Наисарлав Последний вечер Гондолина "...Здесь мерцают рубины пожаром, Ароматы изысканных вин, И храним светлой волю Валар Будет вечно стоять Гондолин!" Так пел менестрель сегодня вечером на пиру у Короля. Государь Тургон не любил хвалебных баллад, отдавая предпочтение песням Благословенного Края, и в том, что сегодня, впервые за несколько лет, на пиру прозвучало это выспренное сочинение Элетана, мне почудилась издевка. Из всех собравшихся здесь лишь я знал, что Гондолин не будет стоять вечно. И то, что большинство собравшихся здесь - завтрашние покойники... Мне было больно - но иного пути не было. Сохранив Гондолин, я лишь отсрочил бы его гибель на несколько десятилетий. ... Все началось 15 лет тому назад. Как все было легко тогда - казалось, нашему счастью не будет конца. Дрязги внешнего мира, война с Мелькором - все это казалось таким далеким. Идриль становилась благосклоннее ко мне - и через несколько лет стала бы моей женой... Увы, Владыка Судеб решил иначе. Что-то дрогнуло в сложнейших механизмах мироздания, на мгновение замерли колеса и рычаги - и судьба Гондолина была предрешена. Он пришел в наши владения - голодный, оборванный, израненный адан. Но когда он заговорил... В его голосе была властность Тургона, мрачная обреченность моего отца, музыка Маглора. И раньше, чем прозвучали роковые слова, я понял - перед нами вестник Валар. Что бы там не говорили о подвигах Берена, - никогда смертному не сравниться с Эльда. А Туор превзошел всех нас в красноречии и мудрости. И потому я услышал в его речи те слова, на который не обратили внимание все остальные. "Твоим потомкам, о Тургон, дано обрести особую милость Валар и изменить судьбы мира". Кто-то счел эти слова обыкновенным приукрашиванием, но не я. Я слышал не речь смертного - но речь одной из Стихий Мира. Лишь один из Валар мог лгать - но в этом смертном не было тени Тьмы. Тургон не внял голосу Владыки Ульмо. Он полагался на крепость своих стен и тайну пути в Гондолин, но я чувствовал, как неотвратимо приближается конец. Не знаю, чего хотел от нас Владыка Ульмо - но забившись в нору, мы не могли исполнить его волю - и обрекали весь мир на торжество Тьмы. Я убеждал, молил, доказывал - но он не желал слушать. И тогда я сделал глупость. Я слишком понадеялся на верность этого Смертного, и отказался от своей любви во имя победы. Не так уж сложно было обратить внимание Идриль на посланца Ульмо. Стиснув зубы, я смотрел, как незримые узы любви все ближе соединяют ту, кому я подарил свое сердце и одного из Атани. Мои надежды не оправдались - посланец Ульмо забыл о своем пути, и став мужем Идриль и возглавив Коронный Совет он не пожелал бороться за исполнение воли Владыки Ульмо. Я в одиночку убеждал этих гордецов, но они не желали ничего слышать... Я не мог безвольно смотреть, как Тьма опускается на этот мир. Не верю - Владыка Вод не мог ошибаться. И тогда я решился на безумный шаг. Если мне не помогут друзья - ну что же, обращусь за помощью к врагам. Потом сказители стократ переврут мою историю. Плевать. Я ни о чем не жалею. Помню кривую ухмылку Жестокого, его хриплый голос и раскаленное железо. Помню свой срывающийся голос... Я предал и продал Гондолин. Я знаю - и завтра умру, искупая своей смертью свои ошибки. Но прежде моего предательства, было совершенно другое - Тургон и Туор предали волю Владыки Ульмо, предали весь мир - и мое решение было жестоким, страшным - но единственно возможным. Впрочем, Туор спасется. Я выторговал у Жестокого жизнь Идриль и ее сопровождающих, а она не покинет Гондолин без своего мужа. Пусть. Но завтра свершится самое главное - Идриль со своим крохотным сыном уходит из города, погибшего задолго до моего предательства. Захлебнувшегося собственной сытостью и самодовольством. Не знаю, какую судьбу уготовил им Владыка Ульмо - но верю - им дано завершить свои пути... Текст размещен с разрешения автора.