Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы
Миры Перекресток миров Книга серебряных рун


Эйлиан (Ирина Емельянова)

Цикл "Яуррох"

...Я - часть вечной Силы,
Что, зла желая, лишь добро творила.
И.В.Гете, "Фауст"

Голос из Бездны
Неразгаданная тайна
Именем тебя назову...
Дракон для Архимага
Повелитель Ночи

ГОЛОС ИЗ БЕЗДНЫ

- Да, моя Матрона, - кивнула Делейн, отходя на два шага от трона.

Старая Мать-Матрона Дома Ханзаварр прищуренными глазами посмотрела на дочь.

Делейн стояла прямо, глядя в лицо матери, и на ее лице старая жрица не могла прочитать ни одного чувства.

Делейн уже собралась занять положенное ей место справа от трона, но тут рука матери змеей протянулась вперед и схватила Делейн за перед мантии:

- Ты не жалеешь? - прошипела старая Матрона, подтянув дочь к себе.

В лице Делейн не дрогнул ни один мускул.

- Нет, моя Матрона. Он не может достойно славить Королеву Пауков в жизни - пусть славит ее в смерти.

- Но он твой сын! - продолжала испытывать Матрона свою дочь.

И Делейн не смогла удержать маску бесстрастности. В красных глазах ее вспыхнуло чувство. Не печаль - нет, восторг от предвкушения темного ритуала и того, как, должно быть, оценит ее жертву беспощадная Королева.

- Тем более, - отчеканила молодая жрица.


Яурроха швырнули на холодный пол камеры. Звякнул замок.

Юноша несколько минут лежал, не двигаясь, тупо глядя на потолок над собой. В голове его не было ни одной мысли - просто пустота, в которой билось, как маятник, не замирая, не стихая, только одно:

"Это не я!"


Вообще говоря, он давно подозревал, что этим может для него все и закончиться. Он был сыном третьей дочери Матроны - а это означало, что, хотя теоретически он и мог когда-нибудь обрести ранг Благородного, реально этот ранг был от него очень и очень далек. Только дети правящей Матроны и офицеры Дома считались благородными. Но и на офицерство рассчитывать не приходилось. И все же он был родня Матроне.

Сперва, не слишком-то сильного, но проворного и сообразительного, его решили готовить в маги - Волшебник Дома Ханзаварр был уже стар, к тому же он не был родней Матроны, так что неплохо было бы подготовить ему достойного преемника. Но тут обнаружилось нечто неожиданное: при природной сообразительности у Яурроха не оказалось ни крупицы магического таланта. Почему-то юноша совершенно не мог воспроизвести слова и письмена, несущие в себе темную силу дровийского волшебства. Не помогали ни побои, ни голод, ни увещевания, ни обещания могущества и славы - ничего.

Через некоторое время его со вздохом отдали в обучение к Мастеру Клинка. Дуранн, его дядя, молодой и сильный, был великолепным воином, да и вообще войско Дома Ханзаварр насчитывало немало прекрасных бойцов. А Яуррох, грациозный и быстрый, как и большинство темных эльфов, все-таки был слишком слаб телом, чтобы достичь приличного уровня владения оружием.

Так что на него смотрели скорее как на обузу дому, чем как на приобретение, и Делейн не раз бранила его: ребенок, дающий Дому реальную силу, укрепил бы и ее положение в семейной иерархии. Тем более что Волшебник Дома недавно с удовольствием взял в ученики сына ее соперницы - Глинн, второй дочери Матроны.

Ну вот, а теперь в городе дроу опять поднимала голову вражда между семьями. Шпионы выяснили, что Дом Ни'ирда строит планы уничтожения Дома Ханзаварр, и теперь Дом Ханзаварр готовился к войне. Волшебники прилежно учили заклинания, писали свитки и заряжали магические предметы, воины точили мечи и проверяли арбалеты, алхимики день и ночь готовили целительные мази и смертоносные яды, а жрицы во главе с самой Матроной готовили ритуал поклонения Королеве Пауков, который должен будет умилостивить Лолт и умолить ее дать Дому Ханзаварр большую силу, чем его врагам.

Но для Лолт ритуал без жертвы - не ритуал, и, поскольку случай был исключительно серьезным, нельзя было обойтись первым попавшимся рабом или низкорожденным. Но и растрачивать силы, жертвуя кем-то из нынешних или будущих офицеров, в преддверии войны было нельзя. Яуррох был логичным выбором.


Юноша скреб пальцами холодный пол камеры. С ним обращались не жестоко - жертва должна была быть здоровой, немощные жертвы Лолт презирала - но и на нежное обращение с обреченными на алтарь Королева Пауков смотрела очень сурово. Поэтому в камере не было даже подстилки.

Это был просто каменный мешок пять на пять шагов, восемь футов высотой.

"Это не я, не я!" - звучало в мозгу у Яурроха. Хотя логика давно уже разложила все по полочкам, здоровое, молодое тело не желало примириться с логикой, отчаянно жаждало жить, наслаждаться каждой минутой жизни, пить пряное дровийское вино, двигаться, дышать... Но все, что ему осталось - вот этот каменный мешок и несколько часов. Не много же вместила его жизнь.

Яуррох сел. Сжал кулаки и потер ими веки. Слез не было - просто чесались глаза. Ну почему? Почему он должен умереть? Это нелепо, неправильно, он не преступил ни одного закона, не нарушил ни одного правила, данного Лолт. Может быть, он плохо понимал ее, но ведь он - мужчина, ему и не положено вникать в таинства религии. Его дело - служить Лолт так, как может. И он старался, всем известно, что он старался. Кто же виноват, что ему не даровано никаких особых талантов? И только поэтому, и еще потому, что он - сын третьей дочери Матроны, ему идти на алтарь в девятнадцать лет?

Другого ответа не было. Только поэтому.

Но кто же виноват? Кто же все-таки обрек его на смерть?

И на это ответ был только один. Она сама, Лолт, черная Королева Пауков. Завтра у него на алтаре вырвут сердце только потому, что ей приятно, когда у нее на алтарях вырывают сердца.

"Так будь ты проклята, Королева Пауков!"

Он вдруг осознал, что подумал. Первой мыслью его было, что за такую святотатственную мысль он умрет сейчас же, немедленно - ведь от Лолт ничего не скроешь. А потом он вдруг вспомнил, что, собственно, какой смысл Лолт его умертвлять сейчас, если завтра он и так будет убит в ее славу, убит торжественно, размеренно, при большом стечении народу и, возможно, даже в присутствии йохлоль.

И вдруг он почувствовал странное облегчение.

У него оставалось еще несколько часов. Целых несколько часов он может безнаказанно проклинать, ругать и поносить Королеву Пауков!

"Ты слышишь? Ну так слушай!"

Он засмеялся было, но смех разорвался сухим кашлем, и он сел, схватившись руками за грудь - тело прошила боль. Плечи его задрожали, поникли, он опустил голову на руки, почувствовав, что горло перехватило и силы оставили его. Не понимая, что с ним происходит, он медленно выпрямился и лег, не видя ничего в полной темноте каменного мешка.

И вдруг темнота вспыхнула огнями.

Они явились из неведомой дали, проступили, глядя отовсюду: серебряные точки, дрожащие, мерцающие. И над головой, и сбоку, внизу - везде из каменных стен, превратившихся вдруг в нечто незнакомое и потому пугающее, нечто полное воздуха, движения, еле слышных звуков - проступили эти серебряные огни, и Яуррох лежал и следил за их завораживающим блеском.

И из бездны, полной серебряных огней, послышался вдруг голос:

- Хочешь уйти со мной?

- Куда? - беззвучно прошептал Яуррох.

- Не все ли равно? Туда, где ты сам сможешь решать, кому вручать право быть хозяином твоей судьбы.

"Это сон, но даже во сне я поклялся бы в верности тому, кто мне это предложит."

- Да, - прошептал юноша.

И почувствовал прикосновение руки к своей руке.

Он знал прикосновения наказывающие, знал страстные - запретную науку он уже успел познать с молоденькими девушками-низкорожденными; но такого прикосновения он не испытывал никогда. Невидимая рука потянула его за руку, помогая встать; она была теплой, сильной, она словно бы сама предлагала юноше опереться на нее; и незнакомое чувство наполнило молодого дроу.

Яуррох встал и обнаружил, что стоит на узком темном мосту - просто полоса плотной темноты среди огнистой бездны. Невидимая рука потянула его вперед.

Огни разбегались перед ним и смыкались позади, и ему казалось, что он никогда не нашел бы дороги в сверкающем пространстве, если бы не его таинственный провожатый.

- Кто ты? - спросил Яуррох.

- Я? - обладателя голоса, казалось, позабавил этот вопрос. - Посмотри вперед и вверх. Внимательно.

Юноша послушался, но не увидел ничего, кроме тех же огней. Он стал мучительно приглядываться. Серебряные точки по-прежнему дразнили его своим мерцающим танцем - редкие справа, погуще сверху и слева, а впереди... немного сгущаясь, они обрисовывали гигантскую фигуру в развевающемся плаще.

- Что это за огни?

- Звезды.

- Что такое звезды?

- Каждый отвечает на этот вопрос по-разному, Яуррох, - прозвучал в ответ голос. - Для кого-то путеводные огни, для кого-то просто свет над головой. Тебе еще предстоит найти для себя ответ на этот вопрос.

Яуррох хотел возразить, что ничего он уже не найдет, что этот сон скоро прервется навсегда, но решил, что не стоит портить чудесный сон отвратительнй реальностью.

Он опять хотел спросить, кто же все-таки его неведомый благодетель - слово "звезды" мало что прояснило - и вдруг решил, что спрашивать смысла нет. Что такое имя? Просто странно звучащее слово, не несущее смысла. А смысл... Яуррох уже знает его, только почему-то не может сказать. Но этого никто уже не подскажет Яурроху, надо понять самому. А время истекает, его уже остается так мало...

Темный мост у них под ногами наклонился вперед. Похоже, они спускались. Ну что же, вот и все, конец прогулке, подумал Яуррох. Но какая же чудесная прогулка. Сейчас "звезды" исчезнут, он откроет глаза, опять очутится в каменном мешке, его отведут на алтарь - а он и в момент, когда в него вонзится церемониальный кинжал, будет вспоминать добрую руку, впервые в жизни подарившую ему тепло, и бездну, полную серебряных огней.

Путь действительно кончился. Яуррох стоял у какой-то стены.

Таинственный спутник разжал руку. Юноша почувствовал, что силы вновь оставляют его, и опустился на каменный пол. Веки его отяжелели и стали закрываться, но, пока еще он мог видеть, он смотрел на своего спутника. И в последний момент, прежде чем потерять сознание, он вдруг понял, какие слова стали для него именем этого неведомого существа. И удивился - как это было просто, только непривычно:

- Я люблю тебя.

Мир исчез.


Он почувствовал прикосновение рук и открыл глаза.

Он был вовсе не в каменном мешке в Доме Ханзаварр!

И поднимали его не жрицы Лолт и не стражи, а незнакомые ему дроу в черных одеждах и черных полумасках. Он лежал на широких каменных ступенях, над ступенями виднелся портал - отверстие в гладкой стене, памятной ему по сну. И руки, прикасавшиеся к нему, были бережны и предупредительны.

- Я... - хотел он сказать, но обнаружил, что в горле у него пересохло.

- Тише, - протянул к нему руку один из незнакомцев, по виду старший, с желтоватыми волосами и темно-синими глазами под маской - не надо сейчас говорить. Прежде всего поешь, отдохни, а потом я поговорю с тобой. Так или иначе, твое появление здесь очень важно для всех нас.

Яуррох позволил увести себя внутрь портала, удивляясь про себя. Кто эти дроу? Что им от него надо?

И как он сюда попал, прежде всего?

Его накормили, растерли, и он почувствовал себя лучше. Его отвели на ложе.

- Меня, должно быть, ищут, - сказал он. - Укрывая меня, вы подвергаетесь опасности.

- Мы подвергаемся опасности, - с печальной усмешкой сказал тот самый пожилой дроу, - уже много лет. Ты не принес нам ничего нового. Но не бойся: тебя не найдут.

- Почему?

- Волей нашего Повелителя.

...Повелителя... Повелителя... отдалось в разуме юного эльфа. Он хотел было спросить, кто их Повелитель, но губы шевельнулись беззвучно, и он провалился в глубокий сон без сновидений.


Когда Яуррох проснулся, у изголовья его сидел все тот же старый дроу.

- Итак, расскажи мне, как ты сюда попал, - сказал старик.

- Прежде всего расскажите мне, кто вы такие, - возразил юноша.

Старик вздохнул:

- Мы оба имеем причины для недоверия, но у нас то преимущество, что здесь ты у нас, а не мы у тебя. Ты здесь неспроста, и если правда то, что я смею - надеюсь - предполагать, нам с тобой предстоит провести вместе еще многие годы. Не надо сразу же портить отношения.

Слова эти были Яурроху понятны, но вот тон старого дроу его изумил. В родном городе это прозвучало бы холодным тоном - как отблеск спрятанного кинжала. А незнакомец говорил мягким, спокойным голосом, и Яуррох решил рассказать ему все. Или почти все.

- Честно говоря, как я сюда попал, я и сам не знаю, - сказал он. - Меня должны были принести в жертву Лолт...

Он рассказал о пути во тьме и о неведомом покровителе, умолчав о серебряных огнях и своих последних словах.

- Когда я увидел тебя на ступенях храма, я подумал, что ты принесен сюда волей Повелителя Ночи, ведь иначе сюда без провожатого не попасть, - кивнул старый дроу, - но он привел тебя сам! Давно не бывало такого.

- Повелитель Ночи? А кто он?

- Он - бог, - ответил старый дроу.

Яуррох нахмурился.

- Как Лолт?

Старик ответил ровным тоном:

- Он ее злейший враг.

Яуррох улыбнулся:

- Тогда я останусь здесь.

Старик кивнул.

- Повелитель Ночи уже решил, что твое место здесь. Знай, что его имя - Ваераун, и он - истинный покровитель всех дроу, существование которого так тщательно скрывают от вас Королева Пауков и ее жрицы. Ты сейчас находишься в Главном Храме Ваерауна. Кстати, меня зовут Хорлемон, и я - первосвященник этого храма. Тебе предстоит еще многое узнать, но прежде всего ты должен решить, как именно ты предпочитаешь служить Ваерауну. Насколько я понял, ты - воин?

- Да. Не очень удачный, правда.

- Так вот. Ты можешь продолжать овладевать искусством воина и впоследствии служить Повелителю Ночи своим мечом, а можешь принять на себя служение иное - отказаться от всего, что ты знал раньше, и стать одним из жрецов.

Жрецом! изумленно подумал Яуррох про себя. В знакомом ему мире были только женщины-жрицы, они были самыми могущественными и самыми ненавидимыми. А что это за храм, что за порядки в нем? Что требуется от жреца?

Легче было бы остаться воином...

- Когда от меня требуется ответ? - спросил юноша.

- Через сутки, - ответил старый жрец.


Юноша остался один в святилище.

Он опустился на колени, прижался лбом к холодному камню алтаря.

- Что это такое - быть жрецом Ваерауна? - спросил он себя. - Как это - им быть? Смогу ли я?

Алтарный камень под его руками чуть потеплел. Видимо, это просто тепло рук согрело камень, но Яуррох вспомнил похожее ощущение тепла - когда Ваераун вел его за руку по звездному пути.

И вдруг понял.

- Так вот это и есть - быть твоим жрецом? - сказал он, смеясь. - О, Ваераун, так тут и думать, оказывается, нечего!

Молодой дроу в восторге растянулся у алтаря. Каменный пол показался ему удивительно мягким и удобным. В святилище Ваерауна было так хорошо, удивительно уютно. Душа Яурроха наполнилась покоем и радостью.

Он быстро и крепко заснул.


Его разбудил Хорлемон. Юноша, думая, что старый жрец станет бранить его за то, что он вместо медитаций и раздумий всю ночь проспал, быстро сказал:

- Я избрал путь.

- Я вижу, - улыбнулся Хорлемон и коснулся рукой лица Яурроха.

Молодой дроу почувствовал что-то странное и тоже поднес руку к лицу.

На лице у него была мягкая бархатная полумаска, такая же, как и те, что носили Хорлемон и его подручные.

- Ты один из нас теперь, Яуррох. И это воля Ваерауна, настолько явная, что сомневаться было бы святотатством.


Яуррох учился.

В храме была своя библиотека, где хранились труды по истории, философии, религии, магии, военному делу. Хорлемон и другие жрецы всегда готовы были помочь советом или подсказать решение трудной задачи.

Он многое узнал. Оказывается, Лолт была не единственным божеством дроу. Были еще Гхаунодаур, бог безумия и грязи, и малопонятная Эйлистрейе, почему-то богиня музыки и охоты. Но эти боги не были соперниками Лолт. Настоящим врагом - опасным и беспощадным, хитрым и могущественным - был Ваераун, Повелитель Ночи, звавший дроу прочь из тесных пещер, обратно на покинутую когда-то поверхность, в таинственный мир простора и ветров. Тот, кого Лолт настолько ненавидела и боялась, что запретила поклоняющимся ей знать самое имя его.

Но Ваераун не сдавался. Даже в самых могущественных городах были его последователи. Отверженные всех мастей, торговцы, облагаемые немалыми налогами, ремесленники, на которых жрицы Лолт смотрели как на камни под ногами, простые воины, зачастую не имевшие обеда и приличной одежды, маги, уставшие от ограничений, наконец, последние среди последних - воры - все могли молить о помощи Повелителя в Маске. Что нельзя было брать силой, бралось хитростью. Для достижения цели все средства хороши. И умную интригу ценил Ваераун, и ловкое ограбление, видя и там и там действия смелого и независимого ума, не одурманенного Лолт.

Узнал Яуррох и то, что по воле Ваерауна его немногочисленные храмы по мере сил собирают тех, кто бежал из мира Лолт, и даже пытаются устроить недалеко от выходов на поверхность поселения для своих единоверцев. Конечно, это было очень трудно - прежде всего потому, что жрицы Лолт обнаруживали такие поселения и обрушивали на них всю мощь дровийских войск. Приходилось изыскивать методы магических защит и даже устраивать межплановые барьеры. Такие барьеры скрывали и храмы Ваерауна - вот почему найти Яурроха в ночь его исчезновения было не так-то легко.

Он узнал молитвы и ритуалы и с восторгом принял их в свою душу. Молодой дроу с наслаждением тренировался в применении простейших чар, дарованных Ваерауном начинающим. Он, считавшийся у себя дома бесталанным, обнаружил, что об его даре священника даже старые жрецы говорят с благоговением.

Волшебные слова, тайное имя божества - "я люблю тебя" - вели его по пути от иницианта до жреца.


- Скоро ты примешь полное посвящение, Яуррох, - сообщил однажды Хорлемон. - Тебе осталось познать лишь одно.

- Что же? - спросил Яуррох. За два года учебы он сильно изменился, его зеленые глаза, раньше всегда настороженные, теперь светились уверенностью.

- Наш господин Ваераун зовется Повелителем Ночи, - объяснил Хорлемон, - так вот, ты должен узнать, что такое ночь.

- Поверхность? - с замиранием сердца произнес Яуррох. Он уже знал, что на поверхности циклы времени измеряются от светлого времени до темного, и темное именуется ночью. Он знал, что когда-нибудь ему предстоит увидеть ночь, Королевство Ваерауна, и немножко побаивался этого. Хотя чего побаивался, он и сам не знал. Может быть, разочарования. А вдруг ночь окажется просто обыкновенной темнотой, только не в пещерах, а на поверхности? Он знал, что этого не должно быть, но все равно боялся.

- Завтра, - кивнул Хорлемон.


- Пора, - сказал старый жрец.

Яуррох вышел из глубины пещеры. Он давно уже почувствовал, что воздух здесь не такой, как в тоннелях - спертый и неподвижный; он был полон шума, свежести, незнакомых запахов. И это что-то напомнило Яурроху, вот только бы вспомнить, что.

Хорлемон настороженно наблюдал за своим молодым воспитанником. Он стоял около этой пещеры уже не раз и чего только не видел на лицах будущих жрецов. Чаще всего потрясение бывало велико. Многие в ужасе бросались обратно в туннели, не вынеся открытого пространства, другие не решались посмотреть вокруг - свет звездной ночи казался им слишком ярким, третьи просто отшатывались от непривычного зрелища. Некоторые принимали поверхность спокойно, но таких было немного. Как поведет себя этот инициант, хоть и благословленный на служение самим Ваерауном, но все же никогда не видевший ничего, кроме пещер?

Яуррох, зажмурившись, подошел к отверстию и открыл глаза.

Облегчение, восторг и радость узнавания смешались в его душе.

Он узнал, узнал ту огнистую бездну, через которую вел его Ваераун, бездну, шепчущую на языке шорохов и ветров. Ту самую бездну, в которой он впервые познал надежду, сочувствие и любовь.

- Так это и есть Ночь... - прошептал он.

А потом, расхохотавшись, бросился наружу и закружился под звездами. Обратившись к врожденным способностям дроу, он взлетел в воздух, подняв к небу сияющие ладони. По одному его слову с небес полилась музыка, и он, паря на ночном ветру, чувствовал, как в душу его вливаются новые силы, звезды и ветер открывают ему тайны мира, как он становится един с Ночью.

Хорлемон изумленно смотрел на Яурроха. Другим воспитанникам он помогал преодолевать ужас, отвержение, неприятие, естественные для рожденных под землей. А этот юноша, впервые вышедший на поверхность, вел себя, словно птица, после долгих лет заточения возвращающаяся в родную стихию, или рыба, выпущенная в воду. И старый дроу, который служил Ваерауну уже несколько столетий, но по-прежнему в душе предпочитал тесные туннели пугающему простору, признал, что это воля Повелителя Ночи, которую ему не дано понять, а можно лишь принять, как дар.

- Теперь ты готов принять полное посвящение, - довольно заметил старик, когда Яуррох вдоволь натанцевался в воздухе и наконец решил опуститься на землю.

Юный жрец со смехом посмотрел на своего старшего товарища.

- Куда уж полнее-то, Первосвященник Хорлемон?

Сияющие зеленые глаза юноши смотрели с неосознанной еще глубиной. И Первосвященник Главного Храма Ваерауна понял, что мечтает о том, чтобы Яуррох дожил до того дня, когда Повелитель Ночи призовет Хорлемона к себе. Лучшего преемника нельзя было и пожелать.

НЕРАЗГАДАННАЯ ТАЙНА

- Тут к тебе проситель, - сообщил Кейрзер, когда Яуррох вошел в комнату.

Молодой практикант-шиноби удивился. Обычно все, кто желал получить жреческую помощь через гильдию, обращались лично или через посредников к Кейрзеру, и уже он решал, кому позволить обратиться к Яурроху и двум его коллегам-жрецам, а кому нет. Но тем, кто получал согласие Кейрзера, жрецы-шиноби обязаны были оказывать услуги. Собственно, сейчас Яуррох и пришел к главе воровской гильдии Паарсетта узнать, что от него сегодня требуется. Но услышать от Кейрзера о "просителе" было по меньшей мере странно.

Высокий дроу, в повадках которого угадывался грандиозный опыт в его профессии, подал знак рукой девушке, сидевшей у стены. "Так это и есть "проситель?"" - неприязненно подумал молодой шиноби. С женщинами он предпочитал дела не иметь, во всяком случае в том, что не касалось личных отношений.

Девушка шагнула к нему. Оглянулась на Кейрзера, тот кивнул.

- Я из Коралиса, - сообщила она. Жрец внутренне поежился. Коралис, как и родной город Яурроха, был известным дровийским городом с мощным культом Лолт. Яуррох знал, что и в Коралисе есть священники Повелителя Ночи, но там работать было исключительно трудно. Зачем Кейрзер связал его с этой женщиной из Коралиса? А если она - шпионка жриц Лолт? Или сама - тайная жрица?

Правда, девушка держалась без уверенности, свойственной жрицам Королевы Пауков, а в золотистых глазах ее не плавилась привычная злоба. Но, разумеется, это могло быть всего лишь игрой.

Ладно, сначала надо выслушать, а потом уж разбираться, что, собственно, имел в виду Кейрзер.

- Мой брат, Тэ'ранн, служил в войсках одного из Домов. Он маг. Я входила во "внешние силы" одного из тамошних торговых кланов. У клана были связи с коралисскими воровскими группировками, и я...

Яуррох быстро продолжил цепочку. Девчонка работала связной. Торговые кланы в городе Лолт - источних вечного беспокойства. Их невозможно полностью загнать в тесные рамки паучьего культа. Если она не врет, скорее всего, у жриц был на нее зуб. И ей пришлось бежать из Коралиса. Ладно. Он кивнул.

- Недавно жрицы из того Дома, где служил мой брат, сочли, что его необходимо подвергнуть проверке. Они всегда проверяют на верность Лолт, вы знаете, когда кто-то достигает определенного уровня мастерства...

Яуррох опять кивнул.

- В качестве испытания на безоглядную преданность Королеве Пауков они приказали Тэ'ранну убить меня.

Яуррох удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Он не сомневался, что волшебнику уничтожить воровку - пара пустяков. Стало быть, она быстро убежала. А он-то тут причем?

- Тэ'ранн отказался, - сказала девушка, и Яуррох очень удивился. Не может же она быть настолько могущественной, что волшебник испугался ее?

- Да, отказался, - повторила девушка, уловив замешательство священника. - Жрицы Лолт решили, что он не прошел испытания, и приговорили его...

Ей явно нелегко было выговорить это слово. Она дрожала, золотистые глаза моргали. Но Яуррох и сам великолепно знал, к чему приговаривают жрицы Королевы Пауков дроу, не выдержавших подобных испытаний.

- К превращению в драйдера. - Хотя этот Тэ'ранн ничего для него не значил, Яуррох невольно содрогнулся, произнося эти слова. Для темного эльфа нет ничего омерзительнее драйдера.

- Да.

Девушка опустила глаза. Яуррох ничего не понимал. Этот самый Тэ'ранн определенно небезразличен ей. Темный эльф впервые в жизни видел дровийскую женщину, которой небезразличен кто-то, кроме нее самой!

Поняв, что жрец ждет продолжения рассказа, воровка из Коралиса продолжала:

- Я пришла сюда с торговым караваном. Тэ'ранн не раз оказывал услуги нашему клану, ну, и к моей просьбе прислушались. В любом случае, мне надо было бежать из Коралиса. Воры сказали мне, что в Паарсетте с помощью воровской гильдии можно найти священников... Повелителя в Маске, - она слегка оглянулась через плечо, словно опасалась нежеланных свидетелей. - Мне дали рекомендательное письмо к господину Кейрзеру, а он посоветовал обратиться к вам.

Девушка замолчала.

- Ну? И что же вы хотите?

Она вздохнула.

- Я подумала... может быть, вы знаете... как превратить его обратно?

По словам девицы выходило, что она и ее братец - самые странные дроу из всех, кого Яуррох встречал.

Девушка истолковала его изумление по-своему.

- Я понимаю, это, должно быть, очень дорого стоит. Конечно, у меня мало денег, и я не смогу оплатить такую магию. Но Тэ'ранн - волшебник. Он многое умеет. Если бы вы смогли... снять с него это проклятие, он стал бы работать на вас. Он стал бы служить Повелителю в Маске.

- Откуда вы знаете? - усмехнулся Яуррох.

- Он мне сам сказал.

- Вам удалось поговорить с ним перед трансформацией?

- Да нет, конечно, его держали взаперти. Но потом-то его ведь выгнали из Коралиса!

- Простите, я не понимаю... Вы что, разговаривали с ним уже... после?

- Ну да. Ну, понимаете, ведь трансформация не лишает памяти.

Яуррох почувствовал такое изумление, что все-таки решил попытаться с ним справиться. Гелюгон его знает, какую картину он сейчас представляет из себя! Так. Рот не открыт? Вроде нет. Глаза, должно быть, на пол-лица и вытаращенные. Он знал, что драйдеры прекрасно помнят, кем и чем они были. Но эта память для них - источник вечной боли и злобы. Память о том, чего не вернуть, и отвращение к самому себе заставляют драйдера люто ненавидеть всех дроу. Любой драйдер (если он не под контролем жрицы) при виде дроу кинется в атаку, опьяненный желанием растерзать бывшего сородича. А этот Тэ'ранн ухитрился поговорить со своей сестренкой!

Да и сестренка хороша. Как ей удалось преодолеть нормальное для темного эльфа отвращение к драйдеру?

Конечно, очень похоже, что девушка лжет. Но, с другой стороны, зачем было придумывать такую явную ложь? Настолько явную, что ее и придумать-то трудно? Сам Яуррох, например, никогда не смог бы сочинить историю про то, как дроу-мужчина пошел на превращение в драйдера вместо того, чтобы убить женщину.

У Яурроха не было ни малейшего желания заниматься этим делом. Он никогда не слышал, чтобы с какого-либо драйдера было снято проклятие. Конечно, это не значит, что такого не может быть... и вообще, это был бы отличный пинок в сторону Лолт. Понятно, придется разбираться. И прежде всего - с Кейрзером.

Темный эльф потер лоб.

- Разумеется, сам я не способен на такое. Может, умеет кто-то из старших жрецов. Если ты мне будешь нужна, я попрошу, чтобы тебя позвали. А сейчас я хотел бы, если можно, побеседовать с вами, господин Кейрзер.

Предводитель воровской гильдии, весь разговор неподвижно простоявший у стены, кивнул и выпроводил девушку из залы.

Яуррох энергично взмахнул руками.

- Кейрзер, что это за чушь? - спросил он на языке жестов. Этот язык обладал одним несомненным достоинством - разговор на нем нельзя было подслушать.

- Это не чушь, - последовал ответ предводителя гильдии. - Тэ'ранн из Дома Маальбер хорошо известен воровским группировкам Коралиса. Ты же сам видишь, как близки брат и сестра. Тэ'ранн работал на две стороны сразу, и его связным с "неофициальными" партнерами была сестричка.

Ну, по крайней мере, это имеет хоть какой-то смысл. Если Тэ'ранн и его сестра были связаны общим делом, проявление некоторой заботы друг о друге вполне объяснимо. Хотя масштаб этой заботы по-прежнему не укладывался в голове у Яурроха.

- Короче, вы точно знаете, что этот Тэ'ранн действительно существует.

- Да, и он куда более крупная сошка, чем его сестра. То, что это именно она, у меня тоже сомнений нет. Да ты что, стал бы я подвергать шиноби риску попасться жрицам Лолт! - догадавшись о его беспокойстве, с улыбкой просигналил Кейрзер. - Честно говоря, о трансформации Тэ'ранна я узнал впервые от нее, но ее слова подтвердили дроу из каравана, с которым она пришла. Там есть кое-кто от тамошних воров.

- Ладно, Кейрзер. Что вы от меня-то хотите?

- Сам видишь, это дело явно скорее ваше, чем наше. Я, ты знаешь, в дела вашего ордена не лезу. Снимать проклятие драйдерства - значит плевать в лицо Королеве Пауков, а это больше по вашей части. Могу сказать только одно: Тэ'ранн - незаурядный маг, и если вы заполучите его себе, очень может быть, что игра стоит свеч. Да и я не отказался бы от его услуг.

Яуррох с минуту подумал. Потом кивнул.

- Я думаю, есть смысл посоветоваться насчет этого дела с Хорлемоном, - задумчиво сказал он. - Позовите девушку, если можно.


Девушка появилась через несколько секунд.

- Как тебя зовут? - спросил Яуррох.

- Норлина.

Он внимательно взглянул на нее. Воровка была невысокого роста, хорошо сложена, с симпатичным изгибом бедер и маленькими руками. Ну что ж, по крайней мере, некоторое удовольствие из этой ситуации извлечь можно.

- Отлично. Я поговорю с нашим Первосвященником. Но ты заплатишь мне за беспокойство.

Жадный взгляд молодого дроу не оставлял сомнений в том, какую плату он намерен взять. Норлина оглядела жреца с некоторым сомнением, потом вдруг откровенно усмехнулась:

- Договорились. Ты вроде ничего. Бывают хуже.


- Я, правда, не думаю, что у нас что-нибудь получится, - сообщил Яуррох Норлине на утро, - но, в любом случае, как ты сообщишь своему брату о результате? Коралис ведь не близко, а торговый караван не станет ждать.

- Так он не у Коралиса, - ответила воровка, заворачиваясь в плащ. Они находились в одной из комнат для гостей, предоставленной Гильдией Паарсетта Норлине. - Он пришел за мной и обосновался в пещере недалеко отсюда. Я думаю, даже одна я дойду дотуда без труда.

Яуррох поднял брови.

- Вот оно как. Может, он еще и охранял этот ваш караван?

Норлина вздохнула.

- Большинство в караване об этом не знало. Тэ'ранн шел за нами тайком. Но в общем, да - ведь мало какое из чудовищ Подземелий рискнет нападать на драйдера!

- Знаешь что... - Яуррох никогда бы не подумал, что ему такое придет в голову, но вот пришло же. - Пойдем-ка в гости к твоему братцу.


Оплывшее тело возвышалось над Яуррохом на полтора эльфийских роста. Растрепанные грязные волосы еще более редкого, чем у Яурроха, оттенка в Поздемельях - медного - в беспорядке падали на грудь и плечи. Драйдер был обнажен - одежды этим чудовищам не требовалось - и в мягком свете волшебного огня отчетливо виднелась грубая серая кожа. В искаженных формах торса с трудом можно было угадать стройное дровийское тело, а руки, некогда природное совершенство, обточенное долгими годами тонкой работы, теперь уродовали разбухшие суставы и острые серые когти. Лицо, также огрубевшее и искаженное, хранило замершее безразличное выражение, а глаза, золотистые, как у его сестры, были затуманены непроходящим красным отеком.

От пояса тело несчастного переходило в огромное паучье брюхо. Монстра поддерживали восемь гигантских волосатых лап, широко расставленных, заканчивавшихся бритвенно-острыми краями.

Тэ'ранн устроился в небольшой пещерке в часе ходьбы от Паарсетта. Эта зона уже была достаточно опасной, но Яуррох не заметил в округе присутствия чудовищ: еще бы - трудно представить себе чудовище хуже драйдера! В одиночку схватиться с драйдером решится разве что пожиратель разума или глубинный дракон.

Войдя в логово и увидев его жильца, Яуррох содрогнулся. Его охватило желание немедленно бежать отсюда, желание инстинктивное, идущее откуда-то из самой глубины его существа. Удивительно - почему так? Ни одно из чудовищ Подземелий не вызывает у темных эльфов подобного чувства. Страх, разумеется, бывает - но не такой вот животный, тяжелый, нераздельный с глубоким холодным отвращением.

Священник совладал со своими чувствами. Несколько мгновений стоял он на пороге пещеры, не решаясь сделать шаг вперед и поднять глаза. Он надеялся, что драйдер не заметит его замешательства и не взбесится, догадавшись, какое впечатление произвел на дроу. Драйдеры очень легко выходят из себя - в этом их главная опасность.

- Не бойся меня, - прогудел низкий, шипящий голос. Яуррох поднял голову. Тэ'ранн стоял в трех шагах, подняв руки в знакомом жесте приветствия. Норлина шагнула в пещеру за ним вслед, подошла к драйдеру и протянула к нему руку, словно намереваясь коснуться его покрытого неровным хитином тела. Но рука остановилась в долях дюйма от Тэ'ранна и вернулась обратно.

- Спасибо, сестра, - вздохнул драйдер и обратился к Яурроху на языке жестов:

- Благодарю тебя, служитель Повелителя в Маске, что ты решился на этот визит.


Тэ'ранн рассказал священнику историю своей жизни. Они с Норлиной были детьми женщины-торговца, бывшей наемницы, изрядно подорвавшей здоровье на попытках сколотить мечом небольшое состояние и начать собственное дело. Так или иначе, ее денег хватило, чтобы оплатить обучение Тэ'ранна на престижном магическом факультете, а Норлина с детства кружилась среди ребятни коралисского базара, там и начала - по мелочи, кошельки из карманов, кинжальчики там и прочее.

Закончив обучение, Тэ'ранн вернулся домой и несколько лет провел в торговом клане, помогая матери и совершенствуя свое искусство. Но однажды произошла небольшая война со свирфнеблинами, а этот народец предпочитал вести военные действия экономико-тактическими методами. Глубинные гнумы обрушили туннель, по которому торговый клан доставлял товары в Коралис. Семье понадобился дополнительный источник денег, и Тэ'ранн стал искать работу. Он узнал, что Дому Маальбер требуются волшебники, и предложил свои услуги.

Этот Дом испытывал серьезный недостаток в магах, а магические услуги в мире дроу, особенно знатных, требуются едва ли не каждый час, так что с волшебником-наемником обращались очень и очень неплохо. К тому же Тэ'ранн обнаружил дополнительные возможности для профессионального роста - Волшебник Дома поощрял подобные занятия и даже сам иногда помогал, и Тэ'ранн не упускал таких шансов.

Так что, когда туннель раскопали, и дела торгового клана наладились, Тэ'ранн отказался бросить службу. Через двадцать лет он был уже весьма могущественным магом, существенно превосходившим обычных волшебников-наемников. Связи с семьей он не прерывал, хотя в Доме Маальбер этого не афишировал.

Норлина, официально считавшаяся подручной своей матери, к этому времени стала хорошо известна в воровской среде Коралиса. Гильдии там не было - подобную организацию жрицы Лолт уничтожили бы очень быстро - но несколько рассеянных группировок имелись. Тэ'ранну через сестру предложили хорошую оплату его услуг, и он согласился.

В результате у него оказалось достаточно денег, чтобы закупать хорошие материалы, и он начал подумывать о создании собственной лаборатории. Но, разумеется, в Доме Маальбер ему бы этого не позволили. Тэ'ранн впервые начал думать о том, чтобы оставить службу, но работа в Доме Маальбер была слишком интересной и прибыльной, чтобы вот так взять ее и оставить. Волшебник решил уйти со службы лет через двадцать.

Но, разумеется, растущее могущество молодого мага не могло не привлечь внимания матроны и ее дочерей-жриц. И если мелкие волшебники, не поднявшиеся выше ученического уровня, их не интересовали, то что происходит в голове у такого, как Тэ'ранн, интересовало очень и очень. (Возможно, кто-то из жриц даже планировал заменить Волшебника Дома - у дроу антипатии, как правило, приводят к смертельному исходу, но Дом не должен от этого страдать, так что, если какая-то жрица хочет убрать офицера, пожалуйста, но лучше сначала найти замену.) Конечно, они знали, что у Тэ'ранна есть семья. Его мать, как заметную фигуру в торговом клане, они решили не трогать, а вот Норлину сочли подходящей кандидатурой для проверки. Тэ'ранн обернулся к девушке и, должно быть, улыбнулся ей, потому что она вздохнула и отступила на несколько шагов.

- По-видимому, они знали и о профессии Норлины и ее положении, - добавил Тэ'ранн. - Нанести удар по воровским группировкам, да еще не своими руками - это вполне в духе Лолт. К тому же я теперь начинаю думать, что жрицы знали и о моей тайной деятельности. Вообще-то этого достаточно для самого сурового наказания, но они, по-видимому, не хотели меня терять. А убийство Норлины положило бы конец моей работе с ворами.

- Почему же вы ее не убили? - прямо спросил Яуррох. Этот вопрос не давал ему покоя. Неторопливый рассказ Тэ'ранна убаюкал чувство опасности, и Яуррох только потом сообразил, что подобный вопрос может вызвать у драйдера приступ бешенства.

Но Тэ'ранн остался спокойным.

- Почему? Хороший вопрос. У вас, должно быть, нет братьев или сестер?

- Нет. Во всяком случае, таких, о которых я бы знал, - поправился Яуррох.

- Понятно, - кивнул драйдер. Было видно, что ему хочется узнать историю жизни Яурроха, как он только что рассказал свою, но Тэ'ранн понимал, что сейчас не он задает вопросы. - Знаете, я ее люблю. Это трудно объяснить. Я и сам понимаю, это довольно странно. Просто мы с детства держались друг за друга. У нас маленькая разница в возрасте, это довольно редко бывает у эльфов. Может быть, дело в этом.

- Любите - да, хорошо, понятно. Но... неужели это сильнее страха перед превращением в драйдера?

Норлина всхлипнула и закрыла руками лицо. Тэ'ранн нахмурился. Яуррох отступил на шаг.

- Честно говоря, сейчас я, может быть, и не решился бы, - прогудел Тэ'ранн. - Но тогда... Понимаете, я не стал бы вам все это объяснять. Но я действительно хочу стать тем, чем был. И ради себя, и ради нее, - драйдер махнул рукой в сторону сестры. - Так что лучше мне отвечать на ваши вопросы. А не задавать вам свои. Это... - он опустил голову, - как разрушить себя. Вам никогда не приходило в голову, что, убивая других, мы убиваем себя? Конечно, нет. Но иногда бывает именно так. Убив Норлину, я непоправимо разрушил бы внутри себя нечто... очень важное, что никогда бы не воссоздал. Просто есть вещи, которые можно исправить, а есть - которые нельзя. В общем, я безнадежно провалил испытание, и теперь - здесь.

"Я непоправимо разрушил бы внутри себя нечто... очень важное."

Это было ново. И знакомо одновременно. Слова Тэ'ранна напомнили молодому жрецу то ощущение тепла, которое он испытал, когда шел с Ваерауном по звездному мосту. Почему? Яуррох не мог бы объяснить этого словами, но чувствовал, что связь есть.

- И вы действительно хотите... стать одним из последователей Ваерауна?

- Еще бы! - усмехнулся драйдер. - Я бы и сейчас им стал с удовольствием, хотя бы просто чтобы чуть-чуть, да насолить Паучихе, да, боюсь, Ваерауну я в таком виде буду немного неприятен. Он ведь тоже дроу, хоть и бог. И она, - волшебник указал на Норлину, - тоже стала бы, но ведь Ваераун принимает только мужчин.

Яуррох покачал головой. Как бы он ни относился к женщинам, это его личное дело, а интересы Ваерауна - прежде всего. Драйдер вопросительно взглянул на священника.

- Это не так, - мягко поправил его Яуррох. - В жрецы Повелитель в Маске действительно посвящает только мужчин. Но последователи могут быть любого пола и даже расы. Ну, кроме всех гномов и гнумов, конечно. Особенно воры.

Он еще немного побеседовал с Тэ'ранном, пошутил с ним, пообещал посоветоваться с первосвященником и вместе с Норлиной отправился назад в Паарсетт.


Хорлемон пожал плечами.

- Что мы можем сделать? Ни-че-го.

- Неужели ничто не способно снять с драйдера проклятие?

- Может, сама Паучиха и может, да только она не будет.

Яуррох прищурился.

- А Повелитель Ночи?

Хорлемон опять пожал плечами.

- Откуда я знаю?

Юный жрец, прищурившись, взглянул на своего наставника.

- А если спросить?

Старый первосвященник с любопытством покачал головой:

- Маленький ты еще. Как для тебя все просто. Спросить...

Молодой дроу шагнул к Хорлемону, схватил его за руку:

- Почему бы и нет? Ведь Ваераун не отказывается отвечать на наши призывы. Даже если причина призыва кажется недостаточной, он не гневается. Разве возможность заполучить в орден опытного мага - не достойный повод?

Хорлемон задумчиво кивнул.

- Но драйдер... что ж. А что мы принесем в дар?

Яуррох смущенно замолчал. Всегда все упиралось в дар. Молодому жрецу, впрочем, такой порядок казался справедливым и мудрым. Ваераун не затруднял себя оценкой важности причин для призыва. Он просто брал плату. А платой, или, как предпочитали говорить его жрецы, "даром", служил какой-нибудь могущественный и редкий волшебный предмет, который можно достать лишь за большие деньги или с огромным трудом. Если вызывавший соглашается отдать такой предмет, значит, он действительно нуждается в помощи бога. И Ваераун, если приходил, никогда не отказывал. Если же кто-нибудь осмеливался беспокоить Повелителя Ночи, не обладая достойной вещью, божество просто накладывало на такого жреца магическое принуждение - раздобыть дар и оставить на алтаре.

- Я думаю, это проблема Тэ'ранна, - заявил наконец молодой дроу.

- Э, нет, вот здесь ты не прав. Это наша проблема, - возразил Хорлемон. И, заметив вопросительный взгляд Яурроха, пояснил:

- Сообрази-ка, какие шансы у драйдера найти достойный дар. Да никаких. Своих вещей у него нет, даже одежды, не говоря уж о магических предметах. Ни в один город его не пустят, да и денег у него нет. Что же ему - в одиночку в логово глубинного дракона лезть? Он-то с радостью полезет, если мы ему скажем, да только он оттуда не вылезет. А если уж мы решим призывать Ваерауна ради него - значит, мы согласились взять на себя заботу об этом драйдере. И что же подумает Ваераун? Как помолиться на алтаре, так это мы пожалуйста, а как подумать о даре, так это не наша забота? Так нужен нам этот маг или нет, что мы вроде как покровительствуем ему, но наполовину? Понимаешь?

- Думаю, да, - кивнул Яуррох. Он знал, что старый священник не сердится на него. В сущности, Хорлемон все еще продолжал обучать молодого дроу, и Яуррох великолепно умел определять, когда ему преподают урок. А учился у Хорлемона он всегда с жадностью. - Только я вот что думаю. Если Тэ'ранн - действительно такой хороший маг, почему бы ему просто не создать достойный магический предмет?

Тут уже удивился Хорлемон.

- А где взять лабораторию, материалы, книги заклинаний?

- Где-где. Например, у Калларха. - Это был пожилой волшебник, заведовавший в храме Ваерауна магическими защитами. - Ну, то есть я не предлагаю ему сидеть у Калларха дома, но поделиться кое-какими материалами и книгами Калларх ведь может?

Хорлемон слегка улыбнулся.

- Вот сам у него и спроси.


Тэ'ранн держал в руках тоненькую хрустальную статуэтку, простирающую руки над головой.

Яуррох бережно взял фигурку. Неужели вот эти уродливые руки сумели вывести такие тончайшие контуры? В статуэтке черный жрец тотчас же признал портрет Норлины. Отношение Тэ'ранна к сестре действительно было чем-то абсолютно необычным. Впрочем, Яуррох уже начал привыкать. Внутри хрусталя мерцали и переливались еле заметные сполохи волшебного огня, вспыхивали в кончиках пальцев воздетых рук. Фигурка завораживала, взгляд не хотел отрываться от точных, изящных линий, от прозрачного хрусталя, от мерцания света внутри. Она была похожа на Норлину... и совсем не похожа. Ничего не было в ней от реальной Норлины с грубоватым голосом и повадками - и в то же время она была Норлиной, хотя Яуррох и затруднялся сказать, что в статуэтке общего с девушкой-воровкой, кроме облика.

- И что она делает? - заставил он вымолвить себя и оторвался от созерцания статуэтки. Красные глаза драйдера горели каким-то странным огнем, и Яурроху показалось, что он видит в них отблеск света из фигурки. В какую магическую паутину он попал?

Темные эльфы великолепно сопротивляются очаровыванию. Поэтому такая магия среди них непопулярна, как практически бесполезная, и дроу-не маги зачастую почти ничего о ней не знают. Но в том, что в статуэтке именно чары, Яуррох не сомневался.

Тэ'ранн улыбнулся. Яуррох отметил, как странно выглядит улыбка на этом гротескном, похожем на маску лице.

- Она влияет на чувства. Владелец статуэтки может задать ей какое-то чувство - "гнев", "печаль", "сосредоточение". И она вызовет такое чувство у того, кто посмотрит на нее. Да, и еще в ней заклинание, снижающее сопротивление чарам.

Яуррох нахмурился.

- Какое чувство ты пытался сейчас вызвать у меня?

- Сейчас? Ну... - Яуррох готов был поклясться, что драйдер попытался изобразить невинное выражение лица. - Понимаешь, чтобы убедительно передать с помощью статуэтки какое-то чувство, лучше всего самому его испытывать. Сам понимаешь, какие чувства у драйдера. Их передавать по меньшей мере опасно. Единственное чувство, которое я... счел возможным передать - это моя нежность к Норлине.

Темный жрец стряхнул с себя остатки чар и улыбнулся.

А потом он понял, что попал в ловушку.

Никакой нежности он не испытывал. Не потому, что статуэтка не работала - Яуррох отчетливо ощутил действие чар. Но они были похожи на попытку заставить его разглядеть цвета предметов в полной темноте. И проницательному умному Тэ'ранну, конечно, хватило его улыбки, чтобы догадаться об этом. Без сомнения, убедившись, что Яуррох вовсе не собирается что-то там испытывать к его драгоценной сестре, драйдер сейчас разгневается и растерзает неосторожного жреца, по глупости зашедшего в его логово.

Его рука потянулась к рукояти меча - и тотчас же тело прошила острая боль от волшебной стрелы. Яуррох сдержал вскрик.

- Прекрати! - прогремел Тэ'ранн. Священник усилием воли устоял на ногах, украдкой взглянул на драйдера и увидел, что глаза чудовища пылают той самой яростью, которой он боялся. - Да, статуэтка не вызвала у тебя любовь к Норлине. Потому что у тебя нечего вызывать! У тебя вообще половины чувств нет, как у благородного!

Тэ'ранн замолчал. Бешеное пламя в его красных глазах приутихло, словно жертвенник загородили полупрозрачной ширмой. Темный жрец понял, что надо что-то сказать, чтобы успокоить драйдера. Смысла во лжи он не видел.

- Я не благородный, - тихо сказал он. - Но я был сыном благородной. Насчет чувств не знаю. Я всегда думал, что мне их хватает.

- А, - протянул Тэ'ранн. - Воспитан в благородной семье. Тогда понятно. И что же мне теперь, взбеситься по этому поводу, растерзать тебя и таким образом лишиться последней надежды на нормальную жизнь? Так что нечего на меня мечом замахиваться. Лучше делом займись. Годится такой дар для Повелителя Ночи?


Яуррох и Норлина ждали у дверей святилища.

Девушка явно нервничала и ходила туда-сюда, чем безумно раздражала сидевшего на скамейке жреца.

Он пытался прислушиваться к тому, что происходило за плотно притворенной каменной дверью. Яуррох знал, что, если Ваераун явится, Хорлемон позовет их.

Сердце Яурроха отчаянно стучало. Он снова увидит Ваерауна, Повелителя в Маске, Повелителя Ночи...

Тэ'ранн, конечно, умен. Но он неправильно понял, почему на Яурроха не подействовали чары статуэтки. Вовсе у него на месте все чувства! Просто его сердце уже отдано, и никакие чары в мире не способны этого изменить...

За дверью прозвучали шаги. Яуррох вскочил. Обернулась Норлина.

Хорлемон распахнул дверь и покачал головой.


- Так-таки ничего?

- Ничего, - вздохнул первосвященник. Они с Яуррохом были вдвоем в святилище. - Ваераун послал мне знак - серую туманную полумаску на лице статуэтки, но явиться не пожелал и дара не принял.

Яуррох взглянул на статуэтку. Мерцающая фигурка по-прежнему стояла на алтаре, полная таинственного света.

- Значит, он не хочет, чтобы мы получили этого мага?

- А может быть, просто не может снять с Тэ'ранна проклятие. Понимаешь...

- Понимаю, - сказал вдруг Яуррох, не отводя глаз от статуэтки. В глубине фигурки мерцал зеленоватый свет, которого там раньше не было. Юноша медленно проговорил:

- Огорчение... Осознание собственного бессилия, точнее... связанности... Равновесие сил... Невозможность или... неспособность самому выйти против своего противника, необходимость передавать это другим... Ненависть... Боль... Отчаянные поиски, поиски кого-то... или чего-то... Желание добиться своего... и, - он улыбнулся, - надежда.

Хорлемон удивленно смотрел на своего ученика, потом внимательно пригляделся к мерцанию статуэтки. Еле заметная черная полумаска вновь возникла на ее лице - и тотчас же скрылась.

- Я понимаю, он все-таки принял наш дар, - заметил Хорлемон. Два священника озадаченно переглянулись, очевидно, подумав об одном и том же, и грустно улыбнулись друг другу.

Статуэтка осталась на алтаре.


В зале у Кейрзера его ждали двое.

Норлина и еще один дроу. Он показался Яурроху знакомым, но жрец никак не мог вспомнить, где же он его видел.

- Я Тэ'ранн, - сообщил незнакомец, шагнув к Яурроху.

Священник удивленно уставился на дроу. Да, теперь он узнал эти резкие угловатые черты, медный оттенок волос, чуть поднятые к уголкам золотистые глаза. Так вот он каков, не искаженный чудовищной трансформацией.

- Значит, проклятие было снято, - заметил жрец. - Как же?

- Признаться, я и сам не знаю, - отвечал волшебник. - Просто однажды, проснувшись, я обнаружил у себя в логове плотно запечатанный пакет. В пакете оказался свиток с заклинанием. - Тэ'ранн улыбнулся. - На свитке было заклинание Желания. Признаться, я не был уверен, что даже Желание способно вернуть мне прежний облик, но других желаний у меня все равно не было.

- Даже обрушить Коралис? - с улыбкой спросил Яуррох.

- Что бы мне это дало? - пожал плечами Тэ'ранн. - По крайней мере, у меня в руках был шанс избавиться от личины драйдера. Каковым шансом я и воспользовался, как видите. - Волшебник с удовольствием оглядел свое гибкое стройное тело. - Я послал магическое сообщение Норлине, она принесла мне одежду и привела сюда.

Яуррох покачал головой.

- Это настолько невероятно, что я ни за что бы не поверил, - заметил он. - Но ваш облик - лучшее доказательство ваших слов.

- Безусловно, - кивнул Тэ'ранн. - Конечно, это ваша работа. В смысле, ордена Ваерауна, - поправился он, увидев, что Яуррох собирается сделать протестующий жест. - И вот я пришел выполнить свое обещание и дать клятву верности Ваерауну. Отныне моя жизнь принадлежит ему, а мое искусство - вашему храму.

Священник замешкался.

- Мм... Тэ'ранн, - решился он. Как ни заманчиво предложение Тэ'ранна, Ваерауну не нужна незаслуженная преданность. - Но ведь нам не удалось ничего сделать. Собственно, мы, жрецы, и не можем, а сам Ваераун отказался ответить на нашу просьбу.

- Знаете, - улыбнулся Тэ'ранн, - все же я уверен, что все это дело рук Ваерауна. Ну посудите сами, откуда мог появиться в логове драйдера свиток с Желанием?

- Не от Ваерауна, - вздохнул Яуррох.

- Я понимаю, он его не сам создал. Но разве он не мог обратиться к кому-либо из магов с просьбой написать такой свиток, а потом переправить его ко мне в логово? Другого объяснения я просто не вижу.

Норлина шумно вздохнула. Яуррох взглянул на нее и вспомнил статуэтку на алтаре.

- Наверно, вы правы, - сказал он.


Хорлемон, услышав всю историю, тоже сказал, что не видит другого объяснения происшедшему. Тэ'ранн был с почетом принят в храме и пришелся по сердцу Калларху, который давно уже искал себе помощника.

Но Яурроху не давала покоя одна неразгаданная тайна. Маг, который написал свиток для Тэ'ранна. Стало быть, где-то в Подземельях таится необыкновенно могущественный волшебник, который не боится действовать против Лолт. Где он? Кто он? Вот загадка, которую Яуррох хотел бы видеть разгаданной. Он взглянул на Хорлемона и понял, что первосвященник догадался об его мыслях. Старый дроу только пожал плечами.

Похоже, Ваераун намеренно скрыл тайну неизвестного волшебника от своих жрецов.

Прикосновение к плечу отвлекло Яурроха от размышлений. Он обернулся и увидел Норлину.

- Ну, как насчет еще разок взять плату за услуги жреца Ваерауна, а? - спросила воровка.

Яуррох взглянул на девушку и усмехнулся.

- Идем.

ИМЕНЕМ ТЕБЯ НАЗОВУ...

- Неплохая добыча, - сообщил бандит, вернувшийся с разведки.

- Что там? - спросил предводитель банды, прожевав кусок оленьего мяса и сплюнув.

- Знатный рыцарь, его советник в мантии и двадцать сопровождающих, - ответил бандит.

Главарь нахмурился.

- Советник в мантии? Это может быть маг.

- А на что нам черный колдун? - возразил бандит, сидящий по правую руку от него - грубый, волосатый мужчина в кожаном жилете на голое тело. - Вот пусть и отрабатывает свой хлеб.

- И то верно, - вздохнул главарь. - От него, правда, днем толку мало, ну да сейчас ночь. Гомас, где они?

- Расположились лагерем недалеко от опушки, там, где березовая роща.

Предводитель кивнул.

- Рыцаря можно будет захватить живьем и взять выкуп, - заметил он. - Муран, прикажи всем готовиться и найди черного!

Волосатый адьютант кивнул, отставил свое пойло и поднялся.


Зеленые глаза, видевшие в темноте лучше, чем большинство людей видит днем, оглядывали маленький лагерь.

У погасшего костра дремал молодой рыцарь, положив руку на рукоять меча; его пожилой спутник спал, закутавшись в одеяло. Один из сопровождающих, совсем еще почти мальчишка, тоже закутался; второй, видимо, оставленный на часах, задремал сидя, немного в стороне. Полтора десятка человек спали у костра в разнообразных позах. Наблюдатели подкрались с подветренной стороны, и их запах не встревожил лошадей, которые мирно паслись у края поляны.

- Ну, колдун, - прошептал предводитель банды, дергая своего спутника за рукав, - начинай!

Зеленоглазый оглянулся, и бандит чуть не свалился с дерева, на котором они оба заняли пост. Зеленые глаза искрились красным. Зрелище было жуткое.

- Свят-свят-свят... - невольно пробормотал бандит, делая знак против зла.

- Ну, выбирай, - усмехнулся его спутник, - либо твои святые, либо мое колдовство - уж как-нибудь одно из двух.

Бандит прищуренными глазами посмотрел на зеленоглазого и махнул рукой.

- Если бы не твои способности, колдун, я давно бы выпотрошил тебя и зажарил, - сообщил он.

- Если бы не мои способности, тебя самого бы давно выпотрошили, - спокойно заметил его собеседник и зашептал волшебные слова.

Конечно, предводитель разбойников понятия не имел, что это за слова. Однако несколько раз они уже имели большой успех. Не получившие предупреждения люди были застигнуты врасплох, и бандиты побеждали там, где без магии этого черного они бы неминуемо были перебиты. Но вот с магом им дела иметь еще не приходилось, хотя черный их и заверял, что, если, конечно, слова подействуют - что тоже не наверняка - даже маг окажется бессилен. Предводитель бандитов надеялся, что на этот раз колдовство зеленоглазого подействует - уж больно соблазнительна была добыча.

Зеленоглазый "черный колдун" махнул рукой, и предводитель скинул с дерева ветку. Это был знак бандитам атаковать.


Луханан открыл глаза. Молодой, но с отточенными рефлексами воина, он сначала вскочил и поднял меч, парируя удар, а потом уже проснулся окончательно. Недоумевая, почему часовой не выкрикнул предупреждение, почему не заржали лошади и, наконец, почему старый Доннан еще не обрушил на атакущих свои волшебные стрелы, он принял бой с человеком, по поводу которого он мог сказать только одно: у противника был меч, и он умел владеть этим мечом.

Отбиваясь, он оглянулся. Доннан, выпутываясь из своих одеял, отбивал посохом неумелые удары какого-то оборванца. Кир, как всегда великолепный в бою, крутил мечом, держа на расстоянии шага целых трех противников. Дена схватили за плечи, он вырвался, но обнаружил, что кто-то выдернул у него из ножен меч, и атаковал противника врукопашную. Луханан, почувствовав, что сзади него кто-то есть, отскочил в сторону и оказался лицом к лицу уже с двумя бандитами - что это бандиты, сомневаться не приходилось.

Схватка проходила в подозрительной тишине: не было слышно ни звона мечей, ни шелеста листьев под ногами. Луханан понял, почему Доннан не применил свою магию: кто-то заколдовал поляну, наложил на нее заклятье тишины. Рыцарь попытался оглянуться и найти бандитского колдуна - от магов можно было ожидать кое-чего и похуже тишины - но один из противников воспользовался этим и чувствительно ударил его в предплечье правой руки.

Луханан отскочил и прижал пальцы левой руки к ране, надеясь воспользоваться данным ему Богом целительным прикосновением, но противники не зевали. Луханан оказался перед выбором: залечить рану на правой руке, но получить удар в левое плечо, или же попытаться отпарировать удар. Он выбрал первое. Теперь правая рука его крепко держала меч, но щит он удержать не надеялся - левая рука повисла.

Так или иначе, и без прямого участия неведомого колдуна его отряд проигрывал. Бандиты теснили его воинов со всех сторон. Их было человек тридцать, не так уж и много, но у них было преимущество неожиданного нападения, и они успели ранить нескольких воинов даже прежде, чем те проснулись. Кроме того, многие потратили драгоценные секунды, выбираясь из-под одеял, и потеряли всякую надежду на инициативу, вынужденные только защищаться.

К Луханану пробился бандит, одетый лучше других и державшийся более высокомерно. Молодой рыцарь понял, что это главарь.

Главарь встал так, чтобы Луханан видел его, и сделал отчетливый в свете растущей луны знак - сдавайся.

Луханан покачал головой.

Главарь сделал движение, словно подбрасывает на ладони кошелек.

Луханан видел, что Ден и еще несколько его воинов лежат на земле, мертвые или раненые - неизвестно. Доннана схватили и связали. Остальные еще держались, но преимущество явно было на стороне бандитов.

Луханан призадумался. Конечно, сдаться - немного чести. Но, с другой стороны, это был шанс остаться в живых. А ему просто необходимо было попасть в Кариллан, дело шло о семейной чести, и лучше было попасть туда позже, чем не попасть вообще. Хотя, с другой стороны, насколько Луханан знал, бандиты не имели привычки отпускать свои жертвы даже и после внесения выкупа - ведь такие отпущенные жертвы запоминали их в лицо, а потом могли обратиться к услугам волшебников...

Нет, сдаваться смысла не было.

Луханан верхним парированием отбил удар одного из противников и покачал головой.

Лицо главаря бандитов перекосилось - не то злобой, не то радостью, с такими людьми не поймешь. Он вытащил из-за пояса короткий меч и ринулся к ближайшему лежащему на земле человеку.

Неожиданно поляну накрыла плотная темнота.

Луханан умел сражаться на слух, но в заколдованной тишине он не мог определить положение своих врагов даже по дыханию. Он подумал о попытке ударить наугад, но тут же решил, что его враги тоже могут предпринять такую попытку, и попробовал осторожно отступить.

И вдруг звуки вернулись.

Луханан услышал шорох травы, тяжелое дыхание бандитов, начавшиеся с середины негодующие вопли.

Луханан улыбнулся: дело шло о сражении на слух, а в этом случае опытные воины на службе у его отца, должно быть, имели существенное преимущество перед бандитами.

- Проклятый колдун предал нас! - раздался визг одного из разбойников.

"Может, он вас и предал, - подумал Луханан, аккуратно разя одного из своих растерянных противников, которого выдал треск ветки под ногой, - но на несколько минут я скажу ему спасибо за это."

Но Луханан не учел одного. Его люди почти все умели сражаться на слух, а бандиты почти все не умели. Почти.

Клинок предводителя бандитов вонзился ему в спину.


Вскоре шум драки стих. Темнота рассеялась, и в свете молодой луны обнаружилось, что все бандиты лежат мертвые или раненые, а на ногах осталось несколько воинов из отряда Луханана. Один из них заметил под деревом связанного Доннана и поспешил освободить волшебника от пут.

Охая, пожилой маг поднялся. Подобрал с земли свой посох и огляделся вокруг.

Луханан лежал ничком, кровь струилась через пробитую кольчугу из раны в спине. Рядом с ним лежал предводитель разбойников с перерезанным горлом. Доннан поспешил к молодому повелителю, на ходу отрывая лоскут от своей мантии, и принялся торопливо перевязывать рану.

- Это сделано не мечом - кинжалом, - заметил Кир, рассматривая труп главаря. - Стало быть, это не господин Луханан. Может, кто-то из бандитов воспользовался случаем отомстить ненавистному главарю?

- И где этот "колдун"? - добавил еще один, отрывая лоскутья от плаща и перевязывая своего упавшего товарища. - Непохоже, чтобы он был среди убитых. Должно быть, бежал...

- Нет, я здесь, - прозвучал чисто-холодный голос.

Семеро оставшихся на ногах воинов разом обернулись, недоумевая, как кто-то подошел так тихо. Недалеко от края поляны стоял черный эльф, звездный свет обрисовывал, словно светящимся карандашом, его резкие черты, бархатную полумаску на лице, подчеркивал черноту его кожи. Остальное терялось во мраке.

- Дроу! - крикнул один из воинов, бросаясь к черному эльфу с мечом. Но дроу не сделал попытки ни защититься оружием, ни поднять руки в магическом жесте. Воин, не склонный убивать беззащитного, схватил черного эльфа за руки и подтащил к центру поляны. Тот не сопротивлялся.

- В высшей степени неосторожно, Коленн, - заметил его товарищ. - Дроу умеют колдовать без рук и слов...

- Он тут уже наколдовал! - крикнул Коленн, толкая черного эльфа на землю и вытаскивая из мешка веревку.

Дроу не сопротивлялся, когда Коленн связал ему руки и ноги.

Доннан поднял голову. В светло-голубых глазах его, окруженных морщинами, застыло горе.

- Не кричите, - прошептал он, и шепот его прозвучал для воинов как удар грома. - Я ничего не могу сделать. Луханан умирает.

Воины притихли. Все при дворе герцога Сааремского любили Луханана - от офицеров и советников до поваров и полотеров. Старший сын герцога всегда был добр, заботлив, обаятелен. Мысль о том, что он умрет от руки бандита, поразила всех, как удар грома.

Доннан горестно сглотнул. Он, хоть и не дворянин сам, происходил из семьи, которая служила герцогам Сааремским много десятилетий, и был воспитателем и учителем юного Луханана. Он лучше всех знал, какая потеря это была для королевства и для всех его близких.

- Может быть, я смогу помочь, - сказал вдруг дроу.

Кир и Коленн недоверчиво обернулись к нему.

- Ты? Ты что - лекарь? Да тут уже и лекарь не поможет...

- Я священник, - тихо сказал черный эльф.

Вот тут воины онемели. Доннан поднял голову с внезапной надеждой.

- Что-то я никогда не слышал о дроу-священниках, - заметил Коленн. - О жрицах слышал, но этот не похож на переодетую девушку... насколько я понимаю в девушках, - добавил он. - Ну да ладно, терять нам нечего.

Он развязал эльфу руки и ослабил веревки на ногах.

- Но если ты вздумаешь что-нибудь выкинуть... - угрожающе сказал он, поднимая арбалет.

- Зачем? - пожал плечами темный эльф, опускаясь на колени рядом с раненым рыцарем.

Доннан прислушивался, надеясь уловить момент, когда дроу начнет применять заклинания, которые могут увести душу его молодого господина во Тьму. Но старый волшебник ровно ничего не понимал в бормотании темного эльфа - тот распевно произносил какие-то слова на неизвестном Доннану языке. Старик напомнил себе, что Луханан уже под защитой своего Бога, и не так-то просто куда-то утащить его душу. Но тут проявился эффект заклинаний дроу - кровотечение прекратилось, дыхание Луханана стало ровнее и глубже, он застонал и пошевелился.

- Он действительно священник! - изумленно прошептал кто-то из воинов.

Луханан приподнял голову и огляделся. Первое, что он увидел, было заботливо склоненное над ним лицо Доннана. Рядом на фоне звездного неба он увидел серебряные волосы, обрамляющие черное эльфийское лицо.

- Лежите, молодой господин, - прозвучал холодный голос с еле заметным акцентом, - я еще не все ваши раны залечил.

- Здесь могут быть другие... раненые, - хрипло произнес Луханан. - Я... справлюсь.

Темный эльф перевел взгляд на Доннана:

- Я могу помочь и другим. Помочь?

Доннан только кивнул, думая о том, что пути господни неисповедимы.

Кир поднял своего господина и друга, поднес к его губам чашку с водой:

- Вот ведь скользкая тварь! Нашел, как вывернуться. После того, как он помогал этим бандитам...

- Помогал? - Луханан удивленно посмотрел на друга. - Да ведь он всех нас спас!

Кир ответил таким же удивленным взглядом, решив, что рана, должно быть, вызвала у Луханана лихорадку:

- Ну да, спас. А кто, по-твоему наложил на поляну заклятие тишины? А потом эту магическую темноту?

- Ты забыл спросить, кто снял заклятие тишины, - тихо добавил Луханан.

- А... - Кир открыл было рот, чтобы возразить, но тут до него дошло.

- Вот ведь... - Кир от души выругался. - Тощий, негодяй, силенок нет совсем, небось, с этим своим мечом не знает, как справиться. Только и умеет, что колдовать да молиться.

Дроу, который в этот момент лечил одного из раненых воинов, поднял голову. Зеленые глаза его блеснули огнем, хотя его спокойная улыбка, совершенно не сочетавшаяся с этим блеском, не исчезла. Он не торопясь вытащил из-под плаща окровавленный кинжал с черненым лезвием. И указал этим кинжалом на труп предводителя разбойников.

Луханан кивнул.

Обойдя поляну, дроу подошел к рыцарю.

- Семеро ваших мертвы, троим тяжело раненым я остановил кровь. Сейчас у меня не осталось целительных заклинаний. Чтобы полностью вылечить всех, и вас в том числе, мне нужно несколько часов.

- Они будут жить?

- Те, кто живы сейчас, будут жить.

Луханан протянул дроу руку:

- Благодарю.

Темный эльф посмотрел на протянутую руку и покачал головой:

- Не торопитесь, молодой господин. Может, потом пожалеете. Я ведь, как вы догадываетесь, не христианский священник.

- Догадываюсь, - вздохнул Луханан, - но сегодня ты совершил доброе дело.

- Да, но я намерен взять с вас плату за свои услуги, - улыбнулся дроу одними кончиками губ. Лицо Луханана замерло.

- Хорошо. Если я в силах заплатить тебе, я заплачу.

- В силах, - кивнул темный эльф. - Просто возьмите меня с собой.

Рыцарь нахмурился:

- Тебе известно, куда мы едем?

- Нет. Мне все равно.

Луханан взглянул на худенького черного эльфа, оглядел окровавленную поляну, усыпанную трупами бандитов, и кивнул.

Доннан нахмурился, Кир сжал рукоятку меча.

- Луханан, он предал разбойников, которым помогал, - прошептал он на ухо другу. - Он предаст и нас.

- Я понимаю. Но ради жизней наших товарищей нам придется рискнуть.

Дроу сделал вид, что не слышал этого обмена фразами. Он отошел и присел в сторонке, собираясь заняться медитацией и подготовкой целительный заклинаний.

- Как тебя зовут? - спросил Луханан.

- Яуррох, - ответил дроу.


Луханан стоял у свежезасыпанных могил.

Рана в спине уже зажила. В небе светило солнце, солнечный свет весело играл в листве. Казалось, будто и не было ночного кошмара. Вот только если бы не кровь на поляне, не тревожащее присутствие темнокожего существа с пронзительными зелеными глазами да не отсутствие дорогих, близких людей.

Доннан что-то записывал в путевой блокнот. Потом герцог пришлет сюда священника, чтобы должным образом освятить могилы. А пока Луханан, их командир и предводитель, шептал молитвы, пытаясь отдать последний долг умершим за него.

- Ave Maria, Domenos Patros... - почти беззвучно выговаривали его губы.

Яуррох молча стоял в сторонке. Луханан заметил, что дроу занял позицию дальше всех от могил, но так, чтобы ничья спина не загораживала от него Луханана и свежесколоченные кресты.

Луханан слегка наклонил голову и зашептал следующую молитву.


- Больше нельзя терять времени, - заметил Доннан. - Если мы хотим поспеть в Кариллан вовремя, нужно до захода солнца добраться до Иглесии.

- Верно, - кивнул Луханан. Воины заканчивали сборы, некоторые уже сидели в седлах. Кир подвел Луханану его коня.

Луханан оглянулся. Дроу молча стоял в сторонке и безучастно смотрел на происходящее.

- Постой, Кир. - Луханан поймал за узду серого коня, раньше принадлежавшего Линху, одному из убитых. Луханан знал, что этот конь, хотя и не отличался особой скоростью, обладал на редкость ровной рысью. Рыцарь подтянул подпруги и подвел коня к Яурроху:

- Умеешь ездить?

Дроу покачал головой. Луханан нахмурился:

- Если ты собираешься поехать с нами, тебе придется ехать на лошади.

- Я понимаю, - опять эта же улыбка одними кончиками губ. - Я справлюсь. Садитесь в седло.

Луханан удивился, но пожал плечами и взлетел на спину своего Маллена. Дроу внимательно наблюдал за ним, потом подошел к серому коню и точно повторил все движения Луханана.

Должно быть, он не учел веса доспехов - он чуть не перелетел через седло. Но, с другой стороны, как он мог их точно учесть? Извернувшись в воздухе, Яуррох ухватился левой рукой за луку и опустился в седло.

Кир, наблюдавший за Яуррохом, протер глаза - так стремительны были движения черного эльфа, что глаз человека не сумел их разглядеть. Кир недовольно-восхищенно хмыкнул.

- Замечательно! - крикнул Луханан. - А теперь смотри: если хочешь повернуть налево, тяни узду налево или пришпоривай его справа... ах, да, у тебя нет шпор. Ну, в общем, бей его правой ногой. И наоборот. Если хочешь остановить - натяни узду. И никогда не позволяй лошади опускать голову, если подпруги затянуты!


К вечеру они были в пяти милях от Иглесии, небольшой деревеньки на границе Сааремского герцогства и Карилланского протектората.

- Стоило бы нам завтра поднажать, - заметил за ужином Доннан. - Я рассчитывал сегодня вечером быть уже милях в десяти за Иглесией.

- Не стоит так переживать, Доннан, - возразил ему Луханан. - В конце концов, путешествие - это не церемониал во дворце, где все выверено до последней секунды.

- Кого вы учите! - буркнул Доннан.

- Если бы не черный, мы были бы сейчас где надо, - буркнул Кир. Присутствие черного эльфа не давало верному телохранителю покоя.

- Кир, если бы не "черный", мы были бы сейчас мертвы, - огрызнулся Луханан. Ворчание приятеля ему уже начало надоедать. - Ты, кажется, забыл, что мне дано чувствовать враждебные намерения. Так вот, у Яурроха их нет. Так что прекрати ворчать.


Яуррох лежал на спине и смотрел в звездное небо.

Он вглядывался в мерцающую бездну и, как каждую ночь, вспоминал свою первую встречу с Повелителем Ночи. Губы его беззвучно шевелились не то в молитве, не то в славословии. Этот еженощный ритуал не был чем-то предписанным религией - просто Яуррох любил эти встречи с Королевством своего повелителя, они давали ему силы и спокойствие.

Зашуршали шаги - кто-то шел от кострища. Яуррох не повернул головы. Кто-то замедлил шаг - должно быть, заметил эльфа. Шаги приблизились. Шуршание смолкло - видимо, человек замер в нерешительности.

Яуррох обернулся.

- Господин Луханан? Вам не спится?

Рыцарь сел рядом с ним на траву.

- Я в дозоре. Если хочешь, иди к костру, там теплее.

- Благодарю, ваша милость, мне и здесь неплохо.

- Мои люди боятся за меня, - пояснил Луханан, решив, что дроу просто не решается устраиваться на ночлег бок о бок с людьми, которые явно относятся к нему недоброжелательно. - Но они ничего тебе не сделают. Я приказал.

На губах темного эльфа зазмеилась улыбка.

- Никто из ваших людей мне ничего не сделает, ваша милость. Разве что волшебник. Нет, я вовсе не поэтому не иду к костру. Просто я люблю одиночество и звезды.

В ветвях засвистела птица, на свист откликнулась другая. Послышался шорох крыльев, и пара птиц взвилась в небо и исчезла в темноте.

Луханан огляделся. Их окружали темные силуэты деревьев, их кроны тяжело вырисовывались на синеватом небе. В догорающем костре мерцали угольки. Все спали.

- Долго ты был у этих бандитов? - спросил Луханан.

Яуррох удивленно взглянул на молодого рыцаря.

- Полтора года, - вздохнул он.

- И за полтора года я - ваша первая приличная добыча?

Яуррох опять удивленно посмотрел на Луханана, потом усмехнулся:

- Знатная - да. Раньше они все-таки боялись нападать на хорошо вооруженные отряды. А вы умны, ваша милость.

- Не надо обладать большим умом, чтобы понять, что произошло вчера ночью. И почему.

Яуррох кивнул, и в его глазах Луханан вдруг увидел эти полтора года: темный эльф, которого травили все вокруг за его темную кожу (что вполне понятно), нашел пристанище среди подонков. Бандиты использовали его, как хотели, а он, затаив ненависть к издевавшимся над ним полулюдям, выполнял то, что от него требовали, и ждал. И Яуррох понял, что Луханан догадался о его прошлом. И не отвел взгляда.


Карилланская Башня Трансмутации славилась на все Королевство как крупнейший центр магического искусства, а также как мощный политический фактор. Формально Кариллан был в составе Королевства равноправным протекторатом, власть в котором держал союз гильдий - и Школа Трансмутации считалась просто одной из гильдий. Но все в близлежащих герцогствах (и при дворе короля тоже) знали, кто на самом деле управляет Карилланом.

- Поймите меня правильно, я не ясновидец, - вздохнул Толлиан, выслушав Луханана. - Но я могу устроить вам консультацию с одним из старших магов школы Ясновидения - за соответствующую плату, разумеется.

- Деньги не играют роли, - кивнул Луханан.

- Я понимаю, - согласился архимаг, расправляя складки на серой шелковой мантии. Дорогая материя чуть мерцала в дневном свете, лившемся в залу на одном из верхних этажей Башни из широкого стрельчатого окна. Зала, выложенная цветной плиткой и отделанная гобеленами и малахитовыми рельефами, была полна воздуха и света. Луханан мельком удивился - он представлял себе башни волшебников совсем не такими.

- Так вот, - продолжал архимаг, - насколько я представляю себе вашу проблему, подходов к ее решению может быть несколько. Сами понимаете, чем дешевле способ, тем он ненадежнее. Но объясните мне, ваша милость, почему вы не обратились к священникам? Они могут вопрошать души мертвых, и те не в состоянии солгать.

Луханан вздрогнул.

- Это означает осквернить могилы. Ведь, чтобы применить заклятие вопрошения мертвых, необходимо дотронуться до трупа? Мой прадед и моя прабабка похоронены семьдесят лет назад по христианскому обряду. Ни один христианский священник никогда на это не пойдет. А обратиться к языческим жрецам, владеющим некромантией, мы, сами понимаете, не можем.

- Да, особенно если учесть, что времени прошло действительно много, так что вам пришлось бы искать действительно могущественного жреца. - Толлиан искоса посмотрел на Яурроха, сидевшего с опущенными глазами и сложенными на коленях руками в одном из кресел. В глазах Толлиана играло любопытство, но он не задал ожидаемого вопроса. Интересно, подумал Луханан, неужели Толлиан понял, что Яуррох - черный жрец? Интересно, как, если учесть, что у темного эльфа на виду нет никакого священного символа? - Вы правы. Остается надеяться на магию. Так вот. Можно попытаться создать магический предмет, вроде волшебного зеркала или хрустального шара, который даст возможность увидеть все, что делала Мила Эствике на протяжении тех месяцев, которые прошли от ее знакомства с вашим прадедом до свадьбы.

- Сколько времени займет создание такого магического предмета?

- Я точно не знаю, но полагаю, около трех-четырех месяцев.

- Не годится. Саркаси успеют развязать войну.

Архимаг понимающе кивнул.

- К тому же успех, как вы понимаете, не гарантирован - ведь, насколько мне известно, пока не существует магических предметов, способных заглянуть в прошлое. Я уже не говорю о том, что Мила Эствике могла и не применять приворотного зелья сама, а, скажем, договориться с кем-то из слуг или нанять колдуна, сведущего во внушениях. Маг, которому доступны заклинания Ясновидения, может обратиться к существам из иных измерений - но это заклинание связано с огромным риском для волшебника.

- Я знаю, мы думали об этом, но Доннан сказал, что многие маги сходили с ума, пытаясь обратиться к высшим силам.

- Именно. Хотя такое слабоумие можно исцелить, причем это под силу достаточно большому количеству священников. Но я не уверен, что найдется маг, желающий рискнуть своим разумом ради денег. Хотя попробовать можно. Здесь, в нашей башне, есть волшебники, способные применить это заклинание. Я тоже его знаю, но, надеюсь, вы простите меня, сам я делать это не буду.

Луханан кивнул.

- Но, - продолжал Толлиан, - я сразу должен вас предупредить. Даже если все пройдет благополучно, высшая сила, к которой обратится маг, может и не знать ответа на ваш вопрос.

- Тогда придется искать иную высшую силу и все начинать заново?

- Главная неприятность, - улыбнулся Толлиан, - даже не в этом. Иногда высшие силы, не знающие ответа на какой-то вопрос, не желают признаваться смертным, что они не всеведущи. И отвечают первое, что на ум взбредет.

- Как же можно проверить этот ответ?

- А никак.

- Нет, это нам не годится. Результаты подобного заклинания могут оспорить Саркаси. Я бы и сам их оспорил. Есть ли еще варианты?

- Единственный быстрый и надежный способ узнать ответ на ваш вопрос - заклинание желания.

Дроу еле заметно пошевелился в кресле, но глаз не поднял.

- Я думаю, ваш отец согласится расстаться с сотней тысяч золотых? - уточнил Толлиан. Луханан чуть побледнел - сумма была огромна, хотя и посильна для герцога Саарема.

- Думаю, что да, - сказал он.

- Ну что ж, тогда я сейчас же свяжусь с архимагом Коньюрации - заклинание Желания принадлежит именно этой школе.

- Вы очень любезны... - произнес Луханан. Ему было не по себе.

Пять лет! Пять лет жизни потеряет могущественный маг, произнося заклинание желания. Конечно, существуют различные эликсиры, но все же, пять лет... есть ли на свете деньги, способные оплатить эту потерю? Толлиан сказал, сто тысяч золотых... Луханан подумал, что пять лет жизни волшебника не стоят ста тысяч. Но, похоже, волшебники думают иначе. Неужели они все такие расчетливые циники?

Нет, ведь Доннан не таков... Если бы Доннан знал заклинание желания, он, не задумываясь, отдал бы и пять и десять лет своей жизни ради благополучия семьи герцогов Сааремских. Но ни за что, наверно, не стал бы терять годы за деньги.

Доннан, похоже, думал примерно о том же. Старый маг был мрачен. Ему было не по себе в соседстве с могущественными волшебниками - ему это лишний раз напоминало, что сам-то он не способен оказался подняться на истинные высоты мастерства. Бедный друг мой, подумал Луханан, это не твоя вина. У каждого есть свой предел. Не завидуй им. Они отдают свои годы за деньги, а ты знаешь истинную верность и почитание. Каждому свое. Если есть возможность купить заклинание желания, я все равно купил бы его, даже если бы ты его знал. Я не позволил бы тебе, старый мой друг, уйти из жизни на пять лет раньше срока.

О чем думал Яуррох, сказать было трудно. Он совсем опустил лицо, так, что на виду были лишь пышные серебряные волосы да скрывающая лицо полумаска. У Луханана давно уже были подозрения относительно этой полумаски, но он пока не хотел вызывать Яурроха на откровенность - было не до того.

Кир и Ден, похоже, думали только о том, чтобы все это поскорее кончилось. Им вовсе не нравилось сложившееся положение, и, конечно, на их лицах была нескрываемая тревога насчет того, что обвинение графов Саркаси может оказаться и не ложным.

Толлиан тем временем, еще раз с любопытством взглянув на дроу, откинул голубую ткань со стоявшего на столе хрустального шара и неожиданно тонким голосом пропел какие-то непонятные строки. Доннан вскинул голову, прислушиваясь. Хрустальный шар вспыхнул зеленым огнем, потом его глубины прояснились, и все отчетливо увидели лицо светловолосого человека в серо-голубой мантии.

Все присутствующие посмотрели в хрустальный шар с интересом, даже дроу. Архимаг Коньюрации выглядел человеком совершенно неопределенного возраста, а миндалевидные глаза и форма ушей отчетливо выдавали в нем эльфийскую кровь.

- Толлиан? - И голос мелодичный, довольно высокий. - В чем дело?

- Одному из лордов Королевства потребовалось заклинание Желания. Деньги герцог готов заплатить.

- Заклинание Желания. - Архимаг в шаре нахмурился. - Видно, что-то важное, если герцог готов расстаться с требуемой суммой. Я хотел бы поговорить с ним самим. Он у тебя?

- Нет, но здесь его сын.

Толлиан знаком велел Луханану подойти к шару. Юноша поднялся с некоторой робостью - с такими могущественными магическими предметами он еще дела не имел. Рыцарь подошел к шару и низко поклонился незнакомому архимагу.

- Ваше Мажество, я Луханан, сын и наследник герцога Сааремского.

- Саарем. - Человек в шаре кивнул. - Я слышал. Мое имя Дженайас. Что же произошло в вашем доме?

Луханан покраснел. Открывать возможный позор своего рождения незнакомцу... Хотя если позор есть, он его и так узнает - и не только он, что гораздо хуже.

- Необходимо узнать, был ли на моего прадеда, герцога Альфонса Сааремского, наложен приворот моей прабабкой, которую в девичестве звали Мила Эствике. Дело в том, что Мила Эствике была женщиной незнатного рода и никому не известной, и брак герцога с подобной женщиной выглядит странно. На основе подозрения в привороте сейчас некие графы требуют лишить нас титула и герцогства - ведь если приворот был, значит, брак заключен не по свободному желанию, и поэтому недействителен, и все потомки Альфонса Сааремского - незаконнорожденные.

- Как я понимаю, ваши прадед и прабабка давно умерли?

- Полвека назад. А свадьба их произошла семьдесят лет назад.

- А эти графы, должно быть, обладают большими правами на ваше герцогство? В случае наличия приворота, конечно.

- Скажем так, сравнимыми. Если я правильно понял, они рассчитывали склонить на свою сторону религиозно настроенных сторонников и с их помощью просто уничтожить нас, но мой отец обратился к королю, и король приказал нам выяснить, как было на самом деле.

Архимаг Коньюрации кивнул.

- Я понял. Стало быть, вам необходимо передать ответ королю.

- Да, и архиепископ наложит на меня заклинание правды. Хотя я и так не стану лгать, но это добавит убедительности.

Дженайас внимательно посмотрел на молодого человека. Он, со всем своим жизненным опытом и мудростью, конечно, разглядел честность и искренность Луханана, его напряжение, его стыд и желание поскорее завершить дело, грозящее позором его роду.

- Скажите мне еще вот что, Луханан. А что, если приворот действительно был? Вы добровольно откажетесь от всего?

Глаза юноши вспыхнули.

- Нет. Даже король не может запретить нам отстаивать наши земли с оружием в руках. Тогда будет война.

Дженайас кивнул.

- Ну что ж, один из моих магов прибудет в столицу и там применит заклинание желания в присутствии короля, вашем и ваших соперников. Так будет особенно убедительно. Ваш отец доверил вам договориться об оплате?

- Да.

- Обычная цена - пятьдесят тысяч золотых плюс некая особая услуга. Сейчас никаких особых услуг нам не требуется, во всяком случае таких, чтобы их мог нам оказать герцог или его сын-рыцарь. Я думаю, вы согласитесь на простое удвоение обычной суммы?

Луханан кивнул. Толлиан верно определил цену.

- Что ж. Но вы понимаете, что уплатить вам придется и в том случае, если приворот действительно был?

- Да, конечно.

Архимаг Коньюрации оглядел комнату и вдруг увидел сидящего в сторонке темного эльфа.

- А это что такое? - ахнул он.

- Ваше Мажество, этот дроу спас мне жизнь, - быстро произнес Луханан. - Пока я держу его при себе и надеюсь, что недоразумений не будет.

Дженайас прищуренными глазами посмотрел на Яурроха.

- Дроу спас жизнь рыцарю? Интересно. Хотелось бы мне с ним познакомиться. Пожалуй, я сам прибуду ко двору короля.


Свиту Луханана разместили в одной из гостиниц Кариллана, а самому Луханану с его спутниками предоставили для ночлега две комнаты в гостевом крыле Башни. Комнаты оказались тоже светлыми и довольно богато убранными - ковры на полу, мягкие тюфяки на кроватях, резные бирюзовые украшения и живые цветы на окнах.

Сначала Луханану хотели предоставить персональную комнату. Но Кир настоял, что он, как телохранитель его милости, должен ночевать в одной комнате с этой милостью, пусть даже на полу. В результате Луханан и Кир удалились в свою комнату, а Ден, Доннан и Яуррох принялись устраиваться во второй.

Старый маг потихоньку наблюдал за Яуррохом. Он впервые видел темного эльфа в "цивилизованных" условиях, и ему было интересно, как дроу станет себя вести. Дроу, впрочем, повел себя вполне обычно - разобрал постель и улегся.

Когда ночь загустела и толстый звездный слой накрыл небосвод, Яуррох проснулся. Прислушался. Вроде бы все спали.

Темный эльф выбрался из постели, накинул на себя плащ, подошел к окну, распахнул его и уселся на подоконнике. Подняв лицо к небу, он самозабвенно смотрел на звезды. Ночной ветерок ласкал его лицо.


Озадаченный Толлиан отставил магическое зеркало. Он совершенно ничего не понимал. Да, конечно, дроу может привыкнуть к солнечному свету - не возникли же они под землей. Но чтобы подземный эльф откровенно наслаждался, глядя на небо?


В еле слышном шепоте ветра Яуррох отчетливо расслышал тихие слова. Брови его удивленно приподнялись. Темный эльф соскользнул с подоконника, закрыл окно, оделся и подошел к двери.

- Куда это ты? - послышался голос Дена.

- Догадайся, - оскалился в улыбке Яуррох и вышел.


Дроу подошел к одной из дверей в темном коридоре, чуть нажал и распахнул ее.

Толлиан, сидевший у стола в небольшой затененной комнате, обернулся. Свет настольной лампы выхватил из темноты его профиль под капюшоном, пальцы, унизанные перстнями. Палец, украшенный кольцом с великолепным аквамарином, указал на кресло у стола. По чуть заметному мерцанию в глубине камня Яуррох догадался, что кольцо, должно быть, волшебное.

- Кто ты? - спросил волшебник.

- Мое имя Яуррох Интуулчатен, а некогда я был Яуррохом из Дома Ханзаварр, сыном Делейн Ханзаварр, - представился дроу.

- Интуулчатен - это прозвище? Я не знаю дровийского. Что оно означает?

- "Холодное пламя".

- Кто же тебя так назвал?

- Те, кто близко меня знает.

- Ты - священник?

Яуррох нахмурился:

- Почему вы так думаете?

- Честно говоря, определить это было нелегко. У тебя нет священного символа... или же он выглядит непривычно. Я просто рассуждаю. Ты непохож на воина - слабоват, к тому же у тебя нет даже кольчуги. Будь ты магом... я бы это понял, поверь. Вором... ты тоже быть не можешь - у тебя не тот взгляд. Кто же ты? Бард? Тоже не похож - барды ведут себя по-иному, им обязательно нужно доказать всем окружающим, что им есть что сказать. Мне показалось, что ты священник.

- Допустим, - кивнул Яуррох.

- Кому же ты служишь?

- Я сказал "Допустим", а это вовсе не значит, что я готов идти на откровенность.

- Ты действительно спас жизнь Луханану?

- Да.

- Зачем? Тебе было его жаль?

- Нет, - Яуррох уже знал, что такой ответ не шокирует Толлиана.

- Что же тогда тебе было нужно?

- Попасть в приличное общество. Завести полезные знакомства.

- Интересно. Знакомство, например, со мной, ты считаешь полезным?

- Пока не знаю.

- Да? А что, собственно, ты ожидаешь от полезного, на твой взгляд, знакомства?

- Возможности как следует заработать.

- Неромантично, - вздохнул Толлиан. Яуррох взглянул на архимага и увидел то, что ожидал: еле заметную улыбку самоиронии. - Ну что ж. Если тебе представится случай... оказать мне услугу, и я за нее хорошо заплачу, ты возьмешься?

- Возьмусь, - пожал плечами Яуррох.

- Так вот, - Толлиан наклонился вперед и сжал плечо Яурроха своими длинными костистыми пальцами. Темный эльф отклонился и выскользнул из хватки архимага. Толлиан секунду медлил в замешательстве, а потом решил сделать вид, что не заметил этого маневра. - Для начала устрой так, чтобы в результате всей этой истории с неподеленным герцогством в живых остался хоть один наследник. Кто - мне все равно.

- Другими словами, в случае наличия приворота предотвратить войну.

- Да. Мне достаточно все равно, кто будет править Сааремом, но если тут начнется междоусобица, ничего хорошего для Кариллана и башни уж точно не будет.

Темный эльф вскинул голову.

- Хорошо. Плата?

- Пять тысяч золотых.

Яуррох усмехнулся.

- Заклинание Желания оценили в сто тысяч. Я смотрю, пять лет своей жизни маги ценят в двадцать раз выше целой чужой жизни.

Толлиан пожал плечами.

- Не хочешь, не берись.

- Да нет, почему же. Я возьмусь. Каковы гарантии, что деньги будут мне выплачены?

- Моего слова тебе недостаточно?

Теперь плечами пожал Яуррох.

- Слово - ветер, улетело - не поймаешь.

Толлиан нахмурился.

- Ты - никому не известный авантюрист, и ты еще требуешь от меня какие-то гарантии?

- Ладно, - согласился темный эльф. - Но я очень прошу вас, давайте вести дела без недоразумений, Ваше Мажество.

- Договорились.

Толлиан поднялся, показывая, что разговор окончен.


Наутро отряд Луханана выехал обратно в Саарем. Молодой рыцарь должен был сообщить отцу о разговоре с магами. Потом герцог с сыном и приближенными должен был выехать в столицу, сообщив о своем выезде графам Саркаси. Оттуда придворный маг передаст сообщение Дженайасу, и тот тоже прибудет в столицу своим магическим способом.

Луханан мимоходом спросил у Яурроха, понравился ли ему визит в Кариллан.

- Да, весьма, - кивнул темный эльф. - Но позвольте мне еще побыть при вас. Хотя бы пока не закончится эта история с Саркаси.

- Конечно, - кивнул Луханан. - Я бы с удовольствием видел тебя рядом с собой и после этого. Хотя Кир никак и не уймется.

- Почему? Я вам понравился?

- Да, - кивнул молодой рыцарь. - Я знаю, это странно, может быть, смешно. Возможно, это просто потому, что ты очень необычный.

Дроу слегка усмехнулся - а может, состроил гримасу.

Путь до Саарема прошел без особых сложностей. На четвертый день после того, как они выехали из Кариллана, отряд Луханана уже подъезжал к герцогскому замку.

Недалеко от стен Луханан вдруг обернулся к Доннану и Киру и сказал:

- Что-то случилось.

Доннан, подслеповато щурясь, принялся присматриваться к стенам. Кир тоже всмотрелся и понял:

- Черные ленты на копьях. И вообще...

Луханан кивнул и пустил коня в галоп. За рыцарем рванулась и свита, но Маллен на несколько сотен ярдов опередил всех. Стражники со стен заметили приближающийся отряд и взялись за арбалеты, но офицер на башне, по-видимому узнав Луханана, отдал резкий приказ, и все мечи взвились в салюте. Заскрипел ворот, и через ров опустился мост, служивший в то же время и воротами. Отошли тяжелые створки внутренних ворот. По обеим сторонам прохода выстроилась стража.

Когда Луханан подлетел к воротам, солдаты низко склонились перед ним. Вперед выступил капитан стражи. По-видимому, он был в замешательстве.

- Что произошло? Почему траур?

- Ваше сиятельство... - начал капитан.

Луханан побелел.

Слетев с коня, он кинул поводья Дену и схватил капитана за плечи:

- Что с отцом?

- Ваше сиятельство, отрава, подмешанная в пищу...

Луханан уронил руки и несколько секунд стоял неподвижно, уставившись куда-то в пространство. Потом спросил - странно хриплым голосом:

- Давно?

- Пять дней, ваше сиятельство.

Молодой рыцарь провел рукой по лбу. Все замерли.

- Убийца?

Офицер опустил голову.

- Ваше сиятельство, это был Радий.

Луханан прикусил губу.

- Надеюсь, вы его не убили?

Капитан стражи опустил голову еще ниже.

Луханан, не оглядываясь, прошел к воротам замка. У ворот он обернулся и приказал:

- Позаботьтесь о моих спутниках.


Темный эльф сидел в прохладной, затененной комнате, которую ему отвели в левом крыле замка. Дворецкий с любопытством посмотрел на необычного гостя, но, поскольку дроу приехал с его сиятельством, не задавал никаких вопросов, проворно принес все, что было нужно, отдал несколько коротких приказаний слугам и с поклоном удалился. В распоряжении Яурроха скоро оказался чан с горячей водой, мыло и полотенце, а также чистая одежда и обед. Вымывшись, темный эльф разобрал вещи и обнаружил, что одежду ему принесли черную, как и та, что он носил. Какой внимательный этот Луханан. Яуррох переоделся, кликнул слугу, который молча забрал чан с водой, и занялся обедом.

За едой Яуррох обдумывал, как бы ему выполнить поручение Толлиана, и что изменится со смертью старого герцога. Что изменится - очень просто: наследник станет герцогом, когда принесет присягу королю. Но, очевидно, из-за обвинения графов Саркаси присягу Луханан сможет принести не раньше суда. Таким образом, в момент суда признанного герцога Сааремского не будет существовать. Что изрядно ослабляет позиции рода Луханана. Слишком отчетливо тут видна рука этих Саркаси. С убийцей можно даже не говорить. Или поговорить? Ладно, там видно будет. Надо бы узнать вообще, что за семейка эти Саркаси, сколько там возможных наследничков и что они за люди? И кстати, есть ли у герцога Сааремского наследники, кроме Луханана? Об этом, конечно, можно спросить у самого Луханана, но Яуррох знал, что Луханан очень проницателен, и ему не очень хотелось, чтобы рыцарь догадался, какое поручение дал темному эльфу архимаг.

В дверь постучались.

- Кто там? - спросил Яуррох, стирая с тарелки соус куском хлеба.

- Это я, Кир.

Яуррох подошел к двери и распахнул ее.

- Входи. - Он внимательно посмотрел на телохранителя Луханана: что привело сюда этого человека, который его так недолюбливает? Желание лишний раз оскорбить, чтобы Яурроху захотелось отсюда уехать? Но лицо у Кира было встревоженным.

- Послушай, может быть, ты сможешь что-нибудь сделать?

- А что случилось?

- Луханан в отчаянии. - Кир взглянул в лицо темному эльфу, встретился с ним взглядом. - Мы боимся за него. Старик Доннан просто трясется.

Яуррох открыл было рот, чтобы спросить "А в покое оставить не пробовали?", но раздумал. Может, Кир и производил впечатление няньки-перестраховщицы, но Доннан зря паниковать не будет.

- Ладно. Идем.

Они быстро зашагали по полутемным коридорам, освещенным кое-где светом из узеньких окошек, прорубленных в толстых стенах из серого камня, а чаще - просто факелами.

Яуррох почувствовал на себе внимательный взгляд Кира и обернулся. Телохранитель, не смутившись, спросил:

- А ты что, маску и дома не снимаешь?

Дроу сообразил, что выглядит, наверно, действительно довольно странно: в рубашке и штанах, без куртки, без плаща, по-домашнему... и в полумаске.

- Я привык, - пояснил он небрежно. - Мне так спокойнее. Просто привычка.

- Последнее время он почему-то очень привязался к тебе, - сообщил Кир. - Я не в восторге. Ты - дроу, да еще и разбойник к тому же. Почему я должен тебе доверять?

Яурроху было что на это ответить, но Кир, по-видимому, и сам знал ответ. Он продолжал, не останавливаясь:

- Я дружу с ним с детства. Мы выросли вместе. Но сегодня я ничего не смог сделать. А ты священник. Может, ты сможешь помочь, хотя я сомневаюсь. Мне страшно не хотелось тебя звать, но больше было просто некого.

- И Доннан подумал, что я...

- А причем тут Доннан? Доннану это и в голову не пришло. Хотя, когда я сказал, что можно позвать тебя, он сразу же согласился...

Апартаменты Луханана находились, должно быть, в другом крыле замка. Они перешли несколько широких светлых коридоров, прошли по коридору, где стены были облицованы красным камнем, и свернули в проход, который, судя по запахам, вел к замковой кухне. Навстречу им из-за угла выбежал какой-то человек, видимо, слуга, и, увидев Яурроха, вскрикнул и шарахнулся в сторону. Телохранитель Луханана попытался что-то сказать перепуганному слуге, но тот быстро свернул в один из боковых коридоров и исчез из виду.

- Санна! - крикнул Кир вслед беглецу. Но тот не вернулся.

Темному эльфу этот слуга по внешности показался чем-то странным. Яуррох решил, что выяснять, почему кто-то из слуг не шарахается от него, а кто-то шарахается - не его дело. Тем более, что проход вывел их в широкий, богато убранный коридор. Кир подошел к резным дверям из мореного дуба, что-то тихо сказал стражнику и распахнул дверь.

У Луханана было такое лицо, что дроу почувствовал холод. У стены сидел Доннан и делал вид, что читает книгу заклинаний. Когда дроу вошел, старый маг поднял глаза и вопросительно-жалобно посмотрел на него. Луханан тоже обернулся.

- А, Яуррох. Тебе принесли все, что нужно? Тебе понравилась еда? Или тебе еще что-то нужно?

Обычные слова, но Луханан произносил их, как произносят затверженную, надоевшую роль - просто вспоминая, какие слова говорятся дальше, не обращая внимания на смысл. Глаза его были непроницаемы, как камни.

Яуррох сделал жест рукой - мол, выйдите. Доннан попытался возразить, но молча это сделать очень трудно. Дроу внимательно посмотрел Доннану в глаза, и тот со вздохом подчинился. Вышел и Кир.

Темный эльф сел в уголке у окна и принялся смотреть на Луханана. Он понятия не имел, что делать, знал только, что правильно сделал, выпроводив всех. Молодой герцог сидел за столом и безотрывно смотрел в окно. Руки его неподвижно лежали на столе. Дроу опытным взглядом увидел, что они слишком неподвижны. Так бывает, когда человек замирает, сраженный каким-то известием, но с приезда прошло уже несколько часов.

Что же делать? У волшебников есть заклинание, которое позволяет читать мысли. У Яурроха его не было. Придется заменить заклинание логикой. Луханан тоскует по отцу. Яуррох это плохо понимал. Он никогда не знал своего отца, у дроу род считается по материнской линии, а смерть матери - повод вовсе не для горя, а для еще одного шага на пути к могуществу. А Луханану отец был дорог. Яуррох призадумался об единственном существе, которое было ему дорого. Каково было бы узнать, что его больше нет? Конечно, такого не может быть, но все же Яуррох похолодел. Он вспомнил добрую руку, и мерцание звезд, и дуновение ветра. Он представил, что всего этого больше нет, и горло у него сжалось. Слезы. Да. Почему же Луханан не плачет?

Ах, да, Кир и Доннан. Еще вчера учитель и друг, сегодня они внезапно стали для Луханана подчиненными. Герцоги не плачут при своих подданных. Герцоги вообще не плачут. Во всяком случае, так считается.

- Ваше сиятельство, - произнес наконец Яуррох.

- Да? - отозвался Луханан.

- Позвольте мне называть вас просто Лухананом.

В застывших глазах что-то мелькнуло.

- Пожалуйста. - И в голосе послышалась ожившая нотка. Конечно, нельзя так играть на желаниях, но, в конце концов, Яуррох достаточно часто переступал через различные "нельзя".

Дроу протянул руку и повернул Луханана лицом к себе. Герцог чуть не ахнул от такой фамильярности. Яуррох улыбнулся и притянул его к себе.

- Плачь, - тихо сказал Яуррох. Шар темноты окутал их. Юноша дернулся, но черный жрец удержал молодого человека в объятиях. - Помнишь, как темно было тогда на поляне? Никто-никто не увидит тебя.

Плечи Луханана поникли. Он всхлипнул и спрятал лицо на груди у Яурроха. И там, в волшебной темноте, молодой герцог Сааремский оплакал своего отца, и свою вину перед отцом, и свое одиночество.

Не всегда проявление слабости ослабляет человека. Но эту простую истину мало кто знает.


Когда шар темноты рассеялся, Луханан с покрасневшими глазами, но вполне пришедший в себя, сидел на диване и задумчиво кусал губы.

- Яуррох...

- Да?

- Ты умеешь вопрошать мертвых?

- Да - если смерть произошла не больше недели назад.

Луханан кивнул.

- Понимаешь, этот Радий, который отравил отца... он был служкой при кухне, сыном поварихи. Он вырос в этом замке, ему доверяли... Отца отравил он, в этом сомнения нет, и его зарубили на месте. А я вот думаю: почему он это сделал?

- У Саркаси есть придворный маг?

- Не знаю.

- Парня, как я понимаю, похоронили? Возьмете на душу грех осквернения могилы?

Луханан посмотрел на пустую стенку.

- Надеюсь, отец Теодор отказался его отпевать.


Над телом заклубился туман и принял облик молодого веснушчатого парня. Призрак Радия испуганно воззрился на сотворившего магию черного эльфа, на Луханана, на сурового под своим капюшоном Доннана.

- Ваша милость! То есть ваше сиятельство, - поправился он, - простите меня...

Луханан тяжело посмотрел на призрака.

- Луханан, не забудьте, только два вопроса, - напомнил Яуррох.

- У тебя есть возможность хотя бы немножко искупить свою вину, - мрачно сказал герцог. - Отвечай мне: почему ты положил яд в пищу моему отцу?

Парень, очевидно, искренне раскаивался:

- Я... не знаю, ваше сиятельство. Просто я шел по полю, мимо леса, там, за мельницей, потом у меня вдруг немного закружилась голова, а когда это прошло, я понял, что должен взять яд и подмешать герцогу в пищу. Я быстро пошел и сделал это.

Луханан нахмурился, но второй вопрос задал Яуррох:

- Где ты взял яд?

- Так крысиный, его на кухне полно...

Полупрозрачная физиономия парня выражала полное недоумение. Больше он ничего не мог сказать - заклинание Яурроха исчерпалось - и просто висел в воздухе, несчастными глазами глядя на Луханана, которого, очевидно, обожал.

Рыцарь, маг и черный жрец переглянулись. Секунду спустя Яуррох махнул рукой, отпуская призрака, и тот, всхлипнув, исчез.

- Что за чушь он наплел? - сердито спросил Луханан.

- Я, кажется, понимаю, - заметил Доннан. - А вы, Яуррох?

- Не вполне. Как я и думал, здесь применены какие-то чары, но дроу исключительно устойчивы к действию подобных заклинаний, так что мы их применяем редко, и я плохо в них разбираюсь.

- Сочетание двух заклинаний: убеждения и забывчивости. Классический, между прочим, вариант. - Старик поднялся и принялся мерить шагами подземелье. - Смотрите. Дело было за мельницей, там редко кто ходит. Предположим, что к Радию подошел маг. Может быть, он применил заклинание мгновенного перемещения, а может, просто был невидим. Маг применил заклинание убеждения, а в таком случае у простых людей вроде Радия практически нет шансов не поддаться. Потом этот маг воспользовался заклинанием забывчивости... и парнишка забыл, что это кто-то посторонний велел ему убить герцога!

- И никакой зацепки, - вздохнул Луханан. - Никакого доказательства, что это сделали Саркаси.

- Но это наверняка они, больше некому, - заметил Доннан.

- Необязательно, но, в общем, почти наверняка. Ладно, - вздохнул молодой герцог, - сегодня попрошу отца Теодора все-таки отпеть мальчишку.


Утром, выспавшись и заготовив свои обычные заклинания, Яуррох отправился проведать Доннана. Знакомые уже слуги кланялись ему в коридорах, как герцогскому гостю, и Яуррох подумал, что это приятно.

В одном пустом и полутемном коридоре навстречу Яурроху попался тот самый слуга, который вчера пустился от него наутек. На этот раз пугливая личность подошла, остановилась перед Яуррохом, внимательно посмотрела ему в лицо и протянула руку к его щеке. Яуррох быстро отступил.

И тут он понял, почему облик этого человека показался ему странным. Это была женщина. Человеческая женщина.

Он впервые видел женщину вот так, вблизи, с тех самых пор, как ушел из Подземелий. Все знакомые ему женщины были дроу, властные, надменные, сильные. Мужчин - и его в том числе - они привычно унижали, с мужчинами они давали волю своей жестокости. В ранней юности Яуррох такого натерпелся от женщин в Доме Ханзаварр, что вспоминал их со смесью отвращения и страха. Потом у него были знакомые дроу-воровки, некоторые даже становились его любовницами, как Норлина, но ими он просто равнодушно пользовался, зная, что дай им возможность - и они станут с ним обращаться так же, как и те женщины из его Дома. С тех пор он пару раз видел женщин в бандитском лагере, но его к ним близко не подпускали. И вот женщина из рода человеческого стоит перед ним и пытается дотронуться!

Тут он разглядел, что это, в сущности, не женщина еще - девочка лет шестнадцати. К тому же она была явно ниже и слабее его - хрупкая, черноволосая, с остреньким носиком. Но это ничего не меняло. Яуррох не любил женщин и не доверял им. Он решил просто обойти девушку. Но тут она заговорила.

- Мой брат рассказал о тебе, - сказала она. Голос у нее был низкий, чуть хрипловатый - совершенно непохожий на высокие резкие голоса женщин-дроу. - Говорит, ты - черный эльф. А мне не верится. Может, ты нарочно испачкался?

- Я не нарочно испачкался, - ответил он. - У меня действительно такая кожа. А теперь позволь мне, пожалуйста, пройти. У меня дело к господину Доннану.

Девушка отступила.

- Моему брату ты не нравишься, - сообщила она. - А мне нравишься.

- А чего же ты вчера убежала? - не удержался Яуррох.

- От неожиданности.

Темный эльф усмехнулся. Беседа с девушкой не доставляла ему удовольствия, но она, похоже, этого не понимала. Яуррох быстрым движением обошел свою собеседницу и направился дальше.

Девушка надула губки, повернулась на носках и пошла по своим делам.


За время сборов темному эльфу еще несколько раз попадалась та самая девушка - Санна. Вообще в замке женщин было мало. С тех пор, как умерла мать Луханана, а его старшая сестра Мария вышла замуж и уехала к супругу - барону Грейду, нужды в женской прислуге в замке в общем-то не было. У некоторых солдат и слуг были семьи, но они жили в поселке недалеко от замковых стен. А служили в замке из женщин только две-три пожилые поварихи, почти не покидавшие кухонь.

Как объяснил Яурроху Луханан, Санна была не то чтобы дурочка, просто она никак не могла понять, что шестнадцать лет - это возраст уже не детский. А может, не хотела. По профессии она была вышивальщицей, и такая малоподвижная работа, конечно, не радовала здоровую молодую девушку. Поэтому в свободные часы она носилась по замку как угорелая, подставляла слугам подножки, переворачивала все в кладовых и изобретала прочие пакости. Луханан не раз просил Кира призвать сестру к порядку, но суровый телохранитель, очевидно, души не чаял в единственной сестренке и сделать ничего не мог. Правда, выходки Санны были в общем-то безобидны.

Яуррох молча сопоставлял все это с дровийской жизнью. Там дети не знали, что такое шалости - склонность к шалостям выбивалась из них змеиной плеткой в самом юном возрасте. Детство дровийского ребенка было невыносимо скучным, и каждый молодой дроу старался поскорее оставить его позади. Девушки в шестнадцать лет уже твердо знали, войдут ли они в элиту общества - станут жрицами Богини-Паучихи - или же окажутся среди солдат или представителей еще менее почетных профессий. В общем, Санну в дровийском городе представить себе было невозможно.

По словам Луханана, Кир, хоть их семья и не была дворянской, хотел найти Санне знатного мужа. Поэтому он изрядно боялся за сестренкину невинность, ведь с нее станется и так "пошалить". Этого Яуррох тоже не понял, какая такая невинность и почему за нее надо бояться. А когда Луханан, покраснев, намеками объяснил ему, вообще изумился - кому какое дело??? Дровийские женщины всегда сами выбирали себе партнеров для развлечений, и попробуй им откажи! Нет, странный все-таки был мир эта поверхность.

И тут Луханан вдруг странно посмотрел на Яурроха.

- Слушай, ты... Кир говорил, что она о тебе спрашивала. Да, ведь ты ни на кого не похож... В общем, если она... ты это...

- Отказать женщине? - испуганно охнул темный эльф.

- А ты... что - не можешь?

Яуррох объяснил. Луханан взялся за голову, вздохнул:

- Понимаешь, Санну, конечно, воспитывали как надо. Она может сколько угодно кокетничать и вертеть хвостом, но, надеюсь, сама в атаку не пойдет. Так вот, ты, пожалуйста, не поддавайся на эти провокации, ладно?

Озадаченный Яуррох кивнул. Он решил, что решительно ничего не понял в отношениях мужчин и женщин в этом странном мире, но от Санны будет держаться подальше.

Но накануне отъезда она все-таки подстерегла его в пустом темном коридоре. Вышла навстречу, глядя своими темными глазищами прямо в лицо, и потребовала:

- Поцелуй меня.

Это было очень похоже на дровийских женщин, и Яуррох хорошо помнил, что с ним сделали, когда он отказал в подобной просьбе - кстати, ровеснице этой самой девчонки. Но, с другой стороны, кто знает, может быть, поцелуй будет считаться покушением на эту самую невинность? Насколько Яуррох понял проблему, он бы счел это вполне себе покушением, потому что девушки-дроу на поцелуе не останавливались. Как же быть?

Он решил, что честность - лучшая политика.

- Герцог Луханан запретил мне целовать тебя.

Ее глаза широко раскрылись.

- Ты такой послушный?

Потом она надула губы с несчастным видом, развернулась и шагнула прочь.

Яурроха это задело. Кто его знает, почему, но в нем зазвенела озорная струнка. А, будь что будет. В конце концов, он - жрец бога тех, кто каждый день преступает законы! И эта девчонка, пожалуй, попала в цель. Он быстро вытянул руку, развернул девушку лицом к себе и продемонстрировал ей все, что умел в области поцелуев.

Похоже, она даже не ожидала, что он все-таки поцелует ее - первые несколько секунд просто стояла, замерев и напрягшись. Потом ее губы неумело ответили, и он понял, что девушка, должно быть, целуется в первый раз в жизни. От нее пахло какими-то ягодами, кожа была теплой, нежной. По телу темного эльфа разлилось неожиданное тепло. Она была такой податливой, она не требовала, а подчинялась, и Яуррох неожиданно почувствовал себя сильнее и понял, что может диктовать свою волю... С дровийскими девушками так не бывало. Яуррох опомнился и оторвался от нее.

- И не дай демоны Девяти Преисподних, если герцог Луханан узнает, что я тебя поцеловал, - сказал он. Похоже, он умел говорить так, что собеседник чувствовал себя убежденным - в глазах девчонки промелькнул страх, впрочем, быстро сменившийся озорным, смеющимся выражением. Она кивнула, развернулась и убежала.

Да, решил Яуррох, надо все-таки разобраться, какие тут порядки в отношениях между мужчинами и женщинами. Похоже, тут все совсем не так, как он привык. Надо бы по дороге в столицу порасспрашивать кого-нибудь, но кого? Луханан не годился - он, видимо, теоретически все знал, но при разговоре об этом краснел, а Яуррох уже знал, что у светлокожих рас Поверхности покраснение означает смущение. Вряд ли от него добьешься спокойного и связного изложения, хотя чего тут смущаться - этого темный эльф никак не мог взять в толк. С Доннаном, должно быть, тоже каши не сваришь. Спросить у Кира? Яуррох пожал плечами. Кто знает, как поведет себя в ответ на такой вопрос невзлюбивший его телохранитель?


Единственная сложность, с которой они встретились по пути - стражники у ворот столицы не хотели впускать в город темного эльфа. Дело дошло до начальника городской стражи. Пока разыскали начальника, прошло несколько часов. Это время Луханан и его свита провели в караульном помещении. Луханан хмурился и кусал губы, Кир злобно посматривал на Яурроха, а Доннан вытащил походную доску и принялся учить Яурроха играть в шахматы. Три первых партии темный эльф проиграл, четвертая закончилась патом, а в пятой старый маг обнаружил, что противник изрядно теснит его. Партию он все-таки выиграл, но потел и отдувался. Потом пришел начальник стражи, Луханан поручился перед ним за темного эльфа, и проблема была решена.

У ворот с внутренней стороны города сидело немало нищих. Здесь были и дети, и старики, и люди вовсе неопределенного возраста. Молодой герцог нахмурился при виде этого зрелища, и Яуррох счел, что Луханан абсолютно прав: он-то видел, что выставляемые на обозрение язвы фальшивы, а за культями, как правило, прячутся вполне здоровые конечности. В каждом городе на одного действительно нуждающегося имеется десяток бездельников, а кроме того, парочка...

Яуррох приглядывался к нищим, но никого из тех, кто был ему нужен, не обнаружил.


К вечеру они добрались до городского дома герцогов Сааремских, а с утра занялись делами. Во-первых, Луханан попросил о персональной аудиенции у короля, и таковая была ему обещана через два дня. Во-вторых, к Луханану в гости пришел тоже прибывший накануне в столицу архимаг Коньюрации Дженайас и попросил разрешения побеседовать с темным эльфом.

Луханан с интересом приглядывался к Дженайасу. Редко можно было видеть людей с эльфийской кровью. Не полуэльф, скорее квартерон - интересно, значит, полуэльфийский предок нашел себе супруга из людей. Очень редкий случай - полуэльфов не признавали за своих ни люди, ни эльфы, они считались ублюдками и обычно проживали свои дни в одиночестве. Должно быть, предок-полуэльф был действительно необыкновенным. Ну, если учесть, что, возможно, он передал талант по наследству сыну...

Очевидно, Дженайас был потомком холмовых эльфов. Высокие совсем редко роднились с людьми - не то чтобы из-за высокомерия, просто с точки зрения любовных отношений высокий эльф может заинтересоваться человеком разве что спьяну. А вот холмовые могли посмотреть на это как на развлечение. Или удовлетворить свое знаменитое любопытство. Вот любопытство Дженайас у них точно унаследовал - это же надо, архимаг примчался за полконтинента, чтобы поговорить с каким-то вылезшим из Подземелий дроу!

Архимаг задавал Яурроху тысячу разных вопросов - откуда он родом, почему ушел из Подземелий, каковы обычаи в дровийских городах, что дроу делают с попавшими к ним в плен... Рассказы темного эльфа о судьбе пленных и рабов у дроу, похоже, совершенно потрясли Дженайаса. Яуррох совершенно спокойно повествовал о том, что гоблинов, например, там используют для разряживания магических ловушек, описывал жуткие пытки, которым подвергаются попавшие в Подземелья эльфы поверхности (от этого Дженайасу стало совсем не по себе) и упомянул о существовании торговой сети, поставляющей рабов в Подземелья. Это сообщение особенно глубоко поразило архимага.

- Это правда? На поверхности... существует такая сеть?

- Скажем так, - темный эльф потянулся и уютно свернулся в просторном кресле, - я не знаю подробностей. Сам я с такой сетью не сталкивался и не хочу. Вы понимаете, никто не станет красть, скажем, волшебников из Башен, городов, Академии и прочих приличных мест. А вот, например, отряды искателей приключений, которые изредка пропадают, очень даже могут оказаться там.

Разговор закончился довольно скоро. Дженайас поблагодарил Яурроха, пригласил заходить в гости, если темный эльф окажется в районе Мантелеи, и отправился прощаться с Лухананом. Дроу посмотрел ему вслед и усмехнулся.


В-третьих, Яуррох решил заняться своими делами. На следующий же день после прибытия он попросил Доннана применить простое заклинание - на время придать ему облик человека. Он сказал, что хочет посмотреть город, а ходить среди бела дня по улицам со своей черной кожей - значит собрать толпу любопытствующих, а то и неприятности, если на улицах найдется какой-нибудь заезжий эльф. Доннан подходящее заклинание знал, и несколько часов незаметный светловолосый человек бродил по столице. Яуррох искал то, что, по его мнению, обязательно должно было существовать в таком крупном городе, как Сентамиоли - соглядатаев под видом нищих на паперти и у ворот, мальчишек-связных, людей, контролирующих карманников на базаре. Конечно, все эти типы искусно прячутся от неопытного взгляда, но если знать, где искать, найти можно. Но Яуррох никого не нашел.

Что же это значит?

Той же ночью Яуррох уже без личины снова отправился бродить по городу. Темная кожа, темная одежда и бесшумные шаги скрывали его не хуже личины невидимости, а острый слух и тепловое зрение позволяли за много шагов узнать о приближении кого-либо и вовремя спрятаться в тени. Город лежал перед ним прозрачный, нагой - словно одежды дня и света были сорваны с площадей и зданий, обнажая текущую в жилах города кровь, бьющееся его сердце.

Для кого-то темнота скрывает; для кого-то открывает.

Сон города был неспокоен. Изредка раздавались крики; чаще женские, реже - мужские. Красные фигуры, прикрываясь плащами, пробегали среди городских теней; они думали, что их никто не видит, но никакие плащи не могли скрыть их от того, кто обладает тепловым зрением. В Подземельях прячутся не так, как на поверхности: там ищут "тени", скрывающие тепло тел. Это гораздо труднее, чем просто спрятаться в темноте; вот почему любой уроженец Подземелий легко найдет в городе под небесами спрятавшееся существо. Яуррох наблюдал за этими людьми и угадывал их страх, азарт, ненависть, зависть; страсти людские - сны тревожно спящего города.

У темного эльфа сложилось стойкое впечатление, что воровской гильдии в Сентамиоли нет.

Как это может быть? Крупный город всегда обладает обширным и многослойным "дном". Это - тень города, его изнанка, такая же сложная и замысловатая, как и сам город. Город без "дна" - все равно что человек без тени. Увидев на улице человека без тени (ночью), Яуррох знал бы, что думать - это вампир, живой мертвец. Бывают и мертвые города, наверно. Но этот город был жив. И тень у него была. А Яуррох знал, что жестокие законы городского "дна" непременно ведут к выдвижению сильнейших, а значит, к иерархии, а значит, к образованию определенной организации.

Хотя... Почему бы и нет? Ведь это столица, город с очень мощными законными структурами. Воровскую гильдию здесь могли просто уничтожить. Конечно, уничтожение воровской гильдии - задача, сравнимая по сложности с захватом не самого слабого государства, но именно в этом городе, в столице крепкого королевства, где правит могущественный король, такое могло произойти. В таком случае со временем гильдия всегда возникает вновь, но, предположим, что столичную гильдию уничтожили недавно...

А что это означает? Это означает хаос и междувластие в воровских кругах. Выдвигаются главари, вокруг них образуются различные банды. Между бандами начинается борьба, настоящая кровавая война, трясущая не только дно города, между прочим, но и стены его тоже изрядно при этом подрагивают. И так продолжается до тех пор, пока кто-то из предводителей не окажется сильнее других... или умнее. Или пока у кого-то из них не объявится умный советник...


- Но вы же понимаете, Луханан, что я не могу воспользоваться таким свидетельством на суде.

Молодой герцог кивнул.

- Поймите меня правильно, я не сомневаюсь в ваших словах. Я не сомневаюсь и в том, что вашего слугу действительно заколдовали. - Король искоса взглянул на Луханана. Варлоу был уже в летах, темноволосый коренастый человек с лицом, покрытым морщинами - не от возраста. Он был не святой, он порой ошибался, иногда люди гибли из-за его ошибок. Но, в общем, люди считали его хорошим королем.

Сейчас он сидел в обитом пурпурным бархатом кресле у изящного деревянного столика. Луханан подозревал, что Варлоу для встречи с ним специально выбрал именно эту комнату: тяжелые бархатные занавеси, волнами спадающие вдоль окон, пушистый ковер, мягкие кресла, скромный мраморный камин, спокойно горящая лампада перед искусно написанной картиной на стене - все создавало впечатление уюта и спокойствия.

Сам король подобрал себе одежду, гармонирующую с обстановкой: темно-серый бархатный плащ, темно-зеленая, почти черная туника, рубашка с пышными рукавами из мягкой белой ткани, мягкие серые сапоги. Из украшений на нем был только перстень с королевской печатью, который он повернул камнем вниз.

Несмотря на всю прелесть обстановки, доброжелательное лицо короля и мягкое кресло, Луханан не мог расслабиться.

- Я прекрасно понимаю, сир. Свидетельство темного эльфа, неизвестно откуда взявшегося...

- А кстати, откуда он взялся, этот ваш темный эльф?

Луханан рассказал.

- Удивительно. Вы знаете, я ведь почти ничего не знаю о дроу, кроме того, что они вообще есть. А ведь они живут где-то у нас под ногами, на территории этого королевства.

Вряд ли они считают себя вашими подданными, сир, подумал Луханан. Но промолчал.

- Вы там присматривайте за ним, хорошо? Так вот, насчет убийства вашего отца. К сожалению, даже если допустить, что все было так, как утверждает ваш придворный маг, у нас ведь нет никаких доказательств, что ваш слуга был заколдован по приказу Саркаси.

Луханан чуть было не закричал, что это очевидно, но промолчал. Король тоже знает, что это очевидно. Но от очевидности толку никакого - нужны свидетельства.

- Ну что ж. Единственное, чем я могу вам помочь - я обещаю, что приму все это во внимание, когда буду выносить решение на суде.

- Благодарю, сир.


За четыре ночи, проведенные в столице, Яуррох успел сделать немало.

Он оказался свидетелем (вряд ли случайным) стычки между двумя воровскими группировками. Предводитель одной из них, по прозвищу Приказчик, неплохо держался против превосходящих сил банды Черного Головореза. Темный эльф вмешался в драку на стороне Приказчика. Черный Головорез погиб, его люди разбежались, а уважение к Приказчику среди городских воров существенно выросло.

Яуррох удивился, обнаружив, что Приказчик - полуэльф. Хотя, с другой стороны, где же и искать полуэльфов, как не среди отбросов общества. Разве что в родном доме архимага Дженайаса.

Конечно, Приказчик знал о темном эльфе, пользующемся покровительством герцога Сааремского. О нем, похоже, гуляли слухи по всей столице. Приказчик очень удивился, что, имея такого покровителя, Яуррох решил связаться с ворами. Но, узнав, какому богу служит Яуррох, Приказчик перестал удивляться и очень обрадовался - в христианском Сентамиоли людям вне закона найти помощь священника ой как нелегко. Он предложил темному эльфу стать шиноби-жрецом при его группировке. Шиноби-жрецом (этим восточным словом обозначались не-воры, чаще всего священники и маги, работавшие на воровские гильдии) Яуррох уже был два года в дровийском городе Паарсетте, где практиковался после окончания обучения в Храме. Тамошняя воровская гильдия заключила союз с Орденом Ваерауна, и туда часто посылали работать начинающих жрецов. Выгода была обоюдной: молодые иницианты на собственном опыте познавали жизнь тех, кому покровительствовал их бог, а гильдия получала услуги жрецов, которым можно было доверять. На предложение Приказчика Яуррох согласился, хотя предупредил, что, видимо, только на время - после королевского суда ему, скорее всего, придется покинуть столицу, ведь Луханан поручился за него перед городской стражей. Приказчик понимающе кивнул и заметил, что в столицу можно попасть не только через ворота.

Приказчик рассказал Яурроху, что, собственно, случилось с воровской гильдией Сентамиоли. Глава этой гильдии традиционно именовался Господином Улиц и Крыш. Гильдия существовала уже кто знает сколько времени, и короли в Сентамиоли обычно делали вид, что не знают про ее существование. Говорят, что некоторые короли даже обращались к Господину Улиц и Крыш за помощью. Но последний носитель этого титула повел себя крайне немудро. Объяснить это можно было разве что тем, что желание власти лишило его здравого смысла. Он начал настоящую войну с законом, и со временем король вынужден был эту войну принять. Так продолжалось несколько лет, крайне неспокойных и для воров, и для всего Сентамиоли, и в конце концов кто-то выдал Господина Улиц и Крыш.

При этом Яуррох быстро взглянул на собеседника, и Приказчик заверил темного эльфа, что нет, это был не он. Так или иначе, Господин Улиц и Крыш был арестован, арестованы его ближайшие советники, часть лейтенантов, шиноби-маг. Все связные цепочки были оборваны, гильдия прекратила свое существование.

Оставшиеся на свободе воры стали сбиваться в стаи вокруг тех, кто обладал в гильдии хоть каким-то авторитетом. Более крупные группировки постепенно пожирали более мелкие, и к моменту появления в столице Луханана со свитой в городе существовало несколько крупных банд, которыми заправляли бывшие лейтенанты Господина Улиц и Крыш, в том числе он, Приказчик, и Черный Головорез.

Приказчик не слишком-то стремился выяснять отношения с Черным Головорезом, потому что у того группировка была более сильная, и вообще Приказчик, будучи полуэльфом, чувствовал себя не слишком-то уверенно. Но, похоже, Черный Головорез решил заняться методичным уничтожением соперников и начал как раз с полуэльфа. Кто знает, как обернулось бы дело, но получилось так, что Черный Головорез "за что боролся, на то и напоролся", и на следующую же ночь едва ли не половина бывших его людей попросилась к Приказчику. К тому же среди воров моментально разнесся слух, что люди, у которых хорошие отношения с Приказчиком, могут получить жреческую помощь от его шиноби, так что количество желающих установить эти самые хорошие отношения росло, как снежный ком.

Конечно, Приказчик еще не был новым Господином Улиц и Крыш, но воры уже почти не сомневались, что он им будет.

Яуррох попросил у Приказчика разузнать все, что можно, о графах Саркаси: что за человек сам граф, сколько у него сыновей и прочих наследников, есть ли придворный маг и так далее. Ему передали, что нужная информация получена, и теперь он шел в условленное место на встречу с Приказчиком и его информаторами.

Чуткий слух темного эльфа уловил какое-то движение в проулке. Яуррох обернулся туда. Вспыхнул факел, больно ударив его по глазам. Дроу услышал шаги нескольких людей и моментально окутал себя шаром темноты, но, похоже, нападающих это не остановило. Они бросились в волшебную темноту вслепую. Сам Яуррох прекрасно умел драться на слух, а двигался он тихо, в отличие от нападавших, но их было слишком много, так что темному эльфу показалось благоразумным тихонько улизнуть из этой свалки. Он помнил, что через два десятка шагов в один из боковых двориков ведет узкий проход, но решил туда не идти. Если бы он устраивал в этом месте засаду на себя, он непременно посадил бы нескольких своих людей в этот дворик.

Он метнулся в противоположную сторону, выскользнул из шара тьмы и оказался у шероховатой стены старого городского дома. Подтянувшись, он вскочил на подоконник и подбежал к проходившему вдоль стены водосточному желобу. Ржавчина крошилась под пальцами, но он все же ухитрился добраться до третьего этажа и перебраться на карниз соседнего дома, а оттуда - на крышу.

Держась в тени, он стал пробираться вдоль края крыши на соседнюю улицу, почти надеясь, что вот-вот появятся люди Приказчика. Кто же преследует его? Какая-то соперничающая группировка, недовольная его ролью в выдвижении Приказчика? Он чувствовал себя почти так же, как тогда в Паарсетте, когда они с Тэ'ранном удирали от разъяренной жрицы и ее подручных. Но тогда он точно знал, кто его преследует и чего от них можно ожидать, и с ним был Тэ'ранн, а через две улицы в стене пещеры открывался тайный боковой тоннель, в котором прятались два десятка воров и шиноби-маг. Кстати, а как его выследили? Никто не знал, что он будет проходить сегодня здесь. Кто, собственно, вообще знал, что Яуррох сегодня куда-то пойдет? Ощущение, что его предали, захлестнуло дроу. Если это дело рук Приказчика, то будь он проклят. Но, с другой стороны, зачем Приказчику его предавать?

Он совсем уже перебрался на другую сторону ряда домов, где проходила соседняя улица, когда откуда-то сбоку и сзади ударила молния. Боль вспыхнула в глазах и во всем теле, рванулась в ноги, парализовала их. Яуррох какую-то долю секунды стоял, пытаясь справиться с болью хотя бы настолько, чтобы метнуться в какую-нибудь спасительную тень, но не сумел, и его поглотила темнота.


Сознание и боль вернулись с ощущением прохладного напитка, льющегося в горло. Яуррох почти бессознательным усилием заставил себя не открывать глаза, рассчитывая услышать что-нибудь, что прояснило бы, где он находится.

- Ну, хватит притворяться, открывай глаза, - услышал он над собой хриплый голос. Темный эльф покорно поднял ресницы. Над ним склонился бородатый человек в домотканой одежде, в руках у него была пустая фляга.

- Очнулся? Ну, вот и хорошо, - прозвучал другой голос, глубокий, грудной, явно привыкший повелевать. Рядом с первым человеком появился еще один: широкоплечий, бородатый, лет пятидесяти, с широким гладким лицом. Яуррох попробовал пошевелиться и понял, что надежно связан по рукам и ногам. К нему возвращались ощущения, и ощущения эти его не порадовали: он лежал на холодном каменном полу, и как бы там ни было, а удар молнии серьезно ранил его.

Бородатый человек слегка ткнул лежащего эльфа носком сапога.

- Мне тут передали, что ты спрашивал обо мне, - сообщил он. - Ну, вот я и решил дать тебе возможность познакомиться со мной.

Саркаси.

Слабость разливалась по всему телу темного эльфа, затуманивала разум. Граф Саркаси - это должен был быть он - с интересом смотрел на беззащитного дроу.

- Так что же ты хотел выяснить?

- Стоит ли иметь с вами дело, - бросил Яуррох. Он хотел произнести это спокойно, ровно, но слабость взяла над ним верх, и слова оказались еле слышными.

- Да? Ну ладно. - Граф быстро и тихо отдал приказ человеку в домоткани, тот куда-то ушел и скоро вернулся с еще несколькими фляжками, в которых плескалась желтоватая жидкость. Фляжку поднесли к губам темного эльфа, он выпил, и силы стали возвращаться к нему. Боль отступила.

- Прости за некоторую грубость, но у меня были основания думать, что ты не примешь моего приглашения добровольно.

Яуррох пожал плечами, насколько это можно было сделать в связанном состоянии.

- Кто кого перешпионит, а? - продолжал граф Саркаси. - Ты - точнее, Луханан - решил пошпионить за мной, а кое-кто решил пошпионить за тобой. Похоже, на этом ходу выигрыш за мной.

- Луханан не собирался шпионить за вами, кстати.

- Ну да? Не надо рассказывать мне сказки. Всему Сентамиоли известно, что темный эльф служит Луханану. В столице сейчас не так уж много темных эльфов, чтобы я мог перепутать.

Яуррох постарался сесть, но все, что ему удалось - слегка приподняться над полом и упасть опять. Не очень удачная попытка принять более достойную позу.

- Я, между прочим, не служу Луханану. Я у него в гостях.

- Да ну? - брови Саркаси слегка приподнялись. - Я кое-что знаю про вашу расу. Мне хорошо известно, что дроу - лучшие ассасины на континенте. Известно мне так же, что знатный герцог не позовет в гости какого-то проходимца неизвестно откуда. Сначала, узнав про тебя, я удивился, как и все, но, когда мне сообщили, что ты собираешь про меня информацию, я сложил два и два. Луханан нанял тебя, чтобы убрать меня и моего сына!

"По крайней мере, теперь я знаю, что у тебя есть сын, - сказал себе Яуррох. - Это уже кое-что. И что у тебя в услужении маг, я тоже на собственной шкуре убедился. И маг в могуществе не уступает Доннану, если учесть, что он незаметно подобрался ко мне - значит, воспользовался магией, а магические перемещения - не самые легкие заклинания."

- Ну, так, - продолжал Саркаси. - Я пока не решил, что с тобой делать. С одной стороны, проще всего было бы прирезать тебя прямо сейчас. Но это было бы неосторожно. Твой наниматель, без сомнения, начнет выяснять, куда это ты делся, обратится к властям, и подозрение моментально падет на меня. А я отлично знаю эти штучки священников - им не поврешь. С другой стороны, можно сдать тебя королевскому правосудию. Но у меня нет прямых улик, что ты собирался убить меня, хоть у меня и нет в этом сомнений. А вы, дроу, насколько я знаю, умеете сопротивляться магии, так что, чего доброго, допрос ничего не даст, и я опять же получу неприятности на свою голову.

Яуррох потихоньку оглядывал помещение. Это была комната без окон, облицованная серыми каменными блоками и хорошо освещенная несколькими факелами на стенах. Должно быть, подвал городского дома Саркаси. Темный эльф хотел бы узнать, сколько он пробыл без сознания, но пока это не представлялось возможным.

В подвальной комнате была тяжелая дверь, сделанная из того же серого камня. Яуррох прикидывал, куда она может вести и как она запирается. Очевидно, снаружи - изнутри никакого засова не видать.

Хорошо, что Саркаси не знает, что я потерял способность сопротивляться магии. Хотя, с другой стороны, оказаться в руках закона - не самый плохой вариант, ведь на самом деле Луханан вовсе не приказывал мне убить Саркаси. Он вообще ничего не предпринимает. Но тогда они выяснят насчет моего договора с Толлианом, и прощай мои денежки, и, даже если меня отпустят, работу найти мне будет сложно. Не говоря уже о том, что сделает со мной Толлиан. Нет, карта явно проигрышная. Попробуем другую...

- Кстати, граф, а вы знаете, что заклинание забывчивости иногда не действует?

Саркаси вздрогнул, словно его облили кипятком.

- Так мальчишку же убили! - он знаком отослал слугу.

- Я вопросил мертвеца. Мертвые не лгут, и дух рассказал все, как было дело. Подождите хвататься за кинжал. Никто ни на минуту не сомневался в том, что убийство старого герцога - ваших рук дело. Так вот. Если вы сдадите меня королевскому правосудию, мне будет что им рассказать. Если же вы меня убьете, как вы совершенно правильно рассудили, подозрение моментально падет на вас, и мое тело найдут. Потом священники вопросят меня, и вы будете отвечать уже за два убийства.

Так, похоже, блеф прошел. Широкоплечий могучий граф в смятении смотрел на связанного раненого эльфа, который несколькими словами превратил его из хозяина положения в перепуганного преступника.

- И почему же ты до сих пор молчал? И почему молчал твой хозяин?

- А вот развяжите меня и дайте сесть, тогда расскажу. Мне, между прочим, больно и холодно.

Саркаси молча смотрел на темного эльфа. Яуррох ждал. Так прошло несколько секунд, а может быть, несколько минут. Наконец граф разрезал веревки на руках и ногах темного эльфа и кивнул на грубый деревянный стул.

Целительное зелье подействовало уже достаточно, чтобы дроу мог проследовать к стулу с известным изяществом, несмотря на затекшие ноги, и даже усесться слегка вразвалочку. Тело еще довольно сильно болело, шок от молнии не прошел, из чего Яуррох сделал заключение, что он был без сознания не слишком долго.

Сам граф опустился в грубое деревянное кресло без обивки, стоявшее у стены.

- Так вот, граф. Я не стану утверждать, служу я Луханану или же нет, все равно, кроме моих слов, у вас никакого подтверждения не будет. Но, если бы Луханан хотел нанести по вам удар, он давным-давно мог бы рассказать все королю!

"И рассказал, да вот только на самом-то деле заклинание забывчивости подействовало..."

- Так. И почему же он не рассказал?

Яуррох слегка наклонился к графу.

- Луханан дурак. То есть он не дурак, конечно, но он - благородный воин, он не умеет наносить удары исподтишка, даже если у него есть для этого полная возможность. Он честно ждет суда.

Саркаси кивнул головой.

- Воин веры, действительно. Я слышал об его способностях.

- Так вот. Возможно, эти способности у него пропадут, если он сделает нечто, чего в этой ситуации ждали бы от любого нормального человека. Вот поэтому он и молчит.

- Понятно. - Саркаси достал большую трубку из черного дерева и принялся методично набивать ее табаком. Запах табака неприятно поразил темного эльфа. - Тогда зачем же тебе нужны были сведения обо мне?

- Да затем, что у вас есть хорошие шансы стать герцогом Сааремским.

Саркаси несколько секунд, моргая, смотрел на Яурроха, а потом захохотал.

- Да ты парень не промах! - Он стукнул темного эльфа лапищей по плечу, и дроу поморщился - тело прошила резкая боль. Яуррох отстранился. - Стало быть, и нашим и вашим? Ждем, кто выиграет?

- Примерно так.

Граф несколько секунд думал, потом быстро подошел к двери, позвал слугу и тихо приказал что-то. Через некоторое время совершенно не удивленный слуга принес графин вина и два бокала.

- Короче, я так понял, ты хотел бы иметь в моем лице покровителя в случае моей победы?

- Да.

- Ну что ж. - Граф, прищурившись, посмотрел на Луханана. - Я разрешаю тебе попробовать заработать мое покровительство. Понятно?

- Чего же тут непонятного, - пожал плечами Яуррох.

- Ну вот и замечательно. Если у тебя что-то будет ко мне, передашь через привратника. Может, я и сам приму тебя. Ладно, можешь идти.

- Одну секунду. Сколько сейчас времени?

- Два часа до рассвета.

- Так вот, если вы не хотите, чтобы у меня были сложности с Лухананом, прикажите принести еще несколько порций целительного зелья. Луханан не должен видеть, что я был ранен.

Граф пожал плечами, кивнул и отдал очередное приказание слуге.

После того, как Яуррох выпил зелье и почувствовал, что силы вернулись к нему окончательно, Саркаси сам вывел его из подвала в боковой коридор и провел к потайному выходу, вернул ему кинжал и меч и выпроводил на улицу.


- А теперь, Приказчик, я очень хотел бы узнать, какой идиот продал меня Саркаси с потрохами.

Полуэльф нахмурился.

- О том, что ты интересуешься Саркаси, знал только Бармаглот - у него зять конюшим у Саркаси - и еще Констанция. О Девять Преисподних! - выругался он. - Скорее всего, девчонка разболтала своему любовнику. Он у нее тоже служит у Саркаси, почему я ее и спросил. За Бармаглота-то я могу поручиться.

"Oloth plynn das, - подумал Яуррох. - Женщина."

Приказчик что-то сказал своим подручным.

- Подожди здесь. Скоро найдут Констанцию и приведут сюда.

Прошло несколько часов. Пришли три вора, привели раненого в стычке приятеля. Зашел парень с награбленным - сдать положенную долю в общую казну, и Приказчик попросил Яурроха проверить вещи, не волшебные ли. Нашлось колечко со слабым волшебством. Приказчик отложил колечко в сторонку и предложил темному эльфу выбрать для себя любую вещь из простых. Видимо, он чувствовал себя виноватым, что один из его людей предал шиноби. Дроу выбрал браслет с синим камнем, полюбовался им и отложил, сообщив, что предпочел бы взять цену браслета деньгами.

Наконец грузный громила втолкнул худенькую темноволосую девушку.

Приказчик поднялся из-за стола:

- Констанция...

Воровка взглянула на предводителя, потом ее взгляд упал на Яурроха, и она покраснела.

Приказчик оглянулся на темного эльфа. Тот спокойно кивнул, подошел к девушке и оглядел ее с ног до головы.

- Дело ясное, - заметил Приказчик. - Бери, она твоя.

Яуррох молниеносно ударил девушку кинжалом в основание шеи.

Когда тело перестало дергаться, темный эльф обернулся к Приказчику и сказал:

- Извини, я тут немного набрызгал.

Лицо у Приказчика было белым.


Настал день суда.

В огромном зале королевского дворца собралось множество людей. Здесь были и самые знатные вельможи Королевства, оказавшиеся в тот день в столице. И торговцы, и зажиточные ремесленники, и даже несколько бардов.

Луханан молча сидел в отведенной ему ложе вместе с Киром, Деном, Доннаном и Яуррохом. Темный эльф как-то мягко выразил желание пойти на суд, и Луханан согласился, не увидев причин отказываться. Публика в зале с интересом поглядывала на дроу, но молодой герцог Сааремский все-таки интересовал их больше.

Да и стоило на него посмотреть. Луханан был еще очень молод, ему едва исполнилось двадцать лет, но он уже побывал в нескольких сражениях и был известен как талантливый боевой командир, будущий блистательный полководец. Чуть выше среднего роста, довольно крепкого сложения, со светло-пепельными волосами и обаятельной внешностью прирожденного предводителя, Луханан привлекал внимание множества знатных и богатых невест, а тот факт, что он был наследником громкого титула и огромных владений, привлекал внимание их родителей. Нынешний же скандал пока только подогревал интерес к молодому герцогу.

Варлоу, сидевший на троне на высоком, богато убранном помосте, подал знак архимагу Коньюрации.

Дженайас встал, выпрямился во весь рост и прошел на середину залы. Под горящими взглядами собравшихся он простер руки и отчетливо произнес:

- Желаю знать, был ли применен женщиной по имени Мила Эствике к человеку по имени Альфонс Сааремский магический приворот, какую бы форму тот приворот ни имел?

Настала пронзительная тишина. Все увидели, как под глазами Дженайаса проступили круги. Лицо его заострилось, над губами залегли глубокие складки. На глазах у всего зала архимаг постарел на пять лет.

Дженайас опустил руки и склонил голову. Перевел дух. Несколько секунд стоял так, потом поднял лицо и посмотрел на короля.

- Дженайас, архимаг Коньюрации, получил ли ты ответ на заданный тобой вопрос?

- Да, - кивнул Дженайас.

Король сделал знак архиепископу. Тот выступил вперед, подошел к Дженайасу, коснулся рукой его лба и заявил:

- Я, архиепископ Неллеад, свидетельствую и подтверждаю, что находящийся здесь Дженайас не находится ни под каким внушением или воздействием иного заклинания. Пока я держу руку у него на плече, я буду знать, является ли каждое его слово правдой или ложью.

С этими словами архиепископ сделал шаг в сторону и замер за спиной Дженайаса, не отрывая руки от его плеча. Настала решительная минута.

- Итак, Дженайас, архимаг Коньюрации, - произнес король, - был ли применен Милой Эствике к Альфонсу Сааремскому магический любовный приворот?

- Да.

Из глубин зала, с галерей, словно лавина, покатился шум, но король поднял руку, и вновь восстановилась тишина.

Луханан закусил губу. Саркаси знали! Не может быть, чтобы они просто угадали. Наверняка они знали! Откуда? И почему они так долго ждали? Нет, должно быть, все-таки угадали.

Он почувствовал, что краснеет, и ему захотелось спрятаться в глубине ложи, закрыть руками лицо, а не быть выставленным на всеобщее обозрение. Луханан буквально ощущал всей кожей любопытствующие и не слишком-то доброжелательные взгляды.

- Архиепископ Неллеад, правду ли сказал сейчас этот человек? - спросил король.

Старый архиепископ провозгласил на весь зал:

- Архимаг Дженайас сказал правду.

В зале поднялась буря.

Луханан уже чуть не прокусил губу. И Кир, и Доннан понимали, что на них смотрит весь зал, и, как ни хотелось им ободрить своего повелителя, они оставались на своих местах все так же неподвижно, словно речь шла не об их судьбе.

Король молчал. На его лбу залегли глубокие морщины. Сторонники Саркаси кричали: "Долой лжегерцогов! Долой незаконных потомков! Долой узурпаторов!"

Король несколько минут слушал, как шум переходит в грохот, потом ударил скипетром о подлокотник. Порядок в зале восстановился.

- Слушайте меня, лорды и народ. Установлено, что брак Альфонса Сааремского и Милы Эствике был заключен вследствие воздействия магического любовного приворота. Таким образом, Альфонс Сааремский вступил в этот брак не по своей воле. Но тем не менее он был в здравом уме и твердой памяти, и брак был освящен по христианским канонам. Поэтому я не могу объявить его недействительным.

Сторонники Саркаси опять подняли шум, король опять ударил скипетром, опять воцарилась тишина.

- Но и признать право герцогов Сааремских на их титул бесспорным я тоже не могу, - добавил король. - А если этого не могу я, значит, этого не может ни один смертный на свете. Пусть судит бог.

- Божий суд! - крикнул кто-то с галереи.

- Божий суд! Божий суд! - понеслось по зале. Сторонники графов Саркаси примолкли: они рассчитывали в случае обнаружения приворота на безусловную победу.

Король поднял руку.

- Слушайте мою волю, лорды и народ! Завтра, в одиннадцатом часу утра, на берегу Коннары перед храмом святого Вульфреда состоится божий суд по делу герцогов Сааремских. Архиепископ Неллеад, согласен ли ты быть свидетелем этого суда?

- Да.

- Архимаг Дженайас, согласен ли ты быть свидетелем этого суда?

- Да.

- Луханан, сын и наследник герцога Сааремского, кто станет защищать твою сторону на этом суде?

Юноша порывисто поднялся.

- Я сам, из нашего рода больше никого не осталось!

Король кивнул.

- Джофруа, граф Саркаси, кто станет защищать твою сторону на этом суде?

Граф Саркаси поднялся и указал на вставшего рядом с ним высокого воина:

- Мой сын, Леонель, выйдет во имя наше.

Собравшиеся, включая короля, внимательно посмотрели на Леонеля, сравнивая двух противников. Силы были явно неравны. Луханан, может, и обладал немалым для своих лет военным опытом, но против Леонеля в поединке шансов у него было мало. Леонелю Саркаси было около тридцати, он был высок, хорошо сложен, значительно массивнее Луханана и явно физически сильнее его. Кроме того, точные движения Леонеля выдавали в нем блестящего воина. Кое-где послышались вздохи, кто-то шепотом принялся заключать пари.

- Итак, - провозгласил король, - имена противников: Луханан, сын герцога Сааремского, и Леонель, сын графа Саркаси. Если кто-то из противников не явится, его сторона считается проигравшей.

Кир почувствовал чью-то руку на своем плече. Оглянувшись, он обнаружил у себя за спиной Яурроха.

- Последняя фраза - ключ, - прошептал темный эльф. - Охраняйте Луханана, как хранили бы величайшее сокровище. Кто-то обязательно постарается, чтобы Луханан не явился завтра к реке.

Телохранитель кивнул. Как ни недолюбливал он дроу, не признать его правоту он не мог.

Кир быстро осмотрелся вокруг. Не обнаружив ничего подозрительного, он обернулся к дроу, но тот исчез.


Этим вечером Луханан долго и усердно молился.

От завтрашнего боя зависело все. Будет ли он герцогом Сааремским, наследником своего отца и владетелем огромных земель, или же он будет изгнанником в собственных владениях, а вернее - Луханан мысленно посоветовал себе смотреть правде в глаза - мертвецом. Он понимал, что в случае поражения, даже если Леонель оставит его в живых, в глазах всего королевства он потеряет право на свои земли, а значит, и на их поддержку, и Саркаси тут же смогут заключить союз с многими дворянами, которые пока колеблются. Конечно, он будет защищаться, он не отдаст наследие отца без боя, но сражаться ему придется в одиночку против объединенных сил многих дворян, а то и против королевских войск.

Луханан не мог не признать, что король сделал для него все, что мог. Приказав магическим способом выяснить правду, король лишил Саркаси возможности напасть на герцогов Сааремских внезапно - графы вынуждены были ждать результатов, а герцог в это время все-таки готовился к возможной войне; а когда выяснилось, что приворот действительно был, король вынес единственное решение, которое в этой ситуации давало Луханану какие-то шансы спасти титул. И уж во всяком случае, спасти свою честь.

К тому же идея божьего суда нравилась Луханану. Господь рассудит, кто истинный сеньор Саарема. Так что пусть лучше, если Луханан завтра будет побежден, пусть Леонель просто убьет его, чем оказаться вынужденным начинать безнадежную и не оправданную Богом войну.

- Господи, но ведь я же не могу отказаться от того, что оставил мне отец! - шептал Луханан. Он окончательно запутался. Верно ли будет в глазах Господа защищать Саарем в случае поражения? Ведь это будет означать идти против его веления! Но ведь разве не Господом дан Луханану долг его по рождению - держать эти земли после своего отца, быть верным вассалом короля и добрым сеньором своим подданным? Как же отказаться?

Только чудо Господне может завтра даровать мне победу, думал Луханан. Ну что ж, если прав я в глазах Господа, может быть, он явит чудо. Если нет - я умру. Легко сказать - умру. А что будет с Киром, Санной, Доннаном? Что будет с младшим братом? Да и Яуррох окажется без защиты...

Он снова и снова склонял голову в молитве.

Молитву прервал тихий стук в дверь. Луханан открыл. На пороге стоял Яуррох. Он был в плаще - похоже, куда-то собрался или только что откуда-то пришел.

- Я достал зелье, которое значительно увеличит ваши воинские умения, - сообщил темный эльф, доставая из мешка пузырек и протягивая его Луханану.

- Благодарю тебя за заботу, - тихо сказал молодой человек, - но не надо.

Дроу посмотрел на своего покровителя с явным непониманием.

- Как не надо? Вы видели этого Леонеля? Это же помесь быка с тигром! Как вы думаете, что он завтра с вами сделает?

- Что сделает, то и сделает, - вздохнул Луханан. - Что Господь повелит, то и будет.

Темный эльф быстро зашел в комнату, закрыл дверь и положил руки на плечи Луханану:

- Вы что, ваше... Луханан, - отчаялись? Не надо. Ночь длинная, можно еще многое сделать.

Луханан опять вздохнул.

- Да не отчаялся я. Просто это же божий суд, понимаешь?

Яуррох откровенно не понимал. Он покачал головой.

- Кому из нас Господь наш Иисус пошлет победу, тот и будет править Сааремом. Как же выйду я завтра на бой, как выйду на суд Господа, если воспользуюсь этим зельем?

- А я могу завтра перед боем еще воспользоваться заклинанием, которое добавит вам жизненных сил. Этого тоже нельзя?

Рыцарь покачал головой. Темный эльф с размаху уселся в первое попавшееся кресло.

- Луханан, я что-то ничего не понимаю. Может, тогда и меча не надо с собой брать - выходите на бой с голыми руками? Если вы правы в глазах вашего Господа, он и тогда пошлет вам победу?

- Бывало и такое. С истинно святыми людьми. Но я-то не святой, я дворянин и воин. И должен сражаться, как заповедано моему сословию - оружием и честно.

Яуррох пожал плечами.

- Ну что ж. Время позднее, ложитесь-ка лучше спать. Да и мне пора.


Доннан тихонько постучался к Луханану.

- Войдите, - отозвался герцог из-за двери.

- Вы не спите? - спросил, входя, Доннан. Луханан лежал в постели, глядя в потолок. Окно не было задернуто, и звездный свет чуть освещал его лицо, которое в результате казалось словно недорисованным на черной помятой бумаге.

- Что-то мне не спится.

- Я помогу. - Доннан вытащил свою неразлучную походную книгу заклинаний и принялся листать. - Такое простое заклинание - и вы заснете.

- Доннан...

- Что?

- Знаешь, я только что беседовал с Яуррохом про недопустимость магии на божьем суде... Но пока что еще не суд, так что - давай свое заклинание.


Кир, наблюдавший за входной дверью дома, увидел, как Яуррох выскользнул на улицу. Он нахмурился. Что затевает этот дроу? Кир ему все-таки не доверял. Он выскользнул из дома и, прячась в тенях домов, принялся следить за темным эльфом.

Вскоре он убедился, что подозрения его оправдались. Дроу вошел в городской дом Саркаси.


А Яуррох шел по темной улице и думал, что же он будет делать. У него не было ни малейшего представления о том, что делать в доме Саркаси, и больше того - он понятия не имел, стоит ли ему там что-то делать. Не все ли ему равно, по большому счету, кто будет герцогом Сааремским? Честный благородный Луханан или циничный честолюбивый Саркаси? Покровительство герцога у него будет и в том, и в другом случае. Луханану он, в общем-то, ничем не обязан, это Луханан ему обязан, и, кстати, прекрасно это понимает. Конечно, вовсе неплохо, если могущественный человеческий вельможа будет считать себя в долгу перед ним. Но и Саркаси неплохи. Цинизмом, пронырливостью и беспринципностью граф напоминал Яурроху его родные Подземелья. Не то чтобы ему это нравилось, просто темный жрец великолепно умел играть на подобных струнах, и держать Саркаси под контролем ему будет удобно и привычно. А ему это зачем-то надо? Конечно, пригодится. И, возможно, подобные отношения окажутся даже сподручнее, чем романтическая привязанность Луханана.

Темный эльф совершенно не мог решить, в чьем же рукаве он будет джокером.

"Ладно," - подумал он, - "пусть это будет импровизация".


- Граф спрашивает, какого черта тебе надо, - сообщил Яурроху уже знакомый ему слуга в домоткани.

- Передай ему, что я хочу узнать, сколько он мне заплатит, если я сегодня ночью сделаю так, что Луханан завтра не сможет прийти к храму, - сказал Яуррох достаточно громко, чтобы слуга нервно огляделся по сторонам. Ага, стало быть, и в этом доме есть уши, которым не стоит знать про делишки графа. Возможно, его сын не будет в восторге? На суде Леонель показался темному эльфу самоуверенным и тщеславным. Может, он действительно хочет этого поединка?

Слуга быстро ушел, а через минуту в прихожей появился Саркаси.

- Пошли.

Граф провел Яурроха в какую-то комнату, отделанную в коричневых тонах.

- Десять тысяч.

Губы темного эльфа саркастически изогнулись.

- Двадцать пять.

Граф нахмурился:

- Двенадцать.

- Не забудьте, я ведь могу ничего не делать и по-прежнему останусь у Луханана в фаворе.

- А ты всерьез думаешь, что Луханан переживет завтрашний день? - мрачно осклабился граф.

Темный эльф пожал плечами.

- А зачем вам тогда вообще мои услуги?

- Я хочу удалить элемент случайности. Сам понимаешь, случайный удар или... В общем, это, как говорится, божий суд, и хотя я человек нерелигиозный, я прекрасно понимаю, что бывает все.

- А какие у меня гарантии, что после смерти Луханана вы не захотите меня просто убрать по-тихому? На этот случай у меня хоть будет приличная сумма.

Граф поморщился.

- Шестнадцать.

Яуррох отчетливо понимал, что дальнейший торг ведет только ради того, чтобы протянуть время. "Помоги мне, Ваераун. Сделай что-нибудь, чтобы..."

Дверь распахнулась, в комнату влетел Леонель.

- Отец! Мама просит, чтобы ты... - он заметил в свечном полумраке Яурроха:

- А это еще что такое?

- А это, Леонель, мой тайный агент, - объяснил граф, явно недовольный вторжением сына. - Я ведь говорил тебе, что перекупать чужих агентов - один из самых действенных способов вести дела.

Леонель медленно сел в свободное кресло. Внимательно вгляделся в темного эльфа.

- Так ты... работаешь на Луханана?

- На нас, - поправил его отец. - Он реалист и прекрасно понимает, где его выгода. Больше я ничего хорошего сказать о нем не могу, но это и так немало.

Яуррох ухмыльнулся.

- Семнадцать, вот мое последнее слово.

- Ладно.

- Половину вперед.

- Семнадцать чего? - нахмурился Леонель.

- Тысяч, вот чего, - отозвался его отец. - За то, чтобы Луханан завтра не пришел на суд. Кто лучше способен устроить это, как не доверенное лицо самого Луханана? Да, вот еще что, - добавил он, обернувшись к темному эльфу. - Ты понимаешь, что тебе необходимо будет убраться из столицы. Потом можешь приезжать в Саарем, там я тебя приму. С почетом, - усмехнулся он.

- Да, конечно, - пожал плечами Яуррох. - Но как я получу вторую половину?

- Подождите, - возмущенно проговорил опомнившийся наконец Леонель, - какую половину? Вы что, хотите убрать Луханана?

- Да, сынок, - кивнул Саркаси.

- Да вы что? - Леонель обернулся к отцу. - Зачем вам это понадобилось? Хотите меня опозорить? Вы обещали мне поединок! Я справлюсь с этим молокососом!

- Хорошая мысль. Пожалуй, я переоценил элемент случайности. Восемь тысяч, темный эльф, и ни монеткой больше!

Яуррох поджал губы.

- Тогда резко возрастает вероятность того, что Луханан завтра все-таки явится на суд.

- И пусть, - отрезал Леонель. Похоже, парню действительно очень хочется покрасоваться перед публикой в выигрышном бою, а в "божий суд" он верит столько же, сколько сам Яуррох. Ну ладно.

"Возможно, вам повезло, Луханан."

- В таком случае я могу предложить вам кое-что, что снизит вероятность неблагоприятной случайности, - предложил он.

Леонель слегка подался вперед.

- И что же это?

- Эликсир, временно повышающий воинские способности.

- Беру! - отрезал Леонель и протянул руку. Отец схватил его за запястье:

- Прекрати! Откуда ты знаешь, что за гадость он тебе даст?

- Отнесу Фаррану, он в эликсирах разбирается. Сколько?

- Пятьсот.

- Триста, - отрезал Леонель с непререкаемым видом.

"Только не торопиться..."

Яуррох полез в свою сумку.

- Так, это не он... - бормотал он, копаясь в ее содержимом. - И это тоже... - его бормотание перешло в неразборчивый шепот.

Он вытащил склянку и подал ее Леонелю.


"Ваераун, благодарю..."

Яуррох оценивал шансы Леонеля как два из пяти. Если заклинание подействует, Луханан спасен. Если же нет... Да если Леонель действительно воспользуется эликсиром - а почему бы ему им не воспользоваться...

Яуррох был уверен, что всегда сумеет с помощью Приказчика неслышно выбраться из Сентамиоли и раствориться в глуши. Но он совершенно не понимал, почему его губы шевелятся в беззвучной молитве: "Ваераун, прошу тебя, сделай так, чтобы заклинание подействовало..." Не понимал - и это ему не понравилось.

Темный эльф не обладал способностью читать мысли. Но отгадывать мысли он умел очень неплохо. Он прекрасно знал, что Кир следил за ним, и хорошо представлял себе, какую встречу сейчас устроит ему верный телохранитель. Яуррох пожал плечами и отправился ночевать к Приказчику.


Король с беспокойством поглядывал на солнце. Архиепископ Неллеад по правую руку от него и архимаг Дженайас - по левую с трудом хранили невозмутимо-ледяной вид. Судя по положению солнца и показаниям больших храмовых водяных часов, установленных по случаю суда у всех на виду над дверями храма, время шло к десяти. Луханан и его небольшая свита уже давно прибыли и ждали назначенного часа у самого края выложенного камнями круга на середине площади. Противоположная сторона круга, предназначенная для Леонеля, все еще была пуста.

- Десяти еще нет, - тихо произнес Дженайас.

- Что же он, намерен явиться точно в десять? - спросил король.

- Его право, - заметил Неллеад одними губами, стараясь сохранить величественно-неподвижный вид.

Капли в часах все капали и капали, уровень воды приближался к десятичасовой отметке.

С одной из крыш за всем этим наблюдали Яуррох и Приказчик.

- Похоже, подействовало, - подбодрил темного эльфа предводитель воров. Черный жрец явно слегка нервничал. Он покусывал губы и беспокойно играл краем своего плаща.

- Может, и подействовало, - сдержанно сказал темный эльф.

А на площади король, прищурившись, посмотрел на часы.

- У него остаются последние секунды, - заметил он.

Луханан стоял у края круга в полном вооружении, прямой, гордый и прекрасный. В своих голубовато-серых доспехах с высоким гребнем на шлеме и гербом герцогов Сааремских на щите - стальным драконом, держащим в пасти меч - он казался видением, сошедшим с тех самых небес, на которые уповали собравшиеся.

Кир молчал. Он ничего не понимал. Никаких покушений на жизнь Луханана не было, и дроу, который явно в сговоре с Саркаси, куда-то пропал. Что стоит выстрелить откуда-нибудь из окон верхних зданий? Правда, стрела не пробьет доспехи. Но... В общем, Кир, затаившийся в толпе неподалеку от круга, все время искал признаки подготовленного покушения.

Доннан и трое воинов-сопровождающих молча стояли за спиной молодого герцога.

Капли падали в клепсидре. Раз, два, три. Вот вода наконец достигла назначенной отметки. Раздался густой удар храмового колокола.

Пока он звенел, у Саркаси было еще несколько секунд форы. Но Леонель не явился.

- Ну, теперь уже все, - заметил на крыше Приказчик.

- Помолчи, ради удачи, - посоветовал ему Яуррох.


Звон колокола затих. В наступившей тишине Варлоу поднялся со своего трона и простер руки над толпой.

- Итак, боец графа Саркаси не явился на божий суд. Все присутствующие здесь свидетельствуют это. Поскольку лорд Луханан, представляющий нынешних герцогов Сааремских, находится здесь и готов к бою, я, Варлоу, милостью Божией король этих земель, объявляю...

- Подождите! Подождите!

Толпа расступилась. На площадь вышел граф Саркаси. Он был растрепан, запыхался, щеки его пылали.

- Черное чародейство, ваше величество! На моего сына наложили злые чары!

Яуррох на крыше напрягся, готовясь удирать.

- В чем дело, граф?

- Болезнь, ваше величество! Волшебная болезнь! Я... - тут Саркаси заметно сбился. - Я узнал об этом только сегодня утром. Я нашел священника, который сумел помочь Леонелю, но мой сын еще слаб. Умоляю вас, позвольте мне выйти вместо Леонеля!

Брошенный на Луханана взгляд, пылающий злобой, не оставлял сомнений в том, кого Саркаси винит в наложении чар. Рыцарь ответил ему тем же спокойным, равнодушным взглядом, каким смотрел на толпу.

- Я понимаю вас, - покачал головой король, - но условия божьего суда установлены, и менять их нельзя. Только ваш сын может защищать ваши права перед богом. Но, поскольку ваш сын не явился - к тому же, должен заметить, уже одна минута одиннадцатого, так что вы в любом случае опоздали - я признаю, что правда на стороне лорда Луханана, и провозглашаю его герцогом Сааремским!

Толпа взорвалась приветственными криками.

Доннан за спиной у Луханана испустил долгий вздох облегчения. Молодой герцог обернулся к королю и поклонился.

- Через два дня я жду лорда Луханана у себя для принятия присяги. И учтите, граф, - добавил Варлоу, - что отныне любые ваши действия, как и действия ваших союзников, идущие во вред герцогу Сааремскому, будут рассматриваться как попытка оспорить решение божьего суда и мятеж против короля.

Саркаси молча поклонился. Лицо его застыло тяжелой маской. Потом он выпрямился и молча ушел с площади.

- Ну вот, теперь действительно все, - шепнул Яуррох Приказчику. - Если не считать наемных убийц, которых этот тип теперь пустит по моему следу.

- У них будут определенные сложности, - пообещал Приказчик.


Вернувшись домой, Луханан прямо в доспехах прошел к себе в комнату и обнаружил там удобно устроившегося Яурроха. Темный эльф развалился в кресле, перекинув ноги через подлокотник, с чашкой кофе в руке.

- Ага. Признавайся, болезнь Леонеля - твоя работа?

- А чья же?

И тут Луханан неожиданно для всех (в том числе и самого себя) рассмеялся. Яуррох и Кир озадаченно переглянулись... но невольно заулыбались и сами.

Отсмеявшись, герцог сказал:

- Тоже мне, посланец Божий.

- А почему бы и нет? - пожал плечом Яуррох. - Разве не говорится у вас, что пути Господни неисповедимы? Может, это означает, что ваш Господь чем-то вроде моего Повелителя - тоже не слишком разборчив в средствах? - Выждав эффектную паузу (и заметив, что Луханан поморщился), темный эльф добавил, потягиваясь в кресле: - Кстати, должен заметить, что Саркаси - сущий дилетант в темных делах. Все делает грубо и не ко времени. И совершенно не понимает, как опасно связываться с черным жрецом.

- Ничего себе, - пробормотал Луханан, снимая шлем и ставя его на стол. Кир машинально забрал шлем. - Я-то с тобой связался уже два месяца тому назад. Как это у меня не было из-за тебя неприятностей?

Яуррох усмехнулся.

- А вы знаете, что он хотел нанять меня для убийства вас? Кир, наверно, удивляется, почему вас не пытались убить этой ночью. Так вот Саркаси на меня надеялся. Правда, потом Леонель его отговорил.

- Я не понимаю. Расскажи.

Яуррох рассказал все с самого начала, опустив причины, побудившие его интересоваться Саркаси - о своем знакомстве с графом, о попытках графа сделать темного эльфа своим агентом и о том, как накануне Яуррох воспользовался сжигавшей Леонеля жаждой славы и наложил на него заклятие болезни. Луханан, который во время рассказа освобождался с помощью Кира от доспехов, покачал головой и опустился в кресло.

- Вообще-то я не знаю, что и думать. Наверно, Господь теперь разгневается на меня.

- Вы-то тут при чем? - усмехнулся Яуррох. - К тому же можно считать, что божий суд-таки состоялся, только не на виду у всех. Вы же понимаете, Леонель - крепкий человек и опытный воин, поэтому были шансы, что заклинание не подействует. Вы уж извините - просто ничего более надежного я придумать не смог.

- Ну что ж, по крайней мере, честно, - вздохнул Луханан.

- Да, ваше сиятельство, с вами я могу позволить себе быть честным, - улыбнулся Яуррох. И Луханан заметил, что улыбка у него на этот раз получилась теплая, настоящая. - Вот поэтому вы мне и нравитесь.

Молодой герцог помотал головой. Потом он несколько секунд помолчал, глядя в стену, и вдруг сообщил:

- Знаете, за это все надо выпить, - и снова рассмеялся.

И они втроем принялись отмечать успешный исход дела. Даже Кир за бутылкой красного вина впервые поглядывал на Яурроха без обычной подозрительности. Хотя, наверно, это было всего лишь из-за вина.


Дорога из столицы в Саарем была приятной и тихой.

Недалеко от поворота на Кариллан Яуррох вдруг соскочил с коня и бросил поводья серого Киру:

- Здесь я вас оставлю.

Луханан удивленно поднял бровь.

- Почему?

- Мне надо кое-куда заехать, да и дела жреческие, знаете ли.

Луханан спешился и медленно подошел к темному эльфу. Тот две секунды смотрел насмешливыми зелеными глазами в грустные глаза человека, словно бросая вызов печали и заботе, потом нарочито небрежно отвел взгляд в сторону.

- Мне будет тебя не хватать, - тихо сказал Луханан.

Темный эльф пожал плечами, но Луханан заметил, что Яуррох избегает смотреть ему в глаза.

- Мне больше нечего делать рядом с вами, ваше сиятельство. Я помог вам обрести ваше законное наследие и не лишиться при этом жизни, при этом завел множество полезных знакомств, некоторую репутацию, да и кое-что заработал. Чего же еще нам желать друг от друга?

Луханан почувствовал боль. В первый раз за все их знакомство Яуррох сильно задел его.

- Деньги, репутация, знакомства? - Молодой человек вспыхнул, но сдержался. - Все это будет у тебя, сколько угодно. Я достаточно могущественен, чтобы устроить твою жизнь.

Темный эльф покачал головой, глядя куда-то в сторону. Он стоял, слегка покачиваясь - тонкий черный стебель и серебряный цветок, его мерцающие волосы колыхались под ветром, а лицо было непроницаемым, как маска, которую он носил. Таким и запомнил его Луханан - в душном сумрачном лесу, полном птиц и тайны.

- Не стоит. Как сказал граф Саркаси, я - всего лишь проходимец. Авантюрист. К тому же я - черный священник. Верьте Киру, он ваш верный пес, его чутье не обманет. В общем, я не гожусь вам в друзья... и не желаю быть вашим слугой. Прощайте, ваше... Луханан.

Он отступил на шаг и растворился в чаще.

Юный герцог со вздохом посмотрел в темноту.

- Жаль, - сказал он вслух то ли себе, то ли Доннану. - Если бы он остался с нами, наверно, я смог бы помочь ему вступить на путь истинного добра.

- Нет, - вздохнул Доннан.

Луханан обернулся к своему старому учителю:

- Но почему? Ведь он с таким сожалением говорил все это...

- Луханан, - улыбнулся старый мудрый маг, - это сожаление было притворным.

...Именем тебя назову -
Имя исчезнет в ночи.
Обращусь к образу -
Ночь молчит.

ДРАКОН ДЛЯ АРХИМАГА

Традиционный рассказ

Гонец из Литхауза прибыл в Кариллан на закате. Подумав, стоит ли поискать гостиницу или все-таки лучше сразу отправляться выполнять поручение, он склонился ко второму. Он огляделся, ища, у кого бы спросить дорогу к Башне. Но понял, что вопросов не понадобится.

Башня Трансмутации была отлично видна от городских ворот.

Не слишком высокая - футов пятидесяти, но удачное расположение и талантливая архитектура делали эту серую приземистую башню хозяйкой городского пейзажа. Она находилась на невысоком холме, окруженная небольшим парком. Таким образом, дома как бы расступались, отдавая должное величию жилища волшебников.

Гонец договорился со стражей, оставил коня у ворот под присмотром солдат и зашагал к Башне.

Он не думал, что его немедленно пустят к архимагу. Это был опытный гонец, который прекрасно знал, что на закате старые волшебники крайне не склонны принимать неожиданных гостей. Но по крайней мере известить архимага о своем прибытии было необходимо.

Однако архимаг принял его сразу же.

Толлиан был высок, с лысиной, окруженной седыми недлинными волосами, и голубыми близорукими глазами. На серой шелковой мантии архимага переливались драгоценные камни.

Выслушав гонца, Толлиан нахмурился.

- Хорошо, что я еще не лег, - сказал он. - Давно уже о кракенах в наших морях не слышали.

- И хорошо, что не слышали, - от души сказал гонец. - Хоть бы мы и вовсе о них не слышали никогда.

- Все, что существует, зачем-то создано, - философски заметил старый архимаг. - Может быть, кракены создали для того, чтобы море оставалось для людей пугающей загадкой. Кто знает?

- Возможно, - сказал гонец вежливым тоном, хотя про себя он сформулировал ответ похлеще. Когда у тебя в прибрежном городе жена и сын, брат плавает на военном корабле, а брат жены - на торговом, и когда недалеко от родного города замечают кракена, подобные философские мысли поневоле уступают место куда более конкретным.

Кракен появился милях в тридцати от Литхауза, и это принесло гибель двум кораблям. Третьей намеченной жертвой оказался королевский военный корабль, и чудовище получило отпор. Но выжило. Молодой волшебник из Литхауза принялся искать кракена и нашел его в скальной бухте на побережье в нескольких десятках миль к северу от города - там, где море билось о каменный уступ, сразу же обрывавшийся в пучину. Чудовище, основательно израненное, устроилось на дне и, по-видимому, собиралось погрузиться в сон.

Теперь кракен спал, залечивая раны и отращивая поврежденные щупальца. Но что будет, когда он проснется?


На следующее утро гонец отправился обратно в Литхауз, а Толлиан принялся разглядывать карту побережья.

Кракен нашел себе хорошее убежище - глубокая, замкнутая бухта защищала его и от капризов океана, и от интересов людей. Но, даже если бы кто-нибудь и сумел опуститься в глубину и напасть на кракена, чудовище немедленно проснулось бы, и смельчакам пришлось бы нелегко.

Лучше всего уничтожить чудовище одним ударом, не дать ему возможность атаковать. Но как? Убивающие заклинания вроде Слова Смерти на него не действуют. От огня, холода и других стихий его защищает вода.

Вот если бы саму воду превратить в огонь...

Толлиан встал, поправил длинную шелковую мантию и быстро отправился в библиотеку Башни.


Заклинания, способного воспламенить воду, не существовало. Однако существовало, например, заклинание, способное превратить воду в воздух, и другие подобные заклинания. Так что ничего невозможного в таком заклинании не было. Требовалось лишь провести соответствующее исследование. Время, материалы и лаборатория - все это у Толлиана было, а плата, предложенная городами побережья, вполне оправдывала трату драгоценного времени волшебника.

Через несколько дней Толлиан добился первых успехов. В его мозгу начала возникать формула, а на пергамент легли первые несколько рун. Но исследование требовало сложных и редких материалов, и среди них, во всяком случае, на стадии разработки и испытания формулы, необходимо было одно вещество, настолько неустойчивое, что моментально вспыхивало на воздухе. Оно-то и способно поджечь воду и дать волшебнику образец для воспроизведения. Беда была в том, что, хотя алхимики и знали это вещество, встречалось оно чрезвычайно редко, что, учитывая его свойства, в общем-то неудивительно.

Встречалось это вещество в желудках зеленых драконов.


Архимаг прикинул риск и средства. Да, пожалуй, он может нанять каких-нибудь авантюристов, желающих поправить свои финансовые дела.

Толлиан улыбнулся. Похоже, он знал одного такого авантюриста. Этот брался за любую работу, если ему хорошо платили.

Маг подошел к зеркалу, висящему на стене, откинул голубую шелковую ткань и произнес магические слова. Увидев в зеркале того, кого он искал, Толлиан быстро установил, где именно тот находится, и отправил ему послание с ветром.


Через два дня в портовую таверну Литхауза вошел необычный посетитель.

В таверне все притихло. Игроки медленно положили на стол засаленные карты, вышибалы выразительно переглянулись, хотя даже на их бывалых лицах пробежал оттенок страха. Даже непросыхавший Джерромино почуял, что что-то не так, и лениво повернул голову в сторону двери, решив, что сейчас будет драка.

Драки, однако, не было. Бывалый и ко всему привыкший хозяин притона сердито шлепнул по заду полуэльфийку-официантку, услуживавшую так же и в качестве согревательницы постелей, и та подошла к посетителю и спросила, что он будет заказывать. Новоприбывший, элегантно откинувшись на спинку расшатанного стула, заказал стакан портвейна и "чего-нибудь пожевать", расплатился золотой монетой, махнул рукой, отказываясь от сдачи, и, оглядев таверну, преспокойно принялся ждать, пока его обслужат.

Надо отдать должное хозяину - обслужили быстро. Одной рукой подняв стакан, посетитель медленно разглядывал его на просвет, но один из бывалых воров, присутствовавших в таверне, догадался, что это маскировка - на самом деле новоприбывший оглядывал зал и тех, кто в нем собрался. Напряжение, которое поднялось в таверне при появлении этого посетителя, могло в любую минуту разразиться дракой. Новоприбывший, очевидно, это знал и выбрал простой способ осмотреться и убедить окружающих, что их персоны его не интересуют.

Без сомнения, из любой другой таверны повыше рангом его бы попросту выставили. И вовсе не потому, что по его виду было ясно, что он не способен заплатить - на нем была недорогая, но добротная черная одежда, хорошие сапоги, а из-под плаща выглядывали черные кожаные ножны. Тот, кто способен приобрести меч, обычно способен и заплатить за обед.

Но таверна с хорошей надежной репутацией могла лишиться репутации, если бы там приветливо встретили этого посетителя.

И уродом он тоже не был - хотя верхнюю часть его лица скрывала черная бархатная полумаска, на виду оставалось достаточно, чтобы оценить его внешность. Резкие и тонкие черты, большие, чуть раскосые темно-зеленые глаза, капризный рот, длинные серебристые волосы. Вся беда была в цвете его кожи.

Черной.

Очевидно, этот темный эльф был не новичок на поверхности. Он отлично знал, в какую таверну пойти, чтобы желание получить плату превысило в тавернщике опасения за последствия подобного визита. И в самом деле: любой, кто входил в "Пятнадцатую бутылку", был вправе ожидать неприятностей на свою голову. Это было всем известно, так что репутация заведения от визита дроу не пострадает. Что же до реальных неприятностей... У хозяина были способы сберечь свою шкуру и деньги - а иначе он давно лишился бы и того, и другого. Остальные его не волновали. Вообще говоря, многие из тех, кто и сейчас сидели в таверне, были такими головорезами, что и дроу по этой части могли бы опередить.

Дроу медленно осматривал задымленный зал. Ничего необычного в интерьере "Пятнадцатой бутылки" не было: низкие дощатые столы, стоящие в беспорядке стулья, запах вина, спирта и дешевого табака, официантки с полуголой грудью и зазывными взглядами. Убедившись, что дроу не намерен немедленно начинать убийство всех и вся, собравшиеся понемногу расслабились и вернулись к своим делам: трактирщик - к перетиранию стаканов (если трактирщик целый день только и делает, что перетирает стаканы, то почему они такие грязные?), официантки - к кокетливым взглядам на клиентов в надежде получить приглашение на ночь и заработать дополнительно несколько серебряных монет, вышибалы - к наблюдению за особо рьяно пьющими моряками, посетители - к своей выпивке.

Дроу прошептал слова заклинания, удостоверился, что вино хорошее, кивнул, с удовольствием выпил вино и принялся за закуску.

В этот момент распахнулась дверь, и в таверну вошел еще один посетитель. Это был моряк - но не простой матрос. Боцман, первый помощник или, может быть, даже капитан небольшого судна. Никаких знаков различия на нем не было (да на торговых судах их и не носили), но хорошая, хотя и немного поношенная куртка, крепкие сапоги, кортик за поясом и, больше того, уверенно-спокойное выражение лица говорило об его ранге.

Моряк огляделся, увидел дроу, сделал шаг к одному, другому столу, потом повернулся и подсел к темному эльфу.

- Позволите? - спросил он.

Дроу еле заметно повел плечами.

- Мне сказали, что я встречу здесь эльфа по имени Яуррох Холодное Пламя, - сказал моряк.

- Если вам это сказали, то вам, должно быть, сказали, как зовут этого эльфа на языке глубин.

- Интуулчатен, - ответил моряк.

Дроу еле заметно кивнул.

- "Пламя" - как?

- Чатен.

- Заклинание?

- Фаэрз'ундус.

- Ваше имя?

- Дориан Деннивер.

Дроу уже откровенно кивнул и жестом подозвал маявшуюся неподалеку официантку.

- Бутылку виски и курицу, - заявил он. Прежде чем Деннивер успел что-либо сказать, дроу уже вручил девушке несколько серебряных монет.

- Вы сможете доставить меня до самого Кариллана?

- Да, безусловно.

- Сколько на это потребуется времени?

Моряк призадумался.

- Это зависит от ветра. Четыре дня, при благоприятном стечении обстоятельств - три, если очень не повезет - неделя.

Яуррох кивнул.

- Надо бы, чтоб повезло, - заметил он. - Товар дорог в сезон.

Моряк кивнул.


Поговорив, они вышли из "Бутылки", попрощались и разошлись в разные стороны.

Через несколько секунд из таверны вышел человек неприметной внешности. Он огляделся и спокойно пошел в порт.


"Ларисса", подняв паруса, двигалась на юг. В капитанской каюте Дориан Деннивер и Яуррох Интуулчатен пили вино и беседовали о навигации.

Дориан с самого начала намерен был держать своего странного товарища под наблюдением. Когда позволяли обязанности капитана, он звал Яурроха играть в карты или кости. Играли на будущие долги, потом пили и забывали, кто что кому должен, потом продолжали. Но - вот странно - капитан обнаружил, что ему нравится общество необыкновенного эльфа. Ничего пугающего в поведении дроу не было, а его спокойная манера разговора и живая улыбка быстро расположили основательного капитана. Яуррох проявил живейший интерес к морским делам, хотя не смыслил в них ровно ничего, и Деннивер почувствовал себя мудрым учителем в обществе доброжелательного ученика.

Так вот, пили они вино, выясняли, что такое прямое восхождение, и в это время в дверь каюты постучались.

- Кто там еще? - откликнулся Дориан.

- Это я, Рэтклифф, - отозвался боцман. - Мы в трюме человека нашли. Тайком пробрался на борт. Хотели узнать, что он на "Лариссе" забыл, а он упирается. Потребовал капитана. Нам как - сразу его зарезать, капитан?

- Давайте его сюда, - отозвался Деннивер, открывая дверь. Но, увидев пленника, передумал. У него в каюте лежал ковер, который не хотелось пачкать кровью. - Что, сильно сопротивлялся?

- Сильно, - кивнул Рэтклифф, потирая подбитый глаз. - Сначала принялся кинжалом пыряться, еле отобрали. Так он мне глаз подбил, а Куллю так дал поддых, что тот до сих пор отлеживается.

Дориан подошел к пленнику.

- Я - капитан и владелец "Лариссы" Дориан Деннивер, - представился он. - Кто вы и что вам нужно на моем корабле?

Человек, лежащий на полу, показался Дориану знакомым, но капитан не мог вспомнить, где именно он его видел. А вот Яуррох Интуулчатен сразу припомнил.

- Кажется, я знаю, - сказал он. - Если не хотите пачкать пол своей каюты, пойдемте в мою. Там ковра нет.

- Итак, "Пятнадцатая бутылка", - заметил Яуррох, заперев дверь своей каюты и наложив на дверь заклинание, не дающее возможность подслушать. - Вы догадались, что у нас с Деннивером намечается общее дело, и решили войти в долю. Верно?

Пленник кивнул.

- Твердо зная, что Деннивер не возьмет человека без рекомендаций, а надменный дроу, скорее всего, и вовсе слушать вас не станет, вы решили спрятаться на "Лариссе" и появиться в открытом море, где нам придется вас выслушать, хотя бы перед тем, как выбросить за борт рыбам. Так?

Пленник опять кивнул.

- Ну что же, расчет был верен. Но чуть было не помешала команда. Обнаружив на корабле чужого, матросы, в отличие от капитана, рассудили, что рыбный корм - самое лучшее, что можно из вас сделать, и стали действовать в соответствии с этой идеей. Вас спасло только появление Рэтклиффа. Так?

Новый кивок.

- Хорошо. Итак, несмотря на непредвиденное препятствие в лице команды, вы теперь имеете полную возможность выговориться передо мной и Деннивером. Мы вас слушаем.

Пленник перевел взгляд с Яурроха на Дориана. Был он лет тридцати с небольшим, светловолос, с помятым лицом. Дурно одет.

- Меня зовут Лис, - сообщил он хриплым голосом.

- Подождите, - сделал знак рукой Яуррох. - Я, кажется, понял. Вы - вор. - Дориан при этом сообщении напрягся, но Яуррох продолжал абсолютно спокойным голосом. - Вы - один из лучших воров Литхауза. Возможно, вы даже были в совете воровской гильдии. Но однажды главе гильдии показалось, что вы мечтаете о дальнейшей карьере, а это шло несколько вразрез с его планами. Вы обнаружили, что ножи всех гильдийцев повернулись в сторону вашей спины, и решили поскорее удрать из Литхауза. В поисках капитана вы зашли в "Бутылку" и увидели там нас. Верно?

- Откуда... вы знаете? - хрипло спросил Лис. - Вы... связаны с Ханнедаром?

- Нет, - заверил его Яуррох. - Я не успел выйти на вашу гильдию, да, честно говоря, и не спешил. Значит, главу воровской гильдии Литхауза зовут Ханнедар, да? Ханнедар... Ханнедар... Где-то я слышал это имя. А - ну, конечно. Ну что ж, - обернулся он к Дориану, - вообще-то он личность полезная.

- Полезная, кто же спорит, - согласился Деннивер, который не вчера вышел на дорогу искателя приключений и прекрасно понял, откуда Яуррох сделал все эти выводы, потрясшие бедного Лиса. - Только как же ему доверять?

- Доверять? - переспросил Яуррох. - А очень просто. У господина Ханнедара длинные руки. Пока он с нами - он в какой-то степени защищен от прикосновения нежных пальцев этих рук. Стоит ему нас предать, пусть хотя бы пустяком - и он покойник.

- А это значит, - заметил Дориан, - что мы получаем во враги всю воровскую гильдию Литхауза.

- Ага, - кивнул Яуррох.

- Знаете, Яуррох, мне это не нравится. - Дориан нервно прошелся по каюте. - Вам, может, и безразлично, но мне еще стоять в этом порту. Я не хочу получить пару пробоин в трюме и кинжал в спину!

- Деньги, Дориан. Деньги сделают все. Вы знаете господина Ханнедара? Советника по попечительским делам? Сироты, больные, немощные... Мы сумеем объяснить Ханнедару, что мы ему не враги. А вот он, - Яуррох указал через плечо на вора, - не сумеет. Тот, кто угрожал жизни главы воровской гильдии, может расплатиться за это только одной монетой.

- Почему мы должны тратить деньги из-за этого проходимца?

- Потому что может оказаться, что он стоит этих денег. Если же нет - мы расплатимся с Ханнедаром его лисьей шкурой, - небрежно заметил Яуррох Интуулчатен. - Хоть она и изрядно попорчена, я думаю, господин Ханнедар оценит этот мех.

- Вас никто не заподозрит в союзе со мной, - сказал Лис. - Никто не видел, как я пробрался на корабль.

Яуррох полуобернулся к вору и мелодично произнес:

- И почему я этому не верю?


Драгоценные камни на серой мантии волшебника переливались в свете свечей. Очевидно, Архимаг Школы Трансмутаций был способен дать хорошую плату.

- Мне нужен дракон, - сообщил он Яурроху и его спутникам.

Яуррох и Дориан переглянулись.

- Разве в окрестностях Башни появились драконы?

- Нет, - махнул рукой Толлиан. - Дело не в этом. Просто мне для нового заклинания нужен экземпляр дракона, вот и все.

У Яурроха и Дориана имелся некоторый опыт общения с магами, поглощенными своими изысканиями, поэтому они решили проявить терпение.

И их терпение было вознаграждено. Убедившись, что собеседники внимательно слушают, Толлиан почесал лысину и приступил к изложению.

- Мне нужен зеленый дракон. Точнее, мне необходимо вещество, которое встречается только в организме зеленого дракона. Дело в том, что зеленый дракон дышит ядовитым зеленым газом, который алхимики называют "хлор". Для того, чтобы произвести этот газ, зеленый дракон поедает большие количества соли. Очевидно, у него в организме как-то происходит превращение соли в хлор. Побочным продуктом этого превращения и является необходимый мне ингредиент, называемый алхимиками "натрий". Это вещество настолько неустойчиво, что даже воду заставляет гореть. Но, очевидно, желудок зеленого дракона является естественным резервуаром для этого вещества. Я думаю, дальнейшее вам ясно. Я дам вам медальон - когда дракон будет мертв, скажите слово-приказ, и я появлюсь. Что же до вознаграждения - все, что найдете у дракона в логове, и еще по двадцать тысяч золотых монет на каждого из вас троих.

Яуррох кивнул.

- Вы знаете, где поблизости живут зеленые драконы? - спросил Дориан.

- Да, - кивнул Толлиан. Он подошел к настенной карте континента. - Вот здесь, в лесах Балты, среди болот живет старый зеленый дракон Инзилоканнеомехаон, сокращенно именуемый Инзилоканом. О нем имеется статья в Энциклопедии Змеев Бартоломея Яхуса.

Яуррох и Дориан нахмурились. То, что Инзилокан упоминается у Яхуса, означало, что дракон очень древний. А, как известно, чем старше дракон, тем он умнее, сильнее и опаснее. Нет драконов опаснее древних.

- Вот здесь, - продолжал Толлиан, указывая на зеленое пятно к востоку от Кариллана, - живут двое зеленых драконов.

- Возраст?

- Они недавно вступили в возраст зрелости, - сообщил Толлиан.

- Двое? И еще не подрались из-за территории?

- Это бывшая пара, - объяснил Толлиан. - Они разошлись, как это обычно у драконов с наступлением зрелости, но, насколько мне известно, один из них еще воспитывает молодого дракона. Поэтому они не хотят пока совсем расставаться.

Двое зрелых драконов, да еще с детенышем... Повелитель Ночи только знает, с кем лучше схватиться - с одним древним драконом или с двумя зрелыми и молодым.

- Имена этих драконов по крайней мере известны? - спросил Дориан.

Толлиан покачал головой.

- Давно уже не было подобных Яхусу, - вздохнул он.

- Более молодые зеленые драконы известны? - спросил Яуррох.

Толлиан опять покачал головой.

Трое его гостей тяжело вздохнули. Нет, плата была справедлива - но и задача нелегка. Насколько видел Яуррох, практически невыполнима.

- Простите, Ваше Мажество, - сказал он вдруг. - Насколько я понял, вам важен не зеленый цвет чешуи дракона, а то, что он дышит хлором?

- Ну да, - кивнул маг.

- Есть по крайней мере еще один вид драконов, которые дышат хлором, - сказал Яуррох. - Золотые. Что вы можете нам рассказать о золотых драконах?

- Да вы что? - взвился Дориан. - Убивать золотого дракона ради ингредиентов - это... это...

- Прекратите, Дориан, - потребовал Яуррох. - Нам предлагают заплатить за хлородышащего дракона. Уничтожить одного из зеленых драконов мы не сможем - они слишком сильны. Значит, мы добудем молодого золотого дракона. Я думаю, такие на нашем континенте есть. Верно, Толлиан?

- Да, - кивнул Толлиан. Он, похоже, тоже был озадачен. - Но... уверены ли вы...

Яуррох иронически посмотрел на Толлиана.

- Я знаю, у служителей Добра золотые драконы считаются едва ли не божествами. Но разве вы, Толлиан, принадлежите к служителям Добра?

- Нет, - покачал головой старый архимаг. - Вы правы, я не откажусь от золотого дракона, если вы мне его добудете. Но я честно вам скажу, что лично мне добывать золотого дракона на ингредиенты и в голову не пришло.

Яуррох чуть пожал плечами.

- Так что вы нам можете рассказать о золотых драконах? О молодых золотых драконах?

Толлиан медленно подошел к карте.

- Вот здесь, - он указал на горную гряду к северо-востоку от Кариллана, - недавно устроил логово молодой золотой дракон. Он прилетел откуда-то с другого континента, услышав, видимо, что поблизости тут других драконов нет.

- Это именно молодой дракон? - уточнил Яуррох.

- Да, - ответил Толлиан. Он был мрачен, блеск в глазах погас. Похоже, в углах глаз поблескивали слезы, хотя, конечно, это могло только показаться. - Недавно повзрослевший. У него и сокровищ-то еще нет.

- Отлично, - кивнул Яуррох. - Мы отправляемся.


Они поднялись на склон горы, выискивая логово дракона. По сообщениям Толлиана, логово было где-то довольно высоко, потому что горы находились в довольно населенном месте, а о драконе пока в округе было не известно.

Но пока им не попалось ни одной пещеры. Даже небольшой, в которой мог бы заночевать охотник-горец. Поэтому, когда они набрели на небольшую хатку, принадлежащую, видимо, именно такому охотнику, они не удивились.

Благодаря талантам Яурроха они не страдали ни от голода, ни от холода, но все же изрядно устали, карабкаясь по склонам. Им хотелось спрятаться от горного ветра хотя бы за такими вот тонкими стенами.

Дориан подошел к двери и постучал.

Дверь распахнулась, высунулась закутанная голова.

- Мы - путешественники. Мы не причиним вам вреда. Вы не пустите нас отдохнуть? - спросил Дориан.

Голова кивнула и исчезла. Дверь осталась открытой.

Путники вошли в охотничий домик. Лис, входивший последним, плотно прикрыл дверь за собой.

В домике пылал очаг. Сам домик был сложен из камней, глины и мха и довольно хорошо спасал от ветра и держал тепло.

Хозяин домика сидел у очага. Он снял с себя наскоро наверченное одеяло и оказался золотоволосой девушкой.

- Я - Наита, - представилась девушка. Она с любопытством посмотрела на дроу, но тот не проявил интереса, и она обернулась к моряку. - Я охочусь здесь за козами. А вы кто?

- Мы тоже охотники, - сообщил Дориан. - Меня зовут Дориан, его - он кивнул на дроу, - Яуррох, а его - Лис.

- Вы тоже охотитесь на коз?

- Нет, - улыбнулся Дориан, - на зверей покрупнее.

Яуррох нахмурился.

- Значит, на снежных барсов? - спросила Наита. - Они живут выше по склонам. Я туда не решаюсь заходить - холодно, да и барсы - звери страшные. А вы не боитесь?

- Нет, - улыбнулся Дориан. - Ну, то есть боимся, конечно, но ведь на то и мужчины, чтобы встречать опасность, правда?

- Конечно! - воскликнула Наита.

Тем временем Яуррох распаковал припасы и принялся готовить ужин. Увидев это, Наита воскликнула:

- Ох, какая я глупая! Я забрасываю вас вопросами, а вы, конечно, проголодались. Но я сама недавно пришла, - она кивнула на лежащую у стены козу, - и у меня пока ничего нет. Но давайте готовить вместе!


Они сидели за ужином. Лис, недавно оправившийся от побоев, полученных на "Лариссе", блистал новой добротной одеждой и поглядывал на Наиту. Точнее, на вырез ее куртки. Но девушка не замечала ни его похотливых взглядов, ни ровным счетом ничего не выражавшего лица дроу. Она смотрела только на Дориана.

Золотые волосы, круглое белое личико, синие глаза, искрящиеся смехом - такова была Наита, и Дориан изо всех сил старался, чтобы ей было с ним интересно. И это ему удавалось. Так хорошо удавалось, что у Лиса рука так и тянулась к кинжалу, но он напоминал себе о Ханнедаре и успокаивался. Когда у него будет двадцать тысяч золотых, он купит себе сколько угодно женщин. А пока наверху Дориан, и пусть себе забирает эту девицу.

Яуррох не интересовался девушкой. Он изрядно устал, поддерживая силы своих спутников на нелегком горном подъеме. Никто из них не был привычен к горам, и им пришлось нелегко. Но Яурроху - тяжелее всех. Именно ему, жрецу, приходилось не только наравне со всеми карабкаться по камням, скользить на узких горных тропах и искать обходные пути, когда на пути попадались ущелья, но и кормить и согревать всю группу. К тому же моряк и вор выросли в не слишком теплых местах, а вот темный эльф привык к теплу Подземелий и переносил холод тяжелее других.

Он опустошил свою тарелку, развернул одеяло и улегся.

Вскоре все четверо расползлись по углам. Наита погасила очаг, и Дориан тяжело вздохнул, когда тьма скрыла от него милое личико с голубыми глазами.

Он лежал и смотрел в потолок, думая о Наите. Как хорошо было бы всегда быть с ней! Вот именно о такой девушке он и мечтал - смелая охотница, умеет и холода переносить, и с оружием обращаться - во всем ровня моряку. И при этом мила, добра и очаровательна. Как жаль, что завтра они расстанутся - Наита отправится стрелять коз, а они пойдут искать золотого дракона, чтобы убить его. Только потому, что им понадобились деньги.

Но деньги были нужны. Последнее время "Ларисса" терпела убытки. Пришлось снизить жалованье команде. Команда знала своего капитана и пока терпела, но Деннивер знал, что это ненадолго. Переходить на новые маршруты Деннивер не собирался - кто знает, на что там спрос и сколько придется заплатить конкурентам за право торговли в портах? А увеличить прибыли на старых маршрутах можно было только увеличив размер торговли. А это означало покупку нового корабля.

Продажа "Лариссы" большой суммы не сулила - корабль был не новый, да и не слишком-то высокую цену давали за небольшие суда. Дориан искал дело, которое даст ему возможность быстро заработать на корабль, и нашел - вот это. Все в порядке. Он выполняет работу, ему за нее платят. Почему же так тошно?

Потому что он связался с дроу, вот почему. Если бы у Толлиана с ним был кто-нибудь другой, не этот расчетливый, холодный эльф, никому бы и в голову не пришло искать золотого дракона. Они пошли бы добывать зеленого. Конечно, пришлось бы искать еще бойцов, может, магов, и его доля была бы существенно меньше - но на новый корабль он бы себе как-нибудь наскреб. Но с Толлианом договорился именно дроу, так что у Дориана не было выбора.

Он заставил себя не думать о драконе и принялся представлять себе Наиту. Сначала в охотничьем костюме, потом в легком платье... он собрался было представить ее себе в еще более легком наряде, но тут рядом прошуршали шаги, и голос Наиты тихонько спросил:

- Дориан, ты не спишь?

- Нет. А ты что не спишь?

- Не спится что-то. - Девушка зевнула. - Мне холодно там, в углу. Пусти меня к себе.

Немея от такого счастья, Дориан сгреб девушку в охапку и затащил под свое одеяло.


- Кстати, - спросил Дориан у Наиты за завтраком, - ты не слышала о драконе?

- О драконе?

- Говорят, здесь поселился молодой дракон. Понимаешь, если мы встретим его там, в вышине, мы можем действительно попасть в беду...

- Вы знаете, я понятия не имею о драконе, - сказала девушка. - А какого он цвета, вы не знаете?

- Говорят, золотого, - сказал Дориан.

- Золотого? - глаза Наиты стали круглые. - Так чего же вы боитесь? Золотые драконы - добрые, они не станут нападать на людей! Если бы здесь жил золотой дракон, я бы очень хотела с ним познакомиться!

- Понимаешь, они, конечно, могут считаться добрыми, - терпеливо сказал Дориан. - Но этот дракон может подумать, что мы посягаем на его территорию. А ведь любой дракон очень опасен, а золотые - одни из самых опасных.

- Не знаю, - вздохнула девушка. - Я не встречала дракона. Но я и у вершин не бывала. Может, он там и есть.

После завтрака Наита надела сапоги, куртку и шапку, взяла свой лук и отправилась на охоту. Яуррох попросил у нее позволения провести несколько часов в хижине - ему нужно было подготовить заклинания.

Дориан и Лис тихонько шептались, чтобы не мешать жрецу сосредоточиться.

Шло время. Дориан и Лис спорили. Они не заметили, как стали говорить вслух, а Яуррох, погруженный в медитацию, ничего не замечал.

- Если мы действительно найдем и убьем дракона, у нас будет не только его желудок, но и чешуя! - доказывал Лис. - Неужели ты не хочешь доспех из чешуи золотого дракона?

- Не хочу, - мрачно ответил Дориан.

- Ну так продадим, - сказал Лис. - Знаешь, сколько нам за чешую взрослого дракона денег дадут? Уйму!

- Что? - раздался вдруг голос снаружи. - Вы хотите убить золотого дракона?

Дверь распахнулась, в хижину влетела Наита. Яуррох моментально опомнился. Он вскочил и простер руку к девушке, собираясь выговорить смертоносное заклинание.

Дориан повис у него на руке. Наита выскочила из хижины.

Дориан и дроу покатились по полу.

- Ты не убьешь ее! - кричал Дориан.

- Она слишком много знает! - отвечал, вырываясь, дроу.

Дориан был гораздо сильнее, но Яуррох был ловок. Ему удалось вырваться и выскочить в дверь, Дориан последовал за ним. За ними из хижины выскочил Лис.

Наита сидела в снегу на корточках, опираясь руками о землю. Ее тело увеличивалось на глазах и покрывалось блестящей чешуей. Но лицо все еще оставалось человеческим. На лице было растерянно-обиженное выражение.

- Дориан... И ты тоже... хотел убить... - спросила она.

Дориан сгорал со стыда. У него перехватило горло. Он мог только кивнуть.

Наита вскинула голову. Покрепче оперлась лапами о землю. Развернула хвост. И закончила превращение.

- Вы нашли того, за кем пришли, - раздался голос над их головами. - Я - Наиталимандия, Золотая Драконица с Кесских Гор!


Руки Дориана разжались. Дроу, почувствовав, что его выпустили, медленно поднялся из смешанного с грязью снега и встал перед разъяренной драконессой.

Наита чуть изогнула шею, чтобы направить струю огня прямо на дроу, и вдохнула. Яуррох не шевельнулся.

Наиталимандия возвышалась над тремя крохотными двуногими во всем своем блеске и славе. Да, она была молода - и по меркам золотых драконов еще невелика. Но все трое могли бы спокойно усесться на ее шее, и там хватило бы места еще для троих. Золотая чешуя сияла на фоне белого снега, а на изящной морде пылали пронзительные огненно-синие глаза. И она была воистину прекрасна.

Неудачливый драконоубийца перед ней выглядел просто жалким. Каких-то пяти с половиной футов росту, в одежде, измазанной жидкой грязью, с растрепанными волосами и с заляпанным грязью лицом. Но он стоял прямо, откинув назад волосы, и смотрел прямо в глаза драконице.

- Убей меня, если хочешь, Наиталимандия, - сказал Яуррох.


- Зачем вам нужно убивать меня? - спросила драконица.

- Наита... Мы не знали... - попытался объяснить Дориан.

Наита повернула морду к нему, и Дориан отшатнулся.

- Перед лицом смерти можно быть откровенными, - заметил Яуррох. - Мы не готовы к сражению с драконом - я не успел наложить ни одного заклинания, а без них она нас просто спалит. Так вот, Наиталимандия, все это, разумеется, из-за денег. Вы, драконы, даже и золотые, тоже хорошо знаете, что это такое.

- Верно, - согласилась драконица.

- Архимаг Школы Трансмутаций предложил нам хорошую плату за дракона, дышащего хлором. Ему зачем-то нужен натрий для магических экспериментов. Зеленые драконы на этом континенте слишком могучи, чтобы мы могли надеяться их убить.

Мы узнали о молодом золотом драконе, поселившемся в этих горах, и стали искать его логово. Но нам и в голову не пришло, что вот это, - он показал на хижину, - и есть логово дракона Кесских гор.

Драконесса прищурилась и изогнула шею. Дроу мысленно выругал своих спутников. Если бы с ним были его сородичи, они бы, пока он отвлекал драконицу разговорами, зашли бы с боков. Он, конечно, погиб бы, но драконесса тоже не выжила. А эти... раскрыли рот и слушают. С кем приходится погибать!

Драконесса запрокинула голову и разразилась хохотом.

- Натрий... Для экспериментов... Золотой дракон... О, Багамут! - Наита опустила голову и посмотрела на Дориана, все еще ошарашенно смотрящего на нее. Она вытянула шею так, что ее морда оказалась прямо перед его лицом. Он сидел, опираясь на стену, и отодвинуться не мог. - Боитесь идти на зеленого дракона?

Дориан кивнул.

- А со мной?


Толлиан расплатился сполна. И еще щедро добавил, увидев, что ему приготовили не одного дракона, а целых трех - ту самую зеленую семейку с детенышем. Счастливая Наита в человеческом облике прижимала к себе мешок с драгоценностями - ее первые сокровища.

- Если вам когда-нибудь еще что-нибудь понадобится в Кесских горах - добро пожаловать! - говорила она.

- Да ни за что на свете, - пробормотал Лис. Яуррох только усмехнулся.


- А тебе не кажется, что Ханнедару за мир с Дорианом надо заплатить из ТВОЕЙ доли? - спросил Яуррох у Лиса, когда они прибыли в порт Литхауза.

Лис кивнул.

- В конце концов, ничего особенно полезного ты не сделал. Хотя в пещере у этого зеленого ты хорошо себя показал.

Лис только пожал плечами.

- Что мог, то и делал.

- Это верно. И вот тебе мой совет: не забывай, что у воровских гильдий длинные руки и долгая память.

- Это-то я запомню, - усмехнулся Лис. - Я знаю, что делать. Ханнедар меня в покое не оставит, а подобных козырей надо бить тузами той же масти.

Яуррох одобрительно кивнул.

- И куда ты теперь собираешься?

- Куда-нибудь подальше от Литхауза. Хочу найти какой-нибудь симпатичный городишко, который уже созрел для того, чтобы устроить там гильдию, и нуждается для этого только в настоящем опытном воре. Деньги у меня есть, так что, думаю, сложностей не будет.

- Ты знаешь, а я думаю, что знаю такой городишко. У меня там есть кое-какие знакомые, так что я, пожалуй, смогу тебе помочь. Поедешь со мной?

- Это далеко от Литхауза?

- Четыреста миль.

- Годится, - сказал Лис.


Толлиан сидел в лаборатории и разрабатывал заклинание "Воспламенение воды". Скоро города побережья вздохнут спокойно.

Молодой ассистент Толлиана, талантливый маг-алхимик, как следует повозившись с желудками зеленых драконов, сооружал первую в мире электролизную установку.


Деннивер купил себе новый корабль. Первое, что он сделал, как следует вознаградив свою команду за месяцы скудного существования - отпустил команду в месячный отпуск. Потом купил теплую одежду, лыжи, лук и отправился в Кесские горы.

ПОВЕЛИТЕЛЬ НОЧИ

Дверь с лязгом захлопнулась.

Марихэл, тяжело дыша, огляделась. Слабый свет проникал в камеру сквозь решетку. Прутья, хоть и чуть-чуть ржавые снаружи, были крепкие. Нечего и надеяться их разогнуть.

Она закашлялась и присела на соломе. Недостаток света не мешал ей разглядеть покрытые склизкими потеками стены, сложенные из неровного, грубо подогнанного камня. Незажженный факел на стене, куча гнилой соломы и вонючий желобок в углу составляли все убранство камеры. Грудь у нее разболелась, раненое плечо ныло. Ночной холод пробирался под рваную блузу.

Марихэл никогда не сомневалась, что закончит жизнь на виселице. Но что это случится так скоро - не думала.

Не то чтобы она сильно любила себя. Уличная девчонка, которая в качестве знаков внимания получала только пинки, с лицом, обезображенным хронической болезнью, постоянной болью в груди и зловонным дыханием. Воровка - но другого способа выжить у нее не было. Не то чтобы она не хотела вырваться из порочного круга. Но, несмотря на грязные волосы, истощенное лицо и надсадный кашель, она все-таки оставалась эльфом, а значит - любила жизнь.

И вот теперь все кончилось. Завтра ее повесят.

Последнее время Марихэл начала надеяться, что болезнь доконает ее раньше, чем она попадется. Но, видимо, судьба решила все расставить по местам.

Воровка оперлась рукой о каменный пол и приподнялась. Рядом с кучей соломы стояла кружка воды и валялась хлебная корка. Марихэл потянулась к кружке и отпила. Жажда, мучившая ее весь вечер, отпустила наконец, и девушка повернулась лицом к окну.

В узком окне не было видно солнца. Синева сгущалась, темнела, переходя в глубокую ночную черноту.


Прошло, должно быть, несколько часов. Звезды медленно двигались за решетчатым окном. Воровка сидела, не двигаясь, и безотрывно смотрела в небо.

Заскрипел ключ в замке.

"Уже?" - подумала она отрешенно. Ее должны были повесить утром, ближе к полудню. Мысль о том, что гильдия подкупила стражу и теперь ее пришли освобождать, даже в голову ей не приходила. Ханнедару незачем рисковать репутацией достойного торговца и члена городского Совета, чтобы вытащить из тюрьмы воровку-неудачницу. Тем более эльфа.

Дверь распахнулась, в камеру шагнул кто-то в темном плаще, рука в черной перчатке протянулась и схватила ее за руку, вынуждая подняться. Девушка чуть не закричала от боли в раненом плече, но другая рука моментально зажала ей рот.

- Идем.

Боль затуманила ей разум, и прошло несколько секунд, пока девушка осознала, что слово произнесено по-эльфийски, хотя с легким акцентом.

- Идем, - повторил неизвестный. Голос, хотя и холодный, тоже был эльфийским.

От резкого движения разболелась грудь. Перед глазами все плыло. Расплывчатая черная фигура, видимо, потеряв терпение, подтолкнула ее в спину.


Рука в черной перчатке прицепила ключи стражнику на пояс. Марихэл не дрогнула. Ей приходилось видеть мертвых людей, к тому же убитых куда более зверским образом, чем этот стражник, лежащий посреди коридора.

В конце коридора было узкое зарешеченное окно. Сейчас решетка была выпилена. Неизвестный знаком велел ей влезть на подоконник, коснулся рукой ее колена и что-то прошептал.

- А теперь иди вниз, - приказал он.

Окно выходило на пустырь. Башня здания муниципалитета - той его секции, что служила городской тюрьмой - возвышалась над пустырем серой безмолвной глыбой. До окна было футов сорок - достаточная высота, чтобы разбиться.

- Иди, иди, - повторил неизвестный.

Боль и тошнота затуманивали ей разум. Пожав плечами, Марихэл шагнула наружу, ожидая стремительного падения.

И замерла, почувствовав под ногами невидимую опору.

- Иди вниз, - сказал незнакомец. - У тебя есть несколько минут, чтобы спуститься.

Марихэл переступила, словно спускаясь по лестнице. Воздух действительно создал под ее ногами что-то вроде лестницы. Вскоре неизвестный оказался рядом с ней - он тоже шел по воздуху.

Наконец ноги Марихэл коснулись земли. Незнакомец тотчас же повернулся и скользнул в узкий переулочек, выходящий на пустырь. Марихэл последовала за ним.


Они быстро оставили город. Было где-то около полуночи, стража в городской тюрьме менялась утром и вечером. У них еще было несколько часов.

Нечего и говорить, что городские ворота были не для них. Да и не нужны они им были. Марихэл отлично знала, где со стороны полей городская стена достаточно раскрошилась, чтобы перелезть на другую сторону. Незнакомец, оказалось, это тоже знал.

Перебежав неширокую полосу полей и нырнув в лес, они некоторое время брели по ручью, чтобы сбить с толку возможную погоню с собаками. Потом они еще куда-то шли, и наконец оказались на полянке около елки-шатра где-то в глубине леса.

Марихэл повалилась на толстый слой опавшей хвои. Ее тошнило, и если бы у нее в желудке было хоть что-то, кроме воды, ее бы вырвало. Плечо онемело, грудь саднило. Она, задыхаясь, закусила губу.

- Ты ранена? - сказал неизвестный. - Куда?

Опять в его голосе не прозвучало никаких эмоций. Марихэл кивнула на плечо.

Незнакомец присел, достал откуда-то из-под плаща длинный узкий кинжал и разрезал на ней рукав. Размотал грубую повязку. Потом снял перчатку и, положив пальцы ей на плечо, принялся что-то шептать.

Боль стала отступать.

"Жрец," - подумала Марихэл с тупым удивлением. Она знала, что в городе священники за деньги лечили раненых и больных, но у нее никогда не было денег, чтобы обратиться к жрецам. По рассказам, делали они это примерно так.

Невольно поддавшись любопытству, она повернула голову и скосила глаза, чтобы посмотреть на жреца за работой. То, что она там увидела, заставило ее вскрикнуть.

Рука незнакомца, действительно по-эльфийски тонкая, с длинными, стройными пальцами, была черным-черна.


У эльфов было много врагов, которые ненавидели их уже за то, что они - эльфы. Гоблины, орки, гиганты... Эльфы тоже ненавидели их и боялись. Но не было среди рас Наири ни одной, которой эльфы боялись бы больше и которую бы больше ненавидели, чем элегантные, стремительные чернокожие их родичи. Марихэл, конечно, была воровкой, но она боялась дроу больше городских властей, больше Ханнедара, больше смерти самой.


Жрец не прервал молитвы. Края раны сошлись, затянулись беловатой кожицей и слились. Боль в плече отступила.

Жрец повернул голову, увидел ее перепуганные глаза, уставившиеся на его руку, усмехнулся и откинул капюшон.

На нее спокойно смотрели темно-зеленые глаза. Плотно прилегающая черная полумаска сливалась с лицом, почти не скрывая его черты. Роскошные серебряные волосы падали до середины спины.

- Меня зовут Яуррох, - сказал он.

Марихэл все так же смотрела на него, не в силах пошевелить пересохшими губами.

- Ты больна? - спросил Яуррох. - От тебя воняет, как... Лежи здесь. Вот тебе. - Он швырнул ей ломоть вяленого мяса, кусок хлеба и яблоко. - Мне нужно полчаса.

Он забрался под ветки шатра.

Марихэл взяла яблоко. Рассеянные мысли вихрем кружились в голове. Что от нее нужно этому дроу? Чего ради он вытащил ее из тюрьмы и вылечил раненое плечо?

Вообще-то о том, почему именно дроу злы и в чем это выражается, у Марихэл были самые абстрактные представления. А зла в своей жизни она видела куда больше, чем добра. Бежать от дроу - значит бежать назад, навстречу виселице. Было в этом что-то от самоубийства, не признаваемого эльфийской расой. Марихэл решила подождать.

Он вышел из-под ветвей, наклонился над ней, положил руки ей на плечи и произнес несколько слов на непонятном языке.

У Марихэл закружилась голова. Легкая тошнота поднялась к горлу и исчезла. Боль, выкручивавшая легкие, разжала кулак и отпустила.

- Вставай, - приказал дроу.

Она поднялась. Легкие не болели.

- Вот так, - кивнул дроу, видимо, удовлетворенный результатом. Он вытащил из-под елки-шатра мешок, порылся в нем и вытащил какой-то сверток. Кинул ей.

- Иди к ручью, вымойся. Оденешь это. Старую одежду принеси сюда, мы ее сожжем.

Озадаченная до предела, Марихэл повиновалась.

Почему этот черный эльф заботится о ней?

Ответ может быть только один. Она ему зачем-то нужна. Но зачем?

Ладно. Пока что опыт общения с дроу был вполне положителен. Существа с белой кожей обращались с ней значительно хуже.


Тряпки догорели в костре. Марихэл доедала кашу с мясом, которая оказалась самой восхитительной едой, какую она ела в последние несколько лет. Яуррох намешал в котелке каких-то трав, специй, залил все это вином и слегка прокипятил на костре. Протянул ей кружку с напитком.

Марихэл испуганно отодвинулась и покачала головой.

- Не бойся, - спокойно сказал дроу. - Это не колдовское зелье. Это грог. Очень помогает согреться в холодное утро.

Он отпил несколько глотков и опять протянул ей.

Горячая жидкость обожгла желудок, и, будь Марихэл голодна, это кончилось бы плохо. А сейчас по телу разлилось приятное тепло, только и всего.

И стало совсем невозможно сдерживать свое любопытство.

- Яуррох, зачем я тебе нужна?

Он спокойно посмотрел на нее и кивнул.

- Практический подход. Без лишнего романтизма. Мне понадобится... компаньон для одного дела.

Марихэл насторожилась.

- Какое дело? Ты... хочешь взять меня в налет на эльфийскую деревню?

Это было единственное "дело" для дроу, какое она могла представить.

Яуррох улыбнулся:

- Разве я похож на дурака? Нет. Я собираюсь... навестить некое местечко. Но не в одиночку. Мне нужен компаньон.

- Но зачем для этого понадобилось вытаскивать из тюрьмы воровку, приговоренную к смерти?

- Разве это не очевидно? Чтобы у компаньона не возникло желания сбежать обратно.

Девушка нахмурилась:

- Яуррох, это... опасно?

- Не знаю. Думаю, что да. В конце концов, не так уж много там было "гостей". А что, это важно?

Марихэл призадумалась.

- Пожалуй, нет.

Он двинул плечом:

- Вот и все.

- А что ты сделаешь со мной... потом?

Он пожал плечами:

- Не знаю. Это будет зависеть от твоего поведения. И от того, как сложатся обстоятельства.

- Ты заберешь меня под землю и сделаешь рабыней?

Марихэл изумилась, увидев, что зеленые глаза Яурроха блеснули явной ненавистью.

- Ты неплохо знаешь обычаи дроу. Но вот как раз этого я с тобой не сделаю.

- Почему?

- Ты задаешь слишком много вопросов, Марихэл, - сказал дроу. - Иди-ка сюда.

Марихэл повиновалась. Он указал ей на землю рядом с собой.

Девушке было жутко. Так близко от нее было ужасающее существо, что она чувствовала его дыхание. Эти руки, тонкие эльфийские руки, черный цвет которых превращал их в руки чудовища. Эти серебряные волосы - сигнал несчастья. Это темное лицо...

Яуррох медленно снял маску и убрал под плащ. Протянул руку к горлу девушки.

Марихэл замерла от ужаса.

Черный эльф этого, казалось, не заметил. Он спокойно расстегнул на ней рубашку и спустил с плеч. Груди у нее были белые, ровные, только слегка исцарапанные.

Он протянул руку к ее груди.

- Кожа у меня черная, но я тебя не испачкаю, - сказал он.

Не обращая внимания на холодный ужас Марихэл, он принялся ее ласкать. В этом деле он оказался мастером. И вскоре девушка невольно расслабилась, а потом ему пришлось зажимать ей рот, чтобы она не стонала от наслаждения...

Засыпая, Марихэл вынуждена была признаться себе, что эта ночь с дроу оказалась самой приятной из всех ночей, которые ей приходилось проводить с мужчинами.


Когда Яуррох ее разбудил, солнце стояло уже высоко.

- Идем, - коротко приказал он.

Они пробирались лесами три дня. Марихэл удивлялась про себя, что дроу спокойно ходит по лесу ясным днем. Насколько она знала, дроу света не выносили.

- Яуррох?

- Что?

- А почему у тебя на свету глаза не болят?

Он пожал плечами:

- Привык. Что-то ты задаешь много глупых вопросов, Марихэл.

- Хорошо. Я задам тебе умный вопрос. Что я буду делать "в гостях"?

Он изумленно обернулся к ней:

- По-моему, это самый глупый вопрос из всех. То же, что и всегда, разумеется. А иначе зачем бы мне понадобились услуги воровки?

Она охнула:

- Ты хочешь кого-то обокрасть?

- Да. Кроме того, очень хорошо, что ты эльф. Не понадобится свет.

- Яуррох...

- Да.

- Ты хочешь обокрасть подземелье?

- Да.

Еще некоторое время они молчали. Марихэл обдумывала сказанное.

Подземелье! Подземелье, в котором лежат сокровища. И, должно быть, их охраняет страшное чудовище, о каких Марихэл слышала только в легендах.

Девушка задрожала от сладкого предчувствия. Почему-то в тот момент ее меньше всего волновало чудовище. Ее захватила мысль о том, что, если там много сокровищ, можно будет припрятать немного для себя, а этого может хватить, чтобы начать безбедную жизнь... Стать самой себе хозяйкой...

Если бы только она не была во власти этого спокойного, холодного, молчаливого эльфа-дроу.

Ну, ничего. Дайте только добраться до сокровищ. Уж там она вытащит у Яурроха этот самый кинжал, а в области ударов в спину Марихэл мало кто мог чему-нибудь научить...

- Не советую, - спокойно сказал Яуррох.

- Что? - вздрогнула от неожиданности Марихэл.

- Не советую тебе пытаться убить меня. Мы, дроу, всегда ждем удара в спину... кроме того, у меня, как видишь, есть способы узнать, о чем ты думаешь. Если ты не будешь делать глупостей, все это может кончиться для тебя значительно лучше.

Марихэл посмотрела на Яурроха с внезапным уважением.

- Яуррох!

- Да?

- Ты - жрец?

- Да.

- Кого - этой... Лло...

- Нет, - ответил он ледяным тоном. - Какие у тебя еще вопросы?

Любопытство пересилило осторожность.

- А ты жрец какого бога?

- Неважно, - ответил дроу. - Зови его Повелителем Ночи.


Они уже долго пробирались по коридорам и туннелям. Это было подземелье под заброшенными развалинами, и никому, по-видимому, не приходило в голову, что там что-то может быть спрятано. Уж как про сокровище узнал Яуррох - осталось тайной жреца.

Марихэл успешно расправилась с десятком ржавых и не очень замков, с любовью поглаживая отмычки, врученные ей Яуррохом. Жрец, по-видимому, долго обдумывал это предприятие и подготовился как следует. Похоже, он все делал как следует.

Несколько раз она замечала и отключала простенькие ловушки, присоединенные к замкам. Чем бы ни было сокровище, тот, кто его прятал, позаботился об его безопасности.

Один раз ей не удалось распознать ловушку, и тяжелый арбалетный болт, сорвавшись с потайной тетивы, ударил прямо в грудь Яурроху. Дроу, сжав зубы, упал на спину.

Марихэл, удержав испуганный вздох, кинулась к темному эльфу. Он сел, опираясь одной рукой о пол, и махнул ей рукой:

- Все в порядке.

Потом перевел взгляд на торчащий из груди болт:

- Помоги вытащить.

Марихэл протянула руку к болту, но Яуррох остановил ее движением руки:

- Да не так. Надрежь кинжалом.

Перепуганная девушка осторожно разрезала на дроу одежду. Несмотря на испуг, она почувствовала, что рука ее твердо держит кинжал. Она умело расширила рану (лицо у темного эльфа при этом стало пепельно-серым). Он сделал ей знак отойти и, схватившись правой рукой за древко, вытащил стрелу. И потерял сознание.

Марихэл быстро перевязала рану и осторожно привела темного эльфа в чувство. Открыв глаза, дроу медленно поднес правую руку к повязке и прошептал целительную молитву. Пепельно-серый оттенок исчез с его лица.

- Пойдем, - приказал он, поднимаясь.

Больше он Марихэл об ее ошибке не говорил. А она, пробираясь рядом с ним по подземным коридорам, подумала вдруг, что, когда стрела ударила его, испугалась не того, что он накажет ее за ее оплошность.

"Остаться здесь одной было бы действительно страшно," - подумала она.


Они стояли перед большой, окованной железом дверью.

- Похоже, эта дверь не заперта, - прошептала Марихэл.

- Осталось выяснить, кто все-таки сторожит сокровища, - заметил темный эльф.

- А если это дракон?

- Это вряд ли. Тогда я бы об этом знал, - заявил Яуррох.

- У нас есть какие-нибудь способы узнать, кто там?

- Да.

- Какой?

- Взять и посмотреть,

Они открыли дверь. Тяжелая створка отошла без скрипа, и они скользнули в темный коридор.

Коридор поворачивал. Марихэл осторожно выглянула из-за угла.

Над угадывавшейся в темноте кучей сокровищ парило шарообразное существо. Оно обладало огромным глазом посередине лба и еще кучей глаз на стебельках вокруг центрального. А также огромной пастью.

Марихэл никогда не видела таких существ (что неудивительно - ведь она была еще жива). Но она слышала о них.

- Бихолдер, - беззвучно произнесла она. Яуррох прочитал слово у нее по губам.

- Oloth plynn das, - заявил он так же беззвучно.

Они выскользнули обратно за дверь. С Марихэл пот лил ручьями. Яуррох, казалось, был невозмутим.

- Что же нам делать... - прошептала воровка.

- Поговорить с ним, - ответил дроу после секундного колебания.

- Что???

- Бихолдер, что же еще, - пожал плечами темный эльф. - Насколько я слышал, эти господа вполне себе разумны и обладают разнообразными, но вполне понятными характерами. А еще они очень любят лесть. Если только это настоящий бихолдер, конечно.

- А бывают не настоящие?

- Я читал о родичах бихолдеров, которые называются "стражи", или "наблюдатели" - объяснил дроу. - Их можно вызвать из иного измерения и приказать хранить сокровища. Этим существам безразлична лесть, они совершенно не чванливы и не честолюбивы... Так вот, есть у меня подозрение, что наш бихолдер на самом деле страж. Потому что, насколько я знаю, хозяином этих сокровищ был никакой не бихолдер, а некий волшебник, который как раз и мог призвать стража. Хотя, конечно, может быть, это действительно бихолдер, который пожрал волшебника и захватил его сокровища.

- Ну и как же мы будем решать, что это - бихолдер или страж?

- Я же говорю - поговорим с ним, - нетерпеливо ответил дроу. - Если ты думаешь, что я каждый день имею дело с бихолдерами и поэтому с легкостью отличаю одну их разновидность от другой, то ты ошибаешься.

- Ну хорошо, а если это действительно бихолдер, что мы будем делать?

- Повернемся и пойдем, - пожал плечами Яуррох. - Если, конечно, сможем.

- Это как понять - просто вот так отдать себя в полное распоряжение этой твари? - шепотом завизжала (если это возможно) Марихэл. - Если тебе своей шкуры не жалко...

Яуррох крепко сжал руками ее плечи.

- Ты, кажется, забыла кое о чем, девочка, - прошипел он. - О моей шкуре у тебя голова болеть не должна. А что касается твоей, то мы сейчас же можем уйти отсюда. И я прямо сразу отведу тебя в муниципалитет Литхауза. И специально останусь посмотреть на твою казнь. Займу место в первых рядах. Так как - мне идти беседовать с бихолдером или нет?

- Идти, - прошипела Марихэл.

- А теперь слушай. Ты спрячешься в коридоре и будешь внимательно слушать. Если выяснится, что это страж, существо из иного мира, то тебе надо будет стащить что-нибудь из сокровищ. Что угодно. Хотя бы одну монетку. И уйти из комнаты. Понятно?

- Нет. Непонятно. Мы что - проделали весь этот путь ради монетки, вытащенной из-под носа у бихолдера - если бы у него, конечно, был нос?

- Oloth plynn das, - опять выругался дроу. - Насколько мне известно, страж, если у него что-нибудь украли, немедленно возвращается в свой родной мир, Механус. Это что-то вроде вопроса чести. Ну, если останешься жива, уточнишь потом у тех, кто в этом разбирается. И тогда все сокровища останутся нам. Понятно?

- Понятно, - кивнула Марихэл. В ней кипела злость. Этот черный дьявол вытащил ее из тюрьмы только для того, чтобы отдать на растерзание чудовищу! Он не дает ей права выбора! Впрочем, что еще от дроу ожидать. Однако, если он не лжет - а зачем ему лгать, если только у него нет в рукаве способа мгновенно исчезнуть отсюда, - он и сам подвергается той же опасности, и делает это совершенно добровольно, в отличие от нее...

- Яуррох, зачем тебе эти деньги?

Он посмотрел на нее с удивлением.

- А зачем вообще нужны деньги?

- Я не думаю, что ты бы стал рисковать жизнью, беседуя с бихолдером, если бы речь шла только о богатстве.

- Ты права, - вздохнул Яуррох, и впервые за все знакомство с ним Марихэл увидела у него на лице задумчивое, даже немного печальное выражение. - Я надеюсь... выкупить кое-кого из Тьмы.

- Кого-то из твоих родичей держит в плену страшное чудовище? - спросила Марихэл.

- Да, примерно, - кивнул дроу. - Так вот. Сигнал будет - слово "убежище". Если я скажу это слово - значит, это страж.

Он шагнул вперед.


Шарообразная туша по-прежнему парила над темной грудой.

- Приветствую тебя, могущественное существо, - сказал Яуррох.

Бихолдер медленно повернулся к незваному гостю.

- Привет и тебе, эльф тьмы, - произнес он глубоким, но каким-то странным голосом. Марихэл поняла, что в этом голосе странного: он не резонировал. Он не порождал эха.

- Я не из тех, кто служит Тьме глубин, - заявил Яуррох. - Я мечтаю о возвращении под звезды.

- Странное желание для дроу, - заметил бихолдер. - Но, насколько я понял, ты уже вернулся туда? Отсюда нет туннелей в Подземелья.

- Вернулся, и вновь вернусь во тьму, - ответил Яуррох. - Ибо я не один. Во Тьме под властью Паучихи томятся мои родичи.

- Трогательная любовь к ближним, - с еле заметной усмешкой заметил бихолдер. - Но что привело тебя сюда? Надеюсь, не желание украсть хранимые мной сокровища? Если это так, то сразу предупреждаю: это тебе не удастся. Лучше сразу уходи, да так, чтобы я видел тебя до самого выхода.

- О, нет, - ответил Яуррох. - Я не безумец, чтобы вступать с тобой в сражение. Я, признаться, не знал ничего о сокровищах, когда пришел сюда.

- Вот как? - похоже, бихолдеру это показалось забавным. - Что же ты хотел здесь найти?

- Некогда на месте этих развалин стоял замок, - ответил Яуррох. - Этим замком владел могущественный волшебник...

- Это мне известно, дроу, - нетерпеливо заметил бихолдер. - Но волшебник умер пятьдесят лет назад.

- В одной из библиотек я нашел упоминание, что хозяин этого замка, который занимался магией жизни и смерти, разгадал секрет светобоязни дроу и узнал, как сделать так, чтобы дроу не пришлось мучительно привыкать к свету, проходя через беспомощность и боль. Я надеялся, что мне, возможно, удастся найти здесь какие-то его записи...

По тону бихолдера Марихэл показалось, что, если бы бихолдер мог нахмуриться, он бы нахмурился.

- Я не знаю ничего о книгах и записях этого волшебника, - ответило чудовище. - Здесь подо мной только золото и драгоценности. Если книги и были, они, должно быть, сгорели вместе с замком.

- А почему сгорел замок, не скажешь ли?

- Замок сгорел во время одного из экспериментов волшебника, - ответил бихолдер. - Я к тому времени был здесь уже двадцать лет.

Брови Яурроха еле заметно поднялись. Чудовище выдало себя. Ни один настоящий бихолдер не стал бы делить замок с волшебником.

- Стало быть, это подземелье послужило для тебя убежищем во время катастрофы и после? - спросил Яуррох, делая вид, что по-прежнему принимает чудовище за истинного бихолдера.

- Оно осталось для меня тем же, чем было, - ответил страж.


Из-за двери Марихэл приглядывалась к стражу. У него было десять глаз вокруг центрального, одиннадцатого - хотя скорее его можно было назвать первым. Этот центральный глаз наводил ужас, завораживал, притягивал, прожигал насквозь. Остальные глаза были мутны и невыразительны. Но Марихэл знала, как опасно недооценить врага.

Глаза все были спереди. Конечно, они на стебельках и могут смотреть назад, но ведь стебельки еще надо загнуть. Как бы обогнуть монстра и зайти ему сзади?

На самом деле было бы не очень сложно пробраться вдоль стен. Но Марихэл боялась, что ее выдаст тепло тела. Если эльфы способны видеть источники тепла, то чем бихолдер хуже?

- Ну что ж, - вздохнул Яуррох. - Может быть, ты все-таки позволишь мне поискать какие-нибудь записи прямо здесь? Возможно, что-нибудь осталось в каком-нибудь ящике. Ведь в подвале пожара не было?

Бихолдер призадумался.

- Если здесь сохранились записи, значит, я должен их охранять. Но... мне ничего не было сказано о записях, так что, я думаю, ты можешь на них взглянуть. Можешь искать, дроу, можешь даже копировать, но только здесь.

Яуррох поклонился.

- Тогда, с твоего позволения - ведь текст не излучает тепла...

Он зажег свечу и принялся рыться в шкатулках и ларцах, в которых можно было заподозрить наличие каких-либо пергаментов.


Марихэл про себя издала радостный вопль. Ай да Яуррох! Свеча, еле чадящая, освещала только небольшое пространство - одни руки Яурроха и то, что он держит в руках. Но свечка не даст стражу возможность видеть в инфракрасном свете - это удается только в полной темноте.

"Какому бы богу он не служил, в нашем деле он соображает здорово", - подумала воровка и стала бесшумно пробираться в зал.


Яуррох обнаружил в дальнем углу какой-то сундук.

- Он заперт, - заявил дроу, дергая крышку. - Нет ли у тебя ключей?

Страж призадумался.

- Все ключи вон в той шкатулке, - указал он одним из стебельков.

Яуррох вытащил из указанной шкатулки здоровенную связку ключей и принялся подбирать подходящий, причем довольно неуклюже.

Марихэл, воспользовавшись тем, что страж, следя за темным эльфом, отвернулся от двери, проскользнула в зал и затаилась невдалеке от груды сокровищ, поточнее прикидывая нужные движения.

- Проклятье, кажется, замок заело, - проворчал Яуррох. - О, демоны Девяти Преисподних! - Раздался жуткий скрип, и ключ вылез из замка. - Нет, слава Тьме, все в порядке. А ну-ка, может быть, вот этот подойдет...

Марихэл мысленно аплодировала темному эльфу. Какой сообщник бы из него получился! Но надо было действовать быстрее, пока слова Яурроха заглушают ее шаги. Скоро страж поймет, что этот словесный поток неспроста.

Она метнулась к куче, схватила что-то, оказавшееся острым и холодным на ощупь, и скользнула к двери.

Страж обернулся к ней.

Марихэл никогда бы не подумала, что эта огромная туша способна так быстро повернуться на пол-оборота! Только что шар во все свои одиннадцать глаз наблюдал за Яуррохом, возившимся в противоположном углу, и вот уже все глаза повернулись в ее сторону, и из одного ударил серо-белесый луч.

Но прицел был неточен. Очевидно, свет свечи не дал монстру возможность увидеть ее в инфракрасном свете. Марихэл метнулась в сторону и, забыв обо всем, забыв о Яуррохе и сокровищах, бросилась к двери.

До двери было три шага, но они показались ей вечностью. Она почувствовала боль в спине - чудовище-таки настигло ее ранящим лучом. Перепуганная до паники, каждое мгновение ожидая смерти, она прошмыгнула в дверь и побежала по коридору. Завернув за угол, Марихэл вдруг вспомнила о сообщнике и обернулась. Она понимала, что Яурроху нет спасения. Ведь он был в дальнем углу. Разъяренный страж уничтожит его. А потом кинется за ней.

Или нет? Может быть, она что-то не учла? Ну да, конечно - ведь страж не сможет протиснуться в дверь. А его волшебные взгляды не завернут за угол. Здесь она в безопасности.

А Яуррох?

Постаравшись отбросить тревогу, она зажгла собственную крохотную свечку и взглянула на свою добычу. Это был кинжал с рукояткой, украшенной драгоценными камнями. Марихэл ухитрилась схватить его за клинок. По клинку шли еле заметные волнистые линии.

Ну что ж, по крайней мере, этот кинжал принесет ей кое-какие деньги. Стоп, стоп, стоп... Что там говорил этот Яуррох? Ведь ей удалось стащить кинжал! Значит, страж теперь исчезнет. А все сокровища достанутся ей! Надо только немножко подождать. А черный жрец... Ну что ж, ведь он сам полез в эту переделку.

Наскоро перетянув платком порезанную ладонь, она спрятала кинжал, погасила свечу и присела отдохнуть, стараясь позабыть про боль в спине... и где-то глубже.


Яуррох оказался наедине с разъяренным монстром. Быстрый, как птица, он швырнул на пол свечу и метнулся к двери. Плавающий в воздухе шар обернулся на звук шагов - но Яуррох вызвал шар темноты. Волшебная тьма дала ему несколько секунд. Призвав еще одну свою способность - бесшумно и бесследно двигаться - он на ощупь скользнул к двери, молча молясь Ваерауну о том, чтобы чудовище не успело опередить его и загородить дверь своим шарообразным телом.

Но бихолдеры и им подобные движутся в пространстве довольно медленно. Темный жрец нащупал провал в стене и очертя голову бросился по коридору. Правда, в отличие от Марихэл, он отлично помнил о повороте и неспособности огромного стража протиснуться в коридор. Так что, завернув за угол, он остановился и перевел дух. Да, оказывается, он здорово перепугался.


- Не скучаешь?

Марихэл обернулась. Яуррох подошел совсем близко - она не услышала его шагов.

- Ты жив! - охнула она.

- А ты надеялась на обратное? - усмехнулся темный жрец. - Я не такой уж дурак. Хотя, должен признаться, страж очень обиделся.

- Он все еще там?

- Откуда я знаю? - пожал плечами дроу и плюхнулся на пол рядом с ней. - Ты в порядке?

- Спина болит и рука порезана, - вздохнула Марихэл. - А так ничего.

Яуррох взял ее раненую руку в свои и принялся шептать целительную молитву. Боль ушла, минутой позже перестала болеть спина. Черный жрец вздохнул, чувствуя, как после минут крайнего напряжения им овладевает усталость.

- А ты молодец, - улыбнулся вдруг он. - Хорошо работаешь.

- Ты тоже, - улыбнулась она в ответ. - Из тебя получился бы первоклассный сообщник для вора. Ой, я что-то не то сказала?

- Все то, - ответил он с улыбкой. - Сообщником у воров я был не раз. Покажи, что украла-то?

Марихэл, подавив досадливый вздох, вытащила кинжал. Яуррох зажег еще одну свечу, осторожно взял кинжал, осмотрел его.

- Ну что ж, - кивнул он и вернул кинжал Марихэл. Удивленная, но обрадованная воровка быстро спрятала драгоценную вещь обратно. - Будем надеяться, что это сработает.

Марихэл кивнула. Яуррох выглядел усталым, обессиленным. Она вдруг обняла его и прижала к себе.

Яуррох в ответ ее крепко поцеловал.


- Я посмотрю, убрался ли он, - сказал Яуррох некоторое время спустя.

Девушка испуганно посмотрела на Яурроха.

- Ты?

- Не все же тебе рисковать, - улыбнулся дроу.

Он вошел в дверь. Марихэл осталась одна в подземелье.

Ей показалось, что прошла вечность. А вдруг Яуррох ошибся, и обиженное чудовище - вовсе не страж из иного мира, а обыкновенный бихолдер? И он уже пожрал черного эльфа, и она одна, совсем одна с чудовищем в этой темноте?

Яуррох вышел из двери, весело улыбаясь, и поманил ее к себе. Вернувшись в зал вместе с ней, он зажег факел. Перед ними, поблескивая, лежала груда сокровищ, а стража над ней не было.


- Что ты предпочитаешь? - спросил у Марихэл Яуррох ночью, когда они устроили лагерь недалеко от развалин. - Я мог бы отвезти тебя в далекий город, где руководит воровской гильдией мой хороший друг. Я могу порекомендовать ему тебя. Или же я могу проводить тебя до какой-нибудь из эльфийских деревушек. Денег у тебя теперь будет достаточно, так что воровать тебе больше не придется - разве что из любви к искусству...

- Тогда, наверно, я лучше вернулась бы к эльфам, - вздохнула Марихэл, слегка поворачиваясь в его объятиях и теснее прижимаясь к нему. - Искусства я хлебнула достаточно.

- Значит, решено, - кивнул Яуррох.

- Послушай, Яуррох, а этот твой Повелитель Ночи... Он случайно не покровитель воров?

- Почему ты так решила?

- Мне так кажется.

- Ну что ж, ты права.

- А как его зовут? - спросила Марихэл.

- А зачем тебе это знать?

- А можно, я всю жизнь буду возносить ему благодарственные молитвы?

- Можно, - усмехнулся в темноте черный жрец. - Его зовут Ваераун.


Они стояли на лесной поляне недалеко от эльфийской деревушки.

- Вот. Это тебе, - сказал Яуррох, вручая своей спутнице несколько драгоценных камней и изрядную сумму золота. - Прощай. Дальше я с тобой не пойду. Эльфы мне не обрадуются.

Марихэл тяжело вздохнула.

- Я люблю тебя, - сказала она. - Не оставляй меня, пожалуйста. Возьми меня с собой.

Яуррох покачал головой.

- Но почему?

- Ты мне не нужна.

Холодный взгляд темно-зеленых глаз обжег Марихэл.

- Тогда почему... ты проводил меня? Почему поделился со мной сокровищами? Почему бы тебе просто не бросить меня, не убить меня?

- Потому что ты носишь моего ребенка.

Марихэл в ужасе схватилась за живот. В холодных зеленых глазах не изменилось ничего.

- Ты родишь черного ребенка, - медленно сказал Яуррох, - и будешь любить его. А потом его полюбят и те, кто будет жить с тобой в одной деревне. Среди светлокожих эльфов будет жить черный эльф, и его будут любить, потому что он будет плоть от плоти вашей. И все это будет - во славу Повелителя Ночи.

Он шагнул в сторону и скрылся в лесу.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>