Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы


Г. Бондарев

Очерки о Толкиене

Главная особенность этой гигантской сказки состоит в том, что она не является вполне художественной, т.е. рожденной из одного только художественного воображения, интуиции, а построена "умно", путем зашифровки в сказочные образы символов и аллегорий определенных идей и дальнейшей их художественной обработки. "Сказка ложь, да в ней намек - добрым молодцам урок". По этой причине в далеком прошлом сказки составляли только высокие Посвященные.

... Особо в сказке прослеживается план, проистекающий из науки посвящения.

Начнем с "Хоббита". Здесь Толкиен ставит себе задачу показать, каким образом, так сказать, английская сущность в не особенно отдаленном прошлом штурмовала высоты посвящения. Хоббиты - это, вне всякого сомнения, англичане - Булкинсы, Торбинсы, Лякошели и проч., - оптимисты и жизнелюбы, настолько увлеченные миром чувственных удовольствий, что ножки у них покрылись мягкой и плотной шерстью. Обращаясь к языку Антропософии, мы могли бы здесь сказать, что в наименее очищенной части астрального тела человека проявляется его родство с миром животных; и имеется определенная взаимосвязь между волосяным покровом и мерой чувственности, развиваемой человеком, его склонностью к удовольствиям низшего порядка.

Однако в природе хоббитов содержится и некое ядро, сила, позволяющая кое-кому из них совершать путешествия "туда и обратно" (как сказано в подзаголовке "Хоббита"), т.е. в сверхчувственный мир. Именно таким хоббитом является Бильбо Бэггинс - средний англичанин, в котором, однако, в противовес родственникам "ля-Кошелям" (в этом заключен двойной смысл), еще не умер дух древних героических предков. Правда, сам он о том и не подозревает, поскольку изрядно засиделся за "чаем с кексами" в своей уютной "норке". Но то, о чем забыл Бильбо, хорошо помнит Гэндальфа - посвященный англосаксонской расы, хранитель и охранитель ее духовных традиций и самого существования. Кроме того, Гэндальф - один из виднейших членов некоего, скажем условно, "Белого Братства" (о нем речь пойдет впереди), призванного вести и направлять эволюцию всего человечества. В этом "Братстве", как повествует Толкиен, нарастает тревога по поводу чрезмерного засилья материальной культуры (мы привлекаем здесь кое-что из первой части трилогии), что приводит людей к утрате всякой связи с духом. Для народов "Средиземья" (Европы) подобное развитие грозит потерей всех тех плодов, что вынашивались ими на протяжении многих столетий: деиндивидуализацией сознания и разрушением социальных структур, обусловленных характером индивидуального "я".

И вот возникает намерение вернуть права идеалам посвящения, свергнуть дракона материалистического мышления и восстановить сознательную связь народов с друхом. Дракон поселился в человеческих головах. Он похитил сокровища чистого мышления, к которому в новой эпохе должны приходить не только отдельные посвященные, но и многие, причастные к культуре мышления людей. Вот почему на борьбу с драконом должен идти "средний" хоббит, Бильбо Бэггинс. Вместе с ним в походе участвуют представители всех европейских народов: англосаксонских, немецкоязычных, латинских, славянских (последние, правда, едва прослеживаются), но его собственная роль в их среде - главенствующая по той причине,что он сам представляет не столько какой-то отдельный народ, сколько душу сознательную с ее мировым характером. Образы народов даны в виде 13 -то гномов. Это не просто отдельные люди пятой культурной эпохи (они мало годятся для посвятительного похода), а выразители, или представители самой сущности народов, сложившейся в процессе долгого исторического развития. Поэтому гномы производят впечатление сверхиндивидуальных существ.

Внешне сюжет "Хоббита" напоминает германский миф о Кольце Нибелунгов, где также речь идет о карликах, хранящих в горе свое золото. Но Толкиен этот миф осовременивает: вводит в него социально-исторический план и наделяет динамикой, свойственной новейшим временам. В "нору" к Бильбо вваливаются 13 гномов и вмиг создают угрозу запасам его кексов и прочего продовольствия. Все они охарактеризованы индивидуально и поставлены в связь со вполне определенными мифологическими образами. Однако мы совершим ошибку, пытаясь истолковать все действия гномов как непосредственно вытекающие из их мифологической сущности. Такой сверхзадачи Толкиен, естественно, решить не может, но все же пытается идти именно этим путем. Например, гому с синей бородой, обладателю темнозеленого капюшона и золотого кушака (он пьет чай и играет на виоле), дано имя Двалин ("медлительный"). В мифологии такое имя носит один из четырех гномов, сковавших ожерелье для Фрейи. У Толкиена он, вместе с Балином, выступает как представитель англоязычных народов, а точнее, той их глубинной сущности, которая восходит к оккультным традициям рыцарей короля Артура (одного из его рыцарей так и звали - Балин).

Таким образом, перед нами встает двоякое: с одной стороны, мы можем углубиться в исследования мифологических образов германского Севера и англосаксов, между которыми, как подчеркивает автор, имеется определенная взаимосвязь, а с другой - он осовременивает их, придает им новую актуальность, и так творит прафеноменальную реальность нашей эпохи.

Другого гнома зовут Thorin ("храбрый"), а фамилия его Оукеншильд (Schild по-немецки означает "щит"); он является к Бильбо тринадцатым, а по отношению к остальным двенадцати гномам занимает самое важное место. Его имя также заимствовано из мифологии, но Толкиену в нем особенно важен корень "Thor". Он подчеркивает это, говоря, что деда Торина звали Thror. И становится понятно, что Торин - представитель немецкого народа, чьи оккультные традиции восходят к Тору - древнегерманскому богу, в котором персонифицировано становящееся человеческое "я". Молот Тора, говорит Р.Штайнер, - это сила "я", поражающая в голову змею ариманического мышления Миттгарт. Торин играет на арфе. Вспомним в этой связи, что было у нас уже сказано о лире Аполлона.

Гэндальф участвует в походе как оккультный учитель, приходящий на помощь лишь в наиболее трудные моменты. Те, кто стали его учениками (Бильбо и гномы), должны сами пройти через посвятительный процесс. Начинается он в 1341 г. "от заселения Хоббитании". Если принять, что это заселение началось в V в. по Р.Х., то дата означает 1841 год (1341+500) и в ней заключен глубокий смысл: это год начала борьбы Архангела Михаила с ариманическим драконом. Все 40-е годы XIX века Р.Штайнер называет самой низшей точкой нисхождения человечества в материализм.

Маршрут, по которому движется Бильбо с гномами, проходит через разные части человеческого тела в направлении снизу вверх. Еще со времен средневековья в оккультных братствах Европы стали появляться рисунки с изображением сверхчувственной природы человека. Их рисовали в помощь неофитам, проходившим подготовительные ступени посвящения. Оккультисты, обладавшие сверхчувственным опытом, изобразали на этих рисунках природу неочищенного астрального тела человека, где различные страсти, инстинкты имеют животные облики. В дальнейшем масонская традиция развернула эти рисунки в целые схемы-маршруты, на которых в образной форме показывались разные опасности, подстерегающие ученика оккультизма на пути самопознания. Одну из таких схем и представляет собой карта маршрута "туда и обратно", приложенная к тексту "Хоббита". На ней Хоббитания означает физический план, отделенный от сверхчувственного рекой. Что встречает участников похода по ту сторону реки - это ннизшая природа их собственных астральных тел, связанная в физическом организме с системой конечностей и обмена веществ. Инстинктивные силы этой сферы - поглощающие, всасывающие, растворяющие - в имагинации предстают в виде трех троллей . Совершенно правильно, если смотреть с оккультной точки зрения, что им даны английские имен (с американским оттенком), ибо душа сознательная (инстинктивно изживаемая в англосаксонской расе) связана со стихией воли, а та, в свою очередь, коренится преимущественно в "нижнем" человеке, в системе конечностей и обмена веществ.

Бильбо пытается обмануть инстинкты, пользуясь своим умом и сметливостью (крадет у тролля кошелек), чем напоминает нам хитроумного Одиссея, но тут же попадается к троллям в лапы. На посвятительном пути инстинкты следует изживать, пронизывать их светом самосознания, а не обманывать (как это, например, делают аскеты). Гномы, не обладающие силой души сознательной, вообще "без задержек" попадают к троллям в плен. В сцене, где это происходит, весьма прозрачно указано на природу действующих там сил. Если подходить к содержанию чисто внешне, то нам просто не понять, почему это умные гному, как говорится, без всякой паузы, "с разбега" лезут на свет к костру, где сидят тролли, и проч.

Прерву здесь очерк и вставлю несколько слов от себя.

Итак, первая встреча путешественников "туда и обратно" со сферой инстинктов кончается поражением. Приходится Гэндальфу выручать их с помощью своей магии. Но вслед за троллями они наталкиваются на новые испытания: их осаждают гоблины и волки, или, скажем, мир их собственных страстей и пороков. От гоблинов, как пишет Толкиен, родились разрушительные открытия цивилизации - машины массового уничтожения", но, одновременно, и всякий "полезный инструмент". Такова сложная природа человеческого эго. Некоторые из гномов, "бессовестные гномы" (силы рассудка, всецело отданные материалистической науке, индустриализму), заключили с гоблинами союз, но племя Торина - спиритуальная немецкая культура, немецкий идеализм: мистика, философия, эстетика - на этот союз не пошло, за что гоблины его особенно ненавидят. Орлы - силы чистого мышления - спасают Бильбо и гномов из безвыходного положения (убегая от волков, они залезают на деревья, т.е. пытаются уйти из астрального мира пороков эгоизма в мир эфирных сил), в котором они оказываются по той причине, что встречаются с миром своих моральных недостатков неподготовленными.

Здесь прервусь для комментария. Гэндальф знаком с орлами, так как только он единственный, маг и посвященный, обладает чистым мышлением.

Мглистые горы - это грудо-брюшная преграда. За нею начинается область ритма: сердца и легких. Все, чем должен заниматься ученик оккультизма, прежде, чем подойти к системе ритма, в индийской эзотерической традиции носит название "йамы" и "нийамы". Это начальные ступени посвящения, на которых ученик занимается моральным самоусовершенствованием, после чего может приступать к "пранайаме" - дыхательным упражнениям. Комплекс моральных упражнений в той или иной форме можно встретить почти во всех более или менее серьезных системах оккультизма (различия между ними обычно начинаются с дальнейших ступеней). Присутствует он и в масонстве, но на первых ступенях (градусах) отношение к нему самое поверхностное. Масонство ввело в свою систему посвящения и пранайаму, заимствовав ее у индийского оккультизма. И вот наши путешественники оказываются перед этой ступенью. Правда, до того они еще попадают в загадочный дом Беорна. Толкиен, видимо, зашифровал здесь тайну духовной природы печени, - Беорн легко раздражается, но если быть с ним обходительным, то он может оказаться весьма полезным. Пищу его составляют сливки и мед (сахар)c; ему служат злые пчелы (желчь?) и разные сознательные животные (функции печени). Сам он обладает двумя природами: инстинктивной - он иногда является медведем - и очеловеченной. Тайна деятельности печени мистериальна. Путешественники еще не готовы к тому, чтобы проникнуть в нее. Поэтому "ночью", т.е. сверхчувственно, им не позволяют выходить из дома Беорна. Не будем делать этого и мы, и ограничимся лишь нашим предположением. Занятия пранайамой образно описаны в виде путешествия Бильбо и гномов через Черный лес. Деревья в этом лесу имеют толстые стволы, узловатые, искривленные ветви и продолговатые листья. Такой вид имею легкие с главными дыхательными путями (трахеей), разветвляющимися, подобно дереву, на сложную сеть бронхов и бронхиол, заканчивающихся альвеолами. Путешественники могут двигаться лишь по одной тропе, т.е. по трахее, дабы иметь дело только с воздухом, а не с тем, что происходит далее: с кислородным обменом в крови. Здесь их подстерегает опасность: Черный ручей. Это венозная кровь, перенасыщенная углекислотой - потому ручей вызывает сонливость.

Пранайама может привести ученика на другой уровень сознания, где перед ним возникнут имагинации. В них раскроется духовная сущность воздуха. Так это и происходит с Бомбуром. Когда он "засыпает" (погашает восприятия внешних чувств), то видит эльфов - духов воздуха. Вслед за Бомбуром к имагинациям приходят и остальные, но и здесь они не справляются с тем, что им предстает. Сначала их опутывает инстинктивная, органическая сила дыхания (пауки), а потом они попадают в плен к духам воздуха, но зато спасаются от пауков. Путники не знают, как вести себя в имагинативном мире, где господствуют совершенно иные, чем в физическом мире, законы. Бильбо и гномы движутся к спиритуальному переживанию мышления через занятия дыхательными упражнениями, и пока еще не знают природы эльфов, которые впервые выступают перед ними как объективная духовная реальность. Эльфы же смотрят на них как на "праздношатающихся" в имагинативном "лесу" дыхания, что, согласно законам посвящения, никому делать непозволительно. (Путники встречаются с эльфами (но иными, чем в Черном Лесу) еще раз, в Последнем Приюте. Этим, возможно, указывается на двоякое: на роль диафрагмы в пранайаме и на переживание обычного дыхания, которое основательно видоизменяет ученик, приступая к оккультной практике.

Из Замка Эльфов, где наших путешественников запирают в подвале, существует два выхода: обычный, через органы дыхания, и еще один, через некий люк в полу. Здесь Толкиен в прекрасной сказочной форме описывает процесс взаимодействия воздуха с кровью. "Люк" ведет в "реку" - в артериальную кровь. По этой реке, протекающей под Замком Эльфов, откуда-то сверху приплывают бочки (кровяные тельца), груженые пищей и вином (С и О2, СО2). Эльфы эти бочки разгружают и пустые снова бросают через люк (альвеолы) в реку. Бильбо, сумев остаться невидимым благодаря своей душе сознательной, которая на время поднимается в более высокие миры (но неправомерно, благодаря Кольцу, о котором речь впереди), может покидать Замок и возвращаться в него через главные ворота, вместе с эльфами, т.е. путем, по которому идет воздушный поток. Но он понимает, что если гномы через люк попадут в реку и уплывут по ней, а он выйдет через ворота, то тогда ему не удастся соединиться с ними.

В пустых бочках (свободных от СО2) вся компания бежит от эльфов: переходит из системы дыхания в верхний круг кровообращения, который приводит их в область сердца - город Эсгарот на берегу Долгого озера. Им это удается, несмотря на неподготовленность, на все ошибки, делаемые ими на пути, поскольку они проходит его не ради себя, а ради всего Средиземья. Далее путь ведет к Одинокой горе, к "третьему" человеку, которого составляет головная и нервная система. Перед горой находятся развалины древнего города Дейла. Это образ 1-лепесткового "цветка лотоса", расположенного в области гортани. Некогда, в эпоху древней Индии, этот "лотос" был полон жизни, и благодаря ему люди обладали ясновидением (Дейл, кстати, созвучин с Дели). По мере возрастания силы рассудочного мышления (дракона) "лотос" мерк и ясновидение угасало. Будда дал учение о восьмичленной тропе, следуя которой люди вновь разовьют этот "лотос", но уже исходя из сил индивидуального сознания, путем спиритуализации последнего, а также благодаря укреплению сил сердца, братской любви к ближнему. Все это отражено в сказке в виде коллизии между Бэрдом, бургомистром (корыстью), гномами и др.

Путь из кровеносной системы в нервную ведет через "потаенную дверь". Иными словами, здесь нужно подняться от пранайамы к более высокой ступени посвящения, носящей чисто духовный характер. На ней ученик оккультизма приближается к спиритуальной сущности мышления (попадает в "тысячелепестковый лотос"). Дракон живет в отражательной способности мозга (хотя сам он - духовное существо), и потому не может непосредственно напасть на Бильбо и гномов. Он решает добраться до них тем же путем, по которому они пришли, и нападает на Эсгарот. Но силы сердца (Бэрд) убивают его. Тогда между умом и сердцем начинается распря за сокровище (спиритуальное мышление, в котором чистая мысль пронизана волей и чувством). С Железных холмов (мозговые извилины) приходят гномы во главе с Дейном - двоюродным братом Торина. Этот мир рассудочных понятий, вступающий в спор с доводами сердца. В именах Дейна и его отца Нейна обыгрываются разные аспекты личностного начала в человеке. В Торине, как мы говорили, выражен образ "я". Дейн - это немецкое dein, "твой". Так возникает отношение: я - ты (твой). Идя от него назад, приходим к nein (Нейн) - "нет", т.е. к групповому сознанию.

Бильбо и гномы прошли через мир инстинктов и личных несовершенств, не облагородив его. И теперь он является на последний бой, чтобы стянуть сокровище спиритуального мышления к себе, в низшую сферу. Но дело при этом обстоит еще серьезнее. Антропософия учит, что проходя через три ступени сверхчувственного познания: имагинацию, инспирацию и интуицию, - ученик переживает на высшей из них встречу с миром своих неизжитых отрицательных качеств, коренящихся в непросветленной сознанием части астрального тела.А Этот мир как бы внезапно распахивается перед посвящаемым, и он должен дать ему отпор, отразить его натиск; на языке оккультизма это переживание можно назвать "нисхождением во ад" собственной души; праобраз его дал Сам Христос Иисус Своим деянием, совершенным в страстную субботу. Для ученика оккультизма здесь возникает колоссальная опасность обратить плоды посвящения на служение своей низшей природе. Однако чаще всего бывает так, что достигший ступени интуиции имеет достаточно сил, чтобы справиться с этим испытанием. На помощь ему приходит сам мир мыслесуществ и окрепшие воля и чувство ("пять воинств" в сказке Толкина). В войне с гоблинами и волками Бильбо и гномам опять помогают орлы. Но от ран умирает Торин (что он является представителем спиритуальной культуры Центральной Европы, - это обстоятельство особенно важно для трилогии). Под горой поселяется дейн. В его задачу входит восстановить Дейл, идя путем любви и сострадания, которым учил еще Будда. На этом пути человек должен научиться самоотречению, отказу от эгоистических проявлений своего "я", но не за счет возврата к групповому сознанию, а возвышаясь над узко личным; он должен научиться вместо "мое" чаще говорить "твое"!

На могилу Торину кладут волшебный меч Оркрист. Вторая часть его названия, "крест", позволяет сделать предположение, что Толкиен здесь намекает на крестную смерть Спасителя и Его Воскресение.

К числу больших удач Толкиена следует отнести созданный им образ ученика оккультизма, споткнувшегося на эзотерическом пути, Голлума. Вовсей мировой литературе, пожалуй, нет другого, даже сравнимого с ним персонажа. Голлум застрял в сфере воли (во Мглистых горах), подменив стремление идущего к посвящению обрести господство над собой желанием господствовать над другими. Совершивший подобную ошибку оккультист попадает во власть своих страстей и духов зла, лишается собственной воли, собственного "я". Поэтому Голлум обращается к себе либо в третьем лице, либо во множественном числе. "Мы" - это его пороки, рабом которых он стал. Но в образе Голлума есть еще одна исключительно важная черта. По происхождению он - хоббит. Обитая в темных пещерах Мглистых гор, он обладает Кольцом Всевластья, хотя употребляет его весьма своеобразно: ловит с его помощью гоблинов (страстишки) и питается ими. По его словам, Кольцо это ему подарила бабушка на день рождения. Эта бабушка (Хоббитания времен колониальных завоеваний) "была женщина властная и хозяйственная, - говорит Гэндальф, - но чтобы в ее хозяйстве водились кольца всевластья - это вряд ли". И Толкиен дает историю того, как Кольцо попало в лапы к Голлуму. Подобно Кольцу Нибелунгов, его нашел в отдаленном прошлом Деагорл, брат Голлума, в великой реке Андуин, протекающей вдоль границы между Востоком и Западом. Голлум задушил брата и отнял Кольцо, и произошло это в день рождения Голлума. Сделано же это Кольцо было далеко на Востоке. Иными словами, идея мирового господства, как считает Толкиен, сложилась в результате поляризации Востока и Запада. Процесс из размежевания имел не только культурно-исторический, но и оккультный характер. Укрепившись в Средиземье, Хоббитания стала искать своего отношения к науке посвящения, родиной которой прежде всегда был Восток. В процессе этого поиска некая часть, скажем, англосаксонской сущности споткнулась и набрела на восточную идею всевластья; нашла Кольцо и соблазнилась намерением употребить его на служение не всему миру, а собственным эгоистическим (можно также сказать, узконациональным) интересам. Во времена "бабушки" еще не все в Хоббитании понимали это, но Голлум уже существовал как реальность, и власть над ним имели другие, вовсе не заинтересованные в истинном прогрессе человечества силы.

Дальнейшая история Кольца Всевластья образует главную сюжетную линию всей трилогии "Властелин Колец". В ней события выходят на широкий мировой план, но развиваются по той же схеме, что заложена в "Хоббите". Только теперь эта схема действительно наложена на географический план и сориентирована по четырем сторонам света, главным же образом - с запада на восток. Кроме того, если в "Хоббите" она была приведена в связь с трехчленным существом человека, то в трилогии она как бы проектируется на трехчленную природу человечества. На ней западноевропейские народы помещаются в сфере воли, славянские (и, возможно, часть немецкоязычкных) - в сфере ритма, а народы Востока - в головной сфере. Меняется в этой связи и принцип посвящения. На смену древнеиндийской мысле-инициации приходит европейская воле-инициация. Перед битвой пяти воинств (пентаграмма - это микрокосмический знак человека) за отнятые у дракона сокровища, как сказано в первой части трилогии, Черный лес, или Лихолесье, был очищен Советом Светлых Сил (под ним следует понимать Совет европейских посвященных). Значение этой области почти сходит на нет, и герои движутся в основном импульсами воли, выступающей на внешнем социально-политическом плане, и одновременно проникающей в мир действующих за ним оккультных сил. Мы не назовем этот путь христианско-розенкрейцерским (хотя в основе его также лежит посвящение воли), но его находит особенно близким для себя англосаксонская сущность по причине преимущественного развития в ее инстинктивной сфере души сознательной. Перелом в отношении к принципам посвящения произошел там уже в ХХ -м веке, и Толкиен красноречиво повествует об этом.

Действие первой части трилогии, которая называется "Хранители", начинается, по нашему счету, в 1901 г. К этому времени на Востоке происходит, как повествует автор, оживление некоей крепости зла. Еще при Бильбо сказано, что свое странствие (посвятительное) он совершил "на Восток", и вот теперь там все изменилось: вновь отстраивается Черный Замок (Клингзора?), и от него по Средиземью расползается "холодный мрак и обессиливающий ужас". В горах стали множиться орки; тролли сделались хитрее; были чудища и пострашнее. Все это означает усложнение мира человеческой души, а вместе с тем - углубление дуализма добра и зла. До поры до времени, говорится в сказке, "простой народ, конечно, знал об этом маловато". А когда повсюду "загремели войны", то на запад потянулись гномы "из дальних стран". Озираясь, полушепотом, они говорили про "Врага" и про страну Мордор. Ее властелин, Саурон, некогда обитал в Лихолесье, но теперь перебрался в Мордорский Замок - свою древнюю крепость. Иными словами, он занял место дракона.

Нависает опасность и над Хоббитанией. Гэндальф говорит Фродо, племяннику Бильбо: "Это будет большая потеря для мир, если мрак поглотит Хоббитанию, если все… Булкинсы, Толстобрюхлы и прочие… станут жалкими трусами и подлецами". Фродо на это возражает: "А кому нужны такие подданые?" В ответ на подобную наивность неофита Гэндальф даже не находится, что сказать и отделывается общей фразой о том, что Врагу нужна Хоббитания, он озлоблен на нее, и месть его будет ужасна. Однако постепенно мы узнаем, в чем суть завязывающейся в сказке-эпопее коллизии. Она имеет всемирный, а не только сказочный характер. Это тот, все возрастающий духовный антагонизм Востока и Запада, который, как об этом уже давно говорят различные пророчества, приведет в конце концов к мировой войне. Из русских писателей наиболее впечатляющим образом о ней поведал Вл. Соловьев в "Трех разговорах", которые он ничуть не был склонен рассматривать только как игру художественного воображения.

Издревле Восток был хранителем эзотерической мудрости, которая определяла его духовный приоритет. С развитием европейской цивилизации духовный "центр тяжести" постепенно переместился на Запад. И тогда возник глубокий антагонизм в духовной борьбе за водительство миром, из которого проистекают идеи всякого господства и самое господство. Развитие мира, несомненно, может двигаться вперед путем взаимного обогащения различных его частей. Не все народы в равной мере поспевают за этим развитием. Более того, чтобы одни могли уйти вперед, другие временно должны отстать. Таковы законы эволюции. Но тогда тем больше имеется оснований для взаимопомощи, чем для антагонизма. Но в мире, и на Востоке, и на Западе, есть силы, выступающие за удержание прошлого в неизменном виде, так что оно превращается в невозможный анахронизм; кто-то при этом жаждет "остановить мгновенье", увековечить его. Эти силы борются не только со всем новым, что по-доброму и на благо человечеству приходит в мир, но и между собой. Мировые трагедии нашей цивилизации вырастают не только из борьбы добра со злом, но и из борьбы между собой различных форм зла, где не бывает победителей, а только смерть и разрушение. Не вникая в подробности этого большого вопроса, мы только хотим отметить, что тотальный конфликт между Востоком и Западом не является неизбежным; однако, если миновать его не удастся, запад должен будет всеми силами защищать свои духовные ценности, дабы человеческая цивилизация не ушла на совершенно ложные пути.

Но последуем за Толкиеном, за его интерпретацией данной мировой проблемы. Вводя в повествование Кольцо Всевластья, он совершенно правильно подчеркивает доминирующую роль оккультного в противостоянии Востока и Запада. Со стороны Запада в этой борьбе на первый план выходит Хоббитания. И это понятно, если вспомнить все, что нами уже говорилось об эпохе души сознательной. Но довольно непоследовательно интерпретирует это Толкиен. Кольцо Всевластья, говорит он, случайно (и кроме того преступным образом) попало к Голлуму, ибо "бабушка" его была хоть и "хозяйственная", но далека от идеи всевластья. Далее Кольцо опять случайно (хотя и не без воли Проведения) оказывается у Бильбо. Но ему удается преодолеть искушение. Он передает его племяннику Фродо и тем избегает судьбы Голлума. Всеведущий духовный попечитель Хоббитании, маг и волшебник Гэндальф, долгое время даже не подозревает о том, что Кольцо в Хоббитании. А между тем в этом Кольце - вся судьба мира! Ибо Саурон возделеет лишь одного: захвартить Кольцо, без которого всякая власть над миром иллюзорна, поскольку лишена поддержки того патрона, что сам пребывает на сверхчувственно плане, но стремится завладеть человечеством на плане физическом, куда непосредственного доступа ему нет, а только через тех людей, которые соглашаются ему служить. Так возникает некая "разномасштабность" в сюжете сказки. Она вполне правомерна для сказки, как мы ее назвали, органической, где "случай" всегда означает вмешательство высших сил. Другое дело у Толкиена, где все до мельчайших подробностей обдумано. В цепи указанных несоответствий. вне всякого сомнения, просматриваются идейные установки самого автора.

В то же время, взгляд Толкиена на саму идею всевластья вызывает лишь самое горячее сочувствие. Он считает, что в мире должно существовать много колец: во-первых, у семи главных европейских народов, которых он называет "гномами", поскольку они пришли в наиболее тесное соприкосновение с земным планом жизни. Обладание кольцом для каждого из них означает способность вносить свой неповторимый вклад в освоение этого плана, в приспосабливание его для общего плана, в приспосабливание его для общечеловеческого развития. Во-вторых, кольцами должны обладать девять восточноевропейских народов. Они потому названы "людьми", что еще не вполне сошли на физический план, слабо владеют его отношениями. Своим обликом и физической силой они напоминают древнегреческих героев, подобно им прямолинейны, простодушны и непосредственны. Они не вполне способны понимать задачи нового времени. Для этого необходимы другие качества, которыми, как считает Толкиен, обладают гномы и хоббиты, а особенно - их посвященные. При этом хоббиты превосходят гномов гибкостью и подвижностью ума, поскольку не страдают чрезмерно односторонней привязанностью гномов к материальному миру. В этой расстановке сил задача "людей" состоит, как опять же об этом говорит Толкиен, в служении гномам в их "горном" труде, а в общем, как следует из дальнейшего повествования, и всему Средиземью в его борьбе с Мордором: прежде всего "люди" вступают с ним в физическую войну, а также несколько ранее побеждают изменника Сарумана. Три кольца эльфов - это три ступени западного посвящения, которое приходит на смену восточному.

Такое распределение колец между народами несет миру гармонию и уравновешенное развитие. Кольцо же Всевластья необходимо Саурону для того, "чтоб разъединить их всех, чтоб лишить их воли и объединить навек в их земной юдоли под владычеством всесильного властелина Мордора". В подобном намерении обнаруживаются по преимуществу природа ариманичеких сил, действующих, главным образом, на Западе, а не на Востоке, где люциферические посвященные хотят лишь пресечь развитие человечества на физическом плане, ибо благодаря реинкарнациям люди уходят из-под их власти. Но в образах сказки содержится и нечто от той реальности, в которой Ариман и Люцифер протягивают один другому руки. В целом же характер Мордора (его название произведено от английского слова murder - "убийство") таков, что он абсолютно враждебен всякому индивидуальному началу в человеке.

В борьбе со Средиземьем, где люди идут к развитию индивидуального я-сознания, Саурон привлек на свою сторону немало народов Востока, сделал из них своих покорных служителей. Устрашающий образ орка - врага культуры, разрушителя не только настоящих, но и прошлых духовных ценностей, - большая удача Толкиена как писателя. Властителям орков Саурон раздал те девять колец, которыми должны были владеть "люди" Средиземья. Но и у гномов он отнял три кольца, т.е. проник в их земно-духовную деятельность (вспомним, что было сказано о союзе некоторых гномов с гоблинами); с другой стороны, четыре кольца отняли у гномов "драконы" абстрактного мышления. Таким образом, в мировой расстановке сил с возникновением идеи всевластья народы теряют свой самобытный характер и унифицируются абстрактными установками, проистекающими из сфер чуждых человеческой эволюции сил.

Только три кольца эльфов (идеалы посвящения), как полагает Толкиен, еще не осквернила рука Саурона, но в случае, если ему удастся захватить Кольцо Всевластья, то не уберечь и их. Следует вообще сказать, что во всей истории борьбы за Кольца, в описании их качеств, выражены различные аспекты борьбы люциферических и ариманических сил за человеческое сознание, за его деиндивидуализацию не только в земном, но и в космическом аспекте. Однако, мы не можем подробно входить в рассмотрение этого обширного вопроса. Заинтересованный читатель пусть исследует его сам, обратясь к соответствующим духовнонаучным сообщениям Р.Штайнера. Что же касается сказки Толкиена, то в ней этот вопрос получает необычайно яркое, образное выражение.

Не станем углубляться в этот большой и спорный вопрос, тем более, что слова Гэндальфа обращены не столько к гондорца, сколько к их правителю. В сказке же Толкиен подкрепляет мнение Гэндальфа поведением Боромира. Тот соблазняется желанием завладеть Кольцом Всевластья и едва не отнимает его у Фродо. Вслед затем он, правда, раскаивается в своем поступке и ценой жизни смывает пятно позора: гибнет от стрел орков, защищая хоббитов.

Но все это происходит позже, в процессе выполнения миссии, которую Совет Светлых Сил возложил на Фродо. На Совете же принимается решение отнести Кольцо в Мордор и бросить его в кратер вулкана - единственное место, где оно может расплавиться, - дабы навсегда уничтожить его страшную силу. Иными словами этот замысел можно выразить так: идея всевластья, а равно и сама его возможность были внесены в социальную жизнь людей недобрыми сверхчувственными, пребывающими во внутреннем Земли адскими силами. Идею всевластья можно искоренить лишь вернув ее назад. Сделать это, естественно, можно только оккультно, на пути, по которому все человечество движется к посвящению. Об этом можно еще сказать так: исходя из самосознания человечества, необходимо отвергнуть ложную идею темных сил, донеся до их свфер нежелание человечества идти их путем, т.е. сказанное на Земле "нет" должно стать фактом в сверхчувственном мире, а не только тенью в головах людей. Вот почему хранители несут Кольцо в Мордор, и делает это в первую очередь, как и в "Хоббите", "средний" житель Средиземья, хоббит Фродо, племянник Бильбо. Он - "средний" представитель человечества. Председательствующий на Совете Эльронд говорит: "от слабых невысокликов из мирной Хоббитании зависит судьба Средиземного мира". Заканчивается рассказ о Совете Светлых Сил (Ордена - как его называет Гэндальф) такой фразой: "Не все, что обсуждалось на Совете Эльронда, надобно пересказывать в нашей истории. Сначала речь шла об окраинных землях…". Высказывание это, надо опять заметить, не сказочное. И косвенно все-таки можно составить себе представление о том, что еще там обсуждалось!".

Но мы пойдем вслед за сказкой. Присутствующие на Совете хоббиты уже прошли через ряд испытаний и после заседания Совета встают на посвятительный путь, сопряженный с трудным и опасным служением человечеству. Им надлежит перейти на сверхчувственный план - попасть в Лориэн, но дорогу туда, как и в "Хоббите", преграждает мир неочищенных страстей. Лориэн - страна скрытая, говорится в сказке, смертному входить туда опасно; немногие возвращались обратно, оставаясь прежними. Время там не движется (становится пространством? - тогда это астральный мир).

Интересно отметить как подобия, так и отличия в маршрутах, которыми движутся герои "Хоббита" и "Властелина Колец". Лориэн частично соответствует Замку Эльфов, но представляет собой уже целую страну. Черный Лес отходит на задний план. Он хотя и оставлен на карте, но в тексте трилогии не играет никакой роли. Иной характер носит и движение по пещерам сквозь Мглистые горы. Таящиеся в них опасности вырастают до масштабов целого мира ариманических сил, связанных с внутренними сферами Земли, где действительно таится магия зла. Эта часть маршрута напоминает сцену нисхождения Фауста к Матерям, после которого он обретает Елену Прекрасную. Так и наши путешественники, пройдя сквозь горы под охраной Посвященных (Фауст ходил один), выходят в мир античности: после пережитых ими снежных бурь на одной стороне гор, на другой их встречает теплая страна; они видят колонну с разрушенной капителью; остатки статуй по краям дороги.

Хотя на карте маршрут пролегает с запада на восток, из текста мы получаем впечатление, что хранители движутся с севера на юг; более того, - что они проходят под Альпами, а потом, после Лориэна, плывут по Дунаю к Черному морю. Здесь имеется одна любопытная деталь. О Черноречье в сказке говорится, что оно получило свое название, видимо, случайно: первые, кто посетили его и дали ему название, увидели его в плохую погоду. Точно такая же версия рассказывается о происхождении названия Черного моря. И еще один, так сказать, спиритуально-географический образ возникает в данном месте повествования. На указанный маршрут словно бы накладывается еще один, по которому хранители проходят уже не под Альпами, а сквозь арабский мир, вернее, сквозь его заземленную магию, и попадают в мир древней Индии - колыбель арийской цивилизации.

Далее характер движения меняется: оно начинает возвращаться из прошлого в настоящее. В географии маршрута возникает некий скачок, хранители оказываются где-то на севере России и плывут по Андуину (по Волге) на юг. От истоков русской истории (где сходятся спиритуальность древней Индии и древней Греции; см.2-й и 4-й очерки), откуда берет свое начало поляризация Востока и Запада, они движутся непосредственно в наше время (путем "из варяг в греки").

По мере приближения к Мордору ситуация складывается так, что Фродо остается вдвоем с Сэмом (в Сэме представлена сущность американского народа, не особенно углубленного в эзотерику. Зато полного энергии и оптимизма в овладении физическим планом, что ныне также входит в задачу идущего посвятительным путем). Их путь к мордорскому вулкану полон страшных испытаний, из которых они выходят с честью благодаря бескорыстной верности и братской любви друг к другу.

Пока Фродо и Сэм тайком пробираются в Мордор, Гэндальф и остальные хранители прибывают в Гондор и помогают его войскам вести внешнюю войну с орками и призрачными служителями Саурона. Война идет с переменным успехом и принимает все более широкие масштабы. На помощь Гондору приходит Рохан - страна, символизирующая мир западных славян. Особо в нем выделана роль Польши, а в ней - женский элемент (Эовин, дочь короля), восходящий к "воительницам Северной страны". Но армии Мордора оказываются многочисленнее и сильнее. "Это были, - говорится в сказке, - люди с Востока, стекавшиеся под знамена своего Владыки". "С далекого юга" к ним примкнули "чернолицые". Выиграть эту войну вообще нельзя, если миссия Фродо не будет исполнена. Поэтому вся внешняя борьба с Сауроном служит лишь тому, чтобы отвлечь внимание его всевидящего Ока от Фродо и Сэма.

Денетора, правителя Гондора, охватывает паника (чем он как бы еще раз подтверждает правоту гэндальфова нарекания). Он погружается в черную меланхолию и вознамеривается вместе с раненым сыном покончить с жизнью, совершив самосожжение. Этот второй его сын, Форомир, находится без сознания. Он мужественно боролся с орками на восточных границах и был там тяжело ранен. В отличие от Боромира, Форомира можно назвать "западником". Он душой и телом предан Гэндальфу и тот спасает его от обезумевшего от страха отца.

Последняя часть трилогии называется "Возвращение Короля" (под "королем" имеется в виду Арагорн). В ней рассказывается о том, как Фродо и Сэм все же добрались до кратера вулкана. Но уже на самом его краю Фродо оказывается не в состоянии лишиться Кольца Всевластья и бросить его вниз. Он надевает его себе на палец. Весьма своеобразно делу помогает Голлум. Он следовал за хранителями на всем их пути то тайно, то попадаясь им на глаза, то вредя, то помогая, как это и свойственно миссии зла в мире. Его вела неутолимая жажда вновь завладеть Кольцом. В последнее, решающее мгновенье он бросается на уже сделавшего невидимым Фродо и откусывает у него палец с Кольцом, но при этом теряет равновесие над краем кратера и свергается в огненную пучину. И вмиг все изменяется: тьма, до того покрывавшая небо, рассеивается, оплот Саурона рушится, его армии в страхе бегут.

Гондор и его союзники празднуют победу, после чего встает вопрос о власти в Гондоре. Его правитель Денетор умер. Единственный наследник Форомир отказывается от трона в пользу Арагорна как единственно достойного и способного носить волшебный Венец пришельцев из-за моря. Этим Венцом его, "эльфенита", увенчивает Гэндальф. Форомир же получает от Арагорна, в знак дружбы, в управление Итиленд.

Мы не станем давать общей оценки концепции Толкиена, и лишь отметим в заключение, что в своей, несомненно, замечательной сказке он совершенно не отразил той большой опасности, что угрожает Западу непосредственно в его собственных областях. Ее образует гигантски возрастающая власть ариманических сил - того же Мордора, - которая в неотдаленном будущем увенчается инкарнацией самого Аримана. Она, уж точно, произойдет не на Востоке. С другой стороны, не преуменьшил ли Толкиен силу и власть Голлума? Но как бы там ни было, окончание трилогии повествует лишь о возможном будущем, и там оказывается, что Фродо не способен отказаться от Кольца Всевластья, потому им завладевает Голлум, а свалится ли он при этом в пылающую бездну - этого никто определенно сказать не может.

Г. Бондарев "Ожидающая культура" - Эзотерические очерки русской истории и культуры, выпущенной философско-антропософским издательством "ЭКСМО" - Москва, 1996 г.

Размещено: 27.11.00



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>