно поняла, но, конечно, ничего не сказала. Феанор плохо кончил, как и все, кто искренне стремится к достижению своей цели. А то, чем забивают головы нынешнему поколению: мол, солнце появилось потом, а началось все из за каких-то "сильмариллов" - глупости - все было совсем по-другому... Текст размещен с разрешения автора.