Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы


Морион

Черные менестрели


Несколько слов в качестве предисловия:

Прошло уже пять лет с того момента, когда я, начав читать Черную Книгу Арды, восторженно открыл для себя ее мир. Однако со временем мне пришлось по иному осмыслить события, описанные в Книге. "Вечный путь", о котором поется в известной песне Элхэ Ниэннах ("Под луной ничто не вечно…"), привел меня к бесконечности, и я отвернулся от нее, как когда-то отвернулся от бессмертия эльфов. Я не хотел искать спасения ни в возможном будущем перерождении, в вечном Пути и странничестве, ни в мечтах о вечной жизни на земле. Это были не мои Пути.

Ощущение конечности мира, самого себя и моих близких не покидало меня. Я любил тот маленький мир, который имел, не хотел его терять, и тем самым, учился его ценить и не думать о том, что будет после смерти. Так я избрал Веру в настоящее, поняв, что, как нельзя жить с призрачной Надеждой на будущее, так нельзя жить и одной Памятью прошлого.

Я наконец-то ощутил себя в мире, который так любил, и понял, что настоящая жизнь, жизнь, полная солнечного света и природного тепла, рождается в отношениях между реальными людьми, а не в отношениях между человеком и Богом.

Как я полагаю, ЧКА может восприниматься как книга взаимоотношения между Богом и человеком, которые представлены образами Учителя и Ученика, Возлюбленного и Любящего. В ЧКА с особенной силой показана христианская тоска по утраченному раю, гармоническому единению с Богом в Любви. Есть ли что сильнее этой тоски и желания Вселенской Любви, когда твое сокрушенное сердце ждет в одиночестве Его прихода? Эта Любовь сильнее земной любви, сильнее любой привязанности, потому что она и есть самая сильная связь, которую может установить Человек с Богом.

"Скажи, безумец, что делал бы ты, если бы разлюбил тебя Возлюбленный твой?" И ответил он, и сказал, что любил бы по-прежнему, дабы не умереть, ибо нелюбовь - это смерть, а любовь - это жизнь" (Раймонд Луллий "Книга о любящем и возлюбленном").

Именно в этом смысле Любовь связывает, то есть действительно лишает свободы выбора, оставляя лишь иллюзорную возможность отвержения Бога.

Эру, в интерпретации ЧКА, пользовался Принуждением, чтобы заставить сотворенных выполнять его приказания. Подобной благодатной силой у Мелькора стала Любовь, которая лишила человека свободы воли и заставила его действовать в силу необходимости, повинуясь клятве. Вполне возможно, конечно, что сам Черный Вала не хотел иметь столь сильную власть над душами своих учеников, или же не умел не внушать к себе столь сильной привязанности. Кто знает?

Есть люди, которые были верны Мелькору до конца и именно о них я хочу рассказать вам.


Перед самим рассказом необходимо сделать одно важное замечание. Во-первых, все изложенное в обзорной части относится по преимуществу к менестрелям, оставшимся в живых после Ухода Мелькора за грань, то есть к его непосредственным ученикам (например, Дайолен и Айрэнэ). Во-вторых, как я полагаю, размышления обзорной части могут быть отнесены не только к менестрелям, но и почти ко всем ученикам Мелькора, что будет подтверждено цитатами из текста ЧКА.

Следует добавить, что, с моей точки зрения, совершенно неслучайно в творчестве людей, "вспомнивших" о Мелькоре в наши дни, часто встречаются мотивы скорби и расставания. В их творчестве, созданном по мотивам ЧКА, чувствуется печаль, потому что его авторы знают, что ЧКА закончилась по сути своей трагически: Мелькор покинул этот мир, а Братство распалось. С моей точки зрения, большинство из современных учеников Черного Валы ощущают себя уже после его Ухода за Грань, и именно потому в их творчестве чувствуется некоторый трагизм. В связи с этим, работа в какой-то мере касается современного состояния Братства, как бы пафосно это не звучало.

В-третьих, под определением "черный менестрель" (одноименное название песни Дэна Назгула) подразумевается менестрель, являющийся в той или иной степени учеником Мелькора. Данная работа в какой-то мере призвана показать некоторые особенности черного менестреля и его отличия от других менестрелей, никак с Мелькором не связанных.


Черные менестрели: общие размышления

Кто не помнит "Песню на пиру" или "Песнь победителям" Элхэ Ниэннах? Таинственная притягательность образа "черного менестреля" рождает множество однотипных описаний их внешности, одежды и черт характера. Весь смысл подобных сюжетов заключен в вечном противостоянии властителям человеческих судеб, царям и владыкам. Порой, они столь явно написаны в подражание первоисточнику, что некоторые люди начинают откровенно смеяться над однотипностью изображаемых образов: "Пир победителей" Павла Кожева и Нины Новакович, "Черный Менестрель" Радомира.

Менестрели знают, что за выступление против владыки их ждет в лучшем случае - изгнание, в худшем - смерть. У менестрелей, как показывают примеры Дайолена и Айрэнэ, есть привязанности в этом мире (У Дайолена - Хаги, у Айрэнэ - Улльтайр). Но задавался ли кто вопросом, почему черные менестрели говорят открыто, когда другие люди молчат? Почему они не боятся говорить? С моей точки зрения, не только и не столько врожденное чувство благородства, долга и тонкое ощущение социальной несправедливости заставляет менестрелей обличать неправду, предпочитая общественное служение собственному счастью и счастью близких людей.

Менестрель не боится говорить открыто, потому что его сердце отдано Мелькору. Эта фигура скорбной тенью стоит за каждым из его учеников, ведет их сквозь ночь путеводной звездой к смерти, за невидимую грань. Для учеников мир без Учителя теряет свою целостность и смысл. И если "смотреть между строк", это значит, что менестрель всегда готов умереть, шагнуть за грань вслед за ним. Сознательно или нет, он стремится к воссоединению с Мелькором.

Неслучайно также и то, что черный менестрель не может долго оставаться на одном месте. Его Странничество, его "вечный путь" - это не столько выполнение слов Мелькора о том, чтобы служить людям ("Ведь Дар твой должен служить другим, не тебе самому…"), сколько Поиск утраченного Откровения, попытка обрести утраченную полноту бытия в единении с ним и в выполнении начертанного им. Этот поиск, прежде всего, происходит в душе менестреля, и реальная дорога во многом может быть лишь воплощением того духовного Пути, который ведет к Черному Вале. Это путь подражания ему, его мученическому венцу и кровоточащим ранам… Но бывает и так, что даже в смерти не может соединиться ученик со своим Учителем. Тогда путь продолжается без конца. Душа ученика мечется в поисках его, но не находит, разрушая тело не в шестой, не в девятый, а в 666 раз, как написано в известном стебе на эту тему. Можно сказать, что пример Элхэ (как литературного персонажа, конечно), не находящей себе покоя в жизни без Учителя, - это символический пример всех тех, кто сильно ощущает разлуку с ним. Смерть Элхэ после воспоминания о нем - это повторение судьбы как черных менестрелей, так и каждого из его учеников. Так душа, полюбившая его после его Ухода, обречена на неразделенность.


Черные менестрели: до Ухода Мелькора

Прежде всего, мы должны рассмотреть положение менестрелей до уничтожения Хэлгор. Мы видим, что грусть и печаль, не говоря уже о скорби, - редкие темы для их песен. К примеру, даже печаль у народа Эллири, где "не всегда веселы песни", носит "торжественный" характер. Объяснить подобную ситуацию можно тем, что Эллери Ахэ еще не познали всей несправедливости несвоевременной и незаслуженной смерти. Говоря словами известной песни: "мир был так юн, что не узнал войны".

Впервые мотив печали начинает отчетливо звучать в разговоре Элхэ и Мелькора, в "прозрачной", "пронзительно-печальной" мелодии их песни. Однако этот мотив звучит лишь как предостережение, как первый, еще неясный признак того, что дальше будет ждать настоящая скорбь. Здесь лежит символическое начало, предсказывающее будущий апофеоз Ухода Учителя. Выходка веселого дракона Элдхэнна развлекает слушателей, нарушая молчание и, тем самым, снимая создавшееся напряжение. Следует также отметить, что в данном пассаже появляется менестрель Гэлрэн. По-видимому, "смех и безудержное веселье", о которых упоминается, связаны с ним, и они также оттеняют печаль песни Элхэ и Мелькора.

Вторая песня, о которой рассказано в ЧКА, звучит на Празднике Ирисов. Поют ее Гэлрэн и Элхэ. Как мы видим, этот праздник "почти предписывает светлые одежды", то есть, это, прежде всего, радостный праздник. В связи с этим очень важно отметить появляющийся резкий диссонанс, резкое противопоставление между настоящим состоянием радостного покоя и будущим предчувствием. Их песня - это уже песня "скорби" и "тревоги", неразделенной любви и смертной разлуки, которая навсегда.

Потому не случайно их песня впервые вызывает такую страшный отзыв в сердцах Эллери: "и затихли все голоса, побледнел, подавшись вперед, Король, и глаза его стали - распахнутые окна в непроглядную тьму".

Итак. Можно придти к заключению, что примерно до уничтожения Хэлгор менестрели очень мало поют печальных песен. Существование Эллери Ахэ во многом напоминает легенду о "золотом веке", когда люди еще не знали войны и смерти. Печальные и скорбные песни, о которых мы знаем, связаны с предчувствием Элхэ, Мелькора и Гэлторна надвигающейся беды, утери земного рая.


Отдельно следует сказать о менестреле Гэлумире и его отношении к Мелькору. Нужно отметить, что он является одним из учеников, которые были лишены общения с Учителем со времен Эллери Ахэ (из известных нам можно, к примеру, назвать Гэлторна и в особенности Ахэира, а также вспомнить замечание Мелькора, что Гэлмор не первый, кто приходит к нему). Однако, нечто внутри них, чего они сами, порой, не осознают, влечет их к Черному Замку и к вернувшемуся обратно Учителю: "но с годами его тянуло прочь из беспечального Эгладора, и не было ему покоя" (о Гэлморе). Какие-то "бесшабашно-веселые" мысли посетить Врага приходят ему в голову, хотя, с моей точки зрения, для вполне взрослого эльфа они достаточно странны. А ведь Гэлмор многое знал об Ангбанде, об этой "страшной сказке" Севера, где людей мучают и пытают без всякой причины (ему даже казалось, что Аст-Ахэ, каким он его обнаружил, - это "видение", которое "никак не исчезнет"). Зачем же он шел на заведомую смерть? Не тянуло ли его туда нечто, что он сам не осознавал?

Гэлмор встречает Мелькора, тот берет в руки лютню менестреля. Как пробуждает в нем забытую память Учитель? Печальной мелодией… мелодией Памяти о прошедшем, возвращая его в "золотой век"…

Это возвращение, насколько можно понять из ЧКА, обусловлено тем, что Гэлмор не попал к нольдо. Воспитание, в данном случае, играет решающую роль в принятии или отвержении памяти. Ахэир, напротив, будучи воспитанным нольдо, уже не может принять вернувшуюся память. Он не может не воспринимать песню как иллюзию, наваждение, морок и дурман. Мы приходим к выводу, что песня не властна над воспитанием. Между тем и Ахэир идет к Мелькору, повинуясь какой-то незримой связи между ним и уже забытым Учителем. Как мы увидим далее, эта связь не прерывается и с Уходом Мелькора.


Черные менестрели: после Ухода Мелькора.


Менестрель Айрэнэ: заметки из книги

"Снов больше не было. Была вернувшаяся память. И была неуходящая боль - как будто раскаленный уголь в сердце…"

"О нас говорили, что мы лишь оболочки, вместилища воли и злобы Врага, что, когда он уйдет, не станет и нас. В этом есть доля истины: было что-то, связывавшее нас всех, и теперь без этого тяжело жить. Будто рана в душе и жизнь вытекает по капле".

"Я борюсь, я хочу остаться - но силы покидают меня. Даже тебе, лекарь мой, возлюбленный мой, не закрыть этой раны".

Как мы видим, эти три примера свидетельствуют о том, что с уходом Мелькора Айрэнэ теряет смысл жизни. Даже любовь не позволяет ей преодолеть боль разрыва с Мелькором и ее духовными братьями и сестрами. Земная любовь слабее привязанности к Мелькору и братству (когда мы говорим о братстве, то подразумеваем Мелькора, потому что он - его средоточие).

Очень похожим является пример Айони, хотя он и не касается непосредственно менестрелей.

"Он говорил - однажды, незадолго перед смертью матери, пронесся над лесом черный ветер, и она плакала, протягивала руки к небу и шептала странные слова, словно вдруг вспомнила, откуда она и кто она… Только никому не рассказала об этом, все повторяла что-то об ушедшем народе, о сбитых черных птицах и о Звезде…"

Пример с Ахтэнэ (" Он все пытался что-то сделать для нее, не в силах спокойно смотреть, как уходит по капле ее душа") также подходит, хотя здесь можно сказать, что ее "околдовал" Мелькор.


Менестрель Дайолен: заметки из книги.

"Сердце велит мне остаться, Учитель"

"Слишком тяжело уходить от него. Как сердце разорвать надвое".

"А потом - словно кто-то клинком рассек живую плоть неба - разошлись рваные края низких туч и ослепительно ярко вспыхнула Звезда… Из груди Дайолена вырвался хриплый звук, похожий на стон раненого зверя, и он упал ничком, впиваясь сведенными судорогами пальцами мерзлую землю…"

"И потянулись дни… И, склоняясь к синеватым губам менестреля, слушал бессвязные слова, и глухи рыдания, и навязчиво повторяющееся: "Я думал… звезды… какие они?.. Теперь я знаю… Я вижу твои глаза… твои глаза".

"Часто брал он черную лютню, и струны стонали и плакали под его пальцами, но он никогда не пел". (В том же абзаце есть ценные комментарии о том, как и куда именно "оглядывался" Дайолен! На Звезду, которая ассоциируется с светом и болью…)

"Странны песни Смертных… Верно, слово ранит больнее клинка… Горько слушать тебя, менестрель… и все же - пой. Я хочу слышать, хочу знать. Пой, я прошу тебя".

(Кстати, слова у песни, которую поет Дайо Даэрону - не самые веселые. Все о прощании и разлуке поет.)

"И люди помнили горькие рассказы слепого менестреля"

Мы видим, что после Ухода Мелькора, который Дайо переживает с острой болью, никаких веселых песен он больше не поет (как Учитель, который не мог после Лаан Гэлломэ улыбаться). Более того, его песни именно "горькие", вызывают печальные воспоминания и ощущение разлуки.

Сразу здесь следует уточнить насчет отношений Хагинн и Дайолена. Прямых доказательств того, что Дайо или Хаги не находят долговечного счастья в браке, нет, однако, учитывая некоторые косвенные указания, можно сделать такое предположение. Как мы знаем со слов авторитетного лица (Хоннар эр'Лхор), после ухода Мелькора люди, связанные клятвой с Учителем, долго не живут. Это первое косвенное подтверждение недолговечности их отношений. Дайо, как можно увидеть из текста Книги, очень остро переживает смерть Учителя. Можно предположить, что его так же, как и Айрэнэ, ждет скорая кончина. Сравним два случая. У Айрэнэ был Улльтайр, которого она называла своим "возлюбленным". Однако, несмотря на то, что она "хочет остаться" с любимым, жизнь ее "вытекает по капле". Дайо тоже любит Хаги. Но я думаю, уже не вызывает сомнений, что Звезда для него важнее родственных уз. Это второе косвенное подтверждение.

Конечно, возможно, что домоседка Хаги знала о судьбе Странника Дайо. И, возможно, им суждено вместе умереть, как и было сказано: "и быть нам вместе - в жизни и смерти". Можно сравнить Хаги с мужем Айони, который "тосковал по ней и через несколько лет ушел". Вот и она, наверное, также последует за ним.

Следует также заметить, что тема брака в творчестве Элхэ Ниэннах и Иллет (эту тему я немного затронул в Сокрушенном Сердце), представляет отдельный интерес. В первой редакции есть замечание, которое я не нашел во второй. Айрэ "пела для всех - для тех, кто оставался, для тех, кто в эту последнюю ночь облачился в белые одежды новобрачных, чтобы на рассвете расстаться навсегда - женщины должны были уйти. Оставались только воины и некоторые целители".

Опять разлука. Только еще более трагичная. Здесь прямо сказано, откровенно и без излишних прикрас - "расстаться навсегда". Впрочем, если быть более точным, для людей это означает расставание, по крайней мере, до конца жизни.


Итак, мы заканчиваем говорить о черных менестрелях после Ухода Мелькора. Мне кажется, хорошо видно, что их век - недолог. В действительности, вся глава "Память" есть демонстрация силы уз Мелькора и братства перед земной любовью и родственными отношениями. Память ведет учеников Мелькора за Грань.

Существует два ответа на вопрос, почему их век недолог. Первый - из уст Хоннара эр'Лхора, второй - во время описания Айрэнэ в Аст-Ахэ после сражения.

Хоннар эр'Лхор говорит:

"Пусть это покажется странным - мы идем на смерть, потому что не хотим умирать. Не хотим умирать в пустыне одиночества. Узы родства не заменят уз т'айро-ири".

В связи с этой репликой смотрится несколько натянуто его же фраза о том, что " Я не скажу, что узы, связующие таэро-ири, крепче кровных уз: они - иные."

Примеры Айони, Айрэнэ, Ахтэнэ показывают, что узы таэро-ири именно крепче кровных уз. Во всяком случае, разрыв уз таэро-ири для них означает смерть. Потому что с Уходом Мелькора остается лишь "пустыня одиночества". Кроме того, из летописей Аст-Ахэ мы знаем, что "кто коснется ладоней Учителя, связан с ним навсегда, до конца жизни".

Это очень важная фраза, потому что когда Мелькор порывает с Артой, окончательно разрывается связь между ним и его учениками. С разрывом же этой связи начинают гибнуть ученики.

"Но не сможет жить тот, кто лишился души, из чьей груди вырвали сердце."

Очень верное замечание. Мелькор вкладывает ученикам новую душу и новое сердце, которые без него существовать не могут. Здесь он - связующее звено, "сердце", которое объединяет братство.

В описании Айрэнэ после сражения сказано:

"Несмотря на все ее усилия, раненные умерли к утру. Сила, связывавшая воедино воинов Аст-Ахэ, ушла. Они умирали. Воистину все они держались лишь волей Врага, правы мудрые в Эрессеа… Только у них была еще и своя воля".

Здесь очень важно последнее предложение. Оно свидетельствует, что некоторые ученики сознательно выбирали смерть, не желая расставаться с Учителем. Еще не все связи между учениками порвались, но они уже не хотят жить.

У Хоннара эр'Лхора об этом сказано прямо и не требует особого комментария: "Никому из таэро-ири не суждено надолго пережить падение Твердыни".


Можно привести еще слова безымянного старика, что "Они за него сражались, как… нет, не за вождя, - за свой дом, за свою кровь". Сравните, что Хоннар говорит: "У Твердыни одна душа, одно сердце. И все мы - одно." И в связи с этой фразой, вспомните, что написано в летописях Аст-Ахэ: "Аст-Ахэ - место, куда приходят: иногда - чтобы узнать, чаще - чтобы остаться, и остаются навсегда, даже возвращаясь в свои земли. Остаются - мастерами, воинами, братьями. Остаются в памяти Твердыни. В памяти того, кто есть - сердце Твердыни и душа ее…"


Мы видим, что люди Аст-Ахэ сроднились с Мелькором настолько, что уже не могли существовать без него. "Все мы - одно" - эта фраза, по-видимому, относится не только к Братству, но и к Мелькору, который является сердцевиной этого Братства и его душой. Недаром старик сравнивает духовные узы с кровными отношениями. Ученики были связаны с ним кровью не обычных природных уз, но уз духовных.

Вывод таков: Ученики не могут существовать без Мелькора. Ученики отказываются от жизни, от земной любви и от детей - кто по своей воле, как раненые воины Аст-Ахэ, а кто против своей воли, как Айрэнэ. Кто-то из них "сгорает" быстро (павшие на поле сражения), кто-то медленно (Ахтэнэ) Они стремятся вслед за Учителем отнюдь не из чувства долга. Они выбирают смерть, а почему… того даже Хоннар эр'Лхор не может сказать, потому что, как он и говорит: "Поймет лишь испытавший". Я же, основываясь на вышеприведенных цитатах, называю это Любовью.


"Любовь - это истовый пыл в отваге и трепете; любовь - это неодолимое стремление к своему Возлюбленному. Любовь - этот то, что убило Любящего, когда услышал он, как воспевают красоту его Возлюбленного. Любовь - это то, в чем сокрыта смерть и в чем навсегда заключена моя воля." (Раймонд Луллий)


Любовь Духа победила Земную Любовь.


Вместо заключения:

Нет сомнения, что в такой короткой статье невозможно описать всю сложность отношений между учениками и Мелькором. Тема ученичества, также как и тема музыки в творчестве Натальи Васильевой не только не является исчерпанной, но предоставляет обширное поле для различных гипотез. Наметив лишь некоторые основные пункты и выдвинув гипотезу о том, что сила, объединявшая некогда Братство, звалась Любовью, я с благодарностью буду приветствовать какие-либо другие предположения о сущности уз, связывавших учеников. Следует указать, что исследования, подобные моему, можно проводить не только на материале ЧКА, но и, обратившись к другим толкиенистским произведениям, в которых затрагивается эта тема.

В заключение хотелось бы сказать несколько слов от себя, которые не касаются непосредственно самой работы. Путь Гэлленара мне много ближе теперь, чем путь Мелькора. Мне видится, что именно он сумел порвать с предназначением и ступить на свободный, свой путь. Несмотря на то, что в ЧКА проводится параллель между Гэлленаром и Морхэлленом, я считаю, что их пути значительно разошлись. Морхэллен так и остался слепой игрушкой в руках предназначения. А Гэлленар, кажется, единственный, кто выбрал себе путь самостоятельно. Лишь на мгновение в разговоре с Мелькором Гэлленар хотел "стать единым целым - с Тано, с этими людьми - он отдал бы все свои знания, всю силу, саму душу свою". Суть Дара Твердыни, которую осознает Гэлленар, заключается в том, что ученики и Мелькор объединены как в братстве, основанном на любви, так и в смерти: "Узы прочнее клятв, сильнее заклятий. Крепче оков".

В то единственное мгновение Гэлленар отдал бы все ради единства в любви с Учителем, которого у него до того момента не было. Но он сумел найти в себе силы уйти. Мелькор не принял дара Гэлленара - не принял его собственного, единственного и неповторимого внутреннего и внешнего мира ("Я готов подарить тебе весь мир - МОЙ мир только за то, чтобы ты был рядом"). Гэлленар не хотел делить свой мир ни с кем, кроме того, кого он любил. Мелькор же делил его с каждым, кому говорил: "мир мой в ладонях твоих, ученик". Гэлленар не смог принять этого, как не смог принять уз, которые связывали на всю жизнь.

Когда Гэлленар говорил о некоей силе, которой хотел воспользоваться, мне показалось, что Мелькор подумал, будто та сила - Пустота. Но, я считаю, что имя ее иное. И зовется эта сила - Свобода. Это та свобода, которая вела корабли Нолдор к берегам Беллерианда, та Свобода, которую выбрал Турин Турамбар, бросив вызов всемогущей Судьбе.

Это разрыв клятвы и Отречение, это страшная борьба с тем, что Он, соединив свою Кровь с твоей кровью и свой Путь с твоим путем, начертал тебе в своей Книге.

На этом я заканчиваю работу, надеясь, что читатель не зря провел свое время, читая ее, и нашел для себя хоть что-то, способное подвигнуть его на "видение своими глазами", к которому столь яро призывает ЧКА, но которое оказывается почти невозможным воплотить в жизнь (Есть такая замечательная поговорка: "Речи как мед, а дела как полынь"). Это неудивительно. Книга написана тем, кто любит Учителя и не может не быть непредвзятым.

Я тоже не могу быть непредвзятым.

Но для меня важно только сказать то, что в моей душе.

Не стесняйтесь говорить и вы.


Морион Лаурэфин


P.S.: Мне хотелось бы выразить особую благодарность моей жене Мориэль, вдохновившей меня на завершение этой работы и оказавшей неоценимую помощь в ее написании.


Размещено: 12.12.03



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>