|
Хольгер
Когда заходит разговор о Феаноре и его детях, реплики обычно не очень лестные. Обычно говорится что-нибудь типа "Ну, Феанор с его детьми такого наворотил", кто-то говорит о чрезмерной гордыне и самомнении Феанора, а некоторые договариваются до того, что Феанор - один из немногих ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ СВЕТЛЫХ героев. Последняя точка зрения особенно энергично поддерживается Темными. Попробуем понять, что на самом деле значил весь путь Дома Феанора.
Феанор был рожден от брака Финвэ и Мириэль. Рожден со сверхмощным талантом, настолько сверхмощным, что для того, чтобы родить его, Мириэль отдала ему всю силу своей феа и стала единственной из эльфов, феа которой разлучилась с роа в Амане. И Феанор оправдывал все надежды, возлагавшиеся на его талант, потому что больших изобретений (пусть это слово не очень применимо к эльфам) не смог сделать никто - Палантиры, рукотворные самоцветы, письменность... Казалось бы, что еще можно желать? Большее было только одно - Сильмариллы. Если посмотреть внимательнее, то создав Сильмариллы, Феанор как бы заявил о том, что считает себя вправе стоять вровень с Валар. Потому что Сильмариллы светили, как созданные Вардой звезды, и заключали в себе силу всех стихий Арды. И конечно, будучи по-настоящему Светлым и способным творить, он вызывал наибольшую ненависть Мелькора, который, отвернувшись от Эру и Валар, не мог уже творить, а мог только извращать сотворенное.
Но с Феанором случилось то, что в нашем мире бывает со многими творческими людьми - его творчество стало для него высшей ценностью, отодвинув назад все прочее. Хотя, впрочем, его можно понять - если ты по-настоящему творишь, едва ли тебя обрадует, если все время будут напоминать о необходимости соблюдать правила, кому-то подчиняться? А особенно если ты исходно уверен в безусловной ценности своего творчества (впрочем, это понятно - ведь и Бог возлюбил сотворенный им мир)? Когда ты знаешь, что твое творчество - это такая часть тебя, что отними ее, и от тебя ничего не останется? Конечно, с точки зрения христианской этики Феанор совершил ошибку, возлюбив дело рук своих превыше Бога. Но кто не совершает ошибок? Неоднократно приходилось слышать что-нибудь вроде "Своим творчеством надо уметь пожертвовать ради общего блага". Да только говорят так все больше те, у кого нет способности к творчеству, а есть только одна способность к морализированию... И потом, те, кто склонен к творчеству, обычно лишены чувства почтения к авторитетам. Да и как иначе? Если все время оглядываться на авторитеты, то никогда не сотворишь чего-то нового. И опыт истории показывает, что все новое всегда встречало неприятие со стороны тех, кто был признан классиками.
Так и Феанор. Делиться властью и славой со сводным братом ему не хотелось, ведь Финголфин не был ему близок по духу, да еще, казалось, специально демонстрировал свою законопослушность. Делиться возможной властью на Арде с людьми, которых Феанор считал соперниками (ведь Валар призвали эльфов в Аман для того, чтобы оставить Средиземье именно людям), не хотелось тоже, да и на особую дружбу рассчитывать не приходилось. Но и подчиниться Тьме, которая все разрушает и поглощает, которая стремится отнять самое дорогое и ценное - Сильмариллы - было просто невозможно. Более того, Тьма была враждебна Феанору и его творческим устремлениям. Феанор весь состоял из одного этого стремления - стремления к творчеству.
И когда Мелькор убил Деревья, то Феанор отказывается отдать Сильмариллы. И его можно понять - и потому, что теперь Сильмариллы - часть его, и разрушить их - значит убить его, ему казалось, что он теперь был больше, чем просто эльф - он был настоящим творцом, и потому, что для тех, кто творит, общее благо может отступать перед их взглядом на мир. Потому что они часто думают, что только они вправе определять, что такое общее благо, а не какие-то авторитеты. А если авторитеты, как кажется, предлагают сделать то же, что и враг? То они - его союзники! Представьте себе, что какие-то авторитетные люди (и не только люди) предлагают вам уступить, лишиться чего-то из того, что вам так дорого, и на что поднимал руку ваш враг! Так и Валар теперь казались Феанору разрушителями, как Мелькор, и его союзниками, да еще они предлагали ему принести в жертву Сильмариллы и себя. А Феанор не хотел их слушать - и это понятно. Ведь они, казалось, хотели, как и Мелькор, завладеть Камнями. К тому же он относился к Валар просто как к власти, подчинение которой ничем не обоснованно - он был уверен, что он не уступает им. Потому что способен творить не хуже.
И поэтому он позвал Нолдор последовать за собой - отвоевать то, что принадлежит ему по праву. Отвоевать Сильмариллы и отвоевать у Моргота Арду, на власть над которой он теперь имел законное право, будучи старшим сыном погибшего Короля Финвэ. И поклялся не отступить никогда, ни перед кем. И это можно понять. Потому что для него Валар и раньше были не особо значимы, пытались, как и Мелькор, наложить руку на его Камни - когда ты горишь устремлением, всякий предлагающий отступить, отказаться, да еще обладающий властью кажется врагом. Кажется, к чему подчиняться власти? Ты не хуже, имеешь на нее такое же право!!! И Феанором двигало одно стремление. Бороться и победить. Несмотря на силу врага и на расклад обстоятельств. И немудрено, что особое неприятие среди Валар вызывал у него именно Намо Мандос - тот, кто знает, когда чему время, тот, кто говорит, ждет ли дело успех или оно обречено на неудачу. Ведь тот, кто предсказывает неудачу самому главному начинанию, всегда кажется врагом! И тот, кто препятствует этому начинанию - тем более. Так и Тэлери из Альквалондэ, так и Майа Уинен теперь казались Феанору врагами. И те из Нолдор, кто отступил перед трудностями и ушли назад. И не случайно он воспринял слова Мандоса именно как проклятие, хотя на самом деле они означали только одно - когда Феанор ушел из Амана, развитие событий пошло по сильно неустойчивому пути, а это в свою очередь вполне может привести к неожиданным бедам и катастрофам. Кому понравится - лишиться самого дорогого, причем при этом еще и говорят, что ты неправ и должен уступить, а иначе ждут беды? Естественно, что кажется, что Валар заодно с Мелькором. Особенно если они отбирают у тебя спутников и друзей, кого убеждая вернуться назад, а кого просто убивая, как вызванная скорбью Уинен буря уичтожила много кораблей. И Феанор не хочет вернуться назад, потому что это для него значит только одно - признать свою неправоту и слабость, признать поражение. А на это он пойти не мог.
Беда Феанора была только в одном - он действительно восстал против всего мира. И против Мелькора, и против Валар. И в результате рядом с ним остались совсем немногие. И пусть в начале ему сопутствовал успех и много блистательных побед, но рано или поздно он должен был столкнуться с много большими силами Врага. А стоило погибнуть Феанору - и дела у его сыновей окончательно перестали ладиться. Маэдрос попал в плен. Да и потом большая часть сыновей Феанора терпела поражение в боях, да и гибли они в основном не в сражениях с Врагом, а в никчемных междоусобных стычках. И это было понятно - теперь на Сильмариллах лежала печать противостояния и вражды, и стремление обладать ими вело только к новой вражде... А главное, ни один из сыновей Феанора не мог создать ничего равноценного тому, что создал их отец.
Размещено: 05.01.01
return_links();
//echo 15;
?>
build_links();
?>