Олег Иванов Размышления правоверного толкиниста в защиту "Последнего кольценосца" Книга-то вышла уже давно, а мне в руки попала всего несколько месяцев назад. И, ничего не скажешь, удивила. Но затем посмотрел я по сторонам и узрел совершенно иную реакцию окружающих. Представляете себе список любимых произведений по толкиновским мотивам - "Экскурсия", "По ту сторону рассвета", "Звирьмариллион", "Дневник одного орка", "Последний кольценосец" - у безумного проповедника ортодоксально-светлого толкинизма? Вот и другие тоже не представляют, а зря. Оговорюсь - раньше я увидел часть "умбарский гамбит" саму по себе - и попробовал ее осилить. Не смог. Стошнило. На первой же главе (N 36). Гагано, явный придурок, плоско излагает прописные истины, сдабривая их откровенным хамством, культура вокруг совсем не архаичная, особенное внимание уделяется еде, в Умбаре рестораны какие-то... Да вдобавок еще и спецслужбы. Ненавижу шпионские романы. А мнение, будто спецслужбы играют в истории сколько-нибудь определяющую роль, расцениваю в лучшем случае как очередной извод теории заговоров. А тут еще и "эльфийские резиденты"! В общем, предстало на страницах нечто во всех отношениях неприятное, да вдобавок все в среднеземских названиях - верно, чтобы убить читателя окончательно. До завершения разговора Тангорна (то еще имечко!) с Гагано я в тот раз не добрался... Но заполучив повесть целиком, все-таки прочитал, от начала - и до конца. И не жалею. Ведь именно первые главы, с их неистребимо современными лексикой и представлениями, "вводят" читателя в пространство совершенно не толкиновское, где от "мумифицирующихся" эльфов даже не пахнет квэнди, чьи тела "после смерти быстро разлагаются и исчезают". Будь здешнее образное пространство пространством первоисточника, начальное "введение в ситуацию", эмоционально-политическая вводная для Бойцового Кота, просто никому бы не понадобилось - толкиновскую историю Войны Кольца мы знаем и сами! А здесь история другая, и действие, соответственно, тоже другое. Чего только не пишут о несчастной книге! "Перевертыш", "пустая", "нет никакой философской глубины", "нет понимания реалий и законов мира Толкина", "полный моральный релятивизм", "откровенное презрение к обычным людям и их делам"... Иногда кажется, будто не только самые буйные из критиков, но и подавляющее их большинство критикуемого произведения попросту не читали. Сколько упреков не по делу! Сколько упреков попросту ложных! "К сотой странице нужно было уничтожать уже палантир"? До палантиров никому из команды Халаддина никакого дела нет, они только ищут способ расплавить Зеркало: не тащиться же из самого сердца Лориэна с десятью центнерами на загривке и эльфами на хвосте. "Патологическая нелюбовь к эльфам"? Кто хотя бы на миг увидел Добрый Народ в этих "клофоэлях" и "элоарах" пополам с электродрелями и валокординами? Ау! У Еськова такие эльфы, что Фэанор, Эол, Маэглин и Ородрэт просто отдыхают. Или как раз деструкция образа, вкупе с эльфийским десятником, фехтующим хуже сколь угодно выдающегося воина-человека - стала еще одной статьей обвинения? Тогда об этом позже, в рамках вопроса "как сие соотносится с толкиновской Ардой". "Нет чудес, только жесткие механистические законы природы"? Заметим, для затравки, что одно другого нисколько не отменяет - несогласных направлю к трактату К.С.Льиюса "Чудо". А потом вспомним сам текст - стрелу, убившую Элоара, затекшую ногу Халаддина в пещерах Амон Амарх, сам факт наличия Провидения... и не будем больше говорить глупостей. "Немотивированность уничтожения Зеркала"? Если кто-то не понял, я объясню - у Еськова Зеркало Галадриэли есть совсем иной предмет, чем у Толкина. И сила у него другая, и с гибелью Кольца Власти она не утрачивается. Даже выглядит это Зеркало немного иначе, а уж сколько весит... Одним словом, "это не есть диван; это есть прибор, имеющий внешность дивана". С гибелью Зеркала мощный взрыв разрушает Лориэн, а все чудесные существа в Среднеземье оказываются заперты в чужом "естественном" мире и навсегда отрезаны от своего "магического". Это разделение на два мира, естественно, тоже не из трудов Толкина... "Нет ничего высокого"? Это, простите, явная ложь. Герои жертвуют своими жизнями ради того, что считают высоким. Или оно слишком перемешано с "низким"? Так Вы меня извините, человек вообще скотинка довольно гнусная, если над ним не работать усердно и постоянно. Вспомните хоть сарумановских хоббитов. В лучшем случае, конечно, это Христос или кто-то подобный Ему; но в подавляющем большинстве из нас Он становится доминантой лишь изредка, а все остальное время торжествует либо животная природа (и это еще хорошо), либо демоническая (и тогда уже трудно сделать что-то). "Некого ненавидеть"? Да там все положительные герои кого-нибудь или что-нибудь ненавидят. Кроме, разве что, Арагорна (да, кстати: он в "Последнем кольценосце" тоже положительный герой; или "противоречивый"; кто этого не поймет, вряд ли поймет и книгу - хотя, заметим, понимать ее не обязательно; это не Толкин и даже не Достоевский, другая весовая категория - для получения и последующего гордого ношения погонов Культурного Человека читать "Последнего кольценосца" не нужно). "Нет Абсолютного Зла"? Ну, это не ко мне. И не к Толкину. "Маловыразительный стиль"? Скорее напротив, слишком насыщенный красками, яркими до аляповатости. Сильная ненависть, сильная любовь, сильная зависть, сильная преданность, твердая решимость - и постоянное действие: бегать, обманывать, убивать, прятаться, благословлять, проклинать... Жуткий всадник в глухом шлеме с длинной тенью (со вздохом отмечаешь, что так, должно быть, автор вводит в повествование Арагорна, в оригинале - благословенного короля, восстанавливающего связь времен) - он же чернее любого назгула! К концу книги воображение временно ложится спать для восстановления исчерпанных сил. "Название обманчиво - в тексте нет кольценосцев"? Специально для тех, кто в танке: последний кольценосец - это Халаддин. Штатская ученая крыса. Причем кольцо назгула уже потеряло всю свою магию, теперь это просто символ. Если забыть на миг, кто такие назгулы... мы увидим достоинство человека, поднимающего знамя или зажигающего свечу в знак утверждения правоты своих идеалов. Тем легче это сделать, когда в повести Еськова от назгулов остались только название и невидимость, а на мистической сути последней внимание намеренно не заостряется. Грубые фактологические промахи - действительно есть. Орки и тролли отнесены к тому же биологическому виду, что и люди, а эльфы - к другому, хотя у Профессора все обстоит с точностью до наоборот. Исчез Эльдарион (естественно, откуда же ему взяться в свете предыдущего пункта), Арагорну наследует сын Фарамира. Войско Мертвых не только не распускается после Пэларгира - оно там вообще не сражалось; почему-то оно появляется на Пэленноре, где у Толкина его отродясь не было, да и потом играет незаменимую роль. Белый Совет перепутан с Орденом Магов. Истари превратились в людей, "чародеев". Но - увы! - все это, за возможным исключением Эльдариона (в рукописях ходил дикий пересказ Приложений, в котором гондорскую корону после Арагорна получил именно Фарамир), вовсе не следствие плохой осведомленности в творчестве Толкина. Это элементы собственной авторской концепции, ради которой сюжет Легендариума был заранее отставлен на третий план. И "воображаемый исторический период" сменился мельтешением параллельных миров. Кто-то скажет, будто так делать нельзя - пишешь сиквел, будь должон уважать букву и дух первоисточника. К сожалению, с этим я никак согласиться не могу. А тем, кто может, поверю лишь в одном случае: если они сами не делают никаких сиквелов. Или, сделав раньше по глупости лет, теперь сожгут их из верности новым убеждениям. Потому что только писатель способен создать нормальный сиквел к своему произведению, все прочие обязательно что-нибудь переврут. Не в опубликованных элементах сюжета, так в авторских представлениях о том, что за прописанным сюжетом, а не в них - так в идеях и образности... Есть и внутренние логические ошибки в тексте, сюжетные нестыковки. Скажем, полная неспособность назгулов повлиять на мордорский парламент мало совместима с тем, что о них сказано в главах 15-18. Не сомневаюсь, что произведение это не прорабатывалось детально, писателю была важна скорее общая панорама действия... Поэтому и вызывает интерес сама концепция - ради чего все-таки автор брался за перо и коверкал сюжет чужой книги, уже заслужившей себе бессмертие? А исковеркано было так, что после "замены Кота Камышового" протосюжет и сам Толкин бы не узнал. Какое там Тайное Пламя! Неугасимое? Предвечное? Не-духовное и не-материальное, прямая аллюзия на образ Бога Духа Святого... Ничего подобного, теперь так называется обычная раскаленная лава в жерле вулкана... Закончим с негативной частью (отметанием обвинений) и перейдем к позитивной (защите внутренних ценностей). А концепция начинается с основного сюжета. Почему именно отсюда? Просто потому, что при всей своей модернистской окраске повесть не утрачивает морали, а последней без сюжета никуда. Итак, что мы видим? Как и во "Властелине Колец", перед нами что-то среднее между подвигом похода и подвигом послушания: герой узнает от более информированного существа ("индекс социальной ответственности" выше), что должен уничтожить в пламени Ородруина вражеский артефакт. Если он это сделает, удастся предотвратить ОЧЕНЬ ПЛОХОЕ развитие событий. Плохое как для мира в целом, так и - в первую очередь - для его собственного народа. Видим, что сюжет создан, со всей очевидностью, в пику Толкину. Так чем же он отличается, если у Еськова в книгу вложена другая мораль? (А если ничем, и мораль та же самая, то без всякой тени уважения издеваться над историей и эстетикой Арды действительно не стоило). Прочитав про разделяющую путников дистанцию и Полевой устав, сразу понимаешь, что герои плохо кончат. Но в результате чего? 1) Выполнение миссии не приносит правой идее победы - оно лишь спасает от поражения. Здесь противоречие Толкину лишь кажущееся - у него тоже поставленная задача состоит только в "уничтожении Саурона" - а не в достижении всемирно-исторической победы эльфийско-дунаданской культуры. Его и не происходит, хотя за него часто принимают короткое возрождение Воссоединенного Королевства. Но все мы знаем, в какое русло вошла история Арды через какую-то пару тысяч лет: Илуватар Сам обратился к людям, избрав Авраама стать "отцом верующих" и отправив его к побережью Харондора из земель, лежащих от Мордора к юго-востоку... Однако Еськов стремится подчеркнуть, что мир испорчен достаточно, и не стоит надеяться на его исцеление нашими силами - хорошо бы сберечь хоть то хорошее, что в нем пока есть. Толкин помнит, что все хорошие дела непостижимым образом направлены в конце концов к возникновению лучшего мира, "Арда Энвинъянта". 2) "Наставник" не знает, как выполнить задачу. Здесь заочная дискуссия становится острее: ясно, что нужно сделать, непонятно - как. Цель всегда виднеется лучше, чем способ ее претворения в жизнь. У Толкина иначе - Мудрые обсуждают и отвергают ряд вариантов, а с последним оставшимся путем решения их проблемы (скорая и неизбежная победа Саурона, усугубляемая появлением на сцене Кольца) остается только одна сложность - его трудно осуществить. Но поняв, что нужно сделать, мы получаем и знание о том, как это сделать. Во всяком случае, незнание не становится чем-то непреодолимым: Фродо напрасно пытался идти через Мораннон, но главное - твердая воля идти. Провидение показывает ему другой путь - Кирит-Унгол. У Еськова основной проблемой становится "как это сделать"? Ее нужно решить, отыскать ключ. Ум истинного ученого, фантазия, интеллектуальное усилие - приносят результат, делают мир более "прозрачным". Акцента на необходимости постоянно поддерживать решимость следовать принятому решению здесь нет - в самом деле, что же может своротить с пути истинного настоящего героя, сиречь обычного человека в героической ситуации? Толкин же считает "добрую волю" более важной для правильного выбора, чем "полноту объективного знания о мире". А твердость в делании - проблемой серьезнее, чем само делание (здесь я говорю о "Властелине Колец"; история фэанорингов, Боромира и прочих норманнов слегка приоткрывает дверцу на другой стороне - но и здесь решение в том, чтобы последовать совести и ввериться... Богу). Можно сказать иначе. Фродо достигает цели благодаря нравственной добродетели, Халаддин - благодаря силе разума. Увы, в современном мире разум почему-то не в большом почете, и "Последний кольценосец" хоть и мельче, но злободневнее... 3) "Нашим" не угрожает разгром - они уже разгромлены! Так что сильные не смогут придти на помощь. Они и самого Фродо поддерживают косвенно, не более чем отвлекая внимание Саурона - но важна заявленная позиция. "По Еськову" человек в мире достаточно одинок, и надеяться на помощь со стороны слишком наивно. "По Толкину" отказываться от надежды нельзя: ведь почти все стремятся к добру, и кто-то может отвлечься на чужие дела... Но и расслабляться не следует. И наркоза читателю Еськов тоже не дает, в отличие от Толкина. То ли принципиально отвергает всякие галлюциногены, вплоть до обезболивающего, то ли пожмотничал. Скорее первое. 4) Зато отсюда следует более мрачный разрыв: у Толкина "правильные установки" дают схожее понимание вещей, то есть среди врагов одного Врага может быть какая-то кооперация; у Еськова ВСЕ становятся едины в своей "игре против эльфов", но даже тогда только и делают, что ставят друг другу палки в колеса. Вплоть до смешной и грустной истории полной гибели всех плодов Дол-гулдурского проекта. 5) "Научность". У Толкина нет антинаучных установок в прямом смысле слова - совершенствование техники и развитие научного знания он полагает делом житейским, от которого не особенно тепло или холодно... Пока не вмешается "фактор X" - человек. И вот здесь упор делается на злоупотребления. Идею увеличения эффективности производства Профессор просто высмеивает - на примере мельницы Тэда. И технически продвинутое оружие у него всюду используют враги: Саруман подрывает динамитом стены Хэльмовой Пади, Саурон катапультами забрасывает бомбы в Первый Ярус Минас Тирита, в конце Второй Эпохи при осаде Барад-дура мордорские солдаты используют ручное огнестрельное оружие, незадолго до этого Ар-Фаразон строит флот "железных кораблей" с настоящей мощной артиллерией и даже с авиацией (!), в Первую Эпоху Моргот применяет для штурма Гондолина БМП и огнеметные танки... То есть у Толкина виден очевидный перекос - блага "научно-технического прогресса" он полагает само собой разумеющимися (несмотря на описание нескольких региональных регрессов эпохального масштаба) и не стоящими внимания художника, - а вот опасность отображает довольно внимательно. И влияние на экологию, и развращающее действие на человека (искушение властью или ленью), и опаснейший искус положиться на технику, "машины, кольца и башни". Заявит ли кто-нибудь, что положительные герои Толкина вообще чужды всякому научно-техническому продвижению? Если да, мне останется лишь вспомнить про развитие кораблестроения у фалатрим, каменного зодчества у нумэнорцев, астрономические и математические исследования, "забвение мастерства и ремесел с наступлением Средневековья" в Гондоре Правящих Наместников - и верных дунэдайн конца Второй Эпохи - начала Третьей, "резавших холмы, как охотник режет дичь". Еще любопытнее привычки Гэндальфа - уже зная вполне достаточно для строгого логического заключения о несомненном нахождении в руках Фродо верховного Кольца Власти, Кольца Саурона, он тем не менее отправляется в Минас Тирит и роется в древних манускриптах. Здесь Серый Странник, "наиболее пророческая фигура у Толкина", действует совсем как ученый классического и позднейших периодов развития науки - ему нужно прямое и недвусмысленное экспериментальное подтверждение своих теоретических выводов, и он ищет такое подтверждение, и находит: это огненная руническая надпись на обводе Кольца. Еськов, пожалуй, опасается распространения воинствующего невежества. Но нет у него и всяких глупых чудес, вроде доставки Зеркала в Ородруин дирижаблем, нуль-транспортировкой, реактивным самолетом, катапультой сверхдальнего применения или баллистической ракетой - правильно организованный человек в первую очередь опирается на свои внутренние силы, прямо как по Толкину. Среди этих сил подчеркнут разум, заслуженно занимающий первое место. Итак, герой Толкина прост, прям в решениях и тверд в действии. Он всего только должен дойти по вражеской территории до Саммат Наур и выкинуть там Кольцо, постоянно искушающее всех оказывающихся поблизости людей - с дальней целью вернуться к Саурону. Фродо не нужно решать логических задач, мучительно выбирать "свою" по нравственным ориентирам сторону, он не встречает серьезного сопротивления со стороны "всей королевской рати" - по своей недальновидности Саурон проигрывает расклад вчистую из-за непонимания психологии врага. Единственные проблемы Фродо - найти в себе волю для трудной дороги и защититься от давления злой враждебной воли, ищущей в нем внутренние душевные слабости. Саурон знает, что его враги захватили Кольцо и будут его использовать. Поэтому он вслепую давит своей личностью через Кольцо на его хранителя. Герой Еськова культурен и образован, старательно ищет решение трудной ("невыполнимой") задачи, мгновенно отказывается от действия, как только теряет ощущение собственной правоты. Едва поняв, что и как нужно делать, он сразу начинает выполнять. Пример - конец 13-й главы... До огромных размеров разрастаются практические препятствия - в частности, ни у кого даже мысли не возникает о проникновении на территорию Лориэна. А вот "морально-этическая" сторона вопроса остается простой и ясной почти везде: вина или заслуги окружающих достаточно очевидны, чтобы на них останавливаться. Финальные сомнения Халаддина - тоже сомнения ученого... Эльфы не знают и не догадываются, что им угрожает. По неразумности своей они начисто проигрывают расклад, потому что забывают просчитать его до конца. Кстати, не только они: командарм-Юг тоже терпит неудачу, потому что не продумывает ситуацию, по лености разума полагаясь на привычные представления. Вот и все. Почти. Что же осталось? Промысел. В эпопее Толкина дается вполкасания, мы только из черновиков можем узнать, что "проект Истари" потерпел полный крах, завершившись гибелью Гэндальфа в Мории. У Еськова все намного проще. Всевышнему прямо приписываются "избрание" Халаддина и Цэрлэга, любовь художника к нетривиальной картине, и при этом - равнодушное отношение к жертвам ("пешкам"). Последнее... нехорошо. Если уж человек может на что-то надеяться, так на полное несоответствие известного анекдота ("ну не люблю я тебя, мужик, не-люб-лю") подлинному положению дел. Работа Провидения очень приятно показана в "Почтальоне" Дэвида Брина... А быть накоротке с Создателем - явно излишняя самоуверенность. Зато как хлестко, наотмашь, пощечина победителю - "а вот Единый думает иначе". И - все, супротив Божьего Промысла ничего действенного не придумаешь. Шокотерапия для кальвинистов. Умиротворенность. В эпопее Толкина, описывающей жуткую Войну Кольца - она есть. В "Последнем кольценосце", повести о весьма обычной войне - ее нет. Христианин уверен в мире и спокоен, даже стоя на поле Армагеддона? Агностик боится мира и не имеет "крепости веры"? В самом деле - вместо толкиновских пейзажных описаний - рассказы об истории ирригационной системы Мордора... Тоже своеобразный фон, четко подобранный к соответствующему ему действию - но до чего же другой... Часто бросается в массы и такой отзыв о "Последнем кольценосце" - в книге нет Добра и Зла, нет признания объективности и примата морали. Но как же так? Как это - нет? Есть! По любому сколь угодно "малому" поводу - вырезанная орочья деревушка, изнасилованная местная крестьянка, прямая ложь в переговорах со стороной врага... Каждому преступлению дается нелицеприятная оценка, без намека не то что на покрытие греха - на элементарнейшую милость к падшим. Виновны оказываются все? Пусть любой невиновный, если захочет, первым бросит в писателя камень. Да, мораль "измельченная". Не делается глобальных оценок основного конфликта - автор сомневается в своей и читательской осведомленности и объективности для такого вселенского подхода... И что, она перестает от этого быть моралью? Каждый человек, между прочим, есть микрокосм, дивно отражающий в себе устройство макрокосма... поэтому "маленьких прегрешений" попросту не бывает. Но - да, ставится вопрос об оправдании средств целью. Прямого ответа не дается. В конкретной ситуации герои его решают... страшно сказать... в общем, пускают они в ход это средство. Для такого лицемерного фарисея, как я, это был бы чудесный простор для зубоскальства... кабы не одно малозаметное обстоятельство. Я вначале не понял, о чем вообще разгорелся сыр-бор и подумал, будто заснул сидя или сослепу пропустил кусок текста... перечитал... пару раз... не сразу, но дошло. Ужасное средство - шантажировать главу лориэнского департамента иностранных дел и внешней разведки жизнью ее сына, который давно уже мертв. Разум понял, душа - нет. В ней все еще медленно прорастает осознание того, что это Плохо. Но пока не укрепилось... Положа руку на сердце, разве никто из самых рьяных неприятелей Еськова не удивился, какой пустяк для Халаддина и Тангорна стал камнем преткновения? Надо сказать, что автор разделяет многие из важнейших черт толкинистского мировоззрения. Веря в прогресс, он не абсолютизирует его и не распространяет на человеческое сознание: каково сравнение дикого Рохана с цивилизованным Гондором по поводу пленения Кумая? А история про верность Харада дружбе с Мордором? Нет, я понимаю, что даже следов отношений толкиновского Харада с толкиновским Мордором здесь нет - но само по себе звучит неплохо? Глупые варвары помнят о чести и слове, а культурным империалистам смысл этих звуков непонятен вовсе. Еще одно: некромантия. Для многих современных безграмотных "апологетов науки" (о которой они ничего не знают) здесь нет "ничего такого". Вот взяли труп, вот подняли, вот пусть и работает на пользу обществу - мертвым ведь все равно, коли они мертвые, так пуркуа бы не па? Но нет, в "Последнем кольценосце", написанном вполне рационально мыслящим человеком, виден четкий и ясный запрет этического характера и мистического происхождения. Ключевое слово - "вполне". Кстати, раз больше написать негде, напишу здесь, хотя логически место не самое подходящее... У Толкина Арагорн не занимается никакой некромантией. И сил потустороннего зла с благими целями не вызывает. Он - благословенный король, и способен разрешать узлы, что уже нельзя распутать мирскими законами. А именно, он предоставляет людям, которые до самой смерти не выполнили долга своей жизни, новую возможность - расплатиться по долгам уже ПОСЛЕ смерти, чтобы обрести покой в Кругах Мира, и тем самым - право уйти за их пределы... Это пример величайшей милости Всевышнего к тем людям (войску Короля Мертвых), поданной через посредство Арагорна... Последний шанс для неудавшихся, не реализовавших себя людей... впрочем, я забегаю вперед. Вернемся к "Последнему кольценосцу". Здешний Арагорн совершает преступление против самой человеческой природы, да еще и против памяти усопших. И, по авторским заверениям, чем-то за это наказан. Непонятно, правда, чем - ведь все его мумии в конце концов погибают вместе с магией? Да и мыслят они в конце уже не как машины, но совершенно как люди... и собой жертвуют прямо с теми же переживаниями, что умбарские агенты... но если автор говорит, что наказание было, значит, в его концепцию оно входит, не так ли? Любопытно, конечно, как именно. Но сама концепция живет и без примера. Очень дорога ему и неизменная человеческая природа, как она есть. Не удобосклонность ко греху, которая есть свойство некогда свободной воли, а именно образ Первообраза. Проявляется это - может быть, трогательно, может быть, наивно, может быть, плоско - каждый понимает в меру своей испорченности - в настойчиво повторяющемся указании на недопустимость сексуальных преступлений. Которое еще четче оттого, что в головах некоторых персонажей давно не ночевало. Здесь, наконец, художественная реальность используется в качестве аргумента, что, увы, для повести Еськова редкость. Чаще она напоминает иллюстрированный политический памфлет... Итак, суммируем. Персонажи Толкина невнимательны к мелочам и вообще к обстоятельствам мира сего, они ведут борьбу с собой и с демоническими силами в основном на духовном уровне. "А все другое - приложится". Герои Еськова, не забывая об этическом кодексе, спускаются с небес на землю; не судят обо всем мире, разбираются с вопросами далеко не вселенского значения, не видят дальше горизонта, озабочены многими практическими мелочами и погружены в утомительные заботы. Показана трудность их преодоления разрозненными усилиями отдельных людей, необходимость должного образования, квалификации и таланта... Глупость и бездарность самодуров, лезущих поперек батьки в пекло... Сколько теплых слов о профессионализме и умении... И вот - новый отрицательный отзыв. Впрочем, вполне корректный, приятно читать. "Без организации человек ничто. Без профессионалов его смелость и честность могут привести лишь в подвал, где очередная спецслужба заставит мечтать о быстрой смерти". Что я могу на это ответить? Да, есть немного, но "все совсем не так". По-хорошему, за меня ответит "поединок двух лейтенантов", Мангуста и Тангорна. А по-плохому... Еськов старательно подчеркивает, что дело не в организации, а в усилиях отдельных людей, будничных героев, вкладывающих свои пять копеек в дело сохранения и приумножения благого мира. Очень христианская установка - мир считается благим уже в силу своего существования. И прямо по Честертону в понимании Натальи Леонидовны Трауберг: "такой мир - здесь, а не <там> - драгоценен и беззащитен, он чудом держится в бездне небытия, мало того - его надо все время отвоевывать". Миссию Халаддина выполняет не организация, а набор отдельных конкретных людей, людей разных, собравшихся вместе совершенно "случайно" (как и у Толкина, это эвфемизм для Промысла). Могу ткнуть пальцем в иллюстрацию ко всему этому - эпизод составления письма от лица Элоара. То же самое - с этикой. Давать ответ на главный вопрос общей теории этики, заданный в не менее общем виде - не решаются. "Для себя" вроде бы используют очень нехороший ответ... Но почему-то на практике, "здесь и сейчас", они могут дать в моральном отношении фору многим и многим. Воспитаны лучше, что ли? Как там у Льюиса: "я могу играть со скептиком, которому твердо внушили, что <джентльмен - не шулер>, но никогда не сяду за один карточный стол с моралистом, выросшим среди шулеров". Ничего не напоминает? Дети Марии vs. Дети Марфы. Что будем кидать - камни или банановую кожуру? А в кого? Я не случайно спрашиваю - Киплинг - великий человек, имеет право на величественные заблуждения. Настолько величественные, что многие просто испугаются за мой рассудок - я что, оправдываю Детей Марии?! Представьте себе, да. А если вы их не оправдываете, то зачем же на Еськова злитесь? Дети Марии и Дети Марфы - это, говоря грубо, два фундаментальных способа отношения к жизни и к миру, разными структурами и в разных пропорциях сочетающиеся в каждом человеке. И у них действительно есть характерные достоинства и характерные недостатки. Недостатки же не присущи этим мировоззренческим моделям как таковым - они возникают на стыке идеи с падшим человеком. Ведь никто не упрекает толстовство за культивирование им трусости? Нет, у толстовства полным-полно собственных недостатков, чтобы примешивать к ним недостатки его _сторонников._ Так и Дети Марии, действительно, чаще склонны к лени, а в обыденных ситуациях - и к безответственности, чем Дети Марфы - но в философском споре это не может сдвинуть правоты сторон ни на йоту. Различие между ними не в том, что одни работают, а другие нет - это просто неправда - а в том, где те и другие строят свои алтари. В своем стихотворении Киплинг не только рассказал "кто есть кто", но и ясно дал понять, какой стороне конфликта симпатизирует. Можно подумать, нарисованная им картина объективна и не содержит ложных образов, "неприродных" качеств Детей Марии... То же и в других его работах: я далеко не сразу понял, что в рассказе "Лиспет" он нисколько не напоминает читателю о "вере, что за вас хулится у язычников". Он громит вовсе не животный "культ своего рода", лживо прикрывающийся авторитетом Церкви; и не пуританство второго-третьего извода. Он нападает именно на то, что считает христианством. Именно так поэт видит Церковь (хорошо, если не ее Основателя). Но в панораму его стихов (сказать - поэмы? не поймут: при всем своем эпическом размахе "Дети Марфы" умещаются на одну страницу) многие верят целиком и полностью. У Стругацких так вообще никаких Детей Марии нет: видно, идея не показалась стоящей рассмотрения - а ведь они громадные писатели и гениальные люди... Но занимались только и исключительно Детьми Марфы. Как единственной нетупиковой формой развития Homo Sapiens, что ли? Желающим увидеть "апологетику" другой стороны, Детей Марии, очень советую все того же "Почтальона". Но мне проще катить бочку, чем расхваливать. Нельзя не восхищаться Детьми Марфы - но как же тяжело рядом с ними работать! Эти люди ни за что не будут доверять ни себе, ни технике, ни окружающим. Они будут загружать вас тоннами информации, помнить которую заведомо не понадобится. Они все время будут поглощены тысячами мелочей, по десятку раз переделывая свои планы на двадцать шагов вперед - при том что через двадцать шагов ситуация все равно всегда меняется до неузнаваемости. Ни себе, ни другим они никогда не позволят расслабиться ни на секунду, хотя почти вся их кипучая деятельность оказывается взбиванием воды в котелке, бессмысленной тратой сил. Принцип "не тронь технику, и она тебя не подведет" для них звучит как полная абракадабра. В связи с чем техника их постоянно подводит, усложняя и без того еще не решенные задачи. И самое главное, успокоиться душой и отдаться "на волю судьбы" (а вернее - на совсем другую Волю...) они как будто вовсе неспособны. Какое там "разжать руку, отпустить хлеба по водам"! Рука должна быть сжата на рычаге до невозможности разогнуть пальцы - даже когда эту руку оторвет! И такая жесткость в отношении к действительности, судорожный страх перед ней и поклонение труду рук своих как единственной защите от нее - заставляют совершенно иначе взглянуть на бессмертные строчки великого поэта: ...Ты видишь кровь, это значит, здесь - прошел один из ее детей. Но тем более глупо и мерзко устраивать травлю идеалу Детей Марфы. Это подобно скандинавской мифологии: люди ждут от мира худшего, поэтому задают себе более высокий нравственный стандарт (и все равно неудачный, христианская модель, куда более простая, чем скандинавская, без всей этой бесконечной системы сдержек и противовесов, дает куда лучшие результаты). Ленивые, знаете ли, бывают еще более жестоки - и с куда меньшими оправданиями. Хотя ленивым проще измениться к лучшему: их греховность менее духовна, более телесна, и потому Духу проще ее преодолевать... Гибель и бесславие всех героев Еськов считает важным своим достижением. Не знаю, не знаю... Фродо тоже не довелось "почивать на лаврах". Толкин честнее и разностороннее: есть людская неблагодарность, есть забвение, есть ложная молва ("и дошел до самой Черной Башни, и сразился с самим Сауроном, и поверг его, и разрушил Башню до основания") - но есть и другое. Какую-то благодарность люди все-таки могут испытывать, хотя и несоразмерную действительно полученной поддержке. На земле или за ее краем - никакое доброе дело не окажется полностью забытым и лишенным награды. Преимущественно не на земле... Художественная правда Еськова в этом вопросе куда одностороннее - и за счет этого, конечно, выглядит убедительнее. В литературе умеренная доза безаппеляционности всегда усиливает эффект внушения... При том что фанатизм писатель очень не любит, о чем не преминет сказать и прямо (умбарская проэльфийская партия фундаменталистов), и косвенно ("пусть рухнет мир, но свершится правосудие!" в эпилоге...). По крайней мере, где видит - там не любит. Но надо ли тут отвечать, ведь фанатизм и впрямь никакого человека не красит? Возражать - нет, отвечать - да... ведь очень опасным стало и крайнее сближение данной неразлучной парочки в нашу эпоху: Сциллы фанатизма и Харибды беспринципности. Поскольку сейчас ярлык "фанатика" запросто может получить любой человек, имеющий хоть какие-то убеждения, Харибда кажется пострашнее... но ведь и Сцилла не теряет времени даром, уверяю вас... Вот и множатся, словно грибы после дождя, неразумные и просто глупые поклонники очередного Лавея, первым делом склонные отрицать у себя наличие всяких - в первую очередь лавейских - идейных ориентиров... Этакие беспринципные фанатики, покусанные обоими чудовищами сразу... Конечно, мне тоже хотелось бы жить в мире, где Дагор Дагоррат можно предотвратить. А кому не хочется? Но этого сделать нельзя, пока находятся среди нас мерзавцы, а мир тварный не введен в Вечность. Мерзавцы же из века в век не переводятся, и вряд ли переведутся. Увы. Есть, конечно, еще одна альтернатива - не вводить вселенную в Вечность, и пусть ее погибает рано или поздно. Но чем это лучше? Вместо гибели части мира в Дагор Дагоррат - гибель всего мира в огне Пустоты? И в качестве заключения - слово к толкинистам, единомысленным и не очень. Ну ладно, уверены люди, будто лучше всех - или, если честно, не всех, а только нас - разбираются в жизни. Пусть даже "сермяжную правду жизни" нам втолковывают. Ну и что? Или мы будем в отместку цепляться им за локти, разъясняя, сколького они в жизни не видят, чего мы видим? Право, глупо - чем тогда их поведение будет хуже нашего, когда и они никак не могут от нас отцепиться со своими утилитарными поучениями? Будем разумны, оставим их в покое. Или будем милостивы, простим им их прегрешения против нашего несовершенного разума - или, говоря базарным языком, перестанем тыкать их носом в их заблуждения при каждом удобном и неудобном случае. Довольно уподобляться пьянице, пристающему ко всем своим знакомым с неизменным "ты меня уважаешь?". Не уважают - и ладно. Это ведь их проблемы, верно, энк? Можно еще подумать, будто мы сами постигли последнюю из истин, чтобы о своих собственных заблуждениях больше не беспокоиться. Тем более что Еськов Кирилл Юрьевич - это не горилла в штанах какая- нибудь, и не ослепленный поклонник Перумова. Это вполне разумный, знающий, уравновешенный и благонамеренный человек. Может быть, слишком уравновешенный? Знаете, вряд ли. Во-первых, едва начинаются "слишком", всякому становится ясно, что речь пошла о соринке в глазу. Во-вторых, душевный надрыв и эмоциональная непримиримость его героев - ведь не откуда-нибудь из Пустоты взялась, но пролилась из души самого автора. Больше скажу, автор - в чем-то - наш человек ("Странник страшно осклабился"). Чего стоит одна только фраза из эпилога - "не правда ли, странно: когда-то в Итилиене - этом индустриальном сердце Средиземья - росли леса...". А отвращение к некромантии? А... впрочем, об этом я уже писал выше. Один умный Солдат как-то сказал, что нужно вначале полюбить другого, если хочешь этого другого исправить или улучшить. Странно, что Его не все поняли. Или век от века люди не набирают, а теряют мудрость, так что для времен нынешних Его слова слишком иносказательны? Ох, не хотелось бы в это верить... "Какое же отношение это имеет к Среднеземью"? Да никакого! Кроме разве того, что и Среднеземье, и мир "Последнего кольценосца" - образы нашей с вами истории и реальности. Неужели все эти многократно обруганные "штыки", "миссионерские позиции", "банковские депозиты" и "фильтруй базары!" ни для кого не открыли великой тайны - действие разворачивается в нашем с вами мире и времени, плюс-минус ничтожный для человека срок в пять-десять тысячелетий? Еще в главе пятой это делают очевидным слова о "стратегических решениях" и "космической разведке", да и вообще вся она выдержана в манере очередной "Истории Второй Мировой войны". Конечно, толкиниста передернет от "двух миров, служащих подкладкой друг для друга", магии с одной стороны и той же магии с другой стороны, неспособности к магии и невосприимчивости для нее как аверса и реверса одного и того же свойства (если бы у Толкина все было так просто!), параллельных миров и соединяющих их ключей-отмычек. И плоского, как блин, разложения преданий о сказочных существах и сплошного житейского быта вокруг в два взаимосвязанных, но лишь соприкасающихся "точками перехода" разных мира, один из которых ("всегда и везде! какая грубая манера - вводить в текст состряпанные на коленке универсалии, Толкин даже до снобистского шельмования этой идеи не опустился бы!") ошибочно воспринимается сознанием обитателей другого как "доисторическое прошлое". Но, кажется, я узнаю эту манеру, хотя могу и ошибаться. Постсоветская фантастика, с неколебимым пиететом относящаяся к своим столпам и основателям. "Мы лишь карлики, стоящие на плечах великих - и потому не станем замахиваться на их славу; мы их дополняем и развиваем их мысли, но что мы можем кроме этого - не встать же с гигантами вровень? Так не будем даже пытаться - и, чтобы сразу дать понять это читателю, используем какую-нибудь откровенно надуманную, нежизненную, насквозь искусственную схему. Не мир ведь творим, а сюжет придумываем - так и не лучше ли оттенить сюжет картонностью декораций?". Это очень светлое в своей основе чувство, и его следует уважать. Обругать писателя за отсутствие стилизации способен всякий, а вот увидеть стилизацию - задача чуть-чуть посложнее. Ведь сделана-то была стилизация Среднеземья, а не под Среднеземье! Осознав это, легко дойти и до следующего пункта размышлений - Среднеземье взято как антураж (но даже из антуража тщательно вычищено все, что может обладать автономным смыслом, художественным или тем паче философским), чтобы на этом фоне лучше отразилась авторская идея. Как - я уже писал выше. Сколько читателей смогли бы сопоставить смысл зеркальных сюжетов миссии Халаддина и миссии Фродо, не объединяй их слово "Ородруин"? Повторюсь, эта книга не может претендовать на равенство "Властелину Колец", она имеет куда более низкий статус. Всего лишь набросок идеи в красочной обертке (необходимой любому художественному произведению). Стоит ли тогда требовать, чтобы писатель две трети своей жизни тратил на конструирование личной Вселенной, столь же неотделимой от сознания автора и столь же глубоко выражающей его самые тайные чаяния, что и Арда-Эа? Извините за резкость, но у него другая профессия - да он и не успеет, начав лет на тридцать позже Толкина. Или "не можешь выразить свои идеи в "своем мире" - не трогай чужой"? Кто действительно пользуется этим подходом, покажитесь на свет Божий! Толпы народу занимаются грубым и примитивным плагиатом с произведений Творца, делают это с меньшим талантом и худшей целью, чем у Еськова - почему вы за них взяться не пытаетесь? Ведь они оскорбляют почтение к Всеотцу куда больше, чем любой Еськов способен оскорбить память Толкина! Немного настораживает, признаюсь, тон "ревизионистских сводок". Весьма и весьма смахивает он на поучения в стиле "а теперь, дружок, я расскажу тебе, как все было на самом деле - и по-другому быть просто не могло и не может". Знаменательно, что почти всюду (за исключением единственного случая), где автор изрекает таким образом некие чудесные непредставимые истины, он либо сообщает нечто, в узких кругах "ортодоксальных толкинистов" прекрасно известное (как наличие обширных земель за краем карты Северо-запада Среднеземья), либо попадает "очень веско, но на полметра мимо" (как с караванными путями из Мордора через Итилиэн). Но, допустим, он действительно думает, будто проведенная в "Последнем кольценосце" реконструкция реальности Арды содержит в себе множество элементов, прекрасных и новых одновременно - что с того? Для книги в целом непоколебимая убежденность, сочащаяся из рассуждений об аридных циклах и общих законах геополитики, не слишком важна: тон всей повести задается макросюжетом, а вовсе не мифической его неизбежностью. Неизбежны в книге только исполнение миссии Халаддина и полная неосведомленность мира о произошедших событиях... Исчезновение из толкиновской схемы Саурона - сверхчеловеческого интеллекта, подвинувшегося на вопросах социальной организации, чуждого людям, озлобленного, мстительного и давно отказавшегося от этики, существующего независимо от материи, враждебного... правильнее всего сказать, пожалуй, человеческой природе - и очень сильного: личности, чье могущество позволило на протяжении шести тысяч лет оказывать на историю влияние, эквивалентное по размаху влиянию всех остальных обитателей Среднеземья... намного важнее, чем перенос действия из эпохи дремучей архаики в позднее средневековье. Но в еськовской схеме такой персонаж действительно пришелся бы как собаке пятая нога... Повествование идет вокруг людей, а искушения приходят изнутри, во внешнем мире принимая поддержку со всех сторон. Откуда взяться в подобном сюжете зримому, определенному центру зла? Стоит ли ждать, что сюжет без такого центра научит противиться злу, уже осознанному в этом качестве? Нет - у него другие задачи. А если в Мордоре все равно нет Саурона - стоит ли обижаться, что Мордор выписан более пушистым, чем его противники? Без Саурона это все равно уже никакой не Мордор. Помните "Камень любви" Дугласа Мэррела? "Исильдур, помнивший Мордор своего времени, поначалу смотрел на руководителя мордорской армии враждебно...". А то, что выбирают именно темных... для таких сюжетов выбирают побежденных или хотя бы слабых (у Толкина - побежденные нолдор и дунэдайн Севера, слабые дунэдайн Юга). Убрав из Мордора демонические силы и тотальный политический контроль над всеми восточными и южными странами Азии и Африки (не считая половины стран Европы и Средиземноморья), мы получаем как раз "одну из сил", причем проигравшую конфликт. Она и у Толкина в конце концов проигрывает, только вот "одной из сил" ее язык назвать не повернется... Важный момент - "в конце концов" в таких книгах всегда терпит поражение "не наша" сторона, пусть даже наша и слабее. Просто потому, что "слабую сторону" всегда берут ради эстетики переигровки. В конце концов, Еськов ведь не скатывается до уровня ЧКА с ее апологией права сильного. Что? Где там право сильного? Да на самом видном месте - вначале оно приписывается "светлым" ("мы победили, а значит вы не правы"). Потом выясняется, что нет, "светлые" тоже неправы... то есть нет, смысл в том, что у "темных" тоже есть своя правда (именно такую позицию Ниэннах декларирует, хотя даже не пытается ей следовать). Но чем она доказывает, что существует и "темная сторона правды"? Тем, что "темных" не всех перебили! Видимо, перебили бы всех - не было бы своей правды. Перебили бы только половину - не было бы скидок на способность "светлых" искренне заблуждаться. Человек, для которого свидетельством его правоты является еще не исчезнувшая у него способность дергаться - это тот же "сильный", только "не жестокий из сильных, а сильный из слабых; тоже жестокий". В сцене Низвержения Столпов Света просто клеймо ставить некуда... Хотя я понимаю иногда, откуда берутся слова "светлый мир лишен легкого чудесного покрова". Я тоже не люблю, когда Моне Лизе пририсовывают усы. В частности, ненавижу все "дописывания Толкина", в которых авторы разливаются насчет "строгости" или "суровости" короля Трандуиля при воспитании сына, Лэголаса... Очень хочется людям пожалеть бедную пташку - и они ее начинают мучить. В самом деле, если ее никто истязать не будет, то и жалеть ее как-то неудобно... Вот и берутся жалостливые - кто за Моргота, кто за Палландо, кто за Лэголаса... и переносят на них свои комплексы. На последнего - эдипов. Эльф с психическими комплексами, это ведь надо такое придумать! Что нужно принести с собой в Золотой Лес, чтобы выросло ЭТО? Или для того, чтобы полюбить Лэголаса, обязательно нужно облить грязью его отца? Впрочем, я заболтался, а надо вернуться к теме. С усами Джоконды тут ничего не поделаешь, и мне было легче других: уже зная про бессмертную "замену Кота Камышового", я был готов к тому, что увидел. Читателям, не отделявшим сразу смысловое содержание от имен и названий, пришлось куда хуже... Тем, кто уже прочитал "Последнего кольценосца", не охраняя себя от наложения этих образов прямо на толкиновские... Право, не знаю, что можно им посоветовать - разве только попробовать развести их в своем сознании постфактум - иначе ощущение заляпанности Среднеземья само по себе не исчезнет; но, боюсь, с другой стороны, опасности любого совета: возможно ли сказать, что способен сотворить человек, доверчиво раскрывший книгу по толкиновским мотивам с подзаголовком "история, написанная глазами побежденных". Ведь ясно как день, что победителями наречены свободные эльфы и люди Северо-Запада, и текст будет их очернять - иначе бы "побежденные" воевать с ними вовсе не стали. Вот прочитал человек "Властелина Колец" и решил почему-то, что в книге есть граница между Добром и Злом, проходящая по фарватеру реки Андуин. Или даже по более изрезанной линии политических границ, от этого не слишком многое меняется. Что, скажете, слепой был человек? "Имеют глаза, но не видят, имеют уши, но не слышат"? Да, не видят. Увы - есть такие, кто тоже не видит (в смысле - видит там эту границу в столь непотребной конфигурации...), но принимает увиденную картину-галлюцинацию как должное! Это во сто крат хуже. Кстати, многие почему-то пишут, будто у Толкина "не наш" мир и "не наше" время. Ну, относительно времени это еще может претендовать на статус полуправды, но вот над "другим, лучшим миром" я долго хохотал. "Лучший мир", в котором абсолютное большинство людей словом и делом служит Саурону, поклоняясь ему как королю и богу! Хорошо, я пока видел немного положительных отзывов о "Последнем кольценосце" - боюсь, они окажутся еще большей глупостью, чем большинство отрицательных. Какой там оптимистический взгляд на жизнь, в самом деле? Борешься, борешься за правду, а потом выяснится, что ты с вероятностью 50:50 всему миру смертный приговор подписал. С такой же вероятностью, как известно, можно встретить или не встретить динозавра... Только и спасает мысль, что "так все же лучше, а значит, действовать будет правильным". Одна тоска... А эстетика... Да, грубо. С образами Арагорна, Эовин и Фарамира обошлись в духе поручика Ржевского. Однако странно мне слышать, будто грубость эту стерпеть невозможно. Гусаров нынче немало вокруг, и хорошо хотя бы, что их мысли не проникли в книге на идейный уровень, оставшись на вещном... Может статься, из этого даже сыворотка какая-нибудь получится... вакцина... Ведь книга-то светлая, и "образ правды" в ней тоже светел. Только отчаяния и неверия многовато... Оригинал текста размещен на сайте Графоман.Ком.